Воль
Хранитель ключей
Глава 40. «Япония. Часть вторая»
Такаширо Кейто был тем, кто никогда не высовывался, всегда отличался особой усидчивостью и исполнительности. У него не было девушки, друзей. Он был слаб, малодушен, ходил на собеседования, как в туалет, искал работу, вечером подрабатывал скромным парнишкой со слегка красивым лицом. Был худ. Амбициозен. И не талантлив. Среднестатистический человек – лишний винтик на этой планете, поедающий лапшу быстрого приготовления, пьющий лекарство от изжоги, выскребающий деньги на аренду и не желающий возвращаться в родной тихий городок, который был проклят бесперспективностью и отсутствием работы. Услышав данную характеристику, можно сделать небольшой вывод – у него были очень строгие родители, прочащие ему лучшее будущее, лучший университет, требующие содержать под конец жизни.
Такаширо Кейто не хотел такой жизни. Не видя жизни кроме учебников и теории, оказавшись в Токио, познал тайный развратный мир, пробудивший все животные инстинкты. С надломленной социализацией, со сдавленной волей и отсутствием выбором перед грозной матерью, горбящейся на полях, попрекающей курицей по праздникам за плохие отметки, он вырос, ненавидя. Скрывал маниакальное-депрессивное расстройство, разочарование жизнью за строчением озлобленных комментариях идолам, актёрам, видя, какие дома они могут себе позволить, всего лишь «прокривляв» лицом. Спокойный снаружи, ядовитый внутри.
Он был осторожен. Был напуган огромным миром, которому оказался не нужен.
Он гулял даже в лесу самоубийц.
Он находился даже под ногами властных женщин, платящих ему, облизывающего каблуки, жёсткие пахнущие ступни, чтобы оплатить аренду и не оказаться на улице. Однако с каждым месяцем становилось лишь хуже, ступни из женских превращались в потные, мужские.
Неустроенность, отсутствие коммуникации, вечное сожаление было благодатной, очень питательной почвой для отклонений. Ненависть порождала наваждение, они – пороки. «Было лучше, если бы»… «Если бы я…», – так начинались размышления Такаширо, возвращающегося с мазохистской подработкой, вогнавшей его достоинство в пучину ада.
Находясь в крохотной квартирке, заваленной анкетами на работу, его пороки сворачивались в клубки чёрной гнили, захватывали когда-то улыбчивого и в меру наивного паренька со светлым взглядом, мечтающего о приключениях, путешествиях, любви, семье и стабильной работе. О базовых вещах, которые нужны каждому человеку, рождённый для таких вот мелочей. Клубки превращались в клубни. Они заполоняли квартиру, выбивали окна и свисали водопадом, перетекали, как грибок в другие квартиры.
Отчаяние. Голод. Разочарование. Страх.
Аниме. Другой яркий мир, созданный на гранях, осуществляющий тайные мечты.
Отчаяние. Голод. Разочарование. Страх. Искушение примерами.
– У них же получилось, – шепчет, прижимаясь к экрану.
Помешанность. Болезнь.
Ключ, похожий на вещь из какого-то сериала.
Идея. Мечта. Наваждение предваряется в жизнь, услышавшая молитву страдающего человека.
***
Он бежал сломя голову. Ночью. Прижимая к телу через кожаную потрёпанную куртку нож. Из карманов выпадали кровавые деньги.
Помешательство. Видение. Наваждение.
Он насиловал до последнего дыхания красивых и бессильных жертв. Тот, кто сбежал, молчал, боясь осуждения неразумного общества, имеющую силу сломать человека похлеще насильников, маньяков и энергетических вампиров.
Он ломал жизни, которые не принадлежали ему.
