Крейг Оулсен
Обратный процесс. Реки крови
Клэр остановила запись, поняв, что повествование оказалось неровным.
Не желая представлять печальное будущее, она заставила себя предположить, что заикание – это реакция на постоянный стресс. Клэр вновь включила запись:
– Вот только что я могу сделать? – спрашивала она у себя. – Что можно сделать в моей ситуации? Думай, Клэр, думай…
После паузы она медленно прошептала:
– Джеймс, – это имя пришло в голову само по себе. Она воскликнула, повторяя имя: – Джеймс! Я-я поеду к нему. У него же дом далеко от города. Наверное, он там, вместе, вместе с… – она попыталась вспомнить кличку пса, – вместе с Джемом. Н-нужен автомобиль.
Опять, опять она заикнулась. Радость от идеи резко сменилась на печаль. Ведь когда она не контролирует эмоции, заикание учащается. Запись продолжалась:
– Но что я ему скажу?.. Я скажу, – медленно говорила она, – что люблю его и всегда любила. Я д-д-должна это сказать, пока могу.
В глазах помутнело от подступающих слез. Клэр понимала, какое будущее ее ждет. Примером служили тетя Ванесса, мама, Оливер и, что еще хуже, Холли.
«Мне не спастись, – думала она. – Но я обязана сказать, что люблю его».
Она тут же представила беспомощную маму. Как она сможет жить без ее заботы? Но эти мысли тут же прервал другой вопрос – а кто позаботится о ней самой, когда она будет похожа на овощ? Ответ был прост. Никто. Рано или поздно они все окажутся в похожей ситуации.
Клэр не спала практически всю ночь, раздумывая о дальнейших действиях. Наутро она принялась собирать провизию, а также занялась поиском топлива для автомобиля. Слив бензин у транспорта на соседней улице, Клэр закинула запасную канистру в багажник, закрыла дверцу, и перед ней неожиданно оказалась Холли.
– Ты куда собралась?
– Нужно проверить кордон. Возможной военные открыли проезд.
Холли посмотрела в салон и медленно, с ноткой злобы, произнесла:
– С таким запасом?
– Если запрет снят, я п-поеду домой.
– Ты… – она на секунду задумалась, – бросаешь нас? Разве ты не видишь, в каком мы все… – сестра часто забывала слова, и этот разговор не обошелся без пауз, – состоянии? – наконец договорила она.
– Холли, я тоже больна и мне…
– Тем более, – прервала сестра, – ты должна остаться, семья должна быть вместе.
– Скоро мы будем т-т-такими, как тетя Ванесса. Ты помнишь ее? – Холли не стала отвечать и тогда Клэр продолжила: – Скоро мы все забудем свое я, перестанем быть разумными и в итоге разбежимся и п-потеряемся. От того, что я уеду, ничего не изменится. Рано или поздно мы в-все спятим.
– Ты бросаешь нас, – с гневом повторила она.
– Перед смертью я хочу побывать дома. Я жутко соскучилась по родным м-местам и по… по…
– И по Джеймсу, – прервала Холли. – Я не забыла его имя.
– Да, – подтвердила Клэр догадку сестры.
– Ты бросаешь нас, – в третий раз повторила она и тут же продолжила, – ради какого-то мужика?
– Знаешь, Холли, тогда по приезде ты была п-права, ты правильно почувствовала, что я нуждаюсь в нем, – призналась Клэр.
– Я тебя никуда не отпущу.
– А я и не спрашиваю у тебя разрешения.
Ситуация накалялась. Холли озлобилась и проявляла чрезмерную агрессию.
– Это моя машина, и я тебе запрещаю… брать ее.
– Холли, ты сильно изменилась, разве ты этого не в-видишь?
– Да мне плевать, дорогая Клэр, – язвительно выпалила Холли. – Я просто… не… перевариваю предателей.
– Что? Что за чушь ты несешь?
– Бросить родную семью ради мужика это… предательство!
– Я никого не бросаю. П-просто я понимаю, что мы в любом случае обречены. И перед полным з-забвением я хочу, – она запнулась, – я просто хочу вернуться домой.
