Александр Шельфский
Поезд жизни на колее судьбы
«Он же был без презерватива…и все это…все это теперь во мне».
Она не стала говорить ничего Антуану, и больше не стала думать об этом, она просто лежала после полученного удовольствия от человека, которого полюбила, и была счастлива.
– Тебе как было, Катрин? – спросил Антуан, опершись на локти и смотря в глаза Екатерины.
– Прекрасно, дорогой. Прекрасно, – отрывисто сказала она.
– Пойду умоюсь, – он встал, оделся, смотря в окно и поглядывая на лежащую без всего Екатерину, улыбаясь ей, а она одаривала его улыбкой в ответ. Лунный свет попадал прямо на ее обнаженную грудь.
Он вышел и закрыл за собой дверь в купе, а Екатерина лежала и милая улыбка наслаждения была на ее лице, однако шея все же чуть болела после таких сжиманий Антуана.
Когда он вернулся, уже она пошла в туалет, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, а когда вернулась – Антуан уже спал, а вещи Екатерины были аккуратно сложены (она пошла в туалет в халате), включая нижнее белье. Она улыбнулась, поцеловала в щеку Антуана и легла, окунувшись в сон уже через минуту.
Ночь прошла спокойно и утром Екатерина проснулась раньше Антуана. Ее наручные часы, которые она оставила на столике, показывали девять часов двадцать девять минут, а секундная стрелка уже приближалась к двенадцати. Она села на полке и потерла ладонями щеки, а пальцами глаза чтобы немного отойти от сна. Антуан спал, лежа на спине, а его грудь приподнималась при вдохе и опускалась при выдохе. Екатерину заворожила эта картина и когда взгляд стал уже не таким мутным – она сидела и смотрела на спящего Антуана несколько минут. Простыней его тело было прикрыто только до пояса, а выше – уже нет.
«Это судьба, что мы вот так встретились. И я уверена, что все у нас с ним в будущем сложится. А возможно, что уже и совсем скоро. Да и мне уже пора начинать что-то серьезное, чтобы впоследствии точно не быть одной (она ладонью провела по животу, а затем сделала несколько круговых движений, гладя его). Так что – без контрацепции все у нас будет».
Екатерина встала (на ней из одежды были только трусики) и чуть пошатываясь от движения поезда подошла спящему Антуану. Посмотрела на него уже сверху и ближе. Улыбнулась, а затем опустила голову, оперлась рукой на стенку и поцеловала его живот, потом его грудь несколько раз и в разных местах, а когда она дошла до губ, то увидела, что Антуан смотреть на нее.
– Давно проснулся? – спросила она, поймав его взгляд.
– В тот момент, когда ты целовала мою грудь, – ответил он улыбнувшись.
– А мне закончить тебя целовать? – она задала с улыбкой этот риторический, как оба поняли, вопрос.
– Продолжай, – он потянул ее голову к себе и страстно поцеловал в губы.
Екатерина после поцелуя сняла трусики и перекинула одну ногу через Антуана и сел поверх него. Ее пальцы скользили по его телу, а иногда скользили и ее ногти. А пальцы Антуана ласкали ее тело то с боков, то на груди. А порой он следовал своими руками поверх рук Екатерины. Ее руки проскользнули он плеч, по шее, дальше по груди и животу. Она чуть привстала, откинула простыню и спустила с Антуана трусы до колен.
– Сегодня я все сделаю для тебя, – сказала она, лаская Антуана. В ответ он только ей улыбнулся и погладил по руке.
