Никита Владимирович Чирков
Вектор: Послесловие
73
Вздохи даются с трудом, каждый последующий лишь чуть-чуть позволяет обогатиться кислородом больше предыдущего, чего все равно недостаточно. Но пока что это единственное подвластное ей, ибо большего она не просто не способна сделать – нет даже контакта с остальным телом, будто бы оно и вовсе отсутствует. Второе, что она почувствовала, – это влага на правой щеке, будто бы мокрую шершавую тряпку приложили и отняли, потом снова и снова. Возвращение понимания и осознания своего тела плавно формировалось вместе с визуализацией нынешнего положения, в котором она находится против своей воли. Отдельно этому помогал запах гнили, чего-то едкого и настолько сильно пахучего, что ей с трудом удается удержаться от рвоты, будто бы она в самой глубокой выгребной яме на свете, а с учетом того, во что превратился Вектор без контроля людей, определение неплохо подходит, ловит она себя на мысли. И вот, мотнув в очередной раз головой, она поняла причину своего пробуждения, заодно и пробились воспоминания о предшествующих заточению событиях. То была не мокрая тряпка, а тот самый щенок, ныне лизавший ее голову, даже чуть кусая зубами, желая уже пробудить окончательно. Открыв глаза, она ничего не увидела, сначала даже испугалась слепоты, но часто упирающаяся морда пса в ее лицо и собственно глаза дала убедиться в обратном. Молодец малой, думала между делом Света: нашел ее и не бросил, хотя мог бы и заранее предупредить о нападении… вот только чего? Это начало ее тревожить с особым оттенком от неизвестности не только местонахождения той твари, но и того, что она с ней сделала, раз оставила… опять же – где?
Поочередно напрягая мышцы, Света старалась понять доступные люфты, но получалось крайне плохо. Она будто бы упакована в клею или чем-то близком, так как все же ощущает некие качки – но слишком малые, да и ее сразу возвращает на место, как в трясине. Издавать звуки нельзя – неизвестно, кто и что рядом, как и нельзя пытаться выбраться слишком резко: вдруг то или иное движение запустит цепную реакцию или попросту что-то уронит, порвет или даже хуже – навредит существу, сразу же подавшему клич о побеге пленника. Но тут неожиданно сам пес начал помогать, кусая и царапая когтями то, чем окутана Света. Начав уже более активно шевелить пальцами, пришлось собраться с силами и дернуть правой рукой, вырывая ее из некоего клейкого вещества, как могла она понять. Первым делом она коснулась собаки, сразу же инстинктивно погладив ее, после чего стала уже прощупывать все окружение под страхом задеть что-то или кого-то опасного для нее сейчас.
Все ее тело по самую грудь было окутано странной слизью, ну или ее попросту поместили в своего рода инкубатор для хранения или переработки – а может, и все вместе. Процесс шел успешно – и вот, освободив вторую руку, она только собралась продолжить, как внезапная вспышка ударила по векам. Яркий свет появился на мгновение, исчезнув быстрее, чем она успела даже среагировать. Надеясь что-то увидеть, Света крутила головой во все стороны, мечтая найти хоть какой-то ориентир в непроглядном мраке. Ярко слепя уже отвыкшие глаза, потолочный свет включился так же быстро, как и вновь отключился. Она даже не успела толком прикрыть лицо руками от испуга и насыщенности холодного света, но это сыграло в плюс: за ту секунду она успела увидеть все это место, а главное – кто в нем присутствует. Как оказалось, Света находилась в конце широкого коридора, метров пятьдесят длиной. Почти все его стены и пол были захвачены иноземной Жизнью: какие-то наросты, разного вида ветви, множество странных растений или чего-то – она не знала чего, да и насрать. Главное – там были существа вдоль стен: скрюченные почти в позе зародыша, они спали на странных импровизированных лежанках, причем не лежа на полу, а будто бы стоя на коленях. Они были похожи на людей, как минимум по строению скелета, если она не ошиблась. Но это не сильно важно по сравнению с риском их пробуждения не только при ее побеге, но и из-за игр Вектора, который, как нетрудно судить по перепадам напряжения, все же далеко не стабилен.
Наконец-то у нее получилось вырвать левую ногу, а потом и вторую – только первый шаг сразу же обернулся падением на пол от онемения мышц. Она успела выставить руки вперед, стараясь смягчить столкновение с полом и минимизировать какой-либо шум, – но вышло не идеально, все же она в тяжелом костюме. Левая нога была вытянута, правая коленом упиралась в грудь, пальцы рук уже вцепились в пол – она выжидала. Тишина и темнота легко могли заставить поверить в отсутствие вокруг нее всего сущего – но то была бы ложь, о чем она себе постоянно твердила, пока внимательно слушала. Вопреки ожиданию здешние обитатели никак не реагировали, лишь щенок был у ее руки – вцепившись зубами, пытался направить к выходу.
