Леси Филеберт
Разбудить дракона ложью
Глава 19. На грани
Не знаю, как насчет "сходить с ума" в плане слюнопускания на прекрасную меня, а вот в работе Игорь точно с катушек съехал. Следующие два дня он остервенело гонял меня по различным офисам и конференциям, не давая ни продохнуть, ни пообедать толком. Есть приходилось все время на бегу, отдавая предпочтение фастфуду.
– Может сделаем перерыв на полчасика, а? – жалобно попросила я, откусывая сразу треть местного эквивалента шавермы. – Я ничего горячего не ела за последние два дня. Да и ты тоже.
Задумалась о том, что вообще не видела, как Игорь ел за последние пару дней. Кофе пил литрами, на завтрак съедал по круассану, а днем… А что днём?
– Чаем горячим запьешь, – огрызнулся Игорь. – Некогда. В такси. Быстро!
– Ишь, раскомандовался, – фыркнула я, но в подъехавшую машину послушно залезла и протянула ему остатки шавермы. – Может хочешь? Тебе не мешало бы подкрепиться.
– Без тебя разберусь, что мне мешает, а что нет, – услышала я злобное бурчание в ответ.
Игорь вообще стал ужасно нервный. Взгляд вечно лихорадочно метался, дыхание учащенное, на рабочих встречах часто еле сдерживал себя от резких высказываний, судя по его выражению лица.
Вот интересно, это его от отсутствия привычных таблеток так колбасило? Мне показалось, что Игорь так и не обнаружил замену. Я ему про это ничего рассказывать не стала, а он и не спрашивал. Вот и славненько. Пусть нервный и психованный, но такой Игорь нравился мне намного больше. Он был… более живой какой-то, что ли. Живо реагировал на все вокруг, взгляд перестал быть потухшим. Теперь мне периодически казалось, что на дне его глаз пляшут самые настоящие огненные искорки, вот до чего поразительно было внешнее различие.
– Чего ты в телефон уткнулась? – ворчливо спросил Игорь, когда мы подходили к зданию популярной здесь концертной площадки.
– Это наш Бенджамин опять пишет, – преувеличено весело отозвалась я, смотря входящие сообщения. – Никак отстань не может. Представляешь? У нас ведь сегодня свободный вечер, мы почти все сделали? Да? Ну тогда я встречусь с Беном часиков в девять.
– Это куда ты с ним собралась на ночь глядя?
– Хм, в кино? Ресторан? – пожала я плечами. – Честно говоря, мне все равно. Можно просто сразу в отеле каком-нибудь место забронировать, пожалуй, именно сейчас этим и займусь. Там сразу можно будет всех зайцев убить: и кино, и ресторан, и… все остальное.
Я откровенно издевалась, конечно, нарочно провоцировала и наслаждалась медленно закипающим Игорем. Он с каменным лицом процедил сквозь зубы:
– Что конкретно ты подразумеваешь под "остальным"?
– Маленький ты еще, нельзя тебе о таком знать, – ехидно ответила я. – Подрастёшь – расскажу.
– Нет, – резко ответил Игорь.
– Что ты сказал?
– Я сказал: нет. Ты никуда не пойдешь с ним. Ни с ним, ни с кем-либо еще, ясно? Ни сейчас, ни сегодня, ни потом!
– Это еще почему? – прищурилась я.
– Потому что мне это не нравится! – внезапно взорвался Игорь. – Меня бесит, что за тобой ухлестывает эта хитрая морда, а ты вьешься вокруг и готова кинуться к нему на шею по щелчку пальцев!
– Необязательно на шею. Есть еще много других прекрасных частей тела.
– Я запрещаю тебе видеться с ним без меня вне рабочего времени.
– Ого, да ты умеешь жёстко командовать? – ядовито протянула я, шутливо тыкнув Игоря в бок. – Какой ты строгий папочка, однако.
