Наталья Киндулкина
Тайное место на берегу безымянного озера
Когда он вернулся домой, его ботинки по-прежнему блестели, сохраняя товарный вид, и это несмотря на то, что он носит их уже не первый год. Он бережно относился к вещам, и они в благодарность носились долго, несмотря на ежедневную работу в мастерской.
Даниэль сидел на полу и срисовал с плаката бежевый «пежо». Плакат принесла Люси, когда в прошлый раз ездила в город к своей сестре Кристине. Кристина – родная сестра Люси, она вышла замуж в восемнадцать лет, и с тех пор они встречаются на единственный праздник – годовщину свадьбы родителей. Ни годовщина их смерти, ни дни рождения – ничто другое не заставляло сестер видеться и общаться друг с другом чаще. Такой странный выбор сделала Кристина, она свято верила в институт брака и всеми силами старалась его почитать, отрекаясь от других сфер своей жизни. Люси же ничего не оставалось, как смириться и принять этот странный выбор.
– Я был у Люси, она чувствует себя гораздо лучше, отдал ей суп – сказал, что мы вместе его готовили. Ей было приятно, и, кажется, она удивилась и даже несколько раз улыбнулась. Мы здорово провели время – много шутили и смеялись. В конце недели я еще раз загляну, если ей не станет лучше.
Миллер не любил и не умел врать, но ему казалось, что добрые отношения с Люси сделают мальчика счастливее.
– В детстве я тоже любил рисовать, но у меня получалось плохо, тогда друзья научили меня раскладывать карты. Помнишь, я обещал тебя научить? Сыграем вместе, когда вырастешь, если еще захочешь проводить время со своим стариком.
Отец редко шутил, и его шутки звучали так, будто их зачитывал монотонный голос переводчика на аудиокассете: смысл понятен, но эмоции уловить сложно. Раньше его голос был звонким, пропитанным иронией, но с годами она исчезла, и ее сменили другие, куда более спокойные эмоции. За все годы ему удалось сохранить одно – свою стойкость. Остальные чувства шли в строю ровным шагом, словно к их ногам привязали тяжелые гири, которые не позволяли им вырваться и разбежаться в разные стороны. Жизнь заставила его связать себя в толстый пучок проводов, их обесточили, но благодаря воле и сдержанности он сумел сохранить себя.
Иногда мне нравится проводить время с Люси, правда, она девчонка, хоть и большая, и ее игры напоминают девчачьи. Вместе мы ни разу никуда не ходили, я даже не помню, когда был последний раз у нее в гостях, она всегда приходит к нам, и раньше я думал, что ей это нравится. Совсем недавно я увидел, как она плачет. Может быть, у нее что-то случилось. Я удивился. Отца не было дома, а Люси пришла забрать свои вещи, и еще она купила мне шоколад. Я сидел на полу в гостиной, перебирал коллекцию монет, которые нашел у отца, потом услышал странные звуки в комнате. Когда я пошел посмотреть, что там происходит, то увидел Люси: она сидела на полу, поджав колени к груди, рядом с ней лежала коробка. Мне показалось, что в ней книга с рецептом яблочного пирога, потому что на коробке были нарисованы яблоки, а на следующий день мы ели яблочный пирог. На Люси была синяя юбка и кофта, а на плечах висел платок, тоже синий. Еще один платок был у нее на голове, хотя раньше она носила там заколки. Странные они – девчонки.
*****
Ребекка вернулась, когда Чарли уже не надеялся, но продолжал ждать. С их последней встречи прошло ровно два месяца. Девушка пришла на их место, как всегда в четверг, но этот четверг был не обычным четвергом, он был четвергом возвращения. В отличие от Ребекки, Чарли приходил сюда каждый раз, хотя в пору было заниматься другими вещами, которые в этом возрасте интересовали молодых людей. Он сидел на берегу и как ни в чем не бывало кидал в воду камни. Его спина все еще казалась хрупкой, а руки – тощими. Ребекка подошла сзади, закрыла ладонями глаза и вскрикнула необычно высоким голосом:
– Соскучился? Это тебе!