– Обречены? – сестра улыбнулась, не признавая очевидное. – Какая же ты все-таки мразь.
Холли развернулась и быстрым шагом направилась в дом. Клэр последовала за ней со словами:
– Что ты хочешь сделать?
Холли обратилась к Оливеру:
– Олли, Клэр хочет нас бросить!
Он медленно повернул голову и без выражения произнес:
– Ну и что?
Глория сидела рядом и никак не реагировала. Она равнодушно смотрела в телевизор.
– Как? Ты что, не понимаешь, чертов ты ублюдок, что она нас предает?
Он подумал или, скорее, постарался подумать, но в голове не проскользнуло ни одной мысли.
– Нет, – коротко ответил Оливер.
Холли, содрогаясь от ярости, зарычала, а затем, поняв, что от мужа поддержки не добьется, ушла в другую комнату.
Клэр покачала головой, в очередной раз ощущая разочарование от того, во что превратилась сестра. Она не стала ее преследовать и села рядом с мамой, положив голову ей на плечо.
Вечером после длительных поисков ключей от автомобиля Клэр увидела Холли во дворе и обратилась к ней:
– Где ключи, Холли?
– Это не твоя машина.
– Ты не умеешь водить, а Оливеру сама запретила садиться за руль. Вы не сможете в-воспользоваться ею.
– А вдруг, вдруг все пройдет?
– Тогда я верну т-тебе автомобиль и даже оплачу ремонт!
– Ремонт? Так ты ее уже успела поломать?
– Оливер врезался в столб, из-за этого ты и запретила ему садиться за руль.
– Я запретила садиться, потому что он гребаный осел!
– Холли, ты должна отдать мне ключи.
– Найди другую машину.
– Они все без топлива.
– Тогда заправь.
– И что дальше? Где я возьму ключи? Или ты думаешь, я умею з-заводить машину пальцем? Холли, мне нужны эти чертовы ключи.
– Я, я не хочу, чтобы ты уходила.
– Но я должна.
– Ты же видишь, как все нам плохо. Оливер уже потерян, а о маме я и не говорю. Только мы с тобой еще хоть что-то понимаем. И я-я чувствую, что становится хуже. Мне тяжело говорить. Перед тем, как произнести что-то, я делаю невероятные усилия, а ты хочешь, чтобы я и это перестала делать. Тогда мне точно конец… Возьми меня с собой, – неожиданно предложила сестра.
– Холли я… я не могу.
– Тогда, – интонация сестры, как и лицо, снова ожесточилась, – ты ни хрена не получишь!
Клэр пришлось искать ключи от автомобиля по всему дому во второй раз. Она перерыла кухню, все комнаты, гостевую, книги, весь участок, но нигде их не было. Прошло еще три недели, и Клэр окончательно потеряла надежду. Холли становилась все мрачнее и злее. Клэр перестала с ней разговаривать. Она была зла на сестру. Включив в очередной раз диктофон и записав свой монолог, Клэр убедилась в деградации своей речи. Заикание усилилось. А разговаривать было особо не с кем.
Выйдя во двор, Клэр увидела сестру, которая сидела на скамье и смотрела вдаль. Она сразу поняла, что Клэр не в духе.
– Сестренка, я в-вижу, что ты злишься. В чем д-дело? Неужели я в чем-то п-п-провинилась?
Клэр поняла, что Холли забыла про многочисленные ссоры.
– Нет, дорогая, я злюсь из-за того, что не могу найти к-ключи от машины. Ты их случайно не видела?
– Не п-помню, но если хочешь, я помогу тебе их найти.
– Помощь мне бы не помешала.
Девушки потратили весь день на поиски, но они ни к чему не привели.
Наслаждаясь видом на участок за домом, сестры сидели и молчали. Каждая думала о чем-то своем. Клэр радовалась примирению с Холли и, повернувшись к ней, обратила внимание на украшение.
– Классная цепочка, Холли. Тебе ее п-подарил Оливер?
Сестра прикоснулась к золотой нити.
– Д-д-даже не знаю. Наверное, он.
