Константин Маркович Поповский
Дом Иова. Пьесы для чтения
Картина девятая
Иерусалим. Декорации второй картины – внутренний дворик дома. На циновке сидит Петр, погруженный в какие-то подсчеты, которые он совершает с помощью лежащих перед ним мелких камешков. Иногда он что-то пишет мелом на полу. Во дворе появляется Йоханан. Неслышно пройдя мимо Петра, он останавливается за его спиной, не решаясь помешать ему.
Петр (не отрываясь от своих подсчетов, негромко): Я вижу, что тебе не терпится что-то сказать, Йоханан. Говори, я слушаю тебя.
Йоханан (хмуро): Он ушел. Сегодня утром. В сопровождении Тимофея и того, второго, у которого были следы порезов на лице. Если я правильно понял, они направились в Яффо, чтобы сесть на корабль и плыть в Каппадокию.
Петр (оторвавшись от своих камешков и повернувшись к Йоханану): Ты говоришь о Павле?
Йоханан: Да. Он ушел.
Петр: Ты видел это сам?
Йоханан: Да.
Петр: Ты проводил их? Видел, как они покинули город?
Йоханан: Он запретил мне следовать за ним.
Петр (негромко): Ушел и даже не заглянул, чтобы попрощаться?
Йоханан: Я знал, что тебе это будет неприятно.
Петр: Словно ребенок, который обиделся на своих братьев… Вы дали ему что-нибудь дорогу?
Йоханан: Он не захотел взять ничего.
Петр: Ни денег, ни еды, ни чего-нибудь из одежды?
Йоханан: Ничего.
Петр: Мне кажется, ты что-то скрываешь, Йоханан… Что он еще сказал тебе?
Йоханан: Он сказал, что не возьмет ничего, потому что не нуждается в людском попечении. Еще он сказал, что Святой не оставит его своей заботой. (Сквозь зубы). Гордец!..
Петр (примиряюще): Ну, ну, Йоханан… В конце концов, кто знает? Может быть, так оно и есть. Разве тебе открыты Божьи замыслы?
Йоханан: Нет, равви.
Петр: И мне тоже. Пускай идет себе с миром.
Йоханан: Да, равви.
Петр: В конце концов… (Смолкает).
Йоханан: Что, равви?
Петр: Я подумал, что у Всемогущего хватит места, чтобы приютить и Петра, и Павла так, чтобы они не мешали друг другу… (Внимательно смотрит на Йоханана). Надеюсь, что ты думаешь так же, Йоханан.
Йоханан: Да, равви.
Петр: Ну, вот и хорошо.
Прислужник (появляясь во дворике): Пришел человек, который называет себя Акиллой и хочет тебя видеть. Он говорит, что принес тебе какое-то известие.
Петр: Приведи его.
Прислужник исчезает, чтобы почти сразу же появится вместе с Акиллой. Короткая пауза.
Акилла: Ты Петр?
Петр: Да, это я.
Акилла: Я пришел, чтобы передать тебе слова, которые сказал мне сегодня брат Павел, перед тем как отправиться из города.
Петр: Говори.
Акилла (с трудом подбирая слова): Он, значит, просил передать тебе, что тот, кто не хочет стать огнем, того самого бросят в огонь, словно бесплодную смоковницу, которая не приносит доброго плода. Так что он сказал, что садовник уже близок и костер уже разведен, чтобы срубить ее и бросить в огонь, и что так будет со всякой бесплодной смоковницей, которая, значит, не приносит доброго плода, а только обманывает тех, кто попроще…
Йоханан (делая шаг к Акилле, раздраженно): Да, кто он такой, чтобы позволять себе так разговаривать с домом, который приютил и обогрел его?.. Римский выскочка!..
Петр: Не надо, Йоханан… (Акилле). Он просил передать нам что-нибудь еще?
Акилла: Нет.
Петр: Как тебя зовут?
Акилла: Акилла.
Петр: Кто ты?
Акилла: Я кузнец.
Петр: И ты путешествуешь вместе с Павлом?
Акилла: Я его ученик. (Немного смущенно). Я хотел сказать, что я надеюсь, что он позволит мне называться его учеником.
Петр: Пускай твои надежды оправдаются… Ты все передал, что тебя просили? Ничего не забыл?
Акилла: Нет
Петр: Что ж, очень хорошо. Тогда иди и поешь. Йоханан отведет тебя… (Йоханану). Ты слышишь, Йоханан?.. Отведи его на кухню и дай что-нибудь поесть.
Йоханан (хмуро): Пойдем.
Акилла: Но я не голоден.