После короткой ласки руками, Екатерина сама сделала все, чтобы их тела соединились. И когда это произошло, она застонала, а он громко выдохнул. Екатерина начала движения вверх-вниз плавно и размеренно, Антуан в этот момент лежал, лаская ее тело руками и смотря на нее. Но потом сам подключился так, чтобы их движения были навстречу друг другу. Когда Екатерина приподнималась, он чуть вдавливал себя вниз, чтобы потом их тела пошли друг на друга. Екатерина стала опускаться, а Антуан с усилием поднял таз и от такого Екатерина вскрикнула, таким было наслаждение. Так они продолжали. Иногда вагон чуть подбрасывало и это неминуемо влияло и на них. Через некоторое время Екатерина резко опустилась на Антуана, ее тело дрожало и она громко дышала, стонала и сдерживала крик: «А-ааа». Через несколько секунд это закончилось, но она решила остаться лежать на теле Антуана, двигаясь нижней частью своего тела, а он обнял ее руками и крепко прижал к себе. Уже через минуту сам Антуан чуть стонал и тепло стало разливаться внутри тело Екатерины, и движения стали одиночными и резкими, а затем и вовсе прекратились. Екатерина упала головой на его грудь и все тело ее обмякло, а он обнимал ее. Оба они молчали и переживали удовольствие от того, что только что произошло. Они не хотели отпускать друг друга и оба чувствовали это. Их сейчас не волновали надобности в туалете, воде, еде. Их волновали только они сами, и главное для них было сейчас – быть рядом и не расставаться.
Но расстаться им все же пришлось, пусть и через продолжительное время. По очереди они сходили умыться, почистить зубы, а затем легко позавтракали. Путешествие в поезде шло своим чередом – остановки, границы, замедление, ускорение хода. Вечером Екатерина и Антуан вновь решили сходить в вагон-ресторан. Пока они были в своем купе, поезд мчался и был все ближе и ближе к Белорусскому вокзалу города Москвы. На станциях они выходили прогуляться, размять ноги, благо погода позволяла это сделать. В купе тоже было комфортно по температуре и ничто не мешало им сидеть рядом или друг напротив друга и общаться.
– Что ты меня разглядываешь? – смущенно улыбнулась Екатерина, перед тем как задать этот вопрос.
– Да так, любуюсь тобой, наслаждаюсь.
– Ну наслаждайся, – она сидела в халате и начала теребить пальцами кушак, который спереди был завязан бантиком, – слушай, я хотела с тобой поговорить по поводу…, – она вздохнула, – ты сознательно не стал…не стал предохраняться когда мы занимались любовью?
– Да, и закончил я тоже сознательно, – он подался вперед к ней и положил свои руки поверх ее рук, – я хочу быть с тобой, Катрин, а раз и ты позволила мне это сделать, значит и ты со мной тоже хочешь быть, верно?
– Мы так хорошо чувствуем друга друга, – она подалась ему навстречу и они были так близка, что кончики их носов чуть соприкасались, а глаза смотрели в глаза, – мне с тобой рядом так хорошо, так легко…
– И мне с тобой, Катрин, – их фразы переходили одна в другую, без паузы.
– Ты будешь со мной, Антуан?
– Буду. Мы будем рядом. И сегодняшняя поездка в Москву…большее, чем просто поездка, – он опустил глаза в пол, но через секунду поднял их и завершил фразу, – это переезд.
В купе повисла пауза. Молчание продолжалось несколько секунд.
«Я, конечно, ждала этого, но все равно это очень и очень неожиданные слова от него. И что мне сейчас ответить? Я правда рада, но это все так…».
– Я рада, милый. Но нужно посмотреть как все сложиться. Ты же не можешь просто так взять, – она усмехнулась от досады, – и бросить ту работу, которая сейчас у тебя.
– Я могу запросить перевод! – Антуан оживился, как всегда бывает с людьми, когда идёт поток мыслей в их голове.
– Конечно, можешь, – она отвела взгляд в окно, где солнце освещало зеленые луга, а редкие облака плыли вокруг по небу, словно обходя эту яркую звезду стороной, – давай сначала хотя бы доедем до Москвы, – она гладила пальцами его руки, чувствуя косточки, вены, неровности кожи, – побудем вместе и уже будем решать все основательно.
– Согласен, дорогая…согласен с тобой.
– Сейчас я могу сказать точно то, что с тобой мне хорошо рядом быть, просто замечательно и отлично с тобой заниматься любовью. Ты подходишь в этом мне идеально. Запах твоего тела, размер, твои действия. Все как нужно, ни больше, ни меньше. А общение, прогулки, твои, можно сказать, экскурсии – все это, как я говорила раньше, замечательно.
– Как и мне с тобой. Поэтому мы и едем сейчас в Москву вместе, а не ты едешь одна, а я сижу в Лионе.