Она достала украшение из-под майки, и вместо подвески на цепочке оказались ключи. У Клэр расширились глаза. Холли медленно произнесла:
– Кажется, мы что-то искали?
– Да, – с трепетом протянула Клэр. – Мы искали их. Ты можешь отдать мне ключи?
– К-конечно, – Холли принялась отстегивать их, но вскоре остановилась. – А зачем я их здесь повесила?
– Не имею понятия, дорогая.
– Странно, – она будто пыталась что-то вспомнить. – Я же не буду просто так прицеплять на грудь ключи. Спать с ними. Ходить. Это… это неудобно.
– Может, ты боялась их потерять?
– Да, т-такое вполне может быть.
– Так ты… отдашь их?
– Да, бери. Они мне не нужны.
Холли передала ключи. Клэр выдохнула с таким чувством, словно она заполучила не просто необходимый и долго разыскиваемый предмет, а что-то сакральное. Сестра снова уставилась на двор, а Клэр взволнованно заговорила:
– Мне нужно отойти, Холли.
– Х-хорошо.
– Возможно, – у Клэр обострилось чувство сожаления. Она понимала, что уже не вернется, даже если кордон с военными еще там. Будет искать другой путь домой. Холли не обращала внимания на эмоции сестры, – меня не будет некоторое время. Не забудь присмотреть за мамой и Оливером.
– Я… постараюсь не забыть.
Клэр подошла к Глории. Признаки сознания полностью отсутствовали, но она продолжала сидеть на диване в гостиной вместе с Оливером.
– Прощай, мама, – сказала она и поцеловала женщину в щеку.
Неожиданно голова Глории дернулась и приняла странное положение. Она открыла рот, но вместо слов издала хрип. Клэр не знала, как реагировать, и просто оставила жест без ответа. Сидящий рядом Оливер внезапно отреагировал словами:
– Девушка, – очень медленно произнес он, – вы кто?
– Не обращай на меня внимания, Оливер.
– Оливер? А кто это?
Клэр бросила прощальный взгляд на мать, а затем ушла в гараж. Открыв ворота, она завела автомобиль и неспешно выехала. Неожиданно у входной двери появилась Холли. В руках у нее был молоток. Клэр посмотрела на сестру, продолжая ехать и выворачивая с участка на дорогу. Холли неспешно сокращала дистанцию, а затем резко кинулась к едущей машине. Оказавшись вблизи, она замахнулась молотком. Последовал удар. Ей удалось разбить боковое стекло с пассажирской стороны, но осколки не вонзились в Клэр.
– Хочешь от нас сбежать, гребаная сука! – закричала Холли.
Клэр нажала на педаль газа, и сестра отстала.
– Господи, – потрясенно произнесла Клэр. – Господи.
Клэр понимала, чем чревато бешенство родной сестры для оставшихся в доме, но вместе с этим она не имела понятия, как обратить происходящие в психике Холли сдвиги. Клэр посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида.
«Я, черт возьми, определилась с направлением и не собираюсь менять его», – подумала она.
Спустя несколько часов Клэр увидела знаки, предупреждающие о близости военного контрольно-пропускного пункта. Здесь ее неоднократно отсылали домой. Но в этот раз никого из военных девушка не увидела. Рядом со шлагбаумом стояло несколько машин с отверстиями от пуль, чуть дальше находился сгоревший автомобиль и несколько разбитых. Видимо, гражданские все-таки прорвали заставу и двинулись дальше. Кое-как объезжая машины, Клэр ехала вперед, но вскоре остановилась. Она понимала, что ей понадобится оружие, и по этой причине решилась выйти из автомобиля.
