Всеволод Всеволодович Протопопов
Последний дракон. Первый шаг в бесконечность
Марк и Джон рассказали, что ни один человек покинуть город не смог и теперь столица вся объята огнём, а драконы завершают защиту её от мятежников. Я сказал им, что примерно уже через два часа сюда ворвётся армия вторжения, так что им следует быстро закончить свои дела, драконам взять в качестве пассажиров храмовую стражу и улетать, как можно дальше от столицы. К сожалению Сегурия уже закрыта и вам не попасть туда, но чем дальше вы будете от столицы, тем больше у вас шансов вновь увидеть Сегурию.
Яргусту я посоветовал присоединиться к драконам, но он наотрез отказался сделать это, заявив, что будет со мной до конца. Я пытался возражать, уверяя его, что я и один прекрасно справлюсь, что совершенно не нужно подвергать себя такому риску, но все мои аргументы вдребезги разбивались о его железную волю. Да, таков был Яргуст. Уж, если примет решение, нипочём не откажется от него.
– Ладно, будь по твоему, – сдался, наконец, я. – Если хочешь – оставайся. В конце концов, ты взрослый человек, но, я думаю, нам с тобой придётся несладко.
– Ничего, как-нибудь выкрутимся, – ответил Яргуст и улыбнулся, подарив мне одну из своих улыбок, на которые он был чрезвычайно скуп.
Я прекрасно понимал, что у меня почти нет шансов выжить, разве что случится чудо, и мне вовсе не хотелось, что бы из-за меня погиб Яргуст, проявляя свою дружескую солидарность, но, не смотря на это, его упорство в желании быть со мной до конца, вызвало в душе моей волну нежности к чёрному дракону.
Всё, наше время кончалось и пора было расставаться, очень возможно навсегда. Все это понимали, поэтому прощались без слов, лишь крепко обнялись и внимательно посмотрели в глаза друг другу, словно стараясь навсегда запомнить.
8
Здесь, в пределах территории земель принадлежащих Ордену Обсерватории собралось столько народу, что, как говориться, яблоку негде было упасть. Здесь было очень много детишек самого разнообразного возраста, от новорождённых младенцев до подростков, у которых уже начала пробиваться растительностью на подбородке, и которые возомнили себя умудрёнными жизнью мужчинами. Здесь был весь цвет ремесленников, художников, поэтов, всех тех, кто своим творчеством создавал и поддерживал древнюю культуру империи, вливая в неё новую жизнь. Здесь были собраны величайшие мудрецы и учёные империи, чьи великие знания непременно нужно было спасти и сохранить. Однако здесь почти не было аристократов, царедворцев и разного ранга вельмож. Так называемая элита империи почти поголовно оказалась заражена серой немочью, и не была допущена в Обсерваторию. Все эти люди были готовы перенестись вместе с Обсерваторией в её вотчину, которая на долгие тысячелетия должна будет для них и их потомков, новой Родиной.
Хотя нас было здесь, как селёдок в бочке, в обители царила строгая дисциплина. Не было ссор, неслышно было рыданий; даже младенцы почти не плакали, видимо и они прониклись важностью происходящего.
Как-то незаметно Ляргус влился в эту толпу беженцев, став для них своим, хотя, если подумать, так оно и было. Он незаметно взял управление беженцами в свои руки, подготавливая встречу Правителей, которые вскоре вместе с гвардией должны будут прибыть сюда. Всё правильно, он был и остался Верховным жрецом империи Повелителей драконов, и кому, как не ему было встречать Повелителей.
Короче все были при деле, один я остался неприкаянным. Нет, мне все здесь оказывали подобающее почтение, однако я здесь был чужим. Опять же, в отличие от остальных, я не собирался уходить вместе с Обсерваторией, хотя в её вотчину, возникни такая потребность, я мог явиться в любое время, благо я сам принимал участие в её создании. В мою задачу входило обеспечить спасение отряда разведчиков Кварга, и так обставить дело, что бы серые посчитали что он героически погиб вместе со своими разведчиками. В нужный момент я должен буду открыть проход и перекинуть отряд Кварга в безопасное место, где они смогут спокойно переждать до той поры, когда можно будет безопасно вернуться на Родину.