– В Париже, – поправила Екатерина.
– Нет. Я бы уехал в отпуск в Лион. Домой. Да и спокойнее там. Столицы это всегда центр и там все куда-то бегут, спешат. Люди, машины, автобусы черт пойми что происходит и так каждый день. А Лион все же поменьше, тоже, конечно, суеты хватает, но не так, как в Париже. Не тихая деревушка, конечно, – он посмеялся, – но тоже неплохо.
– Да в Москве тоже самое. Да, ты прав, это участь, наверное, большинства столиц в мире. Я сама больше люблю тишину, уединение. Но и работать нужно…поэтому покой пока где-то в будущем.
– А что нам мешает отдыхать вдвоем, тем более в отдельном купе спального вагоны, пока поезд движется?
– Ничто, – она поняла его мысли, улыбнулась в ответ, – и никто.
Для обоих день не прошел, а пролетел. А тем временем наступил вечер и они уже сидят в вагоне-ресторане, с другими блюдами, по сравнению со вчерашним днем, но с теми же напитками.
– Вот, завтра уже будем в Москве, – начал Антуан, протирая губы салфеткой после ужина. Екатерина еще доедала и допивала вино.
– Да. Примерно в половину первого поезд должен подойти, если я ничего не путаю, – сказала она, отрезая кусочек запеченной с овощами и соусом курицы, – с братом моим сразу познакомишься, – проживав еду сказала она, когда в ее руке был бокал с вином.
– А как он отреагирует на такое знакомство? – с виду спокойно спросил Антуан, но можно было увидеть, что он чуть нервничает.
– Скажу одно – отреагировать он может по разному, – ответила она, ставя бокал с вином на стол, – но сразу на «теплый прием» не рассчитывай, я думаю.
– Расскажешь мне о своем брате?
– А тебе интересно узнать о нем подробно? Потому что немного я сказала о нем в Лионе, когда мы были у твоих…, – она запнулась, – у твоей мамы, – после этих слов она положила последний кусочек запеченного куриного филе в рот, а нож и вилку положила в тарелку крест на крест.
– Ну если ты сама не против рассказать о нем. Может, эта информация поможет мне в том, чтобы знать как с ним лучше себя вести.
– Знаешь, просто будь собой. Ни я, ни особенно мой брат не любит притворства, – она сделала глоток, но после не стала опускать бокал на стол, а продолжила его держать двумя руками чуть в стороне от пересечения их взглядов. В этот же момент она посмотрела на часы, которые показывали без пятнадцати минут до полуночи, – он женат на замечательной девушке, но детей, за, примерно десять лет, у них так и нет. Тебе не буду рассказывать почему – это личное. Оба работают. Что можно рассказать. Музыку любит очень, большая коллекция, футбол, хоккей, хотя этот вид спорта все же немного диковинный для вас, баскетбол. В общем, спорт, музыка, фильмы, литература важное для него место занимает. Обычные увлечения обычного человека. Так что, как говорю тебе – будь собой и все будет нормально, – одной рукой она погладила его по руке, а второй поднесла бокал к губам и выпила остатки вина, – да, вот только не говори с ним о Второй Мировой и тем более не говори то, что ты сказала мне, что вы победили в ней.
– Понял. Да и играть я не собирался ни в кого.
– Вот и прекрасно.
Они смотрели друг на друга, улыбались друг другу, и держались за руки.
– Пойдем? – предложил Антуан.
– Пойдем, – согласилась Екатерина и они стали возвращаться в купе.
Ночь для них тоже пролетела незаметно, благодаря взаимной любви и последовавшему за ней крепкому сну.
Когда Екатерина открыла глаза и смогла посмотреть время, то увидела, что до прибытия поезда осталось чуть меньше трех часов. Торопиться было некуда, поэтому она решила пока не вставать, тем более, что Антуан еще спал. Она закинула руки за голову, скрестив пальцы. Ноги она согнула так, что стопы обеих ног полностью стояли на полке Поезд мерно двигался по рельсам, а погода за окном, на вид, была благоприятной и небо не предвещало в ближайшее время дождя.
