Елена Райдос
Игра в Реальность. Путь
– Вот и всё,– прошептал Сабин.
С диким шипением вода понеслась вниз, крутя обломки скал и вывороченные с корнем растения, гребень волны метров на двадцать возвышался над верхушками деревьев, растущими на склоне вулкана. Сабину очень хотелось зажмуриться, но он, как завороженный, продолжал пялиться на кипящий смертоносный поток. Парень ещё успел подумать, что ему здорово повезло, ведь он всё ещё находился под успокаивающим воздействием, наложенным братом. Он скосил глаза на Вертера и с изумлением увидел, что тот весело ухмыляется, с любопытством разглядывая несущуюся к ним смерть. Бравому вояке, похоже, было ни капельки не страшно, причём без всякой магии.
Перед посёлком волна слегка притормозила, как бы накапливая мощь. Кипящая пасть разверзлась над их головами и с грохотом обрушилась на мерцающий купол защитного поля, внезапно возникший на её пути. На несколько секунд стало совсем темно, когда изумрудная вода накрыла купол целиком, а потом смертоносный поток продолжил свой путь вниз по ущелью, обтекая посёлок с двух сторон.
– Эй, Сабин, очнись,– толкнул его в бок Вертер,– к нам гости.
Человек двадцать воинов бодро протискивались между всё ещё лежащими на земле жителями посёлка, впереди гордо вышагивали двое детей Создателя. В двадцати шагах от ритуального дома воины остановились и потянулись к колчанам за стрелами.
– Так как насчёт энергетического щита? – меланхолично поинтересовался Вертер, как бы продолжая начатый ранее разговор.
Не глядя на Сабина, он вытащил из ножен меч и встал в защитную стойку. Восемь стрел одновременно сорвались с тетивы и запели свою смертоносную песню. Мерцающий защитный экран вырос на их пути буквально за мгновение до того, как они должны были превратить защитников в подушечки для булавок.
– Можешь, когда захочешь,– одобрительно кивнул Вертер и протянул Сабину свой пистолет. – Только не увлекайся, там всего шесть пуль, лучше просто прикрывай мою спину от стрел.
Воины посёлка достали свои копья и молча бросились на защитников. Жители быстренько расползлись по своим хижинам, никто и не подумал вступиться за своих спасителей.
Поток воды иссяк также быстро, как стартовал. Защитный экран растаял, и тяжёлые капли забарабанили по крышам хижин и широким пальмовым листьям. Антон и Алиса одновременно открыли глаза.
– Понравилось? – спросил Антон, и губы его расплылись в усталой улыбке.
Алиса хитро улыбнулась и вскочила на ноги. Творец невольно позавидовал её резвости, сам он чувствовал себя как выжатый лимон. Кряхтя и охая спаситель посёлка поднялся на ноги и чуть было снова не упал, от потери сил у него закружилась голова.
– Давай, я тебя немного подкачаю,– весело предложила Алиса, подхватывая его заваливавшееся вбок тело.
– Сейчас, только проверю, как там наши вояки,– согласился Антон, направляясь к двери. – Ты побудь пока здесь, не выходи.
Он приоткрыл створку двери и выглянул наружу, улыбка мгновенно сползла с его губ. Всё пространство перед дверью было завалено телами, некоторые ещё вяло шевелились, но большинство уже не двигалось. В первый момент Антон не разглядел среди кучи тел ни Вертера, ни Сабина, и его накрыла волна паники.
– Ангел, помоги,– услышал он тихий шёпот за спиной.
Сабин сидел, прислонившись к стене дома, и держал на руках бесчувственного Вертера, у которого из правого бока торчал обломок копья. Сам он тоже был весь в крови, но неясно, в своей или чужой. Антон по стеночке подполз к живописной парочке и рухнул возле них на колени. Осмотрев бесчувственного Вертера и с облегчением обнаружив, что друг ещё дышит, он первым делом дематериализовал обломок копья. Из раны тут же мощным потоком хлынула кровь. Антон с надеждой посмотрел на брата, но тот только потерянно покачал головой.
– Я боюсь пока браться за такие дела,– пояснил он,– могу не справиться, у меня с головой не всё в порядке после всей этой чехарды с памятью.