Кувай уже ушёл на встречу с родителями, и теперь все настороженно ждали событий, которые должны будут непременно начаться после окончания аудиенции. Все ждали, а время, как это обычно бывает в таких случаях, тянулось еле-еле, иногда даже возникало ощущение, что оно вовсе остановилось.
Последнее время я много общался с Ляргусом, но теперь, когда было не до разговоров, я заранее попрощался с ним, опасаясь, что когда начнутся события, времени останется совсем мало, а расстаться с такой личностью, какой был старый жрец, не простившись, я посчитал для себя недопустимым. Что бы никому не мешать, я уединился в чьей-то маленькой келье, настроил своё духовное зрение и стал наблюдать, что сейчас происходит в городе. Что бы ни упустить момент, когда начнётся попытка штурма Обсерватории, я попросил молоденького монаха, как оказалось он и был хозяином занятой мной кельи, сразу же сообщить мне, как только у входа в Обсерваторию начнётся, что-нибудь интересное.
Я сидел, с полуприкрытыми веками, и перед моим внутреннем взором проплывала панорама столицы империи. Духовное видение совсем не то же самое, что и видение физическое, хотя между ними много общего. Если глазами мы видим только объекты материальные, вернее материальные формы объектов, то духовным зрением мы видим не только внешние формы объектов, но и внутреннее содержание их, а также взаимосвязи между объектами в виде энергоинформационных потоков. Кроме того, духовное зрение позволяет видеть и духовно информационные объекты, которые просто невозможно увидеть физическим зрением.
Глядя на пёструю картину столицы, первое, что я для себя отметил, было обилие красного свечения в общем фоне города. Красное свечение различных оттенков говорило мне о высоком уровне агрессии носителей этого свечения. Понятно, что оно сопровождает массы вооружённых людей, готовых убивать себе подобных. Ясно, что это мятежники, которые скапливались в двух местах города. Одно их скопление формировалось в районе дворца Повелителей, охватывая его кольцом, а другое гораздо большее, чем первое, стягивалось к входу в Обсерваторию. Ну, тут всё ясно. Мятежники хотят одновременно ударить по дворцу и Обсерватории, что бы убить сразу двух зайцев – покончить с Повелителями и захватить Обсерваторию. Ну, что же, вполне разумно. Я бы на их месте поступил бы так же.
Мятеж начнется, скорее всего, в тот момент, когда состоится аудиенция или сразу по её окончанию. Так, посмотрим где сейчас Кувай. Это было несложно, ведь недаром я поставил на всех участника этого дела заклятия маяки, который позволяют легко находить и сопровождать каждого из них в пределах одного мира, а так же найти любого, если он окажется в другом мире. Правда, для этого мне самому придётся порыскать по мирам.
Кувай нашёлся в непосредственной близости от дворца. Он сидел в какой-то забегаловке и пил вино. Ясно было, что он пережидает время, оставшееся до аудиенции. Что же, пока он на месте, гляну, чем занят Яргуст. Его я нашёл сразу же, лежащим в образе дракона на маленьком утёсе над городом. Отлично, Яргуст находится на исходной позиции, откуда он в любой момент может прийти на помощь последнему дракону.
Я мог позволить себе немного расслабиться. Осушив кубок вина, которое здесь в Обсерватории было выше всех похвал, и продолжил свои наблюдения. Хаотичное, на первый взгляд перемещение сил мятежников завершилось тем, что они сконцентрировались в двух, ранее мной отмеченных местах, и теперь замерли, ожидая команды к началу активных действий.
Наконец, Кувай покинул забегаловку и направился во дворец. Я внутренне напрягся, ожидая, что на Кувая в любой момент может произойти нападение, если мятежники решат не допустить его до встречи с родителями. Но, похоже, они твёрдо надеялись, что безумные Повелители своими руками уничтожат законного наследника, поэтому Кувай без помех прошёл во дворец.