Петр: Разве ты не отправишься сегодня вслед за Павлом?
Акилла: Конечно. Прямо отсюда.
Петр: Тогда оставь хотя бы на время свою гордость и ступай, поешь. Тебе предстоит нелегкий путь. А потом ты можешь сразу отправиться вслед за Павлом. Я думаю, они ушли еще недалеко.
Акилла: Хорошо. (Помедлив). Ты ничего не передашь ему со мною?
Петр: Немного. Только то, что он знает и без меня. Скажи ему, что сила Господа столь велика, что она может заставить цвести и плодоносить даже сухую смоковницу… Надеюсь, он не станет обижаться на меня за это.
Акилла: Хорошо, равви, я передам. (Поклонившись, уходит вместе с Йохананом).
Небольшая пауза, в продолжение которой Петр возвращается к своим камешкам и начинает что-то подсчитывать, беззвучно шевеля губами. Появляется Йоханан.
Петр (не отрываясь от подсчетов): Ты отвел его?
Йоханан: Да… (Сердито). Прости меня, равви, но мне кажется, что ты чересчур мягко обошелся с этим выскочкой. (Идет по сцене, нервно). Тебе следовало бы передать ему, что прежде, чем учить других, ему надо было бы попридержать свой ядовитый язык, потому что Всемогущий разберется и без его советов, как Ему лучше поступить…
Петр: Йоханан, Йоханан!.. Заклинаю тебя нашим Господом, остановись!
Йоханан: Но он оскорбил и тебя, и всех нас.
Петр: Подумай, Йоханан, ведь это всего только слова. Разве они что-нибудь значат? Подумай, как должно кровоточить у человека сердце, чтобы он, не разбирая дороги, забыв обо всем, рвался вон из этого мира, о котором сам Всемогущий Творец сказал, что он хорош?.. Нет, нет, брат, прежде чем осуждать кого-то, нам надо научиться уважать чужую боль, чужие страдания, чужие неудачи, несчастья и падения. (Негромко). Вспомни сам, разве жизнь нашего Иешуа не была одной сплошной неудачей? Разве не закончилась она страданиями и смертью?.. Разве я не рассказывал тебе, как он страдал от толпы, которая ходила за ним по пятам и требовала от него чудес и волшебных историй, вместо того, чтобы прислушаться к тому, о чем он говорил?
Йоханан (тихо): Мы верим, что он воскрес.
Петр: Да, Йоханан. Мы верим, что он воскрес. Но мы верим еще и в то, что он воскрес для тех, кто верит в это. Это значит, что наша вера истинна, потому что она никого не принуждает и никого не насилует. Она для тех, к кому Господь приходит сам, а не для тех, кто устраивает вокруг его имени такой шум, что уже не слышит даже голоса собственного сердца. (Быстро поднося палец к губам, останавливая Йоханана, который уже открыл рот, чтобы задать вопрос). Тш-ш-ш… Если Господь захочет открыть тебе свои тайны, то ты все узнаешь в свое время… (Добродушно). Ну, ну, не вешай носа, маленький Йоханан. Помни, что всему свое время, брат… К тому же, слава Всевышнему, у нас есть сегодня и хорошие новости. (Показывая на свои записи на полу). Смотри, у нас хватает денег даже на то, чтобы выкупить Матфана-кожевенника и всю его семью. Что теперь скажешь, маленький Йоханан?
Йоханан: Скажу, что это действительно хорошая новость, учитель. Слава Всемогущему, равви. Представляю, как же он обрадуется, когда узнает, что Господь не обделил его своей милостью.
Петр: Но прежде, чем ты поспешишь сообщить ему эту новость, сделай мне такое одолжение, возьми, пожалуйста, нашу памятную книгу и запиши то, что я тебе скажу.
Йоханан: Да, равви. (Взяв сшитую из неровных кусков пергамента книгу и письменные принадлежности, садится возле сундука).
Короткая пауза.
Петр: Пиши. (Помедлив, негромко). В месяц Кислев, двенадцатого числа, наш брат во Господе Иисусе Христе, проповедник учения, человек, не оставляющий ни на один день дело Господа нашего, по имени Павел, уроженец Тарса, покинул иерусалимскую общину ради того, чтобы отправиться в Галатию для дальнейшего распространения учения и поддержки тамошних общин, верящих в Господа, пробыв у нас неполных одиннадцать дней… Что-то подсказывает мне, что мы больше никогда не увидим его. (Поспешно). Этого не пиши.