Это вроде бы простое прикосновение вызвало целую бурю ответных эмоций. Игорь вздрогнул всем телом, шарахнулся в сторону так, что чуть не врезался в дверной косяк. В последний момент ему удалось избежать столкновения с твердой поверхностью, и он остановился как вкопанный, тяжело дыша, посреди длинного коридора в закулисье концертного зала и глядя в одну точку перед собой. Вокруг нас носились туда-сюда местные работники, периодически шикая на мешающих нас, но Игорь не обращал на них никакого внимания.
– Прости, я… Немного нервный сегодня.
– Да, я заметила, – фыркнула я, толкая шефа вперед. – Ну так что, идём? Мы же вроде как опаздываем, или уже нет?
Но Игорь никак не отреагировал на мои слова и действия. Он остался стоять на месте, судорожно сжимая и разжимая руки.
– Ты, конечно, вправе гулять с кем угодно, где угодно и сколько угодно, – с трудом выдавил он очень натянутым голосом. – Мне чрезвычайна неприятна сама мысль об этом, но, возможно, это просто сказывается нервное перенапряжение. Не обращай на меня внимания.
– Баба тебе нужна, – усмехнулась я. – Совсем сдурел от вечного одиночества. Нельзя же так.
– Тебя забыл спросить.
– Забыл, конечно. Вот если бы спросил, я бы обязательно ответила, что…
Я не договорила, так как Игорь резко прижал меня к стене и оказался так близко, что я ощутила на себе его горячее дыхание. Глаза его сейчас явственно отливали зеленым цветом, и у меня по спине побежали мурашки.
– Ты играешь с огнем, Костьянова, – прорычал Игорь. – Если ты продолжишь постоянно подливать масло в огонь, то я за себя не отвечаю.
Мне почему-то стало ужасно смешно.
– Ой-ой, напугал. Ты хоть определись для начала, чего хочешь – оставаться недотрогой или сделать меня своей. А то с мужиками гулять не пускаешь, словно строгая мамочка, а сам скромничаешь так, будто женщину перед собой впервые видишь. В тебе вообще есть хоть что-нибудь мужское, а? Кроме ярко выраженных физических отличий?
Игорь так растерялся, что замер с приоткрытым ртом, тупо уставившись на меня в молчаливом возмущении. Воспользовавшись его замешательством, я аккуратно выскользнула из его кольца рук. Добавила очень ехидным голосом:
– Ты как хочешь, а я сегодня буду нормально ужинать. Хочешь – присоединяйся. Хочешь – тухни в одиночестве в отеле. Я ж твоему покою больше помешать не могу, верно?
Вот это, кстати, было особенно обидно. Игорь ведь как вышел из больницы, разобрался с номерами в отеле и распорядился выделить нам две разные комнаты, да еще на разных этажах. Можно подумать, я до него домогалась днями и ночами, а теперь он взял себя в руки и решил все исправить! Нет, в самом деле, с чего такая перемена?
– Что, поссорились, голубки? – сочувственно улыбалась мне милая девушка за стойкой администратора.
– Вроде того. Я ж говорила, буйный он у меня, – кисло улыбалась я в ответ.
А на душе кошки скребли. Кажется, надо было похоронить в себе теплые чувства к Строганову, просто доработать эту гребаную командировку. А потом вернуться под надзор Дениса и молиться о том, что он снимет с меня проклятый золотой браслет. С тех пор как эта побрякушка оказалась на руке, мое здоровье знатно пошатнулось. Не знаю, что тому было причиной, может, сказывались мои периодические попытки снять с себя эту дрянь. В любом случае, мне казалось, что я стала менее энергичной, более раздражительной и какой-то блеклой. Хотелось бы мне думать, что браслет тут не при чем, а всему виной банальное переутомление на работе, но что-то мне подсказывало, что без контролирующего украшения мне снова станет легче.