Из-за спины она достала цветок, сорванный с клумбы, и осторожно провела по его загорелым рукам.
– Смотри, какой красивый! Наткнулась на него по дороге.
Девушка нарочно делала вид, будто ничего не происходит. И в самом деле – для нее ничего особенного не происходило. Она была созвучна себе и действовала в своем репертуаре.
– Ребекка!
Он вскочил и обнял ее за плечи. Было слышно, как колотится его сердце. На минуту ей показалось, что оно использует свои последние ресурсы и вот-вот остановится.
– Я бесконечно рад! Где же ты пропадала? С тобой все хорошо?
Было тяжело, но Чарли старался быть сдержанным. В конце концов, нет ничего необычного в том, что девушка, которую он бесконечно любит, пропала на два месяца, а потом вернулась и как ни в чем не бывало маячит у него перед глазами сорванным цветком. Он часто задавал себе вопрос: «Почему она бросила все и уехала?», а потом сам же отвечал на него: «Потому что она хотела этого больше всего на свете». От ненужного понимания его губы сжались, а руки, не слушаясь, начали перебирать камни.
– Конечно! А ты что себе выдумал? Лучше бы ты верил, что мои дела пошли в гору, и мне просто нужно больше времени, чтобы уладить все возникшие вопросы!
– Я так и думал, а потом мысли сами потеряли ход.
Ребекка ничего не говорила. Она никогда не отчитывалась, куда она поехала и зачем. Ждать ее – это как ждать, что море вернет сережку, сорвавшуюся с уха во время купания. Однако Чарли смотрел ей в глаза, и ему все еще казалось, что в ее густых кудрявых волосах можно укрыться от самого сильного шторма. Это всего лишь непогода, которую нужно переждать.
– И вообще, у меня для тебя сюрприз! Ты же хотел песню? Будет тебе песня, точнее, не песня, а танец! Я тебе такой танец станцую, ты будешь сражен наповал!
– Какой еще танец? – Чарли был удивлен. – Ты же говорила, что не умеешь танцевать?
– Я и сама так думала, но, оказывается, мне нужно просто больше времени.
– Больше времени на что?
– Больше времени для тренировок, – Ребекка начала злиться. – На одном из смотров мне сказали, что танцую я хорошо. Понимаешь? Мной на самом деле заинтересовались! Это мой шанс, это наш с тобой шанс!
– Я не хочу быть известным. Публичность – это не для меня, – буркнул парень.
– А каким ты хочешь быть?
– Об этом я не думал, но я знаю точно – слава и деньги портят людей.
– Где ты этого понабрался? Неужели твоя матушка так говорила?!
– Об этом все говорят. И я заметил это, когда твоя бабуля прислала вторую открытку подряд. Значит, ты не писала ей все время, пока была в отъезде.
Чарли не хотелось обсуждать это, и он почти вошел в поворот, обходя эту тему, но она снова его зацепила. Он винил себя за то, что придирался к ней. Эмоции переполняли, и пульс отбивал такт у виска.
– У меня было много дел! А ты мог бы и ответить, ей вредно волноваться.
– Я ответил – написал, что все хорошо и предыдущая открытка, вероятно, затерялась на почте, поэтому не дошла.
– Ты такой внимательный! Люблю тебя! – Ребекка небрежно поцеловала его в щеку.
Она сказала о любви, не подумав, но тогда она не врала. Она действительно любила его – как брата, друга, помощника и самого близкого человека, который всегда был рядом, когда ей этого хотелось. Они любили друг друга, но каждый своей непонятной другому любовью. Он не придавал ее словам никакого значения, изо всех сил старался не придавать, но тепло разливалось внутри с бешеной скоростью.
– Я устал здесь сидеть, пока ждал тебя. Может, немного пройдемся?
