Воль
Хранитель ключей
Глава 48. «Ликвидация. Часть вторая»
Человек, стоявший, казалось бы, в неразрешимой ситуации, оставался смелым. Отец назвал его Капланом, что в переводе означает «тигр». Это благородная огромная кошка стала его символом, передала зоркость, скорость и красоту юноше, а также пламенное сердце. Он любил воевать, любил красивое небо, мёд и свободу. Улыбался красивым девушкам по ночам, почти что в своих снах, и то через раз, и выходил каждые сутки на пограничные территории охранять спокойствие, проверять проезжающих и следить за порядком. Многих контрабандистов задержал. Было достаточно гнилых людей на пути. Отметал. Закалял себя. Свою волю, выдержку и силу. И когда он услышал шум, доносившихся из степей Казахстана, отпросился туда добровольцем.
И теперь Каплан, сын своего отца, храбрый из мужчин, вслушивался в тихий голос Анастасии и думал, как разрешить ситуацию, потому что на другой стороне человек их команды тянул время и спрашивал: «вы смогли взломать код?».
Он смотрел на обезвоженные лица, на которых проступали слёзы. Все с поломанной психикой. Все смотрят на них с надеждой. Все они так долго ждали. Все, живые, все чувствующиеся, заслуживающие жить, которые должны были прожить прекрасные судьбы.
– Да сохрани меня Аллах, – и обратился к соседу. – Заморозь, быстрей. Всё заморозь! Живей!
Канадец расправил руки и со сжимаемым от страха сердцем принялся напускать лёд на взрывчатку, которую никогда не видел в реальной жизни, которую не знал, как обезвредить, ведь цвета проводов были не синими и красными, а жёлтыми, фиолетовыми, зелёными и белыми.
Каплан волновался не меньше. Он закрыл глаза, попытался заглянуть в своё сердце и стал испытывать ключ в полевых условиях. Странная штука. С ней ты супергерой или самый настоящий злодей, который как бог может управлять жизнью человека. Да даже без ключа человек пытается управлять неподвластными судьбами, подставляя их под собственный интерес.
Теперь он понимал Анастасию. Теперь он понимал, по какому принципу эта странная, юная, очень дерзкая девчонка, выдавала ключи. И как делила их на задачи.
Его силой было нечто такое, что почти невозможно увидеть, похожее на мыльные управляющиеся пузыри, обволакивающие предметы. Он сразу не догадался использовать эту способность, но, услышав угрозы из микрофона, осознал, что Анастасии не придётся отдавать ключи. Надеялся на это.
Друг за другом. Пузыри облепливали взрывчатку, провода, детонаторы, как яд. Провода, сжатые льдом, запускали необратимую реакцию по заледенелым ионам. Каплан, окружив мыльным барьером все жилетки, пропитанные смертью, стал выдёргивать их, отрывая скотч от тела. Люди шептались. Люди падали в обморок. Люди сходили с ума и просили их спасти.
Все опасные предметы перекатывались в более плотный барьер, а освободившиеся убегали по тоннелю, который прорубил канадец. Он прокладывал несколько ледяных горок, прямиком к ледяному барьеру, чтобы выпустить людей и уже там провести эвакуацию. Тех, кто не мог, был усажен на эти горки и отправлен вниз.
Анастасию отдавала уже третий ключ. Она становилась всё слабей и беззащитней.
Смелый тигр нёс за собой огромнейший взрывоопасный шар. Прямиком на улицу. Выпрашивая чуть больше времени.
– Знаете, – начала девушка, глядя на осмелевших мужчин. – Вы не единственные, кто может управлять импульсом. Попробуйте и узнаете, что заложники уже спасены.
– Спасены? Или оказались мертвы? – уточнил Импульс, желая забрать третий ключ – Разрушитель. Анастасию ухватилась за него. – Тебе, наверное, всё равно на тех людишек?
– Абсолютно. Гори в Аду! – и толкнула его вниз, в дебри тоннеля.
– Так пусть подохнут.
