Елена Райдос
Игра в Реальность. Путь
Повисший над водой пар частично скрывал картину апокалипсиса, поэтому Антон не сразу сообразил, что удары лучей медленно, но верно приближаются к его одинокой фигуре. Он едва успел закрыться энергетическим щитом, когда один из лучей ударил по нему прямой наводкой. Щит выдержал, но пространство вокруг вспыхнуло как спичка, казалось, горел даже воздух. Дольше оставаться в центре этой рукотворной катастрофы было небезопасно, да и смысла в этом не было никакого. Антон бросил прощальный взгляд на кипящие воды озера, поглотившие тело отца, и его фигура растаяла.
***
Даня сидел на веранде и цедил лимонад с мятой из высокого бокала. Лика суетилась вокруг стола, то и дело подкладывая «ребёнку» вкусненького. Сыну Вертера исполнилось двадцать семь, он уже давно жил самостоятельно, был полноценным партнёром отца в сыскном агентстве, не раз участвовал в рискованных миссиях, но Лика по-прежнему продолжала опекать его, как маленького. Дане забота «тётушки» была в общем-то приятна, но порой она пересекала некую разумную грань и становилась слишком навязчивой, поэтому его визиты в ангельский мир были не слишком частыми.
На этот раз к их семейным посиделкам присоединился Сабин. Бедняге вообще было пока трудно подолгу находиться в одиночестве, и, когда Антон отлучался по делам, его брат приползал к Вертеру в большой дом, хоть и понимал, что его вряд ли можно было назвать желанным гостем. Хозяин стоически терпел эти визиты и пытался выбросить из головы тот факт, что его ближайшим соседом является бывший смертельный враг. Он старался переводить разговоры на нейтральные темы и всячески отвлекать Сабина от его смертоубийственного стремления спровоцировать самого Вертера на ответную агрессию. Получалось, прямо скажем, не слишком умело, но начинающий практик любви и сострадания к ближним очень старался. Как ни странно, присутствие сына отразилось на психике Вертера довольно позитивно, настроив его на задушевную беседу, и он наконец решился задать Сабину вопрос, который уже давно не давал ему покоя.
– Санни, признайся, как так вышло, что моя Дали оказалась твоей биологической дочерью,– спросил он, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения. – У тебя что-то было с Ани?
Сабин с любопытством посмотрел на ревнивца, который больше тридцати лет не мог решиться узнать правду. И что же его подвигло на подобный шаг теперь?
– Я уж решил, что тебе это совсем безразлично,– пожал плечами совратитель чужих жён. – Не беспокойся, она тебе не изменяла. Ты же знаешь, что я тогда ещё был Творцом, и сотворить себе любое тело было для меня не проблемой.
– Ты, что же, прикинулся мной? – возмутился Вертер. – Ну ты мерзавец. И зачем тебе это понадобилось?
– Вер, ты же знаешь, девочка была частью моего плана,– нисколько не смущаясь, заявил Сабин,– мне нужно было с её помощью выбраться из стасиса, а потом убить тебя. Для этого подходила только моя кровь.
Вертер едва сдержался, чтобы не заехать наглому подонку по физиономии, но вовремя вспомнил предупреждение Антона и сдержался.
– А для чего ты сделал её похожей на прежнюю Дали? – вместо мордобоя спросил он.
– Мне казалось, что так я заставлю тебя мучиться угрызениями совести за убийство твоей бывшей возлюбленной,– невозмутимо пояснил Сабин. – Но ты оказался просто непробиваемым, как с гуся вода.
– А мне было наплевать на всю эту мистику,– Вертер вылез из кресла и встал напротив своего бывшего врага,– я просто любил свою дочь, и всё.
– А я её убил,– Сабин тоже поднялся, теперь двое мужчин стояли лицом к лицу, глядя друг другу в глаза.
– Да, ты её убил,– мрачно процедил Вертер.
– Знаешь, Вер,– Сабин меланхолично улыбнулся,– мне кажется, что ты никогда не сможешь мне этого простить, сколько бы ни прошло времени. Возможно, когда-нибудь ты простишь, что я превратил твою собственную жизнь в ад, но только не убийство твоей дочери.