Теперь бы только снять его с себя… Ну ничего, ничего. Завтра мы подписываем наконец долгожданный договор и возвращаемся в Москву. До моего освобождения осталось недолго. Точнее, так мне казалось на тот момент.
– Да… – услышала я за спиной слабый голос Игоря. – Точнее нет… Ты ужинай, а я… Мне нужно отдохнуть.
Я разочарованно вздохнула и даже оборачиваться не стала. Тухлая селедка он всё-таки, рано я обрадовалась прижиманию к стеночке. Так что шла вперёд и грустила, не зная, каким голодным взглядом меня сейчас прожигал Строганов, и что до конца моего относительно спокойного жизненного периода остались считанные часы.
Глава 20. Случайная правда
Я не спал уже двое суток. Чувствовал, как медленно схожу с ума от все нарастающего безумия, внутреннего огня, рвущегося наружу. Мой дракон активно прорывался на свободу, и мне было все сложнее его удержать. Я молился лишь, чтобы моих усилий хватило на то, чтобы закончить сегодня рабочие дела и умчаться в Москву на первом попавшемся рейсе. А там – сразу же направиться к Шеймусу, свалиться ему на голову, где бы он ни был, и душу из него вытрясти, требуя немедленно привести меня в порядок.
Успокоительные больше не помогали. Вообще. Совсем. Никак. Не действовали… Почему они не действовали? Я понятия не имел. Ситуация еще осложнялась тем, что в таком состоянии я очень плохо соображал. Тяжело было сосредоточиться, все усилия уходили на сдерживание дракона внутри. Это требовало от меня такой тотальной концентрации, что адекватно реагировать на окружающих получалось через раз.
Чтобы не срываться постоянно на Лену, я настоял на смене номеров в отеле для нас и от греха подальше занял самую маленькую комнатку на первом этаже. Надо было наверно вообще отель сменить, но эта чудесная мысль пришла мне в голову только сегодня, когда что-то менять уже поздно. Говорю же, я стал совсем плохо соображать.
Дело было еще в том, что во мне лихорадило магию. Я почему не спал уже двое суток: две ночи подряд занимался тем, что плотно запирал ставнями окна в номере и пускал в пустоту магию, которой сейчас было так много, что она сама лилась наружу, стоило мне немного расслабиться. Поэтому вместо того чтобы смотреть сладкие сны, я всю ночь наблюдал за завихрениями разноцветных искорок под потолком.
Моему дракону следовало находиться подальше от Лены… За ночь он успокаивался, а утром все начиналось с начала.
Меня магнитом тянуло к Лене, постоянно хотелось ее касаться. А еще невыносимо хотелось ее целовать. Это желание прожигало мозг навязчивой мыслью, и я злился на самого себя, свои эмоции, свое бессилие. Эмоции, вышедшие из-под контроля дракона, – что может быть хуже?
Лена обижалась, конечно, на мою холодность. А я ужасно боялся причинить ей вред. А что, если мой дракон прорвет все выставленные ментальные блоки и кинется на "свое сокровище"? Мне бы совсем не хотелось, чтобы Лена видела меня столь неадекватным. Нет уж, надо сначала полностью приводить себя в порядок, а потом уже идти сдаваться с потрохами и радостно восклицать "любите меня такого, какой я есть!".
Сейчас нужно было держать максимально возможную дистанцию, а потом… Потом я объясню ей свое поведение… как-нибудь. Она выслушает, она поймет. Обязательно.
Однако легче от такого самовнушения не становилось. И с тяжелым сердцем я вошел в ресторан позавтракать, мгновенно найдя Лену… не взглядом даже – а каким-то внутренним чутьем. Честно говоря, я собирался даже позавтракать за отдельным от нее столиком, но я проходил как раз мимо Лены, и тут мой взгляд упал на фотографии, которые Костьянова листала на смартфоне.
– А это кто? – резко спросил я, выдирая из рук Лены гаджет.
– Просто фотография моих покойных родителей, – пожала плечами Лена, недоуменно глядя на меня. – Мама и непутевый папаша.
