Леси Филеберт
Разбудить дракона ложью
Глава 8. Изящные жесты
На следующий день решила не выпендриваться и одеться в скучный офисный наряд. Правда от алой помады не отказалась все равно. В офисе меня приняли очень холодно, что неудивительно: слухи всегда распространялись быстро, а уж скандальные и подавно. Каким-то образом все вокруг уже знали о том, что я прикидывалась невестой Строганова, а он в итоге принял меня на работу – ну ясное же дело, что не за мозги принял, а за умение строить красивые глазки, ага.
– Здесь надо проветрить, – сказала я, обращаясь к секретарю Строганова, когда мы шли через зал общей работы.
– Зачем? – нахмурилась Светлана. – Кондиционеры прекрасно справляются с поддержанием определённой атмосферы.
– Зато они не справляются с запахом зависти. Вы разве не чувствуете?
– Нет, – коротко ответила Светлана, плотно сжала губы и быстрее зашагала вперёд.
Она показала мое новое рабочее место и оставила меня ознакамливаться с обстановкой. Обживать конуру, так сказать.
– Сейчас мне нужно пройти на совещание с Игорем Степановичем, – пафосно сказала Светлана. – Когда вернусь, будь готова к плотной работе. Мне было сказано ввести тебя в курс дела, информации будет много, имей в виду.
Света ушла, громко постукивая каблуками, а я задумчиво оглядела кабинет. Ничего особенного, обычная офисная коробка, только вот мебель была исключительно белой. Я уже успела заметить, что такая стояла здесь во всех помещениях. Видимо, Строганов питал некую слабость ко всему белоснежному.
– У тебя таки получилось, – раздался у меня за спиной негромкий голос.
Обернулась к счастливому Денису и самодовольно улыбнулась ему.
– А у тебя были сомнения?
– Ну что ты, – усмехнулся он, плотно закрывая за собой дверь. – У меня настолько не было сомнений, что я заранее запасся подарочком для тебя.
Денис достал узкую бархатную коробочку, и а я восхищенно уставилась на изящный золотой браслет с какими-то неизвестными мне драгоценными камнями. Они переливались синим, зелёным, голубым и казались пульсирующим живым существом.
– Ух ты, – невольно ахнула я, беря в руки эту невероятную красоту. – Это какой-то древний магический артефакт? Из числа тех, что остался от магов прошлого?
– Вроде того, – улыбнулся Денис, помогая мне застегнуть браслет на запястье. – Древние оставили весьма интересные вещицы, которые до сих пор находят в разных уголках мира. Я большой ценитель таких редкостей.
– Это наверно не просто красивая побрякушка, я права? Обычно такие штуки – своего рода амулеты, или талисманы, которые что-то могут делать.
– Ты абсолютно права, – сказал Денис, касаясь легким поцелуем моих пальцев, и погладил запястье, на котором теперь красовался браслет. – А эту штуковина очень сильная, и она может многое, очень многое. Особенно в сочетании с парным предметом.
Я непонимающе вздернула брови, потом заметила на руке Дениса перстень, сделанный в том же стиле, что и браслет.
– Это как-то поможет нам в достижении твоей гаденькой цели? – усмехнулась я. – Что могут делать в паре эти штуки?
– Нашей цели, – поправил Денис. – Нашей, Леночка. А могут эти украшения очень многое… Например, подчинять.
– Игоря? – я недоверчиво покачала головой. – Мне кажется, такого ничто не пробьет.
– Ты права. Поэтому мы будем действовать изящнее… Через тебя.
Перстень на руке Дениса вспыхнул красным, и в следующий миг мое запястье обожгло острой болью. Я хотела закричать, но Денис опередил меня, закрыв мне рот ладонью и грубо прижав к стене.
– Не рыпайся, милая, – шепнул он на ухо. – Это только цветочки и демонстрация лишь малой силы браслета. Такую боль ты будешь испытывать каждый раз, если посмеешь меня ослушаться, или если захочешь сменить концепцию и доложить на меня Строганову. Попробуешь снять браслет – испытаешь такую боль, что скорее всего умрешь на месте, поэтому даже не пытайся это делать. Ни к чему нам так рисковать, правда?