Он бил об стены, подвешивал и наслаждался криками, как творили властители мира сего с ним, затягивая грязные деньги за резинку его трусов. Так, как показывали в различных видео, наглядно, пошагово. Он наслаждался властью и обеспеченностью. Ему не нужна была семья, тепло человеческого тела, только – ненависть. Ненависть к более красивым, успешным и обеспеченным. Тем, кто обошёл на собеседовании, кто осмеивал его, кто отвергал. Друг за другом.
Цепочка жуткой серии убийств с расчленением прокатилась по средней части Японии, множество случаев произошли и в самом Токио. Никто не знал, как и почему, главное – кто. Бравая полиция была бессильна перед невидимкой, орудующим ножом и бьющего сразу в шею, никогда не возвращавшегося на места преступления. Когда один патруль застал невидимку, то его в миг не стало.
Не человек. И даже не зверь.
Убийца, активирующий ключ и застывший в ожидании первого шага от незнакомцев за дверью.
– Ключи, – скомандовала Анастасия.
– Я не могу дать.
– Ты у америкашки забрал все? Не имей двойные стандарты, – она уже держала открытую ладонь. Мужчина вложил два ключа, не сумев победив в этом споре. – Извините, здесь Гин Миякэ проживает? – вновь постучалась. Говорила громко на иностранном. – Мы её друзья из Европы. Мы прибыли из Венгрии. Гин Миякэ? Гин Миякэ!
Услышав чужое имя, название другой страны Такаширо удивился и избавился от брони. Он ещё был осторожен, смотрел в глазок. Анастасия позвала мужчину, чтобы он закрыл собой глазок, и в это время воплотилась. Дверь потекла. Мощный удар выбил человека, что тот полетел в глубину комнат, разрушая башни из многочисленных томов манги8. Майор быстро сориентировался и пока парень приходил в себя, выхватил валяющийся на полу ключ.
– Какого?.. – в квартиру вошла расформированная Анастасия. Она взглянула на стены в мужских испражнениях, на потолки с отметинами, смешанных с кровью. Повсюду, кроме манги разного содержания, были фотографии обнажённых, инструкции по избиению, связыванию; ножи, висели бардовые верёвки и цепи для сдавливания шей и суставов. Пустые бутылки алкоголя. Чужие кошельки. Женские волосы и их нижнее бельё. – Вот же извращенец, – но больше её разозлил тупой нож с кровавыми отпечатками, с которого ещё стекала жизнь очередной жертвы.
Такаширо вскочил и, схватив нож, полетел на Анастасию. Майор не успел закрыть её собой, небольшая квартирка была не для него. Даже в высоту. Вместо военного приняла условие боя сопровождающая. Она выбила нож убийцы с пошатанной психики одни ударом ноги, схватила того за руку и кинула в стену с размахом. Тот сползал по стенки с японскими проклятиями. На шум выходили соседи. Почти бесцветными звонили полиции, увидев погром в квартире.
– Бежим! – Анастасия схватила майора и бросилась на выход, расталкивая зевак, не понимающих, что произошло.
***
– Сегодня, примерно в пятнадцать часов, был задержан подозреваемый в деле о «невидимке». По рассказам очевидцев, у него произошла стычка с европейцами, которые скрылись с места задержания в неизвестном направлении, – передавала женщина в вечерних новостях.
Анастасия находилась вместе с мужчиной в специальном районе, где продавали уличную еду множество лавочников. Ела традиционную пищу с грустью, поглядывая в телевизор, где показывались фотографии, новой жертвы и подобное.
– У вас и такое происходит? – спросила она, откладывая палочки в сторону. Девушка была слегка разбита увиденным и потеряна. Люди вокруг радовались поимке серийного убийца, а она смотрела на живых, вздёрнутых социальными рамками и иерархиями, от которых сам по себе ощущаешь затягивающий узел на шее, и не видела в их глазах и поведении никакой вины за содеянное. «Чёртово лицемерное общество… Прав был Жак-Жак Руссо, дача на лоне природе и не более. Города губят», отпивала из миски суповой рыбный бульон, вспоминая полуседой звёздные скопления, бураны и схождения лавин с гор и даже ледяные озёра, в которых она тайком плескалась, стирая пот и боль в растёртых камнями ладонями и ногами.
