Крюк
Экскременты космических лосей
Глава 21: История Зугарда. Часть 2
Придворная жизнь шла своим чередом: показы раритетных фильмов, светские рауты и выставки изящных искусств. Содрогаясь от ужаса, Зугард понимал: его увлечение Визулиндой перерастает во что-то нездоровое. «И принцесса, и синий чулок, и развратница в строгом платье… Ах вы мой монархический фетиш!» Бедняга даже пробовал завести роман с кем-нибудь ещё. Попытка провалилась. Иногда он встречал Визулинду на каком-нибудь мероприятии. Вскоре она и сама стала замечать его взгляды. Но как бы ни старался Зугард, никому не приходило в голову познакомить его с принцессой.
Он знал, что вызовет гнев Альдагора, если обнаружит своё увлечение Визулиндой. Он также знал, что может лишиться милости императора. Всё это сводило его с ума: блестящая карьера против безумной страсти… «Вот был бы я военным диктатором – не имел бы таких проблем, – думал Зугард. – Стариков отправил бы на пенсию. А принцессу сделал бы своей наложницей… Ух, я б её укротил!»
Однажды Зугард узнал о выставке патологоанатомических срезов. Он тут же понял, что Визулинда придёт на открытие. «Хотя, конечно, не факт, – думал он по дороге в галерею. – На выставке бифидогрибов я три часа проторчал – а принцесса так и не явилась…»
В этот раз всё вышло иначе. К тому времени, когда полковник прибыл на открытие, официальная часть уже закончилась. Подавляя волнение, Зугард направился в главный зал – и тут же увидел принцессу. Она как раз наклонилась над одним из микроскопов, которые были расставлены по периметру огромного помещения. Зугард не поверил своему счастью: принцесса была абсолютно одна.
«Прикинусь, будто меня интересуют экспонаты», – решил Зугард. Он подошёл к ближайшему от выхода микроскопу. «Сиреневое забвение», – гласила вывеска. А ниже, мелким шрифтом, пояснялось: «Синовиальная саркома». Фокус был в том, что из клеток новообразований с помощью микроскальпеля создавались картины. Такой вид искусства был популярен.
Насмотревшись на синовиальную саркому, Зугард перешёл ко второму экспонату. Он назывался «Загадочная незнакомка» и состоял из клеток лимфомы. Тем временем полковник заметил, что принцесса тоже проследовала по ходу экспозиции. «Как бы не ушла», – испугался Зугард.
Ему помог случай. Как раз в тот момент, когда он рассматривал прелести «Незнакомки», объявили благотворительную лотерею. По залу пустили ездить специального дроида; двигаясь от посетителя к посетителю, он предлагал всем желающим положить в него как минимум сто космотугриков. Чтобы не казаться жлобом, Зугард положил двести. Собрав дань со всех, кто был в зале, робот удалился. Спустя пару минут полковник уже забыл о нём, продолжая думать, как бы подойти к принцессе… И вдруг оказалось, что он выиграл голографический атлас по гистологии.
Тот же робот, неспешно двигаясь по гладкому полу, снова подъехал к удивлённому Зугарду. На этот раз к нему была приделана панель, на которой лежала лайка. Смущаясь, Зугард взял её в руки – и дроид тут же укатил восвояси. Те, кому не повезло выиграть атлас, поапплодировали победителю. Зугард поднял глаза и обмер: Визулинда смотрела на него, улыбаясь.
Сердце Зугарда забилось чаще. Быстрым шагом он направился прямо к принцессе… Визулинда стояла неподвижно – так, будто ждала его со спокойным интересом.
– Разрешите преподнести вам этот атлас, – проговорил Зугард, слегка поклонившись.
– Спасибо, – ответила Визулинда, принимая подарок, и тут же испуганно спросила: – А вам правда не надо? Это хороший атлас…
– Да зачем он мне? Я в этом всё равно ни черта не разбираюсь…
От удивления принцесса захлопала глазами. Осознав, что сморозил «цитату великого полководца», Зугард умолк. Над собеседниками нависла неловкая пауза. Казалось, на них все смотрят.