Вертер стоял неподвижно, уставившись в ненавистные синие глаза, которые до сих пор время от времени снились ему в кошмарах. Внезапно до него дошло, что в этих глазах больше нет прежнего холода и равнодушия, что они уже совсем не напоминают два бездонных колодца, как бывало раньше. Перед ним стоял не безжалостный враг, а просто молоденький парнишка, измученный душевными терзаниями до такой степени, что уже не желал ничего, кроме забвения. И жертве коварных замыслов падшего Творца впервые стало по-настоящему жалко своего бывшего мучителя. Он подошёл к Сабину и положил руки ему на плечи.
– Не дождёшься,– Вертер насмешливо ухмыльнулся,– в крайнем случае набью тебе морду, если будешь меня доставать.
Сабин вздрогнул, осознав, что он только что непроизвольно провоцировал Вертера на убийство. Его неприятно кольнуло, что он оказался не в состоянии контролировать своё поведение, но мальчишеский гонор быстро занял место рациональной рефлексии.
– С чего ты взял, что тебе это удастся? – небрежно бросил недо-Творец.
– Проверим? – Вертер весело рассмеялся.
Вместо ответа Сабин сбросил куртку, спустился на лужайку перед верандой и демонстративно встал в стойку, его противник не заставил себя ждать. На веранде Лика и Даня повскакивали с мест с явным намерением помешать выяснению отношений, но не успели, Вертер вырубил зарвавшегося пацана на первой минуте поединка. Сабин приходил в себя медленно, как бы нехотя, ему действительно не особо хотелось возвращаться в сознание. Победитель плеснул ему в лицо воды и приподнял за плечи.
– Дальше будем проверять,– ехидно поинтересовался он,– или на сегодня достаточно?
– Чёрт, я даже не успел понять, как ты это сделал,– Сабин потёр ушибленную челюсть. – Научи меня, Вер.
Первой реакцией Вертера было послать наглеца куда подальше, он ещё слишком живо помнил, как не так давно учил Дэлвига драться на мечах вот в этом самом месте. А потом Сабин убил ангелочка, выпил из него жизнь. Но бывший убийца сейчас совсем не выглядел всемогущим монстром, он сидел мокрый и несчастный, как нахохлившийся воробей, и смотрел на Вертера усталыми больными глазами. Эти глаза уже нисколько не напоминали холодные ледышки, скорее, просто островки синего осеннего неба.
– Ладно, завтра в семь,– небрежно бросил мастер,– и не опаздывать.
Он подал Сабину руку и, когда тот встал на ноги, развернул его лицом к веранде, где Даня как раз усаживался обратно в кресло.
– Тебе так и не удалось отнять у меня дочь,– тихо прошептал он на ухо убийце,– Создатель мне её вернул.
– Это… – Сабин от удивления чуть не поперхнулся.
– Вот именно,– подтвердил Вертер,– Даня – мой сын, хотя и опять не по крови, но мне не привыкать.
***
Лика не любила мордобой, но ей нравилось, когда Вертер упражнялся с мечом во дворе перед верандой. Тогда она забиралась с ногами в кресло и с восторгом наблюдала, как мелькает, рассекая воздух, длинное сверкающее лезвие, отбрасывая во все стороны солнечные блики. А вот бой без оружия ей не нравился, слишком уж он напоминал вульгарную драку. Однако занятия Вертера с Сабином, пожалуй, трудно было назвать дракой, оба бойца двигались словно в танце, иногда даже казалось, что они парят над поверхностью земли, опираясь прямо на воздух.
Единственное, что расстраивало ангелочка, это скорость, с которой двигались мастер и его ученик. Всё происходило слишком быстро, чтобы можно было как следует насладиться красотой этого смертоносного полёта. Как правило, в конце занятия мужчины устраивали поединок, чтобы на деле оценить прогресс ученика. Увы, пока эти поединки заканчивались очень быстро, ученик оказывался на земле, а мастер с насмешливой улыбочкой обозначал добивающий удар, останавливая руку буквально в миллиметре от тела проигравшего. Вот и на этот раз, не прошло и трёх минут, как тело Сабина распростёрлось в траве. Вертер протянул руку, чтобы поднять своего ученика, но тот продолжал лежать, тяжело дыша и морщась от боли.