– Бывает, – майор ответил после недолгого размышления. Такие случаи происходили редко, но они всегда вызывали высокий социальный резонанс. Война не отвлекала от терроризма, социальных распрей, борьбы богатых с бедными; слишком военные действия затянулись, что вся злоба, всё убийство смешались в одну кашу, в которой не понять за кого, за чем и почему. Всё это он понял, оказавшись на Земле, где хоть и устраивались военные действия, происходили локальные войны, но такой открытой войны избегали, а потому царил хрупкий мир. Мир без полыхающих небес и взрывов кораблей, без вечного страха за жизнь, мир с естественной жизнь, без всяких таймеров. Мир, в котором, если родишься в определённой стране, тебе не придётся становиться военным по желанию, чтобы только ни забрали насильно.
У него по сути не было выбора, просто решил не заморачиваться, будучи подростком. Решил себя заинтересовать, когда подписывал бумаги на перевод в специализированное учебное заведение, а потому и не думал о другой профессии.
Может быть, он был бы счастлив, владея подобной лавкой уличной еды, путешествовал бы по Галактикам и распространял свои рецепты, а может играл роль модели, продающего новую коллекцию одежды и соблазняющего прекрасных дам на закрытых вечеринках или же остался военным, отправлялся бы в новые колонии с проверками дивизий, но куда там мечтать! Он всё ещё оставался майором Йорсом и вряд ли станет гражданский, чтобы даже подумать о другой жизни.
Его существование определила война ещё до рождения и до рождения и смерти родителей, сумевших найти среди враждебно настроенного хаоса друг друга и дать ему жизнь. Они даже не знали о его вылуплении из маткоподобного кокона, потому как были уже мертвы.
– Значит, преступность есть всегда? – с грустью спросила Анастасия, вырывая майора из размышлений о прошлом, слишком непозволительная роскошь, которой он овладел, оказавшись на неторопливой Земле.
– Ты сама говорила, что любую программу можно обмануть. Нельзя полностью понять другого, – мужчина поднял глаза и взглянул туда, куда смотрела Анастасия. – Эта страна лишилась правителя.
– О чём ты? – хмыкнула она, ничего не понимая в бегущей строке. Пару секунд, и лицо японца-владельца лавки побледнело. – Что произошло? – паника, крики, возмущение, шок – повсюду. Японцы приходили в неистовый ужас.
– Император был похищен, – произнёс спокойным и всегда серьёзным тоном. Если бы это был его канцлер, уже бы ринулся на его поиски, а этот человек был ему неинтересен, в отличие от спутницы, с которой правитель не был знаком и даже не знал о существовании. Парадоксы жизни и событий.
– Похищен? Шутишь?
– Передают в новостях, – и указал на идущую хронику жизни императора. – Это не первый случай.
– Не первый? Прости, но я долго не смотрела новости. Расскажи мне всё.
В этот момент Анастасия познала ещё одну ошибку. Она была слишком долго равнодушной, позабыла о всех данных обещаниях.
Взгляд её темнел, становился безжалостным и жёстким. Готовый гнуть даже металл.
Глава 41. «Кризис»
Бескрайний космос прекрасен. Он загадочен своими расширяющими просторами, не изученностью и изменяемостью. В нём парят камни, живые, мёртвые. В нём есть буквально всё: башни, кратеры, самолёты, монстры и волшебство, наподдающее объяснениям. Прекрасный космос, самое опасное место, непредсказуемое, и самое романтичное.
