Кристина Грицик
Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью
Глава 65
Впервые за долгое время наутро я проснулась с чётким планом. Сегодня я закончила сборы вещей, забронировала онлайн четыре билета на самолёт и забрала документы в деканате. Выдал мне их новый заместитель декана – мистер Брукс, который буквально светился от счастья, когда я написала заявление об отчислении. Радует, что хоть у кого-то сегодня хороший день.
Вернувшись в комнату, я надеваю давно забытую серую толстовку, именно ту, с которой начался весь этот путь, и в последний раз сажусь на кровать, пытаясь осознать, что очередному этапу моей жизни подошёл конец. Конечно, не такой счастливый, как я надеялась, но, видимо, другого я пока не достойна. От внезапного стука в дверь по телу пробегает небольшой разряд. В полном замешательстве я открываю её, и чуть не слепну от счастливого света на лице Синди.
– Скай! – восторженно пищит она и, залетев в комнату, крепко обнимает меня. – Я так рада тебя видеть! Почему ты не отвечала? Я тебе звонила! Ещё я привезла твоё платье! – Не разрывая объятья, она указывает на свой чемодан в коридоре.
– Синди… – начинаю я.
– Ты будешь просто сногсшибательной! – Её буквально распирает от количества новостей и эмоций, так что она продолжает говорить, не позволяя мне вставить и слова. – Я сделала его приталенным, так что оно должно идеально сидеть по фигуре. Только тебе нужно померять! А где Джуд? Я принесла и её платье!
– Синди… – пытаюсь успокоить подругу.
– Скай! У нас нет времени! До зимнего бала осталось всего ничего, а нам ещё нужно организовать фуршет, проверить аппаратуру и… А, кстати! Ты же забрала доставку с шариками? Так, а где же Джуд?
– Синди! – кричу я. Вздрогнув, она оглядывается вокруг, и её взгляд приковывает лежащий посреди комнаты чемодан.
– Это твой чемодан?.. – Она наконец-то успокаивается и поднимает на меня встревоженный и одновременно понимающий взгляд. – Ты уезжаешь, да? – еле слышно спрашивает она.
– Да, – поджав губы, я пожимаю плечами.
– Нет, нет! – Она крутит головой. – Ты не можешь просто уехать! Что они такого натворили, чтобы заставить тебя всё бросить? – Эмоционально вскидывает руками подруга, и я понимаю, что очевидно ей обо всё известно.
– Ты всё знала? – Мои глаза наполняются слезами, когда внутри сдавливает ноющая боль.
– Прости. – Её глаза тоже сверкают о наступающих слёз. – Прости меня! Я, правда, не могла тебе рассказать! Мне так жаль!
– Не нужно! – холодно останавливаю её я и вытираю слёзы рукавом. – Мы больше никогда не увидимся, так что…
– Нет! Даже не думай просто так сдаться и уехать! Ты должна остаться!
– А я не хочу больше оставаться! – сорванным голосом кричу я. – Для чего?! Объясни, для чего? Потому что я уже не понимаю! Я приехала… Я попыталась – у меня не вышло. Все люди, которых я люблю, умирают, бросают, уходят и отворачиваются от меня. Возможно, когда-то я приеду и попробую снова, но сейчас я больше не могу… Мне слишком больно, чтобы оставаться, я слишком сломлена… Так что, пожалуйста, дай мне уйти! Потому что я устала! Я так устала!
– Дай мне час! – неожиданно просит она.
– Синди, прошу… – Я качаю головой. Не хочу, чтобы меня что-то останавливало. Мне просто нужно попасть домой. Я больше не хочу выяснять отношения, проводить расследования, задаваться тысячными вопросов. Я просто хочу уехать…
– Пожалуйста, только один час! – умоляет она, и я смотрю на часы. – Пообещай, что ты не уедешь!
– Через полчаса я встречаю родителей в аэропорту, а в три у нас вылет. Так что, если ты успеешь, то…
– Отлично! – перебивает она и хватает свою сумку. – Я успею! Только… – Синди достаёт свой телефон. – Я не могла до тебя дозвониться. У тебя что-то с телефоном?
