Крюк
Экскременты космических лосей
– Вы спятили, – проговорила, наконец, Визулинда. – Я не могу на это пойти.
– Почему же?
– Потому, что мне противен кровавый путь насилия.
– А мы провернём всё каким-нибудь бескровным способом. В конце концов, ваш брат не так уж и держится за власть. Он бы и рад передать её кому-нибудь – чтобы государственные дела не мешали ему развлекаться… Поверьте, желающих стать правителем найдётся немало. Взять хотя бы Трисберта и его шайку ультраправых. Думаете, они не помышляют о захвате дворца? Если завтра они установят диктатуру, то обязательно вернут «старые добрые обычаи». Тогда ваша лаборатория достанется родственнику мужского пола, а вас отправят заботиться о чужих детях… Вы всё ещё не хотите править? Подумайте. Завтра может быть поздно.
– По-вашему, я достаточно смазлива для того, чтобы передать мне власть? – спросила принцесса. – Выкрасить бы корону в розовый цвет – чтобы все видели, каким образом она мне досталась!
– Предыдущих императоров тоже короновали военные.
– С чего вы вообще решили, что у меня получится быть правителем?
Зугард усмехнулся.
– Эх вы, феминистка, – произнёс он с укором. – Теперь я вижу, что Алопеция и вправду вбила вам в голову всё, что хотела…
– Что вы несёте?! – возмутилась Визулинда.
– А то и несу, что вас вырастили закомплексованной и удобной для всякого, кто захочем этим воспользоваться. Вы не цените свои способности и боитесь претендовать на большее.
– Как вы смеете?! Я совершила научный прорыв!
– Совершили – но только благодаря вашему таланту. В остальном же вы ведёте себя так, как понравилось бы Алопеции. Я грязно вас домогался – а вы потом ещё и извинялись. Подруга выгнала вас из молодёжной компании – только за то, что вы отказались спать с её братом – а вы признали, что это справедливо. Теперь я предлагаю вам занять престол, а вы пытаетесь убедить меня в том, что не достойны и не способны…
– И это говорите мне вы – протеже Альдагора?!
– Представьте себе, да. Потому что мне хватило духу переосмыслить всё, что с детства вбивали мне в голову. А вы застряли и не хотите двигаться.
Визулинда собиралась было что-то сказать, но осеклась на полуслове.
– Нет, Ваше Высочество, не мужчины мешают женщинам добиваться успеха, – грустно усмехнулся Зугард. – Вы сами себе мешаете… своей неуверенностью.
Визулинда вздохнула и опустила голову.
– Вы переступили через один или два детских комплекса – но не более того, – продолжал Зугард. – Почему вы сомневаетесь в своих способностях? Заводом управлять умеете – и государством сможете. В вашей лаборатории всегда порядок, работники хорошо мотивированы. Вы добры, и в то же время способны принимать тяжёлые решения. Вы трудолюбивы и рассудительны. У вас гибкий ум. Вы не боитесь признавать ошибки. По-моему, вы прекрасно подходите на роль императрицы.
На лице Визулинды появилось выражение какой-то сияющей смущённости. Зугард не льстил – хоть и знал, как действует на принцессу доброе слово.
– Ну, – растерянно произнесла Визулинда, – а вам это зачем? Хотите стать военным диктатором – но так, чтобы сохранить лицо в глазах монархистов?
– Хотел бы я стать диктатором, – вздохнул генерал, – да только вижу, что вам оно всё-таки нужнее… А если серьёзно: вы никогда не думали, что меня тоже кое-что не устраивает?
Принцесса умолкла. Зугарду не хотелось рассказывать о том, что он видел и слышал на Макнамаре. Визулинда больше ни о чём не спрашивала. Влюблённые отметили своё примирение жадными ласками. Генералу даже пришлось подождать, пока пройдут их последствия.
Хельмимиру держали в отдельной каюте на противоположной стороне уровня. Генерал приказал помощнику допросить её, пока сам он допрашивал принцессу. Влюблённые направились к Хельмимире, чтобы предложить ей сотрудничать. Зугард и Визулинда шли по коридорам «Фёдор Михалыча» одни, без всякой охраны. В проёмах генерал пропускал возлюбленную перед собой. На протяжении всего пути встречные солдаты исподтишка пялились на парочку.