Собрав остатки сил, Антон приступил к восстановлению тела своего друга. Очень скоро он пожалел, что оставил Алису в зале, её помощь сейчас очень бы пригодилась. Однако безопасность любимой была важнее, мало ли, как могли повести себя ошалевшие от ужаса жители посёлка. Исцеление Вертера заняло на этот раз гораздо больше времени, чем обычно, но минут через десять Антон всё-таки справился и без сил откинулся на стену дома.
– Ты сам-то как? – спросил он у брата.
– Нормально,– ответил тот,– ты на меня сейчас силы не трать. Нужно отсюда убираться, отец, похоже, всерьёз решил с нами покончить.
– Да, шутить он никогда не умел,– с усмешкой заметил Антон. – Помоги мне подняться и тащи Вертера в дом, когда он очухается.
Антон пошатываясь вернулся в зал и первое, что он увидел, был поток света, лившийся из открытого окна. Только через секунду он опустил глаза и увидел Алису. Женщина лежала на полу, свернувшись калачиком, как будто спала. Только это был вовсе не сон, из её спины торчала длинная индейская стрела. Забыв про потерю сил, Антон бросился к любимой и упал возле неё на колени. Уже переворачивая её тело он понял, что Алиса была мертва, стрела пробила ей сердце. И всё же он попытался вытащить любимую с того света, стрела растаяла, исчезла рана и лужа крови на полу, но всё было напрасно, сердце Алисы остановилось навсегда.
Вошедшие через несколько минут в зал Вертер с Сабином не сразу поняли, что произошло. Антон сидел на полу и баюкал свою девочку, словно она действительно просто спала. Защитники удивлённо переглянулись, а потом Вертер кивнул на открытые ставни и осколки оконного стекла на полу.
– Что это было, стрела? – задал Вертер риторический вопрос.
Антон не ответил, казалось, он даже не слышал вопроса. Вертер опустился на колени рядом с другом и обнял его за плечи.
– Это моя вина,– едва слышно прошептал Сабин у них за спиной,– отец же говорил, что кто-то умрёт, вот и сбылось.
От тихих слов брата Антон вздрогнул, как от выстрела.
– Никто не виноват,– в его голосе совершенно отсутствовали интонации, словно говорил автомат,– пошли отсюда, пока ещё кого-нибудь не убили.
Вертер помог другу подняться, тот отказывался выпустить из рук свой драгоценный груз хотя бы на секунду. Сабин ухватился за руку Творца, и вскоре траурная процессия уже стояла на лужайке перед домом мира Дачи. Лика радостно выбежала из дома, но, увидав мёртвую Алису на руках у Антона, остановилась как вкопанная и, тихо охнув, зажала себе рот рукой.
– Это же я должна была умереть,– прошептала она и без сил опустилась на траву.
Вертер на негнущихся ногах подошёл к Лике и упал рядом с ней на колени. Словно не веря своим глазам, он провёл рукой по её щеке, и девушка нырнула в его объятья. Только тогда до Антона дошло, что всё это время, пока они самоотверженно спасали индейский посёлок, друг считал свою любимую мёртвой.
– Вер, прости меня,– жалобно попросил он,– со всей этой суматохой я не успел тебе сказать. Я ведь деактивировал Ликино заклятье, как только понял, что Сабин не станет в меня стрелять.
– Я знал, что Лика жива,– Вертер поднял глаза на друга и грустно покачал головой,– она решила уйти с тобой, Создатель.
На лице Антона застыло странное выражение, словно он никак не мог поверить в происходящее. Пять лет он ждал этого дня, представлял его во всех деталях, заранее сопереживал своим близким, планировал, как уберечь их от естественного стресса и защитить после его смерти. Но у Игры, оказывается, был совсем иной сценарий, и все планы Создателя полетели коту под хвост.
