Леси Филеберт
Стоять, бояться! Инквизиторы на отдыхе

Глава 1. Горячая примета

– Господин инквизитор, а что эта вещь делает на люстре?

Мы с моим начальником, как по команде, с одинаково непроницаемыми лицами перевели взгляд на потолок, куда ткнул пальцем наш коллега.

Там, с роскошной бронзовой люстры элегантно свисали алые кружева, недвусмысленно намекающие на свою принадлежность к женскому гардеробу. Учитывая, что мы сейчас находились в кабинете моего начальника Эрика Кларксона, в самом сердце Инквизиции Генерального Штаба, такое неуместное украшение на люстре выглядело совершенно эпично.

Мне хотелось провалиться под землю, но проваливаться тут было некуда, и приходилось только стоять по стойке смирно, молча наблюдать за всем происходящим, пытаться успокоить панически колотящееся сердце и просто ждать развития событий. Наверняка мне еще предстояло потом огрести по полной программе от Эрика за всю эту ситуацию, так что сейчас лучше помалкивать, чтобы не навлечь на себя дополнительную бурю.

Хотя… А я вот не помню, кто именно из нас зашвырнул это экстравагантное украшение на люстру?..

– Это… своего рода талисман, – с убийственной серьезностью произнес Эрик.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Абсолютный контроль.

Он сидел за массивным дубовым столом, в большом мягком кресле. В мягкости кресла мне совсем недавно пришлось убедиться. Как и в прочности стола.

У Эрика было худое лицо, короткие волосы красивого белого цвета. Он был одет по обыкновению в белый камзол, и в сочетании с довольно бледной кожей вызывал стойкое ощущение эдакого ледяного мага, способного заморозить одним только взглядом и прикосновением.

«Господин Ходячий Айсберг», «Мистер Стальное Сердце» – именно так называли за спиной Эрика Кларксона за его внешнюю безэмоциональность и даже – холодность. Он мастерски умел скрывать на публике любые эмоции и выдавать свое раздражение только жестким взглядом, под которым, казалось, сама душа торопилась заледенеть.

Ну, это у других душа леденела, и сердце стремилось упасть в пятки. А вот у меня от жгучего взгляда Эрика начинало пылать всё нутро.

С трудом верилось, что вот этот вот внешне вечно холодный айсберг – мой муж с недавних пор и по совместительству мой начальник в инквизиции. Порой я сама себе чертовски завидовала.

Но сейчас я все-таки нервничала, так как портить репутацию Эрика не хотелось, а казус с кружевным люстровым украшением мог доставить ему хлопот.

– Талисман? – брови нашего коллеги поползли вверх.

– Для привлечения денег, – всё с той же убийственной серьезностью кивнул Эрик.

– Э-э-э…

– Примета такая есть: говорят, что если на люстре развесить красное женское белье, то оно привлекает в твою жизнь деньги. Особенно этот древний ритуал действенный в дни задержки ожидаемой денежной выплаты, ну или когда опасаешься, что такая задержка может произойти, и есть желание подстраховать себя талисманами. А мне очень жалованье нужно. Вы же знаете, мистер Кóупман, я сегодня в отпуск собираюсь уходить, а канцелярия пока не торопится рассчитаться со мной перед моим длительным отсутствием. Это… раздражает. И вызывает желание подстраховаться.

За тихим кашлем в кулак я кое-как скрыла рвущийся наружу хохот. Правда, пришлось быстро заткнуться, поймав на себе короткий тяжелый взгляд Эрика, без слов кричащий «Мы с тобой потом поговорим, незабвенная».

От того, как именно он может со мной потом «поговорить», внизу живота потяжелело и заныло.

Я закусила нижнюю губу, потупила взгляд, стояла в сторонке и нервным жестом наматывала на палец длинный локон своих черных волнистых волос.

Не спрашивайте, как мое кружевное белье оказалось на люстре. Когда минут пятнадцать назад мы с Эриком, кхм, слегка увлеклись друг другом, и я оказалась лежащей на его рабочем столе, адекватность и осознанность временно покинули меня, да и нас обоих в целом.

