Константин Маркович Поповский
Дом Иова. Пьесы для чтения
Картина четвертая
Часть внутреннего двора перед домом Иова. Над ним – ветхий травяной навес от солнца. Сам дом смотрит на зрителя из глубины сцены. Ведущий во внутренние покои дверной проём ничем не занавешен; за ним – тревожный сумрак. Слева видна окружающая дом глинобитная стена; дальше, до самого горизонта тянется холмистая пустыня.
Возле дома – вкопанный в песок большой, треснувший сосуд для воды. Второй сосуд стоит в глубине двора. Справа возле входа – наполовину ушедшая в песок ручная мельница.
В центре двора лежит старый ковёр и несколько бесформенных подушек вокруг него – единственное напоминание о былом богатстве дома Иова.
Утро следующего дня.
Иов сидит на одной из подушек, опустив голову.
Из-за угла показывается Адаф. Его голова поворачивается из стороны в сторону, руки бьют по бёдрам. Обойдя двор, он останавливается рядом с Иовом.
Адаф (задрав голову): Кукареку! (Сильно бьет себя руками по бокам и вертит головой).
В дверном проёме показывается Жена Иова. Останавливается, слушая разговор Иова с Адафом.
(Нетерпеливо). Кукареку! Кукареку!
Иов (поднимая голову): Ну, что тебе?
Адаф: Ничего такого, хозяин.
Иов: Тогда лучше помолчи.
Адаф: Думаешь, это так просто? Неужели хозяин видел где-нибудь немого петуха?
Иов (сердито): Клянусь Его престолом!.. Ну, какой ты петух! Петухи не испытывают терпение людей пустой болтовней!
Адаф: Все, кроме меня, хозяин. Все кроме меня… (С гордостью). Потому что только один выучился болтать на вашем языке. Конечно, это было нелегко, но я постарался, чтобы немножко быть похожим и на тебя, и на твою хозяйку… Ведь всегда стараешься походить на того, кого любишь. Верно, хозяин?
Иов (смягчаясь): Да, Адаф. Верно.
Адаф (приободрившись): И ведь я совсем неплохо служу тебе! А мог бы служить ещё лучше, если бы мои курочки и цыплята были со мною рядом… Эх, кабы злой ветер не разметал их по пустыне!.. (Подходя к Иову, негромко). Хозяин!.. Когда мы пойдём искать их?
Иов: Скоро, Адаф.
Адаф: Вот уж представляю, как они обрадуются, когда мы их отыщем!
Иов молчит.
(Тревожно). Мне часто кажется, что они где-то совсем близко… Как ты думаешь, слышат они, когда я пою?
Иов: Кто знает, Адаф.
Адаф (всхлипнув): Цыплятки-то, наверное, уже подросли…
Жена (подходя и беря Адафа за руку): Иди-ка, поешь. Я приготовила немного риса.
Адаф: Спасибо, хозяйка… Лучше я пойду, да поклюю зёрнышки за домом. (Уходя, Иову). И не говори мне больше, что я не похож на петуха, хозяин. Как же меня тогда узнают мои курочки и цыплятки? (Уходит).
Короткая пауза.
Жена (проводив взглядом Адафа и продолжая стоять возле Иова): Как тебе спалось, господин?
Иов (глядя в сторону): Ночь была тёплой.
Жена, улыбаясь, молча смотрит на Иова. Короткая пауза.
(Взглянув на жену). Я сказал что-то смешное?
Жена: Когда я вчера спросила тебя, как ты провёл ночь, ты ответил мне, что если рассказать кому-нибудь о твоих сновидениях, то он будет благодарить Творца, что не родился Иовом… Мне кажется, тебе сегодня лучше, господин.
Иов: А тебе? (Внимательно смотрит на жену).
Жена: Мне, господин?
Иов: Ты ведь кого-то ждёшь?
Жена (поспешно): Нет, господин. Ну, может быть, только соседку. Но она обещала зайти ближе к вечеру… Значит, тебе не снилось сегодня ничего?
Иов: Ничего?.. (Помолчав, негромко). А что бы ты сказала, если бы узнала, что мне, и в самом деле, не снилось сегодня ночью ничего, кроме самого этого «ничего»?.. Решила бы, наверное, что мой разум похитили демоны?
Жена (неуверенно): Ничего, господин?
Иов (насмешливо): О, да еще какое… Клянусь его подножьем, оно было хуже любого кошмара. (Смолкает, вдруг на мгновение спрятав лицо в ладонях).
На лице Жены появляется тревога. Короткая пауза.
