Андрей Алексеевич Мурай
Письма к незнакомцу. Книга 3. Только раз бывают в жизни встречи
На этот случай даю Вам четверостишие, продолжения не требующее, ибо оно с жирным восклицательным знаком на конце. Эти убойные строчки придумались уже после благословенных студенческих лет, и они пригодны для всех особ слабого пола с богатым воображением:
К NN
Гуляя средь берёзок и сосёнок,
Встречая утром алую зарю,
Пленяюсь тем, что я – твой поросёнок,
А ты моя прекрасная Хрю-хрю!
Вы не представляете себе, Серкидон, как обрадовалась одна моя пассия, прочитав эти строчки. Она охотно согласилась на Хрю-хрю (потому что – «прекрасная») и ещё долго называла меня поросёнком. Больше Вам скажу: я для неё остался поросёнком навсегда…
А теперь прочь мажор и здравствуй грусть…
Узнайте, что стихами можно и расположить к себе девушку, а можно и оттолкнуть её от себя навсегда. Расскажу Вам, как я опарафинился по милости Бориса Пастернака.
Прекрасным летним днём была у меня в гостях очень фигуристая фифочка. И так у нас легко складывался разговор, и так её губки сладостно лепетали и трепетали. Короче говоря, был я весь в сладостных предчувствиях и всё чаще поглядывал в сторону дивана. Но дёрнул меня чёрт сказать, что напишу ей стихи. «Ой, – откликнулась она. – Мне писали стихи. Один мужчина, сейчас это известный московский артист, посвятил мне всего четыре строчки, но они такие хорошие. Мы были с ним в кафе, и вот что он написал на салфетке. Сейчас покажу».
Она полезла в дамскую сумочку и удивительно быстро нашла нечто белое, измятое. С выражением прочла:
Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
Я с выражением продолжил:
И в нём навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд…
– Пастернак! – убедительно добавил я.
– Какой пастернак? – спросила она.
– Да уж не тот, который мы покупаем на рынке. Поэт – Борис Леонидович Пастернак.
С этими словами я взял с полки книгу и открыл её в нужном месте: «Смотри…»
Андре Моруа говорил, что мало прочесть, нужно сделать прочитанную книгу своим достоянием. А это значит, легко найти нужные строки, например, в споре. Но надо ли было мне ввязываться в спор и блистать эрудицией? Я обнажил стихотворное невежество милого существа? Но это ли надо было обнажить? Я разрушил воздушный замок, обломки которого посыпались на объект моих вожделений. Улыбчивая кокетка поникла, погрустнела, скуксилась, съёжилась, вспомнила, что все мужчины обманщики и сволочи, засобиралась и ушла от меня чуть ли не со слезами на глазах.
Чтобы Вы поняли моё состояние после её ухода, позвольте учёное отступление.
О «волне Уолтера». Знаметитый нейрофизиолог Грей Уолтер176 не только открыл альфа-ритмы, но и установил следующее: если человек собрался сделать нечто, в лобных долях его мозга возникает волна ожидания, названная волной Уолтера. Это особый вид мозговой активности – готовность к действию. Сделал – волна пропала. Не сделал – волна остаётся и создаёт внутреннее напряжение, внутренний непокой. Ситуация колобродит в мозгу, поскольку не завершена жёстко. Сказанное относится ко всем нашим желаниям. Задуманное, но не исполненное может превратить нормального человека в невротика.
Подумайте, Серкидон, об этом применительно к себе.
И простимся до следующего письма.
-33-
Приветствую Вас, Серкидон!
Под утро явился мне во сне римлянин Ювенал: «И у стиха есть пальцы…» Я ответил: «Не тронут слова, не тронут и руки… Без подсказок обойдёмся…» Наши препирательства были оборваны моим пробуждением…
Чувствовал себя так себе. Не выспался. То ли из-за Ювенала, то ли из-за своего давнего амурного несвершения . Девица-красавица, считай, из рук вырвалась, выскочила, убежала, громко стуча каблучками по ступеням той самой лестницы, о которой Вам уже писано. Вспомнилось и моё тогдашнее состояние… Представьте себе человека, у которого в бане выскользнуло из рук мыло: хотел подхватить – не удалось, упал беглый кусочек на пол, шальной волной был подхвачен и скрылся в сливном люке. И вот стоит человек: растерянный, голый, не намыленный…
Как оно водится, следом за одной убежавшей девчушкой вернулись и все ранее ускользнувшие, обманувшие, ускакавшие… Засыпалось мне вчера долго. А под утро – Ювенал…
Читайте мои письма внимательно, Серкидон. Хотя бы не все, хотя бы через одно. Учитесь у Мастеров Художественного Воздыхания, и тогда в зрелые годы у Вас не будет горьких минут. Память будет посылать Вам только победные реляции.