Очнулись мы только за пару минут до прихода коллеги, который маякнул Эрику по связному артефакту, что сейчас подойдет по неотложному делу. Мне пришлось быстро, очень быстро, максимально быстро приводить себя в порядок, одергивая длинную юбку и застегивая блузку с кружевными вставками. Вот только белье найти не успела, но решила, что оно куда-то Эрику под стол завалилось, и не стоит беспокоиться – потом найду, под столом всё равно не заметят.

Ну и… вот. Зря я так решила…

– А… понятно, – темноволосый инквизитор тут же сменил тон, перестав разглядывать алое кружево, покачивающееся на легком летнем ветерочке, врывающемся в распахнутое окно.

И заинтересованно уточнил уже более деловым тоном:

– И как примета? Работает?

– Ну вот сегодня и проверим. Но мои коллеги чрезвычайно советовали мне такой ритуал и отзывались о нем очень хорошо.

– А кто советовал? – живо заинтересовался Лэр Коупман, молодой и энергичный сотрудник отдела разведки.

– Так мистер Брандт же, – всё так же серьезно произнес Эрик, глянув на Лэра, как на бестолкового таракана, мол, что непонятного?

– А… О… У-у-у! – многозначительно покивал Коупман. – Да, если сам Ильфорте Брандт такой ритуал советует, то им, определенно, стоит воспользоваться!

На этот раз, чтобы сдержаться от рвущегося наружу хохота, мне пришлось задействовать все свои внутренние резервы и сосредоточиться на сложной дыхательной гимнастике, которая требовала большой концентрации внимания.

Ильфорте – очень важное лицо в Генеральном Штабе, про таких говорят – «важная шишка». Он входил в Верховный Совет Инквизиции, являлся одним из самых могущественных магов современности. А еще Ильфорте был Наставником для Эрика на пути его магического развития, да и просто хорошим другом семьи. Они с Эриком отлично ладили, но если до мистера Брандта долетит информация об этом диалоге с Коупманом, то он от своего подопечного Эрика мокрого места не оставит. Думаю, не оставит даже сухого места – чтоб неповадно было кидать издевательские подколки за спиной.

Работа в Инквизиции Генерального Штаба похожа на увлекательный аттракцион. С утра – изматывающие тренировки с группой, куда меня определили. Днем – сражения с нечистью где-нибудь в отдаленных уголках страны под руководством начальника группы быстрого реагирования. А вечером… М-м-м, вечера мои были наполнены Эриком, его сладкими поцелуями, бесстыжими объятьями, жарким шепотом и чувственными ласками… У нас с Эриком сейчас был самый разгар развивающихся отношений, поэтому сдерживаться нам было сложно, и, честно признаюсь, что мы не всегда, далеко не всегда могли дождаться момента уединения дома. Да и зачем сдерживаться, когда здание Генерального Штаба такое огромное, и в нем легко найти место, чтобы побыть вместе, верно?

У Эрика пока не было своего личного кабинета, руководство обещало выделить его как раз по нашему возвращению из отпуска, так как Эрик лишь недавно плотнее перешел к работе с инквизицией, получив должность начальника отдела планирования. Поэтому он пока ютился во временных кабинетах, как сейчас, но когда это нас останавливало, правда?

Ну… Допустим, Эрика это поначалу останавливало в силу его слишком «правильного» характера, но ему быстро пришлось сдаться под напором моих хулиганских ласк. Ну а как тут устоять, когда я то и дело вылавливаю в коридорах между занятиями и провоцирую на бурную реакцию? Совершенно невозможно удержаться, ну честное слово!

Я столько времени тихонько вздыхала по Эрику, когда еще он был моим профессором в академии магии, что сейчас дорвалась до открытых отношений, как с цепи сорвалась… Не хотела себе ни в чем отказывать, да и смысла в этом не видела.

Меня зовут Элизабет Хоффман, я лишь несколько месяцев назад окончила обучение в академии магии Ферженвальд, после выпускного сразу попала в инквизицию, о работе в которой грезила много лет.

