Герман Фальк
Третий Шанс
– Это твоя родня, Алёша. Настоящая. И по крови, и по жизни. Вам вместе и жить дальше…
Алёша ничего не ответил, только прерывисто вздохнул. Он и сам понимал, что… что скоро его любимая, родная, а сейчас самая-самая родная бабушка Василиса… тоже… тоже будет смотреть на него с неба.
А Василиса Николаевна… как же ей хотелось рассказать внуку о том, что есть на свете ещё один родной человек. И как ей хотелось, чтобы он и стал тем самым-самым для Алёши.
Она машинально посмотрела на трюмо, где в шкатулке лежал лист бумаги. Самой настоящей, абсолютно обыкновенной бумаги. Его почти год назад привезла ей офицер Винтер. Она рассказала обо всём, что произошло, взяв с Василисы Николаевны честное слово хранить всё в тайне.
Строки на этом листе были накарябаны простым карандашом в невесомости. Лист был сложен вдвое, и сверху тянулась наискось одна строчка: «Моей маленькой принцессе».
Расскажешь, как бежали под дождём?
Наверняка такое было, ты же помнишь!
С тобой вдвоём, а, может, всей семьёй,
Наверное, спешили на автобус.
Как на руках тебя носил, а ты спала,
Пусть ты не помнишь, я же точно знаю,
Взял из кроватки, ну а ты не поняла,
Уткнулась носиком в меня, не просыпаясь
А мы ругались? Да наверняка!
Ну а потом мирились, обнимаясь
К сестре не ревновала? А она?
Прости, не помню. Ну, конечно, ты же знаешь…
А говорил тебе, что я люблю?
Ведь как же не любить такую дочку!
Мечтаю, как я встречу, обниму.
Скажу. А ты меня тихонько в щёчку…
Скажи, я был хорошим? Только честно.
И был я с вами в радости и в горе?
А фотографии остались? Ну конечно.
И как-нибудь мы вместе их посмотрим.
Расскажешь всё, о чём не мог забыть?
Вот как порога: «Марш отца встречать»
Ещё… пред тем, как навсегда уйти,
Вернуться я тебе не обещал?
Часть третья
Турели бортовых лазеров «Грифона» синхронно отработали по целям, и шесть боевых дронов за десятую долю секунды разлетелась на осколки, рассыпавшись по полу ангара кусками оплавленного композита.
Шлем-сферы спецназовцев захлопнулись моментально, автоматика включила режим мимикрии, и пять фигур бойцов в тёмно-синих «Ратниках-300-С» в тот же миг исчезли, став невидимыми. Пилот «Грифона» рывком ушёл в сторону с линии атаки, одним молниеносным движением преодолев пятнадцатиметровую дистанцию, и выстрелы пяти «орушек» пришлись в пустоту, рсв-пули защёлкали по стоявшим в ряд «Грифонам» и противоположной стене ангара. Пилот молниеносным перекатом сместился в область, где только что находились исчезнувшие спецназовцы. Пять коротких взмахов «Рэйвеном», и стволы разрубленных «орушек», выйдя из покрытия поля мимикрии, со стуком попадали на пол ангара.
Лазерная турель «Грифона» сделала едва заметное движение, и прямо перед лицом пилота появилось разваливающееся на две половины тело спецназовца.
– Отключайте свои шапки-невидимки, я вас вижу, – спокойно проговорил пилот металлическим, с лёгкой хрипотцой, голосом. – Глупостей делать не рекомендую. Того, кто сделает глупость, я заберу с собой. У нас на базе «Дельты» сейчас дефицит живых мишеней. Быстро заканчиваются. Вы, с вашей выучкой, будете пользоваться особой популярностью.
Пилот повернулся спиной к спецназовцам, один за другим вышедшим из режима мимикрии и рассматривавшим своё разрубленное оружие, при этом не сводя глаз с бортовых лазеров истребителя. Перед тем, как запрыгнуть в «Грифон», пилот посмотрел в одну из камер наблюдения, лучисто улыбнулся и помахал рукой.
Запись остановили и тут же запустили повтор, уже в обработке.