Он говорил, говорил, а я внутренне горела от невыносимого жара, разливающемуся по всему телу. Мне казалось, будто под кожей гуляет жидкий огонь, и я сейчас расплавлюсь, вот прямо сейчас, и превращусь в горстку пепла. Хотелось кричать, но горло словно сдавило стальным обручем. Хотелось плакать, но слез не было. Я просто таращилась на Дениса, не понимая, что происходит, и думая, как же я могла так вляпаться?
Тело не слушалось, словно заколдованное. Да не словно – так и было. Сейчас бы двинуть ногой между ног этому козлине, но у меня не получалось и слова вымолвить, не то что пошевелиться.
– Все хорошо, – шептал Денис, поглаживая меня по щеке и обжигая горячим дыханием в опасной близости от моих губ. – Я не хочу делать тебе больно, но ты должна понимать, кто тут хозяин положения. Ты принадлежишь мне, Лена, и тебе это понравится, поверь.
Вот сильно сомневаюсь, милок!!
Мозг плавился от жара, я мысленно скукожилась от отвращения, когда упругие губы впились в меня жестким поцелуем. Припечатали, собственнически врываясь в рот языком. Честное слово, я бы его покусала, но даже этого сделать не получилось: стоило мне подумать о такой подлости, как голова заболела совсем невыносимо, и я обмякла, будучи не в состоянии сопротивляться напору Дениса. Он неприятно тискал меня, больно впивался в плечи и целовал так остервенело, будто хотел меня съесть. Его руки блуждали по моему телу, но не приносили ни капли удовольствия.
– Ты не сможешь причинить мне вреда, – шептал Денис, вдоволь насытившись грубыми ласками. – И убежать от меня не сможешь. Я буду наблюдать за тобой денно и нощно, и ты будешь беспрекословно выполнять мои приказы, ясно? Сейчас я уйду, а ты проберёшься в кабинет Строганова и как следует покопаешься там. Камер наблюдения в его кабинете нет, я точно знаю. Будешь докладывать мне о всех странностях и деталях, которые кажутся тебе хоть сколько-то интересными. Покопайся у него на рабочем столе, наверняка там найдется что-то любопытное. Только аккуратно, нам ведь не нужны проблемы, верно? Будешь хорошей девочкой – награжу тебя как следует.
Напоследок Денис впился в мою шею поцелуем и, наконец, оставил меня в покое. Он ушел, а я рухнула на пол, как подкошенная. Совершенно ослабленная, улеглась прямо на пол, пытаясь перевести дыхание и с ненавистью глядя на золотой браслет. Проводить эксперимент и пытаться снять его мне сейчас не хотелось. Тело больше не жгло огнем, но если Денис говорил правду, и от попытки снять украшение мне будет больно, то я этого точно не вынесу.
Со стоном перевернулась на спину и тупо уставилась в потолок. Господи, почему же я такая идиотка, а? Почему позволила так просто себя обдурить? И теперь имела все шансы остаться глупой пешкой в руках психопата… Ну уж нет!
С трудом поднялась на ноги, опираясь на стол и придерживая гудящую голову. Я обязательно найду способ избавиться от этой дряни. А сейчас, так уж и быть, загляну в кабинет Строганова. Вряд ли там будет хоть что-то, заслуживающее внимания, но от одной только мысли при том, что можно ослушаться Дениса, запястье начинало жечь. Проклятье.
Тяжело вздохнула и вышла в коридор. Вот он, кабинет Строганова, прямо напротив, и дверь не за семью замками, проникнуть туда не составляло никакого труда. Светы все еще не было, поэтому мне даже не пришлось выдумывать причину, чтобы зайти внутрь.
Я осторожно прикрыла за собой дверь и огляделась. В огромном пустом кабинете царила звенящая тишина, даже часы не тикали. Все здесь было обставлено просто, но стильно, однако мне некогда было восхищаться обстановкой. Воровато оглядываясь, словно за мной было кому смотреть, бесшумно прокралась у рабочему столу Строганова.
Здесь царил абсолютный, идеальный порядок. Ручка к ручке, бумажка к бумажке. Уверена, даже лишней пылинки на столешнице было. Чертов педант. Это несколько осложняло поиски, так как рыться в бумагах быстро и аккуратно я точно не умела. Потому решила, что посмотрю только то, что лежит в каких-нибудь дальних углах: вряд ли на поверхности будет лежать что-то очень ценное.