– Что ж… – смущённо сказала принцесса, пытаясь сгладить замешательство, – ещё раз спасибо за атлас…
– Моё почтение, – проговорил Зугард. Он снова поклонился и направился к выходу. В этот момент он проклинал себя и всё на свете. А Визулинда так и осталась стоять посреди зала, окончательно сбитая с толку.
Следующая их встреча произошла на похоронах Сигриса Гордетольфа. Одетая во всё чёрное, Визулинда совсем не выглядела скорбящей. Зугард украдкой следил за ней – и одновременно думал о том, что начинается новая эпоха. В такие моменты главное не упустить своего.
Прах покойного уложили в драгоценную урну. Похоронная процессия поднялась на корабль, чтобы отправить останки монарха к далёким звёздам, в туманность Лотурры. Там, по преданию, обитали души правителей.
«Занятная вещь, – думал Зугард, стоя позади свиты генерала Альдагора. – Макиавелли писал, что государь сам должен возглавлять своё войско. Сунь-цзы, напротив, разделял гражданскую власть и военное руководство… Прав, наверное, был всё-таки Макиавелли. Иначе любой Кермунд – или даже Зугард – в один прекрасный день объявит себя военным диктатором. Хотя, с другой стороны, когда у власти молодая прекрасная императрица, а её муж – главнокомандующий войсками… Впрочем, откуда эти влажные фантазии на похоронах?»
Чтобы избежать смуты, военные тут же короновали Брандомонда. Боясь очередного восстания в Ву-Цзяньсюн, Альдагор решил укрепить там гарнизоны. Ву-цзяньсюнцы ещё не оправились от поражения, но власти опасались от них подвоха. Кроме того, в регионе орудовали банды «недобитых» повстанцев. Самой крупной их них руководила некая Хельмимира. Говорили, что её группировка – на самом деле фанатичная секта, которая распространяет запрещённое искусство. С тех пор, как войска императора подавили восстание, у них случилось уже несколько крупных стычек с космическими партизанами. Уничтожить опасную шайку было главной задачей империи.
Наводить порядок отправили Зугарда. Полковник «зачистил» одну из планет, где партизаны засели в подземных туннелях. Случилось это на окраине Мундиморы. Зугард помнил о странном астероиде, который он случайно обнаружил в том районе несколько лет назад. Эта история не давала ему покоя. Вычислив координаты объекта, он отправился посмотреть, что же теперь там происходит. Когда корабли полковника приблизились к астероиду, на них напал неизвестный флот. Тем не менее, имперцы отбились и одержали победу. Завод оказался в руках Зугарда. Рабочих допросили. Выяснилось, что всем заправляет один богатый ву-цзяньсюнский князь.
Зугард вместе со своими людьми явился прямо к нему домой. Князёк ползал на коленях и клялся, что боевые корабли нужны ему всего лишь на продажу. Это могло быть правдой: лидеры Забархан-Шахада любили воевать между собой и покупали оружие у ву-цзяньсюнцев. Князь обещал Зугарду баснословную взятку. «Так вот, как соблазнили Кермунда!» – усмехнулся полковник. Деньги интересовали его в последнюю очередь.
– Не делайте из меня идиота, – сказал Зугард, расхаживая по княжеской гостиной. – Очевидно, что вы снабжаете партизан.
Князь побледнел. Видя его реакцию, Зугард ощутил удовлетворение.
– Назовите мне места, где расположены их базы, – продолжал полковник. – Я хочу знать, кто ещё помогает Хельмимире.
Всей информации князь не знал – но мог её заполучить. Благодаря его помощи Зугард одержал несколько блестящих побед. Хельмимира залегла на дно, а полковник возвысился в генеральном штабе. Военные держали в тайне операции против космических партизан. Жители столичных зон, включая Беатрис-Тинслей, не знали о том, что происходило за пределами ядра империи.
Зугард вернулся в столицу – и тут же с ним случилось нечто нереальное. Одним прекрасным утром он сидел за столом у себя в кабинете и читал рапорт какого-то капитана. Внезапно ему пришло сообщение. «Это ещё что такое?» – недовольно подумал Зугард. Полковник украдкой глянул на монитор транслятора. Письмо было от незнакомого пользователя системы «Конституция».
