Андрей Соболев
Защищая горизонт. Том 2
– И? – настороженно подгонял я мысли увядающего в своей прыти Техника.
– И ничего, – с глубоким разочарованием ответил Костя.
– То есть? – взволнованно спросил я.
– Т-то есть совсем ничего! Мы не смогли обнаружить его сигнал, сколько бы ни сканировали пространство вокруг, он никак не взаимодействовал с ядром, кроме кратковременного и мощного всплеска энергии, когда прозвучал взрыв в комнате допросов. Нам показалось это очень странным. Ведь такого не может быть, правда? Если человек существует в Системе, если он подключён к ней, как и все, то он непременно будет транслировать себя через центральное ядро. Но его влияние на приборы и странные способности говорят об обратном, будто его сущность чужеродна и не относится к Системе.
– Разве такое возможно?
– Вот и мы полагали, что нет, пока в мою голову не пришла одна интересная мысль. Ведь Кукольник не может быть тем человеком, за кого себя выдаёт, настоящий Сол погиб давным-давно. А что если он не один из нас? – Костя сбавил темп речи, выверяя каждое произнесённое им слово.
– В каком смысле «не один из нас»? – Мне стало немного жутко от его слов.
Я вспомнил то странное существо на складе и всё, что творил Сол на моих глазах. Пугающее предчувствие стало наполнять мои мысли.
– С-самое логичное объяснение, что этот неизвестный, присвоивший себе имя Сола, подключился к Системе не обычным образом, а проник в неё извне. Я попробую объяснить. Самый простой путь прервать сигнал между мозгом и цифровой оболочкой, перехватить его и заменить своим – это вторгнуться извне, физически подменить источник сигнала на пути к ядру Системы. Я понимаю, в это невероятно сложно поверить, но мы действительно считаем, что злоумышленники из банды Кукольника каким-то образом организовали альтернативное подключение к Системе и вторгаются в неё извне. Ты скажешь, что это звучит слишком безумно, и это действительно так. По нашим оценкам, для этого пришлось бы построить не меньший по мощности комплекс, пусть и скромнее в размерах, но реализовать это технически сложно, не считая, сколько усилий было вложено в программную оболочку. Но то, что я видел, его способность использовать Создание без чипа, похищение тел для других членов банды, те рассказы, что ты поведал нам после встречи с Кукольником, просто не оставляют нам простора для других теорий. Я недавно вспоминал про старую технологию подключения к Системе, одну из первых, с её помощью была создана та иллюзия на складе. В-возможно, это истинный предводитель Кукловодов, кто стоит за всеми делами и управляет разрушением Системы. Для этих же целей фальшивый Сол воспользовался образом человека, ставшего когда-то символом страха и уничтожения для целого поколения людей. Всё это натолкнуло меня на одну ужасающую мысль, что мы впервые столкнулись с угрозой не внутри Системы, а исходящей снаружи, из давно забытого мира. Злоумышленники могли как-то использовать старые наработки поверхностного внедрения в Систему, проникнуть в общую нейронную сеть в обход центрального ядра, но… это же немыслимо! Да и кто мог такое сделать? Те полудикари, оставшиеся доживать свой век на погибающей Земле? Каким образом они смогли получить доступ к Куполу, создать такую сложную систему для подключения, мы так и не смогли понять, но это единственное разумное объяснение.
Костя закончил, выдохнул накопившуюся грусть, отошёл обратно к Вергилию и расстроенно покачал головой. Хранитель взглянул на него со здоровой долей скептицизма, но не решился сказать всё, что думал о такой теории, вместо этого он только недоверчиво и чуть слышно хмыкнул.