А, маленькая, но важная поправочка: меня зовут Элизабет Кларксон-Хоффман. Нынче я носила двойную фамилию, хотя в инквизиции все обращались ко мне как «миссис Кларксон». Я еще не привыкла к этому, но каждый раз сияла счастливой лампочкой от такого обращения, потому что до сих пор не могла поверить, что сбылась моя мечта по уши влюбленной девчонки, и я отныне являлась женой Эрика Кларксона, того самого невыносимого инквизитора, способного кого угодно довести до нервного тика.

Мы совсем недавно поженились и как раз сегодня поздно вечером собирались отправиться в свадебное путешествие. Сегодня был последний наш рабочий день перед длительным (по меркам трудоголика Эрика) отпуском. Целый месяц, настоящий медовый месяц мы проведем вместе, и я вовсю предвкушала наше увлекательное путешествие. Волновалась немного, если честно. Но это было такое приятное волнение перед томительной неизвестностью, ожидающей нас впереди.

Ну, для меня – неизвестностью. Я, честно говоря, даже маршрута нашего путешествия не знала, лишь имела представление, в какую сторону мы поедем. Как так вышло? Ну, дело в том, что Эрик задался целью удивить меня и устроить насыщенную поездку, полную сюрпризов, романтики и просто красивых мест, где я еще не бывала. А я вообще мало где бывала, так что, куда бы Эрик меня ни завел, а мне везде будет хорошо. Лишь бы – с ним.

И пока что мы с Эриком даже не догадывались, чем на самом деле обернется наш медовый месяц…

А еще сегодня заканчивалась моя успешная стажировка в инквизиции, и меня официально должны были принять в штат. Стажировка эта, скажем прямо, была больше для галочки, для официальных бумаг. Меня в любом случае приняли бы в штат – ну, по словам Эрика, по рекомендации которого я в инквизицию и попала, собственно, да и выделиться своими магическими способностями я успела еще до начала стажировки, – но руководство потребовало соблюдение официального режима принятия нового сотрудника на работу, по всем правилам. Так что это заняло некоторое время, лишь после которого мне дозволено было отправиться в свадебное путешествие.

Как раз на эту самую церемонию я и собиралась скоро отправляться, но перед этим зашла в кабинет к Эрику, ну и… зависла тут, в общем. И теперь стояла по струнке смирно со стороны шкафа с документами и нетерпеливо ожидала, когда же наш коллега Лэр, Маргс его раздери, наконец-то выйдет из кабинета, чтобы я могла достать свои алые кружева, застрявшие на люстре?

А Лэр, как назло, вовсе не торопился уходить. Он с живостью так, с интересом разглядывал элегантно свисающие кружева и периодически косился на меня, наверняка со смутной догадкой о том, кому именно сей алый кружевной объект принадлежит. И как он мог оказаться под потолком.

Но я была отличной стажеркой, а еще у меня был отменный учитель, так что по моему лицу сейчас сложно было понять хоть какие-то эмоции. Сказывалось близкое общение с Эриком и его тренировки по безэмоциональным практикам, которые, по мнению моего начальника и супруга в одном лице, могли бы пригодиться любому инквизитору в работе.

А он был прав: ну вот, пригодились! Правда, не совсем в работе, хм… Ну да это уже мелочи жизни.

– А какое именно белье следует использовать для проведения такого магического ритуала? – поинтересовался Лэр, ткнув пальцем в люстру над моей головой. – Совершенно новое, только что купленное? Или… чье-то?

При этих словах он вновь кинул короткий взгляд в мою сторону.

– Любое, мистер Коупман, – холодно отозвался Эрик. – Любое. У вас еще остались какие-нибудь вопросы?

И было в его голосе столько тонн яда, что долговязый Лэр как-то сразу стушевался и засобирался на выход.

– Н-нет… Я, п-пожалуй, пойду…

Думаю, даже если бы у него действительно остались какие-то вопросы по срочным делам, то они бы мигом повылетали из головы под этим леденящим душу взглядом. У любого бы повылетали.

