Евгений Николаевич Курской
Логово бессмертных
– Спутник – базе! Начинаем операцию! Прием!
– База – спутнику! Понято! Конец связи!
Когда состав снова начал ускорятся, я выскочил из укрытия и побежал рядом с поездом. Мне нужны были голубые вагоны, но у них отсутствовали посадочные площадки, лестницы или какие-нибудь поручни, за которые можно зацепиться. Поэтому я какое-то время бежал параллельно поезду, пропуская грузовые вагоны и намереваясь вскочить на ближайшую к моей цели фитинговую платформу с морскими контейнерами. Состав внезапно прибавил ход и мне пришлось запрыгивать на ближайшую платформу. На ней был закреплен всего один контейнер, а потому свободного места там хватило бы на пятерых, но вот держаться было не за что. Пришлось лечь на рифленый металл платформы, носком ботинка упереться в петлю двери контейнера, а рукой схватиться за ручку запорного механизма.
Минут пять я лежал, раскачиваясь в такт движения поезда, и рассматривал проносившийся мимо унылый пейзаж из столбов с провисающими проводами да однородного месива лесополос с редкими прорехами. Затем состав выскочил на простор и поехал вдоль автомагистрали. Я сразу же увидел коробочку Алиной машинки в потоке транспорта. На крыше громоздился черный обтекатель багажника-лодки.
И тут же мой наушник взорвался шквалом женских эмоций:
– Я тебя вижу! Вижу!!! Это ведь ты за контейнером?
– Я.
– С ума сошел?!!
– База…
– Ты же говорил…
– Потом, база! – повысил я голос, пытаясь подавить волнение Алены. Не хватало, чтобы она в запале начала именами в эфир кидаться. – Лучше скажи, картинка с камеры идет? Прием!
– Идет. С помехами и разрывами в несколько секунд, но идет. Прием!
– Сколько вагонов от меня до цели? Прием.
– Четыре. Прием!
– Конец связи.
В багажнике на крыше Алениной машины находился мощный сканер частот, у меня в рюкзаке лежал подключенный к нему ноутбук, а всей этой сложной схемой управлял Экстази из своей ростовской квартиры. В моей голове техническая сторона вопроса не помещалась вообще никак, а потому оставалось довериться нашему жирному айтишнику. Все еще цепляясь за контейнер, я кое-как извлек из рюкзака компьютер, вывел его из состояния сна и просто положил на платформу, придавив коленом. Экран вспыхнул сменившими друг друга десятками непонятных мне диаграмм, а затем на совершенно черном дисплее сверху вниз каскадом посыпались строки из желтых символов. Я мало что понимал в происходящем, но мне хотелось думать, что это и было обещанное Экстази сканирование. Сканер в багажнике Алиной машины из шквала сигналов от всевозможной электроники вокруг нас искал единственный нужный. Нам в этом море мобильников, бортовых компьютеров автомобилей, спутниковых навигаторов и прочих гаджетов нужно было обнаружить и загарпунить хотя бы одного голубого кита из трех. А конкретно мне требовалось открыть электронный замок двери ближайшего ко мне голубого вагона.
Мельтешение цифр на экране сменилось белой строкой посередине черного экрана со стремительно меняющимися символами. Судя по всему, Экстази нашел лазейку и теперь методом перебора подбирал пароль доступа. Неожиданно первые пять символов замерли и больше не менялись, а в следующие десять секунд зафиксировались и остальные. Через мгновение пропали и они.
На экране возникло диалоговое окно с коротким текстом: «Второй вагон. Дверь открыта. Удачи!».
Вот у меня часто так, вроде бы и получается задуманное, но всегда с каким-то подвохом. Вагон открыт, но второй, а ведь куда проще было бы, окажись открытым первый, чтобы мне не пришлось на ходу прыгать с крыши на крышу. Опыта-то у меня нет, разве что в кино видел, как легко и непринужденно герои скачут с вагона на вагон, дерутся на крыше, вылезают из окна вагона-ресторана и залезают уже в купе смазливой попутчицы. Вот только что-то мне подсказывало, что в реальности такие финты не одобрят законы физики и мой далеко уже не молодой возраст.