Войдя в каюту Хельмимиры, влюблённые увидели следующую картину: Хельмимира стояла посредине и произносила какую-то пламенную речь, а адъютант, развесив уши, сидел в углу. Зугарду показалось, что он вот-вот готов был присоединиться к партизанскому движению. Увидев Зугарда и принцессу, Хельмимира резко умолкла и уставилась на них во все глаза. Адъютант, опомнившись, также посмотрел в их сторону.
«Как кролик перед удавом, – подумал генерал про него и Хельмимиру. – Нужно скорей отправить этого болвана подальше».
Когда адъютант вышел, Хельмимира продолжала ошарашенно пялиться на влюблённых.
– Всё в порядке, – произнесла, наконец, Визулинда. – Мы пришли поговорить…
Зугард видел, как от этого странного «мы» Хельмимира едва не упала.
– Это совсем не то, что вы подумали, – торопливо сказала Визулинда. – Пожалуйста, давайте присядем и обсудим важный вопрос.
Озадаченная, Хельмимира прошла в угол комнаты и заняла место, на котором недавно сидел адъютант. Визулинда села напротив, а Зугард опустился на край койки. Они с принцессой переглянулись, и Визулинда кивнула.
– Итак, тётя, – деловито начал генерал, – сегодня вам повезло. Вы, можно сказать, вытянули счастливый билет – короче, джекпот сорвали… Не благодарите.
– Что он несёт? – быстро спросила Хельмимира, глядя на Визулинду. Та не успела ответить.
– И вместо того, – продолжал Зугард, – чтобы отправить вас куда следует, а потом судить как полагается, я дам вам шанс искупить ваши многочисленные преступления…
Хельмимира презрительно усмехнулась: уж кто бы говорил.
– Генерал предлагает нам сотрудничать, – пояснила принцесса. – Вместе мы могли бы изменить многое.
Генерал и Визулинда посвятили её в свой план. Зугард коротко обрисовал ситуацию в генштабе и набросал варианты переворота.
– Звучит не так уж безумно, – сказала Хельмимира, выслушав Зугарда. – Чтобы захватить престол, не нужны все силы империи… Важны только те гаргрифы, которые окажутся в нужное время в нужном месте.
– Хорошо бы связаться с начальством лагеря на Джоселин, – добавила принцесса. – Мы могли бы вылечить многих пленных партизан, а потом дать им в руки оружие.
Наблюдая за тем, как принцесса входит во вкус, Зугард ощущал умиление. «Вот вы и на тёмной стороне, Ваше Высочество», – радовался он. С каждой минутой заговорщики беседовали всё более оживлённо. Как-то сам собой разговор зашёл в нужное русло – и вот генерал, содрогаясь от какого-то священного трепета, оказался перед разгадкой тайны, за которой охотился так долго.
– Я знаю, – обратился он к Хельмимире, – что у вас есть технология, которая позволяет перемещаться с аномальной скоростью и проникать в жерла пространства-времени. Расскажите мне о ней.
Хельмимира подняла на него удивлённые глаза.
– У вас в руках оказалось много моих кораблей, – произнесла она, помолчав. – Я была уверена, что информация давно выползла наружу.
– Увы, нет, – признался генерал.
Хельмимира вновь задумалась. Юлить было бесполезно.
– Что ж, – произнесла она, – не существует, по сути, никакой технологии… То, что вы ищите, всего лишь ископаемое, которое можно использовать как топливо или добавлять к чистому энтузиазму.
Зугард был ошарашен. Он не знал ни одного ископаемого с такими свойствами.
– Что это и откуда оно? – спросил генерал.
– Это вещество добывают на спутнике планеты Кривоцыца в Елдыринской Губернии, – ответила Хельмимира и, усмехнувшись, добавила: – Там живут космические лоси… И это их помёт.
Уставившись на Хельмимиру, влюблённые молчали. Так прошло несколько секунд. От удивления Зугард не мог произнести ни слова; ему казалось, Хельмимира попросту глумится.
