Мария Викторовна Доронина
Осколки камня
– Можно я возьму почитать до завтра?
– И не только до завтра. Это подарок, только пообещай не читать всю ночь, – погрозил он пальцем и вздохнул. – Хотя порой так трудно оторваться.
Сказки все были хороши, но одну я перечитала несколько раз, она-то и стала подсказкой. Сюжеты вообще перекликались с земными сказками: люди всегда мечтают о чудесах, способных разрешить их беды, о великой любви, о героях, побеждающих зло. Один такой воин в сборнике спасал город от злого колдуна, тиранившего людей «с темных времен безвластья». Эти несколько слов осветили мне путь. Да, я и прежде пыталась найти в народных преданиях следы Ревеллиров. Но, во-первых, не так тщательно, ведь к моим услугам был тайный архив Трэдо Дэма, и во-вторых, теперь я хотела найти другое: Виир после катастрофы «возвращения» геласера небесам. А это, несомненно, была катастрофа. И она не могла не отразиться в преданиях.
Неделя в Мунунде длится восемь дней, последний – выходной. Еще один – посреди недели, но он считается «меньшим». В промежуточный выходной могут вызвать на работу, если есть срочные дела, да и рабочий день перед ним заканчивается по-обычному, а не на два часа раньше, как перед главным выходным. Книжная лавка закрывалась только в этот день, но в промежуточный выходной Кэдвар отпускал меня после обеда. Это время, да еще в будние дни пару часов, если не слишком устала, я проводила в библиотеке. Даже не подозревала, как мозг соскучился по работе. Но к чему лгать? Я старалась загрузить свои мысли, чтобы не думать о «нем», не тосковать. Упрямо твердила, что не буду анализировать, воспринимать и решать, потому что все это – не он, не мой Дима. Я должна спасти его, и буду думать только об этом.
– Рьяно ты взялась за книги, – заметил как-то Женя, когда я вновь вернулась ближе к полуночи.
– Вика, так недолго и надорваться, – Кристина похожа была на заботливую мать.
– Я нормально себя чувствую. Так даже лучше – активные действия успокаивают.
– Об активных действиях, кстати, – Кристина достала из кармана носовой платок и положила на стол; на белоснежной ткани был красиво вышит шляфен. – Отняла сегодня у Узы. Нашла чем платки украшать! Я ей говорю: сразу бы тогда на лбу написала – Дети Виира.
– Преувеличиваешь, – махнул рукой Женя. – И я прекрасно ее понимаю. Надоедает сидеть в подполье.
– Хочешь сидеть в тюрьме?
– Сейчас не то, что десять лет назад: пора переходить к активным действиям.
– Опять за старое!
– А кто такая Уза? И я что-то ничего не понимаю.
– Уза – моя знакомая. Помнишь, я рассказывала, что она подарила мне браслет? Вместе с мужем – члены нашей организации. А шляфен – символ «Детей Виира».
– Лягушка?!
– Во-первых, ты эту лягушку видела?
– Только на рисунке.
– Так вот шляфен гораздо симпатичнее земного аналога. А во-вторых, в древности он был символом плодородия.
– Это я слышала.
– Шляфен – одно из животных, что есть на всех континентах Виира. У многих народов есть легенда о том, как шляфен сотворил землю после «великих бурь безвременья». Он утаил во рту горсть земли, и из нее возродился материк. Конечно, я не призываю в это верить, но, согласись, шляфен – прекрасный символ против агнца Пастырей.
– Смотри, – Женя достал с полки одну из безделушек, на которые я не обращала внимания даже когда вытирала пыль. – Фигурки шляфенов из гвердора. Его цвет отлично подходит для шкурки животного. Их раньше вырезали как амулеты и продавали возле каждого храма. Теперь – просто сувениры. Никто не обращает на них внимания. Как и на «Детей Виира». До поры до времени.
– Такие фигурки стали чем-то вроде опознавательного знака между членами организации.
– По-моему, я уже видела где-то… Нет, не помню. Да и где? Если только в экспедиции…
– Кстати, на раскопках, были наши, – улыбнулась Кристина.
– Ллур! – выпалила я.
Ребята переглянулись.
– Почему он? – осторожно спросил Женя.
