Евгений Викторович Донтфа
Девочка и пёс
Хоракс, сорокатрехлетний туру с западных отрогов Багровых гор, сумевший к этому моменту сколотить состояние, оцениваемое в 3245 тон, что было весьма неплохим достижением для его возраста с точки зрения его соплеменников, пребывал в дикой животной ярости. Гнев и злоба, вперемешку с пульсирующей в голове болью, раздирали его на части. Оказавшись в зале, он замер, сжал громадные кулаки и напрягая широкий живот издал такой ужасающий рев, что в окнах полопались стекла.
Громми Хаг врезался в полки своего бара и вместе с бутылками и стаканами приземлился на пол и больше не шевелился.
Старик в жилете резко бросился вправо, направляясь к двери кухни. Дикий рев буквально ударил его в спину, подгоняя в нужную сторону. На своем пути он встретил остолбеневшую и бледную Сесилию и обхватив ее, потащил девушку к кухне.
Мастон Лург быстро обернулся, думая о девочке, как о чем-то что ему дорого и входной двери, как возможном пути спасения. Или все-таки сначала о двери, а потом уже о ребенке, он не был уверен. Его резкий разворот привлек внимание туру. Громадное широкое тело с длинными руками и короткими мощными ногами бросилось на судью.
Элен наблюдала этот бросок не в силах пошевельнуться. Ужас в ее глазах заставил Лурга оглянуться. Увидев темно-серую меховую стену, надвигающуюся на него, он с искаженным от страха лицом побежал к выходу.
Хоракс взмахом левой руки с раскрытой ладонью смел ненавистного человечка перед ним, одного из тех кто как он откуда-то знал являлся причиной его боли и ярости. Огромная широкая могучая ладонь ударила Мастона Лурга, легко сбив его с ног и отправив в стремительное падение вправо. Судья врезался в одну из деревянных колонн, отлетел в сторону, упал на стулья, ударился о край стола и свалился на пол.
Элен попыталась отступить прочь от мехового гиганта в длинных красных шортах, заворожено глядя на него. Она начала пятиться назад.
Хоракс тут же заметил крошечного детеныша и без каких-либо колебаний набросился на него, ибо и он был источником боли и гнева для него.
Элен, уклоняясь от правой руки туру, резко дернулась в сторону. Не сумев сохранить равновесие, она начала падать назад, выставляя за себя ладони. Хоракс почти схватил ее, но в последний момент, кто-то проскочил мимо девочки. Элен приземлилась на попу и ладони и увидела Галкута в знакомой клетчатой рубашке. Садист-кучер, держа обеими руками спинку стула, со всего размаха врезал им прямо в лицо обезумевшего туру. Дерево разлетелось в щепки. На какой-то миг Хоракс замер, дернув головой. Элен быстро развернулась и на четвереньках поползла прочь. Галкут, отшвырнув остатки стула, устремился за девочкой. Левой рукой он обнял ее и подняв в воздух побежал с ней в сторону камина. В спину ему ударил вибрирующий вой, а затем квадратный стол, пущенный как снаряд могучей рукой туру. Стол сбил слугу судьи с ног и он вместе с прижатым к нему ребенком полетел на пол лицом вперед.
Ринн стоял примерно посредине залы и наблюдал за происходящим. Странное оцепенение охватило его. События, разворачивающиеся перед его взором, были столь необычны и молниеносны, что единственной его реакцией была растерянность. В его голове звенела одна лишь досадная мысль, что ему кажется не удастся закончить так удачно начавшийся сходиться пасьянс. Кроме этого в нем еще присутствовало некоторое восхищение от впечатляющего зрелища того как громадный широченный туру разносит залу постоялого двора на куски. Слева от него где-то под столом визжала насмерть перепуганная Роза. В следующий миг мимо него пробежал барон Феир Арвинг с тяжелой кочергой в правой руке. А сзади, вне поля зрения молодого человека, к нему медленно плыло бесформенное чернильно-черное облако.