Первой опомнилась Визулинда.
– Извините, но это глупость! – заявила принцесса. – То, что вы говорите, противоречит всем законам природы! Фекалии живых созданий – это смесь типичноорганических веществ. Какой удельный импульс вы хотите получить, сжигая типичноорганику? Это просто смешно! Я даже не говорю об искривлении пространства-времени…
– Я, правда, не знаю, как это работает, – вздохнула Хельмимира. – Но можете проверить «Мэри Шэлли»… Там в двигателе только помёт лосей и окислитель.
– Проверить кого?! – удивился Зугард.
– «Мэри Шэлли», мой летательный аппарат, – пояснила Хельмимира. – Тот самый, что задержали ваши солдаты…
Генерал снова молча посмотрел на неё – а потом вдруг не выдержал.
– Сами вы Мэри Шэлли, – произнёс он, расплываясь в широкой улыбке. – Судя по тому, на каких франкенштейнах летают члены вашей секты!
Союзники договорились обставить всё так, будто бы военные уничтожили очередную партизанскую базу. После этого люди генерала погрузили пленных на свои корабли и заняли трофейные суда. Когда на борту «Фёдор Михалыча» не осталось никого живого, имперцы обстреляли его из всех орудий. Наблюдая за этим из кабины своего флагмана, Зугард обдумывал, чего бы такого написать в рапорте. «Остатки завода представим как лабораторию, где изготавливали карфаген», – решил генерал.
Имперский флот вышел из системы Генриетты-Ливитт и направился обратно на Джоселин. Хельмимира и Визулинда ждали генерала в одной из кают командного отсека. Женщины сидели в креслах и обсуждали всё, что произошло.
– Нет больше «Фёдор Михалыча», – констатировал Зугард, оказавшись в каюте.
Хельмимира грустно усмехнулась.
– И всё же, как вы нашли нашу базу? – спросила она, помолчав.
Зугард рассказал ей правду.
– Проклятье! – выругалась Хельмимира. – Вокруг предатели!
– Не предатели, а идиоты, – поправил её генерал. – Хотя результат и вправду один и тот же…
– Выдайте мне старика!
– Выдам, не сомневайтесь. А впрочем, вы правы: вашим соратникам лучше бы знать поменьше…
Далее, усевшись напротив дам, Зугард предложил Хельмимире идею: что, если организовать её побег с корабля как саботаж?
– Расскажите им хорошую историю, тётя, – говорил Зугард. – Расскажите о том, что среди военных существует подпольное движение – движение бесстрашных, благородных офицеров, которые ценой опасности готовы помочь партизанам…
– А вы уверены, что нам необходим настолько художественный вымысел? – спросила принцесса.
– Я режиссёр, я так вижу, – ответил Зугард. – А вообще, Ваше Высочество, здесь у нас сплошной театр абсурда. И ко всему надо подходить творчески.
Роль спасителя партизан решили доверить адъютанту Зугарда. Генерал позвал его и ввёл в курс дела.
– Твой персонаж – крутой боец, способный уложить десять охранников в одиночку, – рассказывал ему Зугард. – Однако у него внутренняя драма. Его сестра отупела, а мать покончила с собой – поэтому он и вступил в ряды подпольной организации военных…
– Я пришёл, чтобы чтобы спасти вас, – бормотал адъютант, пытаясь выучить реплики. – Я спасу вас…
– А вы уверены, что нам нужна настолько детальная проработка персонажей? – спросила Визулинда, когда бедняга ушёл готовиться к спектаклю.
– Принцесса, ну вот что вы за скучная женщина! – воскликнул Зугард.
– Вы ненормальный, – вздохнула принцесса. – Хотя, наверное, спектакль интересный получится…
Для членов экипажа флагмана исчезновение пленников действительно выглядело как побег. Правду знали только приближённые Зугарда. Генерал предусмотрительно разместил их на всех стратегически важных локациях: в энергоблоке, в кабине корабля и в отсеке с партизанами. «Тела поверженных охранников» легли на пол у ангара прямо перед началом спектакля. Хельмимиру отвели к её аппарату и оставили ждать.