Йоханан (склонившись над пергаментом): Да, равви…
Петр: Напиши лучше вот что… Собравшимися в Иерусалиме братьями было принято решение проповедовать учение Петру, Йоханану и Иакову среди иудеев, а Павлу среди необрезанных, там, где он сочтет это нужным, так, чтобы слово и дело Божие росло и ширилось по всему свету… Почему ты остановился?
Йоханан: Ты хочешь, чтобы я написал неправду, равви?
Петр: Да, маленький Йоханан. Я хочу, чтобы ты написал неправду. И знаешь, почему?.. Потому что, лучше сказать неправду, которая поддержит дух немощных и смущенных, чем правду, которая отпугнет слабых и заставит колебаться нерешительных… Поэтому сделай милость, напиши то, что я продиктовал тебе.
Йоханан: Хорошо, учитель. ( Пишет, склонившись над пергаментом).
Пауза.
(Закончив писать и подняв голову от пергамента). Это все, равви?
Петр: Да.
Небольшая пауза, в продолжение которой Йоханан закрывает книгу и убирает письменные принадлежности.
Йоханан: И все-таки, я никак не возьму в толк, зачем он приходил в Иерусалим? Что ему было здесь надо? Неужели он пришел только затем, чтобы показать, как он нас презирает?
Петр: Я не знаю, Йоханан. (Поднимаясь с циновки). Не знаю и, наверное, уже никогда не узнаю… Быть может, он рассчитывал, что сумеет убедить иерусалимскую общину пойти за ним, а может, надеялся, что произойдет чудо, которое каким-то образом вернет ему все, что он потерял – свой народ, свое детство, отца и мать, братьев и сестер, все, что теперь, наверное, дальше от него, чем самая далекая звезда… В конце концов, он только человек и как и всякий человек носит в глубине своего сердца надежду, какой бы безумной она ни казалась… Это ведь и называется, кажется, верить в чудо… (Помедлив, негромко). Впрочем, мы с тобой видели, что никакого чуда не произошло. (Подходя к двери). Я задержусь до вечера в городе, а ты иди, обрадуй Матфана и скажи ему, что если на то будет воля Божья, то завтра и он, и его семья будут свободны. (Уходит).
Йоханан: Да, равви. (Уходит через другую дверь).
Картина десятая
Продолжение восьмой картины. Пустое пространство холла, залитое светом единственного голубого ночника, горящего над четырьмя дверями. Долгая пауза, в завершение которой на сцене появляется Павел. Он доходит до дверей, ведущих в коридор, дергает запертую дверь за ручку, затем возвращается назад и, приоткрыв одну из дверей, заглядывает в палату.
Павел (негромко): Пора.
Йонатан (появляясь из палаты): Пора.
Йорген (появляясь вслед за Йонатаном): Пора.
Павел: Вы слышали? (Негромко стучит сначала в одну, за тем в другую дверь). Пора.
Из своих палат появляются Йозеф, Йонас, Йансенс и Йорк. Йорк негромко мычит.
Время пришло. Вы готовы?
Йозеф, Йонас и Йансенс молча кивают. Йорк негромко мычит.
Я встану вместе с Йонатаном здесь, возле двери. Когда услышите, что она пришла, быстро выходите и делайте то, о чем мы с вами говорили… Йозеф, встань у двери и слушай, что происходит там, в коридоре… Йансенс. Ты не забыл взять веревку?
Йансенс (доставая из кармана моток веревки): У меня тут целый клубок. Хватит на всех.
Павел: Очень хорошо. (Йонасу и Йансенсу). Тогда идите и ждите. (Йоргену). И ты тоже, Йорген. Я позову тебя, когда ты мне понадобишься… (Йорку, который повернулся, чтобы идти со всеми). Постой, Йорк, ты пока останешься здесь.
Йонас, Йансенс и Йорген уходят. Йозеф опускается на колени перед замочной скважиной и замирает, припав к ней ухом. Йорк негромко мычит.
Тихо, тихо, Йорк… (Повернувшись к Йонатану). Ты готов, Йонатан?
Йонатан (издалека): Да, учитель.
Павел: Тогда начинай. Начинай. (Восторженно). И пусть Господь благословит твою руку, которая станет сегодня западней для хищного зверя и острогой для Левиафана!.. Давай, Йонатан, давай, давай, давай!..
Подойдя к столу дежурной сестры, Йонатан решительно нажимает кнопку. Где-то в глубине раздается и стихает далекий и тревожный звонок.
Еще. Еще… Звони, пока они не прилетят сюда на своих черных крыльях…
Йонатан звонит. Небольшая пауза. Тихо. Слышен только далекий звон.
