Константин Маркович Поповский
Дом Иова. Пьесы для чтения
Картина восьмая
Больничный холл. Поздний вечер. Горят только голубой ночник на стене и лампа на столе дежурной сестры. За столом сидит Ребекка. Какое-то время она записывает что-то в журнал, затем – собрав бумаги – поднимается из-за стола. Пройдя мимо палат, она заглядывает в темные стекла дверей и затем уходит, выключив настольную лампу. Мертвый свет ночника заливает сцену.
Почти сразу же после того как за Ребеккой закрылась дверь, в холле появляются один за другим Павел, Йансенс и Йорген.
Йансенс (тихо): Прости нас, Павел…
Йорген (громко): Прости нас, Павел…
Павел (быстро): Тш-ш-ш…
Йорген (громким шепотом) Мы не могли выйти раньше, потому что тут была госпожа Ребекка…
Павел: Тихо. Тихо. Не хватало еще, чтобы нас увидели из-за твоего голоса раньше времени… Где остальные?
Йорген: Я думал, что они уже здесь… (Оглядывается).
Павел: А я думаю, что они просто заснули… (Открыв одну дверь, громким шепотом, едва скрывающим ярость). Йонатан!.. Йорк!.. (Подойдя к другой двери и распахнув ее). Йонас!.. Йозеф!
Из своих палат появляются сначала Йонатан и Йорк, и почти сразу же – Йонас и Йозеф.
Йонатан! Йонас! Йозеф! Я просил вас собраться в полночь. В полночь. Разве сейчас полночь?
Йонатан: Но тут была Ребекка, учитель.
Йозеф: Тут была Ребекка…
Павел (перебивая, сердито): Тут был Дьявол, который испытывал вас, чтобы проверить ваши силы. Дьявол, а никакая не Ребекка.
Йорк горестно мычит. Стоящий с ним рядом Йонатан быстро зажимает ему рот.
Тише! Тише, Йорк… На что это похоже, – опаздывать на встречу с Господом, которую Он назначил вам, чтобы вести вас на последнюю битву? На встречу с Господом, который избрал вас своим мечом и щитом?.. Или, может быть, у вас уже успели поменяться планы?
Йорген: На встречу с Господом?.. Ты сказал – на встречу с Господом, учитель?
Павел: А вы, наверное, думали, что я позвал вас, чтобы отправится с вами на загородный пикник?.. Разве не передал вам Йорген, что я хочу сообщить вам что-то исключительно важное?
Йорген: Я сказал им все, что ты велел.
Йонатан: Он нам сказал, Павел…
Йозеф: Но Ребекка… (Устыженно смолкает под взглядом Павла).
Короткая пауза.
Павел (холодно): Кто не хочет быть вместе со своим Господом, кто не хочет сражаться вместе с Ним плечом к плечу, тот может вернуться в свою палату и снова забраться под свое одеяло.
Все молчат.
Может быть, ты хочешь вернуться, Йонатан?..
Йонатан отрицательно качает головой.
Или ты, Йозеф?
Йозеф молча качает головой.
А может ты, Йорген?
Йорген качает головой.
Йонас: Никто из нас не хочет вернуться, учитель. Мы готовы идти за тобой, куда ты нам скажешь…
Йансенс: Мы готовы, учитель…
Йонатан: Мы готовы, Павел, мы готовы, готовы…
Йорген: Куда ты нам только скажешь…
Йозеф: Куда ты скажешь, Павел…
Йорк мычит.
Павел: Тише, Йорк. Тише, тише… Будет нехорошо, если кто-нибудь придет сюда раньше времени… Идите сюда…
Присутствующие подходят ближе и окружают Павла. Короткая пауза.