– Сгори в Аду! – гремела, летя в боевом и разрушительном формировании, разрушая тоннель, сыпавшийся прямиком на голову Ледяного шара. Она стягивала Импульс, не давая ему использовать второй ключ. Во время полёта он много раз оказывался ближе, чем предполагала. Использовал остатки сетей, чтобы выскочить из тоннеля.
Каплан заметил вспышку. Несколько проводов были не во льду, а потому они по приказу ключника запустили реакцию. Взрывы сотрясали бункер. Горячий, обжигающий лёд шар, засиял ярче солнца. Лучи разрывали оболочки Каплана, а тот строил и строил, увеличивал защиту. Он видел в небе врагов, с которыми сражались неопытные товарищи.
Шар пустился прямиком в гущу событий. Прожигающим салютом взрыв ослепил на некоторых четверых. Земля затряслась вновь. Вспышка огня достигла ледяных пиков, и как язык высунулась и явила себя миру.
– Вы в порядке? – подлетел к израильтянке и казаху, лежащих в обломках и находившихся на пределе.
– Что это было? – спросил мужчина подошедшего. – Что с людьми?
– Канадец этим занимается.
– Помоги нам. Мы потеряли по ключу, – признаться в слабости тяжело и на поле боя. А также в том, что ты не такой и герой. И не так способен. И не можешь сражаться как надо, что теряешь высококлассное оружие. Ему было тяжело видеть трупы, которые были и разорваны, и сожжены, и придавлены, и оказавшиеся во льду – все они были людьми, хоть и гнилыми. Над ними не проводили суды, их не осуждали, не знали их в лицо, а теперь почти у каждого вместо лица – сплошной ужас. Чьи-то дети. Чьи-то родители. Люди. Просто люди, пожелавшие прыгнуть, прибив своими ногами других.
Как начинаются войны? Откуда зарождается ненависть? Почему разумные люди, ценящие и красивое, и комфортное, готовы всё разрушать? От обиды… но на что? И от обиды разрушать всё, чтобы после построить всё по какой-то мечте? Забыв, что на планете живут уже восемь миллиардов людей?
Мужчина смотрел на темнеющее небо, на затихающий огонь, получая осколки об шлем, слыша шебуршание союзницы из Израиля. Объединение. Доверие. Защита. Лёд и цепи. С самого начала операции. Жизнь за жизнь.
– Вставай! Нужно докончить начатое! – она поднялась, и она подала свою руку.
Мужчина ухватился за неё и ему почудилось, что даже через броню, почувствовал братское тепло, разжигающего его смятение и неуверенность.
***
Анастасия вновь наращивала мощь. Она жгла и разрушала подземные сети, продавливала врагов в канализацию, добивала их в лёд под землёй, яростно, не оставляя живого места на ключниках. Не видела звёзд в глазах. Не слышала свист браслетов, показывающие её предобморочное состояние.
Мужчины рухнули в канализацию и были выдернуты назад. Анастасию тащила их обратно к свету, принимая в себя ключ, позволяющий путешествовать по пространству, но почти бесполезный для окружённой территории.
– База, требуем вертолёты. Заложники находятся за ледяным барьером, координаты – место нахождения канадца, – прохрипела задыхающимся голосом, пока ползла наверх, даже не представляя, как объяснит все разрушения. Это действительно выглядело ужасно.
На поверхности бой продолжался. Однако теперь четверо против двоих.
– Турция защищает Израиль. Он должен обезвредить цепями Энергопоток. Казахстан идёт со мной на Спираль-Давление, – скомандовала Анастасия, разглядывая с земли, как сменяются приоритеты.
– Я не могу увернуться! Он слишком быстр, – кричал казах за несколько километров. Девушка бросилась туда, освобождая Электро и передавая его на ходу. Поднимались ещё более свирепые ураганы, сносящие всю базу на корню. Враги были разозлены. И желали также победить, как и другая сторона.
Мужчина покрылся током.