Зугард решился открыть файл. «Здравствуйте, полковник, – говорилось в сообщении. – Если не боитесь поссориться с начальством – приходите сегодня вечером ко мне в ложу главного кинотеатра. Говорят, будут показывать какой-то винтажный артхаус. Визулинда».
Едва не свихнувшись от счастья, полковник перечитал письмо несколько раз. Казалось, мраморный пол кабинета готов был уйти у него из-под ног. Он заподозрил чью-то глупую шутку – и тут же вспомнил, что «Конституция» – одна из самых надёжных почтовых систем. «Вот тебе и принцесса! – думал Зугард, пытаясь прийти в себя. – Сама написала мужчине! Таких развратниц я ещё не видел… Повезло так повезло!»
В холле кинотеатра было много народу. Сначала Зугард хотел остаться незамеченным – и тут же устыдился этой мысли. «Будь что будет!» – решил он и смело зашагал в ложу принцессы. К счастью, генерал Альдагор и другие пожилые вояки никогда не смотрели модных фильмов.
Когда Зугард вошёл, Визулинда уже сидела на мягком диване и пила шампанское. На ней были яркие серьги – длинные рубиновые треугольники. Увидев гостя, она неторопливо встала и протянула ему руку.
– Приветствую вас, полковник, – поздоровалась принцесса. – Располагайтесь. Говорят, фильм – отборная дичь… Будет интересно.
– Благодарю, – проговорил Зугард, опускаясь на сидение. Его сердце трепетало от нежности; глаза принцессы блестели, и вся она была как налитый солнцем фрукт.
– Угощайтесь, – произнесла Визулинда, указывая на несколько бокалов шампанского.
– Спасибо, – ответил полковник. – Ваше здоровье.
Зугард сделал глоток и поставил бокал перед собой. Визулинда смотрела на него с насмешливой полуулыбкой.
– Вы, наверное, удивлены моим приглашением, – сказала принцесса.
– Удивлён, – признался Зугард.
– Знаете, вы обычно так далеко сидите… Что, если вы однажды вывихнете шею, пытаясь меня разглядеть? Я подумала, вам будет лучше пялиться на меня вблизи. Нужно беречь боевых командиров.
Сердце Зугарда болезненно сжалось: Визулинда явно подшучивала над его нелепым обожанием. Выходило очень обидно: принцесса должна была достаться Зугарду как сладостный трофей, а в итоге попросту глумится. «Демоническое создание! – подумал полковник. – Погодите, я вас проучу!»
– Спасибо за заботу, Ваше Высочество, – поговорил он. – Но, раз уж вы проявили доброту, могу я гладить ваши прелестные пальчики во время сеанса?
От такой наглости Визулинда едва не упала с дивана.
– Ну вы и нахальный тип, – сказала она. – Вам палец дай – вы руку оттяпаете.
– Я постараюсь быть нежен… Хотя ничего не обещаю.
– Может, вы и ногу погладить хотите?
– Можно и ногу. Попробую наощупь ваше округлое колено.
– Выпили глоток – и уже почти животное.
– А к чему ходить вокруг да около? Дали надежду – так будьте последовательны!
– Как дала – так и обратно заберу, если вы мне не понравитесь.
– Конечно, понравлюсь. Я то, что вам нужно.
Визулинда смотрела на полковника с интересом – и внезапно, откинувшись на спинку дивана, весело рассмеялась.
– Вы, самоуверенный тип, – сказала она. – Если я дам вам своё колено, то потеряю вас как собеседника. А мне ещё фильм надо с кем-то обсудить.
В течение всего фильма Зугард отчаянно страдал. В то же время он чувствовал, что произвёл впечатление на принцессу. Отступать было нельзя: цель ослепляла и лишала рассудка. Его бокал так и оставался нетронутым: полковник демонстративно не пил. Когда, наконец, пошли титры, Визулинда бросила на гостя вопросительный взгляд. Она была смущена.
– Не такая уж и дичь, – произнесла Визулинда, кивая на монитор. – Я ожидала большего.