Когда спектакль начался, один из подчинённых Зугарда остановил энергостанцию. Адъютант генерала пошёл спасать партизан и привёл их к ангару. Потом заработали резервные генераторы – и путь пленников к свободе был открыт. Визулинда, генерал и их доверенные люди наблюдали за побегом партизан через видеокамеры.
– Не верю! – воскликнул Зугард, указывая на «трупы» у ворот ангара. – Вон тот, справа – почему так ненатурально лежит?
– По-моему, вполне натурально, – сказала принцесса.
– Я что, по-вашему, трупы никогда не видел? Нужно больше, больше Шекспиру! А исполнитель главной роли – почему такое бревно?! У него тут сложный внутренний конфликт – а он ведёт себя, как какой-то Миша Бальзаминов!
– Генерал, они улетели…
Так началась подготовка к перевороту.
Глава 25: Генеральское творчество и метафизика лосей
С тех пор, как Зугард и Визулинда вернулись из системы Генриетты-Ливитт, прошло уже несколько месяцев. За это время генерал успел заручиться поддержкой всех командиров своего «подшефного» подразделения. «Однако этого недостаточно, – рассуждал Зугард. – Нужны союзники и в других частях».
Люди генерала вербовали всех, кого только можно было завербовать безопасно. К каждому претенденту находили особый подход: кому-то осточертела Программа Культурной Доступности, кто-то был недоволен произволом советников, у кого-то отупили близкого человека… Попадались и авантюристы.
Возвращаясь домой со службы, Зугард просматривал списки офицеров. Среди них он выискивал тех, кто не продвинулся по службе за последние годы. Из этой выборки он собирал досье на каждого, стараясь исключить ленивых, трусливых и тупых. Оставались только те военные, которых обошли в званиях из-за личной неприязни или по политическим причинам. «Тебя-то мне и надо!» – радовался Зугард, когда удавалось переманить на свою сторону какого-нибудь толкового и недовольного жизнью капитана.
Однажды, сидя у себя в кабинете, Зугард просматривал очередной список выпускников военной академии. Он заприметил одного подходящего претендента и уже собрался было проверить его через базу данных, как внезапно послышался сигнал радиосвязи.
«Это ещё кто? – удивлённо подумал Зугард. – Возможно, Визулинда?»
Вопреки догадкам генерала, поздним гостем оказался Готфрид. Зугард нажал кнопку, чтобы открыть для него ворота посадочной площадки, а сам поспешно вышел из кабинета и поднялся в холл, откуда выходила дверь наружу. К этому времени Готфрида уже досматривал охранный дроид – огромная махина на металлическом каркасе, вооружённая автоматом и двухствольной лазерной пушкой.
– Обнаружен пистолет модели «грэйс-хоппер», – заявил дроид. – Сдайте оружие.
– Отставить обыск, – приказал Зугард.
Дроид застыл на месте. Генерал подошёл к панели у входа и закрыл ворота стоянки.
– Пойдём, – сказал Зугард, обращаясь к Готфриду.
Оба мундиморийца направились в кабинет. Оказавшись внутри, генерал заблокировал дверь и опустил защитки на окнах. Были поздние сумерки, и освещение в комнате почти не поменялось: две настенных лампы обдавали ярким светом массивный стол, за которым до этого работал Зугард.
– Что у тебя? – спросил генерал, остановившись у стола.
– Ультраправые тоже готовят переворот, – выдал Готфрид без всяких предисловий.
Несколько секунд Зугард обескураженно молчал.
– Вот сволочи! – выругался он, наконец. – А впрочем, этого и следовало ожидать…
Генерал положил руки в карманы форменных брюк и прошёлся по комнате.
– Как вы узнали? – спросил Зугард.
– Бергман из двести тридцать седьмой части, которого мы завербовали в прошлом месяце… Ультраправые тоже пытались его вербовать.
– Что он им сказал?
– Он парень смышлёный: взял да и согласился… А потом пошёл и рассказал всё мне.
Восхищённый смелостью Бергмана из двести тридцать седьмой части, Зугард слегка усмехнулся: таких авантюристов он любил. «Нужно взять его на заметку», – подумал генерал.
