Всеволод Всеволодович Протопопов
Последний дракон. Первый шаг в бесконечность
Видение длилось не более минуты, но и этого хватило, что бы понять, кто или что вмешалось в судьбу наших путешественников, хотя это понимание ни столько не внесло ясность в судьбу Странника и его спутников, сколько породило множество новых вопросов, ответов на которые у нас не было. На наших друзей обратила внимание самая загадочная сила нашего мира, о которой никто из нас практически ничего не знал, хот она всегда была на виду. На наших друзей обратила внимание Обсерватория.
Когда образ Обсерватории растаял в воздухе, свечи загорелись сами собой, осветив наши удивлённые лица. Для того, что бы было понятно, следует несколько слов сказать о том, что такое Обсерватория. Внешняя форма Обсерватории известна практически всем жителям столицы, а так же каждому, кто хоть раз посетил столицу империи Повелителей драконов. Однако никто, даже Мастера Искусства, понятия не имеет, что это такое, для чего предназначена и какие функции осуществляет. Она была здесь задолго до того, как наши далёкие предки основали здесь столицу будущей империи и многие считают, что она возникла одновременно с возникновением нашего мира. Так что кто её создал и для каких целей, можно было только догадываться. Прямому изучению она не поддавалась, никакие наши заклятия на неё не действовали, а все попытки проникнуть в тайну Обсерватории, получали мягкий, но непреклонный отпор. Беда в том, что все наши попытки узнать хоть что-то об этом феномене возможны были только дистанционно, так как прямо подойти к Обсерватории не было никакой возможности. Дело в том, что территория, на которой стояла Обсерватория, в радиусе, примерно метров триста, была окружена мощным силовым полем, преодолеть которое не мог ни один человек. Хотя тут дела обстояли не совсем так. При Обсерватории существовал некий сходный с монашеским, орден. Члены его носили длинные чёрные плащи с капюшонами, скрывающие лицо, отороченные по краю серебряным орнаментом. Орден был малочисленным и хорошо умел хранить свои тайны, так что за тысячелетия существования империи Повелителей драконов ни сами Повелители, ни многочисленные имперские жрецы, самых разных религий, ничего толком о том, чему служит Обсерватория, и чем занимаются жрецы таинственного ордена, так и не узнали. В конце концов, решили, что Обсерватория является очень сложным механизмом, поглощающим и перераспределяющим силу. Это определение, хотя ничего не объясняло, зато всех устраивало.
Не скажу, что древние Повелители не стремились разгадать тайну Обсерватории, ещё как старались. По приданию, первый Повелитель, столкнулся со жрецами Обсерватории, которые помогли ему тогда справиться с врагами. Он заключил тогда с орденом Обсерватории договор, по которому земля вокруг Обсерватории на вечные времена передаётся ордену, а империя обязуется, ни при каких условиях не вмешивается в дела ордена. Насколько я знаю, этот договор до сих пор хранится в имперском казначействе. Несколько раз Повелители пытались пересмотреть этот договор, но безуспешно. Все попытки кончились плачевно для империи. Последняя из них была предпринята лет триста назад. Тогдашний Повелитель начал настоящую осаду Обсерватории, по всем правилам военного искусства. Кончилось это всё массовой гибелью гвардейцев и внезапной смертью Повелителя. С тех пор договор соблюдается неукоснительно. Обсерватория, в свою очередь никогда не вмешивалась в дела империи, и вот неожиданно проявила интерес к нашим друзьям, и не просто проявила, а похоже спасла их и укрыла у себя.
– Надо же, – с удивлением в голосе сказал Ляргус. – Похоже, наши усилия по противостоянию Серой империи совпали с целями Обсерватории, и она решила взять под свою защиту наших друзей. Видимо серые, в случае захвата нашего мира, могут как-то помешать Обсерватории, и она считает нас союзниками. В любом случае, наши путешественники сейчас в безопасности.