Яркие вспышки пронзили моё сознание, я был напуган, потерян, всё больше терял связь с реальностью, снова проваливаясь в беспомощную неизвестность. Я не понимал, что со мной и что происходит вокруг, я перестал воспринимать информацию и чему-либо удивляться. Мир стал неосязаемым, чужим, непонятным, я словно отпустил вожжи собственной жизни, сдался, потерялся среди бушующих всюду волн лжи и обмана. Мир перевернулся, и я не смог принять его таким. Я ощущал, что начинаю терять сознание, но только внутри себя, а снаружи продолжал стоять и смотреть в бесконечность пустыми глазами. Я сам превратился в неживого созерцателя той реки, что унесёт меня в неизвестность.
– Как же нам уничтожить Кукольника? – спросил уже не я, но своими губами.
– Змее нужно отрезать голову, это единственный способ, – спокойно ответил мне Наставник. – Это второе и последнее, что тебе придётся сделать, это самое важное задание, какое я могу тебе дать. Опасность, исходящую извне, нельзя разрешить изнутри Системы. Чтобы окончательно ликвидировать всякую возможность вторжения, тебе и Кире придётся выйти из Системы и найти этот источник чужеродного подключения. После уничтожения Призраков вы пройдёте через систему выброса, найдёте Кукольника и всех, кто за ним стоит, и уничтожите их.
– Отключиться от Системы? – дрожащим голосом прошептал я.
После потери статуса Стража, после невосполнимого чувства оторванности и потерянности мне предлагают новое испытание – совсем покинуть свою колыбель, превратиться в ничто и взглянуть на изнанку этого мира собственными глазами.
– Тебя должны встретить на той стороне… я надеюсь на это, – неуверенно сказал Наставник.
Вергилий с Костей настороженно и смущённо посмотрели друг на друга, они явно знали больше, чем говорят.
– Я так понимаю, есть что-то ещё, о чём мне следует знать? – смиренно прохрипел я.
– Скажу честно, Стил, – ответил Наставник, и такое начало никогда не сулило ничего хорошего. – Ситуация намного сложнее и тяжелее, чем я тебе поведал. Обо всём рассказать – жизни не хватит, но кое о чём я всё же хочу предупредить. Незадолго до инцидента с озером святой Марии от наших людей в Куполе пришло сообщение о том, что у них возникли серьёзные проблемы с некоторыми компонентами Системы, они предупредили, что могут начаться различные нарушения в работе, и предостерегли от использования выброса. Вскоре произошёл тот крупный сбой и исчезновение целого озера с прилегающими территориями. Мы не знали, как реагировать и как не допустить паники среди горожан. Связь с Куполом пропала, а механизм выброса перестал работать. Мы пытались скрыть этот инцидент, засекретили его, поскольку такое масштабное потрясение могло разрушить всё, чего мы достигли за это время, но становилось только хуже. Время шло, проблемы продолжали множиться, в Системе начались серьёзные нарушения в работе ядра, а связь так и не удалось восстановить…
– Подождите, но ведь инцидент с озером произошёл более десяти лет назад? – прервал я неловкий монолог Наставника, на миг вырываясь из охватившего меня оцепенения.
– Да, около того.
– Вы хотите сказать, что вот уже десять лет у нас нет никакого контакта с обслуживающим персоналом Купола, нет ротации кадров, не говоря уже про остальное? Но как такое возможно?! Это немыслимо! Почему я только сейчас узнаю об этом?
– Никто не знает об этом, кроме нас и узкого круга уполномоченных Техников, – вмешался Вергилий и угрожающе добавил: – И так должно оставаться впредь. Всеми силами мы удерживаем хрупкое равновесие в обществе, не хватало нам ещё всеобщей паники. Жители должны быть уверены в своей безопасности каждую минуту своей жизни.