– Похоже, Трисберт использует тот же алгоритм, что и мы, – произнёс он, помолчав. – Это плохо. Завтра придём к какому-нибудь толковому и недовольному – а его уже ультраправые обработали…
– Сдадим их Эрмеону, – предложил Готфрид.
Зугард продолжал прохаживаться по комнате. Дойдя до шкафа у стены, он бессознательно захлопнул едва приоткрывшуюся дверцу. Чучело большого белого попугая, которое стояло на шкафу, слегка качнулось.
– Сдать их Эрмеону – это хорошо, – произнёс, наконец, генерал. – Только вот потом закрутят гайки: начнутся допросы, аресты… Где гарантия, что и наша затея не пострадает?
Готфрид нахмурился; его суровое выражение лица выдавало работу мысли.
– Опять же, они и меры безопасности усилят, – продолжал Зугард. – Тогда будет намного сложнее провернуть то, что мы задумали.
– Бергман слышал, что ультраправые завербовали начальника военной базы в Эллен-Своллоу-Ричардс, – доложил Готфрид.
– Ещё бы не завербовали! С его-то взглядами… Что ещё знает твой Бергман?
– Больше ничего. Он в звании капитана, зачем ему что-то рассказывать? В нужное время он просто поведёт людей, куда скажут.
– А вербовал кто?
– Ильмимор и двое командиров из его части.
– Где именно они говорили?
– На «Злачной террасе».
– Они что, ничего получше не придумали? Такие беседы только в кабаках и вести!
– Там большая открытая территория и изолированные беседки. Бергман говорит, они это место облюбовали.
– Вот же идиоты!
– Возможно, у них свои люди среди персонала.
Зугард снова погрузился в раздумья.
– Нужно действовать, – сказал Готфрид. – Ударим завтра, послезавтра – так скоро, как сможем. Нельзя, чтобы они нас опередили.
Зугард печально усмехнулся: «Легко сказать!» К этому времени Визулинда вылечила только человек пятьдесят – не больше. А ещё партизаны собрали не так много лосиных экскрементов, как планировали. Чтобы им не приходилось каждый раз летать на Пищимуху, Зугард предложил Хельмимире разводить лосей прямо в его имении на Розалинд-Франклин. Для этого он даже снёс фамильный особняк. Партизаны только-только построили загон и привезли туда всего троих особей.
– А знаешь, Готфрид, что мне сейчас в голову пришло? – произнёс генерал, отходя в другой конец комнаты – Это ведь настоящая удача – параллельный заговор…
Готфрид, который до этого стоял, нахмурившись, поднял на генерала удивлённые глаза.
– Ты только представь, – продолжал Зугард, – какой это ценный ресурс при правильном подходе! Можно, к примеру, доставать информацию…
– Вряд ли. Этого не могут даже Тайный Комитет и внутренняя разведка.
– А мы подсунем Трисберту «медовых ловушек».
– Долго ждать результата.
– А что, если в момент восстания прикинуться ультраправыми и обмануть начальника военной базы?
– А как мы узнаем, когда наступит «момент восстания»?
Зугард умолк, задумавшись. Однако его фантазия получила нужный импульс – и её было уже не остановить. Сюжеты роились в голове генерала, и необходимо было лишь зацепиться за край идеи – так, чтобы поймать её на лету и сделать осязаемой.
– А что, если захватить Трисберта и командовать вместо него? – рассуждал Зугард. – Или явиться к Брандомонду на час раньше, чем это сделают ультраправые…
– Очень хорошо, – произнёс Готфрид. – Но я вам ещё раз говорю: для этого нужно знать точное время начала переворота. А как мы его узнаем?
– Ты прав, – сказал Зугард, опомнившись. – Исхожу из немыслимых условий…
Генерал тяжело вздохнул и продолжал ходить по кабинету, напряжённо думая. Все его планы были связаны с тем, какой бы сюрприз устроить ультраправым – но в порыве вдохновения он абсолютно не учитывал, что не владеет информацией. В какой-то момент он невольно посмотрел наверх и увидел чучело попугая, которое стояло на шкафу… Внезапно в голове у Зугарда будто что-то вспыхнуло – и тут же он наткнулся на занятный сюжетец.