Я целиком был согласен со старым жрецом. Потянулось время ожидания, когда просто ничего не происходило. Где-то дня через три мы с Ляргусом облегчённо вздохнули – наши друзья наконец-то объявились, да ещё как. Эфир буквально взорвался серией явно щадящих ударов, настолько они были слабы, однако по этим ударам мы без труда опознали почерк наших пропавших друзей. Странник со своими учениками, вырвался из города, причём вырвался незаметно для противника, скорее всего их кто-то вывел из города, а теперь со всей возможной быстротой спешил в Сегурию. Мы без труда опознали очень расчётливые удары Марка; сходные с ними, но более чёткие, удары Джона (они с Марком были очень близки и поэтому техники их тоже были похожи); ни с чем нельзя было спутать несколько хаотичные, но точные удары Кувая, по которым можно было определить, что он в это время находится в образе дракона. Особенно выделялась манера Странника, который, судя по всему, ни как не хотел нанести серьёзный ущерб преследователям, нанося очень выверенные аккуратные удары, рассчитанные скорее на то, что бы испугать, а ни как не убить.
Мы с Ляргусом вздохнули с облегчением, все были живы, и судя по всему здоровы. Скоро мы будем их встречать, устроим праздник, но в первую очередь выслушаем их рассказ обо всём, что с ними произошло. Самое главное, что они возвращаются, выполнив то, что должны были сделать.
Мы с Ляргусом выпили за то, что бы наши друзья скорее вернулись домой, и я отправился, на правах хозяина, распорядиться подготовить праздничный вечер. После этого, захватив с собой Яргуста, мы отправились на встречу возвращающихся друзей.
Вечером, когда все удачно вернулись домой, мы сидели за столом, ели вкуснейшую еду, запивая её вином, и разговаривали о том, что уже было и том, что ещё только будет. В этот раз в застолье принимали участие, помимо Странника и его учеников, Ляргус и Яргуст, ну и конечно я. Когда все утолили голод и жажду, наступило время серьёзного разговора обо всём, с чем столкнулись Странник и его ученики, как пережил встречу с собственным отцом Кувай и что всем нам придётся сделать за ближайшие годы.
Я слушал рассказ Странника о том, что пришлось пережить в столице, насколько глубоко пустила корни в столице серая немощь, и вдруг поймал себя на мысли, что с тех пор, когда принёс в Сегурию маленького Кувая, я сильно изменился. Поневоле став домоседом, я незаметно для себя превратился в очень осторожного, практически трусливого старика, склонного к обидчивости и мнительности. Эта мысль мне очень не понравилась, и я хотел просто отмахнуться от неё, но не тут-то было, она вцепилась в меня, словно пёс в сахарную косточку и ни за что не хотела отпустить меня, а только злобно огрызалась, показывая то, насколько низко я пал. Я понял, что так просто эта мысль меня не оставит, смирился и стал, по своему обычаю анализировать положение вещей.
Анализ показал, что для ходящих-по-мирам крайне вредна оседлая жизнь. Дело в том, что нахождение в постоянном движении, когда на тебя обрушивается лавина впечатлений, не позволяет страхам, а вместе с ними и греховным чувствам и мыслям захватить тебя, им для этого просто нет места. Однако, стоит ходящему-по-мирам на более-менее длительный срок задержаться на одном месте, как тут же он подвергается агрессии страха. У него портится характер; он становится слишком осторожным, мнительным; ему начинает казаться, что на его авторитет кто-то покушается. Вот к таким неутешительным выводам пришёл я, слушая рассказ Странника и анализируя своё поведение в последние годы.
Неужели я стал стариком? Всё во мне противилось этому. Ещё бы, ведь стариком я себя никогда не ощущал, да и возрастом был намного моложе того же Странник, не говоря уж о Ляргусе. Нет, мне просто нужна хорошая встряска и я опять стану прежним, решил я для себя и переключил своё внимание на рассказ Странника, который в это время рассказывал о глубоко засекреченном плане Повелителей по противостоянию Серой империи.
Тут у меня произошёл всплеск обидчивости, который я тут же постарался задавить в самом зародыше. Это произошло, когда мне стало ясно, что Ляргус с самого начала был в курсе этого плана. Обиду вызвало, что мой старый Учитель не посчитал нужным посветить в этот план меня, а предпочёл использовать в тёмную. Я тут же постарался взять себя в руки, включив сознание, которое тут же пришло на помощь, напомнив мне о том, как я использовал в своё время Странника. Мне тут же стало стыдно, зато обида на Ляргуса прошла практически мгновенно. Я прекрасно понял, что Ляргус не имел права посвящать в тайну Повелителей никого, даже меня, так что обижаться не на что.