– Ты что, так и сидел здесь все это время? – Девушка провела острыми ногтями по плечу Чарли.
– Это совсем не смешно! – он одернул руку. – Иногда мне кажется, что ты только и делаешь, что пытаешься меня задеть.
– Я думала, ты поможешь мне собрать сумку. Мне снова нужно будет уехать.
– Но ты только что вернулась! – парень не мог поверить своим ушам.
– Это для нашего будущего, сколько можно повторять? Не будь таким занудой!
– Я не такой безответственный, в отличие от тебя.
– Не собираюсь спорить. Хочу тебя попросить, пока меня не будет, отправлять открытки моей бабуле. Меньше всего я хочу, чтобы она расстраивалась по пустякам.
– Обещаю, но с одним условием.
– Где ты этого понабрался? – рассмеялась Ребекка. – Если они меня устроят – я согласна, а если нет – придется попросить Робби, пусть он возьмет это на себя. Не люблю, когда на меня давят и шантажируют!
– Расскажи лучше, что это за работа и куда ты уезжаешь. Я хочу знать все!
– Я же сказала, что буду танцевать! Завтра у меня важный день, я поеду с Жераром, он заедет за мной через пару часов. А куда – я пока не представляю, мне ничего не сказали. Это известная компания, знаю только, что у них много баров и клубов в разных странах и городах, как только буду на месте – сразу дам знать.
Ребекка не хотела сама отправлять открытки домой – ей было стыдно. Девушка прекрасно понимала, что работа, о которой она рассказывала Чарли, совершенно не та, о которой она мечтала. Она не была наивной, но рассчитывала, что это первый шаг на пути к ее цели. Цели стать знаменитой? Нет. Цели стать желанной, и если не всеми, то многими.
*****
В кают-компании пахло так вкусно, что после тяжелого разговора снова проснулся аппетит.
– До чего вкусно! – Люк гладил свой круглый живот.
– Приятного аппетита, ребята!
Вот уже десять лет Дэвид готовит здесь пищу. Эту работу парень выбрал не случайно – с раннего детства он помогал старшему брату, а после пошел по его стопам. Из самых простых продуктов он мог приготовить вкуснейшее блюдо.
В дверях появился Дуглас, но, заглянув, исчез так быстро, что ложка не успела и рта коснуться. Обычно он выходил на запах одним их первых и, несмотря на возможные привилегии, любил есть вместе со всеми, не отделяясь от коллектива.
– Неужели не в настроении? – засуетился Чарли.
– Может, что-то случилось?
– Слушай, Чарли, ты просто король драмы! – Люк похлопал парня по плечу. – Ничего не случилось, ты что, Дугласа не знаешь? Не досчитался денег в своем кармане, теперь ищет виновного! А сам проиграл их в карты или потратил, да сам забыл на что.
– Я думал, ты лучшего мнения о людях.
– Если бы это было впервые, я бы еще поверил!
– Смотрю на вас и думаю – Люк, а ты бы мог стать для Чарли хорошим отцом, – с усмешкой заметил Джастин.
– Чего-чего?
– А что? Сына у тебя еще нет!
– Придержи язык за зубами!
Дуглас вновь заглянул и, подмигнув, прошептал:
– Люк, Чарли, Джастин, зайдите ко мне через пару минут, есть разговор.
– Так точно, капитан!
– Интересно, чего ему надо? – едва слышно спросил Чарли.
– Кончайте этот ненужный треп, надо идти!
– Люк-Люк, не нервничай!
Когда дело касалось серьезных разговоров, Люк начинал волноваться, при этом пытаясь убедить всех совершенно в обратном. Он делал вид, что происходящее мало его волнует, хотя всей душой переживал, что очередной раз станет для него последним. На его счету было слишком много проблем.
– Хочу поговорить о нашей поездке, – сообщил капитан, когда друзья явились к нему. – У меня появилась новая информация – я окончательно договорился. Будем работать на лайнере одной известной европейской компании. Там будет закрытая вечеринка, подробности не разглашаются.