«Ну вот я почти и дома. Поездки, конечно, все же изматывают, но терпимо. Тем более…неожиданно в этой поездке я смогла найти человека, с которым свяжу свою будущую жизнь. Это было бы прекрасно. Конечно, пока вместе не жили мы, но дома у него чисто, сам аккуратный, нежный, заботливый. Недостатки должны быть, идеальных людей не бывает, но их я либо сама не вижу, либо он их не афиширует на обозрение. Всяко, я думаю, это мелкие недостатки, потому что большие было бы трудно скрывать, если бы он это и делал. Конечно, своеобразно, когда взрослый мужчина берет виноградный сок, когда спутница пьет вино…но что уж, люди разные. Не нужно придавать большого значения этому факту. Так что, об этой рабочей поездке я не жалею. Да и уже Бельгию она точно не повторяет. Правда и новых эксцессов я не хочу. Да и откуда им сейчас взяться? Единственный, кто сейчас может что-то такое сделать – Саша. Но, надеюсь, на его спокойную реакцию. Чего злиться? Да, он меня любит и хочет оберегать от неприятностей, но сейчас им неоткуда взяться. Он даже поехал со мной из Парижа в Москву в отпуск. Это ли не настоящий шаг к серьезным отношениям? Да все Саша поймет. Будь что будет, чего сейчас загадывать. Сейчас мне так хорошо. Надо будет еще к родителям съездить как приеду. Но думаю, что завтра. Сегодня после поезда все равно буду уставшей и разбитой. Хотя решим с Сашей как лучше сделать. Про Антуана тоже нужно будет им как-то рассказать…а может и приехать сразу с ним? Я к его маме ездила, теперь он к моим родителям. Никаких проблем не должно возникнуть между нами. Посидим, пообщаемся. Может и я сама что узнают от Антуана, чего не слышала прежде от него. Еще эта работа. Завтра нужно будет только документы им отвести, а дальше я свободна. С утра все сделаю, чтобы день был свободен и посмотрим как им распорядиться. Саша, вроде как раз завтра рано утром выезжает в Питер, но сегодня еще уточню это у него. Потому что к родителям можно и без него тогда. А сегодня им просто позвоню, скажу что приехала и на завтра с ними договоримся. И им хорошо, чтобы не гоношиться, и нам, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок. Так в душ уже хочется нормальный после этого поезда. Да и вообще домой. К мягкой кровати, готовить самой на своей кухне, а не в кафе и ресторанах кушать, не знаю как другие, но я устаю от такой еды. Люблю поезда, но когда едешь домой хочется оказаться там как можно быстрее. С Антуан в поезде даже книгу не читала совсем. Ну вот (она услышала гудок и увидела, чуть повернув голову, что навстречу по параллельному пути идет товарный поезд, закрывший Екатерине свет и сделавший очень много шума) закрыл тут все…».
Она увидела, повернув голову как шевелиться Антуан.
«Товарняк разбудил его».
– Доброе утро, – сказала Екатерина и повернулась на бок, поставила руку на локоть, а ладонь уперла в голову.
– Привет, – протирая глаза и вытягивая руки перед собой ответил Антуан.
– Поезд разбудил?
– Да я и так уже выспался, но он мне, конечно, помог, – он хрустнул пальцами так, что Екатерину даже чуть передернуло.
«А вот это не очень приятно. Не люблю. Прямо пробирает от головы до ног».
Товарный состав только что проехал и можно было теперь говорить тише, да и вокруг стало спокойнее.
– Антуан, можешь пожалуйста так не делать при мне? Мне не очень нравится хруст костей. Я бы даже сказала, что мне это неприятно.
– Хорошо, никаких проблем, извини. Просто, да, есть у меня така привычка. Ну может, ты поможешь от нее избавиться мне, – он улыбнулся и повернул голову к ней.
– Да я переучивать тебя не буду, просто прошу – не при мне, – она почесала свободной рукой лоб.
– Хорошо, милая. Я тебя понял, – он из лежачего положения перешел в сидячее. Посидел так несколько секунд и оттолкнувшись руками от полки рывком встал, подошел к Екатерине и поцеловал ее в губы. Во время поцелуя она тянулась к нему, поэтому заканчивала поцелуй она уже сидя, а не лежа.