– Ты мне рёбра сломал,– прохрипел он, не двигаясь с места.
– Сам же хотел полный контакт,– пожал плечами мастер. – Не страшно, ты же умеешь восстанавливать тело.
– Не уверен, что у меня есть на это силы,– криво усмехнулся Сабин,– мне же нужно будет оставаться в сознании, а на полное обезболивание нужно много энергии.
– Ты же вроде Творец,– Вертер с недоумением уставился на покалеченного ученика. – Как у тебя может не хватить сил, чтобы починить своё собственное тело?
– Я венн, не забыл? – горе-Творец болезненно сморщился, и на его губах показалась кровь. – Мы без наших женщин не в состоянии накопить энергию для материализации. Это вам, людям, можно обойтись своими силами, а мы никак. Давай, лучше Даня меня подлечит.
Вертер насмешливо усмехнулся, но не стал отпускать издевательских шуточек. Он натянул сорочку прямо на своё потное тело, и его фигура растаяла в воздухе. Через несколько минут мастер снова появился на поляне, но он был один.
– Санни, извини,– потупился Вертер,– Даня куда-то запропастился. Ты как, продержишься до его возвращения?
– Разве у меня есть выбор? – Сабин усмехнулся и тыльной стороной ладони стёр кровь с губ.
– Тебе ребро проткнуло лёгкое,– догадался наконец Вертер. – Чёрт, это я немного перестарался.
– Ага, совсем чуть-чуть,– попытался пошутить раненый, но закашлялся на середине фразы, его лицо сильно побледнело, кровь заструилась из уголка губ по его подбородку.
– Прости, парень,– Вертер виновато опустил голову,– это была инстинктивная реакция на твой энергетический удар,– он опустился на колени и приподнял голову Сабина, чтобы тот не захлебнулся кровью. – Лика, принеси сюда пару подушек,– крикнул он в сторону веранды.
Побледневшая не меньше раненого женщина оказалась на лужайке буквально через секунду, словно перенеслась по воздуху. Вдвоём они с Вертером удобно устроили Сабина на подушках. Лика стёрла кровь с его лица и протянула ему стакан с водой. Раненый сделал глоток и потерял сознание.
– Нужно срочно найти либо Даню, либо Тоху,– озабоченно пробормотал Вертер, а то ещё помрёт наш непутёвый Творец, как и мечтает, мне тогда Тоха точно голову отвернёт. Ты посиди с ним, милая, а я мотанусь на поиски. Для начала проверю всё здесь и в мире Дачи, а там поглядим.
Вертер ушёл, а Лика дрожащими руками принялась приводить Сабина в чувство. Тот очнулся довольно скоро, но радости это не принесло. Дышал он уже с трудом, и на его губах при каждом выдохе лопались кровавые пузыри.
– Это мне за Таши,– прохрипел раненый,– всё справедливо.
– Молчи,– накинулась на него Лика,– тебе нельзя сейчас говорить. Вер обязательно найдёт кого-нибудь из Творцов, ты потерпи.
– Наверное, придётся мне попробовать самому,– еле слышно отозвался Сабин,– не хочу терять доступ в ангельский мир. Ангел ведь не согласится переехать в мир Дачи, а без него я пропаду.
Он вздохнул и прикрыл глаза, в памяти тут же всплыло, как он боролся за жизнь в мире Тюрьмы при весьма сходных обстоятельствах. Тогда всё закончилось плачевно, после починки своего тела сил у бывшего Творца хватило только на то, чтобы выползти улицу, где он и нашёл свой конец от полного энергетического истощения.
– Давай лучше я,– раздался знакомый голос со стороны веранды.
Антон легко сбежал по ступенькам и склонился над братом. Его правая рука привычно легла на глаза раненого, и тело бедняги обмякло. Через минуту Творец уже поднялся и протянул брату руку.