Я никогда не отличалась умением находить нужную информацию, но сейчас меня нестерпимо тянуло заглянуть в самый нижний ящик рабочего стола. Он был закрыт, и замочной скважины я нигде не нашла. Однако стоило мне прикоснуться к ящику, как я почувствовала странное тепло, разливающееся по телу. Ладонь стала совсем горячей, и я испуганно отдёрнула руку. Что за чертовщина?
Снова коснулась ящика, думая о том, как сильно хочу заглянуть внутрь. Почему-то это казалось важным, я сама не могла объяснить, почему. Водила руками по периметру ящика, ощупывала все неровности в попытках найти некий потайной замок или что-то в этом роде.
Ну давай же, миленький… Откройся, пожалуйста…
Стоило подумать об этом, как ящик бесшумно выкатился вперед, открывая взору деревянную шкатулку. Обычную такую деревянную шкатулку, только на ее крышке красовался силуэт дракона или похожего на него мифического зверя. Силуэт переливался всеми оттенками голубого, и я на какое-то время залюбовалась так, что забыла, где я и что здесь делаю.
Тряхнула головой, прогоняя оцепенение, и достала из шкатулки один-единственный конверт. Открыть его здесь или выкрасть и почитать в более безопасном месте? Решила остановиться на втором варианте. Конверт был запечатан, здесь я его аккуратно не открою, а дома вполне справлюсь с этим и также аккуратно заклею обратно. Дождусь удобного случая и верну конверт на место, Строганов и не заметит пропажи. Не знаю, почему, но внутреннее чутье подсказывало мне, что Игорь каждый день в эту шкатулку не залезает, и я могла спокойно провернуть свой финт ушами.
Осторожно закрыла ящик, спрятала конверт во внутренний карман пиджака, и вернулась к осмотру бумаг на столе. Счета, счет-фактуры, договора… Все это было ежедневной рутиной компании и вряд ли представляло какой-то интерес.
Тяжелая рука легла мне на плечо, и я подпрыгнула на месте от испуга. Резко обернулась и нос к носу столкнулась со Строгановым.
– Что вы тут делаете?
Сердце гулко билось о ребра. Я не слышала ни звука открывающейся двери, ни звука шагов. Как Игорь сумел подобраться настолько бесшумно? Нечеловеческая способность какая-то, ей-богу.
Я молчала, и он повторил вопрос:
– Что вы тут делаете, Лена?
– Я?! Н-ничего. Совсем ничего.
Взгляд его яростных глаз не предвещал ничего хорошего. Кажется, меня сейчас просто уволят, и дело с концом. Плакал тогда и план Дениса, и моя хренова карьера. Нервно заправила за ухо выбившуюся прядь волос и чуть не вскрикнула от неожиданности, когда Игорь вдруг вцепился в мою руку и вперился в золотой браслет.
От прикосновения к левой руке, на которой сияло проклятое украшение, стало жечь запястье. К горлу подкатила тошнота, и я едва сдержала рвотный порыв. Игорь явно заметил мое позеленевшее лицо, окинул меня оценивающим взглядом.
– Вам нехорошо?
– Нет, все в порядке. В полном порядке.
Старалась говорить ровным голосом, но получалось плохо. Игорь скривился, явно не веря моим словам, но продолжать допытывать на тему здоровья не стал. Он вновь уставился на браслет странным немигающим взглядом.
– Что это у вас на руке?
– Б-браслет.
– Я вижу. Откуда он у вас?
– П-подарок.
– От кого?
Я нахмурилась и вздёрнула подбородок. Нет, ну что за тон, а?
– Это допрос? Мне что, не могут дарить подарки? Какие угодно и кто угодно.
Игорь моргнул и, наконец, отпустил мое запястье. Мне сразу стало существенно легче, и тошнота начала медленно отступать. Игорь отступил на шаг, отворачиваясь к окну. На короткий миг мне показалось, что его глаза снова позеленели, а зрачки превратились в узкие вертикальные щелки.