Серкидон! Вы уже поняли, что сегодня никаких духовно-нравственных прорывов в астрал не будет. Состояние у меня такое, что не до подвигов. Но утру не дадим пропАсть!.. Кабы я да к каждому письму придумывал эпиграф, то нынешним злосчастным утром взял бы прекрасную строчку Булата Шавловича Окуджавы177:«Давайте говорить друг другу комплименты…»
Поговорим о комплименте. Ранее о нём было упомянуто куце – короткая записка на сайте. Постараемся расширить наши знания, постараемся представить данный элемент ухаживания во всём его многообразии. Знатоки утверждают, что умелый комплимент делает женщину чуть-чуть моложе, чуть-чуть счастливее и чуть-чуть дурой. Для умелого соблазнителя последнее из перечисленного особенно важно.
Для начала определим комплимент как лесть… но неявную, а умело замаскированную под правду, либо – правдоподобие. «Возвышающий обман…» но так ловко закамуфлированный «под тьму низких истину», что не подкопаешься. Иначе говоря, это то, что женщина думает о себе про себя, не решаясь произнести, и вдруг (О, Боже!) это слово в слово говорит ей мужчина.
Умелый комплимент в мужских устах вершит чудеса. Говорят: скажи в пустоту комплимент и оттуда материализуется женщина178. Значит, получает, что комплимент – это и некая волшебная блесна восхищения, с помощью которой можно выловить женщину из океана пустоты.
Перейдём к примерам. Утром за чаем дал я себе слово обойтись без стихов, которыми Вас ранее задолбал. Я даже землю поел. Взял немного от кактуса и почти всё съел. А потом поклялся: без стихов… Но разве гекзаметры это стихи? Давайте считать их прозой. Тогда с лёгким сердцем доверимся поучениям римского златоуста Публия Овидия Назона:
Чтоб остаться с тобой, должна твоя женщина помнить,
Что от её красоты стал ты совсем без ума.
Если в тирийском она – похвали тирийское платье,
В косском ли выйдет к тебе – косское тоже к лицу…179
Понятно, Серкидон?! Даже если Ваша ненаглядная выйдет к Вам косском полупрозрачном платье из «дикого шёлка», не падайте в обморок, а найдите в себе мужество похвалить её и в таком «безобразии». Заметили, что безобразие я закавычил, на самом деле такое платье – есть мечта и счастье мужчины, а вот форменным безобразием является, когда девушка приходит на свидание в джинсах и свитере.
Читаем «прозу» римского поэта дальше:
Слыша такие слова, станет мила и нежна.
Только следи, чтоб она твоего не открыла притворства,
И выраженьем лица не опрокинь своих слов!
То есть: не бубните, отводя глаза куда-то в сторону, со сложным выражением лица, таким, словно у Вас под языком кусочек чего-то невкусного. Говоря так, Вы даже не опрокидываете (по Овидию), Вы втаптываете в грязь свои слова.
Ту, что излишне черна, называй смуглянкой,
Вконец исхудавшую – называй стройной и грациозной,
А толстушку – полненькой. И недостаток одень
В смежную с ним красоту.
Вспомним Лермонтова, который ухаживая хрупкой и худощавой дамой обращался к ней «Ваше Воздушество». А мог бы назвать вешалкой. Или – доской. Или – скелетом в балахоне. Однако же, несмотря на всю свою саркастичность, этого не делал. А почему?
Мне подумается, потому что строго следовал рекомендациям Овидия скрашивать недостатки женщин. И «красить» их до тех пор, пока недостаток не обратиться в достоинство. Если уж Михаил Юрьевич прислушивался к чужим советам, то Вам, Серкидон, сам бог велел. К Вашим услугам авторитеты «от Ромула до наших дней», от Овидия до аспиранта Эдика.