– Всё не так плохо, как кажется, – добавил Наставник. – Не стоит забывать, что время внутри Системы идёт гораздо быстрее, чем снаружи. Что для нас десять лет, то в обычном мире уложится в пару лет. По крайней мере, мы всё ещё живы, а Система продолжает функционировать, значит, она до сих пор получает необходимое обслуживание. Мы не знаем, что случилось в Куполе на самом деле, и до последнего надеялись на лучшее, ждали, когда восстановится связь, искали способы связаться с коллегами вне Системы, но всё безуспешно. Мы оказались заперты внутри машины, потерянные и забытые. Потом появились Кукловоды, и с учётом того, что открыли наши Техники, у нас закрались жуткие подозрения, что Отступники захватили контроль над Куполом. Но это всего лишь догадки…
У меня закружилась голова, и я на время прикрыл глаза, чтобы не потерять равновесие. Реальность вновь ускользала из крепкой хватки моего разума, я терял контроль над собой и своими мыслями, я сдавался под напором их голосов.
– Стил?.. – взволнованно позвал меня Наставник.
– Как мы сможем покинуть Систему, если нет связи с Куполом? – спросил я обезличенным голосом.
– Это ещё одна причина, почему мы здесь, – пролепетал Костя и вышел вперёд. – Н-недавно моему отделу, наконец, удалось установить стабильный канал выброса, но он не протянет долго и не сможет освободить больше двух разумов одновременно. Господин Верховный Страж выбрал именно тебя и Киру для этой миссии.
– Но всё-таки объясните, почему именно мне выпала такая честь? Я же Отступник, и по моей вине Призраки заполучили оружие! Вы не боитесь выпускать меня наружу, прямо в руки Кукольнику, кем бы он ни был?
Верховный Страж вновь почувствовал себя неловко и почесал в затылке.
– Нет, не боюсь, Стил. Я вижу в тебе истинный свет Творца и убеждён, что его не загубить даже гнусными речами Кукольника. Ты должен встретиться лицом к лицу со своими сомнениями, увидеть всё собственными глазами, узреть истинное лицо нашего врага. Ты либо спасёшь нас, либо уничтожишь, другого пути уже нет. Сол или тот, кто за ним стоит, нуждаются в тебе не меньше, чем мы, они будут лгать, пускать пыль в глаза, пытаться склонить на свою сторону. Но там, за этой чертой, я уже не смогу тебе помочь, ты останешься один на один со своим выбором. Постарайся держать свой разум чистым, не пускай в него ни капли их словесного яда. Я сделал всё возможное, чтобы спасти Систему, спасти нас всех, но станешь ли ты новым Хранителем или новым Солом – выбор останется только за тобой.
– Но при этом там будет Кира, чтобы следить и контролировать? В этом её роль? Она тоже… – Я окинул взглядом всех присутствующих. – Одна из вас?
Наставник даже крякнул от возмущения.
– Нет, она ничего не знала. Она – мой подарок тебе. Я помню, как ты смотрел на неё в школе Стражей, то восхищение в твоих глазах. Эта девушка пробуждала в тебе светлые чувства, и я подумал, что она станет неплохой моральной поддержкой для твоего становления. Кира не знает об этом, но она не очень подходила на роль Палача, и если бы не ты… она обязана этим званием только тебе. Не волнуйся, она всегда была искренним напарником и верным союзником. Только недавно мы попросили её присматривать за тобой после того случая на складе, когда ты чуть не умер от действия «Белого шума». Мы сказали ей, что ты можешь попасть в беду после связи с Кукольником, но без особых подробностей. Так что, мой ответ – нет, она призвана помочь, к тому же кто ещё согласится пойти с тобой на такое рискованное дело.
Мне стало совсем нехорошо. Вслед за падением внутрь своего сознания я почувствовал, как начинает путаться ощущение времени в моей голове, я будто пропадал из реальности на некоторое время, моя личность отключалась и существовала сама по себе. Я слушал объяснения Наставника и вроде понимал их, признавал, но никак не мог вспомнить, о чём он говорил конкретно, какие доводы приводил, и меня это пугало.
– Как мы сможем покинуть Систему? – теряясь в собственных мыслях, спросил я.