– Лично я, как всегда, ничего не понял, – признался Зугард. – Батальные сцены сняты неправдоподобно… Почему генерал Новосельцев не убил тёмного лорда Самохвалова?
– Спросите лучше, почему императрица Калугина не убила генерала Новосельцева, – усмехнулась Визулинда. – Весь фильм он только оскорблял её – а потом вдруг замуж позвал… Надо же, как романтично!
– Возможно, Калугина не совсем здорова, – сказал Зугард, поглядывая на принцессу с загадочной ухмылкой. – Возможно, строгая дама втайне мечтает о том, чтобы её подчинили…
Визулинда снова рассмеялась. Зугард почувствовал себя идиотом.
– Знаете, – сказала Визулинда, – эротические фантазии не имеют ничего общего с реальной жизнью.
– Как скучно вы живёте, – заметил полковник.
– Я скептик, и привыкла видеть вещи как они есть. Несмотря на ваши горячие домыслы, всё намного проще. Этот фильм – очередная история о том, что женщины становятся успешными только от личной неустроенности. Надоело смотреть подобные «шедевры».
– А зачем карьера счастливой женщине?
– По тем же причинам, что и счастливому мужчине… Вы говорите точь-в-точь как Альдагор. Тоже будете спорить со мной о гендерных стереотипах?
– Пожалуй, нет. Но, согласитесь, общество принуждает мужчин добиваться успеха – в то время как у женщин есть выбор.
– Всё это иллюзия. На самом деле общество душит любые женские амбиции – такими вот фильмами, например. Хочешь быть успешной? Сдохнешь одинокой мымрой… Прекрасный посыл!
– Посыл в том, чтобы женщины не слишком увлекались карьерой и не забывали о личной жизни.
– Не слишком увлекались карьерой – это как? Успешная – но не особо? Образованная – но в пределах допустимого? Умная – но только так, чтобы рядом с ней вы всё равно казались умнее?
Видя, как принцесса выходит из себя, Зугард понимал: разговор явно зашёл куда-то не туда.
– Послушайте, – сказал он, – никто не отрицает ваши возможности. Но неужели вы не хотите, чтобы любимый мужчина складывал трофеи к вашим ногам?
Визулинда печально усмехнулась.
– Правда в том, – ответила она, – что он при этом надеется и меня сделать своим трофеем… Тогда я попросту окажусь в куче завоёванного барахла.
Кинотеатр опустел – только в партере монотонно двигались уборочные дроиды.
– Что ж, – произнесла принцесса, понимая, что уже поздно, – благодарю за компанию.
– Могу сопроводить вас до вашего аппарата?
– Удивительно, как это вы не предлагаете сопроводить меня прямо в койку… Вас напугали мои рассуждения?
– Я не из пугливых. И мне жаль, если я нарушил границы…
Визулинда улыбнулась – и взгляд её смягчился.
– А мне жаль, если я задела вас неудачной шуткой, – сказала она. – У меня странное чувство юмора.
– Оно того же сорта, что и моё. Надеюсь, у нас обоих иммунитет.
Визулинда позвонила, чтобы убрали ложу. Полковник вышел вместе с ней, желая проводить до стоянки. В холле оказалось ещё несколько человек – похоже, из свиты маэстро. Зугарду было плевать; охваченный древним восторгом, он готов был явиться рука об руку с принцессой хоть в генеральный штаб.
– Хотите увидеть роботов-монстров? – неожиданно спросила Визулинда.
– Горю желанием, – ответил полковник. Он едва ли понимал, о чём речь.
– Тогда, – продолжала Визулинда, – приходите завтра ко мне в лабораторию на обеденный перерыв.
– А когда у вас обеденный перерыв?
– А когда придёте. Можем попить кофечаю.
Он явился под вечер – так, чтобы утащить Визулинду с работы. Её кабинет находился в административном здании завода – вместе с бухгалтерией и другими вспомогательными отделами.
– Принцесса у себя? – осведомился Зугард у секретарши.
Визулинда оказалась в лаборатории, в соседнем корпусе. Полковник ждал её около получаса. Наконец, она предстала перед ним во всём очаровании безумного учёного – румяная, со сбитой причёской и в нарукавниках.