Такая уж у Эрика была тяжелая давящая аура и специфичная репутация, что его в Штабе откровенно побаивались и разбегались от него в разные стороны очень быстро, стоило лишь Эрику немного надавить на собеседника. Надавить не голосом даже, Эрик никогда ни на кого не повышал голос и всегда разговаривал со всеми предельно вежливо, порой до оскомины вежливо. Но аурой верховного мага он любого оппонента при желании давил так, что даже тому же Ильфорте Брандту от этой энергетики было не по себе, я точно знаю.

– И документы по делу о череде странных смертей в Айлиáрхе заберите, – напомнил Эрик, подтолкнув бежевую папку, которую Лэр как бы невзначай оставил на столе.

– Но господин инквизитор! – тут же всплеснул руками Коупман. – Вы же уезжаете сегодня как раз в ту сторону!

– Я уезжаю в свадебное путешествие, мистер Коупман, а не в командировку.

– Но в Айлиархе как раз по пути вашего следования такая ерунда творится…

– Я в курсе. И?

– Нам без вас не разобраться, господин инквизитор!

– В инквизиции многотысячный штат, найдется кому поручить это дело, – сухо возразил Эрик.

– Но вы лучший специалист по поиску опасных тварей в мистических делах такого рода! А здесь явно задействованы какие-то неведомые твари!

– Я, конечно, лучший на этом поприще, – важно кивнул мой скромный супруг, не став отпираться. – Но в инквизиции хватает и других опытных специалистов-поисковиков.

– Парочку наших специалистов туда отсылали, но они вернулись ни с чем! – развел руками Коупман. – Сказали, что вообще не нашли никаких следов! А это значит, что…

– Это значит, что нужно отправить туда новых поисковиков, коих у нас хватает, только и всего. Не справились двое – справится кто-то другой. Это нормальная практика, если вы не в курсе, мистер Коупман.

– Но ведь только вы способны…

– Заберите. Документы, – раздельно произнес Эрик.

Сказано это было таким тоном, что даже мне уже захотелось выскочить из кабинета, чтобы больше не вариться в атмосфере этого помещения.

Раздосадованный Коупман разочарованно вздохнул, все-таки взял папку со стола и уныло последовал с ней к двери. На выходе столкнулся со мной взглядом, тепло улыбнулся, весело подмигнул.

– Шикарно выглядишь, Элли, – шепнул Лэр, поравнявшись со мной.

– Мистер Коупман, ко мне закралось смутное подозрение, что у вас один глаз лишний, – с непередаваемой интонацией произнес Эрик.

Лэр тихо ойкнул, не стал больше испытывать судьбу и чуть ли не бегом кинулся прочь по коридору, захлопнув за собой дверь.

Глава 2. О планах и самодеятельности

Я с облегчением выдохнула, когда мы остались одни с Эриком, а тот устало откинулся на спинку кресла и потер переносицу.

– Всю неделю на меня постоянно пытаются спихнуть это дело по айлиархским нападениям, – негромко произнес он недовольным тоном. – Кажется, руководство решило всеми силами перекинуть проблему на меня, вне зависимости от моего желания и твердо озвученной позиции полностью отдыхать и не выходить на связь с коллегами в течение ближайшего месяца.

– Так, может, стоит пойти им навстречу? Если уж мы в самом деле будем в той области…

– Даже не вздумай, – категорично произнес Эрик. – Мы едем отдыхать, Элли. Только отдыхать и развлекаться. Только ты и я, и никакой работы, никаких неприятностей. Точка. Я даже магией планирую пользоваться лишь в случае крайней необходимости. Отдыхать – так полностью, а не для галочки.

Тяжело вздохнула, но спорить не стала.

Если честно, я бы совсем не отказалась от того, чтобы совместить приятное с полезным. Это Эрику, возможно, инквизиция уже оскомину набила, и хотелось тотально переключиться, а вот мне всё было в новинку, и всё – жутко интересно. Я с одинаковой радостью воспринимала как ежедневные необходимые тренировки, так и любые вылазки в разные точки нашей необъятной страны.