– Ты знаешь как, Стил, – улыбнувшись, ответил Наставник, понимая, что всё идёт по его плану. – Изнутри Системы выброс можно инициировать только одним способом. Тебе придётся умереть…
Провал…
* * *
Каждый хоть раз испытывал это чувство, когда вся жизнь кажется сплошным дурным сном, где мы бежим и не можем убежать, барахтаемся в невесомости, не в силах что-то изменить, где мы хотим, но не можем проснуться. Безмолвными наблюдателями вынуждены день за днём лицезреть со стороны, как проносится вся жизнь перед нашими глазами, как сменяют друг друга безликие тени знакомств, друзей, как тают в сонном тумане наши судьбы. В древности люди верили, что после смерти наши души попадают в загробный мир. Но прежде, чем обрести покой в земле мёртвых, им следовало проплыть по длинной реке Стикс, разделяющей наши миры. Иногда мне кажется, что мы уже с самого рождения появляемся в лодке угрюмого перевозчика и плывём по этой реке до самой смерти. Мы сидим и безучастно смотрим на берег, где проплывает наша жизнь, не в силах что-либо изменить. Многие из нас живут в подобных снах. Мы отрешаемся от мира, пропадаем в чертогах собственных грёз, выключаемся из самой жизни, пока река бесконтрольных событий несёт их всё дальше и дальше. Лишь иногда мы приходим в себя, чтобы на миг порадоваться жизни, приоткрыть глаза и улыбнуться мимолётному пробуждению, чтобы на следующий день снова уйти в небытие бессмысленного существования. Вспомните, как вы в мыслях покидали этот мир на минуту, час или целый день, словно зарывались куда-то вглубь себя, терялись там и приходили в чувство спустя какое-то время, не в силах вспомнить, что случилось несколько мгновений назад. Вы застаёте себя в середине какой-то работы или пути и пугаетесь тому, что ваша жизнь теперь не принадлежит только вам. Отчасти теперь вы безропотный зритель, кто может только наблюдать, как часть вас существует сама по себе, и тогда вы снова уходите в сон, чтобы однажды больше не проснуться. Это случилось и со мной. Я потерялся в противоречивости мыслей, попал в бесконечный сон наяву и не смог найти выход из лабиринта собственного разума. Я помню, как новоявленные заговорщики в кабинете Верховного Стража ещё долго о чём-то говорили, рассказывали детали предстоящей операции, делились планами и своими соображениями, но меня больше не было с ними. Я наблюдал, как движутся рядом со мной фигуры людей, как пытаются мне что-то объяснить, но я уже был не здесь, не понимал и не воспринимал их. Они давали указания, укладывали в мой мозг нужные для них мысли, а я был не в силах больше сопротивляться и задавать вопросы, я сдался под напором сегодняшнего утра. В какой-то момент мне даже показалось, что тот огонь, который искал Наставник, потух внутри меня и больше никогда не разгорится.
Я окончательно потерял связь с реальностью, и все события, происходившие после встречи с Наставником, разбились на множество временных осколков, превратилась в мозаику, которую мне не удавалось собрать. Всё смешалось в моей голове: события, мгновения, слова; все они отдельными вспышками появлялись перед моими глазами, будто я вырывался из пленившего меня сна, а затем снова терял контроль над собой. Даже само время превратилось в бессвязную кашу из вереницы дальнейших событий.
Я не помню, чем закончилось наше собрание и как мы покидали кабинет на самой вершине башни, помню лишь, как после него Вергилий обратился ко всем причастным Стражам, собравшимся в холле первого этажа, ко всем, кто записался на этот отчаянный и последний шаг. Его голос прорезался сквозь плотный от напряжения воздух, нависший над всеми обитателями башни, он звучал из каждой Консоли и так глубоко вгрызался в мой замутнённый разум, что я слышал его снова и снова. Едкие слова Хранителя не отпускали меня и вторили даже тогда, когда все прочие голоса стихли.