Дальше, когда Странник стал рассказывать о посещении Обсерватории, я весь превратился в слух. Ещё бы, Страннику удалось то, что до сих пор не удавалось никому из Повелителей на протяжении многих тысячелетий. Теперь, благодаря вылазке Странника с учениками, мы знаем об Обсерватории несравненно больше, чем за всё предыдущее время. Всё, что рассказал Странник, а я всё же думаю, что он рассказал далеко не всё, что знал, было настолько интересно, что я слушал рассказ, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы слово.
То, что Странник, закончив свой рассказ, рассказал далеко не всё, было понятно. Все мы, в той или иной мере что-нибудь недоговариваем – каждый имеет право на личные тайны, однако у меня после его рассказа осталось небольшое разочарование, словно тебя подразнили чем-то ужасно интересным, но так и не дали. Например, он ни словом не обмолвился о том, что с ним было при прохождении испытания в Обсерватории, и куда он ходил, пока ученики его ожидали возможности попасть в столицу. Но, тут уж ничего не поделаешь, пока сам не захочет, не расскажет.
Однако всё, что рассказал Странник до этого, оказалось всего лишь цветочками, ягодки появились, чуть позже, когда он чуть-чуть приоткрыл перед нами свой план борьбы с серой империей. Слушая его спокойный уверенный голос, я совершенно забыл, что Странник утаил от нас часть информации, столь грандиозен был этот план.
Даже то, что он открыл нам его, правда в самых общих чертах, говорило о том, что он нам вполне доверяет. Сначала он повторил своё убеждение, что для борьбы с Серой империей привычные для нас методы борьбы неприемлемы. Её серое воинство почти не имеет страха смерти; судя по всему, на них наложено какое-то заклятье, притупляющее инстинкт самосохранения, поэтому прямые стычки с ними малоэффективны. Это враг, который способен на время отступить, но не способен сдаться. Их командиры, не задумываясь, гонят на убой всё новые и новые полчища своих воинов, совершенно не считаясь с потерями, поэтому, если начнётся большая война, а тогда нам поневоле придётся в неё вмешаться, мы либо проиграем, либо должны уничтожить всё население Серой империи.
Не надо думать, что те, кто управляет Серой империей злобные тупицы; нет, они отнюдь не глупые люди и не тупые маньяки, которые творят зло ради любви к злу. Судя по тем командирам армии вторжения, с кем мне с Джоном удалось пообщаться, это вполне здравомыслящие люди, которые очень ясно представляют свои цели. Мы же пока не имеем представления, чего они хотят, в чём цель их экспансии. Мы пока имеем только самые общие представления о нашем противнике, поэтому в ближайшее время воевать нам с ними не следует.
С этими словами Странника я был полностью согласен, лишь одно его предложение вызвало некоторые сомнения. Его слова о возможной победе над Серой империей через поголовное истребление её населения, вызвали в душе какой-то, совсем не свойственный мне гуманизм. Этого ещё не хватало, раз они враги пускай либо сдаются, либо пусть погибают. Однако проклятый гуманизм во мне вовсе не собирался сдаваться без боя. Он начал навязчиво теребить мою совесть, которая стала пробуждать во мне сомнения, примерно такого плана: врагов надо уничтожать, а разве можно убивать женщин и детей, которые ни в чём не виноваты? Совесть заставила меня воспользоваться паузой, которую сделал Странник, что бы задать вопрос, которому я постарался придать нейтральную форму. Он звучал примерно так: Ты, что реально полагаешь, что мы способны уничтожить всё население Серой империи?