Форланд – большая страна, поделенная на огромное количество областей, которые мы называли районами. Знаю, что во многих других странах такие большие территории все-таки принято делить на города, а у нас вот – районы, области, как-то так повелось издревле, так и осталось. Одноименный и самый большой и многолюдный район Форланд был центральным и являлся своеобразной столицей, которая контролировала все остальные области. В столичном районе находился и Генеральный Штаб – мощный оплот инквизиции, куда стекались могущественные боевые маги со всех окраин Форланда. Конечно, свои небольшие штабы имелись в каждой крупной области, но именно у нас, в Форланде, находился Генеральный Штаб, где бойцов тренировали все самые лучшие верховные маги, а потом уже распределяли их по разным боевым точкам.

В заграничье нашу группу инквизиторов пока не выпускали до окончания стажировки, поэтому мне особенно сильно хотелось попасть в Айлиарх – это была страна, в которой я еще ни разу не была. Страна, где преимущественно проживали маги-друиды, а еще множество самых разных необыкновенных волшебных животных, на которых мне не терпелось посмотреть. Айлиарх был очень спокойной, безмятежной такой страной на берегу великого Олоройского моря.

И вот в этой расчудесной спокойной стране за последний месяц случилось аж несколько странных нападений на людей со смертельными исходами, при очень загадочных обстоятельствах, и пока даже непонятно было, человеческих ли это рук дело? Всё больше специалистов склонялись к тому, что в деле замешана какая-то лютая нечисть, но подтверждений тому или опровержений теории пока найдено не было.

Эрик тщательно спланировал маршрут нашего свадебного путешествия задолго до того, как начались странные нападения в Айлиархе, и менять наш маршрут не стал.

– Элли, каждый день почти в каждой стране происходят преступления, и далеко не одно за день, – хмыкал Эрик в ответ на мой вопрос, стоит ли нам отправляться в Айлиарх, если там повысится уровень опасности. – В Форланде ежедневно то нечисть где-то заявляется, то жаждущие наживы преступники задают жару местному населению и инквизиторам заодно. Ну и что с того, теперь из дома нос не высовывать, во избежание любых опасностей? А впрочем, даже дома может поджидать опасность в виде какого-нибудь мощного землетрясения или неконтролируемой вспышки магии от кого-то рядом со своим домом. И в таких случаях даже идеально защищённые стены могут не спасти. Ну а нам с тобой вообще по долгу службы необходимо быть готовыми всегда и везде к столкновению с любыми происшествиями. Такие маги, как мы, обычно в самое пекло лезут по первому зову туда, откуда остальные разбегаются в панике.

И он был совершенно прав, конечно.

– Так что меня не беспокоят никакие странности в той стране, куда мы с тобой направляемся, Элли, – говорил Эрик. – Странностей везде хватает, и это вовсе не значит, что мы с тобой обязаны с ними везде сталкиваться. Вовсе нет, тем более сейчас, когда мы едем просто отдыхать и не собираемся бегать по поручениям коллег, у нас другие цели. Ну а если тот, кто устроил переполох в Айлиархе, сам как-то столкнется с нами и проявит себя… Что ж… Ему же будет хуже.

Хм… А что, если попробовать заняться этим делом, ну, так, тихонечко, самостоятельно, в обход Эрика?

Интересно, как именно он накажет за мою самодеятельность?

Размышляя обо всем этом, я сделала короткий пас руками, сдувая магическим всплеском свое белье, застрявшее на люстре. Поймала в воздухе красные кружева и поторопилась надеть их поскорее. Впрочем, заметив алчный взгляд Эрика, внимательно наблюдавшего за каждым моим жестом, немного замедлилась, давая вволю полюбоваться моими стройными ножками.

– Тебе стоит поторопиться покинуть мой кабинет, незабвенная, – произнес Эрик. – А то у меня вновь возникло желание повторить, хм… Весь пройденный нами сегодня материал.