Яра проводила линии, закрашивая пустые пространства пальцами, обмакнувшие в тёмно-синею краску. Она наслаждалась блёклым светом, водила линии, кружки, жмурилась и улыбалась. И вот мизинчик покрыт жёлтой краской, белой. Вот, звёздочки, маленькие кружки, неповторимые. На тёмном холсте «А4» разворачивается картина Мироздания. За девушкой сидит мать и не скрывает улыбку, тихонько дышит, лелея покой дочери. Всё самое страшное позади. Её дочь видит. Пока не так хорошо, не так чётко, но видит. Различает очертания. Её лицо. Узнаёт. Испытывает счастье и облегчение.
Её красивая дочка видит! Она сидит на больничной кровати и красит листы, сдерживая слёзы. Её дочка, которую не покинули надежда с чудом.
– Госпожа, – позвал в коридор врач. Женщина взглянула на пожилого умелого мастера, оказавшись за комнатой, – мы очень рады, что смогли вашей дочери. Шанс был небольшим, но бог видит!
– Да, – закивала радостная женщина. Говорит тихо, чтобы не накликать беду. – Последний год мы прожили как в Аду…
И она не хотела помнить этот год. Не хотела помнить допросы, встречи на ковре, блеяние и страх. Хотела уберечь дочь. Прятала её, а Яру всё забирали, выхватывали и увозили в неизвестное направление, ничего не объясняя. Затем ребёнка возвращали, через день, через неделю, бледную, измученную и заплаканную; она молчала обо всём, что происходило в месте заточения, пугая бедную мать.
Сто раз проклинала, что послушала дочь и прилетела в Москву. Всё это был чисто разыгранный спектакль.
***
– Разбился самолёт? – дрогнула Яра и поспешила к матери, смотрящей новости. – Кто… кто в списке жертв? Алёна?..
– Ты услышала?
– У меня хороший слух! – и девочка упала на диван.
– Да, твоя няня, – и встревоженная женщина выключила телевизор. – Хорошей была, обязательной.
– Ты не понимаешь! – девочка уже рыдала горючими слезами. – Точно Алёна?
– Да, она, сомнений не может быть, – женщина также испытывала горечь. Хлопала по спине дочь, успокаивая её. Яра достала бумажку и попросила набрать телефон.
– Да, это я. Я звоню насчёт автокатастрофы. Мама сказала, что на том рейсе была Алёна. Она была с Анастасией. Работала, – голосок дрожал. Мать с удивлением слушала то, что говорил ребёнок, и всё понять не могла, кому он звонил, о чём говорит, а после за женщиной пришли. На опознание. Оно прошло успешно. – Получается, меня здесь не оставили? Значит, она летела сюда, но её убили!
– Кто убил? – допрашивали дочку неизвестные.
– Не знаю. Они всегда говорили, что их занятие очень опасное. Говорили не привязываться. Они меня ни во что не посвящали. Говорили, что без глаз я в безопасности, поэтому и ключ забрали, – и снова зарыдала.
Шли дни. Месяцы. Прошёл год. За ней следили. Для неё нашли даже донора. Даже сделали операцию на глаза. Она была ценным свидетелем, которого держали в Москве заложницей. Её использовали, чтобы добраться до Анастасии, но та пряталась, сбегала с радаров, перемешалась в пространстве и не выходила на контакт, будто бы забыв о ней. И вот, спустя год начали появляться новости за новостью. Скандал за скандалом.
Анастасия появлялась то тут, то там, но теперь в сопровождении странного мужчины. Тогда и появилась мысль, что он не землянин, что он пришёл за ключами и взял в помощники Анастасию. За ними следили тысячи глаз по всем правительствам стран. Выслеживали. Ловили. Однако они слишком быстро перемещались между странами; было трудно объяснить им, как им это удавалось. До выяснения обстоятельств их хотели оставить в живых, но после… У каждого государства были свои планы. В особенности у тех, в которых был причинён ущерб.
***
– Меня беспокоит отсутствие сведений о майоре Йорсе, – начал генерал на всеобщем собрании. – Мы не должны упускать тот факт, что что-то может пойти не так. Призываю послать подмогу.
