Якоб Лорбер
Домоводительство Господне. Том 1
Глава 107. О лукавстве
1. После разговора Каинана с Малелеилом и предшествовавшей беседы Иареда с Енохом, Сифу и Еносу также захотелось украдкой обменяться парой слов. Такое желание проснулось сначала в Сифе и только потом увлекло Еноса, поскольку
2. Сиф страстно хотел знать, что за догадки строит Енос об Асмаиле. Имелось у Сифа и другое основание начать расспросы, и причиной тому было не что иное, как своего рода страх, что Енос опередит его и сам начнет расспрашивать об Асмаиле.
3. Ибо он рассуждал так: «Если я допущу, что мой сын станет задавать мне вопросы, как же мне тогда ответить ему?
4. Если же я первым спрошу, ему придется дать мне ответ, и тогда я смогу долго и беззаботно выслушивать все домыслы сына, наверняка не лишенные смысла, и ему наверняка не придет в голову самому спросить меня о том же – и таким совершенно невинным и простейшим способом я избавлю себя от всего, что могло бы меня выдать. Посему да будет именно так – аминь – во мне и из меня самого!»
5. И тогда Сиф спросил Еноса, говоря: «Послушай, мой любимый сын Енос, раз уж те, которые идут впереди, как бы ведя нас, обмениваются между собой мнениями об Асмаиле, почему же мы должны воздерживаться от того, в отношении чего другие, насколько мне известно, не имеют никакой заповеди?! Посему мне бы очень хотелось услышать от тебя что-нибудь об Асмаиле!
6. Что ты думаешь о Нем с того самого момента, как Он впервые оказался среди нас? Ибо сколь незначительным казалось Его появление в нашем обществе, столь же исключительным является действие каждого Его слова сейчас, что наверняка не ускользнуло от твоего безмятежного духа.
7. Потому-то я и хочу сейчас услышать твое суждение о Нем. Итак, ты можешь начинать! Аминь».
8. И смотри, хотя лукавство Сифа и было оправданным, поскольку пойти на хитрость его заставила лишь великая любовь ко Мне, – но само по себе лукавство – явление нехорошее, ибо имеет двойственную сущность и противоречит порядку любви, даже если и не направлено непосредственно против самой любви. Оно подобно телесной двойственности в человеке, которого природа оскопила, сделав частично мужчиной и частично женщиной. Кто же сможет стать супругом такой мужежены, или какая девушка зачнет от такого женомужа, чьи органы не годятся ни для оплодотворения, ни для беременности?!
9. Но поскольку такой человек любит своих полноценных ближних, а они – его, следовательно, он не против любви, однако в порядке любви, которая единственно является плодотворной, он не пребывает, равно как и его духовная сестра хитрость, ибо ни через нее, ни сама по себе она не способна породить ничего оплодотворяющего для жизни, поскольку, пусть даже в известном смысле безвредная и невинная, хитрость все же является лишь обманом, вследствие которого понявший, что его обманывают, бывает тогда в той или иной степени раздосадован, и тотчас начинает спрашивать того, кто схитрил из благих побуждений: «Для чего же надо было пленять меня лукавством, пусть даже и во имя чего-то доброго, и почему мой брат ради блага схитрил по отношению ко мне? Или это благо недостаточно хорошо, и потому его понадобилось улучшить с помощью хитрости? Или же я сам настолько плох или был таковым, что к добру меня можно привлечь только лукавством?»
10. Если злодей пользуется хитростью, тогда ведь неминуемо и сама хитрость является злой; ведь будь она доброй, злодей бежал бы от нее!
11. Смотри, так поступил Сиф по отношению к Еносу, намереваясь устроить все по-настоящему хорошо, но тем самым только пленил самого себя, так что если бы Асмаил не вмешался, он был бы вынужден предстать перед своим собственным сыном в непривычном и крайне пагубном свете, – что тотчас же полностью проявилось в совершенно невинном ответе Еноса, который прозвучал так:
12. «Дорогой отец, что ты спрашиваешь меня, когда ведь это мне больше подобает задавать вопросы тебе?! Воистину, мои уста уже давно жаждали этого, а язык, который я едва мог удержать в узде, был полностью готов озадачить тебя вопросом об Асмаиле. – Однако ты опередил меня.