– Ну, Ллур такой осторожный, сдержанный. Как будто скрывается.
– Может, и скрывает что, но он как раз отказался от участия.
– Ему предлагали?
– Да. Его аспирантка – Мидна Этте – давно в организации, и она уверяла куратора своего звена, будто на Ллура можно положиться. Завела разговор, конечно, не называя ни имен, ни даже самой организации, но он отказался.
– Трус, – криво усмехнулся Женя.
– Не суди строго, – нахмурилась Кристина. – Мидна говорила, что он вдовец и воспитывает двух малышей. Не так-то легко рисковать жизнью своих детей.
– Среди наших много и семейных, и с детьми.
– Это выбор каждого.
– Значит та девушка из наших. Похоже. Я запомнила ее. А что значит «давно в организации»? Ведь она еще молодая.
– Отца Мидны казнили, как противника нового режима. Мать уехала и вышла замуж второй раз, чтобы спасти дочь, дав ей другую фамилию. Но отчим оказался жестоким человеком, и она вскоре умерла. Девушке есть за что ненавидеть Совет. Но она молодец – не теряет головы, не дает воли эмоциям. В отличие от Карны – ее подопечной. Та горячая кровь.
– Помню-помню! Я с ними познакомилась случайно. На раскопках девушки жили в одной комнате, у них часто бывала Эфил. Моя… помощница. Да, там была еще любопытная женщина – тоже врач, как и ты.
– Гвэнин Кох, – кивнула Кристина. – Она проверенный друг. Когда-то работала в моем институте. Оставшихся с тех времен очень мало.
– Я тут подумала: Мидна наш человек, значит, ей можно доверять. Она ведь тоже занималась языком Ревеллиров. У меня есть несколько вопросов, и думаю, Мидна могла бы мне помочь. Если не сама, то найти человека, который сможет ответить.
– А ведь точно! – хлопнула себя по лбу Кристина. – Почему мы раньше не подумали о том, чтобы познакомить тебя с нужными людьми. Не лично, конечно, за тобой по-прежнему следят.
– Не замечала.
– И не надейся, – фыркнул Женя. – Тайная полиция подчиняется лично Полоцкому, и там настоящие профессионалы.
– Сделаем так, – предложила Кристина, – напиши Мидне, я отправлю письмо, но не ей лично, а связному. Она так же ответит, поэтому придется подождать. А потом наладим контакт с теми, кого Мидна посоветует. Я наведу справки.
– Кстати, а вы имеете постоянный контакт с лидерами? Или как их называют?
– С двумя из пяти.
– Они ведь знают уже обо мне. Почему бы нам не познакомиться? Да, я помню про слежку, но ведь можно устроить.
– Полоцкий только того и ждет, – усмехнулся Женя.
– О тебе не просто знают, – вмешалась Кристина. – Ты стала новым знаменем. Главным козырем! И его необходимо до времени держать в рукаве. Понимаю, тебе не просто, но нам пришлось ждать гораздо дольше. Терпение и выдержка – очень полезные качества. Учись управлять эмоциями, а не подчиняться им.
– Ага. А то будешь как я, – состроил рожицу Артем. – Зря ты, кстати, многого ждешь от такой встречи. По мне: чем дальше вожаки, тем свободней.
– Что ж, тогда мне тем более нужно заняться делом. Чтобы не свихнуться.
21
Все случилось, действительно, не быстро, но игра стоила свеч: через Мидну я наладила переписку с профессионалами, пытавшимися распутать тот же самый клубок. Командный подход в большинстве случаев эффективен. У меня словно прибавилось сил. Конечно, геласер продолжал действовать: способности развивались день ото дня. По сравнению с этим умение летать в прямом смысле слова уже не казалось таким захватывающим. Куда интереснее было скользить по гребню волны своих возможностей.
На фоне этого работа в книжной лавке казалась еще банальнее и бесполезнее. Как жалко было тратить драгоценное время на возню с клиентами и будничные обязанности. Любую свободную минуту затишья я старалась использовать, тут же доставая свои записи или книги, и чуть не скрипела зубами от злости, когда звонил колокольчик над входной дверью. Правда, я старалась не показывать свое настроенье Кэдвару: старик был так добр и заботлив. Делала вид, что тоже переживаю, когда клиентов становилось мало, хотя в душе мечтала, чтобы их было еще меньше.