(Негромко). Представь, – оно пришло и встало передо мной, наполнив и небо, и землю, так, словно сосуд мира вдруг до краев наполнился песком. Просто стояло и смотрело, хотя у него не было ни глаз, ни лица, – словом, ничего… Но хуже всего было то, что сам я тоже был всего лишь ничем, – даже не маленькой песчинкой, ни жалким жучком, а совсем ничем, на которое смотрела эта великая и страшная Пустота… (Издалека). Ты только представь себе, как мы смотрели друг на друга…
Жена: Тебе надо отдохнуть, господин.
Иов (усмехаясь): Ну, это ты скажи не мне. Не мне…
Во дворе появляется Элифаз. При его появлении Жена Иова быстро кланяется и отходит к двери дома.
Элифаз: А-а!.. Мир дому твоему, Иов! Мир тебе, старый друг!
Иов: Смотрите-ка, кого нам посылает небо… Мир тебе, Элифаз… Давненько не слышали мы твоего голоса.
Элифаз (подходя): А как бы ты мог его слышать, если он раздавался то в Дамаске, то в Емафе, а то ещё в добром десятке мест, куда занесла меня торговля! (Садится на одну из подушек, которую показывает ему Иов, бодро). Ну, как ты поживаешь, Иов?
Иов (передразнивая): А как ты поживаешь, Элифаз?
Элифаз (удивлённо): Кто, я?.. (Оглянувшись на стоящую у дома жену Иова). Мне кажется, я поживаю прекрасно.
Иов: Я почему-то так и подумал. Но ведь ты притащился в такую даль не для того, чтобы рассказать мне об этом? Ведь не для того, Элифаз?
Элифаз (смущенно посмеиваясь): Ну, конечно, нет, дорогой мой. (Стараясь скрыть замешательство). Я поручил последить за моим верблюдом твоему полоумному слуге. Ему можно доверять?
Иов: Не беспокойся. Он справится.
Элифаз: Это необыкновенный верблюд, Иов. Когда он хочет есть, то говорит «мама». А когда хочет пить, говорит «вода». На то серебро, которое я за него отдал, можно было бы купить трёх прекрасных верблюдов!
Иов: А что он говорит, когда хочет скрыть своё смущение?
Элифаз: Что ты имеешь в виду, Иов?
Иов: Скажи-ка, Элифаз, ведь за тобой посылали?
Элифаз (смущен, укоризненно): Иов! (Чуть повернув голову, смотрит на жену Иова, которая делает ему знак молчать).
Иов: Ну, конечно посылали.
Элифаз (помедлив): Что ж, тень под солнцем не спрячешь, Иов. Действительно, твоя жена прислала сказать мне, что ты не совсем здоров. Вот поэтому я сегодня здесь.
Иов: Не совсем здоров, в смысле – помешался?..
Элифаз растеряно молчит. Короткая пауза.
(Посмеиваясь). Ах, Элифаз, Элифаз!.. Ты, случайно, не забыл, что женщинам свойственно преувеличивать?
Элифаз: Она была очень настойчива, Иов, и к тому же я не мог отказать ей, помня о нашей старой дружбе. (Повернувшись к жене Иова, раздраженно). Ну, я же говорил тебе, что не сумею ничего скрыть!
Жена: Я только хотела, как лучше, господин.
Иов: И поэтому ты послала за Элифазом. Ну, конечно. Ведь лучшего лекаря, не сыскать. (Насмешливо). Правда, мне кажется, что это будет не совсем справедливо по отношению к Цофару и Бильдаду. Они-то ведь лекари ничуть не хуже… (Насмешливо глядя на Элифаза). Что ты скажешь об этом, Элифаз?
Элифаз (хмуро): Сказать по правде, Иов, они уже едут сюда.
Иов: Уже едут?.. Да, за тобой не угонишься, Элифаз!.. Ах, как же ты правильно рассудил, друг мой. Ведь, если не справится один лекарь, то уж трое обязательно найдут причину недуга!.. Открой мне только, от чего вы собираетесь лечить меня, Элифаз? Ты, Цофар и Бильдад?
Элифаз мнется. Короткая пауза.
Что же ты молчишь, старый друг?
Элифаз: А что тут скажешь, Иов?
Иов: Вот ведь – что скажешь… Я думаю то, что лежит у тебя на сердце, что же еще?