Хоракс, почти оглохший от собственного рева и пульсирующего в голове болезненного набата, приближался к распластавшимся на полу самцу и детенышу. Он ненавидел их, ненавидел их столь дико и яростно, что все его тело дрожало от предвкушения скорой расправы. Но кто-то возник на его пути.
Феир Арвинг, видя барахтающихся на полу мужчину и девочку и надвигающуюся на них опасность, бросился навстречу туру. Барон успел нанести два мощных удара тяжеленой длинной кочергой, которые могли бы и убить, будь их целью обычный человек.
Хоракс остановился, ощутив вспышки боли в левой стороне черепа и в левом плече. Он увидел нового врага, моментально забыв о двух существах, которых собирался растерзать секунду назад. Его ответный удар был невероятно быстрым. И на этот раз он выпустил из сильных пальцев знаменитые когти туру.
Элен лежала на животе. Она ударилась головой и звон и пелена в мозгу мешали ей сконцентрироваться. Наконец придя в себя, она встала на четвереньки. Справа с пола поднимался Галкут. Девочка на миг задержала на нем взгляд, а потом оглянулась через правое плечо. Она увидела как туру наносит левой рукой скользящий удар стоявшему перед ним человеку.
Барон отпрянул в сторону, но страшные блестящие когти все же достали его, с легкостью распоров камзол, рубашку и плоть. Четыре длинных борозды тут же потемнели от крови. А в следующее мгновение огромный мохнатый кулак врезался в грудь Феира Арвинга, отшвырнув мужчину как тряпичную куклу.
– Бежим на кухню, – прошептал поднимающийся Галкут.
Элен Акари посмотрела в сторону кухни. Там из дверного проема, присев к полу, выглядывал старик в жилете и призывно махал им рукой.
Феир Арвинг приземлился на стулья, ломая и разбрасывая их, метрах в двух перед Ринном. Роза, увидев из-под стола залитое кровью тело, снова завизжала истошным, уже сорванным голосом.
Хоракс устремился вслед за отброшенным врагом. Металлический запах свежей крови буквально пронзил одурманенный мозг туру.
Ринн, не совсем понимая что он делает, бросился к барону. Феир Арвинг лежал на правом боку и кажется был без сознания. Молодой человек схватил барона за шиворот и потащил куда-то назад. Когда он начал двигать его тело, Ринн увидел как из разодранного камзола выпал изящный черный кожаный мешочек, затянутый серебряным шнурком. Молодой человек остановился, протянул руку к мешочку и схватил его. Но затем, подняв глаза, он застыл от ужаса, наблюдая летящего на них туру. И снова он впал в оцепенение, на этот раз не от захватывающего дух зрелища, а от всепоглощающего страха, который заставил его волю и разум сжаться в комок, оставив единственное желание чтобы это все поскорее кончилось, неважно как, только бы кончилось.
Хораксу оставалось от силы метр до ног барона, когда в зале яростно сверкнул первый ломанный зигзаг сине-белой молнии, ударивший его в грудь.
Черное облако, собравшись в более компактную сферическую форму где-то над головой Ринна, атаковало раскаленными разрядами таинственной энергии громадное тело мехового разрушителя.
В воздухе отчетливо запахло паленной шерстью. Туру был отброшен назад. Теперь он не ревел, а злобно пронзительно выл. Роза, спрятав лицо, уткнулась в пол, и тихонько всхлипывала.
Элен, оглядываясь на невероятное зрелище, бежала к двери кухни. Где-то сзади бежал Галкут. По пути он схватил за шиворот сидевшего на полу совершенно потерянного Ринна и потащил его за собой. Молодой человек, сжимая в правом кулаке кожаный мешочек, покорно последовал в нужном направлении. Все трое в конце концов благополучно добрались до кухни, где были встречены Сесилией и стариком с черным кольцом на мизинце.
Шоти усилил свою атаку, превращая отдельные молнии, в сплошной потрескивающий поток. Туру, выставив вперед локти, спрятал голову в кольце рук и отступал, воя от боли и ярости.