Примите от последнего из упомянутых авторитетов с пылу с жару:
«Вчера паршивка из музучилища на двадцать минут опоздала, но я отчитывать её не стал, сказал, что ждал её с замирающим сердцем и, когда заслышал звонкую мелодию её каблучков, всё во мне встрепенулось радостным гимном, сказал, что она для меня больше нота, чем девушка. Она спросила: «Нота «ми»? Или нота «ля»?» – «Нет, нота “лю”». Она смеётся: «Такой нет» А я: «Теперь будет». Порешили, что она для меня – песня. Допевали уже утром…»
Далее хотел я Вам рассказать о чём-то троянском…Конь?.. Нет, не конь. Война? Нет, не война. Всё-таки придётся мне откладывать деньги на лекарства улучшающие мозговое кровообращение… Вспомнил! Марина Троянская. Спасибо, что не Елена, а то не миновать бы нам раздора:
А на улице снова снег,
И от этого улица синяя.
И один смешной человек
Мне сказал, что я очень красивая.
Просто так сказал – и пошёл
Вдоль по улице припорошенной.
А мне стало так хорошо,
Словно в детстве после мороженого…
Что может быть проще?! Что может быть эффективнее?! Сказав девушке, что она красивая, Вы, Серкидон, сделаете ей приятное, а заодно и на мороженом (или, как говорят Ваши друзья, «на морожене») сэкономите… Ну вот, совсем незаметно для себя опять скатился я до стихотворных строчек. И зачем только землю ел?!
О рискованных комплиментах. Это такие, которые могут понравиться, а могут и нет. Ну, например, Вы говорите: «О, какое у тебя чудесное платье! Как оно роскошно будет смотреться у твоих стройных ножек…»
Что за этим последует, я, Серкидон, поручиться не могу. Думается так: если платье полупрозрачное, это означает, что девушке самой не терпится его скорей сбросить. Тогда – прокатит. А если она пришла в чём-то похожем на комбинезон на случай атомной войны, вдобавок на все пуговицы и молнии застёгнутый… Тогда лучше вообще без комплиментов обойтись. Да я об этом уже писал.
Не забывайте, Серкидон, что комплимент – дело тонкое. Нужно чувствовать меру.
Позвольте ещё один назидательный пример.
В середине двадцатого века блистал на эстраде конферансье Смирнов-Сокольский180. Человек пленительного остроумия, он ради красного словца не жалел ни родного отца, ни собственную жену. Один раз возвращается Софья Петровна из парикмахерской:
– Коля! Ты представляшь, Лидочка-парикмахер сказала: «Ну никак вам ваших лет не дашь, ну максимум тридцать пять…»
Николай Павлович тут же говорит: «Это ладно… Тут почтальон давеча телеграмму приносил. Я дверь открываю, а он мне: “Слышь, пацан, а что взрослых дома нет?..”»
Помните, Ваш восторг должен быть не буйным, но сдержанным. Вашим пассиям около двадцати лет. Они не так доверчивы, как дамы преклонного возраста.
И последнее. Каждый Ваш комплимент и каждая встреча должны углублять отношения и продвигать их. Иначе начнёте ходить по кругу или топтаться на одном месте. А ей только того и надо. Очаровательное создание охотно обращает сегодня во вчера и придаёт кавалерам привычные роли. Она очень рациональна, практична. Она порешит так: компьютерный гений – Виталик помогает бороться с коварными вирусами, на работу подбрасывает лохматый водитель Витя, дарит букеты и говорит комплименты галантный Серкидон, а вот Залихан Таймуразович, он – начальник, он как скажет, так и будет…
Уверяю Вас, Серкидон, о Ваших пусть скромных надобностях Залихан Таймуразович не позаботится.
Крепко жму Вашу руку и до следующего письма.
-34-
Приветствую Вас, Серкидон!
Забыл Вам сказать это вчера, скажу сегодня. Первые встречи, первые свидания – благословенное время в жизни молодых людей. Его не следует омрачать ни глупостями, ни грубостями, ни жадностями. Украшайте его, как новогоднюю ёлку, умелыми комплиментами, стихами. Эх, не сдержусь, процитирую:
Не так легко сравнение найдёшь,
Твои глаза в стихотворение просятся,
Как голубые вёдрышки несёшь
Ты их на коромысле переносицы.