Как-то, в утренней электричке я поделилась с Дашей давно назревшим:
– Боюсь, что однажды к нам зайдет кто-нибудь видевший меня среди Пастырей.
– Не переживай, – улыбнулась она, похлопав меня по руке. – Не узнают.
И оказалась права. Во время затишья срединного выходного в магазин вальяжно вошел Кнур Ло. Не торопясь осмотрел полки и подмигнул мне:
– «Веселого сплетника», милочка. Держи. Сдачи не надо. Купи себе новую помаду. Такие губки нужно подчеркивать, куколка.
И ушел, похлопывая журналом по коленке. Кучка монет, которые я упрямо отсчитала, осталась лежать на прилавке. Нельзя, конечно, исключать, что это была проверка или провокация. Но если так – он мастерский актер.
Надо признать, что такие клиенты, как Кнур или та парочка заходили редко. В основном отношение было вежливым и даже доброжелательным. Постоянные клиенты поначалу называли меня Сили, что служило хорошим знаком, по мнению Кэдвара. Да и вообще «Вика» – непривычное для слуха – многие норовили переделать в «Вита» – имя, обозначавшее дерево, похожее на плакучую иву. Били и такие покупатели, что стали завсегдатаями именно с моего появления. Их Кэдвар называл «поклонниками». И, собственно, я ничего не имела против (кому не хочется нравиться), но один меня раздражал. Ферн – студент-выпускник – появлялся у нас чуть ли не каждое утро, аккуратно принося букетик чуть подвядших полевых цветов.
– Нет прекраснее нашего коллумского луга! Но в утренней толчее они немного устают.
«Устают» – он так и говорил про цветы. Из Коллума – деревушки на окраине Луилира – Ферн приезжал в университет. От вокзала ему приходилось преодолевать полгорода, делая еще специальный крюк, чтобы забежать в лавку до начала занятий. Все это я узнала из его разговоров с Кэдваром, доброжелательно слушавшего, в то время как я демонстративно занималась делами. Знаю, это было, мягко говоря, невежливо, но ничего не могла с собой поделать. Его щенячья любовь раздражала.
Однажды утром, расставшись с Дашей, я шла на работу, прихлебывая из стаканчика крепчайший сиорд. Настроение на редкость не соответствовало солнечной погоде. День обещал быть теплым и таким же бессмысленным, как остальные. Казалось, до вечера, когда я смогу нырнуть в прохладный сумрак библиотеки, целая вечность. Неприятный сюрприз ждал около дверей лавочки: обычно свежую прессу привозили за час до моего прихода, так что Кэдвар успевал разобрать большую часть. Теперь же машина по какой-то причине опоздала, значит, мне придется судорожно метаться, раскладывая газеты до появления первых покупателей, в то время как Кэдвар разбирается с накладными. Последней каплей стал Ферн. Согнувшись под тяжестью, он перетаскивал тюки газет в магазин и, увидев, меня просиял счастливой улыбкой.
– Доброе утро, Вика! А я вот помогаю. Как повезло, что пришел пораньше, – разгоряченный и потный он выглядел глупее обычного.
– Что ж, если нравится, – не удержалась я от сарказма, прихватив пакет журналов и спускаясь по ступенькам, – советую поговорить с господином Кэдваром. Может, он даст подработать.
Ферн неправильно истолковал мои слова, задохнувшись от радости:
– Вы думаете, я смог бы устроиться сюда на постоянную работу?! Вместе с вами? Я был бы очень рад. Я… давно хотел сказать… Выразить свою…
– Это была шутка, – остановила я его. – Спасибо за помощь. Думаю, вам уже пора.
Мальчишка словно сдулся, растерянно глядя на меня. Потом подхватил куртку, лежащую на прилавке и, не попрощавшись, вышел.
Я быстро разобрала доставку; к тому времени, как машина уехала, появились первые клиенты. Прохлопотав все утро, мы сделали наконец перерыв. Я заварила сиорд и выложила на блюдце купленное утром печенье.
Кэдвар помешивал в чашке, задумчиво нахмурившись. Он редко бывал таким молчаливым.