– Прошу прощения. Разумеется, вы вправе принимать любые украшения в дар. Так что вы искали в моем кабинете, Лена?
– Ничего, – твёрдо сказала я. – Света попросила проверить порядок в вашем кабинете, чтобы я тут не маялась дурью в ожидании вас. Вы ведь любите порядок, верно?
Я сладко улыбнулась, прикидываясь дурочкой. И пусть попробует доказать обратное.
– Чушь, – коротко сказал Игорь. – У нас достаточно служащих, кто следит за порядком во всех кабинет. Света никогда бы не стала просить вас заниматься такой ерундой.
– Возможно, она так решила тонко надо мной поиздеваться? Мне, знаете ли, показалось, что она меня с первого взгляда невзлюбила. А что могу сделать я, новичок, который пытается угодить начальнику и его секретарю?
Я продолжала мило улыбаться, стойко выдержав колкий взгляд Игоря. Мне казалось, что он пытается залезть в мою черепную коробку силой мысли. Не уверена, что он поверил моим бредням, но Строганов решил сменить тему:
– Вы взяли у Светы список рабочих вопросов?
Что? Какой еще список? Ах, да, точно… Она что-то всучила мне в руки, и я даже читала ту дребедень…
– Да, она передала мне километровый список задач. Вот только я не поняла, кто именно их будет делать?
– Вы, конечно же. Срок у вас – максимум две недели. Потом мы уедем вместе в командировку, все эти документы надо подготовить к отъезду. А теперь, пожалуйста, верните то, что вы у меня взяли.
Я внутренне вспыхнула, но внешне не подала виду, что чего-то испугалась.
– Не понимаю, о чем вы.
– Все вы прекрасно понимаете, Елена. Вы что-то взяли с моего стола, и я хочу, чтобы вы вернули эту вещь на место. Сейчас же.
По интонации и формулировкам догадалась, что Игорь просто провоцирует меня. Надеется, что я под давлением сейчас сама все расскажу и раскаюсь в содеянном. Не на ту нарвался.
– Вы смеете обвиняете меня в краже? Для этого должны быть веские доказательства.
– Я чувствую вашу ложь и хочу разобраться, что именно вы от меня скрываете.
Чувствует он, как же.
Вспомнив, что лучшая защита – это нападение, неожиданной для самой себя выпалила:
– А почему у вас иногда глаза зеленые?
– Что?
Кажется, мне удалось сбить Игоря с толку. Он непонимающе уставился на меня, и на дне его глаз я явственно увидела испуг.
– У вас иногда глаза зелёные, – повторила я, наблюдая за напряженным выражением лица Игоря. – Когда вы злитесь, или… Не знаю, не уверена в истинной причине, но…
– Вы ошибаетесь. Они темно карие.
Игорь весь подобрался, как зверь, готовый к решающему прыжку. Спина ровная, как штык, руки сцеплены в замок за спиной.
– Да нет же. Они зелёные, точно вам говорю! Были такими минуту назад!
– Вам показалось. Это просто игра света. Просто игра света. Вам померещилось. Просто померещилось. Просто игра света…
Его голос завораживал и убаюкивал так, что я на миг оцепенела. А потом мотнула головой и уверенно произнесла:
– Ну не мог же мне померещится вертикальный зрачок, в самом деле! Между прочим, он мне еще тогда в примерочной привиделся, когда мы с вами в первый раз столкнулись. Там тоже была игра света? Что вы на это скажете?
Строганов ничего не ответил. Он почему-то схватился за голову и, шатаясь, с трудом обошел стол, тяжело осел в кресло. Я со смешанными чувствами наблюдала за странным поведением Строганова, приблизилась к нему и неуверенно коснулась его плеча.
– С вами все в порядке?
– Вон из моего кабинета.
– Что? – я недоуменно вскинула брови.
– Через час будет совещание, явитесь к этому времени. Будете сидеть в уголочке и слушать все россказни руководства. Ваша задача – молча слушать и запоминать, речь пойдет о нашей стратегии продвижения на европейском и восточных рынках. До совещания не попадайтесь мне на глаза.
– Но…
– Я же сказал: вон!