– Нет, я сменила номер, – отвечаю я и, продиктовав ей новый номер телефона, вызываю такси в аэропорт.
Глава 66
Проезжая улицами Нью-Йорка, я больше не выглядываю из окна, зачарованная красотой некогда любимого города. Теперь единственное, что я здесь вижу, это тревогу, враждебность и ненавистную суету. Наверно, поэтому меня не может не успокаивать мысль о том, что уже через несколько часов это всё закончится, и, возможно, через какое-то время мне удастся стереть всё из памяти. Не знаю, сколько точно дней и ночей понадобится, чтобы раны затянулись, но уверена, что дома мне удастся сдвинуться с мертвой точки и вернуть себе возможность на нормальную жизнь.
– Мисс, куда же вы, если, конечно, не секрет, летите в канун Нового года? – интересуется старенький водитель с знакомыми добрыми глазами и приятной улыбкой.
– Домой, – отвечаю я и торопливо поглядываю на часы.
– И долгий вам предстоит путь?
– Тринадцать часов.
– Как же так?! – пораженно спрашивает он. – Неужели вам придётся праздновать Новый год в небе? Среди незнакомых вам людей!
– Лучше отпраздновать Новый год в маленьком самолёте, будучи всем незнакомой, чем в большом городе, будучи никому не нужной.
– Что ж… Видимо, этот год для вас был не из простых…
– Можно и так сказать. – Когда я понимаю, что мои нервные ёрзания по сиденью не ускорят движения, я смиренно кладу голову на запотевшее окно и безразлично скольжу взглядом по торопящимся попасть домой к праздничному ужину прохожим.
– Знаете, в вашем возрасте я был неплохим баскетболистом, – начинает водитель. – Хорошо играл, много занимался спортом, но с самого детства у меня была мечта поступить в Гарвард. – В отражении салонного зеркала я замечаю легкую улыбку на его лице.
– И вам удалось?
– Нет… Но не потому, что меня не приняли. Мне не удалось, потому что я так и не осмелился отправить заявку на поступление. А ведь тогда у меня были все шансы получить хорошее образование и успешно устроиться в жизни, но я струсил… Теперь – спустя годы я очень жалею о этом.
– А если бы вы отправили заявку, и вам отказали? Не было бы это больнее, чем надежда, что у вас могло бы получиться?
– Увы, такова особенность человеческого рассудка: нам свойственно более жалеть о не сделанном. Поэтому лучше дойти до конца и проиграть, чем сдаться, так и не попробовав.
– Ну, я попробовала…
– В таком случае вы уже сделали больше, чем большинство.
– Но я ведь проиграла. Чем я лучше тех, кто даже не пробовал?
– Вы ещё не проиграли, – смеётся он. – Проиграть можно только тогда, когда исчезнет возможность сдаться, а до этого значение имеет лишь мужество продолжать. Пока жизнь течёт – шансы на победу ещё есть. – Милый старичок ловит мой взгляд в отражении и подмигивает. – Ну, вот мы и на месте!
– Спасибо. – Впервые за долгое время я искренне улыбаюсь.
– Мам, привет! Я приехала. Вы где? – Выйдя из машины и достав чемодан, я звоню родителям.
– Привет! А… Мы не думали, что ты нас будешь встречать, – говорит она.
– В смысле? Вы где?
– Эм-м-м… Мы взяли такси и поехали…
– Куда? – спрашиваю я.
– Скай, раз ты приехала в аэропорт, – проигнорировав мой вопрос, продолжает мама, – забери там папину сумочку. Он оставил её где-то внутри.
– Ладно. – Я беру чемодан и захожу в современное здание аэропорта, похожее на воздушный парус. – Какой терминал?
– Двадцать третий.
– Ладно, а куда вы?..
– Скай, прости, Чарли капризничает. Набери, как найдёшь, и я скажу тебе, где мы будем.