13. Но поскольку из тьмы моего неведения относительно всего происходящего я не могу, подобно звезде, дать свет тебе, пребывающему в том, что касается Асмаила, насколько я знаю и чувствую, в ясности дня или, по крайней мере, утреннего рассвета, – то, быть может, ты поделишься со мной светом своего дня!
14. Ты ведь сам говоришь: весь свет приходит свыше. Как же я смогу тогда посветить тебе снизу вверх?!
15. Не затевать же мне с тобой пустую никчемную болтовню о чем-то, что мне по большей части совершенно незнакомо и неведомо!
16. Смотри, отец, поскольку разговор об Асмаиле важен, мне позволительно вернуть тебе твой вопрос. И потому окажи любезность мне, твоему сыну, который убог и нищ перед тобой, и сообщи мне то, что ожидал услышать от меня!
17. Ведь уже издавна существует обычай, согласно которому в отношении исключительных вещей дети получают наставление от старших, и сейчас, хотя ты по-отечески и подверг меня небольшому искушению, я вовсе не намерен нарушать этот святой древний порядок и с радостью и глубокой сыновней благодарностью ожидаю получить от тебя, дорогой отец, по возможности полное разъяснение в этом вопросе.
18. О дорогой отец, не утаивай от меня ничего и дай мне надежный свет! Аминь».
Глава 108. Сиф смущен встречным вопросом Еноса
1. Получив вместо ожидаемого ответа встречный вопрос, Сиф необычайно смутился и долгое время не мог произнести ни слова.
2. Енос заметил это и спросил: «Дорогой отец Сиф, являющийся совершенным подобием Адама, как Адам – подобием Бога, ответь же мне по крайней мере, почему ты молчишь сейчас, когда я спросил тебя! Разве, задав этот вопрос, я поступил неправильно, когда ведь я не знаю ничего, что могло бы послужить тебе ответом?
3. Ведь было же сказано от начала времен, что вопрос сам по себе свободен, а ответ представляет собой лишь освещение вопроса!
4. Кто же обяжет человека ответить на вопрос и предоставить вопрошающему ожидаемый ответ, если сам этот человек не имеет вообще ничего, чем мог бы пролить свет на полуночную тьму этого вопроса?!
5. Ты спросил меня о том, относительно чего мне совершенно нечего было ответить, и потому я задолжал тебе ответ, и когда из своей ночи спросил тебя о том, в чем я, дорогой отец, должен был хорошим ответом услужить тебе, я ведь тем самым также не возложил на тебя никакой необходимости отвечать, – но лишь показать мне, было ли несправедливым то, что я последовал твоему примеру!
6. Ведь у нас с давних пор существует обычай, что права отца переходят к его сыновьям, а права матери – к ее дочерям, ибо великий святой Творец вложил это в природу всего сущего. И если ныне я по необходимости воспользовался этим справедливым правом, скажи, дорогой отец, разве можешь ты из-за этого сердиться на меня?!
7. Или то, что сыну не хватает света как раз в том, о чем спрашивает его отец противоречит порядку?! Разве есть моя вина в том, что я не способен обеспечить твоему вопросу блестящего разрешения?! И грешно ли то, что я как сын испрашиваю совета у тебя, моего отца?!
8. Смотри, я полагаю, здесь нет никакой ошибки, но одно лишь законное действие – не скрытое, но явное перед тобой, перед Адамом и перед Богом. И потому, если ты пожелаешь, удостой меня по справедливости любым ответом, – дающим если уж не объяснение, то хотя бы наставление! Аминь».