– Наши специалисты получили сигналы кораблей Империи. Один из находится на орбите Земли. Мы не знаем, сколько всего имперцев на этой планете. Майор может быть в опасности, – согласилась женщина в военной строгой форме. С короткой и яркой причёской оранжевого цвета. Все собравшиеся были слегка голубоваты, серы, но естественны в обстановке парящего огромного комплекса в открытом космосе.
– Я даю командиру Жел дозволение решительных мер, если таково будет требовать ситуация, – закончил генерал и взглянул на тех, кто сидел и обдумывал сказанное. Они смотрели и смотрели перед собой на голубую яркую планету, в оболочке мусора и спутников. Небольшой, но с разумом. – Не стоило отпускать одного. Это моя вина.
– Для нас это будет являться неоценимым опытом, – успокаивала женщина, говорившая прежде. – Я соберу команду и отправлюсь как можно быстрей. Также запрашиваю транс-корабли для минимального преодоления космоса.
– Запрос удовлетворён, – согласился генерал и распустил ожившее собрание. Существа засобирались.
***
Было бесполезным занятием уговаривать майора Йорса оставить хотя бы один ключ. Девушка с тоской смотрела на номер отеля в традиционном японском стиле, сидя на татами. Он оставил её на пару дней, чтобы после исчезнуть на несколько лет. Она не знала, что делать, смотрела новости на японском, ничего не понимая и желая раствориться.
Дела у Земли начались плохие. Уже двадцать глав государств и тридцать членов королевских семей были похищены. Прекращалось авиасообщение, всё и все проверялись. Полицейские были настороже, а простые люди – в панике. Анастасия не знала точно, кто за этим стоит, думала на американца, но никаких явных доказательств не было. Это мог оказаться даже третий собиратель ключей, но… что самое смешное, в данной ситуации была абсолютно бесполезной. Она не могла прыгнуть выше головы и что-нибудь сделать. Уровень безопасности повышали, проверяли людей, спрашивая документы, а у неё не осталось ничего. Вся техника разломалась во время падения в ущелье, да и часть украдена, часть выброшена в горах. У неё не было денег кроме тех, что дал майор на время исчезновения. Она сидела, страдала от безделья и скуки.
Находиться в четырёх стенах девушка отвыкла. Она не прекращала страдать от беспомощности и хлипкого тёмного будущего с продолжением бегства от правосудия.
– Может, на остров вернуться? Взять книги?..
Она долга думала о планах на жизнь, о мести, о социальных катастрофах. Руки тянулись программировать и познавать.
Девушка натянула маску, вышла из номера и поспешила в город. Она не видела, как девушки из ресепшена начали куда-то звонить. Анастасия быстро оказалась на шумной улице, прошмыгнула мимо поста полиции и оказалась перед дверями Интернет-кафе. Она протянула деньги администратору, взяла карточку доступа и села за компьютер в самом дальнем углу.
Пальцы, позабывшие утомительную работу, радостно заскрипели. Девушка улыбалась, печатала, выходила в мировой интернет – искала новости, статьи по знакомым, по всем странным случаям. Майор сказал ей слишком мало подробностей, и теперь она видела общую, правдивую картину мира, которая касалась лишь её. Йорсу всё равно на Землю – он не отсюда, в то время как для Анастасии грядущий хаос не давал покоя. Всего за год экономика многих стран подорвалась, учащались случаи разбоев, похищения и серийных убийств. Люди сходили с ума, поддавались порокам и прекрасному будущему, уничтожая настоящее. Одно только дело токийского маньяка-призрака не оставила ни одну страну равнодушным, а сколько всего начиталась, вспомнив случай в Северной Кореи. Она даже нашла свои изображения и видео – тогда она ещё имела чёрные волосы, и они были длинней, до лопаток, а сейчас настоящий седой ёжик, натренированный и постаревший.