Йозеф: Я слышу шаги… Павел, я слышу ее шаги. (Громким шепотом). Это она… Идет сюда. Одна… (Вскочив с колен, быстро скрывается за одной из дверей).
Павел и Йонатан бросаются и замирают возле стены. Теперь они стоят, прижавшись к стене по обе стороны двери. Слышен звон ключей, затем дверь распахивается и в холл вбегает Ребекка. Не замечая Павла и Йонатана, она останавливается посредине сцены и озирается по сторонам. Почти одновременно из дверей своих палат появляются Йонас и Йансенс. Короткая пауза. Какое-то время все присутствующие молча смотрят друг на друга.
Ребекка: Что здесь, наконец, происходит?.. Почему вы не в постели… Господин Павел, это вы звонили?
Павел (закрыв дверь, Йонасу и Йансенсу): Свяжите ее. Да побыстрее, побыстрее. И возьмите у нее ключи.
Ребекка: Вы в своем уме?
Йонас: Дайте мне, пожалуйста, ключи, госпожа Ребекка… (Одной рукой держа Ребекку за руку, другой пытается отнять у нее увесистую связку ключей).
Ребекка: Уберите свои руки, Йонас!.. (Пытаясь вырваться из рук Йонаса). Господин Павел. Вы раскаетесь, если немедленно не прекратите этот спектакль…
Павел: Молчи ехидна. ( Йансенсу). Свяжите ее и отведите в палату! Да не спите, не спите же! Быстрее!.. Йонатан, помоги им.
Йонасу удается вырвать у Ребекки ключи. Одновременно Йансенс, обхватив ее за плечи, другой рукой достает моток веревки. Йонатан пытается помочь, схватив Ребекку за руку. Йорк победно мычит и размахивает руками.
Ребекка (сопротивляясь): Немедленно отпустите меня!
Йансенс начинает связывать Ребекке руки.
Господин Йансенс!.. Вы с ума сошли!.. Неужели вам так хочется попасть в карцер?
Йансенс: Вам лучше делать то, что говорит господин Павел… (Связывает Ребекке руки).
Ребекка: Вы очень скоро об этом пожалеете, Йансенс, очень скоро…
Павел: Рот. Закройте ей, наконец, рот!.. Старая ведьма!.. Наверное, ты думала, что вы сумеете водить нас за нос столько, сколько вам вздумается?.. (Йансенсу). Дай-ка мне ключи, сынок… (Забрав у Йансенса связку ключей и издевательски звеня ими перед лицом Ребекки). Видала?.. (Звеня ключами). Вот ключ от подсобного помещения… А вот – от процедурной… Этот – от ванных комнат… А этот от комнаты свиданий… (Насмешливо). А это что еще тут за ключик? (Вертит ключ перед лицом Ребекки). Ну, конечно же, это ключик от кухни. Маленький ключик от кухни, не правда ли, фрау Ребекка? От кухни, где вечно горит огонь и пахнет топленым жиром и луком, и где всегда стоит грохот от моющейся посуды и железных котлов, но где сегодня не слышно никакого шума, потому что, похоже, все ушли справлять Рождество. (Понизив голос). Справлять Рождество, фрау Ребекка, не так ли?.. Справлять Рождество, оставив без присмотра огонь, который только и ждет, чтобы кто-нибудь выпустил его наружу… (Йансенсу резко). Дай-ка мне быстро свои носки… Ну, что ты смотришь на меня? Сними свои носки и дай мне их!
Йансенс быстро снимает один за другим свои носки и отдает их Павлу.
(Подойдя к Ребекке). Открой рот, ехидна…
Ребекка: Господин Павел…
Павел (кричит): Открой сейчас же рот!.. (Йонасу). Помоги!.. (Схватив одной рукой Ребекку за волосы, другой пытается запихнуть носки ей в рот, Йонасу). Да, держи же ее!.. (После короткой борьбы, затыкает рот Ребекки).
Ребекка мычит и пытается вырваться из рук Йонаса и Йансенса. Из-за дверных стекол выглядывают лица Йоргена и Йозефа.
А теперь свяжите ей ноги…
В то время как Йонатан и Йонас держат упирающуюся Ребекку, Йансенс быстро обматываете ее ноги веревкой и затягивает так, что, не удержавшись, она сползает на пол.
Вот так. Вот так… А теперь несите ее в палату… Да привяжите ее покрепче, чтобы эта лиса не думала, что может обхитрить нашего Господа.
Йонас, Йонатан и Йансенс поднимают Ребекку и уносят ее в одну из палат.