Кордон напоминал международный пограничный пункт. Точка контроля движения представляла из себя сужение четырехполосной дороги до двухполосной. Проезд был прегражден турникетами и шипами, которые при чрезвычайных ситуациях выбрасываются на асфальт перед нарушителем. По бокам от автоматических шлагбаумов располагались две оборонительные точки с укрепленными стенами. Военные знали, что ситуация будет ухудшаться, и были готовы к обороне. Окошки у этих крохотных зданий были горизонтальными для удобства ведения огня. Помимо этих укрытий солдаты могли нести караул у самого шлагбаума или где-то поблизости, контролируя подъезжающих водителей. Совсем недалеко находилась вышка. С нее как раз и сообщали о приближении подозрительного транспорта. Недалеко от дороги располагалась большая палатка. Рядом находились другие, меньшего размера. Они служили для отдыха, сна и других нужд. Выделявшаяся размером палатка была местом приема пищи, хранилищем, складом и штабом связи. Рядом с ней также находилась небольшая вышка с прожектором для охраны палаточного лагеря.
Клэр было тяжело представить, сколько здесь было солдат. Полгода назад она видела, что у шлагбаума стояло по два человека для каждой полосы. Бывало, что пятый, сержант, также участвовал в дежурстве. Судя по всему, они были дислоцированы сюда надолго и вряд ли их за все эти месяцы кто-то сменил. Скорее всего, количество военных варьировалось от двадцати до тридцати.
Клэр спустилась с дороги и зашла в большую палатку. Она ожидала увидеть в ней что-то ужасное, возможно, следы произошедшей некоторое время назад бойни и мертвые тела. Но внутри было пусто. Здесь не было никого, ни живых, ни мертвых. Она прошла через столовую в хранилище оружия. Кроме пустых обойм девушка ничего не нашла. Тогда она направилась на склад, где хранилась еда, но и там оказалось пусто. Клэр из-за постоянно развивающихся симптомов вируса не совсем понимала причин ухода военных, но что они отсюда свалили, прихватив с собой все, что только можно, она осознавала. Судя по пустой кухне, солдаты остались без еды, видимо, прекратились поставки, а возможно, они устроили бунт по какой-то причине и теперь терроризируют ближайшие населенные пункты.
Она вернулась к машине с пустыми руками, села на водительское кресло и замерла. Клэр будто задумалась, но при этом в голове не витало ни одной мысли, девушка просто уставилась в одну точку. Неизвестно, сколько времени так прошло, но из транса ее вывел неожиданно сработавший будильник на телефоне.
– Зачем я завела его? – прошептала она.
Через мгновение она прочитала напоминание: «не забудь поесть». Причина, по которой ей приходилось оставлять сообщения самой себе, была ясна – рассеянность в последнее время усугубилась, оттого и приходилось пользоваться смартфоном. Хорошо, что для этого мозгов пока хватало. Но что повлияло на резкое ухудшение памяти и восприятия? Возможно, сыграла смена обстановки или же, что вероятней, вирус прогрессировал. Клэр тяжело давался самоанализ, но она тут же предусмотрительно завела таймер на другое время с той же целью.
Во время поедания печений телефон зазвонил во второй раз.
– А сейчас-то чего?
Она посмотрела на экран. Сработало другое напоминание: «Посушай поледнию запись». Правильно писать она уже не могла.
Клэр нажала на виджет в центре экрана. Зазвучал ее голос.
– Думаю, что нужно с-сделать запись. Меня зовут Клэр, – она еще помнила свое имя, но совсем забыла, когда записала это аудиосообщение, – и сейчас я еду к Д-Джеймсу. Я п-понимаю, что уже м-м-могу не успеть, но я должна поп-п-пытаться. Я люблю его и х-хочу, чтобы он знал об этом. Клэр, – она обратилась к себе в третьем лице по неизвестной причине, – гони, гони так быстро, как только сможешь, и с-с-скажи ему, признайся, как сильно ты его любишь.
Запись закончилась. Она положила печенье на сиденье и завела автомобиль. Время на исходе. Девушка хотела уже тронуться, но не смогла разобраться в управлении ручной коробкой передач.
– Все оч-чень плохо, – с опаской произнесла она.
Включив наконец скорость, Клэр рванула вперед. Направление ей задавал включенный навигатор.