– Готфрид, – произнёс генерал, – а что, если поставить небольшой спектакль с реквизитом?
Всю ночь Зугард не спал, обдумывая детали своего дерзкого плана. Как только наступило утро, он позвонил в ту самую контору, где заказывал свою «псевдопринцессу».
– Вы делаете модели птиц? – спросил генерал у директора. – Мой любимый попугай скончался…
Для того, чтобы установить камеру внутрь дроида, пригласили самого толкового связиста, какой только нашёлся среди заговорщиков. После этого оставалось только ждать удобного случая. К счастью для Зугарда, ему повезло: удобный случай представился довольно скоро.
Через месяц после того, как Зугард узнал о плане Трисберта захватить власть, капитан Бергман из двести тридцать седьмой части вновь явился к Готфриду с новостями. Оказалось, что ультраправые собрались вербовать его знакомого офицера – за дружеской беседой на той же «Злачной террасе».
– Ваш выход, ребята, – сказал генерал, связавшись с подручными.
Операция, которую запланировал Зугард, прошла успешно. Уже на следующий день он отправил Трисберту сообщение, в котором пригласил его пострелять по отдалённым мишеням на открытой поляне. «Место, где нас точно не подслушают», – решил Зугард.
Трисберт явился на полчаса раньше. Было заметно, что он нервничал. Генералы получили винтовки у прапорщика, который заведовал складом. Они отпустили адъютантов и отправились на стрельбище. По дороге оба молчали. Вскоре они оказались у метки отсчёта. Позади было здание склада, вокруг – поле. Впереди на расстоянии пятидесяти миллиэклов летали дроны-мишени.
Зугард надел защиту для ушей, зафиксировал приклад к плечу, прицелился и нажал на спусковой крючок. Трисберт последовал его примеру. Так они сделали по нескольку выстрелов. После этого Трисберт снял наушники и повернулся лицом к Зугарду. Заметив это, Зугард прекратил стрелять и тоже снял защиту для ушей.
– Зачем вы меня позвали? – спросил Трисберт.
– Полагаю, вы догадываетесь, – ответил Зугард. – Впрочем, не буду тянуть. Итак, мне известно о том, что вы готовите переворот.
Выражение лица Трисберта ничуть не изменилось – только в глазах промелькнула свирепая досада.
– Не понимаю, о чём вы говорите, – сказал он.
– Всё вы понимаете. К чему отпираться?
Отпираться было действительно глупо. На секунду Трисберт умолк.
– Что вам нужно? – спросил он, наконец.
Зугард усмехнулся.
– Мне известно многое – и всё же я здесь, а не в кабинете Эрмеона…
– Как вы узнали?
Начиналась самая интересная часть спектакля – та, к которой готовились особенно усердно.
– Я узнал обо всём случайно. И лучше бы это был только я.
– О чём вы говорите?
Вместо ответа Зугард натянул защиту для ушей и жестом показал собеседнику сделать то же самое. Слегка развернувшись, он зафиксировал приклад и выстрелил. Трисберт повторил за ним: нельзя было выдавать себя странной тишиной. Когда очередная серия была окончена, собеседники могли продолжать разговор.
– Итак, я расскажу вам вкратце, – начал Зугард. – Не далее, как вчера, мой помощник принёс мне видеозапись. Она досталась ему на «Злачной террасе», когда они с другом выпивали. Друг хватил лишнего и устроил дебош. Мой помощник пытался его успокоить, но всё напрасно: малый разошёлся так, что стал стрелять в воздух. Он, кажется, подстрелил какую-то птицу. Охрана повязала его. Мой помощник хотел было пойти за ним в отделение, но вдруг увидел под ногами труп этой самой птички… Так вот, генерал, это была вовсе не птичка, а биодроид, который следил за посетителями «Злачной террасы» …
Трисберт побледнел.
– Устройство записи осталось целым, – продолжал Зугард. – Что мог сделать мой помощник? Разумеется, он мог оставить всё как есть – но тогда записью могли воспользоваться враги империи… Как честный малый, он решился забрать устройство – и отдал его мне.