Света чуть успокоилась, почти беззвучно сняла правую перчатку в угоду тактильности: все-таки ни зрение, ни слух не являются пока рабочими инструментами. Зажав перчатку в левой руке, она упиралась кулаком в пол, а правой рукой с особой осторожностью ощупывала все вокруг. Плавно на четвереньках поползла вперед по неровной поверхности, где была смесь старых фекалий и еще много чего, испытывающего ее нюх на прочность, аж глаза слезились. Все это подкрепило вывод о нехилом характере щенка, преодолевшего все преграды для ее вызволения. Он не отходил от нее ни на шаг. Медленно ощупывая все вокруг, Света строила в голове картинку, вспоминая то, что без предупреждения решил ей показать Вектор, благодарность которому она выскажет потом. Но все же ей приятно, что станция на ее стороне. Внезапно она почти уткнулась в обитателя. Помимо тепла от тела, получилось еще и услышать слабое дыхание, да и запах оказался несколько иным. То было тело – она точно уверена, – свернутое в позе зародыша к ней спиной. Света даже положила ладошку на почему-то голую спину, медленно ведя ею вдоль выпирающего позвоночника, доползла до шеи, а там и голова рядом. Натянув обратно перчатку и подползя ближе, смогла бесшумно сесть на колени и, визуально представляя всю картину, просчитала каждое движение, даже нащупала пса и целенаправленно посадила его позади себя. Дальше все было быстро, без лишних движений, молча, тихо, а главное – жестоко: она, аккуратно взяв за левое плечо, потянула тело к себе и сразу же обхватила горло, перекрыв кислород, надавливая весом всю голову вниз. Существо и звука не успело произнести, даже двинуться, не говоря уже о том, чтобы понять скорую смерть. Она вспомнила Наваро, его смерть во сне: тогда смерть была несправедливой, сейчас – это средство выживания. По причине отсутствия ножа пришлось взять одну из бронепластин с костюма – ту, что была на левом бедре, – и с одного удара воткнуть ее в тело, прямо в живот, и так несколько раз. Она вернула пластину обратно в пазы и сразу же принялась обмазывать себя кровью и всеми выделениями существа, желая перекрыть свой запах, да и окружающие фекалий пошли в это дело. Лицо она испачкала в крови, костюм – всем остальным вместе взятым. Теперь, думает она, чуть выдохнув, шансов выбраться больше, но остается вопрос – куда? Щенок тянул ее вперед – как раз туда, куда изначально она имела обзор. А он прямо сейчас обнюхивает ее и пусть не сразу, но все же признает.
Света медленно выпрямилась с болью во всем теле. Сил на самом деле мало, а помимо простой усталости она еще и голодна настолько, что даже мысль о трапезе сырым мясом этих существ кажется все более приемлемой. Но все же эту границу она пока не готова преодолеть, уж точно не сейчас, да и как минимум не в данной ситуации. Взяв собачонку на руки, она медленно зашагала вперед, аккуратно нащупывая ботинками поверхность и делая каждое следующее движение с опущенной головой, дабы, когда Вектор вновь решит ей помочь, не ослепнуть, теряя ориентацию. Попытки вспомнить примерное расстояние до двери лишь отвлекали ее, а потеря концентрации могла стать фатальной. Внезапно Вектор вновь проснулся, напомнив ей о свете и дав понять, что идти надо не совсем к двери впереди, а к тому искусственно созданному проходу в стене справа, метрах в пяти от нее. Это единственное, что у нее получилось увидеть, опять же в краткий всплеск активности электричества, – но если в целом ей большего и не требовалось, то вот скрип самой станции вокруг совершенно не радовал. Будто бы Вектор стонет, умоляя помочь ему, – только вот в чем? Она тряхнула головой, выгоняя ненужные сейчас мысли, и пошла вновь вперед, терпя незнание того, кто или что может находиться сейчас у нее за спиной.