Словно в ответ на мысль Антона о хвосте, из леса большими прыжками выскочил Волк, и, не добегая пяти шагов до людей, застыл на месте, как будто наткнулся на стеклянную стену. Макс и Марика, следовавшие за Волком, тоже замерли на краю лужайки, словно там была проведена магическая черта. Серый опустил морду, лёг на брюхо и пополз к своему хозяину. Тот горько усмехнулся и кивнул своему лохматому защитнику, который тоже не чаял пережить сегодняшний день. Волк послушно уселся у его ног, поднял морду и тихо заскулил. Антон потрепал его по торчащим, словно антенны, ушам и перевёл взгляд на Вертера с Ликой.
– Вы меня не дёргайте до утра, ладно? – попросил он, словно бы извиняясь. – Я буду в ангельском мире. Вер, позаботься о моём брате, пожалуйста,– он оглядел всех находившихся на поляне людей и животных и грустно улыбнулся, его фигура растаяла.
Когда наутро вся компания объявилась в мире ангелов, всё уже было готово к огненному ритуалу погребения. Даже Амрита, которая наотрез отказывалась покидать свою комнату, присоединилась к траурному мероприятию. Впрочем, на неё никто не обратил особого внимания, все взгляды были прикованы к Антону. Тот пребывал в странном состоянии полной отрешённости, его взгляд был безмятежен, на лице блуждала улыбка. Он не пытался отстраниться от окружающих или замкнуться в себе, но почему-то даже Вертер не решился с ним заговорить, не говоря уж про остальных.
Когда пламя костра взметнулось к небесам, губы Антона что-то прошептали, но так тихо, что никто не услышал. Только Волк, который был телепатом, уловил прощальные слова Создателя, и от этих слов шерсть на его загривке встала дыбом. Всё время, пока полыхало пламя костра, Антон стоял неподвижно, словно памятник самому себе, и смотрел в огонь. Он не пошевелился, даже когда угли уже подёрнулись сизым пеплом, и полупрозрачный дым, закручиваясь ленивыми змейками, потянулся к небесам. Никто не решился нарушить его транс, участники похорон тихо покинули ангельский мир и разбрелись кто-куда.
Они с тревогой ждали, когда же и в каком состоянии объявится Творец, но Антон так и не вернулся в мир Дачи, он остался жить там, где с дымом костра улетела на небо душа его любимой. Впрочем, дело было вовсе не в душе, просто он не в силах был просыпаться в своей постели один, не видеть больше на соседней подушке волну золотых волос, не слышать сонное дыхание своей девочки, не любоваться, как солнечный лучик тихонько крадётся к её золотым прядкам. Всё это теперь существовало только в его памяти, и Антон не хотел разрушить волшебство тоскливым видом остывшей постели. Он поселился в одном из домиков, построенных в ветвях большого дерева, в том самом, где раньше жил Дэлвиг, большой дом он оставил в распоряжение Вертера и Лики. Сабин тоже занял один из пустовавших скворечников, ему хотелось быть поближе к брату.
После похорон мир Дачи практически опустел, даже Марика с Максом, видимо, подавленные произошедшим, засобирались домой, им пора было возвращаться из печальной сказки в будни обычной человеческой жизни. Только Амрита осталась разделить компанию с Волком и гномом, ей просто некуда было идти. Вертер проводил девушку в её комнату и хотел было по-тихому слинять к себе, но что-то заставило его обернуться на пороге. Амрита стояла у окна, руки её бессильно висели вдоль тела, словно плети. На неё было жалко смотреть, потухший взгляд, неподвижное, похожее на маску лицо, спутанные волосы – всё это было совсем не похоже на прежнюю Дали и даже на Дэвику. Бывшая возлюбленная Вертера всегда была самоуверенной и очень деятельной натурой, уныние ей было не свойственно.
– Амрита, тебе что-нибудь нужно? – ласково спросил Вертер. – Может быть, хочешь немного прогуляться?
Она не ответила, только отрицательно помотала головой, при этом выражение её лица осталось по-прежнему отстранённым. Если бы не этот жест, то вообще невозможно было бы определить, слышит ли девушка, что с ней разговаривают. Решив, что исполнил свой долг гостеприимства, Вертер с облегчением повернулся к выходу.
– Зачем вы это сделали? – прилетело ему в спину. – Почему вы не дали мне уйти вместе с мужем?
На этот раз в голосе Амриты была такая страсть, что Вертер невольно поёжился, это уже было гораздо больше похоже на прежнюю Дэвику. Он сразу понял, что объяснений не избежать, подошёл к девушке и взял её руку в свои.