Я осторожно опустился на стул напротив Лены, забыв о том, что собирался плотно позавтракать. После занятий магией всю ночь напролет аппетит был зверский, но сейчас он резко отошел на второй план.
– Почему ты так плохо отзываешься об отце?
– Да потому что он меня ненавидел, – тяжело вздохнула Лена, продолжая вяло ковырять вилкой омлет. – Всю жизнь шпынял меня и всячески доказывал мое ничтожество. Мне не за что его любить. Особенно после того, что после его смерти все его долги перешли ко мне, чему, я безмерно рада, как ты понимаешь.
– Он погиб?
– Они оба, в автокатастрофе, – сухо сказала Лена. – Но вообще о таких вещах беспардонно спрашивать, тебе не кажется? Какое это имеет значение?
– Нет… Никакого… Извини, – стушевался я. – Я, право, не хотел бередить твои душевные раны. Этот человек, хм… Очень похож на одного моего, скажем так… старого знакомого. Вот я и удивился, увидев его на фото у тебя. Обознался.
Лена заметно расслабилась и даже слабо улыбнулась.
– Ничего, бывает. На меня просто ностальгия накатила… Сегодня у мамы был бы юбилей, если бы она была жива. Я очень ее любила… И мне сильно ее не хватает. До сих пор. А отец…
Она тяжело вздохнула и умолкла. Я какое-то время напряженно наблюдал, как Лена помешивает сахар в кружке с чаем. Прикидывал, как бы поделикатнее задать интересующие меня вопросы.
– Непутевый папаша, говоришь… Ясно… Понятно…
Ни черта мне было не ясно, конечно. На самом деле паника захлестнула с головой, и мне не сразу удалось обуздать страх.
Смотрел на эту фотографию и просто не верил тому, что вижу. Лицо этого человека было мне прекрасно известно. Мне и вообще всем жителям Гхорана, как проклятое напоминание о том, кто мы такие и почему нам больше нельзя открыто лезть к людям.
И этот человек – отец Лены? Ну не может этого быть! Как такое вообще возможно?
Кажется, жизнь решила сыграть со мной в странную игру, подкинув мне головоломку под названием "Костьянова Лена". Иначе я не понимаю, почему раз за разом эта девица так или иначе доводит меня до шокового состояния.
– Расскажи мне больше о своих родителях. Вот твой отец, например… Кем он работал?
– Вшивым разнорабочим, – зло выплюнула Лена. – Мелкая сошка, ничего в своей жизни не добившаяся и вытирающая ноги обо всех подряд, особенно об меня.
– Об тебя-то за что?
– Не знаю… Может быть, отец мечтал, чтобы у него родился сын, а вместо этого на свет появилась нелепая я? Он всегда принижал мои заслуги, ругал ни за что, кричал без повода. Много раз говорил, что лучше бы я никогда не появлялась на свет.
– Вот как… Сочувствую…
Вот это было очень интересно. С чего бы столь элитному воину шпынять свою дочь?
Я очень хорошо знал отца Лены. К счастью, не лично, но имеющихся сведений о нем мне вполне хватало для того, чтобы понимать сущность этого человека. Он был далеко не вшивым разнорабочим… Мягко говоря. Он был инквизитором, одним из лучших. Тех самых из числа доблестных руководителей инквизиции, которые в свое время вырубали драконов из человеческого мира и продолжали это занятие по сей день. Грубо, жестко, используя порой самые грязные методы. У них в ход шло все: от банальной поножовщины до мощных магических артефактов, еще оставшихся от древних.
И этот человек… Отец Лены был настоящим фанатиком своего дела. Мастер волшебных ловушек. От его рук лет сорок назад пострадало много юных драконов, которые дружно ломанулись на большой материк и попались в умело расставленные сети.