– Мам! Подожди! Мама!… – зову её я, но, сбросив трубку, она уже не слышит.
Сквозь огромную толпу людей, спешащих поскорее попасть домой и воссоединиться со своими семьями, я прохожу, таща за собой чемодан. Однако, подняв голову, я уже забываю о всех этих людях, о тяжёлом чемодане, о странном поведении мамы, о папиной пропаже. Для меня исчезает всё, когда я вижу его…
Секунду три я стою как вкопанная, пытаясь определиться: не галлюцинация ли это, но лишь убеждаюсь в том, что всего в -десяти метрах от меня стоит виновник всех моих слёз за последнюю неделю. Когда наши взгляды встречаются, на его лице вспыхивает ужасная тревога и вина. А моё сердце останавливается, когда он делает шаг навстречу.
– Нет! – Слёзы в секунду заливают лицо, и я делаю шаги назад.
– Скай! – кричит Стив и бежит ко мне.
– Не подходи! – Когда я услышала его голос, на смену шоку пришли гнев и ненависть.
– Скай, прошу! Подожди! – кричит он, но я не останавливаюсь. Я точно знаю, что не хочу не видеть, не слышать его. Я даже не хочу знать, зачем он вообще приехал и пытается поговорить со мной, делая всё только хуже. – Я умоляю тебя! Пожалуйста, Скайлер! – Услышав эти слова, я замираю.
– Ты умоляешь меня? – поворачиваюсь и тихо спрашиваю. – Ты умоляешь?! – кричу я и, уже преодолев несколько метров навстречу к нему, продолжаю. – Ты вообще представляешь, что ты сделал?! – Я быстро смахиваю слёзы, но через несколько секунд их становится ещё больше.
– Скай… – Он качает головой. Не будь я знакома с его прекрасным актёрским мастерством, могла бы подумать, что ему очень жаль. Но, к счастью, моей осведомлённости хватает, чтобы не обманываться на этот счёт.
– Нет! Ты уже всё сказал! Теперь говорю я! – кричу, чтобы закрыть ему рот и позволить себе наконец-то выговориться. – Ты сказал, что любишь меня, и я тебе поверила. Ты сказал, что никогда не предашь моего доверия, и я опять тебя поверила!
– Но это была правда! – Он пытается взять мою руку.
– Не смей! – злобно бросаю я и делаю шаг назад, от чего на его лице сверкает боль. Надеясь, что он почувствует хоть каплю того, что испытала я, я быстро напоминаю себе, что ему наверняка абсолютно безразлично всё, что я говорю. – Не смей снова мне врать! Я всё знаю! Я видела твой дневник и твоё письмо! Я знаю всё, что ты говорил за моей спиной, так что даже не смей оправдываться! Ты разрушил всё! И я… я ненавижу тебя за это! За всё, что ты сделал! – В ответ он лишь протягивает мне конверт.
– Серьёзно?! Ещё одно письмо?! Не всё мне высказал в последнем?
– Просто прочти. Пожалуйста…
– Нет! – кратко отвечаю я и, отвернувшись от него, иду к выходу.
Глава 67
– "Дорогой Стив! – кричит он позади меня, и на нас оборачивается весь аэропорт, но меня это всё равно не останавливает. – Наши отношения начали развиваться слишком быстро, и у меня совсем не было времени всё обдумать. Но теперь, поразмыслив, я готова точно сказать, что не люблю тебя и никогда не полюблю! – Я замираю на месте, и Стив, сделав небольшую паузу, продолжает читать. – Мне казалось, что я люблю, но это не так. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, вижу Чака и, как бы больно тебе не было это читать, я уезжаю. Я возвращаюсь домой, и теперь, когда я уже сижу в пустой комнате возле чемодана, хочу попросить тебя только об одном. Я прошу, и даже скорее умоляю: не пытайся меня найти. Этим ты сделаешь мне только больнее. Если твои чувства ко мне реальны, просто отпусти меня…"
– Что это? – перебиваю я.
– Это письмо, которое мне вручил Энди утром двадцать шестого декабря. – Он подходит ко мне.