Анастасию влетела в ураган и понеслась наверх, откуда глядел на всё человек в коричневом экзо-скелете. Из мусора создавала ступени, сбивала врага, кидая как камни. В какой-то момент оказалась наверху, схватила за ноги и, лишившись всякой поддержки снизу, потянула за собой в основание одного чёрного урагана, в котором пылали остатки огня после взрыва. Ей не нужно было слышать слова человека в шлеме. Она была уставшей, чтобы ещё слышать чьи-либо слова. Военный из Казахстана бил в грудь и голову монстра, пока его держала Анастасию, крича от усилившегося давления. Силы её слабели, в злости монстр обратил всю силу на неё и принялся дробить её защиту. Треснул ключ Разрушитель, а девушка почувствовала, как кровь катится по правому глазу. Лопались сосуды. Подступала кровь к горлу. Она задыхалась.
Человеческий организм был не подготовлен к инопланетным нагрузкам, он не дорос, не адаптировался. Его сразу кинули в среду на «выжить любой ценой». И чем ты сильней, тем больше сил необходимо, чтобы удерживать своё состояние. Девушка вновь перешагнула предел.
Она рвала его броню, а он – её тело.
***
Мужчина не знал, откуда у него появилось второе дыхание. Электричество появлялось в его ногах, руках, повсюду, усиливало удары, по самый треск бились кулаки об экзо-скелет. Он уже давно заметил красную точку справа, в нижнем углу. Их всего было пять. На каждого. И если кто-то находился в критическом состоянии, синяя превращалась в оранжевую. Уже около получаса эта точка горела под номером Анастасии. Он мог только представить, что происходило с ней, однако… Монстр под маской хохотал.
– Ты сдохнешь, сука, – вякал монстр и на него. Мужчина был так зол, что удары стали пробивать вторую броню. – Он устроит вам взбучку. Ещё не конец.
И живым рухнул на землю. Сломанные ключ валялись у его ног.
– Почему не конец? – мужчина подскочил к шатающейся Анастасии.
– Девятый. Он только девятый, – капитан прохрипел в рацию. Расформировался. Становился слабей и тише. – Ищите десятого. Везде! Срочно! – передавала сигнал. Задыхалась. – Ищите ключи. Вы забыли о задании?
Энергопоток рухнул замертво. С двухсот метров, превратившись в лужу. Трое полетели к остаткам от базы. Анастасия шла вместе с товарищем к вертолётам, забиравшем людей в больницы.
На захваченной военной базе становилось всё тише и спокойней. Красное солнце уже во всю накрывало дымящийся колючий ледяными шипами островок земли, на котором только трупы и были.
Глава 49. «Метал. Распятие»
По закону жанра зачинщик мирового беспредела остался последним из списка на ликвидацию. Его ключ тот появлялся, то исчезал. Он был во время бойни, но успел пропасть. Вместе с несколькими интересными ключами, способностью которых была невидимость, сбор информации, вода и дальний-ближние бои. Некоторые он не успел забрать. Спешил.
Анастасию шла по разрушенным коридорам, вслушивалась в работу генераторов, в падение пыли. Шумели вертолёты.
– Может, где-то прячется? – рядом стояла умная израильтянка, сразу догадавшаяся, в чём дело.
– Он мог пересечь границу, – суетился канадец.
– Проверить всех спасённых через ультрафиолет и магнит, а также отправить военных прошерстить все ближайшие жилые поселения, – и новая команда полилась по сетям.
***
Адриано знал, что его конец настал. Он просто убегал. Просто мечтал залечь на дно с оставшимися деньгами, оружием. Уехать на собственной яхте куда-нибудь на остров, дождаться, пока улетят синелиции, а там… ещё один шанс.
Его идиоты не сравнились с её идиотами. Эта женщина. Малявка. Она притащила с собой целую команду отморозков, рубивших не хуже его людей, но как искусно, с каким остервенелостью. Мужчина шёл, петлял, выжидал какую-нибудь машину, но как на зло власти запретили всякое передвижение по штату, к тому же военные успели вывезти всё население округа. Всё было слишком пустым и одичалым.
Бегающие собаки на пустырях. Птицы, напоминавшие стервятников. Пролетающие над головой вертолёты.
Оказался не так умён. Проиграл кучке людей, сотрудничавших с инопланетянами и военными. Наверняка, инопланетяне были под шлемами.
Адриано продолжал идти вперёд мышкой, не подозревая, кто следует за ним по пятам.