Шоти резко устремился вперед и вниз, почти моментально оказавшись в позиции откуда он мог поразить врага в голову, что и не преминул сделать. Еще один шквал синих молний ударил туру прямо в склоненную между могучих рук голову. Голова отлетела назад, руки обвисли. Шоти поднялся выше, на уровень плеч противника и атаковал его еще раз. Резко оборвав вой, содрогаясь и вибрируя, огромный туру повалился на спину. Шоти, который казалось сжался еще больше, тут же устремился к окну и вылетел наружу через разбитое стекло.
В зале наступила тишина, если не считать почти неслышных всхлипываний Розы.
Старик в жилете, наблюдавший происходящее в зале, осторожно высунувшись из-за косяка двери, отступил назад и повернулся к людям, собравшимся в большом помещении кухни.
– Туру вырубился, – негромко объявил он.
Элен Акари сделала шаг к двери. Галкут схватил ее за плечо. Девочка сердито посмотрела на него, резким движением освободилась от его руки и решительно подошла к двери. Старик и Сесилия заметили эту маленькую конфронтацию. Ринн в это время стоял в стороне, прислонившись к стене, сжимал в ладони мешочек и смотрел в пол.
Конечно Элен не забыла как Галкут недавно пытался спасти ее, но это определенно ничего не меняло, ибо она отчетливо понимала, что он пытался сберечь «имущество» хозяина и только. Воспоминание о хозяине натолкнуло ее на размышление что может быть с ним уже покончено. Мысль о смерти судьи оставила ее совершенно равнодушной и этот факт она восприняла почти с удовольствием. Если это действительно случилось, то единственное что ее беспокоило это как ей поступить теперь, кому она может доверять. Но впрочем еще было слишком рано думать об этом, да она видела что Мастон Лург крепко приложился головой к колонне, но скорее всего он жив.
Элен подняла глаза на высокого старика. Некоторое время она изучала его ауру. Однако все что она могла бы сказать это то что в данный момент он чрезвычайно спокоен. В его ауре было мало светлых тонов, но такое она часто видела у пожилых людей, задавленных тяжестью прожитых лет, проблемами со здоровьем и осознанием близкой смерти. Впрочем, она встречала и других, например Коана Таругу, чей дом на Макоре располагался по соседству с домом Валентина Акари. Ему было под сто сорок, он выращивал в саду цветы, овощи и травы, практиковал медитацию, гимнастику и какое-то древнее боевое искусство. Так вот вся его аура была невероятно светлой и даже как бы хрустально-прозрачной, что как полагала девочка, говорило о его доброте, умиротворенности, бодрости и силе разума и тела.
– Вы позволите? – Спросила девочка, глядя в темные глаза старика.
– Конечно, – ответил тот, отступая в сторону.
Элен выглянула в залу. Некоторое время она рассматривала учиненный туру погром. Со своего места она видела лежавшего на спине барона, прижавшуюся к полу под укрытием стола Розу в белом платье и короткие толстые ноги туру в длинных красных шортах.
– А где Шоти? – Тихо спросила она.
– В окно улетел, – также тихо ответил старик.
Девочка вспомнила как судья говорил, что эти существа после испускания молний сильно ослабевают. Элен очень хотелось чтобы с ним все было в порядке и чтобы он вернулся. Шоти помог им всем, спас их, и она испытывала благодарность по отношению к нему и попыталась бы передать это ему будь он здесь. Она не представляла как шоти воспринимает окружающий мир и насколько он смог бы понять ее, но с другой стороны он прекрасно понял что людям угрожает опасность и пришел им на помощь, а значит несмотря на удивительную внешность, его мышление возможно не так уж кардинально отличалось от человеческого.
– Туру мертв? – Спросила Элен, пытаясь разобраться, что она чувствует к этому существу. Ненависти она определенно не испытывала, может потому что он крепко приложил негодяя судью, промелькнуло в ее голове веселая мысль, но скорее всего потому что его пылающая вокруг головы багровая аура говорила скорее о каком-то болезненном состоянии, чем о злобном нраве.