В течение нескольких часов она ехала без остановок. За это время наступила ночь. И тут в свете фар показалось скопление машин. Затормозив, Клэр увидела силуэты людей внутри ближайших автомобилей. Но из-за темноты было непонятно, на какое расстояние растянулась пробка. Девушка решила, что необходимо дождаться рассвета. Ко всему прочему, она сильно устала из-за долгой дороги. Клэр защелкнула замок на дверях, взяла нож для самообороны и забралась на заднее сиденье машины. Она закрыла глаза и вскоре уснула.
В боковое стекло кто-то барабанил, и Клэр проснулась. На улице было светло. В приоткрытое окошко мужчина закричал:
– Еда! Дай мне еды!
– Что? У меня, у меня почти ее нет.
– Дети, со мной дети. И… мы стоим там, – он указал, – в н-н-начале пробки, уже много время.
Речь была невнятной, но Клэр смогла разобраться в ней.
– Дети, – тихо повторила она, после чего посмотрела на печенье. – Вот, возьмите.
– С-спа-с-сибо.
Мужчина ушел. Клэр машинально обернулась и заметила, что сзади стояло около десяти машин. Обратный путь был перекрыт, а люди все прибывали и прибывали. Выбравшись из автомобиля, Клэр попыталась разглядеть, из-за чего образовался затор. Вереница транспорта оказалась слишком длинной, и из-за поворота было невозможно увидеть начало. Клэр захлопнула дверь и пошла вперед, чтобы узнать причину скопления стольких машин.
Через несколько минут Клэр увидела кордон вблизи. И он уже был куда серьезней, чем те, которые она встречала до этого. Здесь был не шлагбаум, а стальные ворота. Стена на дороге была такой ширины, что по ней спокойно расхаживали солдаты. На лице у них были респираторы, в руках – оружие.
Кто-то из гражданских вел переговоры с военными. Претензия была понятна: всем хотелось проехать вперед.
Клэр подошла вплотную к стене и обратилась к стоящему у ней мужчине. До ее прихода он молчал, поддерживая группу протестующих лишь своим присутствием.
– С-скажите, п-почему не пропускают?
– Э-м, я не знаю, – медленно говорил неизвестный. – мы тут уже долго. А вы давно приехали?
– Ночью вроде.
– А где ваша машина?
– В конце.
Мужчина замолчал, обрывая и без того не вяжущийся диалог. Через мгновение он просто ушел. Клэр проводила его взглядом и прислушалась к словам военного:
– Немедленно всем разойтись, садитесь в машины и уезжайте…
– Куда мы поедем? – прервал его один мужчина. – Наш дом в той стороне!
– И у нас нет еды! – выкрикнул другой.
– Воды тоже! – поддержал третий.
В голову Клэр пришла тяжелая мысль, что без пропитания люди либо начнут штурмовать заграждение, либо…
«О боже, – подумала она, – либо начнут грабить друг друга».
Военный дождался, пока толпа утихомирится, и продолжил:
– Нам отдан приказ на расстрел гражданских, которые ведут себя агрессивно, и вы, господа, все в зоне риска. Немедленно разойдитесь или мы применим оружие!
– Они н-не посмеют! – раздался голос.
– Хотят запугать, – не поверил другой.
Клэр не хотела это проверять и решила вернуться к машине. Она рассчитывала сесть в автомобиль и попытаться обдумать следующие шаги. При этом Клэр осознавала, что порой теряет суть происходящего.
Вернувшись в конец пробки, Клэр постаралась вспомнить, как выглядит ее автомобиль. Подойдя туда, где она предположительно его оставила, девушка заметила, как несколько человек растаскивают содержимое одной машины. Клэр вновь огляделась. Затем инстинктивно достала из кармана брелок. Это были ключи с дистанционной сигнализацией. Она посмотрела на них и нажала на кнопку. Окруженный мародерами автомобиль запищал. Клэр подошла ближе и закричала:
– Это моя машина! А ну п-пошли вон!
Трое убежали, а остальные убедились, что хозяйка транспорта – одинокая хрупкая женщина, и продолжили грабить, как ни в чем не бывало.
– А ну, ты, свалил!
Она оттащила одного. Кажется, это был мужчина, с которым она говорила у стены.
– Иди в задницу, сука! – заорал он в ответ.