***
Живой труп шагал за ним, прожигая траву. Живой труп, обтянутый злостью и ненавистью, преследовал его. Седовласый. В чёрном. Свергающий великие планы по объединению, не прикрепленные ничем, кроме насилия, амбиций и тех безумных диктаторов, желавших всеобщей славы, боящихся критики, «нет» и неподчинения. Самоустранявшихся, когда что-то идёт не так, когда они совершают какую-нибудь ма-а-аленькую ошибку.
– Пора закончить этот дурдом, – говорила про себя Анастасию, догоняя ублюдка. В руках вертела новые ключи.
– Что ты собираешься с ним делать?
– Ты справишься с ним одна?
– Если нет, – отвечала по реакции беспокоившейся команде, – добьёте сами, но сейчас он – мой.
– Помни, тебе нельзя выходить за границы штата, – предупреждали её, но Анастасии было всё равно на допущения и позволения.
Она вспоминала прошлое.
Всё своё прошлое, которое было отобрано тем, кто шёл впереди, прикрываясь маскировкой.
В воспалённом мозге оживали картины, когда она слышала, как падает самолёт.
«Не сдавайся», были её последние слова. Анастасия не забыла. Никогда не забудет.
«…У каждого есть своя цена и у моего желания тоже. Пожалуйста, не пропадай. И не бойся. Ты всегда говорила последнюю фразу. Не голодай. Не болей. И останься до конца на нейтральной стороне. Я тайком сложила данные мне ключи. Их слишком опасно держать у меня. Меня видели. Зато я забрала тот поломанный, с трещиной и без сердцевины. Надеюсь, этого хватит…
И всё же спасибо за нашу встречу. Ещё встретимся».
Чёрный электрический комок обрушился на человека, посчитавшего тень облаком. Анастасию уже была перед ним, готовая к сражению насмерть. Она ненавидела разговоры перед боем, открывать душу. Для неё враг оставался врагом. Комок упал, секунда, чтобы взглянуть на его неожиданность, и прыжок, сносящий его с ног.
Ненавистью подгибала пространство и время, захлопывая её на человеке, разрушая основание за основанием.
Один на один. Осознавая, что их ничего не держит на Земле, кроме ненависти, желания пожить.
Они бились не долго. Анастасию была слаба, но несколько ключей перекрывали эту слабость и прорубали скелет ничтожества, из-за которого погибли несколько сотен человек по официальной статистике, но тысячи по правде.
– За Алёну. За Хва Чжи-вон. За меня! – отдавала последний удар, пробивая шлем Адриано.
«Я не герой. Я не спасу вас, потому что вы этого хотите. Я спасу себя, потому что мне саму себя жалко», говорила она, когда на неё взваливали мировую ответственность, обязывали победить ради мира, равенства, процветания, свободы. За все эти фальшивые слова, которые она проверила, угодив и в Китай, и в Северную Корею, и Индию, и Японию, и в ЮАР, и даже в страны Запада.
Ради собственной, долго спящей совести.
Это был не бой супергероя со суперзлодеем. Они не были похожи на тех, кто был сейчас популярен в Интернете. Они были живыми, реальными, способными умереть, не имеющие двойников, сильные только от ключей, сильные только от чувств и разума. Сильные, когда не остаётся сил и терпения быть слабым.
Ключи повалились на землю. Человек стоял с пробитыми ладонями к земле. Орущий от боли. Над ним возвышалась чёрная тень.
– Давай! Добей меня!
– Не тебе решать и не мне, – произнесла Анастасию и позвала военных. Всё кончено.
Она сделала пару шагов влево и рухнула от усталости и боли.
Над ними лишь звёздное небо. Два преступника лежали под одним небом. Распятые страхом, жизнью и инопланетным металлом.
***
– Ты очнулась, – послышалось слева. Девушка повернула туда, откуда доносился мягкий голос; попыталась разлепить веки. – В последний раз ты переборщила. Шесть ключей это слишком много.
– На всякий случай.
– Поэтому ты в третий раз была спасена инопланетной медициной, – говорила командир Жел, обходя зелёную капсулу по часовой стрелке. – Поздравляю. Вы справились с задачами. Осталось разобраться с последствиями.