Вы, наверное, подумали, Серкидон, что творец сих строк тот самый неутомимый певец девичьих очей из моего первого ЛИТО, а вот и нет. Автор – Михаил Аркадьевич Светлов…
Теперь о том, что у нас сегодня. Начнём с простых земных правил, а уж далее (по нашему с Вами обыкновению) взовьёмся в облака.
Из писем лорда Честерфилда к сыну: «Я в жизни видел немало людей, которые когда вы говорите с ними, вместо того, чтобы смотреть на вас и внимательно вас слушать, вперяют взоры в потолок или куда-то в угол, глядят в окно, играют с собакой, крутят в руках табакерку или ковыряют в носу…»
А теперь, Серкидон, запомните на всю жизнь: нужно быть внимательным к человеку, который разговаривает с Вами. Тем более, если Вы беседуете с дамой. Этого требуют элементарные правила приличия. Современники Зощенко181 вспоминают: кого бы ни выслушивал писатель, он был всегда предельно внимателен и серьёзен. Почему? Потому что каждый человек был для Михаила Михайловича объектом изучения. В Вашем случае, Серкидон, можно обойтись без профессиональной серьёзности. Пусть у Вас на устах играет ободряющая собеседника улыбка.
Теперь приглашаю Вас внутрь Вашего тела. В глубь серкидонову. И что же выясняется? Вашего внимания жаждет каждая клеточка Вашей недосмотренной недокормленной тушки. Допустим, Вы отжимаетесь на турнике; всё Ваше внимание должно быть направлено на бицепсы, Вы делаете пробежку – на прямой позвоночник (ось Вселенной!). Вы с хрустом откусываете от яблока – представляйте как радостно, с хлебом-солью, встретят яблочко в желудке.
А вот и высокие материи в гости к нам.
Представьте себе, Серкидон, в квантовой реальности событие создаёт наблюдатель. Более того – до момента наблюдения субатомная частица существует только в виртуальном виде. Понять это, нам, не специалистам, трудно, а может быть, и просто невозможно. Поверим на слово и обратимся к тому, что понять проще. Женщина, как и субатомная частица, не живёт, даже не существует, а кое-как перебивается, пока на неё не направлено внимание мужчины…
Разбудите своё воображение!.. Вы находитесь в неведомом парке. Вы гуляете по тёмным, но не эротичным бунинским, а по каким-то иным – колдовским и затуманенным аллеям, где по обеим сторонам женские фигуры-статуи в полный рост, в лёгких платьях. Они застыли в ожидании, и только когда Вы приближаетесь, дотрагиваетесь волшебной палочкой… Нет, нет, давайте не палочкой… Рано Вас настраивать на игривый лад. Отставим палочку до лучших времён и скажем по-другому: только когда Ваша рука ложится на холодное плечо, изящное плечико начинает постепенно теплеть, теплеть… Вот оно становится совсем тёплым, застывшая фигура оживает, улыбается и начинает трепетать, чувствовать, любить…
Теперь Вы поняли, Серкидон?! Обездвиженные и несогретые женщины ждут, когда Вы уделите им своё внимание… Вспомним советский фильм «Золушка», где блистает неподражаемая Фаина Раневская 182. Совсем не случайно её героиня (Мачеха) тщательно подсчитывала знаки внимания со стороны принца? В другой сказке маленькая и трогательная принцесса со всей откровенностью говорит: «Мне просто нужно внимание. Я не требую много. Мне нужно просто внимание. Как жить, если ты не чувствуешь, что о тебе думают, мечтают? Это невыносимо. Цветок не может без солнца, и я не могу без внимания. Это же так естественно».183
Как солнечный свет, как воздух, как живительная влага, без которой сохнет всё живое нужно женщине внимание со стороны мужчины.
«Почему?» – спросите Вы, в недоумении. А я Вам поясню.