Игорь рыкнул каким-то странным грубым голосом, и я не рискнула возражать. Пулей выскочила из кабинета, не оглядываясь, а потому не зная, что мою спину прожигала пара зеленых глаз с вертикальными зрачками.
Глава 9. Побочный эффект
Телефон доктора Шеймуса был недоступен. У меня возникло большое желание телепортироваться к нему немедленно, но Шеймус был человеком занятым. Если у него сейчас в кабинете сидит клиент из числа обычных людей, то выйдет так себе сюрприз.
Поэтому я щелкнул пальцами, формируя перед собой в воздухе образ браслета, который увидел на руке Лены. Дымчатый силуэт украшения завис в воздухе, сверкая драгоценными каменьями. Я задумчиво смотрел на проекцию, силясь вспомнить, где уже видел такие штуки.
Эта вещь пугала. Отталкивала и вызывала у меня странные негативные эмоции. А еще почему-то – желание защитить Лену. С чего бы?..
Вновь прищелкнул пальцами, и дымчатая проекция исчезла, направившись ментальным посланием к Шеймусу.
"Узнай, что это за вещь как можно быстрее", – сопроводил я картинку просьбой и задумчиво покрутил пузырек с успокоительными в руках.
Почему-то рядом с Леной я быстро лишался привычной почвы под ногами. Это откровенно пугало, но я был не из тех, кто уступает своему страху. Скорее наоборот, я всегда стремился разложить по полочкам эмоции и разобраться, почему то или иное событие или человек вызывает у меня непривычные ощущения.
Лена меня манила и одновременно напрягала. Своей бесшабашностью и абсолютной непредсказуемостью. С интересом ученого я наблюдал за ее попытками выйти сухой из воды – всегда успешными, черт возьми.
Но больше всего меня испугало то, с какой легкостью она сегодня скинула мою гипнотическую сеть. Это оказалось для меня настоящим шоком. Никак не мог понять, как она умудрилась это сделать? У меня голова чуть не взорвалась от адской боли, когда сработал магический откат. Как обычный человек может скинуть с себя драконий морок? Это ведь невозможно!
Я не понимал, что мне делать, совершенно растерялся. Впервые столкнулся с подобной ситуацией. И как тут сохранить душевное равновесие без сторонней помощи…
Ай, черт с ним, нервы дороже! С этими мыслями отправил в рот сразу две таблетки и почти сразу ощутил их благотворное воздействие на изношенную нервную систему. Эмоции послушно закупоривались обратно, усыпляя дракона, давая свободу мыслям. Меньше эмоций – больше разума, вот мой девиз по жизни. Всё-таки ошибался Шеймус, говоря о страшных побочных эффектах. Я третий день подряд ел таблетки в утроенной дозе, и чувствовал себя прекрасно. Хорошо, что моя проблема решилась так просто.
Теперь можно было немного пораскинуть мозгами. Мне было о чем подумать. Например, о том, как бы узнать настоящее имя Лены. В том, что ее на самом деле зовут иначе, я не сомневался: остро почувствовал ложь вчера, когда она пришла на "собеседование". Скорее всего она сама не знала, что Лена – не ее имя, так как я ощутил лишь ложную информацию, никак не связанную с поведением девушки. Мне было любопытно разобраться в этой ситуации, и я уже отправил парочку запросов специалистам, но также собирался и сам покопаться в поисках информации хотя бы по знакомым базам.
Впрочем, поверхностные поиски не увенчались успехом, но никто и не обещал, что будет просто. Я обязательно узнаю, кто ты есть на самом деле, Костьянова. В самое ближайшее время.
Следующие полчаса провел в активных но бесполезных поисках информации по своим каналам, а потом отправился в соседний кабинет. На тот момент я еще не знал, чем обернется вроде бы обычное совещание…
***
Бесшумно вошёл в переговорную. Это была просторная светлая комната с длинным белым столом, за которым уже начали собираться мои коллеги. Вон и Лена смиренно сидит в уголочке. Вид пафосный, но я чувствовал, что она немного нервничала. А еще постоянно поглядывала на свой браслет.
Я хмуро уселся за стол, посматривая на Лену. Мне очень сильно не нравилась ее побрякушка, но я никак не мог понять, почему. И с этим тоже надо было обязательно разобраться.