– Дайте мне отдохнуть.
– Конечно, – кивнула женщина и поспешила выйти из медицинского блока. – Майор Йорс говорил, что тебе нравится звёздное небо. Я решила подарить тебе космический сон, – и свет выключился.
Анастасия оказался в полной темноте, в удобной капсуле, наедине со своим внутренним измученным «я».
Глава 50. «Земля»
Закрой глаза. Темнота – это удивительная сила, через которую порой легче разглядеть истину. Темнота – это чувства. Неявное, скрытое. Чудесное. Очень таинственное.
В темноте ты чувствуешь себя таким ничтожным, хрупким и слабым. Чувствуешь, как будто что-то течёт по руке, что тебя ничего не держит. Ты в невесомости.
Горы. Леса. Равнины. Джунгли. Пустыни. Индийский океан. Саванны. Река Нил. Река Амур. Гренландия. Австралия. Антарктида. Филиппины.
Где бы ты ни бывал… где бы ты ни жил… где бы ни родился… всё одно. Ты на Земле. И ты принадлежишь ей.
Эта планета находится недалеко от звезды-карлика, жёлтого огненного шара, по имени Солнце. Эта звезда родила нас всех своей чудесной и нераскрытой энергией. Именно сила этой звезды пробуждает семечки тянуться к небесам, хватать лучи лепестками, листиками и головками, раскрываться, чтобы эти лепестки скушали звери, а их другие, других – другие, покуда цепь не заканчивается человеком, акулой, каннибалом. Но затем и они становятся пищей для паразитов, бактерий, грибов, мелких организмов, которые продолжат неизменный круг жизни.
Скажи, как тебе Земля? Она очень своенравна. Где-то красива, спокойна, а где-то свирепа настолько, что заливает города, насылает на страны ураганы и устраивает перестановку своих литосферных плит. Однако Земля нам не говорит, что мы не можем жить там, где хотим, в каких условиях. Это придумал человек, посчитав, что имеет власть над тем, что ему не принадлежит. Земля свободна для путешествий, открытий, для жизни. За ураганом наступает другой ураган. В другом месте тишь да гладь, но человек, вгрызаясь в кусок земли, которая ему якобы даёт гарантии и привилегии, не оставляет его. Человек очень неразумное создание Земли и Солнца. Они как родители страдают, но только и могут наблюдать за ними, порой высказывая своё недовольство. И они ждут момент, когда дети станут умней, самостоятельней и уже сами будут способны создавать планеты, летать по всей Вселенной, встречаться с другими детьми Мироздания, врагами, друзьями и союзниками, но Солнце и Земля понимают, что пока внутренние проблемы дети не решат, не примирятся характером, путь в далёкий космос ему закрыт.
Космос – великая справедливость, создающая из ничего всё. Космос не любит глупцов. С глупцами не о чем говорить, с ними просто скучно. Он невежественен, слишком импульсивен и опасен для мирового спокойствия. Однако космос открыт для смелых и здоровых во всех смыслах существ, ведь только такие могут преодолеть расстояния, расставания и вершить историю Мироздания.
Космос не разделяет на правых или неправых. Это не в его правилах. Он не может быть всегда справедлив, потому что всё в нём относительно.
Космос ждёт наши выводы по тысячелетиям жизни на Земле, накоплению опыта, чтобы решить – отворить свои знания и свободы к нам или закрыть проход, изничтожив нас ожиданием астероида, угасанием Солнца или сменой электромагнитных полей. Но как жаль, что человек… его новое творение застряло и начало сходить с ума.
Северно-ледовитый океан. Тундра. Широколиственные леса. Тайга. Бамбуковые леса. Плантации чая. Ущелья. Высочайшие точки мира.
Бразилия, ЮАР, Южная Корея, США, Чад, Доминиканка, Эфиопия, Франция, Германия, Монако, Армения и все, и всё, и вся – наша прекрасная и неповторимая Земля, вращающаяся в темноте, при лучах солнца и отражении от поверхности Луны.