– По-моему, Лике сейчас помощь тоже бы не помешала,– улыбнулся Сабин, поднимаясь на ноги.
И действительно, бедная женщина без сил сидела в траве, уронив руки на колени, в её глазах всё ещё стоял страх. После слов Сабина она рывком вскочила и бросилась в объятья к отцу. Тот ласково обнял своего ангелочка и погладил по растрёпанным волосам. Сабин невольно позавидовал Лике и посетовал на себя, что первым не догадался полезть к брату с обнимашками. Вскоре все трое переместились на веранду, Антон окинул своих пострадавших родственников внимательным взглядом, и на столе появилось две кружки с горячим сладким чаем. Оба с благодарностью ухватили свои кружки и плюхнулись в кресла. В этот момент на поляне появился Вертер. Оглядев мирную картину чаепития, он устало взобрался по ступенькам и присоединился к обществу. По его взмыленному виду можно было легко предположить, что спасатель в поисках Творцов обе́гал половину базовой Реальности. На столе тут же появился кувшин с лимонадом и бокал, однако Вертер не стал заморачиваться с этикетом, он подхватил кувшин и принялся жадно пить прямо из горлышка.
– Хреново быть таким беспомощным,– Сабин смущённо улыбнулся,– Вер, прости, что тебе пришлось побегать.
– Сам виноват,– отмахнулся тот,– это я должен извиняться, для мастера такие проколы непростительны.
– А как ты вообще умудрился увернуться от энергетического удара? – полюбопытствовал непутёвый ученик, явно недооценивший возможности учителя.
Вертер переглянулся с Антоном, и оба хитро улыбнулись. Рассказывать о той скорости, с которой умел двигаться мастер, было бессмысленно, Сабину нужно было это прочувствовать на собственной шкуре, что он и сделал.
– Тебе бы освоить кое-какие приёмы работы с энергией,– азартно заявил Сабин,– у тебя бы тогда совсем противников не нашлось в нашей Реальности.
– Притормози, братишка,– Антон успокаивающе похлопал раздухарившегося бойца по коленке,– он голыми руками, сам того не желая, чуть тебя не убил, а ты говоришь об энергетических техниках. Это ж тогда будет абсолютное оружие какое-то. А вот тебе не помешает подтянуть свои навыки.
Сабин обиженно запыхтел, можно подумать, он и сам не понимает, что в нынешнем состоянии даже в собственные ученики себе прошлому не годится. Только от него ведь это не зависит, такова уж природа его расы, что энергией творения обладают только веннские женщины.
– Зачем ты на него наезжаешь, Тоха? – вступился за своего ученика Вертер. – Венны ж без своих женщин вообще ничего не могут.
– Ну этой беде я смогу помочь,– хитро улыбнулся Антон,– давайте, я вас кое с кем познакомлю.
Он встал и прошёл в дом. Через пару минут Творец снова вышел на веранду, но уже не один, за руку его держала стройная темноволосая женщина с синими глазами.
– Кора,– одновременно выдохнули мужчины.
Женщина скромно опустила ресницы и улыбнулась. Антон сотворил ещё одно кресло и усадил в него свою гостью.
– Как же отец тебя отпустил? – Сабин с удивлением уставился на Кору.
Та промолчала, только бросила вопросительный взгляд на хозяина мира ангелов. Антон ласково похлопал её по руке и твёрдо взглянул брату в глаза.
– Бустер, отца больше нет,– спокойно ответил он вместо Коры,– он ушёл навсегда.
– Откуда ты знаешь? – вскинулся Сабин и тут же осёкся, с подозрением глядя на брата. – Ты его проводил, да? Ты совсем свихнулся, Ангел, решил, что если кармическое проклятье тебя не достало, то уж отец точно сможет?
– Остынь, парень,– осадил своего ученика Вертер,– это только ты у нас тут потенциальный самоубийца.
При этих словах Антон невольно вздрогнул и отвернулся. Странная реакция Творца не прошла незамеченной для окружающих, и не избежать бы ему допроса с пристрастием, если бы в этот момент на поляне перед верандой ни появился Даня.
– Где ты пропадал,– тут же набросился на сына Вертер,– я тебя обыскался.