Клэр взбесилась. Она подняла ближайший камень с обочины и ударила наглеца по затылку. Тот упал, а после выкрикнул:
– Гребаная тварь!
Из его затылка шла кровь.
– Отошел или я тебя… – она забыла слово, но через мгновение все же смогла закончить предложение, – прикончу.
Мужчина немного отполз, а затем поднялся на ноги и, держась за затылок, ушел прочь. Клэр повернулась ко второму. Только что он копошился в багажнике, а теперь стоял, направив револьвер ей прямо в лицо.
– Только… попробуй… помешать… мне… – крупный мужчина говорил паузами, продолжая держать в вытянутой руке оружие. Но Клэр проигнорировала угрозу, так как лицо неизвестного показалось ей до жути знакомым.
– Я-я тебя знаю… Тебя, т-т-тебя зовут… Салим! – на удивление она помнила имя араба из аэропорта.
– М-м-мы, – промычал он, – знакомы?
– Мы п-познакомились в… – она замялась. – Черт. Я забыла.
– Я тоже где-то тебя видел.
– В аэропорту! – неожиданно вспомнила она.
Салим опустил револьвер. Задумался и через секунду, запинаясь, произнес:
– К-Клэр.
Оба онемели. Салим открыл рот, чтобы сказать что-то еще. Но неожиданно, словно гром среди ясного неба, раздался выстрел, и в тот же миг изо лба Салима побежала струйка крови. Точный выстрел угодил именно туда, куда целился снайпер. Пуля прошла навылет. Из затылка вместе с пулей вылетели кусочки черепа и мозгов. Несколько капель крови попали на лицо Клэр. Не поверив в увиденное, она простояла несколько секунд неподвижно…
Солдат с вышки увидел оружие в руке араба и выстрелил. Военный с улыбкой на лице продолжал в прицел рассматривать результат своих действий.
Салим рухнул вниз, а Клэр по-прежнему стояла, окаменев.
Немного придя в себя, она произнесла:
– Нет… нет, нет, нет! Ах, вы ублюдки, – прорычала она.
Подбежал неизвестный мужчина. Он присел рядом с трупом и подобрал револьвер. Клэр увидела это.
Отвлекая ее, незнакомец спросил:
– Вы знали его?
Его речь казалось здоровой, будто он не был заражен.
– Плохо.
– Как его звали?
– Салим.
– Нужно убрать его с дороги.
Клэр непонимающе посмотрела. Мужчина продолжил:
– Дети. Здесь есть дети. Не хочу, чтоб они видели труп.
Они оттащили тело с дороги. Клэр взяла из багажника одеяло и накрыла Салима. Через некоторое время она оглянулась в поиске своего помощника, но мужчины уже не было рядом. Ей ничего не оставалось, кроме как сесть в машину и попытаться придумать, что делать дальше.
Вечером в очередной раз прозвенел будильник на телефоне. Она не могла осознать, почему он сработал. Что-то нужно было сделать, но что именно? Клэр не знала, не помнила. Всматриваясь в экран телефона и пытаясь понять, для чего звенит будильник, она услышала одиночные выстрелы. Выйдя из машины, Клэр вновь услышала пальбу. Затем прозвучала автоматная очередь. Только после этого она поняла, что стрельба идет у кордона. Несколько секунд затишья, и вновь очередь. Клэр посмотрела в сторону шума. Ничего не видно. Стрельба не умолкала. Где-то послышались крики. Детский плач из ближайшей машины. Клэр прошла чуть вперед, прижимаясь к автомобилям из страха оказаться на линии огня. Многие участники затора также вышли из машин, некоторые же остались внутри и испуганно выглядывали из окон. Она заметила бегущего в ее сторону мужчину, а за ним целую толпу, протискивающуюся через плотные ряды транспорта. В этой массе были в основном мужчины, но не только, бежали и женщины, и старики, и даже дети. Первым без оглядки мимо Клэр пролетел один парень, а за ним пронеслась и толпа. В глазах каждого был страх. Бессознательный, первобытный страх, ведомый инстинктами. Среди убегающих от кордона оказался и раненый. Его кровь метила асфальт. Прозвучали еще выстрелы, на