– А почему припозднилась доставка? – нарушила я тишину. – Вроде бы вчера был не выходной.
– Заболел другой водитель, нашему пришлось обслуживать два участка. Помощь Ферна пришлась очень кстати. Послушай, Вика, – решился он наконец. – Я не хочу вмешиваться, но ты мне как внучка. Так что уж прости старика. Мальчик тебя любит. Он не похож на прекрасного принца, это верно. Девушкам нравятся сильные, ловкие, смелые. Те, что умеют себя показать. А что там в сердце творится… Многие и летят на такую приманку, как мотыльки на огонь. К сожалению, только с возрастом понимаешь, что на самом деле ценно. Настоящая любовь! Ее трудно встретить, и еще тяжелее узнать.
– Я не так неопытна, как вам кажется, и не гонюсь за дешевой мишурой.
– Не думал тебя обидеть.
– Конечно, я понимаю. Вы заботитесь обо мне, и это очень приятно. Но… Есть другой человек.
Кэдвар понимающе вздохнул.
– Бедняга Ферн. Ему не на что надеяться. А кто это? – переключился старик на веселый тон. – Почему он ни разу не зашел к нам?
– Мы не можем быть вместе.
Кэдвар явно расстроился. Помолчав, он потрепал меня по плечу.
– Любовь дарит и радость, и горе. А все равно без нее не жизнь.
Я злилась, хотя это было глупо и неблагодарно по отношению к старику, искренне желавшему мне добра. Вообразить, что такой жалкий мальчишка, как Ферн, будет для меня хорошей партией! День тянулся нескончаемо, я едва не лопалась от нетерпения. Как нарочно, и клиенты шли друг за другом, так что не удавалось сосредоточиться на работе. Да-да! На главной работе! На моем исследовании. Если бы они только понимали, как важно то, что я делаю, не донимали бы своими глупыми вопросами и мелкими делами!
Едва дождавшись окончания рабочего дня, я чуть не вприпрыжку поспешила в библиотеку. И уткнулась в объявление: «День инспекции» (что-то вроде санитарного дня на Земле). От злости пнула хорошенько дверь, но это, конечно, ничего не изменило.
В электричке не удалось присесть: такое ощущение, что все сговорились ехать именно в это время. Неудивительно, что домой я добралась в дурном настроении. Едва перекусив, стараясь не огрызаться, на болтовню ребят, я быстрее поднялась в комнату, чтобы поработать. Но когда наконец очутилась за столом, перед своими бумагами, на меня напал ступор. Что-то не клеилось, не думалось. На меня вдруг навалились усталость и отупение.
Даша пыталась поговорить, но я сказала, что ужасно хочу спать и, действительно, тут же легла. Как ни странно – заснула быстро. Словно ушла под воду. В тишину и глубину. Омут захватил меня, сначала убаюкав, чтобы расслабилась, а потом закружив в бешеном водовороте видений так, что я проснулась с колотящимся сердцем.
Часов не видно, но, судя по всему, глубокая ночь. Даша посапывала, а у меня сна – ни в одном глазу. Откинувшись на подушку, я принялась думать: что же происходит. Что я делаю не так, и почему мне плохо?
Машинально нашарила у ночника геласер. Иногда так и подмывало разрезать его оболочку и посмотреть на камень. Кожаные полоски сплетались туго, и даже чуть-чуть раздвинуть их не получалось.
Помниться, Даша говорила о том, что с ним нужно иначе работать. Он-то со мной точно работал по-другому. С кольцом я ощущала постоянную связь – как пуповина. Несмотря на достаточно большой размер, оно не мешало мне. Эта тяжесть на пальце была естественной, словно еще один сустав. Подвеску же я спокойно снимала на ночь не только потому, что мешала, а скорее машинально, как украшение.
Пожалуй, Даша права: связь необходимо наладить. Если я собираюсь противостоять Отцу, нужна сила геласера. Сила, если и не управляемая, то дружественная. Но захочет ли мой камень работать против колец? Я заворочалась от беспокойства: раньше такая мысль в голову не приходила. Кто бы подсказал?.. Обратиться не к кому. Не искать же гадалку. Я усмехнулась. Стоп! Зачем же гадалку? Есть кое-что получше!