– У Амриты,– спокойно ответил ничего не понимающий отпрыск,– ты же сам ей пообещал мою помощь.
Сердитый папашка уже было собрался отчитать нерадивого сыночка да так и застыл с открытым ртом.
– Зачем ты на ребёнка наезжаешь? – встала на защиту Дани заботливая «тётушка».
Ребёнок тем временем взбежал по ступенькам и ухватился за кувшин с недопитым лимонадом.
– Ты вернул ей память? – чуть слышно прошипел Вертер и закашлялся.
– Ну да,– Даня отхлебнул лимонада и устало откинулся на спинку кресла,– пришлось её немного поутешать, нельзя же было просто оставить бедняжку одну наедине со своими воспоминаниями. Кстати, Амрита неплохо справилась, взяла себя в руки буквально через десять минут. Я, помнится, куда дольше бесился в своё время.
Вертер затравленно молчал, поглядывая на Лику исподлобья, а та только хитро улыбалась, ей было забавно наблюдать, как этот несгибаемый воин дёргается от одной только мысли о возможной встрече со своей бывшей возлюбленной. А ещё Лике было любопытно, как же Вертер теперь собирается выпутываться из создавшейся неоднозначной ситуации.
– Кстати, Амрита сегодня уезжает в Кералу,– как ни в чём ни бывало продолжал вещать Даня, обращаясь к отцу,– ждёт тебя, чтобы попрощаться, поблагодарить, ну и всё такое.
На Вертера было жалко смотреть, он весь сжался, как бы усох, в его глазах застыло выражение покорности злой судьбе. Лика тут же сжалилась над страдальцем.
– Ладно, давай, я с ней попрощаюсь за нас всех,– предложила она,– а то ты уже набегался сегодня, милый. Потом как-нибудь навестишь бедняжку в её новом доме, извинишься за недостаток куртуазности, если наберёшься смелости, конечно,– добавила спасительница с ехидной улыбочкой.
Вертер благодарно кивнул, крепко обнял свою всё понимающую возлюбленную и с чувством чмокнул её в губы.
– Что бы я без тебя делал,– шепнул он Лике на ушко.
– Пропал бы ни за что,– так же шёпотом ответила та и отправилась исполнять долг гостеприимства.
Глава 20
После ухода Лики разговор снова свернул на проводы Венна. Антон в красках рассказал о катаклизме, которому стал свидетелем, и о том, что послужило причиной уничтожения озера.
– Отчего-то мне не кажется, что озеро было таким уж надёжным местом для сокрытия веннских личностей,– прокомментировал рассказ друга Вертер. – Неужели наш Создатель не смог его раздолбать за сотни лет?
– Причём тут озеро? – удивился Сабин. – Это было вовсе не озеро, а обиталище дэва. Значит, этот их акт экзорцизма убил беднягу, который веками служил веннам верой и правдой?
– Нет, не думаю,– отозвался Антон,– дэвы – довольно крепкие ребята, их так просто не убить. Но покалечили его изрядно, как бы он ни вздумал мстить, причём, как водится, непричастным к безобразиям жителям посёлка, надо будет попробовать уговорить их перебраться в более безопасное место. А насчёт ненадёжности схрона – это неверно. Дело ведь было не в конкретном месте, а в наличие охранника, который управлял этими личностями. Им был наш с Сабином отец, следующим должен был стать Сабин, но не сложилось.
– Вообще-то, со мной это даже не обсуждалось,– насупился несостоявшийся преемник великой миссии.
– Это потому, что ты так и не стал Создателем, братишка,– Антон снисходительно улыбнулся,– не было выполнено минимальное требование к хранителю веннских душ.
– А, может быть, мне и не хотелось становиться Создателем,– Сабин надулся, словно индюк,– это была твоя мечта, Ангел.
– Насколько я понял, никто из хранителей особо не жаждал стать Создателем,– ответил Антон,– и мнения тех веннов, что ушли в трансформацию, тоже никто не спрашивал. Закон свободы воли тогда не действовал, они просто выполняли приказы нашего Создателя.