Ангар «Дельты», чёрные «Грифоны» в атмосферной боевой конфигурации, выстроившиеся в ряд, и одинокий пилот в чёрном же «Ратнике», бродящий вдоль стен, то ли выискивая что-то, то или просто прощаясь.
Входная дверь, оказавшаяся незапертой, распахнулась от мощного удара, и в ангар стремительно влетели шесть боевых тактических дронов, зависших правильным шестиугольником вокруг пилота. Через мгновение в ангар через эту же дверь один за другим влетели бойцы спецназа с «орушками» в руках. За полсекунды они разредили строй, двое тут же у двери заняли положение на изготовку к стрельбе, трое начали расходиться, окружая пилота.
– Офицер, вы арестованы! – прокричал один из спецназовцев. – Встаньте на колени спиной ко мне и поднимите руки над головой.
Пилот пожал плечами и дружелюбно произнёс:
– Может быть, поищем другие варианты?
А потом боевые лазеры «Грифона» разнесли на осколки все шесть дронов, и бойцы ушли в режим мимикрии, а пилот сместился с линии атаки, одним молниеносным движением преодолев пятнадцатиметровую дистанцию…
На обработанной записи спецназовцев можно было видеть. Вот они стреляют туда, где мгновение назад находился пилот… вторая серия выстрелов, опять все мимо… вот пилот оказывается в центре стихийно сформированного спецназовцами круга и чёрным матовым клинком перерубает их оружие… один из бойцов левой рукой выхватывает из поясной кобуры пистолет, и бойца тут же разрезает луч лазера…
Когда запись закончилась, генерал повернулся к полковнику, отвечавшему за операцию захвата.
– Ну, что там было?
– Поступил сигнал, что один из офицеров «Дельты» вернулся на основную базу. Мы тут же предприняли попытку захвата.
– А раньше чего на эту базу не наведались? Почему дозор не выставили?
– Как раз собирались. Но у нас были достоверные сведения, что личный состав покинул базу, оставив все боевые машины и оружие. Также сообщалось, что все входы на базу замурованы и заминированы. Мы предполагали, что у нас есть время для подготовки к безопасному захвату базы.
– Ну и как, захватили? – генерал горько усмехнулся.
– Так точно, господин генерал… – Полковник произнёс это как-то неуверенно. – Только вы же знаете, все боевые машины и всё оружие, оставшееся на базе, оказалось муляжами. Кроме одного истребителя, на котором ушёл пилот…
– Установили, кто это?
– Так точно! Установили. Полковник Туполев, позывной «Кельт».
– Это и есть сам Кельт? – пораженно воскликнул генерал. – Тогда у этих твоих пятерых бойцов шансов было ровно ноль!
Полковник ничего не ответил на эту ремарку и продолжил:
– Когда «Грифон» начал движение на выход из ангара, системы ПВО базы, как выяснилось, стоявшие на боевом дежурстве, за восемь десятых секунды сбили всю нашу боевую авиацию, находившуюся в воздухе в радиусе тридцати двух километров вокруг базы. Потеряно двадцать шесть вымпелов. Потерь среди личного состава нет… Кроме лейтенанта Серова, которого там… в ангаре… лазером…
– А, кстати, интересный выстрел!
– Так точно, господин генерал. Как выяснилось, и как мы предполагали, стены ангара «Дельты», в числе прочих свойств, способны полностью поглощать лазерные лучи. Кроме того, РСВ-пули воспринимают их как тело биологического организма, поэтому застревают в них. Однако материал стен способен из поглощающего превращаться в отражающий. Лазерная установка истребителя выстрелила в стену, и пятно диаметром в сантиметр, куда был направлен выстрел, на одну секунду стало отражающим. Луч отразился от стены и попал в лейтенанта Серова.
Генерал почесал подбородок.
– Карамболь какой-то… Что ж так хитро-то?
– Никак нет, господин генерал! Не хитро… с вашего позволения. Боевое взаимодействие технических устройств, настроенных друг на друга, соответствует современному уровню техники. Выстрел в Серова прямой наводкой мог задеть полковника Туполева или других наших бойцов. Выстрел рикошетом был произведён максимально безопасно для других участников боя.