– Я не писала этого… – Я качаю головой.
– Я знаю… – Он расслабленно выдыхает, когда понимает, что я никуда не ухожу и готова слушать. – В тот вечер ты уехала к себе в общежитие, и через полчаса мне позвонила Меган. Она сказал, что забыла ключи от дома, и я предложил ей переночевать у нас. Когда она уже приехала, папе позвонили из итальянского филиала "HalberPublisher". Помнишь, в загородном доме я искал бумаги в библиотеке? – спрашивает он, но я ничего не отвечаю. Пока что в моей голове всё настолько запутано, что я даже не понимаю, что чувствовать. – Короче говоря, мне с папой срочно нужно было лететь туда на встречу. Мы все сидели в гостиной и говорили о том, чтобы слетать туда и обратно, но маме эта идея не понравилась – она сказала, что мы не можем уехать на рождественские каникулы. Тогда Меган предложила нам поехать всем вместе, в смысле, моя семья, ты и семья Джуд. Идея провести неделю перед Новым годом в Риме всем понравилась, и мама уже пошла с восторгом собирать вещи. Но потом Меган вспомнила про твой комитет и сказала, что ты ни за что не уедешь. А учитывая то, что из-за своих внеклассных занятий ты даже не поехала на праздники домой, я с ней согласился. – Он смотрит мне в глаза, чтобы определить мою реакцию, но я отвожу взгляд, и он продолжает. – Скай, я обязательно должен был присутствовать на той встрече, но я бы в жизни не уехал туда на целую неделю без тебя. Поэтому мы решили, что я поеду со всеми туда, а когда мы уладим рабочие вопросы, они останутся, а я вернусь в Нью-Йорк первым же рейсом. Скай, я даже не собирался оставаться там ночевать. Я…
– В ту ночь на Рождество, – перебиваю я, – мы с тобой переписывались допоздна. Если бы это было правдой, ты бы сказал мне о своих планах уехать на другой конец света.
– Из Италии нам позвонили, когда ты уже спала. У нас разница во времени шесть часов, и они позвонили где-то в час ночи. Я не хотел тебя будить.
– Поэтому ты просто уехал?
– Нет, Скайлер! Я приехал к тебе! Вылет у нас был утром, и я даже… Даже панкейки тебе успел приготовить, чтобы ты не злилась на меня за то, что я собирался разбудить тебя в восемь утра. Я заехал в магазин, купил банку нутеллы и букет твоих любимых цветов, а в коридоре твоего общежития я встретил Энди. Он дал мне этот конверт, обвиняя меня в том, что ты уехала. Он без умолку говорил, чтобы я оставил тебя в покое. Если бы я не был занят прочтением этого письма, там на месте и ударил бы его. Посмотри, – он протягивает мне письмо, – когда я это увидел, у меня даже не возникло сомнений в том, что написано это от твоей руки. – Глядя на текст письма, я поражаюсь сходством почерка автора с моим. – Я ни за что бы не уехал, если бы во мне была хоть капля надежды найти тебя там, за той дурацкой дверью. Я был всего в нескольких метрах о тебя, и, если бы я только зашёл в твою комнату, ничего этого бы не было.
– Почему ты не позвонил мне сразу? – Я закусываю губу, чтобы не разрыдаться от переизбытка чувств.
– Когда я прочитал это, я просто не хотел делать тебе больно, понимаешь? Я не хотел давить на тебя, как уже однажды это делал. А времени, чтобы нормально поговорить с этим придурком и заподозрить обман, у меня не было. Мне позвонил Том, сказал, что они уже ждут меня в аэропорту, и я бросил твой завтрак в мусорное ведро и уехал. – Я вдруг вспоминаю, как проснулась от грохота за дверью. Как Меган принесла мне помятый бумажный пакет с панкейками. Как я увидела на дне мусорной корзины банку нутеллы и букет гортензий, когда выбрасывала мусор. – Скай, я виноват перед тобой, но не так, как ты думаешь. Я виноват в том, что позволил тогда своей неуверенности в том, что ты действительно можешь любить меня и этому куску бумаги, – он показывает "моё" письмо, – заставить меня поверить в то, что ты уехала. Я был в десяти метрах от тебя, и, если бы только открыл ту дверь, тебе бы не пришлось чувствовать всю эту боль. Но я не бросал тебя! – Его глаза сверкают от подходящих слёз, и у меня больше не остаётся сомнений в правдивости его слов. – Ни за что бы не бросил, потому что я люблю тебя!