– Пойду умоюсь, – он надел шорты, майку, и взял полотенце, – скоро вернусь, – сказал он, повернув голову назад через плечо, открыл дверь, смотря на Екатерину в зеркало на ней, и вышел, закрыв ее за собой. Екатерина осталось в купе одна.
Екатерина встала, надела халат и затянула его на поясе. Достав расческу из сумки стала причесываться перед зеркалом на двери купе. Закончив, она положила расческу обратно, присела на полку, а в этот момент уже вернулся Антуан.
– Пойдешь? – спросил он, не закрывая тем временем дверь.
– Да, иду, – с полотенцем в руках и принадлежностями женского туалета в маленькой сумочке она вышла из купе, поцеловав в дверном проеме Антуана в губы.
Пока они занимались утренними делами, готовились к приезду, собирали вещи и занимались другими мелочами, до прибытия поезда оставалось чуть меньше часа. Ландшафт за окном был уже знаком Екатерине.
– Уже в области, – на русском языке, больше для себя сказала Екатерина, чем хотела поделиться информацией с Антуаном.
– Что говоришь? – спросил он.
– Говорю, что едем уже в Московской области. Совсем близко уже, по сравнению с тем, сколько мы проехали.
– Да. Довольно долгий путь, – заметил он с улыбкой.
– Ты то обратно на поезде поедешь или самолетом? – спросила Екатерина отведя взгляд от окна.
– На самолете. Быстрее выйдет, а разница в цене, думаю не столь значительной будет. А ты больше любишь на поезде ездить?
– Да, я самолеты не очень люблю. Только если совсем необходимо – я а нем лечу, а если есть возможность поезда, то всегда поеду на нем, – она забросила ногу на ногу.
– Понятно. А я все спокойно переношу, кроме кораблей. Паромы, лайнеры не люблю, честно, – он пересел с противоположной стороны к Екатерине и обнял ее. Она положила голову ему на плечо.
– А чего так? Боишься?
– Можно и так сказать. Кто-то боится самолетов, а я водного транспорта.
– Ну на лодке ты же когда-нибудь катался?
– Да. Но только в детстве один раз. И все. Больше меня туда не тянет.
– Что-то там и произошло, что теперь ты боишься так водного транспорта? – Екатерина подняла голову с плеча Антуана и посмотрела на него.
– Да нет. Просто тогда понял, что больше не хочу туда…
– Ну значит не покататься нам в парке на лодочке, – с улыбкой сказала Екатерина. Прижалась к нему.
– Да я все равно грести не умею, даже если и преодолею себя.
– Понятно, понятно.
Они обняли друг друга и поцеловались.
Екатерина посмотрела на часы и увидела, что поезд подходит чуть раньше запланированного. Поезд уже шел медленно, несколько путей пересекались друг с другом в разных местах, составы, электрички – все здесь. Белорусский вокзал.
Через несколько минут поезд остановился, из купе Екатерина услышала как открываются автоматические двери, а в окно увидела брата, который стоял прямо перед ними, только на другой стороне платформы, и смотрел на выходящих.
Антуан взял сумки, Екатерина взяла свою сумочку и они вышли из купе в проход. Очередь на выход была небольшой. В скором времени они вышли в тамбур, по французски поблагодарив проводника перед тем как выйти, и Екатерина увидела брата уже не через стекло, а рядом, в нескольких шагах.
МОСКВА
Александр увидел Екатерину, а позади нее мужчину с двумя сумками, одну из которых он узнал. Он подошел ближе, а сестра уже ступила на платформу и шла навстречу. Они обнялись и поцеловали друг друга в щеки.
– Привет, Катя, – спокойно, с небольшой улыбкой на губах сказал Александр.
– Привет, Саш, – ответила Екатерина. Сзади уже подходил Антуан, поставил сумки на землю и встал рядом с Екатериной, – это Антуан. Про него я тебе говорила, – она перешла на французский, – Антуан, мой брат Александр, – она указала на брата.
– Bonjour, – сказал Александр и протянул Антуану руку.