– Жёстко их прессанули,– покачал головой Вертер. – Тоха, а как мог ваш отец управлять личностями веннов, если они были проявленными сознаниями нашего Создателя?
– Это довольно сложная техника,– Антон оценивающе оглядел аудиторию,– и я не думаю, что мне удастся растолковать её в деталях без специального обучения. Но общий смысл я, пожалуй, могу описать. Дело в том, что сознания тех веннов искусственно расщепили, чтобы они могли находиться сразу в двух мирах. Та часть сознания, что отвечает за личность, находилась в нашем мире под присмотром хранителя, а остальная часть пребывала в мире, где наш Создатель является просто Игроком, в пятимерном мире. Я не знаю, какие правила действуют в пятимерном мире, возможно, там Создатель имеет право распоряжаться своими созданиями по собственному усмотрению, а в нашем мире действует закон свободы воли. Так что коли венны выразили желание, чтобы их личностями управляло сознание одного из них, то Создатель не мог нарушить свой собственный закон и уничтожить личности веннов, что необходимо для слияния сознаний.
– А почему же тогда Создатель перехватывает управление твоими ангелами? – возмутился Сабин. – Неужели ангелочки на это пошли добровольно?
– Так лучше, разве нет? – пожал плечами Антон. – Они всегда хотели быть просто людьми, к тому же в этом случае нет опасности слияния с моим сознанием в случае моей смерти.
– И всё-таки мне непонятно, как проявление сознания Создателя может конкурировать с самим сознанием Создателя,– Даня задумчиво поднял глаза к потолку.
– Правильнее будет сказать, проявленная форма сознания,– поправил коллегу Антон.
– А в чём разница? – фыркнул Вертер.
– Я уже говорил, что сознание едино, оно – ткань мироздания,– Антон с наигранным укором скосил глаза на друга. – Сознание проявляется в разных формах, может проявиться в форме сознания нашего Создателя, например, а может – в форме твоего сознания или сознания Коры. Проявление в какой-либо форме – это просто способ существования единого сознания, таким образом оно себя познаёт или, даже лучше сказать, осознаёт. Таким образом, в каком-то смысле Игроки равны Создателю. Мы все суть проявленные формы единого сознания.
– А как же мы? – возмутился Вертер. – Почему наши сознания ничего не проявляют?
– Кто тебе это сказал? – усмехнулся Сабин. – Любая проявленная форма сознания постоянно что-то проявляет. Всё, что ты видишь, слышишь, ощущаешь, думаешь – это и есть проявления твоего сознания. Другой вопрос, осознаёшь ли ты эти проявления и можешь ли ты управлять ими с уровня ума, или они происходят спонтанно.
– Я что-то не понял,– встрял Даня,– получается, наш Создатель нас как бы и не создавал, если мы такие же проявленные формы, как и он. А как быть с твоими ангелами, Антон?
– Не нужно путать процесс создания с процессом управления,– пояснил Сабин. – Вот нас с Ангелом, к примеру, создал наш отец, но управляет нашими сознаниями вовсе не он, а Создатель базовой Реальности.
– Давай для простоты рассмотрим рождение ребёнка,– предложил Антон. – Пока мать носит его в своём чреве, ребёнок является её частью, их нельзя разделить без вреда для ребёнка. После появления на свет ребёнок ещё некоторое время сильно зависит от матери, но чем взрослее он становится, тем слабее эта зависимость. Ребёнок уже становится самостоятельным существом, он в каком-то смысле делается равным своей матери, он тоже человек. Но это же не отменяет того факта, что именно мать дала жизнь этому ребёнку?
– А когда наши сознания становятся самостоятельными единицами? – уточнил Даня.
– Когда наша осознанность достаточна для того, чтобы создать себе такой инструмент, как ум,– Антон вопросительно наклонил голову, проверяя, что аудитория следует за его логикой. – Пока проявленные элементы не обладают собственным умом, они лишь часть того сознания, которое их проявляет. Например, мебель, дом, трава на лужайке – это всё часть моего сознания, эти объекты как бы находится в чреве матери. А вот Лика – это уже самостоятельная форма, хотя её я тоже проявил, как и весь этот мир. Правда, наш Создатель с этим, к сожалению, не согласен, для него Лика – это всё ещё часть меня. Но это просто издержки алгоритмов базовой Реальности.