(Сквозь зубы). Покрепче, покрепче!.. (Сделав несколько шагов по сцене, останавливается и поднимает голову, негромко). Господи, Господи… Ты пролил на меня море милости и реки благодати, засыпал меня своими дарами и оградил от дьявольских козней. Не дай мне и в этот день сойти с твоих путей и ослабнуть духом, но дай мне силы дойти до конца, держась за Твою руку… (Какое-то время стоит, глядя перед собой, словно ожидая ответа).
Короткая пауза.
(Резко). Пора. (Кричит). Йонатан… Йонатан!.. (Йонатану, показавшемуся из дверей). Иди сюда. Пора начинать. Я слышу, как Господь торопит нас…
Йонатан подходит ближе.
Йорген, Йозеф!.. Идите сюда…
Йорген и Йозеф выходят из палаты.
Встаньте возле дверей, дети мои, и не пускайте его назад, даже если он будет жечь вас огнем и поливать серой… (Йонасу и Йансенсу, в палату). А вы сидите в палате и ждите, когда понадобится ваша помощь… (Йоргену, которого бьет сильная дрожь). Тише, Йорген, тише, успокойся. Разве ты не знаешь, что нам нечего бояться, потому что с нами Господь и его воинство?.. (Потрепав Йоргена по плечу). Ну, перестань, перестань… Еще немного, совсем немного и Господь прольет над тобой свою благодать, помня, как ты сражался за Его Царство и шел среди первых, не зная страха и сомнения… (Оставив Йоргена, Йонатану). Давай, Йонатан. Давай. Простри свою руку, словно новый Иисус Навин, и пускай солнце стоит на своем месте до тех пор, пока мы не заставим Дьявола проглотить его собственное сердце!..
Подойдя к столу, Йонатан протягивает руку и нажимает кнопку звонка. Вновь, как и в первый раз, где-то в глубине здания раздается короткий, тревожный звонок.
Павел: Звони, звони, не останавливайся… Звони, пока он не вылезет из своей норы и не подаст голос.
Йонатан звонит. Пауза.
Йонатан (не переставая звонить): А может быть, он заснул и спит?
Павел: Нет, нет, Йонатан, он не спит. Он забился в свою нору и думает, что никто в мире не сможет заставить его вылезти оттуда. Он забыл только, что мы – Божьи гончие, которые с Божьей помощью выманят его из любой норы, чтобы вцепиться ему в горло и привести на Суд Божий… Звони, звони, Йонатан, пускай он слышит, как близко подошло к нему возмездие, пусть ужас охватит его внутренности и страх пусть высушит ему глотку!.. Звони, не думая ни о чем, потому что Господь давно позаботился обо всем, что нам нужно! И тебе, и Йонасу, и Йорку, и всем нам…
Йозеф: Я слышу, что кто-то идет… (Заглядывает в замочную скважину и тут же отскакивает от двери, шепотом). Это он.
Павел: Тш-ш-ш… (Жестом приказывает Йозефу занять место у стены).
Йозеф (шепотом, встав у стены): Он идет…
Дверь открывается и на пороге появляется Доктор. Йорк тревожно мычит и пятится.
Доктор: Йорк?.. Почему ты не спишь, Йорк? (Не замечая Йозефа, Йонатана и Павла, делает несколько шагов в сторону Йорка). Это ты звонил?
Йорк мычит и продолжает пятиться прочь.
(Обернувшись и заметив стоящих у стены). Что здесь происходит?.. Йонатан?.. Йозеф?.. (Озираясь). А где госпожа Ребекка?
Павел: Она в палате Йодри.
Доктор быстро подходит и хочет заглянуть в палату, из которой появляются Йонас и Йансенс. В то же время Йонатан, Йозеф и Йорген делают несколько шагов к Доктору, так что он оказывается в окружении больных.
Доктор: Дай мне пройти, Йонас.
Йонас: Я не могу, господин доктор. (Негромко хихикает).
Йансенс: Мы не можем, господин доктор.
Доктор: Что значит "не можем"?.. Йорген!.. Йонатан!.. Что, наконец, тут происходит? (В сторону открытой двери палаты). Ребекка!.. С вами все в порядке?
Павел: Конечно с ней все в порядке, господин доктор. Как и с тем легионом бесов, которые вселились в свиней и бросились в море. (Загораживающим дверь Йонасу и Йансенсу). Вы слышали, что сказал вам доктор?.. Пропусти его, Йансенс… Отойди, Йонас. Дайте господину доктору пройти…
Йорген и Йонас расступаются и дают Доктору войти в палату. В то же мгновение, Павел стремительно вталкивает вслед за ним Йоргена, Йонаса и Йонатана.