– Что еще за закрытая вечеринка? У меня жена, дети! Ты же знаешь, что мне не нужны неприятности!
– Люк, ты либо работаешь, либо нет. Я сам не до конца понимаю, что там будет происходить, но не могу отказать таким серьезным людям. Вы говорили, вам нужны деньги, а мне нужны вы. Со своей стороны, я возьму вас и еще несколько человек – мне нужна команда, которой я доверяю.
– Я готов, мне терять нечего.
– Вот ты, Джастин, и поедешь!
– Уверен, все будет в порядке.
– Боюсь, одного Джастина будет мало. Если вы откажитесь, у меня есть резервный штат, с ними я еще не разговаривал. Думаю, там точно найдутся желающие.
Чарли серьезно задумался. Он не любил, когда нет четкого плана и действовать нужно спонтанно, особенно в экстренной ситуации. Он вообще не любил ситуации, в которых нужно было быстро принимать решения, но, восхищаясь непоколебимостью и уверенностью Джастина, выронил едва уловимое «да».
– Я тоже готов поехать.
– Ну, а ты что думаешь, Люк? Решайся, иначе я возьму кого-нибудь другого. Могу дать тебе время до завтра – не дольше. Понимаю, что для тебя это решение непростое, ведь ты не сможешь уделить много времени своей семье.
– Была не была, я согласен! Иначе они без меня совсем заскучают. Гляньте на них, стоят столбняком! Хоть бы улыбнулись! Деньги, деньги, денежки, скоро вы будете у меня в кармане!
ГЛАВА 4
Что происходило с Люси, когда она сидела в кухне, а по ее щекам текли слезы, было до сих пор неясно, никто и не пытался это узнать. Со стороны это похоже на торнадо, он ворвался к ней в душу и вывернул наружу все то, что она так старательно прятала все эти годы. О ее прошлом мало кто знал, Миллер не любил говорить о себе, и ему было не интересно, чем жил другой человек последние несколько десятилетий.
Наступил вторник.
У меня есть два хороших друга, я познакомился с ними в парке. Они учатся в школе напротив. Франсуа и Лео – кузены, и я очень рад, что они взяли меня в свою компанию. Я понравился им сразу, как только мы в первый раз встретились, они сами об этом сказали. Тогда был конец лета, на улице стояла хорошая погода, я немного нервничал из-за перевода в новую школу, и отец дал мне с собой камень силы. Он сказал, с таким камнем я стану сильным и уверенным, другие сразу заметят это и не будут ко мне приставать. Этого я боялся больше всего, у меня уже было такое в прошлой школе. Я спрашивал у отца, откуда он его взял, но он ничего не ответил, сказал только, что камень подарил волшебник. Его уже нет на этой планете, но самое ценное, что у него было, находится внутри этого камня. В новой школе мне нравится больше, чем в прошлой. Мы переехали сюда два года назад, что оказалось для меня неожиданным. Все произошло очень быстро: за несколько дней до того, как отец мне сказал о переезде, он выглядел очень задумчивым, мы даже перестали читать перед сном. Я сам хорошо умею читать, но во взрослых книжках мне попадаются непонятные слова, отец помогает мне их понять. У меня даже есть специальная тетрадь, куда я их записываю, там уже исписана половина листов. Я раскрасил обложку в зеленый – это мой любимый цвет. Иногда со мной приходит заниматься Люси, но мы все равно делаем что-нибудь другое: рисуем, играем в игры или убираемся. Больше всего мне нравится приходить из школы, оставлять дома портфель и идти гулять с друзьями. Хорошо, если дома отец, тогда я точно знаю – когда я вернусь, будет вкусно пахнуть едой. Он специально готовит для меня. Однажды в школе мы писали сочинение о том, что такое счастье. Я не знаю, что такое счастье, но оно очень похоже на вкусный ужин в месте, где тебя кто-то ждет.