Зашла и на порталы Хабаровска, забывшего о существовании какой-то Анастасии. Девушка прошлась по улицам через карту, почувствовала грусть и закрыла приложение. Хабаровск был так близко, всего через море, но… Она мертва. Мертва для того мира.
Все поездки на секретную территорию, походы по магазинам, общие ужины и работа… всё в прошлом. В прошлом её семья. Воспоминания.
«Входящее: 260 новых писем»
Анастасия посмотрела последние пятьдесят и заметила дубликаты со странных адресов. Нажала на одной: «Просим вас связаться с Ярой. Ваша личность установлена, Анастасия…» и следовала фамилия. Совсем короткое письмо. Девушка тяжело вздохнула, вышла из почты, перенаправила адрес вновь, почистила историю просмотров и пошла прочь из интернет-кафе.
Яра…
Глава 42. «Япония. Часть третья»
Люди в форме уже окружили район, распугивая народ серьёзными и недружелюбными лицами. Они сверяли каждого светлолицего по распечатке и дожидались, пока нужный человек ни появится в поле зрения.
– Она! – скомандовал командир и передал команду. По улице в большой куртке в спортивной одежде шла девушка, с хорошо натянутой красной кепке да синей маской на лице. Она возвышалась над японцами, имела чёткий разборчивый шаг и поразительно серые глаза. Не отличалась от людей почти ничем и серьёзные люди подумали об этой ситуации как о шутке. Эта девка, и международный разыскиваемый! Они сверялись, проверяли, следили, в какие магазины заходит, что делает.
Девушка оказалась напротив новостной лавки. Оглядела заголовки на английском и японских языках, склонила голову, замерла на пару секундочек и сорвалась с места. Люди поспешили за ней.
Их цель, как и было сказано в задании, была незаметной, скрытной и очень продуманной. Она спокойно перепрыгивала ограды, уворачивалась, проскакивала между людьми, оказывалась над их головами. Её уносило из стороны в стороны, словно чувствуя волны преследователей, огибая их.
Взрыв на перекрёстке. Цель отлетела в проезжающий автобус и упала. На дороге стояло два неопознанных существа в броне.
– SOS, – зашипели по рациям. Люди бежали, кричали, паниковали. Два существа шагали к девушке, с виска которой текла струйка бардовой крови.
– Ключ! – требовали они.
Шёл дым. Японцы прижимались к сидениям и с ужасом поглядывали за окно. Девушка поднялась, отряхнулась и расправила руки.
– У меня нет. Зато у вас открытый захват власти? – спросила незнакомцев. Храбрая и безумная, оглядывающая их с холодным призрением. Один – в красном схватил её за горло и стал вдавливать в сталь. Полицейские давно направляли на них оружие, но всё не решаясь открыть прямой огонь, видя гражданских. – Ублюдки! – хрипела, пиная воздух ногами, по жёсткой броне, которая даже с помощью ключей поддавалась плохо разрушению. Её осматривали. Стягивали верхнюю одежду, пытались выискать несуществующий ключ.
– SOS, открытое появление людей в экзо-скелетах, – передавали руководству.
А серые глаза смотрели в матовую полоску, за которой скрывалось лицо неизвестного.
– У неё есть ключ. Он активирован, – сказал ему напарник.
– Где ключ? – рычал первый.
Серые глаза вглядывались в шлем. Лицо задыхающейся было отвратительным и ужасным от гнева и нехватки кислорода. Она продолжала упорно смотреть, не ожидая чуда.
***
Люди Токио видели собственными глазами, как начинает лопаться и взрываться асфальт, мыльными пузырями. Он вздымался под тремя, отбрасывая автобус и мешая напавшим в костюмах сосредоточиться. Каменный дождь с грохотом падал, раздражая стоявших.
Они кинули в образовавшийся кратер схваченную и были готовы нанести удар. Злые глаза смотрели на них сквозь каменный дождь, капли взрывались, устраивая на улице дымовую завесу.