Но около тридцати лет назад этот "доблестный" инквизитор резко пропал с радаров гхоранцев. То ли "отошел от дел", то ли еще что, но больше о нем ничего не слышали. Могло ли это быть как-то связано с рождением Лены? Очень интересно, если так. Но все равно ни черта не понятно. Да и представить себе могущественного инквизитора, погибшего в банальной автокатастрофе я не мог. Да как так-то? Такие живут долго и счастливо, как и положено всем гаденышам. Или погибают в смертельной схватке. Третьего не дано.
Почувствовав, что голова сейчас взорвется от попытки понять хоть что-нибудь, стиснул виски и прикрыл глаза. Снова осторожно просканировал ауру Лены, и снова не нашел в ней даже малейших отголосков магии инквизиторов. Не смог сдержать облегченного вздоха. Все-таки с инквизицией у меня разговор был бы короткий, а Лена всерьез запала мне в душу, не хотелось бы ставить ее на пьедестал врагов.
– Что ж, как бы там ни было, а жизнь продолжается, – улыбнулся я через силу. – Сегодня мы наконец-то подпишем контракт с Бенджамином, потом можем возвращаться домой. У тебя есть еще примерно полчаса на сборы, встречаемся в холле.
Лена кивнула и встала из-за стола, а я еще долго смотрел ей вслед, не понимая, что мне делать. Устав городить одну догадку безумнее другой, наскоро позавтракал и тоже отправился к себе в номер. Заперся и начал бесконечно трезвонить Шеймусу, но тот опять не брал трубку. Ну вот что такое? С момента нашего прилета в Париж он как нарочно игнорировал все мои звонки и сообщения, я даже не был уверен, что он прочел хоть одно мое смс. С ним вообще все в порядке? Может, случилось чего?
Мне оставалось только гадать. Кроме как по телефону с Шеймусом связаться было затруднительно, интернетом он плохо владел. Шутил, что слишком стар для освоения новых технологий, а клиентов у него и так более чем достаточно. Жаль, что телепортация на таком большом расстоянии невозможна, иначе я бы прямо сейчас свалился Шеймусу на голову. Ну ничего, уже сегодня вечером я из него душу вытрясу и заставлю вместе со мной ломать голову над всеми вопросами.
Я задумчиво крутил в руках телефон, глядя в одну точку. Задумался обо всех своих жизненных перепетиях и гипнотизировал взглядом десятки неотвеченных звонков и отправленных Шеймусу сообщений.
Так, стоп. Что-то здесь не так. Я пробежался по карточке контакта и хмуро уставился на сам номер телефона. Номер-то был явно не Шеймуса. Я, конечно, бываю невнимательным, но номер своего личного доктора знал на зубок. И тот, который был сейчас вбит в мою записную книжку, был мне незнаком. Почему-то с момента прибытия в Париж я ни разу не удосужился это проверить. Как-то даже в голову не приходило, что что-то в моем телефоне может быть не так. В нем все идеально, каждая заметка четко выверенна, все контакты правильно подписаны. Я не мог перепутать, поменять что-то собственноручно, а доступа к телефону не было ни у кого. Кроме разве что Костьяновой.
Костьянова… А что, если?..
Я тихо зарычал, чувствуя, как внутренний зверь снова встал на дыбы. Я сам не понял, как вихрем взлетел на третий этаж и пинком открыл дверь в номер Костьяновой. Та как раз заканчивала утрамбовывать свой необъемный чемодан и вздрогнула, услышав грохот распахнувшейся двери. Посмотрела на взбешенного меня и недоуменно выгнула бровь.
– Игорь? Что-то случилось?
Глава 21. Счастье в руках
Я захлопнул за собой дверь и двинулся в сторону Лены, не сводя с нее полыхающих гневом глаз.
– Зачем ты удалила у меня номер телефона доктора Шеймуса?
– О чем ты?
– По приезду в Париж ты взяла у меня в какой-то момент телефон и сменила данные одного крайне важного для меня контакта. С какой целью ты это сделала?