Наблюдатели, Ищейки, Палачи, все те, кого объединил в час опасности наш общий долг, я Хранитель Вергилий, я тот, кто вёл вас через все последние тяжёлые недели. Я не умею произносить громких речей, но обращаюсь ко всем вам. Независимо от наших обязанностей или количества полос на запястьях, мы все Стражи и были призваны для общего дела, чтобы вершить судьбы человечества, вести его сквозь юдоль скорби, быть островками надежды в бушующем море и отдать свои жизни в служении человечеству и его будущему.
Двери лифта открылись на двадцать четвёртом этаже. Я не живу, не мыслю, я безвольной тенью скользнул к двери, ведущей в комнату для допросов. «Харон» был здесь, он охранял вход в царство смерти. Рон и Харви непреодолимой стеной преградили коридор, ведущий в комнату, где содержался Макс. Они скалились, как голодные псы, повстречавшие заблудшую добычу, они оттеснили меня от двери, не позволив войти, и велели убираться прочь. Я прорвался в соседнюю комнату для наблюдений, я должен был взглянуть в глаза бывшего друга хотя бы в последний раз, хотел увидеть в них то, что он скрывал от меня всё это время. Правду…
Правда в том, что наше время пришло! Мы долго готовились к этому моменту, долго учились и тренировались, мы несли эту тяжёлую ношу ради единственной возможности, последнего боя, который нам предстоит. Всего один шаг отделяет нас от желаемой цели.
Всего один шаг – и прозрачная стена отделяет меня от Макса, от последней возможности задать единственный вопрос: «Зачем?». Куда подевался бывший весельчак и балагур, куда пропал его залихватский нрав? Боже, что они с ним сделали? Макс сидел за столом в комнате для допросов, прикованный к нему наручниками, а его лицо превратилось кровавое месиво. Красного цвета волосы облепили его голову, сливаясь с запёкшейся кровью, залившей всё лицо, одежду и поверхность стола. Внутри он давно умер и смотрел безразличным заплывшим взглядом в одну точку и не издавал ни единого звука. Безмолвный памятник его безрассудству. Я положил ладони на прозрачную стену, прислонился к ней лбом и прошептал его имя.
Скажите мне, что мы увидим, если выглянем в окно, какую Систему там встретим? Такой ли её желали видеть наши предки, такой ли мы поклялись её сделать? Нет! Система умирает, ломается под тяжестью всех пороков, захлестнувших наш город. Она истекает кровью на наших глазах, она беспомощна и беззащитна, а мы игнорируем это, делаем вид, что творящийся за стеклом беспредел является нормой жизни, притворяемся и врём сами себе. Но мы не виноваты в том, что происходит. Отступники сделали её такой, превратили Систему в своё тёмное отражение.
Я вижу своё отражение, свой потерянный взгляд в глубине прозрачной стены и ненавижу всё, что меня окружает, ненавижу самого себя. Макс не знал, что я стою за стеной, выдыхаю горячий воздух на разделяющую нас границу и смотрю на него, на истекающего кровью и погибающего в безвестности взломщика, мечтавшего творить и созидать. Дал ли кто-нибудь ему шанс пойти правильной дорогой, даровал ли кто-нибудь другой путь вместо того, что он выбрал сам? Вопросы без ответов, и не потому, что их нет, а потому, что они в них не нуждаются. Макс не видел меня за стеной, но будто почувствовал моё присутствие. Он поднял голову, повернулся ко мне с кровавыми слезами на глазах, посмотрел в мою сторону сквозь узкие щели на заплывшем и опухшем от избиения лице. Я видел, с каким трудом шевелятся его губы, повторяя одно и то же слово, но я прочитал его: «Прости».
Меня часто спрашивали, достойны ли они прощения после всего, что сотворили с Системой и нашим домом? После всех их деяний, грабежей, убийств и насилия, достойны ли они хоть чуточку нашего сочувствия и милосердия? Нет! Как не достоин сожаления дикий зверь, что рвёт на части наших детей, лишая их будущего и преграждая путь к желанной цели. Нет, говорю я вам, эти люди не достойны прощения, не достойны уважения и жалости. Мы были слишком добры и малодушны в своей борьбе, но пришла пора положить этому конец!