– Почему твоих бойцов не смутило, что «Грифоны» находились в ангаре в боевой конфигурации, с развёрнутыми в боевое положение оружейными установками? – вдруг спросил генерал.
– Не было времени на столь детальную проработку операции, чтобы учесть все и подготовить личный состав. Оперативная группа прибыла к месту захвата через шесть минут после сигнала к началу захвата.
– А аналитики поддержки? Они же наблюдали за операцией с камер ваших бойцов?
– Они не успели, господин генерал! Мы прокрутили эфир, один из аналитиков начал передавать сообщение об этом группе захвата, но лазерные установки уже произвели выстрелы.
– Почему бойцы входили через одну дверь? Почему не с разных сторон?
– Остальные двери оказались замурованы. Непосредственно перед началом операции мы проверили…
– И это не показалось им ловушкой?
– Пятеро бойцов с шестью дронами против одного…
– … одного офицера «Дельты»?
– В обычной ситуации даже у самого высококлассного бойца не было бы шансов.
– В обычной ситуации офицера «Дельты» там вообще не оказалось бы! – рявкнул генерал, и полковник виновато склонил голову. – Куда делся «Грифон»?
– Не могу знать, господин генерал! Покинув ангар, истребитель пролетел девятнадцать километров триста двадцать три метра и скрылся в ангаре транспортных пингов. Группа захвата прибыла туда через двенадцать минут… всё же попытались подготовиться… Однако ни «Грифона», ни его пилота обнаружить не удалось. Мы предполагаем, что «Грифон» скрылся, будучи замаскированным под большегрузный транспортный пинг.
Генерал повернулся туда, где транслировалась запись из ангара «Дельты», подошёл ближе к замершему изображению улыбающегося в камеру Кельта.
– Что думаете, полковник?
– Полагаем, что мы столкнулись с неизвестным нам техническим устройством. Дроны, сопровождавшие группу захвата, были настроены на атаку при угрожающем действии объекта захвата. В данном случае в качестве объектов были введены данные всех офицеров и гражданских сотрудников «Дельты». Но полковник Туполев не делал угрожающих движений, поэтому «Грифон» расстрелял их… как в тире. Перенастройку на новый объект угрозы, манёвры уклонения и атаку дроны произвести не успели.
– Кто управлял лазерами «Грифона»? Понятно, что автоматика, но захват целей, команда атаки… Кто?
– Мы полагаем, это… это сделал сам Кельт. Версия о сообщнике была первоначальной. Кроме того… Он видел наших бойцов, укрывшихся полем мимикрии, а это невозможно без приборов. Мы проанализировали записи со всех камер наблюдения во всех доступных диапазонах с максимальным разрешением. В числе прочего анализировали жесты и движения зрачков, движение волосяного покрова, кожи. Мы также изучили синхронность действий «Грифона» и человека. Кроме того, мы предположили новый вид лицевых щитков, невидимых и прилегающих непосредственно к лицу. Так вот… – Полковник сделал паузу. – У Кельта не было специального оборудования. И, тем не менее, исходя из результатов анализа перечисленного, мы уверены, что «Грифоном» управлял он сам. Например, он начал движение на уклонение через долю секунды после выстрелов истребителя по дронам. Если бы на три десятых доли секунды раньше, дроны открыли бы по нему огонь. Маловероятна такая синхронизация между двумя людьми. Сам захват целей «Грифоном» совпадал с направлением взгляда Кельта. Ну, и то, что он видел сквозь поле мимикрии… Мы полагаем, что сигнал со сканирующих приборов передавался Кельту непосредственно в мозг… Возможно, как-то на сетчатку глаза, но вот ещё связь с «Грифоном»… По совокупности обстоятельств, нашей основной версией является существование неизвестной нам технологии.
– А сам истребитель мог принять решение об атаке? – предположил генерал совсем уж невероятное.
– Искусственный интеллект такого уровня? – проговорил полковник с сомнением. – Была такая версия. Наши аналитики отмели её сразу. Крайне маловероятно. Такой искусственный интеллект далеко за пределами современного уровня техники, даже заслуживающих внимания теоретических публикаций не было.
Генерал прошёлся по комнате в задумчивости.