***
«Я отпускаю месть, ненависть, злость и усталость. Я отпускаю обиды…»
Она открывает глаза.
Глава 51. «Пожелание»
Стать героем? Стать членом межгалактической Республики и пойти по военному пути? Остаться на Земле и быть осуждаемой всеми?
– Не оставишь даже один ключик? – на ладони лежал последний ключ. Путь важной персоны кончался в Москве, куда отправили Анастасию во время восстановления. Майор покачал головой и забрал последний блок защиты, превращая героиню в обычного и бесполезного человека.
– Лети со мной и получишь целый ящик, – обещал ей, звал. Так много раз. И не только он, а весь командный состав под предводительством командиром Жел.
– Лучше останься со мной.
– Не могу.
– Почему? Глупый вопрос, да? – с горькой усмешкой говорит, на глазах слёзы не стоят. Было много трагичного во взгляде девушки, ставшей по своей воле убийцей, мошенником и хранителем инопланетного оружия. Глядящей на неестественного для Земли мужчину, всё также холодного и правильного. Война кончилась – риски тоже.
– Да.
Вот и весь разговор. Анастасия смотрела на приходящий в сознание мир. Передавались новости о заложниках, о их реабилитации и военной операции в США, об умерших, о том, как проводился суд над Адриано – главным злодеем человечества двадцать первого века. Проводились многочисленные опознания; королевские и президентские, консерваторы и демократы, либералы и социалисты, капиталисты – люди – все испытали потери, а потому устраивали грандиозные похороны и поминки, объявляя по всему миру недельный траур. Все концерты, матчи, праздники отменились. Люди пытались прийти в себя от испытанного ужаса и вернуться к нормальной жизни без нависших космический кораблей, без похищений и угроз, без демонстраций и мародёрства, без шествий и криков. Девушка выключила телевизор и вышла на балкон.
Уже другой номер. Другая гостиница. Ничего не изменилось. Она под надзором военных и ничего ещё не кончено.
Мужчина подошёл к ней и легонько прикоснулся к женской спине.
– Ты так любишь эту планету?
– Нет.
– Тогда почему держишься за неё?
– А почему ты не можешь остаться со мной?
Она была невыносима. Повторила вопрос дважды.
***
Зима нагрянула внезапно. Корабли республики готовились к отлёту.
– Майор Йорс! Майор Йорс! – бежала по коридору худая спортивная девушка с толстой косой, отросшая за время заточения в Москве. – Я… я была помощницей Анастасии. Я хочу поговорить… нет, предложить. Нет, я хочу! – её руки обхватили инопланетные и сжали в надежде.
***
– Ты всё же ненавидишь свою мать, – заключила девушка, поглядывая на Яру, в тёмном разлетающемся от ветра пальто; седые от корней волосы поднимались с морозным тихим воздухом, гуляющем посреди статуи, изваяний и монацитах, где белому по-чёрному выгравированы дата рождения и дата смерти человека. Две девушки находились на кладбище, на скромной могиле Алёны, на которой наконец-то появились живые цветы. Орхидеи, астры и герберы – любимые цветы живой когда-то женщины, отдавшей до последнего мгновения свою улыбку, нежность и надежду, вложив всё живое, прекрасное и сильное в разрушающую седую человеческого индивида, терявшая с каждый день очертания разумного, сильного и волевого. Жизнь изрядно их помотала, но, кажется, повлияла лишь на безутешную и хладнокровную девушку, забывшую о всяких чувствах и мечтах.
– Почему ты так решила?
– Ты её оставляешь.
– Я решила, что для меня так лучше. Я до сих пор обижена, что ты меня не позвала в команду.
– Ты ребёнок.
– Я не ребёнок! – взревела Яра, насупилась и оскорбилась. Её характер остался прежним. Вернулось зрение – вернулись и амбиции, непомерные. Крики и рёвы, недовольства и гнев ломали спокойное и жестокое выражение лица спутницы, не терпящей шум, гам, словесные выпады подростка, не имевшего никакого уважения.
– Ты могла погибнуть, а я нести ответственность не желала.
– Лицемерка!