– Странно всё это,– задумчиво произнёс Даня,– меня всегда учили, что мы, люди – это лишь форма существования сознания Создателя, как бы проекция Его сознания в этом трёхмерном мире, а ты говоришь, что мы являемся самостоятельными единицами.
– Твоё определение совершенно правомерно,– Антон понимающе улыбнулся,– но только, если мы не выходим за рамки нашего мира, картина мироздания в целом несколько более сложная. Что же касается нашего мира, то всё, что здесь существует, создано и управляется нашим Создателем, начиная от самой маленькой былинки и заканчивая Создателями и их творениями. Всё это проявления его сознания.
– Минуточку,– встрял Вертер. – Кто же тогда создал твоих ангелов: ты или наш Создатель?
– Создатель действовал через меня,– пояснил Антон. – Так проще?
– Значит, мы на самом деле просто марионетки? – в голосе Дани прорезалась обида.
– С чего ты это взял? – удивился Сабин,– никто не отбирал у тебя свободу воли.
– Если проявленная форма обладают способностью к самоосознанию, то она автоматически обретает собственную волю,– видя недоумение юного Творца, Антон счёл необходимым пояснить тезис брата. – Большинство проявленных форм нашего мира как бы находятся в чреве матери и неотделимы от самого Создателя, а вот люди – это уже рождённые детки. Сотворяя себе ум, мы как бы отделяем своё сознание от сознания Создателя. Это, конечно, иллюзия, сознание на самом деле едино, но именно эта иллюзия позволяет нам обрести волю и осознать себя. Эта иллюзия делает нас индивидуальностями. В мире нашего Создателя сейчас действует закон свободы воли, иначе говоря, мы можем не только чего-то хотеть, но и при определённых обстоятельствах получить желаемое. Но даже если бы наши хотелки полностью игнорировались, мы всё равно оставались бы индивидуальностями со своей, отличной от Создателя волей.
– Ангел, а что ты там говорил про более сложную картину мироздания? – полюбопытствовал Сабин.
– Как ты думаешь, братишка, какой мерностью обладают наши сознания? – вместо ответа спросил Антон.
– Трёхмерные, надо думать,– пожал плечами Сабин.
– Разве ты никогда не слышал от отца, что его сородичи покинули мир Создателя, так как их сознания обрели бо́льшую мерность? – снова задал вопрос Антон.
– Слышал, ну и что? – Сабин недовольно поморщился.
– Тогда ответь мне, многомудрый венн,– Антон продолжал играть в вопросы-ответы,– может ли точка вдруг стать линией? И если может, то при каких обстоятельствах?
На веранде повисла тишина. Все собравшиеся за столом пытались сообразить, как решается заданный Творцом ребус. Где-то с минуту Антон ждал, не найдётся ли желающих высказаться, но потом не выдержал.
– Ладно, не буду вас мучить,– усмехнулся он. – Это возможно только в том случае, если точка на самом деле с самого начала была линией, но в определённой проекции выглядела как точка. Понятно?
– Ты хочешь сказать, что наше сознание изначально пятимерно? – уточнил Даня.
– Нет,– покачал головой Антон,– я хочу сказать, что у всех проявленных форм единого сознания одна и та же мерность, так как у всех одна и та же природа, и у нас, и у нашего Создателя, и у Создателя нашего Создателя, и так далее. По поводу конкретного числа сказать не возьмусь, тут мнения у учёных мужей расходятся. В ведическом учении, к примеру, говорят о девятимерности, кое-кто считает, что максимальное количество мерностей равно бесконечности, а иные полагают, что понятие мерности вообще неприменимо к сознанию.
– Так, я не понял,– возмутился Вертер,– если мы такие крутые, то почему до сих пор колупаемся в этом трёхмерном мире?