Проделанная дыра в стене была у самого пола, метр в высоту и полметра в ширину, как могла она примерно понять, проведя рукой по всем острым краям, прежде чем залезть. Кто-то или что-то прогрызлось сюда оттуда, но другого пути все равно нет. Света кое-как присела в этом костюме и в неудобной раскорячке все же пробралась на другую сторону, сразу же начав нащупывать ближайший метр от нее на наличие не только врага, но и щенка, изначально шагнувшего первым. Не успела она подняться в полный рост, как услышала чавканье, но не привычное, как во время трапезы, а странное. Она даже не могла представить, с чем это связано, но исходившие откуда-то со стороны звуки очень сильно напоминали те, под которые она отключилась, перед тем как оказаться здесь. И тут вновь на мгновение включилось освещение, будто бы Вектор услышал ее мысли и понял чувства. Хорошая новость: она была в траншее, окруженная огромным количеством отходов, вещей, всяких остатков тел и многого чего еще. Судя по всему, через этот проход те спящие люди пробирались мимо существа, с одной стороны находясь под его защитой от других тварей, с другой же – всегда получая еду, которую оно добывало для себя и консервировало, если можно так выразиться. Ну или все куда проще, и они работали сообща. А вот плохая новость: монстр еще там, он то ли ест, то ли срет, то ли… она не знала. Но он шумно двигается, что-то ищет в этом захламленном вонючими отходами и мусором со всей станции помещении размером метров двадцать на двадцать. У нее нет шансов противостоять ему, и это даже без учета незнания его формы и его возможностей. Света злится от бессилия, словно она скована ограничениями, повлиять на которые не имеет возможности. Если ее тут убьют, никто и никогда даже не найдет ее тела, не говоря уже о том, чтобы узнать о причинах ее убийства. Тут начинает подступать тошнота – запах немыслимый, ситуация отвратная. Позволив себе выпустить это напряжение наружу, Света опирается спиной на одну из стенок под всхлипы и стоны монстра. Темнота начинает помогать ей спрятаться в мыслях, в каком-то смысле даже боясь нового порыва Вектора: вдруг эта тварь окажется перед ней, получив тем самым шанс вернуть пленницу обратно на уготованное для еды место?
Внезапно возвращается пес, начав вцепляться зубами, он тянет ее куда-то вперед, примерно в сторону уходящей траншеи. И это, как ни странно, помогает ей собраться с силами и все же начать ползти вперед, нащупывая стенки и пол для ориентации в пространстве. Все же, раз мелкий щенок не боится, ну или игнорирует этот страх, то уж ей-то точно нельзя ронять авторитет. Она даже чуть улыбнулась, удивившись тому, как легко смогла дать хорошую эмоциональную подоплеку вроде бы простому действию.
Продолжая ползти, как самое ничтожное создание, внимательно слушая все издаваемые звуки опасного надзирателя, надеясь предугадать в нужный момент его агрессию в ее адрес, Света не успела заметить, как уже оставила за спиной метров десять почти прямой траншеи. Совершенно неожиданно монстр то ли разозлился, то ли даже так играл – но часть мусора и вещей разлетелась над головой Светы, ударившись о стену и частично упав перед ней. Она замерла, но не из-за страха привлечь ненужное внимание, а из-за того, что упало ей на спину – защитного шлема. Аккуратно сев, нащупала его руками справа и принялась изучать пальцами, сняв перед этим одну из перчаток. Лицевая часть цела, крепления, кажется, тоже, более того, они подходят под ее костюм. Вроде бы внутри ничто не обитает, что, несомненно, пришлось проверить несколько раз, прощупывая голыми пальцами каждый сантиметр с обеих сторон. Выбора толком нет: если будет стычка, то одно попадание по голове – и мгновенная смерть. Фильтров нет, как и кислорода, а значит, он будет просто защищать от прямого контакта во время драки. Открыв клапан, дабы было чем дышать, она накинула шлем и смогла закрепить его на костюме – правда, лишь правая часть стяжки работала, но этого было достаточно.
Еще несколько метров – и щенок потянул ее в сторону налево. Хватило лишь взгляда, чтобы увидеть сквозь дыру у пола небольшое свечение с другой стороны – вот и вход сюда для остальных. Ноги и руки болят до невозможности, она устала, вновь жарко и душно, рвота опять начала подходить – и если она не хочет загадить шлем, то надо его срочно снять. Но сделать этого не удается из-за очередного пробуждения Вектора. Только на этот раз она оказалась на прямой линии видения у монстра, сразу же закричавшего во всеуслышание с помесью всех тех отвратных звуков, среди которых четко можно было услышать бешенство. Она подхватила пса и побежала вперед со всех ног, пусть и не видя процесса, как и самого монстра, но четко слыша все его чувства и отношение к ней самой. И вот кусок железа по касательной задел шлем, ударившись в мягкую стену, видимо, созданную из того же биологического материала, что и ранее ее кокон. Быстро подметив наличие дверного проема, Света точно убедилась в наличии пространства за этим полотном, если можно так выразиться. На удивление легко прорвав его, она оказалась в другом помещении, где кое-как в стороне горела пара ламп среди столов и всякой мебели, а впереди была открытая дверь в коридор. Но монстр уже нагнал ее и толкнул своей массой вперед. Упав, она выронила щенка, но тот решился не убегать, а защищать ее, что в некотором роде получилось: лай привлек невидимого для нее монстра, дав шанс подняться и побежать вперед. Предсмертные возгласы собаки заглушили это страшное и большое создание, пока Света бежала вперед, используя единственный шанс. Щенок был мертв, а она успела забежать за угол и продолжить движение. Монстр более не следовал за ней, но это было не важно: она не могла не чувствовать странную вину и скорбь. Наконец остановившись за углом перекрестка без освещения, она присела и дала себе время отдышаться.