– Он что, не смотрел его?
– Не могу за это ручаться – хоть и знаю, что он человек слова. Зато я посмотрел видео от начала до конца… Сперва мне показалось, что я не увижу ничего интересного. Кое-что приходилось проматывать. Внезапно я услышал разговор двоих ваших подчинённых… И здесь, думаю, комментарии излишни. Вы ведь и сами знаете, о чём они говорили с тем капитаном из триста сорок пятой части…
Зугард играл роль с большим старанием. «Похоже, этот негодяй купился!» – взволнованно думал он, глядя в испуганные глаза своего спутника.
– Устройство передавало информацию на расстоянии? – спросил Трисберт.
– Да нет же! – успокоил его Зугард. – Эти модели только пишут. Не думаю, что вы на крючке. Просто одна из «птичек» не прилетела, куда следует. И из-за этого рядовой сотрудник Тайного Комитета лишился части ежедневной работы.
– Где запись?
Зугард повесил винтовку на плечо, запустил руку в карман кителя, вытащил оттуда устройство и протянул его Трисберту. Тот взял его и немедленно спрятал.
Оба генерала провели на стрельбище ещё некоторое время – так, чтобы их тренировка выглядела правдоподобной. Было совсем не сложно проверить, не врал ли Зугард. Роль дебошира исполнил Фридрих. Адъютант Зугарда – тот самый «честный малый» – еле успел схватить подстреленного дроида, на которого уже было позарился какой-то официант.
«Трисберт интересуется этой историей, – доложил своему генералу Готфрид. – Его люди опрашивают работников «злачной террасы».
В конце концов, Зугард стал участником параллельного заговора. «Вот вы и попались, мерзавцы!» – думал он каждый раз, когда ему приходилось бывать в обществе ультраправых. Там он держался скромно и время от времени изображал интерес к их идеям – правда, без особого рвения, чтобы его не заподозрили в амбициях.
Зугарду не терпелось похвастаться успехами перед Визулиндой. Влюблённые отыгрывали «тайную порочную связь» и совсем не боялись, что их раскроют. Генерал отлично знал нравы в среде силовиков.
«Они решат, что мы с принцессой просто трахаемся, – рассуждал он. – Они ведь не понимают, что с красивой женщиной можно не только трахаться! А втайне трахаемся – это потому что я репутацию берегу. Мало ли, захочу жениться на дочке Эрмеона? Офицерам позволено ходить к придворным шлюхам, однако лучше держалься подальше от феминисток-учёных».
Генерал и принцесса редко встречались и почти не говорили о делах. Если нужно было сказать что-то важное, они шептали друг другу на ухо прямо в постели.
«Влюблённые – лучшие заговорщики», – тихо посмеивался Зугард, лаская любимую, и в эти короткие моменты счастья опасность казалась ему совсем уж игрушечной.
Однажды генерал и принцесса договорились лететь на Розалинд-Франклин – узнать, как идут дела у подопечных. За лосями ухаживали деваха-камиказе, идиот-елдыринец и качкаиды: Олаф, Катерина, Йозеф и Людмила. Иногда в имение наведывался девахин брат Гардиальд. Зугард немного ревновал к нему из-за давней истории, которую когда-то рассказывала принцесса. В этот раз она отправилась на Розалинд раньше генерала: Эрмеон подписал его увольнительную только через дней шесть. С другой стороны, так было даже лучше: влюблённые вроде бы и не вместе улетели в путешествие.
Личный корабль Зугарда стоял на космодроме в Беатрис-Тинслей. Мундимориец сперва нанял сторонних пилотов, а потом отказался от их услуг и полетел вместе с проверенными людьми. Устроившись на диване в пассажирской каюте, он воображал, как сильно удивится принцесса, когда узнает о союзе с ультраправыми.
«Хорошо бы и с Хельмимирой лично встретиться», – думал Зугард. За последнее время он обнаружил, что партизанское движение совсем не отмирало. Наоборот, из военной секты оно превращалось в мощную подпольную организацию. Партизанам принадлежали заводы, которыми Хельмимира управляла через третьих лиц. Среди подпольщиков были крупные чиновники. Даже в Исполнительной Палате уже намечались их лобби.