Где-то около часа Кувай был во дворце, как раз в это время среди мятежников, окруживших дворец, произошли волнения. Видимо они, не дождавшись от Повелителей ожидаемых ими действий, решили действовать сами. Мятежники сомкнули ряды и стали напирать, тесня немногочисленную дворцовую стражу. Казалось ещё чуть-чуть и они сомнут гвардейцев, но в это время из дворца вышел с опущенным забралом и обнажённом мечом Кувай; судя по свечению, которое от него исходило, он с трудом сдерживал ярость, бушевавшую в нём. Никогда раньше видеть его в таком состоянии мне не приходилось.
Стоило ему выйти из дворца, как напор мятежников прекратился, и они даже попятились, освободив перед последним драконом часть площади. Из толпы мятежников вышел какой-то человек и заговорил с Куваем. Человек этот, видимо один из главарей мятежников, что-то говорил Куваю, явно неприятное для него, так как, судя по свечению исходящему от этого человека, он его люто ненавидел. Я подумал, что это, скорее всего, его брат Рогг, которому Кувай перешёл дорогу в вопросе престолонаследия. Почему я так решил? Да, просто потому, что во всей империи не было человека, которому Кувай был бы так ненавистен.
Разговор между братьями был недолгим, причём Кувай всячески показывал противнику свою нерешительность и даже отчаянье, а тот, видимо, предлагал ему сдаться. В это время я увидел, что гвардейцы снимаются с постов и как-то незаметно для мятежников, собираются в тронном зале, откуда, как я знал, ведёт секретный ход в Обсерваторию.
Ну, теперь всё понятно, Повелители начали эвакуацию, а Кувай просто тянет время, что бы они могли беспрепятственно уйти. Но, вот открылся тайный ход и преданные Повелителям люди, один за другим скрываются в нём, направляясь в Обсерваторию. Стоило последнему человеку войти в проход, как поведения Кувая разительно изменилось. Он уверенно поднял свой меч и что-то сказал Роггу; от чего тот пришёл в ярость и, обнажив свой меч, кинулся на Кувая. Между ними начался поединок, в который остальные мятежники не вмешивались.
Кувай, видимо, спешил, поэтому он не стал затягивать поединок, а, улучив момент, сбил с Рогга шлем и рассёк тому щёку. Рогг схватившись за щёку, трусливо покинул поле боя, а мятежники всей толпой бросились на Кувая. Однако Кувая застать врасплох было не просто. Он несколькими мощными выпадами отразил наскок мятежников и нанёс по ним мощный магический удар. Всего один, но после него вся площадь покрылась трупами, а оставшиеся в живых мятежники бросились врассыпную.
Кувай же, обратившись в золотого дракона, взмыл в воздух и полетел в сторону обсерватории, время от времени поливая город огнём. В это время мои наблюдения были прерваны появлением молодого монаха, который с дрожью в голосе объявил мне, что начался штурм Обсерватории. Всё, настало время действовать мне. Я встал и быстро пошёл за монахом.
Во дворе было пусто, с началом событий всех гражданских укрыли в покоях монастыря. На дворе стояли только вооружённые монахи и храмовая стража, которой командовал воин преклонного возраста, исполнявший раннее обязанности заместителя прежнего командира стражи. Весь воинский состав Обсерватории загодя был проинструктирован лично мной, поэтому я был уверен, что у нас всё получится наилучшим образом.
Командир храмовой стражи доложил, что мятежники наконец-то начали штурм. Крупный отряд их, по приметам подходящий под описанный мною, оторвавшись от основных сил мятежников, быстрым маршем выдвинулся к входу в Обсерваторию. Небольшой заслон храмовой стражи, как приказано имитируя сражение, отходит сюда, на эту площадь. Отряд противника, так же имитируя сражение, следует за ними попятам и скоро будут здесь. Потерь с обеих сторон нет. Да, это был настоящий вояка, его доклад был очень короток и, вместе с тем содержал всю интересующую меня информацию.