Крепость, которой никто не старается овладеть, превращается в развалины. Колодец, из которого не берут воду, зарастает тиной. Озеро, в котором не ловят рыбу, превращается в болото, где квакают лягушки. Женщина, которой не любуются: горбится, вянет, тускнеет и заканчивает свой бабий век со скоростью бабочки-однодневки…
Но стоит лишь нашей бабоньке-бабочке попасть в благоприятное окружение, где кавалеры-пауки плетут сети, восхищаются, делают подарки, недвусмысленно намёкают, заманивают… Тут же у нашей легкой на подъём красавицы налаживается сначала дневная, а потом и ночная жизнь. Она, подобно ночной фиалке, начинает испускать тонкие ароматы и распускается сначала в ботаническом, а потом и в остальных смыслах этого роскошного слова…
А почему бы и нет?! Если так сложилось, если – повезло!
«Ничто так не украшает женщину, как мужчина» – утверждает Костантин Мелихан. Уточним: ничто так не украшает женщину, как внимание со стороны влюблённого мужчины. Прекрасные создания и сами знают: «Можно нарисовать брови, накрасить ресницы и губы, наложить румяна, но блеск в глазах может добавить только любимый мужчина».
Ну а если всё не так славно, если кавалеров не много?.. Тогда пусть будет хотя бы один мужчина, его восхищенный взгляд, предупредительные жесты, своевременный (пусть скромный) подарок. А если нет даже одного постоянного поклонника? Пусть будет хотя бы приходящий. Хотя бы по вечерам… Нет и этого – пусть заигрывают и флиртуют… Даже мимолётный взгляд случайного мужчины поднимает настроение женщине на весь день. А уж умелый комплимент заставляет её летать, как на крыльях…
Ну а если мужского внимание нет (нет и всё тут!) печальному одинокому созданию приходится его придумывать… Наставление от Ромена Роллана: «Если одним словом можно сделать человека счастливым, какой нужно быть скотиной, чтобы этого слова не сказать…»
Вам не кажется, Серкидон, что эти слова французский писатель адресовал именно Вам? Почему Вы упёрлись в свои собственные несовершенства? Почему оставили без мужского внимания девушек, которые вянут, чахнут, тускнеют? Им приходится выдумывать комплименты самим себе…
Немедленно исправляйтесь. В помощь Вам вручаю чудодейственный прожектор, волшебный луч, гиперболоид студента Серкидона – направленный поток Вашего внимания. А, припомним, у Вас в арсенале кроме этого – убойный комплимент и позитивный образ. Да теперь Вы вооружены до зубов!
С восхищением жму Вашу руку, до следующего письма, и спасибо за внимание!
-35-
Приветствую Вас, Серкидон!
О Ваших амурностях – хороших и разных. Ну-с, давайте по порядку.
Наташа.
Вы ехали в полупустом троллейбусе и заметили на задней площадке девушку: светло-рыженькую, миловидную, роста – среднего. Рядом – никого, принцесса без свиты! Вы подошли и уставились на девушку, памятуя: если красотка не по зубам – ешь её глазами. Она могла сбежать – выпрыгнуть на следующей остановке, но ведь не поступила так. И Вы сделали правильный вывод: она не против знакомства. Притворщица продолжала старательно отворачиваться, но потом не выдержала и спросила: «Всегда смотришь и молчишь?» – «Когда вижу такую красоту, немею, – ответили Вы и, переведя взгляд на туфельки, «включили» Золушку: «Ой, точно в таких туфельках и.т.д. и.т.п.» – «Я свою обувь не теряю», – ответила незнакомка. Эта решительная реплика Вас немного смутила. Вы хотели продолжить словами опять-таки из «Золушки»: «Я не волшебник, я только учусь…» Но решили, что это будет излишне сказочно. Упасть на колени в троллейбусе Вы не решились…
Короче говоря, пока Вы думали, что сказать, что делать, она собралась выходить. Хорошо, что Вы успели выскочить первым и подать барышне руку. Она приняла Вашу помощь и, выйдя, сказала «мерси».
И тут Вас как прорвало: «Ты знаешь, пока я не увидел тебя, я ехал за галстуком для одного чудака. Пишет мне письма один наставник, мудрец-самоучитель, попросил купил ему галстук к серому костюму, сам он дальтоник – синего от красного не отличит. Умоляю, помоги, выберем галстук, сделаем доброе дело, равносильное переводу старушки через дорогу. Мне через себя трудно переступить, для меня галстук – хуже ядовитого паука, я их боюсь…Тут за углом – торговый центр, сто метров. А я за это выполню три твои желания».