Неожиданно под первым на экране возникло еще одно окно с сообщением от Экстази: «Странно. Нащупал следы двадцати камер слежения. Все заблокированы. Работает только одна в третьем вагоне. Пытаюсь взломать».
Действительно, странно.
Спрятав ноутбук в рюкзак, я отклеился от контейнера, подошел к краю платформы и, чуток потоптавшись, приноравливаясь, прыгнул на соседнюю платформу с контейнером. Ничего сложного, если бы ветер в ушах не свистел даже сквозь неопрен моего гидрокостюма да не болтанка на приличной скорости. Куда утомительнее было перелазить через грязные контейнеры, причем зачастую это была не пыль с грязью в привычном виде, а какая-то дрянь вроде мазута или нефти. Уже после третьего я был похож на трубочиста. Так я и прыгал кузнечиком с платформы на платформу, пока впереди не возникла голубая громада рефрижератора. Взгляд ласкала широкая дверь на торце вагона. Если верить Экстази, точно такая же, но уже открытая, ждала меня во втором вагоне.
Теперь предстояло самое трудное – с контейнера запрыгнуть на крышу вагона, то есть пролететь метров шесть вперед и как-то умудриться даже чуток вверх.
Матерясь про себя, согнутый напором воздуха, я долгую минуту стоял на дальнем от голубого вагона краю контейнера и собирался с духом, а потом побежал. Оставалось надеяться на те самые законы физики и удачу. Оттолкнувшись от контейнера, я в прыжке взмыл между вагонами. И краем глаза увидел, как мчавшаяся параллельно поезду машина Али вильнула, чуть не вылетев с трассы.
Все опасения оказались напрасны. Подхваченный плотным потоком бьющего в спину воздуха, я пролетел не только разделявшие контейнер и вагон метры, но и долетел до середины голубой покатой крыши, довольно безболезненно приземлился, а затем меня ногами вперед потащило по гладкой как стекло поверхности. Я безуспешно пытался схватиться грязными скользкими пальцами за торчащие раструбы вытяжек и какие-то решетки, но неумолимая сила инерции, ускоряя, толкала меня назад, пока я просто не нырнул в пространство между вторым и первым вагонами. Все произошло за какие-то секунды с момента прыжка, а потом я вдруг обнаружил себя уже внутри второго вагона сидящим на полу.
Наушник взорвался криком Алены, забыв про правила ведения радиопереговоров:
– Что случилось?!! Ответь немедленно!!! Я тебя не вижу!!!
– Все хорошо, база. Прием!
Правда. Я и сам не знал, все ли у меня хорошо. В ушах стоял набат бьющегося на пределе сердца, от зашкаливающих порций адреналина в крови мне было жарко и появилась одышка. Бегло ощупав себя и не найдя ничего сломанного и даже ушибленного, разве что левое бедро немного ныло, я с облегчением выдохнул.
– Где ты?!! Почему я тебя не вижу?
– Я на месте. Внутри, – прокряхтел я, – и почти невредимый. Все, конец связи.
Мельком оглядев полумрак тамбура и не найдя в нем ничего интересного или опасного, я захлопнул дверь и оказался в темноте. Миниатюрный фонарик выскользнул из крепления на рюкзаке в ладонь и через мгновение озарил ярким светом тесное помещение. Тамбур как тамбур, ничего необычного, разве что сверкающе-чистый, будто только что с конвейера, да ведущие внутрь вагона двери были слишком уж широкими. И я уже знал, почему они такие вместительные, вернее – для чего. Да и знакомая уже красная надпись «Стерильно! Не входить без спецодежды и санобработки!» подтверждала мои мысли. К тому же, настораживала крупная наклейка со знаком биологической опасности.
Перед тем, как нажать на ручку двери и войти в вагон, я достал из рюкзака и вооружился телескопической дубинкой. Но сражаться не пришлось. Внутри вагона царила ледяная, воняющая едкой химией темнота. Ни живых людей в виде охраны, ни полуживых людей в виде груза там не было. Лучом фонаря выхватывая из мрака штабеля саркофагов от пола до потолка, я прошел вагон из конца в конец, затем обратно.