– Пожалуйста, извините, – обратилась она к Зугарду, поспешно заводя его в кабинет. – Сегодня мы должны были синтезировать экспериментальное вещество. Один из трубопроводов для растворителя оказался неисправен – и получилась не та концентрация… Мы заметили это только тогда, когда во втором реакторе не изменилась двойная молекулярная связь….
Визулинда распорядилась, чтобы им принесли кофечай – и тут же заметила, что не сняла нарукавники. Смутившись, она принялась торопливо их стягивать. Всё это время Зугард стоял и смотрел на неё как вкопанный.
– Присаживайтесь, – сказала принцесса. – Мне нужно отойти.
Тем временем секретарша вкатила в комнату столик с трапезой. Только тогда Зугард понял, что она всего лишь дроид. Когда Визулинда вновь показалась на пороге, её причёска была аккуратно уложена. Заметив это, полковник довольно улыбнулся.
– Ну и денёк! – воскликнула принцесса, усаживаясь напротив него. – Спасибо, что подождали меня.
– Я посмотрел видеоролик о вашей компании. Впечатляет.
Между тем Визулинда принялась переставлять приборы на стол.
– Нам принесли только десерты, – сказала она с улыбкой. – Надеюсь, они вам понравятся. Многие мужчины неравнодушны к сладкому – хоть и говорят, что это не так.
– Я обожаю сладкое, – признался Зугард, любуясь медовым локоном на плече своей избранницы.
Визулинда наполнила чашку напитком и протянула гостю. Он видел, как всколыхнулась её грудь под лёгкой тканью – и едва сумел подавить волнение.
– Вы очень женственны, Ваше Высочество, – произнёс он неожиданно для себя.
Принцесса посмотрела на него с удивлением – и взгляд её похолодел.
– Не знаю, к чему вдруг эта реплика, – сказала она, – но под «женственностью» у нас принято понимать глупость, беспомощность и малодушие.
Зугард опешил: у него и в мыслях не было ничего подобного.
– Я вовсе не хотел вас обидеть, – произнёс полковник, – но вы неправы. На самом деле под «женственностью» понимается совсем другое.
– И что же?
– Ну, к примеру, красота… И всякие там чары…
– Вспомните вчерашний фильм – тот момент, когда Калугина преображается в «настоящую женщину». Стоило ей только переодеться – как у неё пропадает всякое желание работать. Она лишь кокетничает, капризничает и говорит ерунду – это, по мнению создателей фильма, и есть «женское поведение». Или фраза в начале: «Она уходит домой поздно, потому что она не замужем…» Настоящий плевок в лицо! То есть мужчина задерживается на работе потому, что увлечён своим делом. А женщина… она ведь не может быть увлечена своим делом! Уходит поздно – потому что идти не к кому…
«Ну вот опять! – раздражённо подумал Зугард. – Проучить бы вас, Ваше Высочество!»
– Послушайте, – произнёс полковник, желая дать строптивой принцессе бой, – различия между мужчинами и женщинами давно доказаны…
– Вы думаете, это аргумент в пользу патриархата? – спросила Визулинда.
– И по своей физиологии, – продолжал Зугард, не обратив внимания на её реплику, – женщины больше подходят на роль нянек для потомства, нежели мужчины. Природа создала их неагрессивными, эмоциональными и склонными к состраданию…
– Мужчины, по-вашему, не могут заботиться о потомстве?
– Могут. Но гораздо больше пользы мужчина принесёт в качестве военного или инженера.
Глаза принцессы загорелись гневом. Полковник только этого и ждал: настало время показать ей, кто здесь главный.
– Простите, а в каких единицах вы измеряете пользу? – спросила Визулинда. – В зугардах?
– Бросьте. Вы прекрасно понимаете, о чём я.
– Ещё как понимаю! Работа няньки – занятие, которое не требует специальных навыков. И дело вовсе не в том, что мужчины не справятся. Просто они не хотят – поэтому строят из себя «бытовых инвалидов», чтобы о них заботились… Женщины работают не хуже, чем мужчины. Почему они должны уступать?