– Мы полагаем, – полковник начал говорить очень осторожно, – что «Дельта» спровоцировала нас на эту операцию, чтобы продемонстрировать нам свои технические возможности…
– Точнее, – продолжил за него генерал, – что мы не знаем предела их возможностей. Не только технических. Что ж… – Генерал грустно вздохнул. – Похоже, им это удалось.
* * *
– ЭЖДЕЛА!!! ЭНРИКЕ!!! БИЛЛ!!! – Элли до побелевших костяшек пальцев сжимала микрофон на капитанском мостике и кричала, кричала! По её щекам лились слёзы, и распущенные волосы намокли от пота, прядь прилипла к лицу.
Франк-Мартин пытался за плечо оттянуть её от микрофона, но девушка агрессивно отмахивалась и продолжала выкрикивать имена.
Скутер должен был вернуться на «Джульетту» час назад, но что-то пошло не так. Те, кто находился на капитанском мостике, лишь по обрывочным данным могли воссоздать произошедшее. Прямой связи со скутером не было, лишь его автоматика периодически отстреливала в эфир пакеты данных бортовой телеметрии, которые спутниками транслировались на базу.
Скутер возвращался на «Джульетту» из рутинной экспедиции по расстановке новой модели геологических зондов, поднялся необычный для времени и широты шторм, и эффективность радиосвязи из-за шторма и аномально высоких электромагнитных возмущений упала ниже приемлемого значения. Связь была потеряна. По непонятной причине запас топлива резко сократился, и экипаж снизил отдачу мощности обоих маршевых двигателей до трёх процентов. Скутер кое-как добрался до ближайшего буя, который находился в шестиста сорока километрах от базы, и пришвартовался у него. Расстояние до базы постоянно увеличивалось, пока лишь удалось стабилизировать скорость расхождения.
На капитанском мостике, помимо обычного вахтенного экипажа и директора базы, собрались Элли, Минж, Джим, Вильгельм Забушек, Хоанг, Азуми и Коля. Все молчали, опустив глаза, и только Элли кричала в микрофон, и её голос всё чаще срывался.
– Они там… – надрывно, сквозь слёзы, всхлипывала девушка. – Они там…
– Мы не можем отправить к ним спасательный скутер, – прозвучал в тишине, прерываемом лишь всхлипами Элли, голос Шульце. – На крейсерской скорости в такой шторм до них добираться опасно, очень опасно. Риск намного выше приемлемого значения. И долго. На форсажном ускорении добраться можно примерно за два часа, но не хватит топлива вернуться обратно. Если не разбиться по пути. Мы заканчиваем перерасчёт курса базы и поворачиваем к бую триста семнадцать. Идти получится почти пятьдесят часов. Больше или меньше, зависит от интенсивности шторма.
Элли опустила голову и отошла от микрофона. Она встала позади всех, прислонившись к стене. И молчала вместе со всеми, глядя на высвеченную в самом центре капитанского мостика карту с несколькими зелёными точками и, рядом с одной из них, с тревожно мигающей красной.
Сбор данных с метеоспутников и перерасчёт курса были завершены, и Шульце дал команду капитану взять курс на Буй-317. В правом верхнем углу карты высветилось расчётное время. Сорок семь часов восемь минут. Капитан начал отдавать команды экипажу, утирая платком пот со лба, рули и подруливающие устройства базы заработали на изменение курса, а Шульце подошёл к микрофону.
– Внимание всему персоналу базы «Джульетта», – проговорил он тихо. И каждый, кто находился в рубке, почувствовал, как люди замерли на своих местах. На постах несения вахты, в кают-компании, в столовой, в каютах.
Неожиданно капитан дал знак директору базы, обращая его внимание на боковую панель.
– Что за… – Шульце отключил микрофон. – Что это?!
– Открытие створок третьего шлюза, – капитан произнёс эти слова спокойно, но пот на его лбу выступил крупнее. – «Зелёный-три»! – почти закричал он в микрофон. – Ответьте «Джульетте»! Что у вас… Как она открыла шлюз?!
– Она же пилот, – мрачно проговорил Шульце, – у неё все допуски.