сей раз так близко, что Клэр испугалась. Она машинально пригнулась. Пули пролетели совсем рядом. Мужчина, стоящий относительно недалеко от Клэр, опустил голову вниз. Он прикоснулся к своему животу, а затем медленно поднял руку, разглядывая окровавленную ладонь. Мужчина дернулся к собственной машине, но, потянувшись за ручкой двери, он неожиданно рухнул вниз. Ранение оказалось смертельным. После падения он не шевелился. Кто-то снова открыл огонь. И Клэр скорее почувствовала, чем услышала, как пули прошивают стоящие рядом машины. Оставшиеся в зоне риска люди выбрались из автомобилей и, гонимые опасностью, пытались скрыться. Клэр присоединилась к ним. В образовавшейся группе кто-то бежал пообок от нее, кто-то спереди, кто-то сзади. Вслед за очередными выстрелами начали падать люди. Гражданские гибли от пуль. Неизвестно, сколько все это длилось, но в какой-то момент Клэр забыла причину происходящего. Реальность неожиданно ускользнула от Клэр, растворилась и стала напоминать неясный обрывочный сон. Все вокруг кричали, суетились, убегали. Она вертела головой, чтобы понять, что же все-таки происходит, но ничего не прояснялось. Какие-то люди в форме и респираторах шли промеж автомобилей и периодически палили по убегающим или по оставшимся в машинах. Клэр почувствовала, что кто-то ее дернул за руку.
– Нужно бежать! Они же пристрелят тебя!
Это был тот мужчина, который подобрал револьвер Салима. Клэр поддалась призыву неизвестного и побежала за ним. Кажется, он был одним из тех, кто все понимает, и именно поэтому девушка держалась к нему поближе. Неизвестный на бегу продолжил:
– Диверсия не удалась. Я лишь одного смог грохнуть. А потом они взбесились.
Клэр не знала, что сказать – в голову ничего не приходило. Она промолчала, а мужчина продолжил:
– Давай в лес, здесь где-то деревня, нужно попасть туда, – он сделал паузу, осматриваясь. Потом резко побежал вперед, указал на небольшую группу свернувших с трассы:
– Давай за ними. В группе будет проще выжить.
Клэр направилась в сторону леса и тут же услышала истошный крик помогавшего ей мужчины. Она обернулась, стоя у самой границы диких зарослей. Мужчина держался за ногу. Он посмотрел на нее так, словно понимал, что обречен. Через несколько секунд его расстреляли догнавшие.
– Вот эта сука! – заорал солдат, напоминая остальным военным, кто открыл по ним огонь.
– Зачем ты грохнул его, идиот! Мы хотели с ним поработать!
Один из них заметил девушку.
– А это кто еще?
– Соучастница?!
– Взять живой! Палить по ногам!
Клэр увидела, как один солдат поднял автомат и прицелился. Девушка ринулась в лес. Несколько веток срезало пулями, но она каким-то чудом осталась невредима.
Клэр слышала позади крики военных, но останавливаться не собиралась. Она бежала. Бежала с такой скоростью, с какой только могла. Порой шальная пуля пролетала рядом, но от этого ноги двигались еще быстрей. Без усталости, без оглядки.
Деревья не кончались, а она все неслась и неслась в глубь леса. Наконец крики и выстрелы позади стихли. Немного передохнув, Клэр вновь бросилась было бежать, но резко остановилась. Девушка забыла, от чего так усердно скрывается. Вокруг был лес. Где-то вдалеке она заметила силуэты людей. Бросилась за ними, но тут же потеряла из виду. Клэр ничего не понимала. Она не имела понятия, что делать дальше. Куда бежать? Для чего бежать? Она даже не знала, как ее зовут, кто она такая и почему все происходит, словно во сне…
Стеклянные глаза, сознание без единой мысли и полное пренебрежение всем на свете. Эта девушка опустошилась, сошла с ума, потеряла свое я. Ее ноги просто шли вперед, без понимания, без цели, в пустоту, в неизвестность…