– Как золотая рыбка?
И Вы кивнули.
– Ну, хорошо. Если тебе любопытно, а то меня зовут Наташа.
– Меня зовут Серкидон.
– Какое необычное имя!
– Мама хотела назвать меня Сергеем, папа – Спиридоном в честь чудотворца. И вот чудо произошло: я – Серкидон.
Далее враль несчастный, фантазёр счастливый, Сергей-Спиридон и миловидная Наташа бродили по торговому центру, примеряли галстуки и решили пока не покупать. (Конечно, что бы Вы с ним делали) Наташа спросила: «После того, как столько-то перемеряли, тебе галстук всё так же страшен, как паук». И тут Вы рассказали историю про мастерицу Арахну, завладев вниманием девушки не менее, чем на пять минут!
Потом Наташа согласилась посмотреть с Вами киношку, благо в торгово-развлекательном центре были кинозалы. Но сначала Вы угостили новую знакомую мороженым. Затем, как истинный джентльмен, Вы предоставили право выбрать фильм спутнице. Вы сказали: «Мне безразлично, что смотреть, главное, чтобы ты была рядом».
Наташа покраснела от удовольствия. Вы тут же отметили, что румянец ей очень идёт, поскольку в полной цветовой гармонии с рыжими волосами. «Чтобы ты краснела, мне надо почаще говорить тебе комплименты или пошлости» – «Лучше комплименты», – откликнулась Наташа. «Хорошо, – согласились Вы. – Только, если откроешь тайну – красота тебе помогает жить на свете или больше мешает?» Наташа покраснела ещё больше и обещала Ваш вопрос обдумать.
После кинофильма вы расстались, причём Ваша спутница сама подставили щёку для дружеского поцелуя. Быстро продиктовала Вам номер телефона. Вы тут же набрали его, и раздалась мелодия «Марша Мендельсона»184. Надо отдать Вам должное, Вы не вздрогнули, Вас не перекосило, Вы как бы и не слышали: «Вот я у тебя и отпечатался… Сейчас занесу номер в телефонную книгу». «Там уже, наверное, есть Наташи», – предположила Наташа. Вы не стали отрицать и сказали: «Я занесу тебя под именем – Рыжий Ангел, Зовущий в Преисподнюю». На прощание Вы напомнили, что в христианских традициях следует подставлять для поцелуя и вторую щёку. Щёчка Вам была предоставлена, и, можно сказать, встреча закончилась со счётом 2-0 в Вашу пользу. Созвониться уговорились вечером в пятницу.
В целом Вы были хороши, ставлю Вам «четвёрку». Немного замялись в троллейбусе, а потом эта откровенная брехня с Сергеем-Спиридоном.
Нина.
Вам её «сосватали» добрые люди. Подруга приятеля принесла заветный телефон на блюдечке с голубой каёмочкой, всё тайное сразу стало для Вас явным: «По паспорту она Нинель – Ленин наоборот, – наверное, поэтому и сама она немного наоборот. Там, где надо что-то сказать, молчит. Но если её растормошить, девка нормальная, симпатичная, стрижка короткая, волосы – тёмные».
И вот Вы – в кафе. Она пришла! Вы её сличаете с описанием, всё сходится: стрижка – короткая, волосы – тёмные. (Похожа на студентку Нину из «Кавказской пленницы», но правильно, что Вы об этом не сказали, скорее всего, Ваша Нина считает, что она в сто раз круче). Вы заказали коронное блюдо – мороженое (Серкидон! Ну, опять Вы ходите проторенные тропками, мало Вам Клавы, которую Вы едва не превратили в пингвина).
Официантка убежала и куда-то запропастилась. Наверное, заболталась на кухне с подруженциями. А Вы пытались разговорить замкнутую Нину. Вы её и так и этак. Молчит. И тут!.. На столе появляется паук! Вы подбросили его из заранее припасённой коробочки. Он из зоопарка? Почему он такой большой? Чтобы лучше было видно! А зачем он на столе? А Вы хотели рассказать про Арахну. Только кому? Нина-Нинель завизжала, вскочила как ошпарённая и здрызнула (арахнобоязнь – распространённая фобия, чтоб Вы знали, а что касается барышень, так они подвержены – через одну). Расскажите про Арахну официантке, вот она идёт.