Лена даже глазом не моргнула. Вытянулась в струнку, сцепив перед собой руки в замок и расправив плечи.
– Тебе не приходило в голову, что некультурно так вламываться в номер к девушке и обвинять ее в том, что она не совершала?
Ой, ну прям сама обиженная невинность, как же. Культурная такая, ага. Если бы не острая пульсирующая головная боль от ощущения очередного вранья, можно было бы в самом деле смутиться и начать рассыпаться в извинениях. Но со мной такой фокус не прокатит. Особенно сегодня, когда я и так истощен попытками сдержать в себе дракона, и мое раздражение выливается наружу помимо воли.
– Не ври мне!
– Я и не…
– Да хватит, черт возьми! – взорвался я. – Ты постоянно увиливаешь, и меня это бесит до невозможности! Какого черта ты копаешься в моих вещах и позволяешь себе так хозяйничать? Ты лишила меня связи с личным доктором!
– Не я, а кто-то другой! Почему сразу я, а? И чего ты так кипятишься? Как будто этот твой Шеймус – единственный доктор на всей планете! – огрызнулась Лена.
– Представь себе, он уникальный в своем роде. Он мой доктор. Мой лечащий врач. И мне постоянно необходим его контроль, его советы по чрезвычайно важным вопросам.
– Да видела я эти твои вопросы! – раздраженно воскликнула Лена. – Ничего такого, о чем бы не мог проконсультировать любой другой терапевт!
– Видела? – тихо сказал я. – Как это и где ты их видела?
Лена замолкла, поняв, что сболтнула лишнее, выдав себя с головой.
– Может быть я… Случайно? – неуверенно произнесла она, невольно делая шаг назад.
Кажется, в этот момент у меня сорвало внутренний тормоз. Мой дракон окончательно взбесился, и сейчас его можно было угомонить только двумя способами: либо выплеснуть острые излишки магии, либо острые излишки эмоций. Первое было крайне нежелательно, а вот второе осуществить было легко и просто. Тем более что мне все более невыносимо хотелось заткнуть Лену поцелуем, чтобы она больше никогда не смела мне врать. Чтобы она лучше молчала, зато выгибалась подо мной навстречу чувственным ласкам, понимая, кто тут хозяин положения.
Лена, чувствуя мое напряжение, нервно облизнула губы и сделала еще шаг назад. Я как загипнотизированный смотрел на кончик языка, скользящий по нижней губе.
– Нет, ну так дело не пойдет. Хватит с меня. Тебя надо остановить раз и навсегда, – вкрадчиво сказал я, надвигаясь на Лену и оттесняя ее к стене. – Пресечь твои идиотские выкрутасы. Взять под полный единоличный контроль. Уверен, что справлюсь с твоим перевоспитанием.
– И как же ты меня остановишь? – насмешливо спросила она. – Скажешь мне ата-та?
Я зарычал и прижал ее к стене, впиваясь пальцами в плечи. Мы почти соприкасались кончиками носа, и я ощущал на себе горячее дыхание Лены, не мигая смотрел в ее испуганные глаза.
– Игорь? – прошептала Лена. – С тобой все в порядке?
– Нет. Но сейчас будет.
Я решительно коснулся ее губ, вовлекая в чувственный поцелуй. Мягко, нежно, с нарастающей настойчивостью. Голову кружило от переполняющих эмоций, а в груди разливалось приятное тепло… нет – целый огонь, который грозил сжечь меня дотла, если я немедленно не дам выход эмоциям. И я не стал противиться этому внутреннему натиску. Я целовал так, как будто от этого зависела вся моя жизнь, обнимал, прижимал к себе, зарываясь пальцами в рыжие волосы.
Лена так пылко отвечала на ласку, что это порядком кружило и без того горячую голову. Она полностью размякла в моих объятьях, ее руки непрестанно гладили меня по плечам, шее, спине… Такая вкусная, сладкая, никому не отдам!