Странник с каким-то удивлением посмотрел на меня, затем с минуту помолчал и, наконец, заговорил. То, что он сказал, заставило меня посмотреть на себя с определённой долей стыда. Я вдруг увидел, насколько я изменился за эти годы моего сидения в вотчине. Да, домоседство дурно влияет на ходящих-по-мирам. Во что я превратился? Никогда прежде я не был жесток, а тем более кровожаден, а тут позволил себе допустить мысль о поголовном уничтожения населения огромной империи. Я вдруг увидел себя со стороны, и то, что я увидел, мне крайне не понравилось. Я увидел какого-то мелочного злобного старика, готового для достижения собственных целей, пусть даже самых, что ни наесть благородных, погубить целый мир. Мне стало ужасно стыдно от того, каким я стал. Нет, так не годится. Надо что-то делать.
Обычно человек, переживший стыд, испытывает некое неудобство, общаясь с человеком, который вольно или невольно пробудил у него это чувство. В моём случае было всё совсем наоборот. Вместо стеснения, которое, что греха таить, всё же сначала посетило меня, однако очень быстро сменилось чувством благодарности к Страннику, который сумел ненавязчиво показать мне, во что я превратился. Вслед за благодарностью пришло чувство освобождения, словно я долго находился в закрытом помещении и вдруг вышел наружу. Я понял, что с этого момента ещё один барьер между мной и Странником рухнул; мы ещё на один шаг стали ближе друг другу.
Странник ответил на мой вопрос, хотя я был уже не рад, что задал его, достаточно развёрнуто. Первое, что он сказал, было его удивление по поводу моего вопроса. Сказать по правде, я на его месте был бы так же удивлён, задай он мне такой вопрос.
– Говоря о возможности поголовного уничтожения населения Серой империи, я имел в виду именно возможность, которая при нынешней расстановке сил, вполне реальна, – заговорил Странник. – У меня даже мысли не возникало проверить этот тезис на практике. Поэтому мне даже странно, что ты, уважаемый Азар всерьёз задал мне этот вопрос. Я, конечно, понимаю, что агрессия Серой империи напрямую угрожает твоей вотчине, поэтому ты вправе допустить даже такой вариант исхода будущей войны. Поэтому я постараюсь, как можно убедительней ответить на твой вопрос. У моего тезиса об уничтожении населения серой империи существует две стороны. Первая отвечает на вопрос – можем ли мы полностью уничтожить население Серой империи? Если говорить честно, конечно можем, но при этом, скорее всего, погибнем и сами, или, в лучшем случае, понесём такой урон, что это будет победа хуже поражения. Что бы это было предельно ясно, расскажу вам в общих чертах расстановку сил на данный момент. Дело в том, что безудержное расширение Серой империи, её бесконечная экспансия, нарушают равновесие Мироздания, что, естественно, не может радовать Вселенские силы, стоящие на страже этого равновесия. Поэтому в нашем противостоянии с серыми, Вселенские силы на нашей стороне, но до тех пор, пока наше противостояние не будет, в свою очередь, нарушать равновесия мироздания. Так вот, если мы нанесём удар такой силы, что бы уничтожить Серую империю физически, то тем самым нарушим вселенское равновесие. Вот тогда Вселенские силы обернуться против нас, а это, скажу я вам более чем серьёзно. Но это хотя и серьёзная, но отнюдь не единственная причина не делать этого. Например, мы понятия не имеем, какими людскими ресурсами обладает Серая империя, её реальные цели, её магию, её возможности. Короче, мы практически ничего о нашем противнике не знаем, а поэтому о нанесении сокрушительного удара по нему не может быть и речи. Но самое главное, это то, что я ни за что не стану участвовать в поголовном уничтожении подданных Серой империи. Вся моя натура противиться этому. Я согласен сражаться с вооружённым врагом, хотя и это не доставляет мне удовольствия. Когда мы с Джоном увидели степь, до горизонта покрытую обгорелыми трупами серых всадников, меня чуть не вырвало.
Помню, как ответив на мой вопрос, Странник надолго замолчал. Лицо его при этом словно закаменело, превратившись в странную маску, за которой, как я тогда понял, скрывался очень ранимый, с огромной любящей душой, много переживший, усталый человек.
Спустя какое-то время, Странник продолжил свой монолог. Теперь он в общих чертах рассказал о разработанной им долговременной стратегии борьбы с Серой империей. Было видно, что всё, о чём он говорил, было плодом долгих размышлений и личных наблюдений Странника, чья Древняя память начала пробуждаться, наделяя его колоссальным опытом.