Ее трясло, боль никуда не уходила – только лишь усиливалась, хотелось закричать, но нельзя – вдруг услышат. Все это создавало страшный сгусток внутри нее, который, казалось, вот-вот и убьет на месте. Но она выжила – пусть и благодаря щенку, но она смогла. А он знал, на что идет, она не просила, убеждает себя Света, стараясь заглушить скорбь о, казалось бы, одном из зверей станции. С трудом понявшись, пытаясь обуздать раскаленный сгусток внутри нее, Света просто хотела бы сейчас столкнуться с тварью и вынести всю злобу, разгрузиться, дать себе разрядку без зазрения совести или просчитывания последствий. Она не знает, то ли опять Вектор услышал ее мысли, то ли ей просто повезло – но объект этот нашелся: правда, то был не монстр, а человек в бронекостюме.
74
Освещение опять играло с ними в угадайку: появляясь и вновь исчезая, не говоря уже о странных звуках самой станции каждый раз с новой стороны. Но если к этому они уже начали привыкать – все же не новички, – то вот увидеть за дверьми администрации проросшую неизвестно откуда, но заполонившую все стены растительность странного вида являлось в новинку. Обычный коридор уходил через метров десять в обе стороны, а слева и справа, судя по всему, были когда-то прозрачные стены, ныне разломанные под натиском необычной на вид биологической жизни. Стебли заполонили буквально все поверхности, но кое-где в потолке пробивались редкие лучи света от все еще рабочих ламп, создавай разные узоры на поверхности неровного пола. С небольшими шипами и торчащими наростами они казались окаменелыми, серыми и грубыми, словно высеченными из камня.
– Смотри. – Ханна указала в дальние углы помещения. – Похоже, из потолка вылезли и заняли тут все.
– Думаю, мы оба согласны с тем, что лучше туда не соваться, да? Брать тут нечего, а пробуждать их совсем не хочется.
– Почему ты думаешь, что все это спит? Вдруг просто подохло, и все.
– Вот так просто, взяло и «подохло»? Нет, точно не в этом месте. Ну его на хрен рисковать, и скажу сразу, что даже не думай об этом как о еде.
– Спасибо, что считаешь меня тупой.
Кросс улыбнулся, чуть толкнув ее.
– Давай-ка оставим двери открытыми, а то вдруг какая новая тварь придет к нам, так хоть из любопытства сюда если зайдет, то и запрем ее, а дальше не наша проблема.
– Ты говорил, что это все типа спит. А если проснется за нашими спинами?
– А если мы открыть дверь потом не сможем? Вот именно, считай, выбираем из двух зол меньшее. Думаю, пора уже нам привыкнуть к этому.
– Так и знала, что ты это скажешь.
Дойдя до следующей двери, они попытались сначала использовать панель, но та была разбита, причем сделали это с особой жестокостью: следы от ударов чем-то крепким были заметны и вокруг нее. Дверь была на той же линии, что и остальные, «лицом» к шлюзам, что сразу же провоцировало представление объединенной сети коридоров. Возможно, простой проход, все-таки никакая разметка не сохранилась, будто бы ее кто-то открутил или просто не установили. Разумеется, была мысль все же открыть ее: вдруг именно с этой стороны появится Света, скрываясь от преследователя, а раз тут заперто, то, считай, окажется в ловушке. Решение оказалось простым – сделать круг и понять, что за ней: вдруг и ничего, лишь коридор, а может быть, и помещение, вскрытие которого не приведет ни к чему хорошему, так хотя бы смогут ей пометку оставить, куда идти. Для обоих это все казалось странным, словно они попали в кошмар, где безвыходность – единственное, что у них осталось.