Элифаз: Тогда послушай меня, Иов. Послушай внимательно… Ты ведь знаешь, что уже не первый раз я прихожу к тебе с тех пор, как беда обрушилась на твой дом. И всякий раз твоё мужество восхищает и трогает меня. (Громко, не давая Иову перебить себя). Да, да, Иов!.. Восхищает и трогает! Так неужели ты думаешь, что я стану осуждать тебя за то, что оно ненадолго оставило тебя сегодня? Ведь человеческие силы не безграничны и Небеса не всегда приходит к нам на помощь сразу. (Торопливо). Но я уверен, что пройдёт время и мир вновь возвратится в твоё сердце!
Иов: Отлично сказано, Элифаз. А особенно, насчет человеческих сил. Знаешь, их и правда, не так уж и много. Всего лишь столько сколько требуется человеку, чтобы дойти до конца своего пути. Не больше и не меньше… (Поманив к себе Элифаза, негромко). А хочешь знать, что человек находит там, в самом конце? (Громким шёпотом, наклонившись к Элифазу). Страшно сказать, Элифаз. Самого себя… (Посмеиваясь). Можешь быть уверен: это совсем не та находка, которая может послужить причиной для зависти.
Короткая пауза.
Элифаз (неуверенно): И всё-таки, Иов, время лечит все раны.
Иов (мягко): Я думаю, что ты заблуждаешься, друг мой. Скорее, это раны лечат Время. Потому что без них оно застаивается и становится похоже на лужу крови, вроде той, что остаётся после жертвоприношения. Его лижут псы, над ним вьются мухи. А главное, что сам ты барахтаешься в нём, чувствуя, как тебя спеленали по рукам и ногам… Ты ведь знаешь, какой липкой бывает кровь?
Элифаз: Мне кажется, ты говоришь загадками.
Иов (усмехаясь): Ты заметил?.. А хочешь знать, почему? (Наклонившись к Элифазу, негромко). Да, потому что я давно уже сам стал загадкой, Элифаз.
Элифаз: Но, Иов! Я ведь не мастер отгадывать загадки.
Иов: Это умение зависит только от привычки. Ну-ка, скажи мне, что это такое: «У изголовья встал – все болезни прогнал»?
Элифаз: Не знаю.
Иов: А ведь это совсем просто. Это – Ангел Смерти. Встал у изголовья и болезней как не бывало.
Элифаз: Глупая загадка.
Иов: А мне так почему-то не кажется… А вот ещё одна, если хочешь: «Звали ягнёнка, а пришёл лев». Что бы это могло быть?
Элифаз: Не знаю.
Иов: И я не знаю. Но думаю, такое часто случается. Зовёшь ягнёнка, а вместо него приходит лев. (Внезапно громко рычит). Р-рр-рр-р! Р-рр-р!
Элифаз (вздрогнув от неожиданности): Ты, верно, и в самом деле помешался!
Одновременно из-за угла дома появляется Адаф.
Адаф (громко): Кукареку!
Иов (встав на четвереньки): Р-рр-рр-р!
Адаф: Кукареку-у!
Иов: Р-р-р-р-р!
Элифаз: Ради святого имени!.. (Машет руками). Перестаньте оба!.. (Иову). Ты точно маленький ребёнок, которого на минуту оставили одного! (Понизив голос). И какой пример ты подаёшь… (Кивает в сторону Адафа).
Иов (вполголоса): Р-рр-р… (Неожиданно мягко). Ах, если бы я действительно был маленьким ребенком, Элифаз! Какое это было бы счастье снова стать маленьким! Ни перед кем не отчитываться, ни на что не оглядываться! Не бояться ни ветра, ни палящего солнца. Не знать, ни что такое «завтра», ни что такое «вчера»…
Элифаз: Конечно, у детского возраста есть свои преимущества. Но их немного. (Адафу). Как там мой верблюд?
Адаф: Родная мать не смогла бы позаботиться о нём лучше. Я почистил ему все пёрышки.
Элифаз: Все пёрышки, разбойник? Смотри у меня!
Адаф: По Новой дороге идёт в нашу сторону небольшой караван, два или три верблюда. Скоро они будут здесь.
Элифаз (оживившись): Это Бильдад и Цофар! (Иову). Ах, Иов! Ты ведь не станешь возражать, если мы немного посидим со старыми друзьями, как это бывало прежде?.. Они везут мясо и вино. Наполним чаши, вспомним молодость. (Смеётся). Ты еще не забыл, как Бильдад купил увечного верблюда, и мы полдня гонялись за торговцем, пока, наконец, не нагнали его и не заставили вернуть всё сполна?.. А помнишь, как мы едва ушли от засады возле Наамы? (Понизив голос). Как стрела попала Цофару в задницу, так что он потом целый месяц не мог присесть? (Смеётся). Хорошие были времена, Иов. (Адафу, строго). А ты что ждёшь? Иди и займись верблюдом, лентяй. Он не любит, когда его оставляют одного.