Весь стратегический план борьбы с нашим врагом, предложенный Странником он разделил на две части. Первая часть этого плана, я назвал её подготовительной. В ней было учтено всё, что нам необходимо было сделать, что бы встретить войну с Серой империей полностью подготовленными. Главной задачей подготовки к войне, по словам Странника, с которыми я полностью согласен, было спасти как можно больше подданных империи Повелителей драконов, когда империя неминуемо рухнет.
То, что империя Повелителей драконов обречена, не сомневался никто – уж больно глубоко в ней пустила корни серая немочь. Окончательное её падение было лишь вопросом времени. Вот за это время и шла теперь борьба. Ради того, что бы выиграть время, сделали свою вылазку Странник и Джон; ради этого вели свою невидимою внешне войну Повелители драконов, ради этого вели свою борьбу сотни, а может и тысячи, людей, демонов, ангелов и других разумных существ этой части мироздания. Все они, способные почувствовать, что великое равновесие мироздания опасно нарушено, осознанно или нет, встали за то, что бы препятствовать этому. Нет, они вовсе не были знакомыми между собой; зачастую они даже не подозревали, что они не одни противостоят этому вселенскому злу. Просто что-то в них не принимало, не могло принять существующий порядок вещей. Просто они не могли жить, как все; просто им было тесно в своих мирах и они, так или иначе, вырывались из плена обыденной реальности, где рано или поздно сталкивались с серой мерзостью, расползающейся по мирозданию. Большинство из них никогда не знали, что где-то в бесконечных просторах пространства и времени существует империя Повелителей драконов, мало ли в мироздании самых разных империй. Однако, ведя бесконечную борьбу со злом, которое в их мирах может иметь форму бесконечно далёкую от формы Серой империи и её всадников, они поневоле становились нашими союзниками. Странник полагал, что именно в империи завязался основной узел борьбы, что именно здесь будет сделан первый шаг к окончательному разгрому Серой империи.
В этом вопросе я был целиком согласен со Странником, только никак не мог понять, в чём его замысел. Я по прежнему не представлял себе другого способа противостояния Серой империи, кроме прямого военного столкновения.
Далее Странник стал более подробно говорить о том, что всем нам предстояло сделать в ближайшие лет пять; примерно такой срок относительно спокойной жизни он предполагал, правда заранее предупредил, что этот срок может оказаться значительно короче. Как пойдут дела, туманно заявил он. Однако, так или иначе, особо расслабиться нам не получится – работы, как говориться, выше крыши.
То, что он стал говорить дальше, о предстоящей всем нам работе заставило всех слушать затаив дыхание. Было от чего затаить дыхание, уж больно невероятные вещи рассказывал Странник. Даже мне, мастеру Высокого искусства, вотчиннику, они казались просто фантастикой. Если бы о таких вещах говорил бы не Странник, а кто-нибудь другой, ни за что бы, ни поверил, а тут сидел, как мальчишка, только что, не раскрыв рот, и слушал, боясь пропустить хоть слово. Речь же шла о грандиозном замысле, ни много ни мало, о переносе Обсерватории из нашего мира в специально созданную для неё вотчину, которую ещё нужно было создать. Я, как человек собаку съевший в Высоком искусстве, прекрасно понимал, какие трудности предстоит преодолеть для реализации этой воистину грандиозной задачи, задуманной Странником. Не смотря на это, я, почему-то сразу поверил, что замысел Странника будет с успехом реализован, причём самым наилучшим образом. Мало того, я не просто поверил ему, а стал самым горячим сторонником всех его действий. Былое недопонимание между нами после этого разговора растаяло как туман под лучами утреннего солнца.
Странник говорил о том, что Обсерватория, в случае прямой для неё опасности, способна самостоятельно переместиться в другой мир, но это может повлечь за собой гибель нашего мира, а никому из нас этого бы не хотелось. Кроме того, не гарантировало, что спустя какое-то время серые не найдут дорогу и в тот мир, куда переместится Обсерватория. Если же создать вотчину и переместить в неё Обсерваторию, то туда без её разрешения не будет доступа никому, а запланированный Странником переход будет происходить в щадящем режиме с наименьшими разрушениями в нашем мире.