Девочка поглядела на окровавленное недвижное тело барона. Но так или иначе меховое существо в красных шортах принесло боль и страдания. Она вспомнила как барон отважно бросился вперед, прикрывая ее и Галкута. Она видела переливы ауры лежавшего на полу человека и это значило что он жив.
– Нет, – уверенно ответил старик.
Элен удивила его уверенность и она вопросительно поглядела на него.
– Молниями шоти такого монстра на тот свет не отправить. Он оглушен и только.
Ринн, повернувшись спиной к остальным, вытряхнул себе на ладонь содержимое мешочка. Теперь он стоял, зачарованно глядя на большой, ограненный мастером-ювелиром сапфир и до него медленно доходило какое огромное богатство у него в руке.
Галкут сделал шаг вперед.
– Надо уходить, – хмуро сказал он.
Элен и старик посмотрели на него. Повернувшись к девушке, слуга судьи спросил:
– Отсюда есть другой выход?
Сесилия на мгновение встретилась с холодными, бледно-голубыми глазами Галкута и тут же отвела взгляд.
– Да, вон та дверь, – махнула она рукой. – Через кладовую в коридор и к выходу на задний двор.
Ринн быстро вернул камень в мешочек, завязал серебряный шнурок и убрал сокровище во внутренний карман куртки. Молодой человек чувствовал легкое возбуждение, ему хотелось побыстрее покинуть постоялый двор, увозя с собой свое новое богатство. Однако в следующий момент он подумал о бароне и его возбуждение слегка спало. Он повернулся лицом к тем кто был в кухне и посмотрел в дверной проем за спинами Элен и старика в жилете. В его голове не было какого-то определенного плана, скорее сумбурные мысли, перескакивающее с одного на другое. Жив ли барон? Видел ли кто-нибудь как он забрал мешочек? Например Роза из своей позиции под столом вполне могла заметить это. Сколько стоит его лавка сухофруктов в Акануране в целом с учетом денег, вложенных в закупки товара на два следующих месяца? Нужно ли ему еще в Вэлуонн на встречу с великой Тагивой? Насколько опасно оставить камень себе? Даже если барон мертв, у него могут быть родственники и друзья, знающие о сапфире. Слишком ли будет рискованно продавать самоцвет в Акануране, где его вполне могли знать, ибо камень достаточно видный. И вообще этот барон откуда, может он и не из Аканурана вовсе?
Элен отвернулась от Галкута.
– А что вообще произошло с туру? – Спросила она у старика. – Почему он так обезумел?
– Я думаю это слайва.
Элен выражением лица и жестом руки, дала понять что не понимает о чем речь и ждет продолжения. Старик чуть усмехнулся, ибо в поведении странного ребенка в диковинной одежде проскальзывали уж слишком взрослые интонации.
– Слайва это маленькое существо, примерно с ваш кулачок, сэви. И этому существу очень нравится кровь туру. Если слайва попадает на тело туру, она тут же присасывается к нему и начинает потихоньку утолять свой голод. Но к сожалению, в отличие от обычных кровососов, эта маленькая тварь заставляет свои жертвы сходить, мягко говоря, с ума. – Старик сделал неопределенный жест рукой. – Никто точно не знает почему так происходит, но слайве по-видимому особо по вкусу кровь, пропитанная яростью и злобой. Причем эта тварь настолько контролирует туру, что может заставлять этих добродушных пастухов, единственный грех которых это вечная страсть к накоплению, творить поистине ужасные вещи. И даже может вводить их в состояние похожего на сон, когда слайва насыщена и желает передохнуть. Однако это случается не часто, ибо это существо прожорливо как сами туру.
– Они нападают только на туру?
– Да, для нас они абсолютно безопасны. Мы им просто не по вкусу.
Элен скользнула взглядом по черному кольцу на мизинце старика.
– И чем это кончается? – Тихо спросила она.
Старик пожал плечами.
– Если слайву не снять, то смертью. Либо бушующего туру убьют те на кого он нападает, либо в конце концов он сдохнет сам от истощения и голода.
Галкут подошел ближе.
– Госпожа Элен, нам нужно уходить, – настойчиво проговорил он. – Здесь нельзя оставаться.