– Дрянь, – рыкнула Анастасию и заставила умолкнуть девчонку, не знавшую правил поведения, хотя бы базовых. Хотя бы при мёртвой Алёне от которой остались лишь кости и зубы, хотя какие! Говорили, что от неё остались лишь клочки одежды да провода, какие-то проломанные части лица, пыль костей. Анастасия смотрела на Яру и ненавидела её за принятое решение. Не желала понимать, принимать, а особенности отправлять к инопланетянам с благословением.
Когда-то она рыдала на её плече, проявляла свою боль, тревогу, злость на неё, просила отомстить за Алёну – фальшь, игра и провокация. Актриса из Яры была что нужно. Хван Чжи-вон могла позавидовать; кореянка медленно возвращалась к прежней жизни и разгребала завалы после своего исчезновения – Анастасия следила за ней из любопытства, но сейчас это не главное. Яра… девчонка без мозгов, без тормозов, похожая на червя или ленту, с которой ранее прыгала перед всеми, красовалась; теперь бывшая гимнастка смотрела на сломленную с таким превосходством, как бы говоря: «Ты не можешь, а я смогла». Через гордость, Землю, мать и технологии.
– Ключи переданы. Скоро нас покинет инопланетная цивилизация, встретимся с ними только через тысячу лет, надеюсь. Прощай, – бывшая хранительница технологий сухо отчиталась Алёне и по-военному пошла прочь, ступая по мокрому снегу к следящему за ними конвою.
– Почему через тысячу? Тебя обидел тот майор? Ты же с ним спала? Ему не нужна любовница с Земли? – шла по пятам, дёргала за нитки. Зрела в корень. Просто маленькая дрянь.
Анастасия смолчала. Села с громким хлопаньем двери в машину и попросила гнать в отель. Внутри всё кипело, бурлило и не давало покоя…
***
Никто. Никто. Никто из землян не принял предложение инопланетян о вступлении в их ряды. Все хотели вернуться домой и отпраздновать тяжёлый день, без интервью, слушаний, отчётов, только в кругу семьи. Никто не пожелал покинуть Земли, кроме… Яра исчезла в корабле, под стон обезумевшей матери.
Анастасия не видела этого, ей было достаточно посмотреть кадры с трансляции. Запускались двигатели.
– Я улетаю. Ты справишься одна? Я могу прилетать.
– Не стоит, – она сидела статуей, разбитой, но гордой. Она смотрела на него, прощалась с достоинством, скрывая каждую эмоцию за непробиваемой маской. – Не умри на войне.
– Просьба?
– Пожелание. Я не властна над твоей жизнью.
Приоритеты. Цели в жизни. Задачи. Предрешённость. Они кончали как начинали, в невозможности и на гранях. Не испытывая никакого чувства вины, лишь огорчение, друг на друга.
– Прощай.
– Прощай.
И он уже поднимается на корабль. Смотрит в камеру и знает, что Анастасия не докричится, даже если захочет.
Была ли хоть одна причина остаться здесь, на планете, что сожрёт её?
– Она отказалась? – встретила на пороге капитан Жел опечаленного майора.
– Да.
– Это её выбор. Ничего не поделаешь, а жаль. Зато у нас не менее амбициозный землянин.
– Анастасия не амбициозна.
– А ты просто не умеешь убеждать, – хмыкнула женщина и приказала закрыть вход. Они покидали Землю и Солнечную систему. – Наконец-то на станцию. Лично мне было дурно в последние дни из-за давления и воздуха, да и вода тут жестковатая. И как же ты тут жил, майор Йорс? Травил организм препаратами? Доктор будет недоволен…
– Просто веди корабль, – кинул слегка раздражённый военный под заинтересованные взгляд сотоварищей, приехавших помочь ему с миссией, но ставшие наблюдателями во внутренней войне одной недоразвитой планеты. Он смотрел в иллюминатор, в последний раз бросал взгляд на очертания голубого шара, приплюснутого в полюсов, и выключал камеру, забрасывая отснятые файлы в дальнюю папку под тысячи кодов, чтобы случайно не включить запись, чтобы ненароком не вспомнить холодные глаза землянки, совратившей его. Скрасившей миссию разговорами, помощью и телом.