– Bonjour, enchantée, – Антуан ответил рукопожатием, хотя это не очень было принято во Франции, со словами, которые в переводе на русский язык означают «приятно познакомиться», и улыбнулся.
– Mutuellement, – «взаимно», ответил Александр без эмоций, – Пойдемте? – обратился он к сестре уже на русском.
– Пойдем.
Александр взял сумку Екатерины, Антуан поднял с асфальта свою и они втроём пошли к зданию вокзала в потоке людей.
Миновав суету и толчею на вокзале они наконец-то выбрались на улицу.
– Я поставил машину подальше, чтобы в этот дурдом не лезть, – сказал Александр Екатерине.
– Понятно. Ну веди нас, – ответила сестра и продолжила общаться с Антуаном, что-то ему ярко рассказывая. Они шли чуть позади Александра.
«Не очень приятное лицо у этого француза. И приторный какой-то, да и само лицо будто с каким-то пороком. Но это только мне так кажется, Катюха явно лучше понимает его и чувствует. Не зря и ехали вместе почти двое суток, да и в Париже были вместе, думаю. Но мне такой типаж мужчин не нравится…но и не мне с ним жить (он улыбнулся сам себе). Пускай сестра сама решает все. Она же ищет себе мужчин, а не я ей. Возможно, он и окажется отличным парнем. Поживем – увидим. Время все нам покажет и расставит по своим местам».
Александр остановился перед своим Opel Kadett. Екатерина и Антуан уже порядком подотстали. Он открыл багажник, положил туда сумку. Через полминуты они вдвоем подошли, не прерывая беседу. Антуан, по просьбе Александра, передал ему сумку, тот положил ее рядом с сумкой сестры в багажник и закрыл его.
– Садитесь, – сказал Александр, указав рукой на машину, – вы вдвое сзади или ты спереди поедешь, Катя?
– Да мы вместе сядем сзади.
– Хорошо, – Александр пошел на водительское место, а Антуан открыл дверь Екатерине.
– Merci, – поблагодарила она и села в машину. Антуан закрыл дверь и сел рядом, с другой стороны.
Александр завел мотор, пристегнул ремень безопасности, посмотрев в зеркало заднего вида, убедился, что пассажиры пристегнуты, включил поворотник и машина тронулась с места.
– К родителям поедешь сегодня? – спросил Александр, когда машина подъехала к светофору.
– Слушай, я сама, честно, не знаю, – ответила она, прервав беседу с Антуаном, – и надо, но после поезда хочется отдохнуть дома.
– Я так им и сказал, – машина тронулась, – что наверняка ты сама захочешь побыть дома остаток дня, а приедешь уже на следующий день. Так что они все поймут. Только позвони им из дома.
– Ну это само собой, Саша. Я и сама думала, сразу как приедем позвонить.
– Отлично.
Антуан ехал и смотрел в окно, пока брат с сестрой разговаривали.
– Извините, у вас можно курить в машине? – спросил Антуан у Александра.
– Да, если так хочешь, только окно открой, – ответил тот, не отрываясь от дороги, – правда, сигаретами угостить не могу. Не курю.
– Да не нужно, спасибо. У меня французские.
– Житан?
– Да, они. Как догадались? – спросил Антуан, доставая из кармана сине-голубую пачку сигарет, на которой написано «Gitanes Filtre» и спички.
– Да не трудно. Назвал самую популярную марку французских сигарет. Тем более, вы любите все свое, – Александр усмехнулся, – только французский язык, вино, сигареты, машины и другое. Хотя, стоит признать, что язык красивый, вино отличное, машины неплохие. Сигареты я не пробовал.
– Тоже отличные, – с сигаретой в зубах сказал Антуан. Александр вытащил пепельницу и передал ее назад, – спасибо, – поблагодарил Антуан, беря из рук пепельницу, а когда положил ее на бедро – чиркнул спичкой по коробку и прикурил.
– Не за что, – Александр включил поворотник, – ну отличные сигареты – понятие относительное, – сказал он, поворачивая руль.
Александр вел автомобиль дальше, а Антуан курил, выпуская дым в открытое окно и стряхивая пепел в пепельницу, где уже лежала одна обгоревшая спичка, и общался с Екатериной.