А пока пришлось отвлечься на дела насущные. Совещание шло обычным ходом, я даже заскучал в какой-то момент. Ничего нового от коллег я не услышал, да и собрались мы больше для того, чтобы подвести черту перед следующим рабочим броском. Поэтому слушал вполуха, кивая и поддакивая в нужных местах до тех пор, пока не наступила моя очередь высказаться.
Я открыл было рот, чтобы изложить свою стратегию продвижения на европейский рынок, но понял, что губы и язык не шевелятся. Они словно онемели, да и дыхание замедлилось. Меня охватила легкая паника, когда я понял, что не могу произнести ни звука. Я не мог даже закричать, потому что у меня, кажется, пропал голос. Попробовал пошевелить пальцами, но тело словно налилось свинцовой тяжестью. Да черт возьми, что происходит!?
"Вам следует соблюдать осторожность с этим препаратом, иначе побочные эффекты могут быть чрезвычайно серьёзны", – вспомнились слова Шеймуса, с которым я разговаривал по поводу увеличения дозы успокоительного.
Судорожно перебирал в голове побочные действия, указанные в инструкции к таблеткам. Кажется, там говорилось что-то про онемение, заторможенность и потерю голоса в том числе. А я который день подряд ем по три таблетки в день вместо одной… Проклятье!
– Игорь Степанович? – подал голос Владимир Романович.
Он взирал на меня с такой презрительной усмешкой, от которой хотелось провалиться под землю.
А что я мог сделать? Даже в лицо ему не плюнуть, черт бы его побрал.
Я судорожно вздохнул, но даже не смог сжать руку в кулак. Тело не слушалось, словно замороженное. Я прикрыл глаза, готовясь к самому большому позору в своей жизни. Вот сейчас Вячеслав возьмёт свое слово, и тогда…
– Думаю, нам стоит прервать совещание, так как сейчас не лучший для него момент, – неожиданно раздался звонкий голосок рядом. – У Игоря Степановича сегодня случилось такое горе, такое горе… Прямо перед совещанием он узнал чрезвычайно грустную весть, которая сильно ударила по его стальным нервам. Думаю, нам всем надо войти в его положение и дать шефу переварить печальные новости.
Я открыл глаза и хмуро уставился на Лену. Что она задумала?
В висках начало покалывать, как всегда, когда в моем присутствии начинали открыто врать, да еще и про меня самого.
– Что вы имеете в виду? – спросил Владимир Романович.
– Представляете, – заговорщическим шепотом начала Лена. – Случилось непоправимое… Нет, я даже не знаю, как вам сказать…
– Да что же у вас случилось такое? – не на шутку разволновался впечатлительный Максим.
Я тоже слушал с все возрастающим вниманием. Хм, и что же у меня случилось?
Лена шмыгнула носом, и я явственно увидел, как ее глаза заблестели от слез. Мне захотелось поаплодировать актерскому таланту, но тело не слушалось.
После театральной паузы она продолжила траурным голосом:
– У Игоря Степановича сегодня умер кот. Его любимый кот Дымок, который долгие тридцать лет был преданным другом…
– Тридцать лет? – недоверчиво спросил Вячеслав. – Коты столько не живут.
– А Дымок жил! – воскликнула Лена, трогательно прижимая руки к груди. – Они были неразлучными друзьями с самого рождения нашего шефа!..
– Игорёчку-то поболе тридцати будет, – хмыкнул Вячеслав.
– Рождение физическое не равно рождению умственному! – возразила Лена, потрясая в воздухе смартфоном с фотографией красивого дымчатого кота. – Когда Игорь Степанович подрос и родился в этом мире как Личность, в его жизни появился Дымок, этот комочек счастья, вернувший солнце в жизнь своего нового хозяина!
"Что она несет?!" – думал я, сгорая от стыда.
Силился пошевелиться, чтобы хотя бы хлопнуть по лицу ладонью и просидеть с выражением бесконечного фейспалма до конца своих дней. Но даже моргать быстро не получалось.
Лена несла какую-то несусветную чушь про мое якобы загубленное детство и невероятную роль Дымка к жизни забитого ребенка.
– А я думал, у тебя была добрая и любящая семья, – недоверчиво протянул Максим, хмуро поглядывая на меня.