Его поддержал Ринн:
– В самом деле, если этот туру очнется, то у него еще будет достаточно сил чтобы разнести весь этот постоялый двор в щепки. Лучше быть подальше от этого.
Старик поглядел на маленькую девочку.
– А самое интересное, сэви, – сказал он, – что слайвы не живут в этих краях, единственно место где они обитают это леса вокруг Багровых гор, родные земли туру.
– Что вы хотите этим сказать? – Спросила Элен.
– Кто-то сделал это умышленно, – ответил старик.
В кухне повисла тишина.
Галкут сделал еще один шаг вперед.
– Госпожа Элен, мы уходим, – сказал он. – Я отведу вас в безопасное место, а затем вернусь за господином инрэ.
Девочка полностью проигнорировала его слова.
– Зачем? – Спросила она, глядя на старика.
Тот развел руками.
– Откуда мне знать. Когда слайва только попадает на тело жертвы, то туру на некоторое время теряют сознание и находятся в этом состоянии пока маленькая тварь хорошенько не обустроится на новом месте. Возможно кто-то хотел украсть увесистый кошелек этого мехового скряги, возможно кто-то ненавидел этого туру за что-то, возможно кто-то ненавидел Громми Хага и хотел отомстить ему, превратив его заведение в руины. Кто знает? Ясно одно, сама по себе слайва не могла пребыть в «Одинокого пастуха» и жить здесь в ожидании какого-нибудь бродяги с Багровых гор.
– Это наверно сделала та парочка, – вмешался Ринн, – которая так поспешно убралась отсюда перед тем как все это началось.
– Да, они были в комнате туру, – подтвердила Сесилия, – Роза подавала им туда еду.
Элен быстро посмотрела на девушку, на всякий случай убеждаясь что она говорит правду. Затем подумала о молодой служанке.
– Надо вытащить Розу, – сказала девочка, глядя в темные глаза высокого старика. – А то она так и будет сидеть там под столом.
Они оба посмотрели через дверной проем в сторону стола, под которым скрывалась девушка. Последняя сидела на коленях, прижав голову к полу, спрятав лицо в ладонях и не шевелилась.
– Конечно, – согласился старик и сделал шаг, переступая порог кухни.
В следующее мгновение послышался треск дерева и какая-то возня. Старик застыл и посмотрел в сторону откуда шли звуки. Туру медленно поднимался на ноги, раскачивая головой и пытаясь опереться о ближайший стол.
– Назад, – прошептал старик, быстро возвращаясь в кухню и отводя ребенка прочь от проема. – Он очнулся.
Через некоторое время они услышали глухое ворчание. Туру приходил в себя. Он уже прочно стоял на ногах и угрюмо исподлобья смотрел прямо перед собой. Яд впускаемый в его кровь маленьким паразитом возобновлял свое действие.
Вскоре люди на кухни услышали знакомый рев и треск. Могучий кулак ударил по столешнице, разбив ее и сломав ножки стола.
Галкут решительно подошел к девочке и взял ее за плечо.
– Уходим, – негромко сказал он.
Элен резко дернулась.
– Оставь меня в покое, – со злостью почти прошипела она.
Галкут отпустил ее плечо, но только чтобы схватить понадёжнее ее левое запястье.
– Пусти, – потребовала Элен, упираясь ногами, против его попытки тащить ее за собой.
Старик в жилете сделал шаг вперед и положил свою ладонь на локоть правой руки Галкута, державшей тонкое запястье ребенка.
– Отпусти ее, – тихо приказал он.
Слуга судьи застыл. Медленно он перевел взгляд на старика. Холодные тускло-голубые глаза с ледяной угрозой смотрели в темные глаза пожилого человека.
– Убери свою руку от меня, – негромко произнес Галкут и от каждого слога этой фразы веяло смертельной угрозой.
Элен, глядя на слугу судьи огромными синими глазами, собралась остановить старика. Она видела, что Галкут полон решимости и не сомневалась, что он сейчас попытается убить неожиданного заступника.
Но она не успела ничего сказать.