Место учебы было рядом с домом, поэтому Даниэль ходил туда один. Школа, в которой учились Франсуа и Лео, находилась неподалеку. Друзья жили в другом районе, их подвозил отец Лео. Даниэля это не расстраивало, ехать до школы на машине было недолго, а отец Лео был самым разговорчивым человеком из всех, кого он встречал. Сам Лео больше походил на мать – спокойный и молчаливый, он неплохо учился и любил играть в баскетбол. Однажды его даже выбрали капитаном школьной команды, но потом сказали, что ошиблись. У них в классе было два Лео, и они оба играли в баскетбол, но один Лео был сыном учительницы по географии. Она хорошо ладила с учителем физкультуры, и их вечер в кафе сыграл решающую роль в принятии этого решения.
Даниэль любил школу, отдельные дни казались ему особенно хорошими – это были дни, когда он встречался с друзьями и играл в мяч. В своем классе друзей найти так и не удалось. О своей любви к футболу он не рассказывал отцу, тогда бы тот сразу начал суетиться, больше работать и делать все, чтобы Даниэль был экипирован не хуже других, в то время как ему просто нравилось гонять мяч с друзьями. Если мальчик начинал думать о профессиональных занятиях, ему становилось скучно. Любое увлечение можно испортить, если сделать его обязательным и по расписанию.
– Даниэль, давай отправим открытки Сандре и Шарлю. Они не присылали нам ничего уже целый год. Предыдущие письма могли потеряться. За год многое изменилось – у тебя появились новые увлечения и друзья, а у меня… У меня тоже все хорошо. Сандра и Шарль будут тобой гордиться, если письмо снова не собьется с пути и они его все-таки прочитают. Я думаю, если бы они переехали и у них поменялся адрес, они бы нас предупредили.
Этих людей Даниэль не видел ни разу, но отец упоминал о них в разговорах с Люси. Иногда он просыпался от сна, вздрагивал, вспоминал об их существовании, и тут же доставал бумагу, и садился писать письмо в надежде наладить общение. Сандра и Шарль жили в соседнем городке и, несмотря на близкое расстояние, приезжать сюда не собирались.
– Может, ну их, эти открытки? Кого я хочу обмануть? Они заняты своими делами, и в их голове нет места для нас. Я совершенно не знаю, о чем писать, чтобы им захотелось ответить.
Миллер говорил сам с собой, а Даниэль делал вид, будто его не слышит. Он взял из шкафа книгу и пошел в свою комнату. В моменты, когда что-то было для него непонятным, он начинал читать. Миллер вышел во двор и закурил.
*****
После того как договорились о предстоящей поездке, дышать стало легче, можно было расслабиться и переключится на что-то другое. Слишком много важных событий случилось за короткое время.
– Чарли, расскажи нам, когда ты стал таким слюнтяем? – поинтересовался Люк.
– Вот это, между прочим, звучит очень обидно! – вспылил Чарли.
– Видел я таких, как ты. Это только с виду вы такие ранимые и чувствительные. За тобой глаз да глаз нужен!
– Думаю, тебе не на что рассчитывать, – вмешался Джастин. – Я уверен, Чарли не носит маски, под которой скрывается гроза всех преступников, иначе я плохо разбираюсь в людях.
– Вот объясни мне, Джастин, а как можно разбираться в людях, если ты с ними не общаешься?
– Ты приятный собеседник, только когда молчишь.
– Я и правда не понимаю! Это же какой слабый характер надо иметь, чтобы каждый вечер рыдать в подушку! – Люк качал головой.
– Не преувеличивай – никакой он не слюнтяй, у него просто сложный период.
– Я вообще-то здесь, если что! – напомнил о себе Чарли.
– Вот-вот, а я удивляюсь, что ты здесь делаешь, сейчас самое время пойти к себе и поплакать. Или как правильно это зовется?
– Да ну тебя!