Зрелище хоть и было захватывающим, а при наличии воображения даже пугающим, но все же не соответствовало моим ожиданиям. Для компромата мне нужны были железобетонные аргументы, без намеков и закадровых комментариев. А все зафиксированное моей камерой пока годилось разве что для сомнительного контента какого-нибудь блогера, рассказывающего про НЛО и снежного человека. Значит придется вскрывать один из саркофагов. Как бы я себя не обманывал и каким бы надеждами не тешил, но к чему-то подобному я был готов с самого начала этой авантюры. Везение дается крошечными порциями, потому как расплата за него слишком непомерная.
Примерившись к ближайшему саркофагу в первом ряду нижнего яруса, я сначала осмотрел его со всех сторон, затем исследовал руками, стараясь прощупать каждый сантиметр. Тогда-то я и заметил, что он не жестко закреплен на полке огромного стеллажа, как мне показалось сначала, а подвешен на тонких тросах и едва заметно покачивался. Полка, на которой он лежал, имела собственные амортизаторы, с помощью которых едва заметно прогибалась и поднималась, компенсируя недостатки движения поезда. Система была настолько сбалансированной, что когда я лег на саркофаг и оторвал ноги от пола, то будто в невесомости оказался, качания и тряски мчащегося по рельсам вагона не ощущалось.
Сняв перчатку и пощупав один из эластичных тросов, я улыбнулся. Боялся, что это окажется сталь и тогда пришлось бы долго мучиться с перекусыванием, но кожа приятно прикоснулась к чему-то теплому, эластичному и даже мягкому. Полимер. А на этот случай у меня в рюкзаке имелся отличный складной нож с лезвием из нитинолового сплава. Игрушка дорогая и требующая специфического отношения, но она уже давно окупила себя, выручая меня в самых неожиданных ситуациях, вроде такой. Эти тросы наверняка были рассчитаны на чудовищные нагрузки и способны были уберечь саркофаг даже во время катастрофы со сходом с рельсов, но их проектировщикам и создателям вряд ли приходила в голову мысль, что кто-то будет резать их детище острейшим ножом. Рассеченные тросы лопались с каким-то поюще-протяжным звуком, один за другим, но даже после разрезания половины креплений, саркофаг держался на месте. Лишь после рассеченного последнего троса он опасно качнулся, в его основании что-то заискрило, он наконец вывалился из своего ложа и покатился по вагону. Я едва успел отскочить, а потом бросился вдогонку.
Оседлав саркофаг, я снова зашарил по его поверхности руками. Вспоминая саркофаги с картинок заводского склада в Брюховецкой и приблизительно представляя их типовое устройство, я что-то похожее на запорный механизм искал в изголовье ближе к основанию. Искал не напрасно, там и обнаружились сразу три клавиши замка. Немного удивленный, я с легкостью открыл их, хотя ждал, что по крайней мере один будет заблокирован. Ощущая легкое волнение в предвкушении близости долгожданного результата, я потянул тяжелую крышку вверх и тут же с отвращением захлопнул обратно. Вагон наполнился сероводородной вонью, от которой захотелось блевать. Теперь я понял, зачем тем парням на заводе в Брюховецкой маски-респираторы. Мне бы не помешала такая же, а еще лучше – противогаз. Однако даже того мгновения мне хватило, когда я заглянул во внутренности саркофага, чтобы увидеть пустоту. Странно. В вагоне, на амортизаторах, железной дорогой перевозить пустышку было прежде всего нерационально. Доставить пустые саркофаги могла и обычная фура, набитая под завязку.
Раздумывая над возможностью определенного невезения с выбором саркофага, который мне просто попался пустым, а какой-нибудь все-таки окажется с содержимым, я медленно пошел вдоль рядов, выбирая «жертву». И только я собрался резать тросы на очередном саркофаге, как у меня в ухе раздался встревоженный голос Алены:
– Спутник! Не хочу мешать, но у нас проблемы. Прием!