(Кричит). Давайте! Давайте!.. Делайте свое дело!.. Йорген! Йонас! Йонатан!.. (Йозефу и Йансенсу). И вы! И вы!.. Идите и помогите своим братьям, которые сражаются с самим Сатаной!.. Давайте! Давайте!.. Разве вы не видите, как Господь идет впереди вас?.. (Вталкивает Йозефа и Йонатана в палату и, захлопнув дверь, прислоняется к ней спиной, раскинув руки и подняв к небу лицо).
Небольшая пауза. Слышны только приглушенные крики и глухой шум борьбы.
(Глухо). Помоги, Господи, верным Твоим одержать победу над Твоими врагами… (Йорку). А теперь иди сюда ты, Йорк… Помнишь, о чем мы говорили с тобой в последний раз?
Йорк мычит.
(Обняв Йорка за плечо, отводит его к двери, ведущей в коридор, торопливо). Конечно, ты все помнишь, Йорк. (Достав из кармана связку ключей и протягивая ее Йорку). Видишь этот маленький черный ключик? Он от кухни. Ты откроешь им дверь и войдешь туда, чтобы исполнить волю своего Господа, который избрал тебя для того, чтобы ты стал его мечом, не знающим поражения…
Йорк мычит.
Его мечом, Йорк… (Отдавая Йорку ключи). На, возьми их…
Йорк мычит, забирая ключи.
(Наклоняясь к Йорку, шепотом). Ты увидишь там две плиты… Две черные газовые плиты, в которых живет божественный огонь…
Обняв Йорка, что-то шепчет ему в ухо. Йорк негромко мычит и качает головой. Пауза.
Ты понял? Понял? Ты выпустишь его только тогда, когда услышишь звонок. Когда услышишь, как я позвоню тебе… Вот так… (Нажимает кнопку звонка и в глубине клиники раздаются один за другим несколько коротких и тревожных звонков). Слышишь?
Йорк тихо мычит.
Только, когда услышишь звонок, Йорк. Не раньше и не позже… А теперь иди. Иди. И пусть Господь не оставит тебя Своей милостью. (Обняв Йорка, открывает перед ним дверь).
С негромким мычанием Йорк исчезает. Какое-то время Павел стоит, глядя ему вслед, затем стремительно бежит к палате, в которой находится Доктор и, распахнув дверь, на мгновение замирает на пороге, после чего начинает медленно пятиться назад, давая возможность выйти Йонатану, Йонасу и Йоргену, которые волокут окровавленного и потерявшего сознание Доктора. Вслед за ними из палаты появляются Йансенс и Йозеф. Пауза.
Йонас: Мы поймали его, Павел… мы поймали его…
Павел: А… Я вижу… Вижу… Теперь сторожите его, сторожите, чтобы он не убежал. (Йозефу). А ты, Йозеф, принеси из моей палаты молоток и гвозди. Они лежат у меня под подушкой… Принеси их мне.
В то время как Йозеф исчезает в палате, Павел вытаскивает из-за стола доску и кладет ее поперек стола, так что она становится похожа на верхнюю перекладину креста.
(Бормочет). В самый раз… Я так и думал… В самый раз… (Протягивая назад руку, кричит, не оборачиваясь). Йозеф!.. Йозеф!
Йозеф (появляясь из палаты с молотком и гвоздями в руках): Я здесь, учитель.
Павел (лихорадочно): Давай, давай, давай!..
Вложив в руку Павла молоток, Йозеф становится у него за спиной. Павел несколькими сильными ударами прибивает крестообразно доску к столу. Небольшая пауза.
(Йозефу). Теперь ты, наконец, видишь? Видишь?..
Йозеф: Что это, учитель?
Павел: Что это?.. Это крест, на котором Сатана когда-то распял нашего Господа, и на котором сегодня Господь распнет Сатану… Йозеф! Йорген! Йонатан!… Положите его на стол… Поднимите и положите его на стол… Давайте, давайте, время не ждет…
Йозеф, Йорген и Йонатан поднимают Доктора и кладут его на стол, так что ноги его свешиваются.
(Остановившись с противоположной стороны стола, возле головы Доктора). А теперь помогите мне. Держите его, чтобы он не смог вырваться…
Йозеф, Йорген и Йонатан наваливаются на лежащего, загородив от зрителей Павла. Йонас и Йансенс держат Доктора за ноги.
Держите, держите его!..