– Милая, твой муж не стоил того, чтобы из-за него сгореть заживо, поверь мне,– голос Вертера звучал ласково, но не слишком уверенно. – Жизнь прекрасна, ты ещё найдёшь своё счастье.
– Для меня жизнь кончена,– Амрита подняла голову и посмотрела в глаза своему непрошенному спасителю,– меня всё равно найдут и убьют, забьют камнями как шлюху.
– Я не позволю причинить тебе вред,– Вертер невольно выпрямился, голос его окреп,-здесь тебя никто не найдёт.
– Я не хочу здесь оставаться,– в глазах девушки заблестели слёзы,– здесь всё чужое, я хочу домой.
Бравый вояка в растерянности замолк. В словах бедняжки не было никакой логики, сама же только что говорила, что дома её ждёт неминуемая гибель. И как прикажете реагировать на подобное выступление? Словно бы ожидая немедленного решения, Амрита впилась взглядом в лицо Вертера с таким видом, как будто от этого зависела её жизнь. Тот потерянно молчал, но не смел отвести глаза и даже моргнуть, как будто вернулись те времена, когда одно слово этой роковой женщины могло отправить его на смерть. Вертеру на мгновение показалось, что он тонет в чёрной бездне её зрачков, расширившихся так, что закрыли всю радужку. Или это у девушки просто глаза были такие чёрные, что и не отличишь, где кончается зрачок и начинается радужка?
– Я тебя видела во сне,– тихо проговорила Амрита. Её слова сразу разрушили магию чёрного взгляда, Вертер вышел из транса и помотал головой, чтобы сбросить наваждение. – Там было много холмов,– продолжала девушка,– им просто не было конца, словно море, только зелёное. Ты стоял на вершине с мечом в руках, такой странный, немного изогнутый меч с крестообразной рукояткой. Мне кажется, я уже видела его раньше.
– Конечно, видела, когда я застал тебя в подвале твоего дома с Давидом,– с облегчением подтвердил Вертер. Имя покойного мужа заставило Амриту вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки. – Это был не сон, милая,– Вертер ласково улыбнулся,– это воспоминание из прошлой жизни, мы с тобой были очень хорошо знакомы раньше. Если хочешь, мой сын поможет тебе всё вспомнить, он ведь Творец.
Добровольный утешитель вдовушек тут же пожалел о своём предложении. И кто его только за язык тянул? Что он, спрашивается, будет делать, когда Дэвика вспомнит, что они были любовниками? Да и пойдут ли на пользу молоденькой девушке воспоминания о том, как она практически всю прошлую жизнь была марионеткой Сабина, не навяжут ли они ей прежний паттерн поведения? Но слова уже были сказаны, обратно их в свою глотку не засунуть.
– Я не знаю,– замялась Амрита. – Это будут хорошие воспоминания?
– Не уверен,– Вертер поспешил воспользоваться её сомнениями, чтобы откатить назад,-нет, это я вру, воспоминания будут очень тяжёлыми.
– Понятно,– вдовушка упрямо поджала губы, чем опять сильно напомнила Вертеру его бывшую возлюбленную. – Можно, я подумаю?
– Конечно,– опрометчивый утешитель облегчённо выдохнул,– а пока давай прикинем, как бы обеспечить тебе безопасность в привычном для тебя окружении,– тут он вспомнил про Давидикову мамашу, это же она настояла, чтобы вдову её погибшего сына спасли от смерти на костре. Может быть, у этой дамочки имеется ещё и план по устройству дальнейшей жизни спасённой? – Дай мне немного времени, милая,– попросил Вертер,– я что-нибудь придумаю, чтобы безопасно пристроить тебя на родине.
Прямо из мира Дачи, не заходя домой, спасатель отправился в свой офис, чтобы связаться со свекровью Амриты и договориться о встрече. Однако, как оказалось, напрягаться ему не пришлось, искомая свекровь уже давно сама его разыскивала, почтовый ящик был завален сообщениями, автоответчик зафиксировал не менее десятка неотвеченных вызовов. Стоило Вертеру переступить порог офиса, как его телефон ожил, видимо, кто-то из охранников нетерпеливой дамочки следил за входом.