– Слушаю, база. Прием.
– Твой друг, этот, как его? Который тебе помогает издалека.
Аля старательно подбирала слова, чтобы ненароком не назвать Экстази и не выдать его. Однако в этом деле была странность – ни Экстази, ни Алена не знали о существовании друг друга. Вернее, не должны были знать.
– Да, я понял о ком ты. Прием.
– Он уже пять минут шлет тебе сообщения в чат. Ты их получил? Прием!
– В чат? Нет, конечно. Для этого нужен комп, а он у меня выключенный в рюкзаке. Прием.
– Понятно. Так он и сказал. Он мне звонил. Просил передать, что в поезде объявлена тревога. Он подключился к их камере наблюдения. Из третьего вагона идут гости. Их трое. Прием!
Он ей еще и позвонил! Вдвойне странно. Правда, с Экстази станется, он и не такие фокусы показывал, тем более в его распоряжении сканер, который наверняка определил и Алин телефон. Но все равно это было подозрительно.
– Сколько у меня времени до контрольной точки? Прием.
– Двадцать семь! Прием!
– Конец связи!
– Но!..
– Нет времени, база. Все идет по плану. Конец связи!
Как бы я ни успокаивал Алену, но по плану уже давно ничто не шло. Особенно в него не вписывались те трое, идущие ко мне. Но меня успокаивало слово «идут». Не бегут, не ломятся, не взламывают двери, а просто идут. Если бы они знали, что во втором вагоне орудую я, то ситуация была бы иной. Скорее всего, сработала сигнализация слетевшего со своего места саркофага и ко мне в гости идут не бойцы, а работяги.
Когда в вагоне включился свет, я уже стоял в углу тамбура, который должен был прикрыться открывшейся дверью. Если эти трое идут не по мою голову, то классическая уловка может и сработать.
Как всегда в такие моменты, время чуточку замедлилось и я за всем наблюдал словно бы со стороны. Дверная ручка медленно опустилась, начала открываться дверь, из-за нее показался человек в маске-респираторе и яркой оранжевой спецовке поверх зеленого комбинезона, за ним один за другим прошли еще двое точно так же одетых. Они сразу увидели лежащий на полу саркофаг и, выругавшись, бросились к нему. Придерживая так и не закрывшуюся дверь, я незамеченным выскользнул в тамбур. Вставив в ручку тамбурной двери фонарик и заблокировав ее, я устало сел на пол и привалился спиной к стенке вагона.
– База! Сколько у меня времени до контрольной точки? Прием.
Прежде чем ответить, Алена облегченно выдохнула.
– Пятнадцать минут, спутник. Прием!
– Отлично. Готовься меня принять. Конец связи.
Хоть мне и хотелось побыстрее соскочить с этого проклятущего поезда, но пришлось смириться с необходимостью растянуть «удовольствие» пребывания в нем еще на четверть часа. По опыту знаю, что прыгать на ходу и при скорости поезда под сотню километров в час чревато проблемами со здоровьем, а ноги с руками и особенно шея мне нужны были целыми. Так что лучше не рисковать, а дождаться скорого торможения перед входом грузового состава в очередную карантинную зону. Всего лишь пятнадцать минут. Пустяк. Или бесконечно долгих пятнадцать минут в ожидании неизвестности. Все двойственно или, как сказал бы мой жирный айтишник, диалектологично, со свойственной ему самоуверенностью путая диалектику с диалектологией и разбавляя этот ядреный коктейль логикой. Но даже в его двоящемся мировосприятии легко поместился бы простой и очевидный факт, что несмотря на все мои старания, КУБ все еще маячил непреступным утесом где-то неопределенно далеко впереди, как бы мне не хотелось видеть его дымящиеся руины позади. У меня как не было весомых доказательств, так и нет. Видео я снял занятное и местами даже пугающее, но не более того.
– Спутник! – раздался жизнерадостный голос Алены. – До контрольной точки минута! У меня все готово! Я соскучилась! Прием!
– Отлично, база. Скоро увидимся. Конец связи.