С титаническим трудом заставил себя оторваться от нее и посмотреть пьяным взглядом в эти зеленые глаза. Такие же пьяные, между прочим.
– Ну что, успокоился? – сиплым голосом спросила Лена.
Я прислушался к своим ощущениям и отрицательно помотал головой.
– Еще нет. Мало. Нужен продолжительный восстановительный курс.
– Тогда, – она лукаво улыбнулась. – Тогда я прописываю тебе поцелуи в качестве успокоительных. Принимать три раза в день по десять минут.
– А увеличивать дозу можно?
– Не возбраняется, – улыбнулась Лена, и я не удержался от того, чтобы снова накрыть ее губы своими.
Сколько мы так целовались? Я потерял счет времени. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо и легко на душе. В груди разливалось тепло и, кажется… счастье? Да, именно оно затопило всю мою сущность.
Мои руки нетерпеливо скользили по изгибам желанного тела, мои губы требовательно изучали каждый сантиметр кожи.
– Ну наконец-то, – пробормотала Лена, когда я покрывал поцелуями ее шею.
Еле слышно пробормотала, но я все равно разобрал слова.
– Мм? Ты о чем?
– Наконец-то ты меня целуешь… Сам… Так хотела этого…
Мне ласкали слух ее судорожные вдохи и выдохи. Я нежно прихватывал кожу на шее зубами и медленно спускался жаркими поцелуями к зоне декольте. Растворился в эмоциях и позволил себе просто быть здесь и сейчас, чувствовать, наслаждаться.
Ощутимо провел ногтями по спине Лены, и она вжалась в меня еще сильнее. Такая отзывчивая, такая горячая. Моя.
Наверное, мы бы прямо сейчас плавно перетекли в горизонтальную плоскость, если бы у меня на телефоне не сработал сигнал напоминалки. Он противно запилиликал, и я вздрогнул всем телом, медленно возвращаясь в действительность. Отстранился от Лены, посмотрел на нее мутным взглядом. Произнес внезапно осипшим голосом:
– Нам пора идти.
– А может, никуда не пойдем? – шепнула Лена.
Ее ладонь очертила линию моих скул, и тонкие пальчики коснулись губ. Я поцеловал раскрытую ладошку, и не отводя взгляда в сторону, сказал уверенно:
– Вернёмся сегодня в Москву, и у нас будет больше времени изучить друг друга.
– Звучит двусмысленно, – усмехнулась Костьянова.
– Именно, – кивнул я и потянул растерянную Лену за собой.
Мы так и спустились в холл в обнимку. Мне ни на секунду не хотелось отпускать Лену, и она сама прижималась ко мне.
– Помирились, голубки, – заулыбалась администратор, когда я сдал ключи от номеров и выписал нас из отеля. – Так держать, совет вам да любовь!
Я вопросительно изогнул бровь и покосился на Лену. Та упорно изображала саму невинность, потупив глазки в пол и смущенно улыбаясь. Ну-ну.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулся я девушке, решив не развивать тему.
А уже на выходе негромко сказал Лене:
– Ты дошутишься до того, что тебе придется горько пожалеть обо всех своих выходках.
– Ой, уже боюсь и предвкушаю, – хихикнула Лена.
– Зря смеешься. Я страшен в гневе.
– Максимум, что ты можешь сделать – это уволить меня, а потом наказать наедине. Но, боюсь тебя разочаровать, мне скорее всего так понравится, что я продолжу постоянно гневать тебя. А в перерывах между наказаниям буду сбегать на другой конец света куда подальше.
– В моих силах наказать тебя так, чтобы ты на всю жизнь усвоила урок.
– Ну и что же ты можешь сделать?
– Например могу заставить тебя сменить фамилию на Строганову, – как можно небрежнее сказал я. – При таком раскладе сбегать тебе будет некуда, так как супругам положено жить под одной крышей. Я-то переживу как-нибудь, а вот ты? Сомневаюсь.