«Двойка» Вам.
Нонна.
На следующий день – новое свидание. Вы пришли на него слегка охрипшим, поскольку накануне пришлось съесть две порции мороженого. Интернет-знакомство, – некто под ником «Красная шапочка», остроносая блондинка повелась на комплимент-сердолик. Ещё бы! Её в школе дразнили – Буратино, а Вы – про лицо редкой красоты. Ваше решение – сразу в кино. Никаких кафешек, никакой болтовни, посидеть рядышком в темноте. Состоялась предварительная переписка.
– Что будем смотреть?
– Сам реши, полагаюсь на твой вкус.
И Вы обрадовались там, где надо было насторожиться. Прозондировать кинопочву дополнительными вопросами: есть ли у тебя кумиры киноартисты? Что понравилось из последних кинолент? А назвала бы ты мне тройку-пятёрку твоих любимый фильмов? Уверяю Вас, эти вопросы ждали? А Вы не зная броду полезли в киноводу…
«Красная шапочка» пришла в большом красном берете, поначалу она была оживлена, но погрустнела, едва узнав название фильма. (Уж не «Броненосец ли ‘Потёмкин”»185?) По эскалатору на пятый этаж киноцентра она ехала молча, в кинозале сидела тихо, после просмотра сказала, что ей нужно нести бабушке пирожки и убежала, Ваш вопрос: «Когда ещё?..» повис в воздухе. С расстройства Вы пошли в столовую, ели котлеты с пюре и грустили.
Если бы Вам выпало счастье (как мне) дружить с гениальным остроумцем Юрием Тейхом, Вы бы вспомнили его слова: «Как хорошо, что для того, чтобы съесть котлету, её не надо водить в кино». Ладно…Котлеты – отдельно, девушки – отдельно. Слушайте, что сказала Ваша Красная Шапочка подруге:
«Как он мог взять билеты на такой отстой, шняга шняжная, я чуть с тоски не подохла, он что, в тундре живёт и не знает о фильме «Крутой банан» с Брюсом Уиллисом?186 … Я знаю, что ты видела… Но я-то нет…»
Тройка Вам с минусом.
«Но почему она не сказала?! – могли бы сказать Вы. Почему о фильме прямо не сказать? Я что – должен догадываться?»
Не только Вы, Серкидон, мы все должны догадываться, они редко что говорят прямо. Я-то Вас, собрата полу отлично понимаю: прямо – оно нам легче. А ещё лучше по-армейски: «Встреча в 22.00, форма одежда – летняя, поведение – фривольное». Или, минуя глупые условности, сократить всё до необходимого минимума: «В кой-ку шагом- арш, ать-два! Левой! Левой! Стой! Расс-те -гай! Ло-жись!»
Серкидон, теперь послушайте, что сказала Нонне подруга: «Нончонок! Тебе я ещё повезло, меня угораздило встретить такого идиота!.. Представляешь, он кинул на стол вот такого вот паука…»
Слышу, слышу. Как Вы орёте: «Прекратите придумывать разную ерунду, не было никаких пауков с Буратинами и галстуков с котлетами, прямо даже не знаю, откуда это Вы берёте…»
Да вы успокойтесь, Серкидон, не кипятитесь… Вы мне не пишете, и мне и лезут в голову разные истории. Но между нами, очень плохо то, что у Вас ничего подобного не было. Известно: нет положительного опыта, нет отрицательного опыта, есть – ОПЫТ. Помните, великий Леонардо назвал личный опыт – матерью всякой достоверности. Кто отец? Отец – наш прекрасный и яростный мир.
Не забудьте, у Вас в пятницу свидание с рыженькой Наташей, крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-36-
Приветствую Вас, Серкидон!