Выскользнув из постели, я оделась потеплее и осторожно вышла из комнаты. Теперь нужно спуститься по лестнице и добраться до входной двери, никого не разбудив. Видимо, в качестве компенсации после неудачного дня, все получилось. Тихонько повернув ключ в замке, я вышла на спящую улицу. Прохладный воздух взбодрил. Серьернос – «кувшинчики» – большие цветы, распускающиеся ночью, тонко и сладко пахли.
На Земле я не умела различать созвездия, так что сейчас звездный полог не смущал меня непривычными знаками. И вспомнилась одна ночь в деревне у бабушки. С подружкой мы мужественно решили не спать и встретить рассвет. Сначала травили страшные истории, а потом через окно вылезли в сад. И тогда так же ярко светили звезды, а в траве тихонько звенел кузнечик.
Но здесь нет кузнечиков. Я мотнула головой. Надо спешить. Нужно вернуться, пока не хватились.
В каком направлении храм, я помнила. Если подняться повыше, растянувшаяся на транспорте дорога существенно сократится. Взлетев, я удивилась – как могла так долго отказывать себе в этом. Острое удовольствие полета на миг вытеснило все тревоги.
В середине лета, да еще при звездах, ночью видно хорошо. Уже скоро я заметила белеющие статуи, а там и очертания храма. Опустилась у подножия холма и не спеша пошла по тропинке, чтобы немного успокоиться. Под легким ветром трава мягко шелестела. У порога я остановилась. Если уж приходишь в такое место, следует все делать по правилам. Правда, масла я с собой не прихватила. Понадеявшись, что у следующего паломника будет запас и мысленно попросив у него прощения, я чиркнула спичкой и зажгла лампу.
Наблюдая за гнущимся язычком пламени каменного цветка, я собиралась с мыслями, формулировала вопрос. И когда почувствовала себя готовой, вошла в храм, зажгла свечи и опустилась на подушку перед зеркалом.
На этот раз ждать пришлось дольше. Как вода, зеркало бликовало, отражая свет, но ничего не показывало. Может быть, в прошлый раз была галлюцинация? Ведь Даша тоже ничего такого не видела.
Но вот, в центре зеркала словно отрылось крохотное окошко. Там что-то мельтешело. Я наклонилась поближе…
Это вновь было полное ощущение реальности, а не отражения. И «картинка» оказалась малопривлекательной. Два зверя, похожие на волков, дрались за добычу. Ни один не желал уступать. Кружась по полянке, они ненароком задавили перепуганную мышь, метнувшуюся некстати из кустов. Наконец более сильный хищник прогнал соперника и утащил тушку олененка. А зеркало сосредоточилось на мышке. Движение вдруг невообразимо ускорилось. Я видела, как начал разлагаться труп, как копошились на нем насекомые. Показались кости. Стремительно менялась и погода: падали сухие листья, казалось, хрупкие косточки уходят прямо в землю, становясь перегноем. Поляну замело снегом, так же быстро растаявшим. Повсюду проклюнулись зеленые побеги. Молодая трава выросла на месте, где лежала мышь. Она поднималась, росла. Вдруг гул потряс лес. Сухой ветер засвистел между стволами, опалив жаром мое лицо. С ревом надвигался пожар. Пламя с легкостью пожирало деревья, двигаясь стеной. Мне стало нечем дышать! Это уже не просто зеркало. Я попыталась вернуться, но не знала, как это сделать. Словно связанная по рукам и ногам, закричала от ужаса – огонь был совсем близко. Как вдруг благодатная прохлада без шума и света охватила меня.
22
Сначала вернулись звуки. Они окатывали волнами: голоса, смех, треск костра, приглушенное ржание коней. Пахло влажной землей, травой и дымом. Пожар! Я вскочила. Оказалось: сижу на покрывале недалеко от большого костра, озарявшего широкий круг примятой травы. Из-за резкого движения голова закружилась, и я упала бы навзничь, но чьи-то мягкие руки подхватили.
– Тихо-тихо, дорогая. На-ка, выпей.
К губам ткнулась фляга, запахло медом и горькой травой. Сил сопротивляться не было, я сделала большой глоток. Напиток оказался густым и неожиданно вкусным. По телу прошла волна тепла, и я даже смогла опять аккуратно сесть. Поившая меня старуха, ласково улыбнулась.