Дорога заняла более двадцати часов по джоселинскому счёту. Зугард намеренно не использовал фекалии лосей: нельзя было выдавать секреты даже подручным. К тому же, основная часть фекалий находилась у подпольщиков. Их доставляли на планету Лиза-Мейтнер, а потом везли на Джоселин под видом продуктов корпорации «Копрорация».
Незадолго до приземления Зугард успел поесть и поспать. Его разбудил сигнал из кабины: первый пилот доложил, что корабль входит в атмосферу Розалинд-Франклин. Зугард включил экран, который был связан с одной из внешних камер – и тут же генерала ослепил яркий свет. В той части Розалинд-Франклин, где находились редкие участки суши, всегда стояла тёплая погода. Сперва не было видно ничего, кроме облаков; по мере того, как корабль снижался, Зугард всё яснее различал внизу огромный океан, которым была покрыта планета. Наконец, аппарат спустился настолько, что стало возможно рассмотреть крошечные родинки-острова. Из кабины вновь послышались переговоры: пилоты просили разрешения сесть на местном космодроме.
«Прибыли!» – довольно подумал Зугард, вновь откидываясь на диван.
Когда корабль приземлился, мундимориец пошёл в ангар, где его ждал сотрудник космодрома. Зугард предъявил ему все необходимые документы. Бюрократические процедуры удалось закончить довольно быстро; генерал попрощался с чиновником и сел в телекоптер. Это даже не был его аппарат; Зугард взял его напрокат перед поездкой – через третьих лиц. Открылись ворота – и мундимориец поспешил направить аппарат в туннель, который выходил за пределы космодрома. Оказавшись над морем, Зугард перевёл навигатор с джоселинской системы координат на местную. Путь к Визулинде был свободен.
Сердце генерала забилось быстрее, как только он оказался над островом, где жила принцесса. Стоянка на крыше её дома была открыта. Снижаясь, генерал заметил аппарат Визулинды. Там же стояли двое охранных дроидов – немного попроще, чем у самого генерала, с одноствольными лазерными пушками. Зугард сказал им кодовую фразу – и один из них разблокировал вход в мансарду, откуда генерал спустился в жилище возлюбленной. «Ну где же вы, Ваше Высочество?» – думал мундимориец, плотоядно рыская по комнатам. На столе в кабинете лежала записка: «Посмотрите в окно». Зугард спешно последовал совету – и увидел ослепительное небо, белый песок и бетонный пирс… «Яхты нет, – пронеслось в голове у генерала. – Значит, Визулинда в моём имении!»
Только теперь мундимориец заметил, что вспотел: на нём были брюки из тонкой шерсти и плотный свитер. В гардеробной находились вещи, которые Зугард оставил здесь во время прошлого визита; генерал переоделся, вернулся к своему телекоптеру и отправился на соседний остров.
Лететь пришлось совсем недолго: несколько минут – и внизу показался золотистый участрок суши с редкими зелёными пятнышками. Когда-то здесь стоял фамильный особняк семьи Зугарда; теперь же от него осталось немного: сторожка, генераторная, склады и посадочная площадка. Здания казались крошечными на фоне огромного купола белиберды, который возвышался над лосиным загоном: нельзя было просто взять и привязать лосей верёвками, чтобы они не улетели. Купол создавали два генератора, которые стояли друг напротив друга. Зугард и Визулинда потратили на эту затею целое состояние. Знакомым генерал рассказывал, будто ему привезли редких животных для охоты. Подлетая, он заметил в море лодку партизан: похоже, они рыбачили. Яхта Визулинды стояла у причала.
Посадочная площадка представляла собой широкую плиту, которая лежала прямо на земле. Зугард аккуратно посадил свой аппарат на свободное место; другие же места занимали капсулы партизан. Одного из них – это был, скорее всего, Олаф – Зугард увидел сразу же, как только вышел из аппарата. Партизан чинил капсулу; вокруг его головы была повязана тряпочка. Рядом находился дроид-погрузчик.