– Ну разумеется, он будет считать свою семью самой лучшей и любящей! – горячо говорила Лена. – Ведь Игорь Степанович – настоящий джентльмен и никогда слова дурного не скажет про своих родителей! Ну разве вы на его месте смогли бы оклеветать свою семью?
Она говорила, говорила, говорила, плавно подступая ближе ко мне. Лена встала сбоку от меня, ободряюще похлопала меня по плечам, и я почувствовал, как ее ладонь легла мне на затылок.
– Я ведь верно все излагаю, Игорь Степанович?
Лена с силой надавила мне на затылок, и моя голова качнулась вперед, что вполне можно было принять за кивок. Удивительно дело, но от прикосновения к голове стало полегче. От затылка по всему телу вдруг стало разливаться приятное тепло, и я почувствовал, что начал потихоньку обретать власть над своими конечностями. Губы и язык все еще не слушались, зато я с трудом, но все же смог приложить руку к лицу, якобы в тяжких думах, а на самом деле – сгорая от невыносимого стыда и желая скрыться от чужих глаз.
– Вот видите, как ему тяжело, – продолжала вещать Лена. – Уверена, что у каждого из вас в жизни был или даже есть друг, который пережил с вами и радость и горе. Представляете, как непросто лишиться такой опоры? Вот вы, Максим Сергеевич…
– Я!? – испуганно взвился Максим.
– Вы, вы! У вас же есть собака, насколько мне известно?
Вот интересно, когда ей об этом стало известно?..
– Две, – нехотя ответил Максим. – Сербернары. Мальчик и… и еще мальчик. Молодые совсем, щенки ещё.
– Как же вам повезло! – с чувством произнесла Лена. – У вас целых два друга, не каждому так везет! Но представляете, как будет больно, когда однажды они уйдут из этого мира?
– Не представляю, – почему-то шепотом сказал Максим, и глаза его расширились от ужаса.
– А меня дома Бим ждет, – неожиданно произнёс Вячеслав, задумчиво покручивая телефон в руках. – В последнее время вижу его только поздно вечером, когда домой прихожу. Столько дел, даже погулять толком некогда…
– Мне так жаль, что вам приходится приносить в жертву вашу дружбу, – Лена натурально всхлипывала, и я готов был поклясться, что по ее щеке скатилась самая настоящая слеза. – Эти моменты вашего единения – они бесценны… Надеюсь, вы сможете их наверстать.
Я мысленно застонал. Такого фееричного бреда я еще никогда в своей жизни не слышал. Но самое удивительное было то, что все остальные слушали Лену с открытым ртом. Даже Вячеслав сидел с выражением легкой растерянности на лице, не обращая внимания на вибрирующий без остановки телефон в руках.
– Не стоит стыдиться своих эмоций, Игорь Степанович, – понимающе вздохнула Лена, трогательно поглаживая меня по плечу. – Мы все понимаем, что за стальной бронёй генерального директора компании скрывается не робот, а настоящий человек, умеющий чувствовать и сопереживать. Мы все разделяем ваше горе. И пожалуй, сегодня мы все уйдем домой немного пораньше, чтобы уделить время своим близким и друзьям. Правда же, Вячеслав Романович? – обворожительно улыбнулась Лена.
И Вячеслав, этот матерый дядька необъятных размеров, серьезно кивнул и поднялся из-за стола. Подошел ко мне, ободряюще хлопнул по спине.
– Ты там это… Держись, Игорек. Мы с тобой. А работа никуда не денется, наверстаем еще.
С этими словами он покинул зал совещаний, и его примеру последовали все остальные. Когда за последним сотрудником закрылась дверь, Елена на цыпочках подошла к выходу и какое-то время прислушивалась к звукам в коридоре. Потом закрыла дверь на замок, а сама тихонько сползла по стеночке, сотрясаясь от беззвучного смеха.
– Аааа, не могууу! – простонала она, вытирая выступившие слезы. – Давненько я так не веселилась!
Посмеиваясь, она вернулась ко мне и ощутимо потрясла за плечо.
– Хэй, гроза компании, шевелись! Что там с тобой случилось?
Она потыкала меня пальцем, словно проверяя, жив ли я вообще.