Глава 18
Утро было ненастное, сильный порывистый ветер сшибал клочья пены с громадных чёрно-синих волн и пригибал гибкие стебли травы к самой земле, небо заволокло свинцовыми тучами, но дождя не было, только солёные брызги взлетали фонтаном почти до края обрыва, когда очередная волна разбивалась о прибрежные скалы. Антон не специально устроил штормовую погодку на следующий день после похорон Алисы, но это буйство стихии удивительно подходило под его настроение. Он пришёл на обрыв, как обычно, задолго до рассвета, чтобы посидеть в одиночестве. Не то чтобы он сторонился людей, просто они отвлекали его от главного, от воспоминаний.
Он уже не чувствовал прежней щемящей боли, не тонул в омуте чёрной тоски, его мысли были светлыми и лёгкими, как дым погребального костра. Антон твёрдо знал, что его мысли о любимой не должны ложиться тяжким бременем на её душу, напротив, они должны поддержать её в том мире, который мы называем посмертием, стать надёжным проводником, который приведёт её обратно к нему в новом воплощении. Он очень старался не поддаваться своему горю, и привычка быть в состоянии осознанности каждый миг, даже во сне, стала для Творца серьёзным подспорьем в это непростое время.
Однако спокойно погрустить в одиночестве ему не дали, Вертер с утра пораньше устроил свой регулярный заплыв, несмотря на шторм. Фигура бесстрашного пловца то и дело мелькала среди волн, постепенно удаляясь от берега. Антон уже давно привык к рискованным увлечениям друга и больше не волновался за его жизнь, он просто сидел и расслабленно наблюдал, как голова Вертера взлетает над пенными гребешками, а потом исчезает между гигантскими валами.
– Он всегда такой неугомонный? – раздался удивлённый голос брата у него за спиной.
Сабин подошёл совсем неслышно и бесцеремонно пристроился рядом с Антоном, укрыв его полой своего плаща. Только в этот момент беспечный Творец сообразил, что явился в мир Дачи в одной сорочке и давно уже дрожит от холода. Он с благодарностью прижался к тёплому боку брата, и ему стало так уютно, как было только очень давно, в детстве. Тогда они частенько удирали куда-нибудь на берег реки или в горы и вот так же сидели вдвоём, укрывшись тёплым меховым одеялом. Им даже не нужны были разговоры, можно было просто молчать и слушать шум водного потока, ревущего глубоко в ущелье, или завывание ветра в скалах. Однако на этот раз игры́ в молчанку не получилось, Сабина тянуло поговорить.
– Я бы не удивился, если б выяснилось, что Вертер в прежних воплощениях был венном,– задумчиво проговорил брат,– внешне очень похож, только глаза карие.
– Да он и в этом воплощении ведёт себя как типичный представитель твоей расы,– усмехнулся Антон,– даже хуже, чем ты, братишка. Для нашего вояки препятствий вообще не существует, он их попросту не замечает, да вдобавок ты своей школой выживания под корень срезал его инстинкт самосохранения. Теперь главная опасность для Вертера – это он сам.
Сабин промолчал, воспоминания о том времени, когда он пытался выковать из этого парня оружие против своего брата, были настолько болезненны, что самому хотелось сигануть со скалы вниз головой на острые камни. Но он очень хорошо понимал, что заслужил эту боль, и не жаловался. Состояние собственной психики после всех издевательств отца он объективно оценил на троечку с минусом и принял эту оценку к сведению, как принимает свою неспособность видеть слепой. Состояние брата сейчас заботило Сабина гораздо больше раздрая в собственной душе, Гор был слишком спокоен после смерти своей любимой, и Сабин догадывался почему.
– Ты ведь теперь тоже уйдёшь, Ангел,– он не спрашивал, это была просто констатация факта.
Много лет назад произнесённая Анарой клятва связала их с Гором жизни и смерти в кармический узел. Теперь, после смерти любимой брату оставалось жить максимум два-три дня. Пятьсот лет Сабин наблюдал, как они умирали и снова рождались вместе, и не видел причин ожидать иного развития событий. То, что Гор был Создателем и жил в сотворённым им совершенно безопасном мире, ничего не меняло. Сабин был уверен, что Игра как-нибудь извернётся и всё-таки убьёт брата.