В комнату ворвались Харви и Рон, слишком долго простоявшие в нерешительности, не зная, что делать со мной. Они схватили меня под руки и с грязной руганью выставили за дверь. Прости, Макс, я тоже виноват перед тобой, но я никогда не смогу простить предательства.
Теперь вы здесь. Вы услышали наш призыв, народный клич встать на защиту Системы. Вы пришли сегодня с утра в этот зал с готовностью выполнить самую важную миссию во всей вашей жизни. То, ради чего мы были рождены, ради чего боролись, мечтали и верили. Сегодня именно тот день – день нашего триумфа!
Длинная колонна машин отъезжает от башни Стражей и направляется на шоссе, ведущее в спальную часть города. Огромная тёмная змея поглотила все дороги, она вытянулась на несколько сотен метров и медленно ползла по улицам, изгибалась, шипела и клацала хищной пастью. Она чуяла свою добычу и неумолимо продвигалась к ней. Во главе колонны следовали легковые автомобили Стражей, где находились все передовые наступающие силы: отряды Палачей и сам Вергилий. Остальные Хранители отказались покидать свой пост, даже по приказу Верховного Стража, они считали своим главным долгом охранять своё божество. Позади нас ехали остальные автомобили Ищеек и фургоны Техников, куда погрузили отряды Наблюдателей. Простые необученные мальчишки, впервые в жизни взявшие в руки оружие. Кто-то держал его с гордо поднятой головой и, выпятив вперёд грудь, крутил оружие в руках, как главное сокровище в своей жизни, и с самодовольным восхищением запрыгивал в фургоны. А кто-то стоял в растерянности и непонимании, со страхом взирая на холодную сталь в своих трясущихся руках. Сколько из них успели передумать в то утро, когда до них дошло полное понимание того, в чём им предстоит участвовать? Сколько из них мечтали отказаться, но уже не могли из-за самого большого страха для этих мальчишек – возможности потерять свою мечту.
И я говорю вам спасибо! Вся Система вторит благодарности за такое проявление непомерной смелости и храбрости, за ваше мужество откликнуться на зов и взять в руки оружие, чтобы в последней битве отстоять наш общий дом. Каждый из вас – настоящий Страж Системы, даже больше, чем я, чем все Палачи. Вы основа нашего мира, наше будущее, и в этой неравной схватке вы докажете свою волю и решимость идти до конца. Я знаю, что многие из вас – простые Наблюдатели и никогда не держали в руках оружие, но не бойтесь, с вами проведут детальный инструктаж перед боем. Вас научат стрелять и покажут, как постоять за себя перед лицом нашего общего врага. Всем присутствующим выдадут оружие, чего лишены Отступники. Их много, но они разрознены и почти безоружны, обычные изгои Системы.
Тёмный и дремучий лес лежал по ту сторону грязного и пожухлого поля, он утопал в тумане и звал меня. Эти голоса я слышал даже здесь и сейчас, они умоляли вернуться в их объятия, не покидать их, не оставлять в одиночестве. Их много, но они все одиноки, не видят и не слышат друг друга, тянут свои руки навстречу теплу в безуспешной попытке схватить своё прошлое. Изгои Системы, брошенные и покинутые, заблудившиеся в потоке бессвязной информации, превратившейся в густой туман. Я ехал в легковой машине Стражей почти в самом начале колонны, а за рулём сидел молодой и задорный парень, Ищейка, которую я никогда не видел раньше. Он улыбался мне, пытался заговорить, что-то рассказать о своей жизни, но я понимал, что это всего лишь попытка унять, тревожащий его, страх. Он рассказывал о своей службе, делился планами, говорил, что через год собирается вернуться в школу Стражей и ещё раз попытается стать Палачом. Он восхищался мной и моей работой, говорил, что это самое ценное и чудесное, чего можно добиться в жизни, – отключать Отступников. Парень грозно сжимал свой хилый кулачок, улыбался и махал им в воздухе, грозился наказать всех Отступников и покарать нарушителей Основного Закона. Для него это оставалось игрой, какой-то дурной и нелепой шуткой. Мечтать об убийствах ради убийств, не видеть конечной цели – именно об этом говорили Наставник, Шолохов и все остальные. Дети, оторванные от самой жизни, от её течения, увядающие в лабиринте собственных душ. Они топчутся на месте и не видят выхода для своих страстей. Похоже, они давно потеряли дарованную мечту, уронили её в грязь и растоптали. Но после этого забыли оторвать свои взгляды от земли и теперь следуют куда-то беспечно и при этом видят только тени своих жизней. Отключения не приносили мне счастья или облегчения, скорее это была непосильная ноша, тяжкий груз моей ответственности, который я взялся нести через всю свою жизнь. Я знал, что так нужно, что только так мы приближаем будущее, где больше не будет нужды в убийствах и насилии, я видел перед собой не трупы, а далёкий горизонт, свою истинную цель. Моя работа лишь средство для её достижения, но, кажется, мы упустили момент, когда произошло объединение и средство стало самоцелью.