– Люк сейчас заткнется, сам знаешь, слушать его невозможно, а тем более воспринимать всерьез. Ему лишь бы ляпнуть, не подумав.
Чарли развернулся, покрутил у виска и вышел из каюты. С одной стороны, он понимал, почему становится вечным объектом для шуток, и старался не обижаться на это. Но с другой стороны, ему хотелось, чтобы люди воспринимали его всерьез. Еще с детства все относились к нему как к маленькому, проблем добавляли и детские черты лица. В сочетании с высоким ростом он был похож на подростка в переходном периоде. В затянувшемся переходном периоде.
– Зря ты так с ним! Доведешь его, случится чего-нибудь неладное, – сердито обратился к Люку Джастин.
– Ты правда думаешь, что я серьезно? Он же понимает, что это шутки. Здесь только и остается, что шутить, иначе можно помереть со скуки.
– Его родители всю жизнь опекали, он только от них отвязался, теперь еще ты со своими шутками. Пусть делает что хочет. Только пропустив все через себя, можно закалить характер. Больно, но действенно. – Джастин сам через это прошел. – Да и что бы ты ему ни сказал – наткнешься на бетонную стену непонимания.
– Вот я и говорю – ведет себя как ребенок, а потом удивляется, почему его бросили! А что не так с его родителями? Я видел, они встречали его в прошлом году, милейшие люди. Хотя ты прав, это было смешно!
– Только не воспринимают его всерьез.
– Откуда ты знаешь?
– Я не люблю трепаться, но посуди сам. Знаешь, в чем его главная проблема? Не в том, что он слюнтяй, как ты выразился.
– А в том, что он самый большой слюнтяй из всех слюнтяев? – Люк с усмешкой посмотрел на Джастина.
– Нет, в том, что он хочет казаться полной его противоположностью. Из-за этого и возникают конфликты внутри, потому что сложно быть тем, кем не являешься.
– Мне кажется, ты слишком много времени проводишь один. Тебе надо на что-то отвлечься, чувствую, скоро ты закипишь, как чайник, и взорвешься в самый неподходящий момент. Не хотел бы я оказаться рядом.
– Я только сейчас начинаю понимать цену своего одиночества, – он не заметил, как раскрыл свой секрет. – Сколько себя помню, всегда любил тишину, а теперь становится тесно. По ночам она давит с такой силой, что воздуха совсем не хватает.
– Теперь-то мне все стало ясно! Сделаю тебе одолжение – возьму это на себя. Причалим, и я тебе такую женщину найду, что эти несколько ночей одинокими точно не будут!
– Жаль, что одиночество измеряется не количеством людей рядом, – Джастин вздохнул и отвел взгляд.
– Слушай, я люблю эксперименты, но ты уж как-нибудь сам с ней разберешься! Если не забыл, как это делается.
– А если на спор? Присоединишься к нам?
Друзья Люка знали, насколько он азартный человек, и уговорить его на что-то было проще простого, стоило только предложить сделать это на спор. Из-за этой своей слабости ему приходилось делать многое: петь соловьем на центральной улице, целовать незнакомую девушку, расплачиваться фальшивыми купюрами и даже отбивать чечетку на барной стойке. Особенно хорошо смотрелась чечетка после двух бутылок виски на двоих.
– Не доводи до греха! – Люк ударил товарища по плечу.
– Не все же тебе ставить людей в неловкое положение.
По вечерам Чарли любил смотреть на море, выходя ночью на палубу. Он много думал о своих родителях – из них могла бы получиться образцовая семья, если бы не рьяное желание матери все контролировать. Ее собственная жизнь сложилась не лучшим образом. Однажды она пустила все на самотек, и ничего хорошего из этого не вышло, поэтому своим долгом мать считала дать себе второй шанс. Вот только за неимением второй собственной жизни переключилась на жизнь своего сына. До сих пор Чарли не понимал, что здесь делает и как сильно ему нравится то, чем он занимается. Но вариантов для выбора было немного – он не хотел разрывать отношения со своей семьей, бросить все и уехать парень не мог. Когда он впервые здесь оказался, его охватывало чувство немыслимой радости – весь мир был у его ног. Тогда казалось, что все самое лучшее еще впереди и его ждет жизнь, полная приключений.