Недовольно кудахча, Адаф уходит.
(Иову). Так как, дорогой? Вспомним молодость?
Иов (помедлив): Не знаю, что тебе и сказать на это, Элифаз. Потому что вы поставили меня в очень затруднительное положение. Сначала вот ты, а теперь еще и Цофар с Бильдадом… Или тебе не сказали, что я хочу отметить сегодня своё новоселье?
Оглянувшись, Элифаз смотрит на Жену Иова. Та делает ему знаки, которые он не понимает. Короткая пауза.
Ну, конечно же, тебе сказали. Но тогда, может быть, тебе забыли сказать, какого гостя я жду к себе сегодня?
Элифаз молчит.
Такого, что одно только имя его наведёт на вас ужас. Одна только тень Его смешает все ваши мысли. Ох, и неуютно же вам будет рядом с Ним, если Он пожалует!
Элифаз: Признаться, если какие имена и наводят на меня ужас, так это только имена моих кредиторов. Да и то, когда приходит время платить проценты… Но ведь ты не о них говоришь, Иов?
Иов: Я говорю о Крепком, Элифаз.
Жена (пронзительно): Иов!
Иов (твёрдо): О Крепком, Элифаз.
Элифаз: Скажите, пожалуйста. А я и не знал, что Крепкий ходит по пирам и сидит с человеком за одним столом!.. (Сердито). Опомнись, Иов! Ну, какое там еще новоселье! Какие гости? Или ты купил себе новый дом? Тогда покажи мне его? Ты же не станешь таить от старого друга такое приобретение!
Жена: Элифаз!
Элифаз (упрямо): Нет уж, пусть расскажет, как справляют новоселье, не построив нового дома! (Иову). Уж окажи нам такую любезность, Иов, – разгадай нам свои глупые загадки, от которых голова гудит, как от плохого вина!
Иов: Боюсь, что твои уши не очень-то расположены меня слышать, Элифаз.
Элифаз: Если дело только за этим, то можешь не беспокоиться. (Шутливо склонившись). Вот, посмотри: они уже склонились навстречу твоим словам! Начинай!
Иов (помедлив, глухо, издалека): Тогда напряги свою память и вспомни, как несчастья, одно за другим, без стука входили в мой дом. Как ужасы обложили меня, словно зимние тучи – небо. (Медленно поднимаясь на ноги). Вспомни, как сброшен был Иов с высоты своей…
Элифаз: Ты можешь не сомневаться. Я помню все, как будто это было со мной.
Иов (идет по сцене, вспоминая): Сначала пришли савеяне и убили работников моих, а волов и ослиц моих угнали. Помнишь? Это было на исходе Хешвама.
Элифаз: Я был тогда рядом с тобой.
Иов: А затем упал небесный огонь и сжёг все мои запасы. А сразу вслед за этим халдеи спустились с гор и убили моих пастухов и забрали овец и верблюдов.
Элифаз: Я не забыл этого.
Иов (помедлив, глухо): И, наконец, наступил этот день, когда пришёл вестник и сказал: «Плохие новости, Иов»
Жена исчезает в доме.
А я спросил: «Неужели, они хуже прежних?» А он ответил: «Гораздо хуже, Иов»… Я помню, как у него дрожал голос, и пот стекал по грязному лбу. Тогда я сел вот здесь, на это самое место и приготовился слушать. (Опускается на прежнее место). И он сказал… (Закрыв лицо руками, смолкает).
Элифаз: Не надо, Иов. Плохо, если наши воспоминания имеют над нами такую власть, что заставляют течь слёзы…
Иов (глухо): А разве я плачу? (Поднимая голову, почти надменно). Не утомлял я слезами слух Создателя и тогда.
Элифаз: И я тому свидетель, Иов. Мы все гордились твоим мужеством. И я, и Бильдад, и Цофар.
Иов: А хочешь знать, кто гордился им больше всех? (С горькой усмешкой). Я тебе скажу. Ведь это был я сам, Элифаз… (Передразнивая). «Смотри, как ты терпеливо переносишь несчастья, Иов!», «Другой на твоём месте давно бы уже наложил на себя руки!»… (С отвращением). «Бог дал, Бог взял», «Наг вышел, наг возвращусь!»… (Негромко). Да, только это было вовсе не мужество, Элифаз, нет. Это была обыкновенная трусость… (Смолкает).