Поблагодарив храмовника, я стал наблюдать, что будет дальше. Из тоннеля, коим и являлся вход в Обсерваторию, послышался звон мечей, крики и всё, чем обычно сопровождается сражение. Вскоре показались стражи, яростно размахивающие мечами, и при этом пятящиеся назад перед превосходящей силой противника. Вслед за ними показались нападающие, размахивающие оружием не менее яростно, чем храмовая стража. Не знай я целей этого манёвра, я бы поверил, что мятежники, в самом деле, прорвались во двор Обсерватории, так естественно был разыгран этот спектакль.
Как только отряд Кварга, а это были именно они, вышел на площадь перед Обсе5рваторией, храмовая стража совместно с вооружёнными монахами, устремилась в тоннель и наглухо запечатали его. Мятежники, которые хотели ворваться в Обсерваторию вслед за отрядом Кварга, наткнулись на смертоносную сталь храмовников, откатились назад, нагородив целую баррикаду из мертвецов.
Ворвавшиеся в Обсерваторию воины, а это были именно воины Серой империи, их выдавали отточенные боевые приёмы свойственные серым всадникам, сбились в кучу, прикрылись щитами и ощетинились мечами. Да, они поверили Куваю и перешли на нашу сторону, но как говорится, бережёного Бог бережёт. Однако на них никто не нападал и их напряжение постепенно спадало.
Я подошёл к отряду и представился.
– Меня зовут Странник, – громко заявил я. – Меня попросил известный вам Кувай встретить вас и позаботиться о вашей дальнейшей судьбе. Я хотел бы видеть вашего командира, доблестного Кварга.
Ждать мне не пришлось. Ряды воинов, которые после моих слов опустили своё оружие, расступились и ко мне вышел Кварг – высокий статный человек, по виду своему прирождённый вояка, хотя на лице его отсутствовало туповатое выражение, свойственное солдафонам. Напротив, его лицо выдавало его недюжинный интеллект.
Он подошёл ко мне, быстро, словно вспышка молнии глянул мне в глаза, затем улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.
– Рад приветствовать прославленного Учителя принца Кувая, – поздоровался Кварг. – Я и мои товарищи со спокойной душой отдаёмся в твои руки. Приказывай нам и мы с радостью выполним любой твой приказ.
Его слова поддержал громкими возгласами все его воины, которые после этого убрали в ножны свои мечи и опустили щиты.
Подошёл Маргус, который пригласил весь отряд в трапезную, заявив, что после успешного проведения столь сложной операции, её участникам не вредно будет хорошо подкрепиться и выпить кубок другой хорошего вина.
Все с энтузиазмом приняли слова настоятеля и, забросив свои щиты за спину, последовали вслед за Маргусом в трапезную. Я пошёл вместе с Кваргом, который, сказать по совести, мне понравился. Маргус попросил меня поухаживать за гостями, а сам, сославшись на занятость, удалился. Сев за столом рядом с Кваргом, я предложил всем наполнить кубки. Пара монахов, прислуживающая за столом, принесли жареное мясо, свежий хлеб и разнообразные закуски. Поставив всё это на стол, они молча удалились, не желая мешать нашим разговорам.
Я поднял свой кубок и предложил всем присутствующим выпить за успешное исполнение первого, самого трудного этапа в задуманной операции по спасению их отряда. Теперь нам осталось лишь пройти через проход, который я открою в самый последний момент перед тем, как всё здесь взорвётся.
Все очень внимательно меня выслушали и с удовольствием выпили. Я предложил всем хорошенько наесться, потому что никто не знает, когда всем нам придётся есть в следующий раз. Воинов Кварга, насчёт покушать и выпить уговаривать не пришлось. Они так рьяно взялись за дело, что уже через минут тридцать стол опустел, так что монахам пришлось несколько раз приносить выпивку и закуску. Однако время шло быстро и особо рассиживаться было нельзя. Я предупредил Кварга, что бы его люди сильно не напивались, потому что времени у нас немного, а события развиваются настолько стремительно, что необходимость уходить может появиться в любое время. Кварг заверил, что его люди постоянно находятся в готовности, и если что, ждать себя не заставят. Да, ничего не скажешь, выучка у них была, что надо, недаром же он считались лучшими разведчиками Серой империи. Я вкратце объяснил Кваргу, чем сейчас занят Кувай, и чем опасна его миссия. Так что, когда всё закончится, мне придётся разыскивать Кувая и остальных моих друзей, куда бы их ни забросило. Здесь у меня имеется надежда на него и его отряд. Кварг заверил меня, что в этом деле я могу полностью положиться на него и его людей.