– Тебе нужно хорошенько отдохнуть.
– Что случилось? Где я?
– Мы увидели зарево возле храма духов. Сначала подумали, что его уничтожают тайно ночью. Но мой сын решил разведать и нашел тебя вцепившейся в око и кричащей от боли. Он еле разжал твои пальцы.
– Око?
– Зеркало, по-вашему.
– Спасибо большое. Мне было так страшно… Чуть не умерла.
– Ты бы и умерла, если бы Сафф не оттащил. Око пылало.
– Но… ведь это все неправда. Только видения. И на мне нет ожогов.
Старуха рассмеялась.
– Люди говорят разное: что око показывает им будущее или мир. Но на самом деле оно оставляет наедине с твоей тенью. Это великий шанс ее узнать и одолеть. Но если победит тень, ты умрешь. Поэтому не у всякого хватает духу смотреть в око. Но и не всем оно открывается. Тебе око решило помочь – послало нас.
Я огляделась. За кругом света виднелись силуэты десятка крытых возков и пасущихся лошадей. Вокруг костра сидели люди. Одна девушка встала и подошла к нам. Она была очень красива – это я сразу отметила. Стройная сильная, как молодая пантера, девушка двигалась грациозно и плавно. Широкая юбка сколота у пояса, на запястьях – позвякивают браслеты, и множество амулетов веревочками сплелись на шее. Но главное, что привлекало внимание – ее волосы. Густые, небрежно сплетенные, они были красного цвета. Непередаваемый оттенок, поблескивающий медью.
Присев рядом, девушка поставила мне на колени миску с кусками лепешки и густым рагу.
– Подкрепись, – сказала старуха. – Силы тебе нужны. Мой внук поехал предупредить твоих друзей, так что волноваться не о чем.
– Откуда вы меня знаете?
– Райхье показал тебя один из ваших. Еген.
– Евгений, – поправила ее девушка, глядя исподлобья.
– Да. Такое странное имя.
Послышался шум, мужчины у костра вскочили, но тут же опустились обратно. Конь с двумя седоками: мальчиком и юношей – остановился рядом. Женя спрыгнул на землю и подбежал ко мне.
– Цела?
– Да, все в порядке.
– Ну, ты и перепугала всех! Кончай такие штуки откалывать.
– Сама себя уже ругаю.
– Ничего: дома тебя еще Кристина ждет, – он повернулся к старухе и церемонно поклонился. – Света вашему костру.
– Пусть хранят тебя звезды и ветер, – торжественно ответила та.
– Нет слов, как мы благодарны! Одолжите, пожалуйста, коня, чтобы довезти Вику.
– Ей сейчас верхом будет трудно. Да и не нужно. Уж скоро рассветет, и мы тронемся в путь. От луга, где встанем, до вас будет рукой подать. Отдохни пока сам.
– Это чудо, что вы нашли ее.
– Дети Танн в ночи видят не хуже, чем днем, – таинственно улыбнулась старуха.
– Танн Нэ Га – вот кто вы! – осенило меня.
– Неужто сразу не признала? Хотя нас теперь мало осталось.
Шустрая Райхья уже принесла миску и Жене. Он словно смутился. Вообще они избегали встречаться глазами. Я почувствовала голод и отдала должное еде огнепоклонников. То ли аппетит, то ли ночь сыграли свое дело, но все оказалось божественно вкусным.
Между тем в становище началось оживление. Женщины суетились среди повозок, мужчины приводили лошадей. Шустро проскакал малыш в одной рубашонке, потирая глаза. Всех, кроме старухи, белой, как луна, отличали красные волосы и какая-то звериная красота.
Мимо нас прошел высокий плечистый мужчина, ведя в поводу коня. Предплечья его голых мощных рук украшали браслеты, а за поясом торчал длинный нож. Он сердито посмотрел на Райхью и Женю, но ничего не сказал. Девушка змейкой скользнула прочь и поспешила на помощь женщинам. Женя наклонился к миске, но лишь откусил лепешку и отставил ее.
– Прогуляюсь, – невнятно пробормотал он и встал.
– Мой сын недоволен ими, – пояснила старуха.
– Так они!.. Я не сообразила сразу.