На заднем сидении автомобиля прямо позади меня разместился угрюмый Вергилий. После своей помпезной речи он не произнёс больше ни единого слова, он молча сидел и смотрел в окно на тот сизый туман, где я однажды потерял частичку себя, но обрёл нечто большее. Рядом с Хранителем сидела ещё одна молодая девушка-Ищейка, кого я пару раз встречал в башне Стражей, но даже она отвернулась от своего кумира и уткнулась в окно, размышляя о предстоящем кошмаре. Только водитель продолжал заполнять эту тишину своими рассказами о трудностях службы в рядах Ищеек и о своей нелёгкой жизни. А я думал о том, что при всех заверениях Наставника о моей важной роли Вергилий продолжал держать меня под своим присмотром и не отпускал поводок. Он быстро затолкал меня в свою машину и не позволил встретиться с Кирой перед началом операции.
Не стоит бояться Призраков, это всего лишь Отступники, отбросы общества, не пожелавшие следовать Основному закону Системы. Они отреклись от нашего будущего, от всего общества. Они грабили и убивали, ломали чужие жизни и после этого трусливо бежали от правосудия, поджав хвосты. Каждый из них удалил чип из запястья и стал никем, безликой тенью падшего человека. Теперь их жизни не стоят ничего, глупые бесплотные духи грехов человеческих, даже Система отвергает само существование Призраков, распыляя в прах, стоит привести их к наказанию. Так боимся ли мы крыс, прячущихся в своих норах и нападающих исподтишка? Боимся ли мы стайки обезумевших животных? Нет! Мы – Стражи, вершители правосудия, карающая длань человечества, и мы задушим эту змею, пригревшуюся на теле нашей снисходительности. Теперь им не укрыться от нас, мы знаем, где прячутся эти крысы, где их главное логово. Они затаились в самой глуши, в самом отдалённом месте спальной части Системы. Это полузабытый район города, где давно никто не живёт, кроме таких же опустившихся людей, различные нищие и деградировавшие члены общества, которые не хотят работать на наше общее благо и рано или поздно станут на путь Отступничества. Но мы не звери! Не-е-ет! Мы не уподобимся этой скверне. Даже такие жалкие люди имеют право вернуться на истинный путь, встать в один ряд с нами и строить общее будущее. Поэтому мы заранее эвакуировали всех, кто оставил в своём сердце хоть каплю искупительного огня, из той части города. Теперь там остались только Призраки и их пособники, возжелавшие примкнуть к походу против Системы. Так идите же и свершите правосудие, отключайте каждого Отступника на своём пути, всякого, кто не принадлежит к Стражам, ибо людей там больше нет, только скверна.