Поезд вздохнул могучими механизмами, заскрежетал многочисленными сочленениями, зашипел компрессорами гидравлики и начал тормозить. Через секунду мне предстояло прыгать.
Похищение
Поездка в Москву не сильно обрадовала Алену, ожидаемо. Вообще-то она была не против совместного путешествия хоть на велосипедах, а еще лучше – самолетом. Но вот чтобы с фальшивым паспортом и без меня несколько дней трястись в Первопрестольную в жарком туристическом автобусе – на это она категорически была не согласна. Особенно ее взбесило мое нежелание говорить, как я доберусь до Москвы. Подобные капризы, если это были капризы, я лечил проверенным лекарством – предлагал остаться дома, что как рукой снимало желание протестовать и что-то требовать.
Ехать с Аленой я действительно не хотел из соображений безопасности. Аленина мордашка вряд ли, а моя физиономия наверняка внесена во все розыскные базы и в любом аэропорту или на крупном вокзале система распознавания лиц меня вычислит мгновенно, и фальшивый паспорт с выдуманной биографией эстонского туриста не поможет. Своеобразной лазейкой в столицу, все еще никак не прикрытой силовиками, была поездка на автомобиле или автобусе в качестве пассажира. И если с автомобилем были определенные проблемы, то автобусный вариант выглядел идеальным. В столицу из Ростова ходили туристические и коммерческие автобусы, но так как у меня не было ни времени, ни желания проехаться по Золотому Кольцу с заездом в Москву, то я купил два шоп-тура по московским вещевым рынкам. Это был идеальный вариант с возможностью сесть на автобус без документов в пригороде, а с двойной доплатой можно было купить тур на автобус, который не досматривался полицией на всем пути следования. Единственным нюансом стал поиск рекомендателя, потому как с незнакомыми этот люд не хотел иметь дела. Я такого человека среди своих должников, которым когда-то спасал шкуру или репутацию, нашел довольно быстро.
Кратко проинструктировав Алю куда и как ей добираться в Москве, я вскорости посадил ее на огромный двухэтажный автобус с грузовым прицепом и помахал на прощание. Вскользь глянув на попутчиков, я успокоился окончательно. Исключая двоих водителей мужчин, пропахший чем-то съестным и гремящий музыкой полупустой салон был оккупирован хабалистыми, но очень веселыми и уже порядком захмелевшими тетками. Владелицы коммерческих палаток и небольших магазинчиков с просторов ростовских рынков ехали затариваться барахлом и, используя редкие минуты дорожного безделья, отдыхали. Еще дверь автобуса не успела закрыться, как верховодившая этой торговой бандой могучая атаманша в алом спортивном костюме, ужасающе обтягивавшем необъятные телеса, усадила ошалевшую Алену рядом с собой и налила ей явно не воды в довольно внушительную рюмку-непроливайку. Что-то мне подсказывало, что поездка будет очень познавательной для Али.
Мой способ тайного проникновения в столицу был идентичным, только в другое время и на другом коммерческом автобусе. Даже краткое погружение в мир полулегальной оптовой торговли ширпотребом ошеломляло масштабами деятельности, незримой сетью челночных маршрутов опутавшей всю страну. Из всех крупных городов ежедневно отправлялись десятки больших и малых автобусов, набитых торгашами. Не было ни одного населенного пункта на необъятной территории России, откуда на крупнейшие оптовые рынки страны не ехал бы алчущий быстрой и легкой прибыли торговец. Как купцы в древности, они для безопасности сбивались в группы, нанимали охрану, сбрасывались на подати и взятки сильным мира сего. Перед большими праздниками с их неизменной составляющей в виде тотального сметания с полок магазинов всего, что хоть как-то могло сойти за подарок, формировались целые автобусные караваны, но чаще всего по стране колесили одинокие автобусы с грузовыми прицепами. У них не было расписания, они не продавали билетов и, соответственно, не регистрировали пассажиров, на борт такого автобуса поднимались либо свои проверенные, либо чужие, но с рекомендацией от уважаемых людей. К тому же, каждому пассажиру полагалось крупногабаритное грузовое место в прицепе к автобусу. Это был идеальный вариант для людей, вроде меня, предпочитающих время от времени оставаться в тени и перевозящих поклажу чуток крупнее дорожной сумки. Даже жалко становилось от мысли о стольких упущенных возможностях в прошлом. Знай я о существовании такого способа передвижения по стране и ближнему зарубежью, моя жизнь частного сыщика была бы куда проще.