Правую руку мужчины в клетчатой рубашке пронзила острая боль, предплечье и кисть дернулись словно от разряда электрического тока, пальцы тут же разжались, выпустив запястье Элен.
Галкут еще успел сжать левую ладонь в кулак, а в следующий миг он получил резкий удар в шею, мгновенно лишивший его дыхания. Затем его правую, уже и так покалеченную руку, взяли в цепкий захват и его тело послушно уходя от боли в умело заламываемой конечности, оказалось на полу.
Все произошло беззвучно. Очевидно пожилой человек не хотел шуметь. Уперев колено в позвоночник поверженного врага и прижав ладонью его голову к полу, он наклонился к уху Галкута и прошептал.
– В следующий раз убью.
Затем старик поднялся на ноги. В кухне было тихо. Из залы доносились тяжелые шаги туру, его яростные удары в попадающиеся ему предметы мебели и время от времени глухой рык. Отравленный мозг туру искал цель для своей кровожадной ярости и пока не находил.
Элен некоторое время смотрела на поверженного на пол ненавистного садиста-кучера и испытывала удовлетворение от этого зрелища. Затем она повернулась к старику.
– Благодарю вас, – искренне сказала она.
Тот чуть кивнул, принимая ее благодарность.
– Там люди и мы должны спасти их, – тихо сказала девочка, не сводя глаз со старика, ибо очень надеялась что может считать его своим союзником.
Но тот отрицательно покачал головой.
– Туру разорвет нас на части. Мне кажется он реагирует на движение. Как только он заметит нас, его уже ничто не остановит. – Он посмотрел на Галкута. – Боюсь, сэви, у меня нет шансов одолеть его как этого задиру.
– Но в конце концов он доберется до Розы и остальных, – вмешалась в разговор Сесилия. – Они погибнут.
Старик посмотрел на девушку.
– Что ты предлагаешь? – Он огляделся по сторонам. – Здесь только кухонные ножи, а будь даже у нас хорошее копье или хаокшитский лук, это бы вряд ли помогло. Туру сейчас в таком состоянии, что остановить его можно, только разрубив его на части.
На лице Сесилии выступил румянец.
– Надо снять с него слайву, – сказала Элен.
– Это безумие, – проговорил Ринн, чувствуя острое желание развернуться и бежать к двери, за которой лежал путь к заднему двору. – Слайва маленькая, ты не знаешь где она присосалась к туру, в его густом мехе найти ее очень трудно. Да тут нужен гребень и полчаса трудов. А думаю сейчас он вряд ли позволит перебирать ворсинки у себя на теле. Надо уходить.
Элен развернулась и устремилась к дверному проему.
– Куда?! Стой! – Старик, протянул руку, пытаясь схватить ее.
Но девочка, сев на корточки, ушла от его пальцев, и осторожно выглянула из-за косяка в залу.
Туру бродил где-то в районе входной двери и отсюда его было плохо видно из-за колонн. «Куда бы могли прицепить ему слайву? – размышляла девочка. – Уж конечно вряд ли на грудь. Никто бы в здравом уме не стал бы подходить к туру спереди и пытаться у него на глазах, посадить ему на тело паразита. Кстати слайва скорее всего питается не просто кровью, а особенными гормонами, которые вырабатывает мозг туру во время приступов ярости. Но интересно как слайве удается заставить туру переживать ярость? Итак, скорей всего это спина». Она пыталась разглядеть нужную ей часть тела, но туру как назло передвигался боком к ней. Девочка внимательно изучала его пылающую ауру.
– Что ты там пытаешься увидеть? – Поинтересовался старик, присоединившийся к наблюдению за туру.
Девочка встала в полный рост. Так туру был виден лучше, его не загораживали столы.
– Слайву, – тихо ответила девочка.
Старик наклонил голову, глядя сверху на макушку стоявшего рядом с ним ребенка.
– Как это понимать?
Элен задрала голову встретившись глазами со стариком. У нее промелькнули опасения, что узнай этот человек о ее необычных способностях, у него возникнут желания подобные желаниям Мастона Лурга.