– Я тоже не останусь,– мрачно заявил он с таким видом, словно обречённый брат с ним спорил,– мне без тебя не выжить.
Сабин ожидал отповеди или нравоучения, но Творец только рассмеялся.
– Всё-таки объективный возраст не сбросишь со счетов,– ехидно прокомментировал он горячность вновь обретённого родственника. – Ох уж эта молодость, так и тянет либо на подвиги, либо на глупости. Кто тебе сказал, что я собираюсь умереть?
– Кармическую связь не разорвать,– уверенно отрезал Сабин.
Антон перестал смеяться и обнял брата, он отлично понимал тревогу и отчаяние сбитого с толку парнишки, который только что обрёл себя, но пока был не в состоянии решить, что же ему теперь с этим приобретением делать. Слишком уж тяжкий груз свалился на его плечи, бедняге явно требовалась братская поддержка, в одиночку у него, похоже, действительно не было шансов выкарабкаться. Как минимум следовало развеять его опасения за жизнь брата.
– Этот ритуал нужен только для того, чтобы привязать веннскую женщину к определённому мужчине,– начал вещать Антон,– вы ж без своих женщин никуда. Нам с Алисой эта связь, в сущности, была не нужна, мы и так не мыслили жизни друг без друга. И всё же она нам очень помогла. Если б не этот кармический узел, ты бы давно со мной разделался, да, братишка? – Сабин подавленно молчал. То, что говорил Гор, было чистой правдой, если б этой связи не было, он бы однозначно разлучил брата с Анарой. – А теперь кармический узел развязался за ненадобностью,– спокойно продолжал Антон,– мы и без него всегда будем вместе, какая-то глупая смерть нас не разлучит, я просто дождусь мою девочку и, когда она подрастёт, верну ей память. Мне, конечно, одиноко без неё и тоскливо, особенно по утрам, но я уже большой мальчик, справлюсь.
– Ты так уверен,– Сабин покачал головой,– с чего бы это?
– Это отец вмешался,– усмехнулся Антон,– сделал нам царский подарок ненароком. Мы с Алисой должны были погибнуть на плато Путорана, она – разбиться на вертолёте, а я – загнуться в местной больнице от пневмонии. Но он нас спас, обоих, и кармический узел развязался. Так что ты зря помешал своему командору меня пристрелить, Алиса тогда осталась бы с тобой.
В наступившей тишине грохот обрушившейся на берег волны оглушил братьев, словно это взорвалась граната. Оба, как наяву, увидели тот далёкий день, когда только чудесное вмешательство основателя ордена Охотников спасло Антона от неминуемой смерти.
– Видимо, мне просто повезло, что я этого не знал,– вздохнул Сабин,– иначе навсегда потерял бы моего Ангела. Ты больше не оставляй меня, ладно?
– Ладно, но при одном условии,– с притворной строгостью заявил брат,– ты будешь называть меня Антоном, как все. Договорились? Каждый раз, когда меня зовут Гором или Аннагорном, случается что-нибудь трагическое, хуже чёрной кошки, ей богу.
– А можно, я буду называть тебя Ангелом, как раньше? – улыбнулся Сабин.
– Только не части́,– Антон снова рассмеялся,– ещё не хватало, чтобы вся наша компания подхватила это прозвище, гном меня тогда совсем изведёт.
Сабин недоверчиво посмотрел на брата, взаимоотношения Создателя со своими творениями приводили его в полное недоумение. То, что гном мог запросто насмехаться над своим, можно сказать, отцом, просто не укладывалось в голове. В его мире Создателя почитали как бога даже те Игроки, которые не были его проявленным сознанием. При всём своём упрямстве и своеволии сам Гор тоже относился к отцу с глубоким почтением, да, мог ослушаться, но чтобы подсмеиваться и вышучивать – это было абсолютно за гранью. А тут какой-то полу-виртуальный гном. Уму непостижимо.