Усадив Алену на автобус, я на такси отправился к своему компьютерному гению.
Экстази, раздраженный и злой, отчего вонял пуще прежнего, ждал меня у запертой калитки. Намекал, что не хочет приглашать в дом. Да я и сам не очень-то хотел менять отличный свежий воздух на смрад его берлоги.
– Привет! – мне захотелось его позлить дружелюбием.
– Готово, – прошипел он, даже не думая отвечать на приветствие, и сунул мне в руку грязную, потерявшую даже намек на когда-то синий цвет пластиковую папку с несколькими листами в прозрачных файлах.
– Похуже не мог найти? – я двумя пальцами, брезгуя, взял папку.
– Все равно не вернешь, – буркнул Экстази. – Чего добру пропадать. Да и плевать на папку. Главное внутри.
– Получилось?
– Если бы не получилось, я бы предупредил, чтобы ты не перся сюда и не светил своей рожей возле моего когда-то секретного логова, – тоном капризничающего ребенка сказал он, готовый чуть ли не заплакать. Выглядело дико и неестественно.
– Ты под кайфом?
– Тебе-то что?! – взъярился Экстази. – Имею право!
– Имеешь-имеешь, – примирительно сказал я. – Главное, чтобы дело не страдало.
– Да не было там никакого дела. Пустяк на три секунды. И дегенерат справился бы. Вопрос только зачем они тебе?
Я его просил снова залезть в электронное нутро КУБа и раздобыть мне заявку на получение саркофага.
– Нужны, – уклончиво ответил я. Узнай Экстази правду, он решил бы, что я спятил. А я всего лишь хотел заполучить саркофаг, просто приехать на завод и забрать. Забирать буду не я, конечно, этой миссии предстояло лечь на хрупкие плечи Али.
Я открыл папку и недоверчиво уставился на верхний в стопке распечатанный лист с логотипом КУБа, несколькими строчками текста в табличке, печатями и даже неразборчивой подписью.
– Это оно?
– Оно-оно.
– Заявка?
– Ты дремуч, как динозавр! Я тебе специально распечатал, потому что знал это. Сейчас все давно в цифре. Заявка уже у них в базе, ждет появления заказчика.
– Так просто?
– Сейчас все просто. Называется электронный документооборот, может слыхал?
– То есть, я могу с этой бумажкой приехать на условный склад и получить груз?
Экстази подозрительно прищурился.
– Теоретически.
– А практически?
– А практически? – передразнил меня он и издевательски хохотнул. – Ты со своей рожей не пройдешь дальше первого же охранника.
– Допустим, груз буду получать не я.
Экстази перестал ухмыляться и побледнел.
– Я не поеду! Убивай, пытай меня, но я не поеду!!!
– Да не ори ты, придурок! Соседи услышат. – Для наглядности я даже оглянулся, но тенистая дачная улица была пуста. – Ты мне для другого нужен.
Экстази перестал трястись, смахнул капли испарины с лица.
– Итак? Человек приезжает на склад. Что дальше?
– Нет. Сначала этот человек должен появиться в офисе, показать там свою заявку и уже офис дает добро на отгрузку. Только потом можно отправляться на склад. Там человек этот себя идентифицирует, оператор находит в базе заявку на груз, на складе ему этот груз выдают вместе с товарно-транспортной накладной и путевым листом.
– Для идентификации ведь не паспорт потребуют, так ведь? – спросил я. – Те ключи, которые ты мне изготовил, подойдут?
– Скорее всего, – опустив глаза, сказал Экстази. – Но не факт. Одно дело в терминал раз за разом тыкать этим пластиком, подбирая подходящий, а другое дело живому человеку предъявлять. Одна попытка. Нужно угадать с ключом.