В это время на улице началось какое-то оживление. Я оставил Кварга и его людей трапезничать, а сам вышел во двор узнать что происходит. Ко мне подошёл командир храмовников и заявил, что сопротивление мятежников сломлено, город горит, а предатели, словно крысы разбегаются. Обсерватории больше ничего не угрожает. Я поблагодарил и отправился повидаться с Повелителями, благо с Повелителем я уже ранее имел честь встречаться и даже разговаривать.
Только я собрался спросить, где сейчас Повелители, как появился посыльный монах, который сообщил мне, что меня ждут Повелители. Оказывается Маргус, встречавший Повелителей, рассказал им, что я временно нахожусь в Обсерватории, и они пожелали познакомиться с одним из учителей Кувая.
Мы встретились с Повелителями в какой-то невзрачной комнате монастыря. Оба в полном доспехе, правда шлемы были сняты и я мог хорошо разглядеть их лица. Да, это были сильные люди, которых не может сломать даже сама судьба, ибо они с одинаковым мужеством противостоят превратностям судьбы, а там, где противостояние просто невозможно, они находят мужество принять её.
В комнате, кроме самих Повелителей, сидящих на своих тронах, находился Ляргус, облачённый в парадные одежды Верховного жреца империи, Маргус в своём отороченным серебром чёрном плаще и ещё несколько придворных, которых я видел впервые.
Войдя в комнату, я, как положено по этикету принятому в империи, не доходя трёх шагов до тронов, опустился на правое колено и склонил голову. В это момент меня посетила совершенно несоответствующая моменту мысль – «Надо же, они захватили с собой все регалии и даже свои престолы».
– Встань, Странник, – сказал Повелитель, который за время прошедшее с нашей предыдущей встречи изрядно постарел. – Ты не наш подданный и не обязан соблюдать этикет, тем более, что ты вообще не любитель всяких формальностей. Я рад вновь тебя видеть во здравии и полного сил.
– Поставьте Страннику кресло и оставьте нас, – приказал он присутствующим придворным, которые низко поклонились Повелителям и покинули комнату.
Откуда взялось кресло, кто его принёс, я даже не заметил, словно оно возникло здесь само собой. Видя, что, я не решаюсь сесть, Повелитель встал со своего трона и крепко обнял меня. Сила его объятий никак не вязалась с постаревшим, я бы даже сказал измождённым обликом Повелителя.
– Спасибо тебе, великий человек, – проникновенно сказал он. Спасибо тебе за Кувая, что ты сделал из него то, чем он теперь стал. Большего я и помыслить не мог. Позволь представить тебе мою дорогую супругу.
Повелительница, которую я видел впервые, встала со своего трона и протянула мне свою руку для поцелуя. Я, как-то неуклюже шагнул к ней и поцеловал руку с длинными тонкими пальцами. На безымянном пальце Повелительницы был перстень с огромным бриллиантом который ярко сверкал в свете свечей, зажжённых по случаю вечернего времени.
Выпрямившись, я посмотрел на Повелительницу. Это была высокая стройная женщина с царственной осанкой. Её лицо отличалась изысканной красотой, которую так и не смогло стереть всемогущее время. Особенно поразили меня, её глаза. Большие, слегка раскосые, они делали её чем-то похожей на пантеру, или рысь, или ещё на кого-то из семейства кошачьих. А ещё в этих глазах было море, которое, как и положено водной стихии, постоянно менялось. То глаза повелительницы мерцали зеленовато-голубым светом, словно море при лёгком ветерке и безоблачном небе; то они темнели, словно грозовые тучи закрыли солнце, а шквалистый ветер поднимал крутую волну; то они начинали искриться, как морское мелководье в солнечную погоду. Я слишком недолго смотрел в эти глаза, что бы уловить все их оттенки, но и то малое, что я успел увидеть, многое мне рассказало о внутренней жизни этой удивительной женщины.