Из-за кромки обрыва показалась довольная физиономия Вертера, и через секунду голый пловец ловко вскарабкался на наблюдательную площадку, оккупированную братьями. Вертер быстро натянул на себя одежду и, не спрашивая разрешения, пристроился рядом с другом, оттянув на себя полу плаща.
– Ух, холодный какой,– недовольно пробурчал Антон.
Вертер проигнорировал его недовольство и только поплотнее прижался к его тёплому боку.
– Трое индейцев под одним одеялом не замёрзнут никогда,– весело заметил он.
– Вообще-то, в поговорке речь идёт о двух индейцах,– съязвил Сабин, явно намекая, что третий лишний.
– Чем больше индейцев, тем теплее,– невозмутимо отшил его Вертер.
– Да, Гор, то есть Антон, насчёт своего друга ты прав на все сто,– Сабин досадливо поморщился,– он ведёт себя как типичный венн.
– Это как ты, синеглазый, что ли? – огрызнулся типичный венн.
– Слушай, Вер,– Антон поспешил остановить надвигающуюся ссору,– мы тут с Сабином прикидывали, что ты мог быть венном в одном из своих прежних воплощений. Помнишь, ты мне рассказывал, что когда-то жил в таком же северном посёлке, как тот, что мы обследовали на плато.
– Нет, к синеглазым я никогда не относился,– Вертер бросил презрительный взгляд на Сабина,– в том воплощении я был полукровкой, моя мать была из веннов. Но у них к женщинам отношение как к собственности, никаких прав. Так что я тогда был простым охотником.
– А что ещё ты помнишь о том воплощении? – полюбопытствовал Сабин.
– Да ничего особенного,– Вертер пожал плечами,– обыкновенная дикость и варварство, даже вспоминать не хочется. То воплощение вообще было очень коротким, меня там убили совсем молодым.
– На охоте? – снова спросил Сабин.
Вертер не сразу ответил, он тихо выругался себе под нос и зло глянул на приставалу.
– Нет, казнили,– нехотя пробурчал он,– за дело, между прочим. Ну чего ты пристал, Санни. Тоха, урезонь своего не в меру любопытного братца.
– Давай, колись,– теперь уже и Антон подключился к допросу полукровки венна.
– Я пытался убить одного мальчишку,– со вздохом признался Вертер,– приёмного сына вождя. Но бог миловал, пацан выжил, а я за это заплатил жизнью. Понятно? Гордиться нечем. Говорю же, дикость и варварство.
Братья удивлённо переглянулись и, как по команде, повернулись к Вертеру.
– Годвин,– выдохнули они одновременно.
– Какого чёрта,– Вертер подозрительно уставился на своих не в меру осведомлённых собеседников,– вам-то откуда известно, как меня тогда звали?
Вместо ответа братья весело рассмеялись. Вертеру стало обидно, он насупился и уже было собрался вылезти из укрытия, но его остановил голос Антона.
– Надо же, в каком маленьком мире мы живём,– меланхолично заметил он. – Вер, ты не обижайся, просто я и есть тот мальчишка, у которого ты когда-то выбил из-под ног чурбачок в доме наказаний. А сделал ты это потому, что я занял твоё место рядом с Сабином, твоим лучшим другом.
– Не может быть! – Вертер едва не задохнулся. – Такого просто не бывает,– он немного помолчал, а потом с его губ сорвался стон, похожий на рычание. – И как же я сам не догадался? Ведь точно, братцев же звали Сабин и Гор. Как я мог такое забыть?
– Может быть, ты просто постарался забыть свой позор,– с невинным видом подсказал Сабин.
Вертер зыркнул на него недобрым взглядом, но промолчал.
– Выходит, ты меня уже трижды пытался прикончить, дружище,– натянуто рассмеялся Антон в тщетной попытке разрядить накалившуюся обстановку. – Смотри, как бы это не вошло у тебя в привычку. Кстати, с твоей лёгкой руки меня потом весь посёлок стал называть Ангелом.
– Вот это я понимаю, кармическая связь,– присвистнул Сабин. – Да, Вер, я, наверное, должен тебя поблагодарить, что ты тогда избавил меня от участи убийцы. Видимо, ты, как самоубийца, потом долго не воплощался.