9. На это Сиф сказал: «Дорогой Енос, подожди некоторое время, поскольку я не обладаю языком Еноха или Каинана, чтобы столь же быстро дать хороший ответ! Потерпи немного – и тогда, пожалуй, что-нибудь получится, а будет ли это ночь или свет, – ты сам увидишь.
10. И тебе вовсе не требуется подсказывать мне свои права, которые я знаю так же хорошо, как и ты, равно как и обычаи, которые всегда были справедливы и общеприняты, и до конца всех времен пребудут совершенными, – ибо ведь я сам научил тебя всему этому! Что же касается ответа на твой вопрос, который прежде произнесли мои уста, – дать его не так легко, как ты, быть может, полагаешь. Тут необходимо поразмыслить, чтобы вкратце изложить то, что является правильным. Посему еще немного терпения, и тогда, как сказано, что-нибудь, наверное, получится: ночь ли, свет ли – ты, пожалуй, и сам увидишь! Аминь».
11. Про себя же Сиф подумал: «О, какую глупость я сейчас снова совершил! Зачем же прежде, полагая что проявил находчивость, я задал вопрос своему собственному сыну и тем самым пробудил в нем жажду, которая, конечно, сама по себе необычайно хороша, – только какая польза от всего этого, если мне не позволено ее удовлетворить?
12. Что я могу сделать, какой ответ дать ему, когда закончится этот короткий срок ожидания?
13. Отмолчаться теперь никак не удастся, ибо это было бы против божественного права – с надеждой ожидать обещанного.
14. Правду мне говорить не позволено, а неправду – и подавно!
15. О Асмаил, Асмаил, только теперь я полностью понимаю, сколь пагубен даже такой необременительный закон! Что же тогда говорить о более тяжелом законе или даже о нескольких!
16. О Асмаил, если Ты снова не поможешь мне, я погибну! О не дай мне погрузиться в эту темную всеразрушающую ночь! Аминь!»
Глава 109. Отдых отцов под баханией
1. За этими разговорами отцы преодолели половину пути, и Адам пожелал немного отдохнуть, ибо по вашему счислению было уже одиннадцать часов – время, когда солнце начинает посылать на землю горячие лучи.
2. И потому короткий отдых в прохладной тени большой многоствольной бахании был для старого Адама в телесном отношении очень желанным и своевременным, во-первых, из-за возможности восстановить силы, во-вторых, из-за прохлады, и, в-третьих, из-за находящегося здесь хорошо известного всем отцам полноводного родника с удивительно свежей водой, которой Адам уже издавна приписывал особую укрепляющую силу.
3. Итак, здесь отцы опустились на землю и от всего сердца восхвалили и восславили Меня, и те, которые Меня уже узнали, необычайно радовались – за исключением Сифа, ибо обещание, которое он дал Еносу, сильно угнетало его душу, не давая сердцу биться свободно.
4. Вскоре Адам, заметив, что с Сифом творится что-то неладное, спросил его: «Послушай, мой возлюбленный сын, скажи мне, что тебя беспокоит?
5. Ибо, смотри, ты дышишь, как человек, желающий сосчитать там, когда нет чисел или ничего из того, что он мог бы сосчитать! Что это? Открой свои уста передо мной и свое сердце – перед Тем, Кто пребывает среди нас! Аминь».
6. Сиф же смутился еще больше и не мог вымолвить ни слова, поскольку Енос стоял рядом с ним.
7. Но тут подошел Асмаил и помог бедному Сифу выбраться из этого весьма затруднительного положения, сказав следующее:
8. «Если кто-либо так или иначе, словом или делом, берет в плен другого, не настолько расторопного, как он сам, то вина лежит не на плененном, но на том, кто его пленил.