– Посмотрите! – крикнула Анастасия во всю силу, переведя дыхание. – Это те, кто похитил вашего императора! – заорала ещё громче, показывая на них рукой, готовые прибить её.
Дождь забивал двоих в костюмах. Осуждение и страх окружили их.
– Вы пришли меня напугать? – шипела уже на иностранном. – Скоро вы лишитесь ключей и будете сожжены обществом.
Пинок. Анастасия упала прямиком на капот машины, скатилась. Кулак красного монстра угодил в двигатель. Она бежала от них, скручивалась как змея. По напавшим открыли стрельбу. Град из искр, пуль; каменные взрывы стали невыносимыми даже для неуязвимых. Они поднялись в небо и скрылись. Анастасия хохотала, скрючившись на асфальте. Какой замечательно сыгранный спектакль!
Второй звоночек после захвата правителя. Они показали своё истинное лицо. Правда, раньше времени. На Земле ещё находился майор Йорс. Анастасия всё хохотала, оценивая глупость ключников по десятибалльной шкале. Дождь прекратился.
Хохочущую девушку схватили полицейские, надели на неё наручники и потащили прямиком в машину.
***
Адриано смотрел на майора, майор – на Адриано. Между ними летали искры, недопонимания, претензии и даже злость. Человек вёл себя слишком гордо и вольно. Обособлено и лживо. Человек, познавший власть, не желал от неё отказываться.
– Что упало, то пропало, – сказал он и надменно улыбнулся в лицо инопланетного военного, холодно глядящего на него, готовый изорвать, но помнящий слова Анастасии.
– Ты хочешь, чтобы я забрал силой?
– Для начала тебе придётся найти все эти ключи.
– И где же они?
– Я спрятал их, – самодовольно усмехнулся и вышел из-за стола. Карта с отметками уже была сложена и передана, это была большая потеря, но это была всего лишь карта, а не ключи. И не всегда точная. С задержками. Мужчина тряхнул отросшей шевелюрой, обошёл того, кого раньше боялся, и сел на диван. – Как тебе время, проведённое с той женщиной? Ты изменился. Прекратил быть крутым.
Майор не отвечал. Ждал, когда словесный понос человека прекратится и появится возможность перерыть всю квартиру.
– Любовь делает живых глупыми и зависимыми, как с тобой. Как прибыл сюда – занимался делом, собирал ключи, был твёрд и крут, а теперь… повстречал не самую красивую женщину, в рестораны повёл звёзды смотреть. Что скажут на твоей родине? Советую, пока ни поздно и ты не стал размазнёй, забрать все собранные ключи и улететь. Про остальные скажи: упали в космосе, утеряны безвозвратно. Я хорошо придумал? – Адриано взглянул на застывшего инопланетянина, посреди далёкого ночного звёздного неба. Одинокий. Смущённый. Уязвлённый. Он стоял ещё более холодным, чем когда-либо. – Ты мог давно улететь за своим магнитом, но решил остаться из-за женщины, а потому ты не можешь найти дезактивированные ключи. И из-за женщины ты ещё долго не покинешь планету. Не смотри на меня так! – ещё громче рассмеялся Адриано и залпом выпил джин. – Пока ты прилетишь пройдёт около четырёх лет. Туда-обратно. И как думаешь, что произойдёт с ней, если покинешь её? Как же печально, что какой-то майор оказался заперт на слабой и глупой планете, – и он театрально вздохнул. – Если ты улетишь, никто безопасность не сможет гарантировать Анастасии. Она преступница. И так будет, пока ты не покажешь себя или пока другой не возьмёт на себя вину. Скажи, неразрешимая дилемма, да?
– Ты не боишься меня?
– Даже если убьёшь меня, думаешь, всё закончится? – и ещё громче загоготал. – За мной стоят другие, ещё более подлые.
– Другие, значит, – волосы на головы шевелились. Майор превращался в настоящего колючего ежа от гнева. Он смотрел на неприкасаемого, сжимал в руке ключе и ругал за не наблюдательность, приведшая к катастрофичным последствиям.