– Шучу, – ответила она с легкой улыбкой и снова стала смотреть на туру.
В следующий момент тот бросился к разбитому окну и заревел в него, словно оповещая мир за стенами постоялого двора о своей бушующей дикой ярости. Наконец Элен могла хорошо видеть его широкую спину. Девочка тут же увидела ауру чужеродного организма. Она была как желтое пятно с зелеными прожилками где-то чуть ниже правой лопатки туру. Аура паразита была окружена рванным иссиня-черным кольцом, от которого ответвлялось с дюжину искривленных жгутиков такого же цвета. Не было сомнения, слайва вводила какой-то яд в организм «хозяина».
Элен сделала шаг от косяка. У нее за спиной Галкут медленно принимал сидячее положение. Девочка оглянулась и на мгновение встретилась с ним взглядом. Затем она посмотрела на старика.
– Мне нужно чтобы кто-то привлек его внимание, чтобы я могла подобраться к нему со спины.
Высокий худой старик недоверчиво усмехнулся.
– О чем это вы говорите, сэви? Что вы намерены делать?
– Снять слайву.
Сесилия сделала шаг вперед.
– Госпожа, вы не должны этого делать, – горячо сказала она. – Как бы вы не любили вашего дядю, вы не должны. Он разорвет вас, сломает вас как куклу.
– Недавно ты говорила что мы должны помочь остальным.
– Да что вы госпожа, я же не имела в виду ничего подобного. – Сесилия всплеснула руками, ее неприязнь к племяннице судьи давно уже испарилась. – Я… не знаю, может … – она поглядела по сторонам, – думала что кто-нибудь из мужчин возьмет скажем эту тяжеленую кастрюлю и огреет его по голове.
Галкут, под внимательным взором старика, поднимался на ноги.
– Пусть это будет план Б, – с улыбкой сказала девочка и бросилась вон из кухни.
Сесилия, Галкут и старик рванулись к проему и замерли возле порога, не решаясь сделать шаг в залу.
Элен Акари добралась до ближайшей колонны и замерла там, прижавшись к ней спиной. А в следующий миг она отчетливо осознала почему она так ведет себя. Она настолько привыкла быть в безопасности под надежной охраной своего робота, что просто забыла что может быть как-то иначе. Кит мог защитить ее от чего угодно, от злых людей, от бешенных животных, даже от боевых роботов, если бы это потребовалось. Рядом с ним ей ничто не угрожало, но разве что какие-нибудь стихийные бедствия или болезни, но даже тогда она не сомневалась он вытащил бы ее из лап любого природного катаклизма, а против болезней у него всегда было наготове куча лекарств и прививок в его теплом бронированном теле. Она знала что такое быть в безопасности. Всегда и всюду. И вот теперь, она по инерции вела себя так, будто Кит все еще рядом. Комфорт постоянной безопасности проник в неё до мозга костей, до бессознательный уровня её психики. Она забыла о мире без Кита. Видимо что-то подобное ей и пытался втолковать Галкут в тот раз, когда до боли сжимал ее плечо. И теперь, стоя прижавшись спиной к колонне, она посмотрела назад в дверной проем ведущий на кухню и в ее больших ярко-синих глазах был страх. Но увидев лица двух мужчин и женщины, она тут же отвела взгляд в сторону. Отступать уже было нельзя. Она повернула голову влево, прислушиваясь к движениям туру.
– Клянусь черной душой Кровавой Аллы, у этой девчонки мужества хватит на четырех мужиков, – проговорил старик.
Затем он бесшумно выскользнул из кухни и, пригибаясь, быстро, но тихо перебежал к барной стойке. Там он, избегая наступать на осколки стекла и целые бутылки и стаканы, осторожно пробрался еще дальше, примерно к средине стойки.
Старик протянул руку и поднял с пола закупоренную бутылку из темно-коричневого стекла. «Золотая грива» прочитал он на ней. Отличное вино, подумал старик и отложил бутылку в сторону. Поднял другую. Это была «Слезы вдовы». А вот это дрянь, решил он и взял бутылку за горлышко. Развернувшись, он начал медленно подниматься. Аккуратно выглянув из-за стойки, он увидел туру почти возле противоположной стены. Тот теперь стоял спиной к окну и наклонясь вперед издавал утробный рык, при этом он сжимал и разжимал кулаки.