Из-за голов Йозефа, Йоргена и Йонатана медленно поднимается и сразу опускается рука Павла с зажатым в ней молотком, слышен глухой удар и громкий крик. Затем рука с молотком поднимается вновь и все повторяется. Ноги Доктора дергаются и выгибаются, так что Йонас и Йансенс с трудом их удерживают.
Йорген: Это кровь! Это кровь!..
Йонатан: Это кровь…
Йонас: Это кровь!..
Йозеф, Йорген, Йонатан, Йонас и Йансенс пятятся назад, открывая зрителям лежащего на столе Доктора, с пригвожденными к доске руками.
Павел: Это кровь, которой Дьявол заплатит сегодня за все грехи мира, начиная с греха Адама… Кровь, которая очистит Божье творение и станет очищающим огнем… А теперь помогите мне… Йорген! Йозеф! Помогите.
Втроем, Йорген, Йозеф и Павел поднимают и опрокидывают на одну сторону стол с распятым Доктором, который висит теперь, стоя на коленях и широко раскинув окровавленные руки, прибитые к доске. Голова его бессильно опущена. Он без сознания. Все боязливо отходят прочь, образуя вокруг распятого широкий круг.
Павел: Чего же вы испугались теперь?.. Йозеф!.. Йонатан!.. Лучше подойдите поближе и посмотрите на него!.. На того, кто восстал против нашего Бога и объявил Ему войну, кто искушал нашего Господа и радовался, когда Тот висел на кресте… Разве думал он, что его ожидает такой бесславный конец? Здесь, в больнице, среди больных и убогих?.. Да подойдите же ближе! Ближе!.. Видите?.. (Смеется). Дьявол повержен, Сатана раздавлен, и скоро Господь уже будет здесь, чтобы совершить над ним свой последний суд… (Доктору). Гнусное отродье! (Плюет на Доктора). Ну, что вы ждете? Плюйте на него, плюйте!.. Йорген!.. Йонас!.. Плюйте!
Подойдя к распятому, Йорген плюет ему в лицо. За ним подходят и плюют все остальные. Пауза.
А помнишь, как ты сомневался, Йорген?.. Как боялся даже своей тени?.. А сегодня ты плюешь на самого Сатану!.. На самого Сатану!.. (Внезапно схватив Йоргена, кружит с ним по сцене в каком-то сумасшедшем танце, вокруг потерявшего сознание Доктора).
Небольшая пауза.
(Отпустив Йоргена). А ты Йонас?.. Разве не перечил ты мне на каждом шагу, словно непослушный школьник? И кто же из нас оказался теперь прав? (Обняв Йонаса, пускается в танец).
Короткая пауза.
(Отпустив Йонаса и подхватив Йонатана). Ну, а ты, Йонатан… Разве это не ты звал меня за глаза «старым дураком» и «облезлой лисой»?.. И как же ты назовешь меня теперь, когда эта старая лиса обманула самого Дьявола?.. (Негромко смеется, затем, оставив Йонатана, останавливается перед Йозефом). А ты, Йозеф… Ну-ка, дай-ка мне свою руку, негодник… Случайно не помнишь, кто это жаловался на Павла, что он мешает всем спать своими разговорами? Разве это был не ты, Йозеф?.. (Схватив испуганного Йозефа, почти тащит его в танце по сцене). Что ж, посмотрим, как ты запоешь теперь!..
Пока он говорит, Доктор приходит в себя и, подняв голову, пытается что-то сказать разбитыми губами, но оказывается в состоянии только издать едва слышный невнятный стон.
Йонас (заметив, что Доктор пришел в себя): Павел… Павел!.. Посмотри… Мне кажется, он хочет что-то сказать…
Павел: Что-то сказать?.. (Оставив Йозефа, быстро поворачивается к Доктору). Ты сказал, он хочет что-то сказать, Йонас?.. Что ж, пусть говорит… Пусть попробует оправдаться, если, конечно, у него хватит для этого наглости… Мы даже разрешим ему сказать последнее слово, как это полагается в суде. А ты, Йонас, будешь защищать его, как настоящий адвокат, чтобы он не сказал потом, что мы обошлись с ним не по закону… Ну, давай… Скажи-ка нам сразу, знаешь ли ты про него что-нибудь хорошее? Что-нибудь, что могло бы смягчить гнев Господень. Какое-нибудь доброе дело? (Едва сдерживая смех). Какой-нибудь добрый поступок, Йонас? Что-нибудь такое? (Смеется)…
Йонас: Конечно, я знаю, Павел. (Чуть помедлив). Он всегда был добр с нами.