Кого-то она мне напоминала, только я никак не мог понять кого именно. Однако когда она улыбнулась, приветствуя меня, и её рыжие волосы, собранные в хвост на затылке, что бы ни мешали носить шлем, сверкнули золотом в свете свечей, я увидел Кувая, только почему-то с глазами Ниннэль. Так вот кого напоминали глаза Повелительницы. Каким-то странным образом природа наделила эту женщину глазами возлюбленной её сына, хотя сам этот сын был очень похож на свою мать. Хотя чему удивляться ведь и Повелительница, и Ниннэль обе драконицы, что само по себе удивительно, ведь драконицы, как я слышал, большая редкость даже в этой империи.
– Я присоединяюсь к благодарности моего супруга, – приятным грудным голосом сказала Повелительница. Ты сделал из нашего сына настоящего человека, а это, как я понимаю, очень непросто.
Я был смущён от похвал Повелителей, и поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Я вообще очень плохо переношу похвалы в свой адрес. Почему-то теряюсь, не знаю что ответить, куда деть руки и даже испытываю стыд, словно получая похвалы, совершаю что-то непотребное и стыдное.
Видя моё смущение, Повелители переглянулись между собой, потом Повелительница улыбнулась своей обворожительной улыбкой и задала мне вопрос, который я, в общем-то, ждал, и который, тем не менее, застал меня врасплох.
– Как я понимаю, при переносе Обсерватории произойдёт очень сильный взрыв, – с тревогой в голосе спросила Повелительница. – Что же тогда случиться с Куваем? Он погибнет? Скажи мне, Странник. Это очень важно для нас с мужем.
Нужно было отвечать, но что тут ответишь, когда никто толком не знает, как обернётся дело. Я не знал, как мне быть, но тут самым неожиданным образом мне пришла помощь. Вот уж никак не ожидал, что на помощь мне придёт сама Смерть. Она, как всегда неожиданно, а как же иначе, возникла перед моим внутренним взором, приветливо улыбнулась, а затем сказала, что я могу сказать родителям, что сын ваш останется жив, хотя и потеряет жизнь, обретя новую. Ещё она добавила, что я сам найду его, но уже не как последнего дракона, а как дракона грядущего. По правде сказать, я её не понял, но переспросить не успел, она, не прощаясь, просто исчезла.
– Я не могу вам ответить однозначно, – осторожно начал я свой ответ. – Могу лишь сказать так, как мне сказали. Одно могу уверенно утверждать, что источник, из которого я получил информацию, абсолютно надёжный.
После этого я слово в слово пересказал всё, что сказала мне Смерть. Мои слова заставили Повелителей задуматься, но после недолгих размышлений Повелительница сказала, что не совсем поняла мои слова, однако главное в них, что Кувай всё же переживёт этот взрыв.
Я был с ней согласен и пообещал, что, как только я после всего отыщу Кувая, а я его обязательно отыщу, я выкрою время и побываю в вотчине Обсерватории, благо у меня, как одного из творцов этой вотчины, имеется возможность её посещения. Тогда мы встретимся и я расскажу всё, что узнаю, а может быть, приведу с собой и Кувая.
В это время все мы ощутили заметный толчок силы, где-то недалеко открылось сразу множество проходов. Значит Куваю удалось заставить герцога Кейвалла доложить хозяевам, что мятеж удался.
– Что это? – одновременно спросили Повелители.
– Это началось вторжение Серой империи, – просто сказал я. – Куваю удалось заставить вылезти их из своих крысиных нор, и они за это здорово поплатятся. Они будут здесь уже часа через три. Будьте готовы обратиться и встретиться с сыном. У вас будет примерно час, что бы без помех поговорить с ним. Сейчас я вынужден отклонятся, но когда вам можно будет лететь на встречу с сыном, я вам скажу, а пока прощайте.