Сказанного достаточно, чтобы моё желание выбраться из плена в виде расстояния между нами стало невыносимым, и я бросилась в его объятья.
– Я тоже люблю тебя, – рыдая, говорю я и прижимаюсь лицом к его груди. Но наконец-то эти слёзы не от разрывающей пустоты внутри… Это слёзы счастья от возвращения на место кусочка себя. Очень большого кусочка.
– Я скучал по тебе, – прочитав мои мысли, шепчет он мне на ухо. Да… Каким был сильным не было чувство ненависти и злости все эти шесть дней, где-то в глубине души я мечтала снова обнять его, почувствовать успокаивающий знакомый запах, услышать этот низкий голос. – Не плачь, – разорвав объятье, улыбается он. – Прибереги слёзы для сентиментальных сцен. Нам вообще-то предстоит посмотреть ещё шесть частей «Гарри Поттера».
– Ладно, – смеюсь я и вытираю заплаканное лицо двумя руками.
– Ты собиралась уехать? – Стив смотрит на большой чемодан возле меня, и я киваю, ощущая ужасный стыд за то, что действительно на это решилась. Особенно сейчас, когда, даже несмотря на миллион оставшихся вопросов, я наконец-то могу вдохнуть воздух на полную грудь.
– Нам нужно поторопиться.
– Куда? – недоумевая, спрашиваю я.
– Думаю, ты была бы рада наконец-то увидеться со своей семьёй, – отвечает он и берёт мой чемодан.
Глава 68
– Стив, подожди! – останавливаю я, как только он заводит свою машину. – Я забыла папину сумку!
– Там нет никакой сумки, – осторожно произносит он и, заметив моё недоумение, поясняет. – Прости, но, если бы твои родители сказали тебе зайти в аэропорт, чтобы поговорить со мной, вряд ли ты бы это сделала.
– Мои родители знают? – шокировано спрашиваю я.
– Двенадцать часов в самолёте с Джуд, и они осведомлены во всём уже лучше, чем я.
– Господи! Джуд! Как она? – После того, что я узнала, у меня не остаётся сомнений в её невиновности. Не знаю, каким образом Меган узнала о письме Чака, но, уверена, – Джуд к этому никак непричастна.
– У неё всё хорошо.
– Она знает? Ты ей рассказал?
– Не хотел, но мне пришлось, – спокойно отвечает Стив. – Когда я понял, что ты уехала, решил остаться в Риме с остальными. Чтобы никто не спрашивал, почему я не возвращаюсь к тебе, как планировал, я сказал, что ты поехала на зимние каникулы домой, и все поверили. Конечно, все, кроме Джуд. Она-то от меня не отставала, пока я не показал ей письмо. Прочитав его, она присоединилась к моим попыткам тебе дозвониться, но ты не отвечала, а на следующий день ты написала ей, чтоб она тебе больше никогда не звонила, а мне – что сменишь номер, если я ещё раз попытаюсь с тобой связаться.
– Этого не может быть… – От шока у меня пересыхает во рту. – Я не писала вам…
– Ну, до того, как твои родители позвонили Джуд, чтобы выяснить, что у тебя случилось, и мы поняли, что ты до сих пор в Нью-Йорке, каждое сообщение звучало весьма убедительно.
– Но кто же вам тогда всё это писал?
– Я тоже задался этим вопросом и решил сверить твой номер, записанный в моём телефоне, с тем, что записан у Тома. Оказалось, что всё это время мы с Джуд пытались дозвониться Меган.