– Чего, тебе правда плохо стало? – упавшим голосом спросила она, разворачивая мое лицо к себе и хмуро вглядываясь в потухшие глаза. – Нда, видок у тебя так себе, мягко говоря. Я могу как-то помочь или мне вызвать врача?
Не очень понимал смысл ее слов. От ее прикосновений к лицу стало невыносимо горячо, но при этом – приятно. Как будто жидкий огонь растекался по венам от ее пальцев по всему телу, возвращая меня в жизнь.
Судорожно вздохнул и вцепился в ее руку. Выдавил с трудом:
– Можешь обнять меня?
– Что? – ошарашено переспросила Лена.
– Обними меня. Пожалуйста, – совсем жалобно попросил я и снова умолк, не в силах ничего объяснять.
К счастью, Лена больше ничего спрашивать не стала. Послушно обняла, крепко обхватив руками и поглаживая спину.
– Ну ты чего расклеился, гроза компании? Чего там у тебя случилось, в самом деле?
Она продолжала что-то нашёптывать, но я не слушал. Закрыл глаза и уткнулся лбом в ее плечо, чувствуя, как сердце выбивает рваный ритм, пылает от боли и жара, но тело наконец начинает слушаться хозяина. Повинуясь какому-то бесконтрольному желанию, заключил Лену в крепкие объятья, глубоко погрузившись в невесёлые мысли.
Почему мой внутренний зверь так реагирует на нее? Почему он просыпается при ее близости и брыкается на каждое прикосновение? Что такого особенного в этой девице, что меня таращит от ее лжи, но при этом любая боль отступает, когда она рядом?
– Хэй, может, ты всё-таки объяснишь мне, в чем дело? И может, стоит вызвать врача? Лечебные обнимашки – это, конечно, ужасно круто и весело, но по-моему, тебе нужна специализированная помощь.
– Не нужна, – прохрипел я, обнаружив, что наконец-то ко мне вернулся голос. – А твои, как ты выражаешься, обнимашки действительно лечебные.
С трудом заставил себя оторваться от Лены, правда руку ее не отпустил, продолжая держать в своей руке. Устало откинулся на спинку стула и уставился на недоумевающую Лену.
– Откуда у тебя фото якобы моего кота? – не удержался я от вопроса. – У меня когда-то жил кот, но это было сто лет назад, он был белоснежным, и его звали Снежок.
– Да просто загуглила какого-то русского голубого, – шмыгнула носом Лена и пожала плечами.
Я был в шоке. Нет, я был просто в апофигее, если называть вещи своими именами.
– Как ты это делаешь?
– Что именно?
– Я ведь знаю, что ты нагло врала, но в то же время… В то же время ты говорила чистую правду!
– Просто я верю всему, что несу, даже абсолютной лжи, – снова пожала плечами эта невероятная девушка.
– Поразительно, – недоверчиво прошептал я и запоздало сказал:
– Спасибо. Ты несла изумительную чушь, но, кажется, ты натурально спасла меня от позора.
– Похоже на то, – усмехнулась эта бесшабашная девица. – Не дай мне подохнуть от любопытства и объясни по-человечески, что с тобой произошло? Чего ты на совещании завис, как старый компьютер?
– Передозировка успокоительных, – неохотно пояснил я. – Побочный эффект, я… не рассчитал.
– Ууу, какие мы нервные, оказывается, – намешливо протянула Лена. – И что тебя заставляет постоянно глотать эту дрянь?
– Я же говорил, что на дух не переношу ложь.
– Да, но я думала, что…
– Это не преувеличение, к сожалению. У меня своего рода аллергия на ложь. Понимаешь?
Лена замотала головой, и я тяжело вздохнул.
– На мне, скажем так, лежит родовое проклятье, с которым я вынужден мириться… Чего так скептично смотришь? Не веришь в проклятья? Ну и ладно. Считай это неизлечимой болезнью. Я чую ложь, голова начинает невыносимо гудеть, да и приступы ярости могут случиться. Жить с этим можно, но сложно в нашей непростой жизни. Приходится угнетать нервную систему, чтобы оставаться в адекватном состоянии, но сегодня я перестарался. Да и вообще на этой неделе сильно переборщил с препаратом.