Напоминание про самоубийство заставило Вертера вздрогнуть, его взгляд сделался растерянным.
– А ведь ты прав, Санни,– удивлённо проговорил он,– я не помню ни одного полноценного воплощения между тем, что было в веннском посёлке, и тем, в котором я стал Охотником. Получается, во всех трёх своих воплощениях я пытался убить Тоху. Кошмар какой-то.
– Ага, а потом совершал самоубийство,– злорадно добавил Сабин,– кроме нынешнего, ясное дело, но тебе, возможно, ещё представится такой случай.
– Хочешь сказать, что в этом воплощении я также кончу? – Вертер угрожающе повысил голос.
– Во всяком случае на жизнь моего брата ты уже покушался,– безапелляционно заявил Сабин.
– Не без твоей помощи, Учитель,– брезгливо процедил Вертер сквозь зубы.
Слово «Учитель» в его устах прозвучало как грязное ругательство. Сабин с усилием втянул воздух побелевшими губами, но промолчал.
– Так, закончили этот экскурс в историю,– распорядился Антон. – Что вы цапаетесь, как бойцовые петушки? А ты, Вер, перестань дёргаться, всё не так уж плохо. Я вполне допускаю, что самоубийство является твоей расплатой за попытки меня убить, Игра действительно пропускает тебя через один и тот же сценарий, чтобы ты усвоил урок. И ты, судя по всему, его усвоил, в этом воплощении ты ведь сам, по доброй воле отказался меня убивать, так что самоубийство тебе не грозит. Расслабься.
– Прости, Тоха,– Вертер, как бычок, ткнулся лбом в плечо друга,– сам не понимаю, что на меня нашло.
– А всё-таки удивительно, что жизнь опять свела нас всех вместе,– как ни в чём не бывало заметил Сабин.
– Будь моя воля, я бы легко ещё пару жизней с тобой не встречался,– снова огрызнулся Вертер, тут же забыв про своё раскаяние.
– Вертер, я отлично понимаю твои чувства,– голос Сабина сделался масляным,– если хочешь, можешь меня убить, я даже сопротивляться не буду.
– Иди ты! – Вертер в сердцах выругался и отвернулся. – Поверить не могу, что мы когда-то были лучшими друзьями.
– Это просто цирк какой-то,– Антон наконец не выдержал этой перебранки через его голову,– выпустите меня, надоело слушать вашу грызню.
Он попытался выбраться из-под плаща, но Вертер его удержал.
– Постой, Тоха,– в его голосе всё ещё слышался вызов,– теперь у меня к тебе есть вопрос. Вот скажи, почему ты совсем не сопротивлялся?
– Это ты о чём сейчас? – уточнил Антон.
– Я понимаю, что пять лет назад ты не мог нас защитить,– пояснил Вертер,– и тебе пришлось пойти на условия своего папаши. Но потом ты ведь пять лет сидел в его мире, учился веннским премудростям. Неужели нельзя было его как-то обезвредить?
– Согласен,– проявил солидарность Сабин,– у тебя же был мой червь, ты вполне мог взять под контроль сознание отца, у вас же сейчас силы практически равны. А возможно, что ты и посильнее будешь, не уверен, что он смог бы удержать защитный купол над всем посёлком, да ещё когда на него сверху грохнулось целое озеро.
– Эх, непросто мне, человеку, в компании двух недоделанных веннов,– рассмеялся Антон,– так и тянет вас подраться. А если серьёзно, я никогда, ни при каких обстоятельствах не подниму руку на своего отца и Создателя. Мне такая карма ни к чему.
– А у него, между прочим, рука не дрогнула в очередной раз тебя приговорить,– горько заметил Сабин.
– Это его решение,– отрезал брат,– я за него не в ответе. Кстати, насчёт его сил ты, братишка, заблуждаешься, сознание отца уже частично находится в пятимерной Реальности, и достать его нашими трёхмерными методами не получится. Очень скоро он покинет наш мир навсегда, ему предстоит развоплотиться, слиться с сознанием нашего Создателя. И не только ему, а всей вашей расе, что ныне обитает в пятимерной Реальности. Понимаешь теперь, какую миссию ты обломал?