– Потому, что многие профессии даются им тяжелее.
– Например?
– Например, военное дело.
– С чего вы взяли?
– С того, что в бою нужно быстро принимать решения – а женщины этого не умеют. Они пугливы и нерасторопны. У них низкая скорость реакции. Они не любят рисковать. Они всегда пытаются сохранить себя в безопасности. К тому же, на войне приходится жертвовать людьми без всяких эмоций – а женщины склонны сожалеть и сострадать… Вы хоть знаете, сколько весит бронескафандр?
– Там есть двигатели.
– Вы думаете, человек не ощущает массы?
– А сами вы часто надеваете бронескафандр?
– Его надевают пехотинцы и десантники.
– А военную историю вы учили?
– Разумеется!
– Тогда неужели вы не помните, что во все времена женщины хорошо показывали себя как пилоты? Хотите, приведу примеры подразделений, в которых служили женщины?
– Их было немного.
– Конечно, немного. Их призывали только тогда, когда другого выхода не было. Снайперы, операторы боевых машин, диспетчеры беспилотников…
– Хватит приводить в пример исключения!
– Хорошо. Но раз уж вы упомянули физиологию, у меня тоже есть несколько фактов. Научно доказано, что навыки общения у женщин развиты лучше, чем у мужчин. Девочка считывает эмоции матери – тогда как мальчик смотрит в сторону. Это делает из женщин хороших дипломатов, политиков, переговорщиков. И если вы так ратуете за «природное предназначение», то давайте отзовём всех послов мужского пола, а на их место поставим женщин… Или вот ещё пример. Известно, что женщины думают обоими полушариями одновременно. Это позволяет эффективно решать сразу несколько задач. Согласитесь, прекрасное качество для управленца…
– Я знаю многих мужчин – прекрасных дипломатов и руководителей.
– А я знаю многих женщин – прекрасных учёных и программистов… Будете дальше напирать на «природу»? Или всё-таки начнёте судить о людях объективно?
Зугард был обескуражен: принцесса оказалась той ещё спорщицей. Желая показать ей свой пыл, он только раззадорил женское самолюбие. Вообще, гендерные проблемы не слишком интересовали полковника. Однако отступать Зугард не любил.
– Остался один вопрос, – проговорил он, меняя тактику. – Детей куда? Кто будет ими заниматься?
– Оба супруга, – заявила Визулинда.
– Вы и рожать обоим супругам прикажете?
Принцесса тяжело вздохнула.
– Знаете, беременность не длится вечно, – произнесла она после паузы. – В декрете многие мамы читают книги по профессии. То, что женщины рожают, не причина отодвигать их от всего остального.
– Никто их не отодвигает. Чаще всего они сами хотят заниматься домом и детьми.
– И что же заставляет их делать этот выбор?
– Желание быть счастливой и иметь хорошую семью.
– Вы полагаете, им не нужно ничего другого?
Зугард усмехнулся: наступило время нанести решающий удар.
– Ваша борьба очаровательна, – произнёс он. – Но зачем всё усложнять? Допустим, вы доказали, что женщина – идеальная боевая машина. Допустим, я поверил – и что с того? Согласитесь, намного лучше жить в довольстве и безопасности, чем рисковать собой или разрываться между семьёй и карьерой. Вы говорите, что женщины способны содержать и защищать себя сами… А мужчины им тогда зачем?
Визулинда смотрела на полковника с недоумением.
– То есть люди нужны друг другу, только чтобы пользоваться? – спросила она.
– Нет, не только, – возразил Зугард. – Но в нас, мужчинах, живёт инстинкт защищать и заботиться. Нам необходимо чувствовать себя значимыми для вас. А если мы увидим, что вы сами всё можете – тогда на кой чёрт мы вам сдались?
Принцесса молчала. Её взгляд выражал испуг и отвращение. Полковник напрягся: он ожидал от неё совсем другой реакции. «Почему она не бросается ко мне на шею?» – думал незадачливый укротитель.
– То есть выходит, – медленно проговорила Визулинда, – что мужчины подавляют женщин из мелочного страха остаться не у дел?
Полковнику захотелось выругаться.