Последняя дверь была почти с краю, открыть ее не составило проблем: панель была сломана, а створки уже стояли под кривым углом, что говорило о поломанном механизме. Чуть приподняв левую, Кросс смог затолкать ее вовнутрь стены, освободив достаточно пространства для входа. Короткий коридор с полностью рабочими лампами привел в небольшой зал, в котором уже в начале пути были заметны все атрибуты маленького медицинского центра. Кросс даже немного воодушевился, увидев сначала скамьи с выделенными местами в центре и приемные окна впереди, три штуки с встроенными мониторами, ныне выключенными. Справа было две закрытые двери в кабинеты для новоприбывших на Вектор, нуждающихся в осмотре: все же перелеты не всегда идеальны, да и последствия от анабиоза тогда были еще очень даже на слуху. Слева также были две двери, та, что ближе к коридору, – лаборатория, другая – выход отсюда на остальной Вектор. На стене между дверьми была надпись черным маркером:
«Если в мире некому будет жить, то не станет ли он бесполезным?»
Вокруг пусть и была неестественная уже для Вектора чистота, но все равно ощущалась большая история не самых приятных событий. А вот в кабинете за правой дверью во всей красе представлены ужасные последствия: стены измазаны давно высохшей кровью с кучей чудом нетронутых за все годы органов и скелета человека, разбросанных везде. Также были отметины от когтей, огнестрела и просто ударов в этом бардаке, где пустые полки и ящики свидетельствуют о мародерстве уже после кровавой битвы.
Кросс молча и решительно подошел ко второму кабинету, дверь куда так же легко поддалась, – и на удивление, пусть там и была кромешная тьма, ничего подобного только что увиденному кошмару не наблюдалось. Пока он рыскал по полкам и стеллажам, Ханна взяла у него пистолет и решила прикрыть спину, вернувшись в сам зал, и проверить выход отсюда, что напротив нетронутого кабинета. Правда, использовала она этот предлог скорее для себя самой, пусть и заботясь о Кроссе, но, как никогда, ей ныне было необходимо время наедине. Крепко держа пистолет, она пыталась вспомнить учебу, но если технически все было не трудно, то вот морально адаптироваться к нынешним реалиям давалось не так просто, как требовала необходимость. Самое простое – она не готова убивать, и даже несмотря на то, что все же монстры – это не люди, то бишь отношение к ним крайне обезличенное, Ханна не уверена, что в нужный момент не словит ступор. Она не солдат, никогда и не стремилась им быть и не хотела связывать свою жизнь с подобным… даже типом ума, как не раз вешала она ярлык на это. А тут все просто – убей или умри, что неожиданно трудно принять пилоту и инженеру даже после всех тех событий на Улье. Хотя Кросс вполне уверенно проявлял себя в нужные моменты, порой даже слишком, отдельно подметила она, выйдя наконец за дверь и свернув направо в недлинный коридор, переходивший в перекресток. Все было как и везде: стены и пол страшные, признаков жизни нет, тишина и покой, где лишь лампы будто бы пытались разговаривать. Этот вид нравился более чем из-за небольшой уверенности в отсутствии надобности использовать пистолет. Но, с другой стороны, из головы не выходил закрепившийся еще со смерти Алдена страх, естественный и самый большой в ее жизни, как ныне она понимает, медленно шагая и поглядывая по сторонам коридора, впереди которого, после перекрестка, непроглядная темнота. Умереть так же, как и он – ее друг, член неофициальной семьи, которого она оставила там, на экзопланете так давно, отчего даже становится стыдно за то, что забыла о нем на длительный промежуток времени. А ведь он спас их, приняв храбрую смерть, повторить которую у нее вряд ли получится. Выйдя на перекресток, всматриваясь в длинные и одинокие коридоры, где один похож на другой и напоминает бесконечный лабиринт, Ханна до дрожи боится умереть здесь в одиночестве, так и не вернувшись к нормальной жизни, не похоронив Алдена, не поговорив с родителями… Смерть здесь – это смерть нигде, потому что тело не найдут, никто не придет искать, никто даже не будет знать, что она тут, – а ее родителям скажут, что их единственная дочь пропала без вести. Это заставит до последнего вздоха ждать ее возвращения, чего уже никогда не произойдет. Визуализируя все это против своей воли, Ханна плачет и ненавидит себя за чувство вины перед родителями и Алденом, потому что знает, что все это – результат ее эгоистичного желания помочь Свете и Наваро. А ведь Кросс отговаривал… Она не знает, куда бы привели эти ее мысли и мучающие чувства, если бы в коридоре справа, вдалеке под шалящей лампой, ее внимание не привлек человек в цельном со шлемом бронекостюме. Немного шатко он двигался в ее сторону.