– С каким ключом посоветуешь идти?
– Я посоветую вообще туда не идти. Но уж если тебе приспичило, то с копией ключа, который ты мне подогнал. Прайм-уровень. Наверняка открывает все двери и пускает в святая святых. Но! Будь я простым твердолобым охранником на складе, я бы очень удивился, если бы за обычным грузом ко мне явился кто-то уровня замдиректора. Смекаешь?
– Смекаю, – пробормотал я, глядя на соседский двор, за забором которого вдруг появились дети и принялись шумно играть с противно лающим пуделем. Перспектива очередной авантюры вырисовывалась безрадостная, с какой стороны ни посмотри. Если Алена не связана с КУБом, то я ее посылаю на верную гибель, что меня совсем не красит и грозит лишить остатков совести.
Перебарывая отвращение и стараясь реже дышать, я наклонился к Экстази и прошептал:
– А у тебя остались какие-нибудь наметки от этого ключа?
– В смысле?
– Ну, его копия у тебя случайно не затерялась на жестком диске или в облаке каком-нибудь? А может даже и оригинал, вдруг, сохранился?
– Я же говорил, что все следы подтер. Ничего не осталось.
– Так ли уж все? – с многозначительной улыбкой спросил я. – Мне плевать, вообще-то. Но я бы хотел, чтобы ты последил за московским филиалом КУБа. Где-то через неделю, точную дату сообщу потом. Хочу знать, воспользуется кто-нибудь той копией ключа или нет.
Экстази для вида попыхтел недовольно, но потом понуро кивнул:
– Можно сделать.
– Вот и лады! Последи. А еще найди мне точный адрес московского филиала.
– Уже нашел. Здесь, – его толстый палец, оставляя жирные следы, постучал по папке в моих руках, – в реквизитах на заявке.
– Что там с диском? Восстановил данные?
– В процессе. Но на многое не рассчитывай. Вирус термоядерный, скорее всего сидел в прошивке винчестера. Надо менять управляющую плату, вскрывать корпус, доставать пластины…
– Вирус? – удивился я. – Но как? Компьютер же работал…
– Работал, ага. Теперь уже не поработает, – Экстази хохотнул. – Видишь, как оно? Ты им только планируешь вирус подкинуть, а они тебе уже!
– Как это можно было сделать?
– Да легко! Сотня способов. Скачал письмо со ссылкой и прошел по ней. Вставил зараженную флешку. Установил пиратскую программу.
Я пытался вспомнить все манипуляции с ноутбуком и вынужден был признать, что большую часть времени он оставался без моего присмотра, лежал в Алиной квартире. Теоретически любой мог навредить – от самой Алены до залезшего в ее квартиру злоумышленника.
– Вопрос можно? – осторожно спросил Экстази.
– Валяй.
– Зачем в такую даль переться? Других филиалов поблизости хватает.
– Вот и в КУБе так думают. А я думаю нестандартно. И тебе советую. Надо бить в место, менее всего подготовленное для удара.
– Ну, удачи тебе!
– Плевал я на удачу…
***
Как мы и условливались, Алена ждала в небольшом отеле на краю Москвы. Хотя слово «ждала» вряд ли подходило под описание того шквала эмоций и страстей, которые на меня обрушились чуть ли не с порога. Или она на самом деле соскучилась, или чуток переигрывала, но со стороны все выглядело так, будто я вернулся к любимой жене после нескольких лет вынужденной разлуки. От взрыва ее страстей и выплеска эстрогенных эмоций лишь чудом не пострадал интерьер хоть и скромного, но довольно уютного гостиничного номера.
На отдых и привыкание к бешенному ритму столицы мы потратили несколько дней, вечерами шатаясь по достопримечательностям, отъедаясь в ресторанах и прочими доступными способами изображая беспечных туристов. Алена откровенно наслаждалась ролью и вовсю эксплуатировала ее разнообразные грани, мне же приходилось несладко из-за необходимости таскать на себе тонны маскирующего грима и накладных волос.