Лена ничего не ответила. Только ошалело уставилась на меня, чуть приоткрыв рот. Мне показалось, что она впервые в жизни потеряла дар речи аж на целых несколько минут. Не удержался и захлопнул ей ротик с самым благодушным выражением лица.
– Ты серьезно, или шутишь так неудачно? – неуверенно спросила Лена, когда мы устроились на заднем сидении такси.
– Я серьезно шучу, – ехидным тоном сказал я.
– Издеваешься?
– Ага.
– Ну я же серьезно!
– А сколько раз я просил тебя быть серьезной, и все бестолку? Настала твоя очередь терпеть.
– Ну Игорь!!
Я расплылся в широкой улыбке и все же пояснил:
– Видишь ли, ты так часто прикидывалась моей женой, что я сам стал верить в это.
– Я не понимаю…
– Да нечего тут понимать. Ты была права: тут просто чувствовать надо.
И я решительно остановил поток ненужных сейчас слов самым лучшим на свете способом – поцелуем. Сладким, чувственным. Таким вкусным, таким нужным.
Всю дорогу не отрывался от Лены. Держал за руку, водил пальчиками по раскрытой ладошке. Прижимал к себе и ловил хулиганские поцелуи. Как с цепи сорвался, честное слово.
Кажется, водитель, исподтишка наблюдая в зеркало заднего вида за нашими страстными переплетениями тел, тоже решил, что мы молодожены.
– Поженились недавно, что ли? – снисходительно улыбнулся он, когда мы достигли пункта назначения.
– Ага, – весело отозвался я до того, как Лена успела открыть рот. – Сегодня.
– О, мои поздравления вам! Живите долго и счастливо!
– Постараемся, – хохотнул я, подавая Лене руку, чтобы помочь выйти из машины.
– Ты чего такое несешь? – с улыбкой спрашивала она у меня, когда такси умчалось прочь. – Зачем ты наплел бедному водителю про наше якобы замужество?
– Будешь возмущаться – сменю тебе фамилию прямо сегодня. ЗАГС прямо через дорогу, – с усмешкой кивнул я на белоснежное здание на другой стороне дороги.
Лена смотрела на меня, как на диковинную зверушку.
– Какой же ты классный, когда даешь выход своим эмоциям, – восхищенно выдохнула она.
– А ты – когда не врешь и вспоминаешь о своей женской сущности.
Лена смутилась и неуверенно улыбнулась. И снова не нашлась что ответить, надо же.
Уже на подходе в офис Бенджамина вспомнил, что вообще-то не задал ей один очень важный вопрос.
– Много ты стерла сообщений Шеймуса?
– Всего парочку, – призналась Лена, потупив взгляд. – Потом сразу заблокировала номер.
– Что он там писал, ты, конечно же, не помнишь? – вздохнул я, усаживаясь в мягкое кресло в зале ожидания.
Жадно кинулся к графину с водой: от переизбытка магии в организме меня мучила постоянная жажда. Огненная магия иссушала организм, пить хотелось нещадно, постоянно. Поэтому я залпом выпил два стакана и потянулся налить еще.
Лена тем временем уселась напротив, закинув ногу на ногу и задумчиво покусывая нижнюю губу.
– Нет, отчего же, – наконец произнесла она. – Помню. Он просил перезвонить, спрашивал про кого-то, нет ли на ней печати Асхата, выдвинул свое предположение, что этот человек – некая Связующая, и…
Звон разбитого стекла заглушил остаток фразы, и Лена умолкла, удивлённо глядя на меня и графин с водой, который я только что уронил на пол. Хрупкий графин из тонкого стекла разбился и разлетелся по кафелю, Лена что-то испуганно спрашивала, но я на это не обратил никакого внимания.
– Связующая? – еле слышно прошептал я, глядя в одну точку перед собой. – Черт побери, как же мне самому в голову не пришло… Связующая…