Я поклонился и вышел из комнаты. Для встречи Кувая с родителями, мне было просто необходимо связаться с самим Куваем. Именно для этого я и покинул Повелителей. Вернувшись в свою келью, я опять настроился на духовное зрение. Картина, которую я увидел в этот раз разительно отличалась от прошлой. Хотя весь город горел, за исключением небольшого пяточка в центре, однако красное свечение агрессии практически исчезло. Осталось всего несколько мелких вкраплений, которые одна за другой гасли. Всё ясно, драконы добивают последних мятежников и тех жителей, которые предпочли смерть, лишь бы не расставаться со своим имуществом. Ну, что же, это их выбор.
Я стал искать Кувая и нашёл его в маленьком кабачке, как раз на том самом пяточке, где не было пожаров. С ним были Яргуст, Марк и Джон. На сердце у меня потеплело, мои ученики в этот тревожный час, когда над всеми ими нависла смертельная опасность, улучили время и собрались все вместе выпить по кубку вина. Я настроился на них всех и ментальная связь тут же установилась. Я ещё прошлый раз обратил внимание, что на территории Обсерватории ментальная связь устанавливается очень быстро и почти без усилий. Так случилось и в этот раз. Видимо сама Обсерватория помогает нам.
Я увидел всех четверых, сидящих за столом с кубками в руках. Увидев мой фантом, они радостно заулыбались, хотя и выглядели усталыми. В комнате на полу я увидел несколько трупов, видимо совсем недавно здесь был бой. Да, мальчики выросли и стали настоящими воинами, которых уже не смущает присутствие трупов. Дай Бог, что бы сердца их оставались такими же горячими, как и раньше, что бы холодное равнодушие никогда не поселилось в их сердцах.
– Кувай, вторжение Серой империи твоё дело? – не здороваясь, спросил я. – И, что это у вас за посиделки во время военных действий?
– И тебе здравствуй, Учитель, – поздоровался Кувай. – Да, это я принудил герцога Кейвалла вызвать серых и мне это удалось. Я подумал, что жаль если такой славный взрыв, который ожидает нас при переносе Обсерватории, пропадёт бесполезно. Почему бы ещё разочек не щёлкнуть Серую империю по носу. А как дела у Кварга?
– Ладно, я думаю, что ты знаешь что делаешь, -смягчившись, сказал я. – Только вы там не вздумайте геройствовать, в смысли погибать, прихватив с собой побольше врагов. Война только начинается и у каждого из вас на ней найдётся дело. После взрыва вас, скорее всего, выбросит из этой реальности, так что будьте к этому готовы. Если у вас сохранится память, постарайтесь самостоятельно выйти к Сегурии. Если же у вас случится временная потеря памяти, оставайтесь там куда вас забросит, я сам найду вас. То, что я вам сейчас сказал, вы не забудете ни при каких обстоятельствах.
Они дружно подтвердили, что всё поняли.
– Теперь же, всем пора прощаться, – с грустью сказал я. Надеюсь, что придёт время и все мы соберёмся за столом и хорошенько выпьем за встречу. Я очень на это надеюсь. Кувай, прощайся с друзьями и лети на утёс Небесной стражи, туда скоро прилетят твои родители. У тебя будет немного времени поговорить с ними. Я теперь всем до свидания. Надеюсь, что до скорого.
Я отключился, выпил кубок вина, и, вздохнув, направился к Повелителям, сказать им, что Кувай будет ждать их на утёсе Небесной стражи.
9.
Древний город, столица великой империи Повелителей драконов, горел под моими ногами. Не было слышно криков и проклятий горожан, все умерли, так что кричать было некому. Только обезумившее пламя, грозно рыча и завывая, нарушало тишину, навсегда покрывшую древний город, которого уже не было. Пламя жадно пожирало всё, что могло гореть, но скоро пища кончится и пламя до поры умрёт; нет, скорее впадёт в спячку, ведь огонь, как и всё в Мироздании не умирает.