«Если вовремя не ликвидируешь врага, не факт, что на другой раз исправишь ошибку», говорили учителя, но он забыл это. Забыл. В чувствах. Он видел разум лишь в Анастасии и забыл про других. Подлых, лживых, амбициозных.
Ему объявили войну. Войну объявили Анастасии. Неизвестные открыли войну целому миру.
Он стал заложником на этой планете. И если ничего не изменится, придётся нарушить нейтралитет.
***
Анастасии ела лапшу, злобно глядя на японского следователя, находящегося в настоящем шоке, как и все в отделении. По новостям крутили странные видео, опрашивали пострадавших в накренившемся и помятом автобусе, владельцев машин, находившийся во время боя между тремя. Весь интернет пестрил ужасами инопланетных технологий. Их уже окрестили супергероями и суперзлодеями. Акции кинокомпаний и компаний, производящий комиксы и всякую супергероику, выросли уже на три процента.
Девушка ела слишком хмуро, тихо, страдая из-за неудобных наручников. На неё смотрели и не верили глазами. Международная преступница, напавшая на людей в Китае, повинная в теракте Северной Кореи, в похищении, мошенничестве и краже чужой личности, в незаконном проникновении и пребывании в граничащих странах. Список её преступлений ужасал, а она всё хмуро ела и не прятала глаза от следователя. Её спрашивали, старались и так, и этак, а она ела. Медленно. Отдельно каждую полоску лапши, выводя людей из себя.
Скоро должен был состояться допрос. Анастасия не знала, что говорить, чтобы смягчить приговор и судиться со всем миром в России, да и это подставляло страну, если компенсацию потребует Северную Корею. Анастасия ничего не знала и предпочитала есть, морщась от больных синяков и ушибов по всему телу.
К счастью, теперь люди узнали, кто стоял за похищением людей. Узнали, что она была не единственная, а потому была ценным кадром, которого следовало накормить сытно и вкусно. Анастасия не сопротивлялась. Ела, нервируя, выслушивая визгливые крики, вопросу на подобии: вы на хорошей стороне или плохой?
– По крайне мере мир не хочу захватить, – усмехнулась она, когда последняя ниточка лапши уже оказалась в желудке.
– Тогда они?
– Скорее всего. Возможно, скоро устроят всеобщее обезглавливание, – показала на шею и попросила водичку. Следователь побагровел, прокурор, адвокат и половина отделения полиции, стоявшие за стеклом, побледнели и удивились мёртвому спокойствию задержанной.
– Почему так думаете? Вы очень спокойно говорите об этом…
– А что мне скрывать? Моё дело предупредить. Да и теперь… я никак не отношусь к этому делу. Враги устроили показательное представление, чтобы поймать меня и избавиться от идеологического конкурента. Скоро их планы будут претворяться в жизнь.
– Как их остановить?
– Не знаю. Я даже не знаю, какие у них имена. Знаю, что один из Америки. Он ещё напал на актрису Хван Чжи-вон, можете её спросить. Также устроил ловушку в Северной Кореи. Надо было спросить адрес… хотя… он может перемещаться в пространстве. Нужно было отправить ему доставку с ядом, – прорычала Анастасия. В голове созрела гениальная идея, как избавиться от противника, но она пришла слишком поздно, когда уже свободу у неё забрали.
– Кого спросить?
– Я имею право не раскрывать информатора. Скажу, что он раньше работал на американца, но после осознал, что это гиблое дело и ушёл от него. А, и ещё скажу, бесполезно в них стрелять – броню не пробьёт, они не уязвимы, – когда дело дошло раскрытие информации о ключах, Анастасия смолкла и больше не сказала ни слова.
Она находилась в клетке, которая продувалась всеми ветрами. Дрожала, молчала и понимала, что её майор не найдёт. Она осталась одна.
Совсем близко до конца.