9. Ведь если волк проворно ловит медлительного осла, чьи ноги от природы не столь резвы, как ноги легко прыгающего волка, кто же тогда сочтет осла виновным, что он позволил волку поймать и ранить себя, когда ведь очевидно, что лишь волк, бегающий гораздо быстрее, – единственный виновник этой поимки, поскольку его ловкость и стремительность была здесь неуместной, ибо своими силами ему следовало бы мериться только с оленями, косулями, сернами и другими быстроногими обитателями лесов!
10. Если же волк ради забавы позволит ослу поймать себя и тот в своей глупости размозжит ему копытом голову, – воистину, тогда ведь этот поверженный волк, желавший развлечь себя таким пленением, сам виноват в том, что его погубила глупость осла! Сиф, понимаешь ли ты этот образ?
11. Как тебе нравится этот волк, и этот осел? Если же у тебя есть мудрость перед собой и для себя, что же тогда спутывает твои ноги настолько, что ты в своих ловких расчетах, предвкушая удовольствие, не смог вычислить, что сделает осел, настигнув волка, который прикидывается медлительным.
12. Смотри, тебя наказывает не закон, как ты полагаешь в своих сетованиях, – но только твоя собственная глупость!
13. Кто повелел тебе спрашивать еще не прозревшего Еноса о том, о чем Бог пока запретил тебе говорить?
14. Смотри, в уловках нет ни единой искры мудрости. Ибо одно дело – скромный ум, и совсем другое – лукавство. Ум верно идет своим путем, тогда как хитрость неминуемо оборачивается глупостью.
15. На сей раз да придет к тебе помощь, ибо ты сделал это из любви. Но впредь смотри, чтобы твой осел не слишком приближал свое копыто к твоей голове – иначе с тобой будет, как с тем волком»!
16. Ты же, Енос, подожди ответа до завтра, но получишь его последним, ибо, оправдывая себя перед своим отцом, ты заставил его сердце трепетать от страха! Посему жди до завтра! Аминь».
Глава 110. Чудесная сила Асмаила
18 июня 1841 года
1. После этой речи Асмаил, прежде восседавший на спине тигра, сошел на землю и, обращаясь к нему, сказал: «Гейера – удались, ибо твоя служба окончена, а вместе с ней – и ты!» (Таково было значение этого незнакомого слова). И животное вмиг исчезло!
2. Все отцы ужаснулись этому, и даже Енох не остался равнодушным, а Аведам вообще не понимал, бодрствует он или спит, ибо все они видели, что зверь не убежал прочь, но действительно исчез.
3. Асмаил же отступил назад, предоставив отцам пребывать в их задумчивом молчании – в особенности тем, которые еще не знали, Кто скрывался за Его обликом.
4. Тогда Иаред потеребил Еноха и тихо обратился к нему: «Енох, что ты скажешь на это? Куда подевался тигр?
5. Сквозь землю он не провалился и по сторонам его нигде не видать, и в воздухе – тоже! Мы и глазом не успели моргнуть, как он исчез, не оставив ни малейшего следа своего существования, – и все это по одному лишь слову из уст Асмаила!
6. Нет, дорогой сын, – и это несомненно и трижды истинно – здесь сможет разобраться лишь тот, кому известно больше, чем тебе и мне!
7. Смотри, если бы твой сын Мафусал и его сын Ламех, которому едва исполнилось сорок лет, увидели бы вместе с нами нечто подобное, тогда Мафусал наверняка вмиг бы растерял всю свою невозмутимость, а Ламех умерил свою необузданную резвость!
8. А ведь я хотел взять их с собой! Правда, я не знал воли Адама на этот счет, да и твоей жене недоставало бы ее милого заботливого помощника, на которого сейчас легла забота о нашем общем жилище, поскольку тебя призвали к Адаму.
9. Ламех хотел пойти вместе с нами, но отец Адам недолюбливает его из-за его постоянной неугомонности и всякой нелепой болтовни, которая мне, однако, представляется не такой уж и бессмысленной.
10. Словом, я полагаю, было бы неплохо, если бы и они сейчас были здесь!
11. Да, это нечто! Я даже не знаю, что со мной происходит и, как мне кажется, говорю сейчас очень путано!