Я стоял и смотрел на город отсутствующем взглядом, словно и не видел, что стало с городом; словно не понимал, что всё произошедшее здесь, есть плод моих усилий. Нет, чувства вины за содеянное у меня не было и на «йоту», у меня вообще не было никаких чувств, только огромная усталость и какая-то внутренняя пустота, какая часто бывает после завершения большого и трудного дела. Вроде бы всё что должен, я сделал, а удовлетворения от содеянного нет, лишь усталость и опустошение, да, пожалуй, ещё равнодушие к тому, что будет дальше, да и будет ли вообще это дальше….
Над городом делали прощальный круг драконы. Они уже взяли на свои спины воинов храмовой стражи, присягнувших Сегурии, и теперь прощались с погибшим городом, где многие из них родились и провели свои молодые годы. Драконы прощались с городом, прощались со своим прошлым и улетали на север, туда, где высилась одинокая гора очертаниями похожая на рукотворную пирамиду, туда, где был вход в Сегурию – новую их Родину. Вмести с ними улетали Марк и Джон Мильтон.
– Тебе ещё не поздно присоединиться к ним, – сказал я стоящему возле меня Яргуст. – Какой смысл погибать вдвоём?
– Я остаюсь с тобой, Кувай, – просто сказал Яргуст, тряхнув головой, видимо отгоняя какие-то свои мысли. – Да и помирать я не собираюсь и тебе не позволю. Моя игра ещё впереди, так сказал Учитель, а ему я безоговорочно доверяю.
– Ну, как знаешь, может ты и прав, – ответил я. – Однако к нам вылетели Повелители. Нужно их достойно встретить, хотя честно признаюсь тебе, я немного робею.
– Не стоит, Кувай, – поддержал меня чёрный дракон. – Это же твои родители, хотя судьба твоя сложилась так, что ты их совсем не знаешь. Тебе ли робеть перед судьбой!
От Обсерватории летели, быстро увеличиваясь в размерах, два дракона. Я совсем забыл, что оба мои родителя драконы и теперь с интересом смотрел, как плавно взмахивая огромными крыльями, летел огромный дракон стального цвета. Таков был мой отец, воистину Повелитель драконов. Я не мог себе представить, что возможны такие крупные драконы, хотя зная, что отец очень стар, его размеры только говорили насколько он стар. Следом за отцом летел крупный, но не на столько, как стальной дракон, золотистого цвета, чем-то схожий со мной, но если моя чешуя была цвета червонного золота, то у матери она была цвета светлого золота.
– Да, Кувай, твои родители вполне заслуживают быть Повелителями драконов, – с восторгом сказал Яргуст. – Они просто великолепны. Я преклоняюсь перед их величием.
Нам пришлось отступить вплотную к скальной стенке, что бы освободить место для посадки Повелителей. Они приземлились и тут же обратились.
Мы с Яргустом, как положено при встрече с Повелителями, опустились на правое колено, держа свои шлемы на сгибе правой руки и склонив головы.
Повелители предстали перед нами в роскошных доспехах и при коронах. Шлемов при них не было, хотя Мать стянула свои роскошные волосы в конский хвост, для удобства надевать шлем. Видимо свои шлемы, имеющие форму драконьей головы, они оставили в Обсерватории. Однако вовсе не доспехи и короны произвели на меня сильное впечатление, а их улыбки. Куда-то исчезли их напряжённая чопорность и высокомерные взгляды. Передо мной были два пожилых, но отнюдь не старых человека, которые очень долго выполняли какую-то очень тяжёлую и крайне важную работу, которая продолжалась много-много лет, днём и ночью, безо всяких выходных и праздников, и, которая наконец-то счастливо завершилась, оставив на лицах этих людей печать крайней усталости. Но, что может значить какая-то там усталость по сравнению с тем, что теперь они могут себе позволить быть самими собой, и, хотя бы вот так улыбаться собственному сыну, ради которого они добровольно обрекли себя на долгий каторжный труд.