Примерно в тринадцать двадцать Opel остановился перед парадной, в которой и была квартира Екатерины.
– Вытряхни все в урну, – сказал Александр Антуану, повернувшись к нему после того, как отстегнул ремень.
– Хорошо.
Первым из машины вышел Александр, а вслед за ним и сестра с Антуаном. Пока парижанин пошел к мусорке, Александр открыл багажник, где лежали две сумки. К нему подошла Екатерина.
– Ну как он тебе, Саша? – тихо спросила она.
– Честно? Мне он не нравится. Приторный, слишком смазливый и лицо…, – он провел ладонью перед своим лицом, – понимаешь, с каким-то пороком. Не обижайся, но это мое мнение, – также тихо, хоть и более эмоционально ответил сестре брат. Он изложил ей то, что думал сам.
Екатерина молчала, Александр стал доставать сумки, а Антуан у урны бил по пепельницы, чтобы полностью ее очистить.
– Это только твое мнение, – обиженным голосом сказала Екатерина, когда Александр взялся за ремни сумок, – ты будто не хочешь чтобы я была счастлива!
– Я не хочу!? – он бросил ремни, да еще и предал им ускорения, а сам повернулся резко от багажника к сестре. Продолжил он тише, – я не хочу? Да я только этого тебе и желаю. Чтобы у тебя был нормальный мужик, крепкая семья и дети. И только рад буду, если с ним, – он глазами указал на возвращающегося к машине Антуана, – все это у тебя будет. Сейчас я высказал свое мнение. И сам надеюсь, что ошибаюсь, – он снова повернулся к багажнику, взял сумки, и вытащил их.
Они вдвоём пошли от машины в сторону парадной.
– Засунь ее на место обратно. Спереди, увидишь, – сказал Александр Антуану когда они проходили рядом навстречу друг другу и головой указал на пепельницу.
– Хорошо.
Екатерина подошла к брату, который поставил сумки на скамейку перед парадной. Он обнял сестру, та прижалась к нему.
– Извини, Кать. Извини, – говорил он и гладил ее по спине.
– Все хорошо, Сашуль.
– Просто очень переживаю за тебя.
– Я понимаю, понимаю. Но я чувствую, что он моя судьба, – в этот момент Антуан захлопнул дверь машины.
– Пускай так оно и будет, – они прекратили объятия, – тебе помочь донести сумки?
– Да нет, мы поднимем. Не будешь заходить ко мне?
– Да нет, спасибо.
Подошел Антуан.
– Спасибо вам, – сказал он.
– Да давай уже на «ты», – сказал Александр и все трое улыбнулись, – пока, Кать, – он повернулся к сестре и, приобняв, поцеловал в щеку, та ответила тоже «Пока», – всего доброго, – они с Антуаном пожали друг другу руки и Александр пошел к машине.
Вернувшись к открытому багажнику, в котором лежали огнетушитель, аптечка, буксировочный трос, насос, а скрыты были от глаз домкрат и запаска, он его закрыл и пошел к водительской двери. Когда он ее открыл, Екатерина с Антуаном, который нес обе сумки как раз заходили в парадную. Она махнула ему рукой, когда Антуан уже прошел, он махнул от машины в ответ, а затем она отпустила дверь, которую держала и зашла внутрь.
Потом уже сам Александр сел внутри машины, проверил пепельницу – все было на месте. Сам себе улыбнулся, завел мотор и поехал домой к родителям.
"Мне нужно ехать, по самым лучшим раскладам, минут тридцать". Думаю, что уложусь, дороги должны быть сейчас более—менее свободны. Посмотрим что получится».
По радио играла песня группы Владимира Рекшана «Санкт-Петербург", написанная им же, под названием "Господин Президент". Александр очень любил эту группу, которая стояла ещё у истоков всего, так называемого, Русского Рока, и эту песню в частности. Сейчас он ехал и наслаждался довольно пустой дорогой и песней.