Старик быстро посмотрел на бледное лицо черноволосой девочки и, встретившись с ней взглядом, коротко кивнул ей. Затем встал в полный рост и размахнувшись, швырнул бутылку в туру. После этого он схватил с ближайшей полки еще две бутылки, на этот раз выбрав более увесистые из более толстого стекла. Мельком взглянув на залитую кровью голову, лежавшего невдалеке Громми Хага, старик повернулся лицом к зале.
Боль пульсировала в голове Хоракса. Его взгляд блуждал в поисках того кто сможет утихомирить его боль своею болью. Он уловил впереди движение. Он резко поднял глаза, сосредотачиваясь на движущемся объекте и почти моментально устремляясь вперед. Что-то пролетело у него над головой и врезалось в стену за его плечами. Но он не заметил этого. Широкими скачками он летел к стойке бара, за которой двигалось живое существо.
Пожилой человек с худым лицом и короткострижеными седыми волосами, упрямо сжав губы смотрел на стремительно надвигавшуюся на него темно-серую меховую массу. На какой-то миг ему припомнилось как лет сорок с лишним назад он стоял с длинным копьем в руках в первом ряду боевого порядка некой армии, а на него и стоявших рядом с ним плечом к плечу его товарищей надвигалась грозная лавина элитной сайтонской тяжелой бронированной кавалерии. Насколько это трудно, невыносимо трудно, превозмочь животный ужас, пульсирующий где-то в животе и остаться стоять на месте, недвижно и прочно. Разум, оцепеневший от мысли что сейчас тело будет раздавлено, растоптано, сметено, замирал и уходил куда-то в темноту и только усилием воли, проистекавшим как казалось уже не из разума, а из самых заветных глубин человеческого духа, они заставляли себя оставаться на месте.
Туру со своими короткими ногами был невеликий прыгун, поэтому он просто подлетел к стойке и его могучие ручищи как два жутких молота опустились на нее, сокрушая лакированное дерево в пыль и ошметки. Старик отпрянул, уходя от сокрушительных кулаков, а затем бросился вперед и со всей доступной ему силой обрушил обе бутылки на череп туру. Несмотря на возраст ему хватило силы ударить так что толстое стекло разбилось. И туру, который хотя и был сейчас бесчувственен как берсеркер, немного отступил. Его голова, залитая кровью и вином, откинулась назад, бессмысленный взгляд блуждал где-то в потолке, из раскрытого рта доносилось какое-то бульканье и ворчание.
Элен Акари, не отрывая взгляда от желтого пятна в ауре обезумевшего существа, боролась со страхом. Ей было очевидно, что момент настал и другого не будет, но ей было трудно заставить себя оттолкнуться от колонны и броситься вперед. Разум кричал ей, что эта махина раздавит ее одним легким движением. Но это был ее план и другой человек рисковал своей жизнью чтобы помочь ей в исполнении задуманного ею. «Просто действуй», сказала она себе, буквально толкая свое тело, будто вокруг был не воздух, а вода.
Девочка пробежала несколько метров отделяющих ее от замершего туру. Оказавшись у него за спиной, она протянула руку туда где в его ауре зияла желтая брешь. По счастью нужное место было на такой высоте, что она могла дотянуться до него стоя на полу.
Ее пальцы обхватили упругий, плотный, словно сделанный из резины, комочек. Она сжала ладонь и что есть силы потянула комочек на себя. Паразит отделился от своего носителя неожиданно легко с небольшим хлюпающим звуком.
Хоракс вздрогнул, резко вернувшись к своему прежнему полубезумному дикому состоянию, в котором он пребывал до удара бутылками. Паразит в момент отделения от тела «хозяина» в последнем приступе жадной агонии вспрыснул в него жуткую дозу яда, вызывая в нем очередной приступ боли и ярости.