– Я должна быть с ними, – прозвучал из динамиков отстранённый голос Элли. – Прощайте.
Створки шлюза открылись, и «Зелёный-три» врубил форсаж. На карте красная точка стремительно удалялась от базы.
Коля подбежал к микрофону.
– Элли, – спокойно проговорил он. – Пожалуйста, возвращайся. Мы что-нибудь придумаем.
– Ник… не пр.. – шипение, – я… – шипение и треск, – … не за…
Скутер уже достаточно удалился от базы, и радиосвязь пропадала. А потом она прекратилась совсем. Лишь в опять повисшей на капитанском мостике тишине на выведенной в центр карте от базы всё дальше и дальше уходила маленькая красная точка с высвеченными рядом с ней параметрами телеметрии.
Буй-317 с жёстко пришвартованным скутером швыряло на волнах как бумажный кораблик, и эластичный трос якорного крепления рывком натягивался до предела при каждом порыве, всякий раз рискуя оборваться. Пристёгнутые в креслах люди, измотанные болтанкой, с испугом смотрели на монитор, на котором высветилось расчётное время прибытия… Спасения? Выжить здесь, в таких условиях, почти двое земных суток казалось несбыточной мечтой. И некуда деться. Скутер с повреждённым топливным элементом превратился в бесполезную коробку из сверхпрочного композита. Связи с базой нет из-за сумасшедшей магнитной бури. Жилой отсек буя был герметичным, но неизвестно, сколько его системы будут способны поддерживать климат внутри. Люди, которых швыряло по жилому отсеку как кукол, умудрились надеть скафандры и закрепить себя в креслах. И теперь им оставалось лишь смотреть на монитор, на котором высвечивалась карта полушария с отмеченными на ней базой и буями, и рядом с тем, что по центру карты, номер – 317. На карте база была так близко. Да и по земным меркам шестьсот километров не расстояние. Но здесь эти шестьсот километров были пропастью.
Коля, как несколько минут назад Элли, опустил голову и отошёл от микрофона. Он медленно брёл к выходу. Его друзья отводили взгляды, лишь Хоанг попытался положить руку ему на плечо, но Коля, мягко отстранив его, вышел, держась рукой за переборку.
А потом рванул! Коридор, два пролёта трапа вниз, коридор, четыре пролёта… Натренированное тело, адаптировавшееся к местной гравитации и постоянной качке, под мощным выбросом адреналина слушалось безупречно, и он летел по коридорам и трапам. Всего за минуту преодолел расстояние от капитанского мостика до шлюзового холла.
Ещё через двадцать секунд он плюхнулся в кресло рулевого десятиместного скутера, надавил клавишу запуска, одновременно максимально туго стягивая привязные ремни. Ещё через десять секунд на панели загорелся индикатор полной герметизации, и сразу вслед за ним индикатор готовности к старту. Всё просто. Никаких мыслеобразов и виртуальных меню. Штурвал, педали форсажа и реверса, кнопки, тумблеры, верньеры, лампочки да экран.
– Кто там? «Жёлтый-восемь», ответьте! Кто в скутере? – орал из динамиков голос Франка-Мартина. – Ник, ты? Ник, ответь! Ник!!!
Это радиосвязь, и она скоро пропадёт. Минуты через две максимум. Коля, как когда-то учила его Элли, взял в руки штурвал, немного поводил им в разные стороны, привыкая к усилию, и спокойно улыбнулся.
– Мой позывной «Бриз». Открывайте шлюз, Шульце, или я разнесу створки бортовым лазером. Вы знаете, его мощности хватит. Конец связи, «Джульетта».
Сначала была тишина, видимо, люди на капитанском мостике советовались, а через десять секунд послышалось мощное шипение, сильно приглушённое корпусом скутера. Шлюз стравил воздух, закачал местную атмосферу, его створки резво поползли в стороны, и в шлюзовую камеру ударом ворвались, встряхнув скутер, вихри урагана и потоки бушующего океана, состоящего из воды, метана и аммиака. Через две секунды Коля с силой потянул штурвал на себя и вдавил педаль форсажа. Взревели маршевые двигатели, и скутер рванул из шлюза, как снаряд из пушки. Колю вдавило в кресло ударным ускорением, как будто ему в спину на полном ходу въехал локомотив.