Все дни Алена болтала без умолку, находясь под впечатлением от невероятной, грандиозной, великолепной, роскошной и просто невозможной поездки в Москву. Я одну за другой выслушивал исповеди попутчиц Али в ее интерпретации и с ее комментариями. Она настолько вдохновилась, что собралась даже книгу писать, одна история – одна глава. И судя по тому, что Алена созванивалась и переписывалась со многими новыми знакомыми, собирая информацию, идея литературного воплощения услышанного в автобусе зиждилась не на хлипких подпорках мимолетного каприза, а твердо стояла на крепких ногах вдохновения.
– Ты не представляешь, какие это судьбы! – кричала она из ванной. – Невероятные люди! Про каждого можно кино снимать!
Я сидел в кресле у окна и слушал вполуха, не разделяя ее восторга и не строя иллюзий на ближайшее будущее, в котором не видел себя участником литературного процесса. Мое ближайшее будущее крутилось вокруг КУБа.
– А у тебя как прошла поездка? – Вытирая голову полотенцем, она медленно вышла из ванной в отяжелевшем от влаги белом банном халате, небрежно наброшенном на распаренное горячей водой тело.
Мне похвастать было нечем. Я ни с кем не познакомился и многочасовых сеансов душещипательных исповедей не устраивал, да и не собирался. В кои века мне выпала возможность отдохнуть и я почти весь путь проспал без задних ног.
– Завтра идем в КУБ, – вместо ответа сказал я. – Вернее, ты идешь.
Я ожидал любой реакции – от удивления до страха, но уж точно не искорок восторга в распахнутых глазах. Аля прекратила терзать волосы и сначала уставилась на меня долгим испытывающим взглядом, а потом всего лишь кивнула, будто речь шла не о смертельном предприятии, а о походе за покупками в ближайший продуктовый.
– Наконец-то! – сказала она, швыряя в меня мокрым полотенцем. – Надоело быть пятым колесом у телеги.
– Обычно, это запасное колесо, – сказал я, неспешно избавляясь от одежды. Принимать душ перед сном мне не хотелось, но еще меньше хотелось спорить на эту тему с Аленой. – От него тоже много пользы.
– У телег не бывает запасных колес, – назидательно сказала она, идя за мной следом в ванную. – А ты словно мысли мои прочитал! Сама хотела предложить тебе свои, так сказать, услуги. К тому же, пока я тут скучала в одиночестве и ждала твоего приезда, я много думала. И придумала всякого! А ты все продумал?
Прямо с места в карьер стартует.
– Более-менее, – уклончиво сказал я, залезая в душевую кабину.
– То есть, как всегда?! – восторженно выпалила она и с хитрой улыбкой пригрозила пальцем, будто подловила меня на чем-то.
– Ну, да, – пытаясь перекричать шум воды, сказал я. – Разведка боем, так сказать. Я знаю, куда идти и что говорить. Остальное как-нибудь само нарисуется.
– А если не нарисуется? – в ее голосе появились назидательные нотки. – Давай хоть раз не будем влезать в драку, а попробуем ее избежать?
– Ладно, – вынужденно согласился я. – Выкладывай, что ты там надумала?
Аля аж взвизгнула от восторга. Я не видел, занятый намыливанием шевелюры, но почему-то был уверен, что она прыгала и хлопала в ладоши.
– Ты же хочешь заполучить саркофаг?
Меня пробрало холодом даже под горячими струями душа.
– Знаю, что хочешь, – ответила за меня Аля. – Я не дура. Я много думала. И ничего другого не надумала. Это же очевидно!
– Ну, допустим.
– И ты наверняка раздобыл какие-нибудь бумаги, разрешение там какое-нибудь или пропуск? Угадала?!
Я лишь удивленно моргал.
– Угадала! А теперь скажи, как ты собираешься вывезти саркофаг? Вот ты приходишь в КУБ, у тебя все проходит гладко…
– У тебя, – зачем-то уточнил я.
– Ну да, у меня. Допустим, все сымпровизированное тобой…