Я тихонько прыснула от смеха, одергивая длинную синюю юбку.

– Уверен, что не хочешь оставить красный кружевной талисман при себе? – спросила издевательским голосочком. – Он же приносит удачу, привлекает в твою жизнь жалованье, и всё такое…

– А он и так всегда при мне – будучи на тебе, а ты постоянно находишься рядом со мной, – невозмутимо произнес Эрик и тут же насмешливо хмыкнул. – То-то я такой богатый!.. Ритуал-то рабочий, оказывается… Ладно, поторопимся, Элли, а то ты в самом деле опоздаешь на церемонию официального вступления в должность инквизитора.

Он встал из-за стола и направился к выходу, намереваясь вместе со мной проследовать в церемониальный зал, но прямо перед нашим носом дверь в кабинет распахнулась, и в проеме показалась голова Лэра Коупмана.

– Мистер Айсбе… тьфу… Мистер Кларксон! Господин инквизитор! Забыл кое-что уточнить! – затараторил он с большим воодушевлением. – Скажите, а во время вот этого вашего ритуала призыва финансового благополучия, так сказать, нужно еще что-то делать, кроме развешивания белья на люстре?

– Ну-у-у, можно еще помолиться проклятому Маргсу или Хааску, – задумчиво протянул Эрик, буравя тяжелым взглядом физиономию Коупмана.

На мой вкус, в его голосе так и читалась рекомендация помолиться, чтобы боги или демоны защитили Лэра от праведного гнева Эрика.

– Ага, помолиться, значит… Запомню! Спасибо, господин инквизитор! Ой, погодите, а где же ваш талисман? – спросил Лэр, кинув подозрительный взгляд сначала на люстру, на которой больше не висело ничего лишнего, а потом еще более подозрительно покосившись на меня. – Он же буквально только что был тут… Куда делся?

– Ветром сдуло. В окно, – невозмутимо произнес Эрик. – Плохая примета. Видимо, жалованья я сегодня не дождусь.

***

Чтобы не давиться беззвучным хохотом, я всё-таки торопливо зашагала вперед, оставив Эрика обмениваться любезностями с Коупманом, а сама скорее побежала к лифту, где, наконец, смогла дать себе волю и открыто похихикать. И плевать, что другие инквизиторы, вместе со мной едущие в лифте на другой этаж, смотрят косо. Они хотя бы не знают о том, какой великий и могущественный кружевной талисман я пару минут назад снимала с люстры великого и ужасного мистера Ходячего Айсберга!

Настроение у меня было бомбически прекрасное, я улыбалась до ушей, прямо-таки сияла от счастья, чем невольно приковывала к себе внимание и вызывала любопытные взгляды.

Из лифта выскочила на третьем этаже и направилась в церемониальный зал. Разве что не подпрыгивала от счастья, которое затапливо меня до краев в последнее время. Сегодня был прекрасный день, и у меня было стойкое ощущение, что никто и ничто не способно испортить мое чудесное настроение.

Думала я так до тех пор, пока не услышала со стороны грубоватый голос:

– Инквизиторам не подобает бегать вприпляску по коридорам Генерального Штаба. Держи себя в руках, Элли. Ты и так опозорила всю семью.

Улыбку как волной смыло с лица. Я обернулась на голос и увидела, что со мной поравнялся высокий темноволосый мужчина с выдающимся подбородком и довольно крупным носом. Кайн Хоффман взирал на меня с надменной неприязнью, будто я была каким-то тараканом, случайно заползшим на торжественный ужин. В общем, максимально неуместный объект.

Я вмиг помрачнела.

Кайн был моим старшим братом. Ну, точнее, одним из пяти всех моих старших братьев, работающих в Инквизиции Генерального Штаба. И ни один из которых не принимал этот мой выбор по жизни.