Павел: Глупости, глупости, Йонас. Мы все знаем, что он притворялся. Неужели ты до сих пор не веришь, что он притворялся, чтобы ему было легче обвести вас вокруг пальца?.. Давай, сынок. Если тебе есть что сказать еще, то говори.
Йонас: Хорошо, Павел. (Тихо). Тогда я скажу, что он лечил нас…
Павел: Конечно, он лечил вас. Но только сначала он посылал вам болезни, от которых вы плакали и корчились в муках… Хочешь сказать что-нибудь еще, Йонас?
Йонас (тихо): Он дарил нам подарки.
Павел (резко): Он украл у тебя детство и взамен дал тебе эти морщины, седые волосы и больные суставы. А ты говоришь, что он дарил вам подарки!.. Можно ли быть таким глупцом, Йонас?
Йонас: Но ты ведь сам сказал, что я должен защищать его.
Павел: Но я не сказал, что ты должен говорит такие глупости… (К остальным). А может быть, кто-нибудь из вас хочет попробовать и сказать что-нибудь в защиту этого убийцы?
Присутствующие молчат. Короткая пауза.
Тогда пусть он говорит сам… Пусть попробует, а мы с удовольствием послушаем, как шипит змея с вырванным жалом… (Подходя ближе к распятому). Ты слышал?.. Говори. Только не думай, что твой язык сможет спасти тебя…
Доктор негромко стонет.
Йорген (шепотом): Он стонет, Павел.
Павел: Конечно, он стонет, Йорген. Он стонет, потому что боится Господа, который уже простер над ним свою руку…
Едва слышно, Доктор что-то говорит. Йансенс наклоняется над ним.
Йансенс: Он говорит, что ему больно.
Павел: Неужели?.. Тогда пусть вспомнит Господа, который страдал по его вине. (Доктору). Уж не думаешь ли ты, что я отпущу тебя, потому что тебе больно? (Смеется). Слышал, Йонас?.. Должно быть, он считает нас дураками. (Доктору, сердито). Ты слышал, что я сказал тебе? Если тебе есть что сказать нам, то говори, пока у тебя остается еще немного времени!.. Но только не спрашивай меня, что я хочу от тебя услышать, лицемер! Потому что я хочу услышать, как ты будешь каяться в своих грехах и преступлениях, как станешь рыдать над погубленными тобой несчастными, как примешься в отчаянии раздирать когтями свое лицо, умоляя Господа пощадить тебя!.. Я хочу услышать, как ты будешь визжать от страха, выть от бессилия и вопить от стыда! (Кричит). Говори! Говори!.. (Быстро подбежав к распятому, несколько раз бьет его по лицу). Дьявольское отродье!.. Говори сейчас же!..
Йорген: Ты ударил его?
Павел: Да. (Отходя, резко). Да! Я его ударил! Пусть он знает, что его время кончилось и наказание уже близко!..
Йорген: Но ведь ты хотел, чтобы он сказал свое последнее слово.
Павел: Последнее слово?.. Ты, в самом деле, думаешь, что ему есть, что сказать?.. Что ж, хорошо. Пусть говорит… Пусть этот убийца детей говорит свое последнее слово, а мы послушаем, как он будет лгать и изворачиваться… (Повернувшись к Доктору). Ты слышал?.. Открой свой рот и говори. (Кричит). Говори, если тебе есть, что сказать!..
Короткая пауза. Доктор негромко стонет и вновь едва слышно что-то говорит.
Йансенс (прислушиваясь): Он говорит… Он говорит… "Бедный Йоган"… Бедный Йоган… Кто это, Йоган, Павел, ты знаешь?
Павел (резко повернувшись): Дьявольское отродье! (Быстро подбежав к Доктору, замахивается). Дьявольское отродье!.. Если ты еще раз произнесешь это имя, то я убью тебя!..
Йорген: Не бей его, Павел.
Йонас: Не бей его…
Йансенс: Не бей его, Павел…
Павел: Разве вы не видите, что он издевается над нами?.. Хочет вывести нас из себя и думает, что это ему удастся… Старый плут, которого поймали за руку, когда он плутовал!.. (Говоря, подходит к звонку над столом дежурной медсестры, протягивает руку и, почти касаясь кнопки звонка, на несколько мгновений замирает на месте).
Небольшая пауза.
Йозеф (шепотом): Павел!..
Павел (медленно опуская руку, в сторону Доктора, негромко): Если бы ты только знал, как близок к тебе сейчас гнев Господень, то не называл бы меня «бедным»… (С негромким смехом, отходя от стола).