12. Как ты думаешь, будет ли правильно, если я потихоньку пошлю за ними обоими, чтобы они вышли нам навстречу в направлении Полуночной страны?
13. О, если бы я прежде повелел им прийти сюда со снедью для Адама! О Енох, мне сейчас все представляется таким необычным! Прошу, скажи мне хоть что-нибудь для моего успокоения! Аминь».
14. Тут Енох с любовью обнял своего отца и сказал: «Мой дорогой отец, какое у тебя доброе сердце! Поверь мне, великий святой Отец никогда не позволит таким сердцам долго голодать, и, как мне кажется, Он уже доставил нам радость!
15. Взгляни туда, где дорога ведет к Полуночной местности: двое наших детей уже спешат сюда, и смотри, смотри, Асмаил Сам быстрыми шагами идет им навстречу!
16. О отец Иаред, ныне все исполнилось! Моя любовь к Богу и к тебе вышла из границ, и потому позволь мне теперь погрузиться в любовь к Господу, а моему языку – умолкнуть перед Ним и тобой! Аминь».
Глава 111. Асмаил приводит Мафусала и Ламеха
1. Все остальные тоже весьма удивились, увидев Мафусала и Ламеха, и не знали, как поступить. Когда же и Адам заметил их, идущих к ним в сопровождении Асмаила, спросил он Еноха:
2. «Кто позвал сюда этих двоих, когда ведь я не хотел, чтобы они шли с нами, поскольку один из них слишком безучастный, а другой слишком ветреный и не ведает серьезности?»
3. И Енох ответил: «Смотри, отец Адам, отчасти это сделала вместо меня отеческая любовь Иареда, но главное совершил Тот, Кто, шагая вместе с ними, ведет их к нам!
4. Если ты знаешь Его, как можешь ты тогда спрашивать, чем является то, что делает Господь?!
5. О, возрадуйся вместе со мной тому, что великого Бога – – так несказанно радует то, что низко перед миром, и Он благосклонно взирает на малое и проворно спешит на помощь к тому, что предстает нашему взгляду как слабое!
6. О, хвала за это нашему великому пресвятому Богу и Отцу во веки веков! Аминь!»
7. И Адам был тронут до слез, и возблагодарил, восхвалил, и восславил Меня в глубине своего смягчившегося сердца.
8. Асмаил же между тем подвел своих подопечных к отцам и обратился ко всем со следующими словами, говоря:
9. «Внемлите все, присутствующие здесь телом и духом в любви и вере! В особенности же услышьте это вы, делающие различия между одними и другими и говорящие: "Это мой любимец, ибо он всегда послушен моему сердцу. Его жизнь воистину из меня, поскольку она всецело соотнесена с моей волей!" Далее вы говорите: "А это чадо, или этого человека я не хочу и не могу любить, ибо он не изменился по требованию моего сердца; моя воля чужда ему, и он совершенно не обращает внимания на то, что мне угодно! Когда я хочу покоя, он прыгает, если я желаю идти, он перебегает мне дорогу; когда ему надлежит говорить, он молчит, а когда следует молчать, он говорит; когда он должен идти, он ложится, а если необходимо бодрствовать, он засыпает, а потом из увиденного во сне рассказывает сплошные бредни!" И вот так по этой мерке вы судите тех, кто вас не устраивает, и за это изгоняете их из своего сердца, ибо они не соответствуют вашему самолюбию. Смотрите же, сколь несправедливы ваши суждения!
10. Бог воззвал человека к бытию – на проклятие или на благо?
11. Являл ли Господь когда-либо какое-то различие между людьми, кроме естественного полового? Или Он передал вам некую заповедь, в которой сказано, что детей и людей, которые сформируются не так, как угодно вашему себялюбию, вы должны презирать, а любить и почитать лишь тех, которым не присуща никакая иная воля, кроме одной лишь воли вашего сердца?!