Элифаз растерянно смотрит на Иова. Короткая пауза.
Ну, что ты смотришь на меня так, словно увидел у себя в тарелке скорпиона!.. (Сердито). А как же, по-твоему, еще мы назовем того, кто говорит: согласен я с унижением моим, и с болью моей, потому что прав враг мой, наступающий на горло моё и терзающий плоть мою? Да неужели же героем, Элифаз? (Помедлив, с горечью). Днём и ночью ползал я, словно червь, пресмыкаясь перед наступившей на меня пятой, повторяя, как заклинания: «Бог дал, Бог взял…», «Наг вышел, наг вернулся…» Разве не соглашался я с терзающим и убивающим меня? Не принимал ли всё, что бы Он ни предлагал мне? Не изображал ли смирение там, где сердце моё было разбито и кровоточило?
Элифаз (не понимая или делая вид): Так ведь это мы и называем мужеством, Иов. Не впадать в отчаянье и прибегать к помощи Создателя.
Иов (взорвавшись криком): Прочисти свои уши!.. Он убил моих детей! Напал на меня! Пригнул меня к земле! И за что? (Изумлен). За что? Что я сделал Ему? И самого малого из того, за что полагается наказание, я не совершал!..
Элифаз: Ты меня оглушил!.. Незачем было так кричать.
Иов (не слушая): И после этого ты ещё спрашиваешь меня о моём доме?.. Лучше открой пошире свои глаза – вот он, прямо на тебя смотрит!
Элифаз непонимающе озирается.
(Кричит). Что? Не видишь?.. Да, вот же он, прямо перед тобой!.. (Схватив Элифаза за шиворот, поднимает его и трясет). Или ты ослеп, Элифаз?.. Да вот же он, вот! Вот! Вот!.. На костях детей моих построен, из бессонных ночей сложен, на отчаянье замешан! И боль моя, и тоска моя, и вздохи мои, и болезни мои – всё пошло в дело! Так отчего бы мне не сыграть, наконец, свое новоселье? Отчего не позвать в гости того, кто помогал мне построить его? Кто месил вместе со мной глину и подносил кирпич? Кто не уставал понукать и подбадривать Иова своей плетью? (Отпускает Элифаза, который валится на землю).
Пауза. Иов и Элифаз молча смотрят друг на друга.
Элифаз (без выражения): Похоже, ты, и правда, спятил, Иов.
За сценой – петушиный крик. Затем из-за угла дома выходит сам Адаф. Одновременно в дверях появляется Жена Иова.
Адаф: Кукареку!.. Я слышал, ты опять кричал, хозяин? Разве же так встречают гостей?
Жена: Приехали Бильдад и Цофар.
Элифаз: (поднявшись, направляется к двери): Пойду-ка я, что ли, их встречу. (Остановившись возле двери, неуверенно). Иов…
Иов молчит. Подождав немного, Элифаз уходит. Жена остаётся стоять возле двери.
Адаф (негромко): Кукареку, хозяин.
Иов (издалека): Кукареку…
Адаф: Кукареку…
Тьма.
Картина пятая
Нагромождение скал. Они едва различимы на фоне звёздного неба. В центре – небольшая и сравнительно ровная каменная площадка, за которой угадывается головокружительный провал. Ее заливает лунный свет, но самой Луны не видно, она прячется за скалами.
На площадке появляется Уза. Он ступает медленно и неуверенно. Ему явно не по себе.
Уза (тревожно): Повелитель!.. Да, где же он?.. Повелитель!..
Ищущий (появляясь на краю площадки, за спиной Узы): Эй!.. Я здесь. Здесь… Может, соизволишь, наконец, оглянуться?..
Уза оглядывается.
Ну, наконец-то. (Подходя). И давно ты здесь?
Уза: Мне кажется, уже целую вечность. (Озираясь). Знаете, где мы?
Ищущий (беспечно): Конечно, нет. (Оглядываясь). Но можешь не сомневаться, что мы с тобой где-то. Потому что в противном случае мы были бы нигде, а это, как ты понимаешь, довольно сомнительно. (Внимательно смотрит на Узу). Похоже, ты совсем не в восторге от нашей милой прогулки?.. Или ты испугался этих гор?.. (Осматриваясь, идет по площадке). Гляди-ка, они, действительно, выглядят здесь так, словно земля восстала против своего Творца! (Смеётся). Видишь, какая ерунда лезет тут в голову. Наверное, это из-за воздуха.