Идея мне понравилась, но возникли сомнения в том, хватит ли нам времени для детальной подготовки задуманного. Я прекрасно помню, сколько трудов и времени потребовалось мне для создания вотчины, а уж о предстоящих трудностях при перемещении такого объекта, как Обсерватория, я мог только догадываться. Своими сомнениями я поделился со Странником, на что он ответил настолько убедительно, что мои сомнения отпали сами собой.
Понимаешь, Азар, ответил на мои сомнения Странник, дело в том, что вся подготовительная работа к перемещению Обсерватории уже сделана учениками. Это они создали заклятие перемещения. Особенно в этом деле отличился Кувай, хотя, впрочем, по другому и быть не могло, ведь именно ему предстоит в будущем запустить это заклятие. Каждый из учеников создал свою часть этого великого заклятия, что зачтено как успешно сданный экзамен по теоретической магии. Мне осталось только сбалансировать это заклятие, да насытить его силой. Тут мне на помощь пришла сама Обсерватория, которая щедро поделилась своей силой. Так что подготовительная, самая трудоёмкая часть работы, уже сделана, остались только кое-какие детали.
Что же касается создания вотчины для Обсерватории, то тут особых сложностей не предвидится. В отличие от сотворения Сегурии, наша задача значительно проще. По сути, нам требуется создать лишь особое, изолированное от остального мироздания пространство, надёжно защищённое от внешнего вторжения. Всё остальное, что необходимо для жизни людей, которые уйдут вместе с Обсерваторией, она создаст сама.
Я долго размышлял над вопросом, где лучше всего пространственно поместить вотчину Обсерватории, и пришёл к выводу, что лучшим местом для этого должен стать один из пограничных с Серой империей миров, недавно подвергшихся нападению серых всадников. Этим мы убиваем сразу двух зайцев. Размещение такой силы, которой является Обсерватория, вблизи границы Серой империи, вызовет, с одной стороны, страшный переполох у главарей Серой империи, заставит их поломать голову над этим фактом. Пока они не поймут, что к чему, они вряд ли решаться напасть на нас. Это позволит нам выиграть время для глубокой разведки Серой империи, а Обсерватория нам в этом подыграет. Кроме того, Обсерватория прикуёт к себе значительные силы серых всадников, что, опять же послужит на пользу нам. Это второе. Наконец, самое главное, удобное для нас расположение Обсерватории поможет нам реализовать вторую часть плана разгрома Серой империи.
Всё сказанное Странником было настолько логичным, что я сразу же принял эту информацию почти как истину, однако мой дух противоречия всё же постарался ввести меня в сомнения. Я спросил Странника, на чём основана его убеждённость в том, что Серая империя будет действовать именно так, как он предполагает. На это он ответил мне достаточно развёрнуто и убедительно.
Понимаешь, друг мой Азар, сказал он с лёгкой улыбкой, мои наблюдения за серыми всадниками достаточно убедительно показывают, что они слетаются на проявления силы, как осы на мёд. Вспомни, как они активны возле Вселенского маятника и, как я слышал, возле Трактира-на-перекрёстке. Да и империя Повелителей драконов так их привлекает только потому, что в ней находится Обсерватория. Я давно уже понял, что Серая империя является по существу Вселенским вампиром, вся цель существования которого является охота за силой. Поэтому она поведёт себя именно так, как я предполагаю. На это моему духу противоречия нечего было ответить, но зато, когда он начал распределять обязанности среди исполнителей, во мне проснулась гордыня.
Почему гордыня проснулась именно тогда? А как ей было не проснуться, когда я вдруг оказался не удел? Всем в представленном Странником плане нашлось место, кроме меня. Меня просто отодвинули в сторону, что бы я ни путался под ногами занятых важным делом людей. Стало очень обидно, хотя душой я чувствовал, что своей осторожностью, я сам подготовил себе такое отношение к себе. Но даже это понимание, не улучшило моего состояния.