12. О, смотрите, если вы поступаете так, не имея на то никакой заповеди, что же вы тогда проклинаете рабство в низине, которая есть хаос ночи, возникший из вас, – и при этом делаете рабами своих собственных детей?!
13 "Разве не являюсь Я, – говорит Господь, – Отцом вашим детям точно так же, как и вам?!
14. Разве по этой причине не обладаю Я правом предоставлять детям свободу их собственной воли?! И если Я сделал так, – а вы на это сердитесь, – разве обязан Я отчитываться перед вами?!
15. И если даже вы, старейшины, не даете своим детям никакого отчета в своей воле, как можете вы всерьез требовать этого от Меня, когда ведь Я окружаю каждого из вас одинаковой любовью, а не так, как вы: одного большей, а другого меньшей или вообще никакой?!
16. Покажите Мне на поверхности земли то место, куда еще никогда не падало ни единой капли дождя или ни одного солнечного луча, или где одна из дождевых капель была бы менее водяной, чем другая!
17. Воистину говорю Я вам: нет более тяжелой кабалы, чем рабство упорного своеволия, когда ничто не принимается во внимание, кроме себялюбия, и все должны угождать воле одного единственного!"
18. И раз уж святой вечный мудрейший любящий Отец дал каждому собственную свободную волю, равно как и собственное сердце, разве справедливо тогда, что старший никак и ни за что не желает призреть на свободную жизнь и поступки своего взрослого сына?!
19. Говорю вам: хорошо, если сын всю жизнь слушается своего отца и никогда ни в чем ему не перечит, но гораздо важнее для отца от рождения так направлять сына, чтобы тот в будущем был способен самостоятельно свободно действовать, а затем, движимый собственной любовью, вернулся к отцу как свободный человек и сказал ему:
20. "О отец, смотри, твой сын пришел и хочет нести тебя на своих руках!"
21. Скажите, разве это не более ценно, чем если отец вынужден сказать своему сыну: "Приди ко мне и веди меня!", и тогда тот немедленно приходит и исполняет волю отца, – но не осмеливается подойти без такого повеления?!
22. О, смотрите, какие большие различия вы еще устанавливаете между собой и как мало вы похожи на Того, Кто хочет сделать вас Своими вечными детьми!
23. Взгляните на листья этого большого дерева, которые сейчас защищают всех вас от палящих лучей солнца, и поразмыслите, какой из листьев превосходит другие по ценности!
24. Вы скажете: "В самом низу ли, или на самом верху – это не имеет значения. Но если бы листья были вкусной пищей, тогда крупные оказались бы ценнее маленьких!"
25. Вот как бы вы рассудили! Но что было в вас оценщиком? Можете ли вы назвать что-либо иное, кроме того, что сами верно признаете в себе, говоря: "Это – наше себялюбие, жаждущее многих наслаждений!", ничуть не принимая во внимание Творца: не заложил ли Он, быть может, в самые маленькие листья более важное предназначение, чем в крупные, столь подходящие вашему животу?!
26. Почему же тогда, мастеря лестницу, вы делаете нижние перекладины крепче верхних?
27. Я говорю вам, – как вы уже знаете, – нижние перекладины не становятся от этого более полезными, чем верхние, которые слабее нижних, но гораздо выше их. И когда вы прислоняете свою лестницу к дереву, разве не эти самые слабые перекладины соприкасаются с плодами?!
28. Истинно говорю вам: так Я построю Себе лестницу из людей, – такую, которую Я приставлю к древу жизни, выходящему из основания земли и достигающему небес всей жизни! Счастливы будут те перекладины, которые Я помещу выше всех, ибо только они достигнут жизни, тогда как сильным, несущим всю тяжесть бремени, придется ожидать, пока что-либо от жизни не будет сброшено вниз!
29. Уразумейте это и никогда не судите о своих детях по вашему себялюбию, но только в соответствии с божественной свободой и любовью! Аминь».