За полминуты мощным ускорением работающих в режиме форсажа двигателей скутер набрал максимальную скорость, в моменте она могла достигать чуть менее четырёхсот километров в час, и пейзаж за иллюминатором, и так невнятный, слился в причудливо переплетающиеся полосы тусклых и грязных оттенков всех цветов. Судёнышко подпрыгивало над бушующей поверхностью океана на несколько метров, а потом жёстко грохалось на волны, заваливаясь то на один борт, то на другой, переворачивалось днищем вверх, пронзало валы многометровой высоты, и каждый раз это была такая встряска, которую, казалось, в следующий раз уже невозможно будет выдержать. Коля физически чувствовал, как внутренние органы бьются друг о друга, как внутри всё уже ноет настолько, что не отвлечёшься ничем, даже страх смерти не заглушает эту боль. Радары и сенсоры лихорадочно сканировали поверхность в поисках препятствий, бортовой компьютер молниеносно анализировал геометрические параметры в динамике и экстраполировал их, насколько возможно, подвал команды автоматике управления, и резкие рывки рулей и мощные импульсы маневровых двигателей швыряли скутер из стороны в сторону, прикладывая о волны и уводя от столкновений, едва справляясь с тем, чтобы держать судёнышко на курсе, задаваемом человеком.
Коля едва пришёл в себя и с третьей попытки вывел на монитор карту, задал параметры. Внизу «Джульетта». Вверху Буй-317 с пришвартованным скутером. А между ними две красные точки – «Зелёный-3» и «Жёлтый-8». Скутеры шли друг за другом, удаляясь от базы, их скорости были примерно равны. И здесь, в бушующем плотном океане под ураганным ветром, эти скорости были запредельными. Так нельзя. Но так было.
Коля вывел на экран показания телеметрии своего скутера. Неожиданно на карте рядом с красной точкой Эллиного «Зелёного» тоже высветились цифры. Скорость, режим движения, запас топлива, ещё что-то… Запас топлива стремительно падал. И вдруг внизу экрана появилась строчка. «Ник, это ты? Связи нет. Только цифровой сигнал через спутник. Возвращайся на базу. ПОЖАЛУЙСТА. Элли».
Элли… Он отправился за ней? Или к друзьям, которых, как и она, не хотел оставлять умирать без себя? Или просто бежал от рутины сюда, в настоящую жизнь, пусть даже она скоро закончится. Совсем скоро. Может в любой момент. Не было страшно. Наоборот, на душе стало легко, впервые за все эти месяцы… И перед глазами вдруг возникла картинка… маленькая спящая девочка со смешно раскиданными по подушке волосами.
Послышалось… именно послышалось… отчётливо, не из динамиков, а как будто над ухом, покашливание… даже почудилась улыбка…
– Ну вот сразу видно, – произнёс знакомый металлический, с хрипотцой, голос, – не любит человек выделяться! Бриз, слушай приказ, – Кельт продолжал говорить спокойно, как ни в чём ни бывало. – Во-первых, снижаем скорость до крейсерской, на форсаже расход топлива в сорок три раза выше. Во-вторых, прекращаем коллективное самоубийство и начинаем спасательную операцию.
Коля, машинально повинуясь приказу, быстро убрал ногу с педали форсажа, скутер тряхнуло, он рывком замедлился, и привязные ремни врезались Коле в плечи, грудь и поясницу, а шейные позвонки от резкого кивка больно хрустнули.
– Амулет у тебя на шее, – продолжал Кельт, – это «F-Command» второго поколения, и сейчас мы научимся им пользоваться. Скажи мне «привет». Только ничего не произноси, просто скажи, – (отлично объяснил, да?) – Не вслух. Захоти сказать.
– Привет, – подумал Коля, мысленно обращаясь к Кельту. – Привет. Привет!
– Очень неплохо, – в голосе Кельта, если так можно сказать о возникающей прямо в голове речи, прозвучало искренне удивление. – А в мальчике действительно что-то есть! Видимо, всё-таки подкрутил тебе профессор мозги. А что голос какой замученный?