– Не буянь, вояка,– приструнил его друг,– на самом деле всё очень просто. Наш Создатель создал трёхмерный мир и заселил его нами. Для того, чтобы существовать в этом мире, нам потребовался трёхмерный ум, который мы себе и создали. Это наш ум накладывает ограничения на восприятие нами самих себя, но для этого мира именно такой ум является идеальным.
– А если мы выйдем за пределы этого мира,– Сабин мечтательно закатил глаза,– что будет?
– Нам придётся создать себе другой, более подходящий ум,– пояснил Антон. – В нашем мире для смены ума действует такой механизм, как перевоплощение. Смерть уничтожает старый ум, и сознание создаёт себе новый, уже на базе наработанных за предыдущее воплощение навыков и способностей.
– Но ведь Творцы не умирают,– Даня удивлённо поднял брови,– значит, мы останавливаемся в своём развитии?
– Это не такой простой вопрос,– со вздохом ответил Творец,– кто-то останавливается, как некоторые члены Высшего Совета, а другие продолжают развиваться, и в конце концов их сознание выходит за рамки трёхмерного мира. Они начинают воспринимать явления более высокой мерности, которые трёхмерный ум уже не в состоянии интерпретировать, и тогда сам ум начинает трансформироваться, чтобы соответствовать уровню развития сознания. Если я правильно понял, это возможно, только когда проявленное сознание становится Создателем, и не ранее.
– Но ведь тогда такое сознание уже не сможет существовать в нашем трёхмерном мире,– возбудился Даня.
– Ты прав, не сможет,– грустно кивнул Антон и не стал больше ничего объяснять.
Сабин подозрительно посмотрел на брата и уже было собрался задать ему более личный вопрос, касающийся конкретной судьбы сидящего здесь Создателя, но его перебил Вертер.
– Я вот чего не понял, Тоха,– задумчиво произнёс он,– если мы все из себя такие независимые со своим умом, как же тогда Создатель нами управляет? Он, что же, транслирует картинку Реальности в наш ум?
– Ну с этим мы и без него отлично справляемся,– усмехнулся Сабин. – Коли есть ум, так будь уверен, картинка тоже будет.
– Нет, Создатель не показывает нам кино,– Антон тоже заулыбался,– зато он устанавливает правила, по которым это кино снято. Наши сознания функционируют в его мире, и только он определяет, как наши умы будут интерпретировать вибрации этого мира. Это чем-то похоже на компьютерную программу, сама программа не создаёт картинку, та появляется на экране монитора в результате работы компьютера, но, что это будет за картинка, определяется как раз программой. Понятно?
– И это всё? – Вертер недоверчиво улыбнулся. – Как-то не тянет на «управление».
– Ты прав, это ещё не всё,– подтвердил Антон,– вдобавок Создатель устанавливает законы существования всего в этом мире, иначе говоря, правила Игры в Реальность.
– А можно какой-нибудь пример,– попросил Вертер.
– Можно,– вместо Антона, с готовностью отозвался Сабин,– закон кармы, например. Вот ты в каждом воплощении покушаешься на жизнь моего брата и за это кончаешь жизнь самоубийством.
– Я хоть только покушаюсь,– Вертер вспыхнул как спичка,– а ты просто убивал его пятьсот лет подряд. Как думаешь, что тебе за это будет?
– Боюсь, самоубийством я не отделаюсь,– горько усмехнулся Сабин,– придётся с этим жить, разве что ты решишь наконец со мной разобраться.
– Эй, петухи, хватит задирать друг друга,– Антон поднял руку в повелительном жесте. – Вот вам пример, как человек может здраво рассуждать на отвлечённые темы, но не в состоянии проявить здравомыслие, когда вопрос касается его самого. – Оба спорщика вопросительно посмотрели друг на друга, а потом на Антона, как бы примеряя к себе его реплику. – Я говорю про тебя, братишка,– пояснил тот. – Вот скажи мне, мудрый венн, что нужно для создания кармического следа?
– Это даже я знаю,– встрял Вертер,– нужна мысль, подкреплённая эмоцией. Стоп,– остановил он сам себя,– так это что же получается, если Сабин совершал все свои преступления, ничего не чувствуя, а просто приводил в исполнение свои паскудные планы, то ему за это ничего не будет?