– Может быть, и ты уже не рада быть здесь?
– Почему? Он ведь взрослый человек, а Райхья очень милая девушка.
Старуха покачала головой.
– Дети Танн берут жен только из своих кланов и не отпускают дочерей. Чужака, связавшего себя с Танн Нэ Га, раньше срока заберет огонь.
Она сказала это спокойно, но у меня мурашки по коже пробежали.
– И вы этому верите?
Она промолчала.
– А по-моему, главное, что они любят друг друга. Огонь не страшен.
– Ничего не страшно, если любишь. Помни об этом.
– Зачем вы так сказали? – насторожилась я.
Старуха усмехнулась.
– Про стариков нашего племени говорят, что мы можем видеть будущее, но это неправда. Я давно живу, поэтому знаю людей. Любовь мучает тебя не меньше, чем Райхью, но и дает силу. Твоя любовь все победит.
– Мне все меньше верится.
– Ты не можешь опускать руки. Наши сердца созданы смелыми.
– Сегодня я увидела, что в моем сердце много темного.
Она улыбнулась.
– Конечно. Как и в каждом из нас. Большое дерево отбрасывает большую тень. И раз ты испугалась своей тени, помни, что света в тебе столько же.
Подбежал мальчуган.
– Наян-нэ, мы отправляемся!
– Хорошо, Ур. Мы идем.
Вместе с Наян-нэ меня усадили в возок, обложив подушками, и караван тронулся. Небо уже светлело, но заря не разгоралась. Возок покачивался, меня, несмотря на все переживания, клонило в сон. Задремав, я проснулась, только когда услышала голос Даши:
– Наконец-то! Это они.
Полог возка откинули, и утренний свет хлынул внутрь. Женя помог спуститься. Наша повозка остановилась прямо в деревне, но остальных не было видно.
– Мы встанем на лугу, – махнула рукой Наян-нэ. – Навести нас, если хочешь.
– Спасибо, – я обняла ее. – Обязательно.
Возок тронулся, а я оказалась в объятиях Даши.
– Как ты?
– Все в порядке. Простите: доставила хлопот.
– Пойдем, тебе нужно отдохнуть.
– Только этим и занималась полночи.
Дома все уже были на ногах. Или еще.
– Ура! Наша путешественница вернулась, – Артем подмигнул. – Готовься, сейчас будет разнос.
Кристина и в самом деле, едва заметив, что со мной все в порядке, нахмурилась и впервые предстала передо мной в образе строгого врача.
– Ладно, ты не подумала о нас, но как в голову могло прийти такие эксперименты устраивать!
– Главное, она вернулась, – мягко заметила Даша.
– Конечно, это главное! Кто спорит. Фантастическое везение! Но ведь могло получится иначе. Ее нашли бы не Танн Нэ Га, а обычные люди или еще хуже – полиция. А может, и вовсе не успели бы спасти, и геласер оказался в чужих руках. Ты подумала об этом, когда уходила?!
– Риторический вопрос.
– И глупый ответ! Ты действуешь не в одиночку, а связана со всеми. Ответственность совсем другая, понимаешь?
– Прекрасно понимаю! И ты не можешь ругать меня больше, чем я сама. Но если нужно прилюдное покаяние, могу пройти по улице, посыпая голову пеплом!
– Ша, девочки! – вдруг крикнул Артем. – Все всё поняли, давайте-ка закроем тему. Ночка выдалась сложная.
– Вика, тебе нужно поспать.
– Даша, какой «спать»? На работу пора собираться.
– Ты с ума сошла?
– Никакой работы! – вмешалась Кристина. – Это я тебе как врач говорю. Будем считать, что пришла по вызову. Постельный режим, легкая пища, отвар мейри как успокаивающее и укрепляющее средство. Больничный я выпишу, Даша занесет по пути.
– Уверена: Кэдвар даже больничный не попросит, я и так все объясню.
Проще было поддаться напору, тем более что чувствовала я себя действительно не очень. Даша принесла в комнату «прописанный» отвар.
– Не опоздаешь?
– Нет. Еще рано.
– Прости. Вам спать не дала, а сама филоню.
– Глупости. Ты бы себя видела. Под глазами круги, как будто месяц вкалывала без отдыха.