– Болит всё, – Коля поморщился. Тут, – бах! Скутер ударился об очередную волну. – А-а! – почти заорал Коля, – меня тут о волны шарахает!
– Понятно, – сообщил офицер спокойно. – Уменьши уровень восприятия боли. А то далеко так не уедем.
– Уменьшить… – бах! бах! – Хорошо, что сказал, Кельт, а то как-то в голову не приходило. Уменьшить… а-а! Расскажешь потом, как, а то Бриз мне только увеличивал уровень… – бах! – … по роже…
– Коля. Просто подумай об этом. Дай команду амулету. Только процентов на тридцать-сорок, а то не заметишь, как угробишь организм, должны оставаться индикативные…
– Бриз Закату, – вклинился в разговор незнакомый голос.
– Бриз, – бах! – … Бриз на связи.
– Мы не встречались, мой позывной Закат, специалист по тактике, подразделение «Дельта». Возглавляю спасательную операцию. Кельт, отбой связи.
– Да неужели? А можно, я просто послушаю? Так сказать, в образовательных целях.
– Бриз, связь с «Зелёным» есть?
– Текстовые сообщения и показания телеметрии.
– Очень хорошо! Координаты видишь?
– Принимаю хорошо.
– Диктуй параметры, свои и «Зелёного».
Коля, почти не прерываясь на удары скутера о волны и чёрт знает обо что ещё (об этом лучше вообще не знать), быстро продиктовал затребованную информацию.
– Понятно, – голос Заката оставался спокойным и доброжелательным. – Топлива у «Зелёного» в режиме форсажа хватит добраться до буя и вернуться обратно примерно на двести тридцать шесть километров. Вычитаем запас топлива на манёвры сближения, получаем точку рандеву. Записывай координаты и сбрасывай «Зелёному».
Суть спасательной операции была простой. Элли продолжает двигаться на форсаже, забирает «гражданских» с буя и возвращается к точке рандеву, снизив скорость ближе к концу своего маршрута. Коля на двадцати процентах форсажного ускорения подходит к этой точке через примерно пятнадцать минут после Элли. Плюс-минус получался большой, но других вариантов предложено не было. Хотя бы скафандр надеть успеет.
Коля под диктовку Заката быстро набрал сообщение Элли. Фразы были построены точно, каждое слово было выверено. Учат их этому, что ли? Кельта бы кто поучил… Ой, а эти мысли через амулет они не читают? Судя по отсутствию реакции, не прочли. А боль немного утихла. Ах да дедушка Кеша! А чего сразу не сказал? Может, эта штука и настроение повышать умеет?
И Коля воспрял. Ощутил себя тем, кем он стал здесь, в будущем.
«Ник, принято!» – высветилось на экране сообщение от «Зелёного-3». Тут же за ним пришло ещё одно: «Выполняю. На связи».
– Закат ответь Бризу.
– Закат на связи.
– Принял подтверждение от «Зелёного». Выполняем.
– Принято, Бриз. Обновление параметров по F-Command раз в минуту. Слушай инструкцию по швартовке с «Зелёным» и пересадке гражданских.
А потом всё было как во сне. Коля как будто бы смотрел на себя со стороны. Он передавал Закату параметры «Зелёного» и «Жёлтого», и тот корректировал координаты точки рандеву, уровень форсажа и курс «Жёлтого». Коля передавал информацию Элли, а она ему отвечала. И это больше не было последним в жизни приключением, не было авантюрой. Это была просто мужская работа. Через боль. И через осознание того, что всё это может в любой момент закончиться: для него жизнь и боль, а для его друзей – надежда на спасение.
Трое пленников Буя-317, умотанные болтанкой, сидели в креслах с закрытыми глазами. Грохот шторма почти не проникал в герметичный жилой отсек, но говорить не оставалось сил, да и не о чем было. Сначала они немного переговаривались, а потом провалились в забытьё, лишь Билл продолжал тихо молиться. О функции передачи текстовых сообщений никто и не вспомнил, а может, никто и не знал. Как и те, кто находился на капитанском мостике «Джульетты». Поэтому они не сразу заметили появившиеся на экране сообщения:
«Заберу вас примерно через час. Элли».