У меня были очень сложные отношения с родственниками. Я из графской семьи с довольно жесткими семейными традициями, на которые я наплевала, чтобы пойти своей дорогой по жизни. Родители мои строгих нравов, и они глубоко убеждены, что женщинам их рода не подобает заниматься глубоко изучением магии, и уж тем более – боевой магией. Стыд и позор для графского семейства! Графиня, по мнению моих родителей и, в особенности, моей драгоценной мамочки, должна сидеть дома, заниматься творчеством, музицировать, воспитывать как можно больше детей, ждать дома мужа и бесконечно восхищаться его достижениями.

Возможно, я бы рассуждала так же, если бы, как мама, уродилась очень слабой волшебницей, в которой едва теплилась магическая Искра. А что? Очень удобно прикрываться таким оправданием! Это не я слабая и не способная создать ни одно боевое заклинание, а просто я графиня, которая считает ниже своего достоинства опускаться до занятий боевой магией, да-да.

Чушь ди́лмонова, конечно. Представляете, каково во всем этом великолепии жилось мне, единственной дочке в этой графской семейке, да еще родившейся с очень сильной магической Искрой? Я с детства мечтала вырасти и стать настоящим инквизитором, как мои братья, но, увы, меня не собирались даже отправлять в магическую академию. Со мной занимались домашним обучением и только теми дисциплинами, которые, по мнению моих родителей, «не могли мне навредить».

В общем, однажды я попросту сбежала из дома и с легкостью поступила в академию магии, о чем никогда не жалела. Я довольно могущественная темная волшебница с хорошо развитым даром некроманта, ну как можно насильно сдерживать во мне развитие магии?

Родители меня и за какого-то престарелого графа выдать замуж хотели, но я сделала всё, чтобы вырваться из цепких лапок семейных традиций. Мама и папа от меня даже отреклись в итоге, стоило лишь мне закончить с отличием академию магии и заявить, что я смогла пробиться в Инквизицию Генерального Штаба.

Помню этот мерзкий разговор так, будто он состоялся только вчера… Мама тогда кинула на меня прощальный взгляд и даже не подошла обнять, ни слова не сказала о том, какая я молодец. Лишь сказала небрежно:

– Уйди с глаз моих долой. И чтобы ноги твоей больше не было в нашем доме. Я отрекаюсь от тебя и больше не считаю тебя своей дочерью. Ты – несмываемый позор нашей семьи, Элизабет Хоффман. Ты вообще не достойна быть носителем нашей фамилии и быть продолжателем нашего великого рода. Не хочу, чтобы кто-то из достойных графов считал, что ты – моя дочь. Не хочу иметь с тобой ничего общего.

Не знаю, как я тогда сдержалась, чтобы не наговорить гадостей, не расплакаться от обиды. Наверное, только благодаря поддержке Эрика, который был в тот момент со мной. Он поначалу не лез в наш разговор и стоял в стороне, не мешая, наблюдая за происходящим. Но после тех слов моей мамы, графини Хоффман, он шагнул ко мне вплотную, положил руку мне на плечо в защитном жесте. Взгляд его, направленный на моих родителей, был цепкий, осуждающий.

– Элизабет вырастет могущественной волшебницей, силе которой позавидуют все ее старшие братья.

– Этому не бывать! – рявкнул папа, который всё это время молча сидел рядом с мамой и ни слова не сказал в мою сторону.

Эрик проигнорировал его выпад и продолжил спокойным голосом:

– А фамилию вашу она носить действительно не достойна. Хотя Элизабет от своего рода не отрекается, но скоро она будет носить мою фамилию и станет миссис Кларксон – достойным продолжателем нашего поистине великого рода. Уж не чета вашему.

– Да кто такие эти ваши Кларксоны? – неприязненно скривился мой отец. – Эта фамилия даже не обсуждается в наших высших графских кругах!..

– Что говорит лишь о скудоумии так называемого «высшего круга» и вашей полной неспособности видеть дальше своего носа, – ничуть не смутился Эрик.

Свирепый взгляд, который моя мама кинула на Эрика, так меня рассмешил, что я даже перестала давить в себе слезы – теперь наружу рвался хохот при виде перекошенных лиц моих родителей, в бешенстве глядящих на того, кто посмел такой непозволительный тон по отношению к ним.