Уза (ворчливо): Сказать, что мне понравились эти скачки, которые вы называете «милой прогулкой», значило бы сильно погрешить против истины, повелитель… Носимся, словно за нами гонится стадо разгневанных демонов… (Поспешно). Я не о себе беспокоюсь.
Ищущий: Еще бы ты заботился о себе, негодяй. Особенно после того, как на твоих глазах оскорбили твоего дорогого и горячо любимого хозяина!.. (С изумлением). Ах, как же он взбесил меня, этот жалкий канцелярский приживальщик! Мне до сих пор кажется, что слышу его самодовольный голос! (Кричит). Аввадон!
Из мрака немедленно вырастает закутанная в плащ фигура Аввадона. Кажется, что он висит в воздухе. Лицо скрыто под капюшоном.
(Не глядя на появившегося). Видишь ту двуглавую гору? Ту, что закрыла полнеба?.. Снеси её.
Аввадон: Слушаюсь, хозяин. (Исчезает).
Уза: Кажется, на её склонах пасутся чьи-то стада.
Ищущий: Тем лучше.
Откуда-то издалека доносится зловещий гул. Он вырастает и затем также внезапно стихает. Ищущий с интересом смотрит вдаль. Пауза.
Уза: Повелителю стало легче?
Не отвечая, Ищущий всматривается в окружающий площадку мрак.
Тогда, может быть, ещё вон ту?
Ищущий: Оставь свою иронию при себе, слуга. Подумай лучше, отчего он так взбесил меня? Этот шут, это самодовольное ничтожество, пусть не соберётся под его стяг ни один ангел!..
Уза (наивно): Повелитель, конечно, имеет в виду… (Неопределённый жест).
Ищущий (сердито): Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду, негодяй! (Внимательно глядя на Узу). Или, может, у тебя есть какие-то другие соображения, проницательный мой?
Уза отрицательно качает головой и разводит руками.
Что? Совсем никаких? (Сквозь зубы). Ах ты, хитрец… (Некоторое время смотрит на Узу, затем не спеша отходит от него, заложив руки за спину, негромко). А вот у меня, представь себе, время от времени возникают довольно странные фантазии. Ты слышишь?.. Странные, нелепые фантазии, от которых потом болит голова и хочется спрятать голову под подушку. (Понизив голос). Мне вдруг начинает казаться, что за той дверью, куда я уже давно пытаюсь попасть, – никого нет! Пусто. Пусто!.. Ветер гуляет по залам, метёт из угла в угол пыль, гонит обрывки бумаги – и больше ничего. Трон давно опустел, а его Хозяин так далеко, что невольно ловишь себя на мысли, что Его и вовсе никогда не было… (В изумлении, громким шёпотом). Он нас покинул. Ты слышишь? Покинул. Бросил. Бежал… Ты когда-нибудь видел полководца, бросившего свою армию и скрывшегося в неизвестном направлении?.. Однажды утром, когда все спали, Он просто ушёл через чёрный ход. И тогда наступила Великая Тишина, которую в состоянии расслышать только очень чуткое ухо… (Медленно возвращается).
Уза: Вы ведь сказали, что это только фантазии, повелитель.
Ищущий (обычным голосом, сухо): И, к тому же, как видишь, вполне беспочвенные. (Заложив руки за спину, вновь отходит от Узы, но почти сразу возвращается, тревожно). И всё же я чувствую, что далеко не всё в порядке в этой великолепной махине, которую мы привыкли называть «Творением». Словно Он, в самом деле, ушёл, оставив нам все эти чудесные декорации, которые больше тревожат, чем восхищают, и чаще задают загадки, чем радуют ответами.
Уза: Повелитель не доверяет мудрости нашего Творца?
Ищущий: Ах, как же ты всё-таки бываешь несносен!.. (Кричит). Слава Всевышнему, я еще не совсем выжил из ума, чтобы не доверять Его мудрости! Но ведь приходится считаться и с собственными глазами, иначе, зачем они?.. (Неожиданно схватив Узу за шиворот, тащит его к краю площадки). Иди-ка, посмотри!.. Сам взгляни на эти бесконечные отвратительные пространства! Разве не говорят они об Его уходе? (Задрав голову, смотрит в небо вместе с Узой). Они похожи на место, оставшееся после Него. А эти миллиарды звёзд, – не напоминают ли они пыль, которая ещё долго кружит в воздухе, после того, как Убегающий захлопнул за собой дверь?.. (Отпустив Узу, почти мечтательно). Когда-то давно, если помнишь, звёзды были похожи на серебряные колокольчики, которые Всеблагой развесил невысоко над Землёй, чтобы они провожали своим звоном уходящий день и встречали день грядущий. А теперь они превратились в безобразные огненные шары, летящие из ниоткуда в никуда! Возможно, кому-то нравится видеть в этом признак величия и могущества. Но, клянусь Престолом, на меня эти пространства навевают только тоску!..