*****
Ребекка долго не давала о себе знать, связь с ней была потеряна. Единственное, что напоминало о ней и грело душу – это открытки, которые присылала ее бабуля. Чарли повезло, ведь Ребекка никогда не отправляла ей своих фотографий, иначе пришлось бы искать оправдания. Она не любила фотографироваться, но парню удалось сделать пару кадров, пока она спала. Не так давно в ее сумочке он нашел целую пачку фотографий, по виду сделанных совсем недавно, но он перестал обращать внимания на несовпадения ее действий и слов. Без Ребекки жизнь вернулась в прежнее русло – кругом серость, и никого нет рядом. Чарли жил один вдалеке от семьи и друзей, которых было совсем немного. Еще несколько месяцев назад жизнь казалась сказкой, но у каждой сказки есть свой конец. Сейчас все вокруг приобрело одинаково серый оттенок, и не было ни сил, ни желания что-то менять. Оставалось только разрушить все и сбежать, но бежать было некуда, поэтому он решил – надо ждать. Он ждал, когда Ребекка объявится и внесет хоть какую-то ясность. Он не замечал, как перекладывал на нее ответственность за свою жизнь, и она с этим прекрасно справлялась.
Когда это произошло, Чарли сидел в городском парке и листал книгу, которую кто-то оставил на лавочке. Она его мало интересовала, но за чтением время летело быстрее. Ребекка терпеть не могла читать и говорила, что литература – это не ее. Когда они познакомились, Чарли дарил ей книги в надежде, что они смогут ее заинтересовать, но этого не случилось. Если верить словам девушки, за свою недолгую жизнь она прочитала всего пару женских романов на задней парте школьного класса, потому что тогда это было модно и все вокруг только об этом и говорили.
Парк был вторым по счету местом, где он ждал Ребекку. Здесь они встречались по вторникам, а на берегу – по четвергам. Так сложилось с первых дней их знакомства, а после это стало традицией. Первым делом, вернувшись, девушка бы искала Чарли на берегу, но, не увидев со спины знакомого силуэта, с полной уверенностью направилась бы сюда, но в этот раз вместо нее пришел какой-то мужчина. У него были длинные волосы, тяжелые черные ботинки и кожаная куртка. От сильного порыва ветра она распахнулась, и под ней стали видны белая майка и увесистая золотая цепь. Дым от сигареты сбивал дыхание, но ровным спокойным голосом мужчина произнес:
– Здравствуйте, у нас с вами есть общий знакомый, точнее – общая знакомая, если выражаться правильным языком.
– Вы ошиблись, у нас вами не может быть общих знакомых, – он был удивлен и напуган. – Я вас не знаю.
Круг общения Чарли был настолько узким, что он и представить не мог, с кем может связывать его этот парень. Здесь он успел познакомиться всего с парой человек, но они даже не обменялись контактами.
– Имя «Ребекка» вам о чем-нибудь говорит?
– Да, но…
– Никаких «но». Вот, возьмите это.
Он достал из внутреннего кармана куртки коробку и положил ее на скамейку.
– Что это?
– Вы должны знать об этом лучше меня. До скорого.
Чарли с осторожностью посмотрел на коробку, но все же решился взять ее в руки. От Ребекки можно было ожидать чего угодно, но желание расставить все точки и разобраться в ситуации было сильнее страха перед неизвестностью. Неопределенность сводила с ума. Парень посмотрел по сторонам, положил коробку в рюкзак и двинулся в сторону дома.