– Что?! – Моя ненависть к этому человеку растёт в геометрической прогрессии.
– Да, она переименовала себя в наших телефонах, а твой номер вообще был удалён и заблокирован, – говорит Стив, выезжая на широкую дорогу. – Думаю, Меган сделала это на Рождество… Джуд сказала, что дала ей свой телефон, чтобы та отправила себе их фотографии с Энди, а мой она попросила утром двадцать шестого декабря, чтобы позвонить Энди, потому что её телефон был разряжен.
– Зачем она это сделала?
– Это я и собираюсь выяснить.
– А куда мы едем? – спрашиваю я и поднимаю валяющийся на полу список продуктов, с которым мы со Стивом ездили в супермаркет.
– Я отвезу тебя к твоей семье. Они поехали с моими родителями и родителями Джуд к нам домой.
– Ладно, а ты куда поедешь? – спрашиваю я, но он не спешит отвечать.
– Я поеду в твой кампус, – наконец-то говорит он.
– Зачем?
– Чтобы поговорить с Энди и Меган, – нехотя отвечает Стив, и я замечаю, как он крепко сжимает руль, произнося их имена.
– Я с тобой! – уверенно говорю я.
– Скай, не нужно, – просит он. – Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты с ними говорила, тебе и так хватило. Я могу сам со всем разобраться. Тебе не нужно встречаться с этими людьми.
– Нет, я должна это сделать.
– Зачем? Будет лучше, если я сам…
– И что потом? – перебиваю я. – Это будет так же, как с Чаком. Я хочу сейчас всё выяснить, и не гадать потом месяцами о причинах их поступка. Я должна с ними поговорить! – Сказанное заставляет его задуматься, и он сворачивает на дорогу, которая ведет к моему кампусу, и уже спустя пятнадцать минут мы заходим в холл главного здания университета.
– Том и Джуд в актовом зале, – сообщает Стив, прочитав сообщения от брата, и мы, не теряя времени, идём туда, где последний раз я была с Джуд и Синди недели две назад.
– Скай! – радостно кричит подруга, заметив меня на пороге. И я подбегаю к ней и крепко обнимаю, отчего пустота в груди заполняется до конца, и я наконец-то могу выдохнуть с облегчением. Я вернула последний потерянный кусочек себе, и остаток боли растворяется. – Это так ужасно, то что они сделали! – говорит она, не разрывая объятия. – Мне очень жаль!
– Мне тоже, – присоединяюсь я, осознавая, каким болезненным ударом для Джуд были сообщения Меган.
– Если бы мы всё-таки поговорили на Рождество, этого бы не произошло, – раскаянно произносит она.
– Что ты хотела сказать? – Находясь в отчаянии последние дни я, вспоминая просьбу Джуд поговорить на Рождество, полагала, что она лишь хотела убедить меня прекратить общение с Энди и Меган, чтобы я не узнала о её предательстве, но теперь я в полной мере осознаю нелепость подобного предположения.
– Помнишь Меган говорила, что, пока вы со Стивом были в загородном доме, мы с ней встречались? – Я киваю. – Так вот тогда она вела себя очень странно: не давала Энди и слова вставить, будто опасаясь, что он, не подумав, может ляпнуть что-то лишнее, и постоянно спрашивала о тебе, о твоём прошлом. Я хотела обсудить с тобой это, но потом решила, что не стоит грузить тебя лишними мыслями в такой день.
– Джуд, – останавливаю её я в попытках нарисовать в голове полную картину произошедшего.
– Да?
– Меган… Она же была в нашей комнате?
– Да. Она сказала, что хотела бы посмотреть, как её украсили, а мы как раз гуляли недалеко от нашего общежития.
– А кто-то из них оставался в комнате один?
– Нет, – задумчиво отвечает Джуд, нахмурив лоб. – А, да! – восклицает она. – Да, когда мы уже вышли, Энди сказал, что забыл телефон, и я дала ему ключ от комнаты. А почему ты спросила?
– Меган узнала о письме… Письме от Чака.