Пауза. С явным отвращением Ищущий рассматривает звёздное небо.
(С тоской). Смотри. Вот Хима. Вот Медведица. А вот Кесиль… Пусть это только моя фантазия, но тогда, скажи на милость, отчего так пугает меня эта бездна над головой и под ногами, если не оттого, что сама она напугана исчезновением Того, Кто сотворил её?..
Уза молчит.
(Оторвавшись от неба). А эта болезнь, которая разъедает Творение и зовётся именем «человек»? Неужели ты думаешь, Он допустил бы её, если бы только был рядом? (Смолкнув, медленно идет по площадке).
Короткая пауза.
Уза: Повелителя так занимает этот несчастный человек, что я бы не удивился, если бы кому-нибудь из ваших недоброжелателей вдруг однажды пришло в голову, что вы… что вы просто… (Смущенно посмеиваясь, смолкает).
Ищущий: Боюсь его?.. Ты ведь это хотел сказать, паршивец? (Возвращаясь, устало). Ах, Уза, Уза… Разве ты до сих пор не знаешь, что страх сродни мудрости? Он держит на привязи самомнение, а ум делает зорким, но осторожным. Вот почему тот, кто боится, видит ясно и отчётливо, оставляя прочих во мраке и заблуждении. (С внезапной горечью). Может быть, хоть теперь ты поймёшь, отчего он так взбесил меня, этот самодовольный солдафон, возомнивший себя правой рукой Всемогущего!.. Всякий раз, когда я его вижу, меня мучает вопрос: почему величие господина всегда имеет своим прямым следствием ничтожность его слуги?!
Обиженный Уза демонстративно кланяется.
Только не надо, пожалуйста, делать вид, что ты слышишь об этом первый раз, болван… Лучше подойди сюда и взгляни, как хорошо видно отсюда всё, что обычно скрывают там внизу…
Уза подходит и останавливается рядом с Ищущим. Осторожно заглядывает в лежащую у его ног бездну.
Смотри. Вон дом Иова… А вон и сам он, в окружении своих друзей.
Оба смотрят вниз. Пауза.
Ну, разве не отвратительны они, собравшиеся, чтобы есть мясо и сплетничать о Боге?.. Теперь они будут рассуждать о божественном, одновременно радуя свои желудки и то, что они называют «совестью», пока не насытят и то, и другое!.. Удивительно, что они еще не додумались пригласить танцовщиц.
Уза: Этот рыжий мне совсем не нравится.
Ищущий: Его зовут Бильдад. Он знаменит тем, что может назвать все девять тысяч божественных имён. Не останавливаясь, одно за другим.
Уза (поражён): Девять тысяч имен?.. Да откуда ему их, интересно, знать?
Ищущий (посмеиваясь): А это ты пойди, спроси у него.
Уза: Так он обманщик?.. (Неодобрительно качает головой). А тот худой?
Ищущий: Это Цофар. В детстве его покусала собака, и он остался на всю жизнь хромым. Но сам он рассказывает, что это Ангел Господень отметил его, как своего избранника. (Усмехаясь). Ангел Господень, скажи, пожалуйста!.. А рядом с ним – Элифаз. Когда он открывает рот, мне кажется, что небо сейчас стошнит прямо ему на голову… Посмотри на них, и ты поймёшь, что я не преувеличиваю, когда говорю, что само присутствие человека оскорбительно и для этой земли, и для этого неба. А, может быть, даже опасно.
Уза: Мне кажется, что Иов не очень-то похож на них.
Ищущий: Не сомневайся. У него просто немного другая роль, вот и всё. Бьюсь об заклад, он будет сегодня жаловаться, искать сочувствия и лить слёзы. Или закатит истерику, хотя все это, конечно, одно только притворство. Ты сам мог убедиться в этом минувшей ночью… Его роль называется: униженный и оскорблённый. Многие любят играть её. И я не сомневаюсь, что, рано или поздно, она заведёт его туда, откуда уже не возвращаются.
Уза (с некоторой настойчивостью, которую от него трудно было ожидать): И всё-таки, мне кажется, что он не очень похож на остальных.