– Ох, Даша, я так сглупила! Ведь видела, что происходит, когда смотрю в это зеркало. Самонадеянность проклятая!
– Зачем ты вообще туда отправилась? – осторожно спросила она. – И, кстати, как?
– Долетела.
– Что?!
– Да я аккуратно. Ночь ведь. Никто не видел.
Даша покачала головой, но промолчала.
– Понимаешь… Мне так было плохо! Даже не знаю, как объяснить. Чувствовала себя в ловушке. А тут еще Ферн!
– Кто?
– Да есть там один «поклонник», как их Кэдвар называет. Мне… сейчас стыдно об этом говорить, но я так рассердилась, что он посмел считать себя равным…
– Вика…
– Я все знаю! И когда вспомнила, что ты говорила об особых отношениях с этим геласером, решила спросить совета у зеркала. Наян-нэ – та старуха – сказала, что зеркало показывает тень человека. Его темную сторону. Вот я свою и увидела. Чуть жизнью не поплатилась. И знаешь, там такой мрак!
– Вика, прекрати! Нет человека без недостатков. Под действием геласера растут и наши силы, и слабости. Ты слишком эмоционально все воспринимаешь. Учись смотреть и растолковывать увиденное. Возможно, это было предупреждение.
– У меня уже голова кругом от всяких предупреждений. Сплошные загадки. Кстати, вы знали о Райхье? Они встречаются?
– Уже месяц.
– Месяц?! Почему мы не замечали?
– Вообще-то только ты не замечала, – лукаво улыбнулась она. – Закопалась в книги.
– Да уж.
– Но и мы узнали не сразу. Женя ведь не любит откровенничать. К тому же, родственники девушки против.
– Наян-нэ что-то говорила мне о поверье, будто полюбившему Дитя Танн грозит смерть от огня.
– Есть такое суеверие. К Танн Нэ Га относятся с предубеждением, хотя и уважают. Раньше они были искусными кузнецами и разводили коней. Но кочевые люди обычно вызывают подозрение у оседлых народов, так что… Ой! Мне пора бежать! А ты поспи. Обязательно.
Упрашивать и не нужно было: отвар начал действовать. Я устроилась поудобнее и тут же забыла и о зеркале, и о тени, и о том, о чем думать не хотела.
23
Мне вдвойне повезло. Во-первых, следующий день был выходным, а во-вторых, обосновавшиеся неподалеку огнепоклонники устроили представление. Об этом я узнала за завтраком, потому что весь предыдущий день и всю ночь проспала. Это был воистину «целебный сон». Я давно не чувствовала себя такой свежей и бодрой. А главное: помощь, которая так была нужна, зеркало все-таки оказало. Иначе откуда эта уверенность в том, что мне все по силам?
Женя передал приглашение Наян-нэ провести день в их стане и вечером посмотреть представление.
– Отлично! Давайте пойдем все вместе.
– Нет, – Женя покачал головой. – Мы придем потом. Пригласили только тебя, а без разрешения не принято.
– Ага. То есть ты каждый раз официальное приглашение получаешь от Райхьи?
Первый раз увидела, как Женька краснеет.
Луг, где остановились Танн Нэ Га, был по другую сторону железной дороги. Через небольшую рощицу тропинка вела к следующей деревне. Похоже, место выбрали с тем расчетом, чтобы на представление пришло побольше людей.
Еще не дойдя до ставших кругом возков, я наткнулась на стайку детей, возившихся в высокой траве. На головах девчушек красовались пышные венки. Они окружили меня, что-то быстро лопоча. С таким эскортом я и добралась до стана.
Здесь шла обычная жизнь: женщины готовили еду, группа мужчин, закатав рукава ярких рубах, работали у переносной кузницы. Наян-нэ сидела в окружении девушек – они мастерили украшения из разноцветных бусин и тонких кусочков металла, светлого, как серебро.
Мое появление, конечно, не осталось незамеченным, но от дел никто не отрывался. Помня слова Жени и не зная еще, как себя вести, я раскланивалась то и дело. В ответ махали, улыбались: очевидно, приглашения Наян-нэ оказалось достаточно, чтобы меня приняли, как желанного гостя.
Старуха обрадовалась и указала на место рядом с собой.