– Да нет же! – воскликнул он. – Послушайте, неужели вы не можете просто расслабиться и наслаждаться?!
– Не можем, – ответила принцесса.
– Почему?!
– Во-первых, потому что любовь проходит. Во-вторых, потому что мужчины умирают. В-третьих, потому что мир – интересная штука, и она не вращается вокруг мужа и детей. А в-четвёртых, потому, что ощущать себя значимыми – не только мужская потребность. У нас тоже есть честолюбие.
Туман стелился над полем боя. Зугард понимал, что проиграл принцессе, но его это не смущало. Он всегда наглел, когда видел, что нравится женщине.
– Знаете, – продолжала принцесса, – нам слишком долго рассказывали, что нельзя быть одновременно счастливой и сильной… И нам это надоело.
– Вот так и вымирают целые расы… – заметил полковник.
– Расы вымирают не из-за этого. Планеты империи перенаселены – а вы всё плачете о вымирании.
– Подумайте, что случится в будущем, если каждая женщина будет рожать только по одному ребёнку. Откуда тогда брать чистый энтузиазм?
– Некоторые вообще не хотят рожать.
– Ещё лучше!
– Технологии – вот решение многих проблем.
– А как же риск техногенной катастрофы?
Визулинда пристально посмотрела Зугарду в глаза и усмехнулась.
– Техногенные катастрофы случаются там, где царит невежество, грязь, перенаселение, – сказала она. – Они бывают, когда обезьяна оказывается за пультом энергоблока. Высокоразвитые цивилизации не допускают техногенных катастроф… Увы, это не наша ситуация. Совсем скоро Программа Культурной Доступности сделает из граждан империи полуграмотное стадо.
– Тогда ими будет легче управлять.
– А вы тот ещё циник!
– Не циник, а патриот.
– Что же в этом патриотичного?
– Я за порядок вместо хаоса. И, поверьте, я желаю процветания империи не меньше, чем вы или госпожа Нотибрена.
– Поэтому вы помогаете властям душить свободу мысли?
– Свобода мысли – опасная вещь. До неё нужно долго расти – а плебеям этого не дано. Свобода в руках плебеев – то же, что реактор в руках шимпанзе.
– То есть, по-вашему, граждане империи не способны поддерживать порядок?
– Разумеется, нет. Вам, наверное, кажется, что их отупляют насильно? Однако правда в том, что они и сами рады тупеть. Думать головой – тяжёлая работа. Большинство людей согласны переложить её на кого-нибудь другого. Они пассивны и нелюбознательны. Их интересы ограничиваются тем, как бы набить своё брюхо и поржать над очередной комедией господина Какашкинда. Любителей твёрдой фантастики намного меньше, чем любителей бронелифчиков…
Принцесса слушала полковника – и понимала, что он отчасти прав. Ей припомнился давний случай в книжном магазине. Многие люди живут по инерции – так, чтобы тратить как можно меньше сил. Многие женщины поддерживают патриархат лишь потому, что им так удобнее. Это дорого обходится – однако не все усваивают урок. Многие народы бездумно верят религиозным лидерам. Верить намного проще, чем думать своей головой.
– Но как же интеллигенция? – спросила, наконец, Визулинда. – В студенчестве я дружила с умными, образованными ребятами – и все они были простолюдины. Я общалась с ними, как и с вами, легко, и не чувствовала никакой культурной разницы. Неужели они не достойны права выбора?
– Беда интеллигенции в том, что она неспособна действовать. Пока интеллигенты обсуждают и сомневаются, нахальные люди творят историю.
Было уже поздно, и все сотрудники лаборатории давно разошлись по домам.
– Кстати! – воскликнула принцесса, как бы опомнившись. – Я ведь обещала вам роботов-монстров!
– Обещали, – подтвердил полковник.
– Так пойдёмте смотреть! Если, конечно, я не утомила вас беседой…
– Нисколько не утомили, Ваше Высочество.
Принцесса повела своего гостя в блок для испытания препаратов. Она остановилась у входа в одну из комнат и поднесла радужку к иридосканеру. Послышался щелчок – и дверь была открыта.