– Господи! – Джуд закрывает рот рукой. – Мне так жаль…
– Ничего. – Я улыбаюсь, когда замечаю проступающие слёзы в её глаза. – Это уже неважно. Главное, что теперь мы знаем правду.
– Скай! – сзади меня окликает Том.
– Привет! – радостно улыбаюсь я.
– Ты как?
– Лучше некуда, – смеюсь я.
– Я принёс вам какао. – Он протягивает холдер с четырьмя стаканами из "Starbucks".
– Ты мой герой! – произносит Джуд и целует парня в щеку.
– А где Стив? – Я оглядываю зал, в котором нет никого, кроме нас троих.
– Я встретил его в коридоре, он просил передать, что отнесёт твой чемодан в комнату и вернётся, – говорит Том.
– Поняла, спасибо, – отвечаю я.
– Итак… – Джуд энергично трёт ладони. – Я написала девочкам из комитета, они придут с минуты на минуту…
– Комитет?! Точно, сегодня же зимний бал!
– Да, и нам предстоит сделать ещё очень много работы. – Она оценивающе оглядывает зал.
– Я думала мы просто поговорим с Меган и Энди и уедем, – говорю я.
– Ну уж нет! Мы так долго планировали этот бал, что не можем не прийти. Тем более неужели мне стоит напоминать, что ты председателем комитета?
– Вот с этим как раз проблемы… Его председателем теперь является Меган.
– Что?! – удивляется Джуд, и я буквально вижу, как её враждебность к Меган возрастает с каждой секундой. – А я-то думаю, неужели стресс так негативно сказывается на твоём вкусе? – шутливо замечает она, пока я внимательно рассматриваю каждую деталь декораций: на потолке весят зелёные снежинки, вместо серебряных звёзд, как я планировала, столы с будущим фуршетом украшены бумажными цветами всех цветов радуги вместо белоснежной фатины.
– Да… Вышло у неё не очень… – соглашаюсь я.
– Времени у нас катастрофически мало, но, думаю, мы успеем спасти этот зал от рук Меган, – заявляет подруга. – А вот и наше спасение! – глаза Джуд загораются, когда в зал входят пятнадцать невероятно талантливых девушек, чрезвычайно довольных возможностью сменить незапланированную импровизацию Меган.
– Скай! – восклицает одна из участниц комитета по имени Сторми. – Ты тоже здесь! Так это правда?! Ты всё-таки смогла вернуть своё место в комитете?
– Не знаю…
– Просто Меган говорила, что ты больше не вернешься.
– Я приболела и попросила меня временно заменить, но сейчас всё хорошо. – Я пожимаю плечами, стараясь сделать вид, что мне не хочется вылить на голову Меган полный бокал шампанского.
– Да, но мистер Брукс уже сделал её официальным председателем…
– Мистер Брукс?! – переспрашиваю я.
– Да, он приходил на субботнее собрание и сказал, что раз Меган выполняет твою работу, значит, она и должна быть председателем. Мистер Брукс предложил ей должность, и она охотно согласилась, а тебя и Джуд, кажется, даже из списка участников исключили.
– Что?! – Джуд уже не может сдержать негодование. – С каких, вообще, пор мистер Брукс занимается такими вопросами?
– Ещё одна хорошая новость, – с иронией произношу я, – Мистер Брукс теперь заместитель декана…
– Мы с девочками подпишем петицию, если это нужно, – говорит Сторми.
– А если они вас не вернут, то мы тоже уйдём, – добавляет ещё одна девушка.
– Спасибо вам, – тепло улыбаюсь я. – Мы с этим обязательно разберёмся. – "Ага, особенно после того, как ты написала заявление об исключении из университета", – добавляет мой внутренний голос.
– Да, а сейчас нам нужно проделать всю работу последней недели всего за несколько часов, – безнадёжно замечает Джуд.
– Я могу позвать своих друзей! Они помогут! – говорит Сторми.
– Я тоже!
– И я! – подхватывают остальные.
– Мы справимся, – с улыбкой говорю я Джуд.