Странник заявил, что он сразу после свадьбы Кувая отправляется создавать вотчину для Обсерватории. С собой он забирает учеников, кроме Кувая, и плюс к ним Яргуста. Ну, с Куваем всё понятно – кто же берёт в опасный поход новобрачного? Странник сказал, что он должен будет окончательно доработать заклятие перемещения, родить наследника и быть готовым прийти к ним на помощь, если таковая вдруг потребуется. Я, честно сказать, рассчитывал, что место Кувая в их группе он предложит мне, но я ошибся, что ещё больше испортило мне настроение.
Закончив с учениками, Странник обратился к Ляргусу, попросив его связаться с Повелителем. Ляргус, по своей всегдашней скрытности, сделал удивлённое лицо и стал уверять, что он не имеет связи с Повелителем, что он простой изгнанник и так далее, и тому подобное. Странник со снисходительной улыбкой, которую он даже не пытался скрыть, наблюдал за ним. Когда же старый жрец, наконец, кончил валять дурака, Странник достаточно твёрдо повторил свою просьбу. Она заключалась в том, что бы передать Правителю просьбу постепенно наращивать репрессии против жителей столицы.
Я ожидал всего, что угодно, но только не этого. Зачем ему понадобилось, что бы Повелитель усилил репрессии против населения столицы? Моё недоумение, по-видимому, было написано у меня на лице, поэтому Странник поспешил ввести меня в курс дела. Всё оказалось до банальности просто. Странник просто хотел спасти как можно больше жителей столицы, а для этого было необходимо, что бы большинство горожан покинули столицу задолго до начала решающих событий, которые, судя по всему, грозили разрушить древний город до основания.
Я был просто поражён столь многоплановым сознанием Странника, кажется, он предусмотрел всё. Тот, видимо почувствовав мою обиду, заявил, что для меня предусмотрено особое очень важное поручение, если, конечно, я буду не против. Я, конечно, был не против. Странник довольно подробно рассказал мне, что я должен буду сделать. В мою задачу входило встретиться со всеми вотчинниками империи, что было довольно сложно. Всего в империи было, включая и меня, семнадцать вотчинников, которые после известных событий удалились в свои вотчины, где они и пребывали, не показывая наружу и носа. Как я понял, они просто хотели отсидеться, ни во что не вмешиваясь. Я их прекрасно понимал, ибо сам был вотчинником и знал, чем придётся рисковать, вступив в противостояние с Серой империей. Вот теперь мне предстояло встретиться с каждым из них и постараться убедить их встать в ряды борцов с серой немочью. Дело это, скажу я вам, вовсе не такое простое, как может показаться на первый взгляд.
Почему это так? Ответ достаточно прост, хотя от этого моя задача вовсе не делается легче. Дело в том, что все вотчинники являются самодостаточными личностями, а раз так, то они вовсе не нуждаются в общении с себе подобными. Поэтом, укрывшись в своих вотчинах, они ведут настолько замкнутый образ жизни, что даже для того, что бы вызвать их на связь придётся изрядно попотеть. Ну, что же. Нам ли искать лёгких путей? Самое главное, что я оказался нужным моим друзьям.
Суть моего задания заключалась даже не в том, что бы сделать вотчинников своими союзниками в борьбе с Серой империи, а в том, что бы уговорить их дать приют в своих вотчинах многочисленным беженцам, которые в скором времени должны будут заполнить дороги империи Повелителей драконов. Кроме этого я и сам должен подготовить Сегурию к приёму новых граждан.
У меня возникло одно опасение, которым я тут же поделился со Странником. Я опасался, что вместе с беженцами в вотчину могут попасть и люди заражённые серой немочью, а ни один вотчинник, включая и меня, никогда не согласится занести к себе эту заразу. На моё возражение последовал спокойный ответ, что, разумеется, он это предусмотрел. Для проверки беженцев у него есть специальное заклятие, которое ему дала Обсерватория. Этим заклятием он поделится со мной, а уж я, в свою очередь, должен буду поделиться им с теми вотчинниками, которые согласятся принять к себе беженцев.
Мои воспоминания были прерваны появлением слуги, который пришёл напомнить мне, что пора одеваться на свадьбу Кувая. Ну, что же, пора значит пора.