Когда он подъехал наконец к конечному пункту на сегодня и без трудна припарковал автомобиль, часы на его левой руке показывали четырнадцать часов и семь минут. Он вышел из машины, держа в руках ключи от нее и сумочку с документа. Закрыв ее, он посмотрел в окна квартиры родителей, но никого не увидев в них, пошел к парадной. Поднялся по лестнице, на которой стоял смрадный запах мусоропровода и мочи, и позвонил в звонок нужной двери три коротких раза. Через несколько секунд мамин голос спросил через дверь.
– Кто там?
– Я, – коротко ответил Александр и дверь отворилась.
Он зашел внутрь со словами:
– Привет, – поцеловал маму в щеку, – ведь глазок есть, можешь меня увидеть, а не спрашивать.
– А я по привычке делаю и то, и другую.
Он молча посмотрел на мать и улыбнулся ей, когда снимал ботинки.
«Да я сам также делаю всегда».
– Катька звонила уж вас?
– Да, минут двадцать назад наверное.
В этот момент в коридор вышел отец.
– Привет, – сказал он.
– Здарова, пап, – он прошел мимо него в комнату, чтобы положить вещи.
– Как сестру встретил? – отец сел в кресло.
– Все хорошо, – он начал раздеваться прямо в комнате.
– Она сказала, что приехала не одна оттуда. Что за парень, как он тебе? – с интересом спрашивал отец.
– А Катя не рассказала мое мнение? – спросил Александр с улыбкой, сняв рубашку.
– Нет, – ответил отец и в этот момент в комнату зашла мама, которая отошла ненадолго в другую комнату, после того, как встретила сына, – только сказала, что его зовут Антуан и что завтра они придут вместе с ним к нам.
– Но завтра я уеду раньше, чем они придут. А что я могу сказать о нем…
– Давай рубашку, я постираю сегодня, как раз высохнет, – вставила мама.
– Да, держи, – он передал ей рубашку, – спасибо, мам. Так вот, для меня…мне сам такой типаж мужчин не нравится. Зная твои вкусы, пап, думаю тебе тоже, – он повернулся голову к маме, – а для тебя, честно, не знаю, – все трое улыбнулись, – по поведению ничего не могу сказать плохо, все прилично, уважительно. Завтра сами его увидеть сможет. Но если Катька и вправду видит в нем того, с кем проведет всю свою жизнь дальше, я буду только рад за нее, при условии, что он тоже будет нормальным парнем. Так что, завтра посмотрим. Точнее, посмотрите.
– Ну расскажи о нем подробнее, – попросила мама, в то время как отца ответ Александра явно устроил.
– Ну мам, ты же знаешь, что я все это не люблю. Мне о нем толком тоже ничего не рассказывала Катя, а то, что я сам видел и ощущал – я уже вам рассказал, – через секунду, после паузы он добавил, – а, да, – мама с интересом посмотрела, – курит французские сигареты «Житан». Вот теперь точно все,– сказал он с небольшой доброй издевкой.
Отец засмеялся, а мама сделала обиженное лицо, чуть закатила глаза, но почти сразу спросила с заботой:
– Кушать будешь? Мы с папой уже поели.
– Давай, не откажусь.
– Сейчас разогрею, – мама пошла на кухню, зайдя в ванную, чтобы положить в стиральную машину рубашку.
– Я сейчас сюда приду обедать, – словно угрожая сказал он отцу с улыбкой.
– Да приходи, мне то что, – словно безучастно ответил отец. Сделал он это специально.
Александр усмехаясь пошел в свое комнату, на ходу расстегивая ремень, а затем и брюки.
После обеда, где ел только Александр, а родители сидели рядом и все трое общались между собой, он пошел в свою комнату, чтобы уже собрать вещи, а не откладывать на потом. Стиральная машина работала, крутя в барабане вещи, среди которых была и его рубашка. А остальные вещи он уже начал аккуратно складывать в спортивную сумку.
К семнадцати часам он освободился и решил позвоните Елизавете, которая должна быть уже дома. Родители в это время сидели в общей комнате и читали.
«Даже котяра, который лежит на полу, такое ощущение, что сейчас достанет и наденет очки, а затем начнет читать».
– Изба – читальня, елки-палки – зайдя в комнату сказал Александр смеясь.
– Палки-елки, – ничуть не смутившись ответила мама, – а ты иди к нам читать, сынок.