Ищущий (раздраженно): А я говорю тебе, что он такой же лицемер и притворщик, как и все они! Исключения среди людей так редки, что их вообще можно не брать в расчёт!..
Уза упрямо молчит.
(С презрительной улыбкой, глядя вниз). Когда они лгут, глядя друг другу в глаза, или говорят правду, чтобы только причинить боль, я не могу понять, где они всему этому научились? Кто научил их никогда не довольствоваться настоящим и всегда быть беспокойными и суетливыми?.. Их мысли блуждают в будущем, а молитвы полны такой ненависти, что если бы Творцу пришло в голову исполнить их, на земле не осталось бы ни одного человека. Они чудовища, которые придумали множество слов, все эти «любовь», «мужество», «честь», «благородство», «свобода» – и всё это только затем, чтобы удобнее было скрывать, что они трусливы, алчны, тщеславны, равнодушны, жестоки и глупы… Ах, как же они глупы, если бы ты только знал!.. (Негромко). Но самое страшное не это, нет, нет, самое страшное, это то, что у них внутри… Знаешь, что там?.. Ни-че-го! Пусто!.. Они пусты, словно выброшенные на берег моря раковины или сброшенная змеиная кожа, и в этой-то ужасной пустоте рождается порок и живут болезни… (Задумываясь, сам с собой). Или, может, лучше сказать, что эта пустота сама есть болезнь и порок?.. Вот уж воистину поучительное зрелище: пустота, облачённая в плоть и угрожающая божественному Творению! Они называют её то «дыханием», то «жизнью», то «душой», но мне часто кажется, что именно благодаря ей наш мир теряет свою прочность и устойчивость. (С усилием). Так, словно она подмывает его основания и обращает творение в призрак. (Сонно). Хотелось бы мне знать, как это у них получается? Как им удаётся превратить весь мир в ничто? В пустоту? В сон?.. Как? Как? Как?.. (Бредёт по площадке, как сомнамбула).
Короткая пауза.
(Бормочет). А разве ты сам не боишься призраков, Уза?.. Их нельзя схватить, с ними невозможно найти общий язык, сквозь них проступает свет… Свет, сон… (Продолжая бормотать, бредёт к краю площадки). Эти миллиарды летящих в пустоте солнц, эти туманности, закрученные в спирали и сотканные в шары, – оказывается всё это только иллюзия, мираж, сон об ушедшем и не вернувшемся… (Почти засыпая). Свет, сон, смерть… Пустота, порождающая пустоту… Я чувствую, как она смотрит на меня… (С трудом балансирует на самом краю пропасти, чудом удерживаясь от того, чтобы не свалиться вниз).
Уза проворно хватает его за руку и оттаскивает прочь.
(Приходя в себя). А?.. Что?.. Ты меня звал?
Уза: Мне почему-то показалось, что повелитель выбрал не самое удачное место для сна.
Ищущий (заглянув в бездну): Неужели?.. (Отходя от края). Пожалуй, ты прав… (С весёлым недоумением). Знаешь, мне привиделась какая-то совершенная чепуха. (Смеётся). Призрак мира… Он был похож на брошенное гнездо, которое покинули, научившись летать птенцы… Воздух здесь, что ли, такой?
Уза: Воздух, повелитель.
Ищущий (зевая): А как там наши друзья? (Заглядывая в бездну). А, ну, конечно… Нет, ты только погляди! Пир в разгаре!.. А какие сосредоточенные лица, Боже сохрани!.. Мне почему-то кажется, что они уже набили свои желудки, и теперь готовятся продемонстрировать друг другу свою мудрость и богобоязненность. (Несколько меланхолично). И знаешь что? Я почему-то почти уверен, что рано или поздно найдётся какой-нибудь недоучившийся грамотей, какой-нибудь убогий моралист, который сочинит об этой компании целую кучу небылиц, – этакую поучительную стряпню, в которой добро побеждает зло, и Крепкий, в конце концов, приходит на помощь страдальцу, чтобы сделать его счастливым. (Резко). Ты видел когда-нибудь, чтобы Крепкий сделал кого-нибудь счастливым?
Уза (в замешательстве): Я повелитель?..
Ищущий: Видел или нет?
Уза (печально): Если говорить обо мне, то лично я что-то такого не припоминаю.
Ищущий: Вот именно. А знаешь, почему? Да, потому что Крепкий не заведует счастьем, вот и вся разгадка. Он заведует справедливостью, а это, представь себе, совсем разные вещи. Совсем разные, Уза… Надеюсь, что теперь-то ты это понял?