«Текстовые сообщения: доп.фун.вспом. пер.дан. текст».
«Ребята, вы как?»
Энрике улыбнулся и, сквозь пелену перед глазами, сумел скачущими по панели управления пальцами войти в нужное меню и набрать «ОК». У троих людей, каждый из которых последние полчаса вспоминал всю свою жизнь и прощался с ней, появилась надежда. Наверное, она никуда и не девалась. Просто они не знали, на что надеяться.
А Элли, отправив три сообщения и не получив ответа, тоже не знала, на что надеяться. Целых десять минут неизвестности. Но она продолжала гнать свой скутер на форсаже к цели, к двум прижавшимся друг к другу маленьким точкам на карте. Пока есть хотя бы одна из этих точек, есть и надежда. И даже если обе исчезнут, надежда должна оставаться всегда. Бороться нужно до конца. Как она могла забыть об этом? Почему вспомнила лишь сейчас?! А потом пришло сообщение. Простое «ОК». И Элли сквозь слёзы и боль улыбнулась и ещё сильнее надавила на педаль форсажа, и так утопленную до упора.
Спустя три с половиной часа два скутера встретились в точке рандеву. Коля успел сбросить Элли инструкцию по швартовке, и она подхватила управление «Жёлтым», как только скутеры сблизились до восстановления устойчивой связи. Элли руководила этой частью операции, а Коля уже смутно различал, как в его скутер ввалились Энджела, Энрике и Билл и вслед за ними, замыкающей, Элли. Как они хлопали его по плечу на ходу, проваливаясь в пассажирские кресла. И как в иллюминаторе мгновенно исчез «Зелёный-3», лишь только Элли подала команду разблокировки сцепки.
– Ник, спасибо, – проговорила она спокойно, устраиваясь в кресле справа от Колиного. Она тоже морщилась от боли, и у неё не было F-Command, чтобы хотя бы немного ослабить эту боль. Но она светилась от счастья. – Принимаю управление. Мы возвращаемся домой. Энджела, подай обезболивающее. Сумка в спинке кресла перед тобой. Инъектор в красном футляре.
Коля, всё это время мысленно транслировавший на Землю отчет о ходе пересади гражданских, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
– Бриз на связи.
– Спасательная операция ещё не завершена. Продолжай передачу параметров и обстановки на судне. До закрытия створок шлюза.
– Принял, Закат. Выполняю.
– Коля, а ты чего грустный? – вклинился в разговор Кельт. – Ну-ка подпевай! We all live in a yellow submarine!
Вся реальность слилась в туман. Даже шестьдесят процентов боли оставались болью. Только перед глазами отчётливо высвечивались цифры на мониторе да красная точка на карте. Расстояние до базы сокращалось с каждой минутой.
И лишь когда швартовые манипуляторы затащили скутер в шлюз и установили на стапели, а потом снаружи, за иллюминатором, загорелась зелёная лампа-индикатор герметизации шлюза, он уже почти в бессознательном состоянии беззвучно проговорил далёкой Земле:
– Шлюз закрыт. Спасательная операция завершена. Спасибо тебе, Закат!
– Поздравляю, Бриз! – не скрывая радости, воскликнул Закат. – Прекрасная работа! Отдыхай. Конец связи.
– Я те дам «конец»! – послышался возмущённый голос Кельта. – Коля… раз уж ты позывной его взял… мне Робертович двадцатку остался должен…
* * *
Имение Покровское располагалось в сотне километров к северу от Москвы. Размеры его были внушительны, хотя и не поражали воображение. Двести с небольшим гектаров леса и лугов, да ещё и с журчащей через луга небольшой речушкой – это, конечно, весьма зажиточно. Однако, с другой стороны, можно вспомнить десятка три поместий, которые в разы больше и роскошнее. Владел же Покровским богатейший человек России, Игнат Рафаэлевич Ходырев. Дело было, конечно, не в скромности его и уж тем более не в показном пуританстве, всё же двести гектаров частной земли – это даже не квартира в престижном районе. Просто Игнату Рафаэлевичу Покровское понравилось, а большее, оно и без надобности. Здесь хорошо, и этого достаточно.