*****
Впервые за все время их общения слова Люка заставили Джастина задуматься. Раньше он не воспринимал всерьез советы друга, но сейчас попадание было точно в цель. В последнее время он остро ощущал одиночество и пытался найти этому хоть какое-то объяснение, перебирая всевозможные причины – полнолуние, переутомление или неизвестная ему болезнь. История с девушками уже не казалась столь омерзительной. Он вспомнил фотографию семьи Люка, которую тот носит в кошельке, и чувство зависти впервые охватило его. Джастин не знал, каково это – иметь семью, но, по-видимому, это приятно и способно сделать счастливым даже самого из несчастных. Мысли о семье посещали и раньше, но мужчина старался отогнать их прочь. И этим «прочь» становилась каюта, в которой оставалось все меньше места для него самого. Если у других были планы, то у него не было ничего, кроме дома, куда он не хотел возвращаться. Джастин пролежал без сна пару часов и, не найдя ответов, снова отправился к Люку.
– Ты чего долбишься? Я думал, мы тонем!
– Снова твои дружки? – проворчал лежащий напротив Люка.
– А как вам это? Ради такого и утонуть не жалко?
Джастин достал из правого кармана куртки начатую бутылку коньяка, а из левого два стакана.
– Все это время у тебя были такие запасы, и ты молчал? – Люк оживился и быстро соскочил с кровати.
– Не молчал, а берег для особого случая. Сейчас как раз такой.
– И что же это за случай? Неужели нам заплатят в несколько раз больше?
– Мне жаль тебя разочаровывать, но ты не угадал.
– Интересно! Что бы там ни было, ты ворвался сюда в два ночи, поэтому выкладывай, что случилось.
– Люк, расскажи, как ты понял, что Валери именно та девушка, с которой нужно связать свою жизнь, – серьезно попросил Джастин.
– Она единственная смеялась над моими шутками.
– Да уж! Похоже, тебе и выбирать не пришлось, – мужчина развел руками.
– Вот ты кретин! Давно хотел спросить: что означает татуировка у тебя на руке?
Татуировку с двумя перекрестными мечами Джастин сделал сразу, как только ему исполнился двадцать один год. Тогда он окончательно понял, что за все в жизни нужно бороться. Вопросы об этом выводили его из себя, и он всячески старался сменить тему.
– Ничего особенного, так – ерунда. Сделал в молодости по большой глупости.
– Так ли по глупости? Не очень-то на тебя похоже.
– Люк, отстань, это было пятнадцать лет назад, – прикрикнул Джастин.
– Значит, за пятнадцать лет ты сильно изменился. Твоя кожа уже не такая упругая, голова не такая свежая, и взгляд не такой задорный!
– Особенно проблема со взглядом меня беспокоит.
– А вот его как раз легко исправить, в отличие от всего другого!
Джастин любил проводить время в компании Люка, общение с ним отрезвляло и возвращало к реальности. Он даже пробовал на себя примерить роль веселого прожигателя жизни, но даже в мыслях не получалось надолго войти в этот образ. Удивительно, но для этого у него было все: внешность и харизма.
В школьные годы вокруг него вертелось много девчонок. Все тогда говорили, что парень подает большие надежды. Талант обнаружили, когда искали ведущего для школьного радио, Джастин стал идеальным кандидатом. И уже через месяц под его голос просыпались девушки, о которых только можно было мечтать. Длилось это недолго, и спустя год излишнее внимание стало утомлять. Тогда он решил раз и навсегда закончить карьеру ведущего. Еще долго после этого Джастин находил любовные записки около своего школьного шкафчика. Однажды какой-то парень так приревновал свою девушку, что избил его. Джастин хорошо запомнил тот день и в дальнейшем старался избегать драк. Если был хоть небольшой шанс разобраться в проблеме без применения силы, он делал для этого все, что от него зависело. Он знал, что его главный противник – это он сам.
– Пойдем пройдемся?
– А пойдем!
Они вышли на палубу и закурили. Воздух был теплый и пресный. Черное небо обсыпали звезды, висела большая луна.
– Полнолуние.
– Красиво.