Доложу Вам об одном несовершенстве моего тёртого этим безумным миром организма: страдаю аллергией на пыльцу берёзы. И получается: кому «берёза белая подруга»187, а я в разгар цветения ея хожу сопливый-некрасивый и «почти берёзке каждой ножку рад» бы обломать…
Был у врача-аллерголога. Прописали: таблетки – глотать, порошки –жевать, капли в глаза – капать, спрей в нос – задувать. Я спросил: «Доктор, а я уши ничего не надо?». «В уши – беруши» – улыбнулось лукавая женщина. «Да Вы поэт!» – чихнул я. На том и расстались.
Вся эта химия, которую приходиться запускать внутрь, и грузит, и гнобит меня изрядно, а иногда в голове многодумной что-то переклинивает. Этим спешу объяснить буйные фантазии по поводу Ваших встреч-невстреч с барышнями-химерами, а также некоторую сезонную небрежность писем. И дурацкие сны последних дней – явление из того же лукошка.
Долгожданна и радостна для человека весна, но для человеческого организма это очень тяжёлое время. Особенно, если младости гейзер затих… Аллергические неприятности начались, когда Ваш письмотворец два раза (туда и обратно) прошёлся по берёзовой рощице в кафешку подле станции метро «Удельная», где чуть было не отбил «розовую кофточку» у «Кисы Воробьянинова». Ныне от этаких прогулок у меня строгий медотвод. «Ищу я для прогулок//Поближе закоулок»188 – это не совсем мои стихи. Проще говоря – гуляю по двору.
Сегодня довелось потоптаться у детской площадки вместе с нашим продвинутым аспирантом. Благо солнышко выглянуло, и мы немного пообщались. Для начала напугал я охальника шутейно: «А знаешь, есть такой цвет “дети Эдуарда”?» Эдик вздрогнул, помрачнел и спросил: «Чёрный?» – «Нет, – говорю, – бледно-розовый. Но бог с ними с детьми, скажи, Эдик, а куда ты своих красоток развлекаешь? Имею в виду культурные мероприятия, кроме кино, понятное дело. Эдик говорит:
– Да я и в кино не вожу. Всё как-то ноги не доходят. Я по-птичьи: сначала распушу хвост, как павлин, потом пою звонкие песни, как соловей, а наконец, как дятел, долблю в одну точку.
– А что бы ты посоветовал молодому человеку в плане чистого искусства. Куда сейчас не опасно пригласить девушку?
– Говорят в филармонии бродят стада одиноких, непуганых меломанок. Но я бы не советовал. Они все музыкой тронутые, там и до детей Эдуарда недалеко, или до каких-нибудь других.
– Эдик, а что же твоя пассия из муз.училища, которая нота «лю» – «О! Оказалось это не песня, это Вагнер четырёхчасовый, крещендо, кода… скрипичным ключом заворачивается…
– Стой, Эдик, пощади моё богатое воображение…
Мало чем помог нам циничный Эдик, одно прояснилось – в филармонию Вам ходить нельзя. Но вопрос – куда ведут хорошие мальчики хороших девочек? – остался открытым…
Позвольте некоторый экскурс, Серкидон. Пусть на физическом плане далеко от дома мне не отойти, зато ментальным образом могу – куда угодно. А мне угодно в пушкинские времена девятнадцатого века…
Пока Александр Сергеевич тосковал в Михайловском, вдовствующая и скучающая императрица Мария Фёдоровна,189 мать императоров – Александра Первого и Николая Первого, устраивала во дворце на Елагином острове балы, которые продолжались до утра. Дамы меняли перчатки по несколько раз, поскольку перчатка дамы по этикету должна была благоухать. «Меняет кавалеров, как перчатки», – говорили о легкомысленной кокетке. Вы, Серкидон, могли, как и Андрей Болконский, встретить свою любовь на балу. «Верней нет места для свиданья и для вручения письма»190, Вы только представьте себе, Серкидон: море света, бодрая музЫка, грациозные движения дам и кавалеров, правила и условности. Где оно всё? Всё ушло, точно кто-то злой и лохматый крикнул: «Назад в пещеру!» Пришли времена ночных клубов. Там и темно, как в пещере, а камнепады и рыки зверей вполне заменяет гремящая какафония…
Впрочем, «Времена не выбирают//В них живут и…» тут я маленько пропущу, чтобы Вас не расстраивать и после небольшой паузы продолжу цитировать поэта, с которым мы уже знакомы, которого восторженные поклонники называют императором созвучий и Александром Третьим:
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