Но Эрик уже потерял к ним интерес, развернул меня, приобнимая за плечи, и уверенно повел в сторону выхода.

– Идем, Элли. Нам тут больше делать нечего. Забудь, как страшный сон, этот несмываемый позор своих родителей, по какой-то ошибке носящих графский статус, – он произнес это громко, специально, чтобы его услышали мистер и миссис Хоффманы.

Они ничего больше не сказали нам вслед.

В тот день я в последний раз стояла на пороге дома своих родителей и с тоской оглядывала двор, где провела свое вполне счастливое и беззаботное детство. Мне было ужасно жаль, что всё так по-дурацки сложилось, но и продолжать общение с такими принципиальными родителями смысла больше не было.

Мама с папой после той встречи так больше со мной и не связывались и никогда не интересовались моей судьбой. Просто вычеркнули из своей жизни, будто в ней никогда и не было синеглазой черноволосой девчонки по имени Элизабет Хоффман.

Отречение родителей от меня воспринималось мною как предательство, и поначалу было очень больно от этого факта, но благодаря поддержке Эрика я прожила этот неприятный период относительно быстро.

– Направь свой фокус внимания на другое. Думай о том, что я рядом с тобой, Элли, – говорил он, тепло улыбаясь. – А я и многие другие волшебники восхищены тобой и твоими магическими способностями. Когда тебе будет грустно, вспоминай о том, как начальники разных отделов инквизиции чуть ли не дрались между собой, пытаясь решить, в какой именно отдел тебя следует направить.

Это, кстати, была правда, и ситуация с моим распределением выглядела весьма комично, когда несколько начальников разных отделов, с виду взрослых инквизиторов, чуть ли не с пеной у рта пытались отстоять включение моей персоны в список именно его группы.

– Так это всё благодаря твоей рекомендации, – усмехалась я. – Они дрались не за меня, а за возможность получить в свой отдел бойца, которого порекомендовал сам Эрик Кларксон. Репутация у тебя такая, и я просто, ну-у-у, удачно оказалась в ее тени, если можно так сказать…

– Так я же не пишу рекомендательные письма в Штаб кому попало и на всех подряд. Ты же не думаешь, что я их пачками всем выдаю? Оу, нет, незабвенная, как бы не так!.. В Генеральный Штаб поступает не больше пяти рекомендаций в год от моего имени, и все знают, что я рекомендую только очень могущественных волшебников, на кого действительно стоит обратить внимание. Вот и на тебя обратили самое пристальное внимание, узнав о моем рекомендательном письме. Я написал его не потому что мы с тобой вместе, а потому что ты действительно этого заслуживаешь. Ты склонна обесценивать свои достижения, Элли, тогда как всё, чего ты сейчас достигла, ты действительно добилась исключительно своим упорным трудом.

Вот обожаю своего мужа… Что бы я делала без его поддержки?

Поэтому сейчас, столкнувшись в атриуме инквизиции с одним из старших братьев и услышав от него колкие слова, медленно вдохнула и выдохнула, но быстро справилась с закипающим гневом.

– Держи себя в руках, Кайн. Ты и так упал в моих глазах дальше некуда, – вернула я ему его же реплику, очень спокойным холодным голосом, да-да, я была отличной ученицей Эрика. – Осторожнее, ты рискуешь пробить ледяное дно. Сможешь ли оттуда выплыть?

Брат неприязненно скривился и свернул налево при ближайшем повороте. Я с тоской глянула ему вслед.

У меня не семья, а какой-то ходячий комок неприязни друг к другу. Столько братьев – и ни одного, кто хоть бы слово доброе сказал про мое появление в Генеральном Штабе… Но нет, все они либо делали вид, что не знают меня и вообще впервые в жизни видят, либо при любой возможности кидали в мою сторону обидные слова. На фоне этого мракобесия дружная семья Эрика, которая сразу тепло приняла меня, казалась каким-то новым чудом света.