Визулинда и полковник вошли внутрь. «Что за скромное маленькое помещение?» – подумал Зугард. Комната была заставлена каким-то оборудованием. Однако внезапно Её Высочество нажала на рычаг – и одна из стен медленно поехала вверх, обнаруживая под собой прозрачную витрину.
– Это одно из величайших достижений современной науки, – объяснила Визулинда. – Технология, которая позволяет не использовать лабораторных животных – и даже не проводить испытания на людях.
За витриной было большое помещение – и Зугард невольно отпрянул от неожиданности: там находились пульсирующие скопления биомассы.
– Это искусственные ткани, которые полностью идентичны тканям гуманоидов, – сказала Её Высочество. – Компрессор нагнетает питательную жидкость – и создаётся подобие кровотока. Мы вводим туда препарат и наблюдаем эффекты. Сначала у меня были только ткани мозга. Потом появились и ткани других органов. Я соединила их вместе – и получилась примитивная модель организма. Я называю их роботы-монстры… уморительно, да?
Полковник был немного разочарован. Словосочетание «роботы-монстры» звучало круто, и он представил себе боевые машины. «Обманула меня принцесса, – досадовал Зугард. – Заманила в какой-то кабинет биологии – а потрогать себя не даёт».
– А откуда вы берёте ткани? – спросил он.
– Есть несколько предприятий, которые их производят, – ответила Визулинда. – Все разработки ведёт профессор Хильдегаст. Когда-то моя мать тоже этим занималась… Только представьте себе: даже у самых современных биодроидов в голове микросхемы. А здесь – почти живой мозг!
Принцесса рассуждала о том, что когда-нибудь люди изобретут 3D-биопечать, и можно будет складывать клетки в полноценные органы. Это помогло бы многим больным. Внезапно Зугард наткнулся на интересную мысль – и решил поразвлечься.
– Всё это прекрасно, Ваше Высочество, – произнёс он. – Но позвольте задать вам один вопрос… Как это выглядит со стороны этики?
Визулинда уставилась на него с удивлением.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Ну, вы говорите, что искусственные ткани идентичны тканям живого гуманоида. Вы соединяете их в примитивный организм… и что же получается? Вы создаёте живое существо, на котором сами же проводите опыты?
Визулинда смотрела на полковника, недоуменно хлопая глазами.
– Видите ли, – произнесла она после паузы, – всё немного не так, как вы говорите… Дело в том, что робот-монстр не обладает сознанием…
– Но ведь у него есть мозг – и связи внутри него.
– Всё равно он себя не осознаёт.
– Откуда вы знаете?
– У него нет зрения, обоняния, слуха. Связи между клетками создаются и разрушаются искусственно.
– А рецепторы боли у него есть?
– Есть.
– Получается, он способен страдать?
Принцесса была озадачена. Зугард украдкой ухмыльнулся.
– Послушайте, – произнесла, наконец, Визулинда, – и как это вы, весь такой брутальный, поднимаете вопрос о страданиях каких-то искусственных существ?
– А как это вы, вся такая моральная, не задумывались о них раньше?
Разумеется, она задумывалась. И Зугард указал ей на то, о чём вовсе не хотелось рассуждать. Стояла уже почти ночь. Споры с принцессой были увлекательны; полковник чувствовал, что «зацепил» её своим обаянием. Однако хорошего понемножку: оба понимали, что свидание нужно закончить на «правильной» ноте.
– Вы очень интересный собеседник, – сказала Визулинда, провожая гостя.
– Вы тоже, Ваше Высочество, – ответил тот. – И вы действительно увлечены своей работой.
– Что правда то правда, – улыбнулась принцесса. – Знаете, вы открыли мне глаза на многие вещи. Например, я всегда считала, что консервативные мужчины – абсолютное зло… А теперь понимаю, что они попросту боятся.
– Лично я абсолютное зло, не сомневайтесь!
– Ну, вы-то понятно.
– А пойдёмте завтра ночью во Светящийся парк?
Несколько секунд Визулинда внимательно смотрела Зугарду в глаза, как бы раздумывая.
– А пойдёмте, – ответила она.
– Вас не напугали мои консервативные суждения?