Длинная колонна автомобилей грозной гадюкой вползает в спальную часть города, она шипит, извивается по узким дорогам и источает потоки ненависти. Людей на улицах нет, все попрятались по домам, они догадываются о грядущем и прячутся от того, что придёт вслед за этим змеем. По пустым тротуарам гуляет холодный ветер и барабанит надоедливый дождь, довершая общую картину серости и уныния. Эти люди покинуты, брошены здесь умирать, они боятся этого змея, будто тёмного войска из далёкой страны, они не привыкли к подобным визитам и уже давно живут в оковах собственной печальной участи. А мы всё дальше уезжаем от центральной части города, всё глубже погружаемся в ту жизнь, о которой не принято вспоминать в высоких кабинетах. Она скрыта под напыщенной маской из богатых домов у края шоссе, как стража, ограждающая иную жизнь и людей, кого мало заботит, что происходит по ту сторону Системы.
Я знаю, что вы боитесь, и не виню вас в этом. Война никогда не бывает честной и благородной, на ней всегда погибают люди и ломаются чьи-то судьбы. Но мы идём не воевать, а истреблять наших врагов. Мы единственная грозная сила в Системе, и кучка трусливого отребья не может тягаться силами с могучими Стражами. Отступники загнаны в угол, они жалки и слабы, вы легко с ними справитесь даже голыми руками. Главная опасность может исходить от Кукловодов, они единственные, кто обладает оружием и могут оказать сопротивление. Но не стоит бояться, для этих целей у нас припасено самое мощное и грозное оружие, наши бравые войны – пять грозных Палачей, и каждый из них стоит десятка или даже сотни лучших бойцов Кукловодов. Я скажу больше и без лишней скромности: у вас есть я, Вергилий, Хранитель Системы, с такой силой вас ничего не должно страшить. Вы спросите: «А зачем тогда нам нужны простые Стражи и люди из числа Наблюдателей?» Ответ прост: нам нужны ваши храбрость и решимость, мы должны продемонстрировать силу не только нашим врагам, но и всем жителям Системы, показать всему миру нашу непоколебимую волю, наше единение перед лицом глобальной угрозы. Мы должны не просто пронзить их ряды, а смять Отступников раз и навсегда единой и могучей силой, сжатой в кулак. Мы – Стражи! Вы! Я! Каждый из нас! И все мы готовы идти до конца во имя нашего будущего. Вы карающий меч, что пронзит тело врага, а на его острие будем находиться мы как самые опытные воины.
Вергилий отвлёк меня от раздумий, тронул сзади за плечо и протянул эфес моего меча вместе с боевым пистолетом Палача.
– Мы подъезжаем. Вот твоё оружие и запасные патроны, – безэмоционально произнёс он и протянул следом несколько магазинов к пистолету. – Нужно будет ещё – обращайся.
– Ух ты! – радостно воскликнул наш молодой водитель, увидев мои подарки. – Меч Хранителя! Я столько о нём слышал и вот впервые увидел, это так здорово! Когда-нибудь и у меня будет такой. Вот увидите, господин Палач!
– Не отвлекайся от дороги, – приказал ему Вергилий.
Я смотрел на оружие в своих руках, на эфес меча, и сквозь провалы памяти стали просачиваться фрагменты последнего разговора с Наставником, прямо перед тем, как я потерял себя. Те самые мгновения, потерянные среди пучины собственного безвременья, события, которые я знал, но не помнил, которые случились, но не в моей реальности. Частицы сегодняшнего утра всплывали на поверхность памяти, пока я смотрел на своё оружие. В отрывках воспоминаний я увидел Наставника и снова услышал его голос.
– Вергилий вернёт тебе твой пистолет и холодное оружие, но ты должен понимать, что статус Палача мы вернуть пока не можем. Это не так просто, Стил, и на это нужно время, которого у нас, увы, нет, – сказал Наставник из бликов на осколках воспоминаний и затем обратился к Хранителю: – Вергилий, отдай Стилу его оружие, оно ему пригодится при атаке на Призраков.
– Верну на месте проведения операции, – сухо ответил Вергилий и недоверчиво посмотрел в мою сторону.