А теперь я хочу, чтобы каждый из вас вспомнил свое детство. Слышите?.. Свое детство, вы поняли?.. Свою мать. Своего отца. Своих братьев и сестер. Своих друзей. Как вы играли, как пели, как танцевали, как получали подарки. Чтобы вы вспомнили, какая у вас была гладкая кожа, как безмятежно вы засыпали и как летали во сне, как шелестели в ваших руках конфетные фантики. Как вы бегали и кричали, как боялись темноты и ненавидели манную кашу. Я хочу, чтобы вы вспомнили, как грело вас солнце, и какой вкус был у яблока, которое вы грызли. Как пахли пироги, которые пекла ваша мать, и как стучали ваши сердца, когда вы опаздывали к обеду. Как вы смотрели на солнце через бутылочные стеклышки… Вы поняли, чего я хочу?.. Я хочу, чтобы все вы вспомнили свое детство. Ты, Йонас, и ты, Йорген. Ты, Йонатан, и ты, Йансенс… Ты, Йозеф, и ты Йорк…
Йорк негромко мычит.
Закройте свои глаза и вспоминайте, вспоминайте все, что вы сможете вспомнить…
Закрыв глаза, все вспоминают. Йорген качает головой. Йонас раскачивается. Йонатан запрокинул голову. Йозеф спрятал лицо в ладонях. Йорк негромко мычит. Пауза.
Павел: А теперь, подойди сюда, Йонас… Дай мне свою руку… Закрой глаза и вспомни, как ты играл в детстве со своими братьями, помнишь?.. А как вы кружились в хороводе вокруг рождественской елки и ждали, когда, наконец, начнут раздавать подарки?..
Закрыв глаза, Йонас вспоминает. Короткая пауза.
А теперь загляни в свое сердце и скажи, – разве с тех пор что-нибудь изменилось? Разве ты не чувствуешь себя по-прежнему ребенком, хоть волосы твои поседели и глаза ослабли?.. Ну-ка, скажи нам, Йонас, что ты чувствуешь сейчас?
Йонас: Я чувствую… Я чувствую… (Хихикает). Как будто мне десять лет и мама щекочет меня своим веером… (Хихикает).
Павел: А ты, Йорген?
Йорген: Я чувствую, как будто мы с отцом пускаем бумажный кораблик в ручье за домом, а он все время опрокидывается и никуда не хочет плыть. (Смущенно хихикает).
Павел: А ты, Йозеф?
Йозеф: Я чувствую, как будто надел платье своей сестренки и теперь она плачет, а я танцую перед ней и называю ее «дурой»… Она всегда была плаксой и задавалой.
Павел: Ты мог бы плохо кончить, если бы Господь не смилостивился над тобой… (Йансенсу). А ты, Йансенс?
Йансенс: Я чувствую себя так, словно отец снова выдрал меня за то, что вместо хедера я пошел смотреть футбол.
Павел: Ты был нерадивый ученик, Йансенс. Но Бог отыскал путь для твоего спасения и не дал тебе возможность скатиться и умереть где-нибудь под забором. (Повернувшись к Йонатану). А ты? Что скажешь ты, Йонатан?
Йонатан: Я чувствую… чувствую, как будто слон… Он облил меня… Однажды мы были в зоопарке и слон окатил меня водой… Это было летом. Он набрал воду из бассейна, а потом облил меня, наверное, потому что я стоял ближе всех. А теперь я чувствую, как эта вонючая вода течет у меня по лицу и груди, и как кричат мои родители…
Павел: Наверное, он подал тебе знак, чтобы ты поскорее покаялся, пока твои грехи не увлекли тебя в адскую бездну…
Йонас, Йорген и Йансенс негромко смеются.
А теперь скажите мне, разве мы не чувствуем себя по-прежнему маленькими детьми, словно никогда не было этих лет, которые прошли после нашего детства?.. Скажи-ка, Йорген, разве изменился ты за это время? Неужели кто-то скажет, что ты стал взрослым от того, что у тебя ввалились глаза и поседели виски? Что с того, что ты научился читать и считать, и знаешь, что Колумб открыл Америку, а одна молекула воды содержит два атома водорода и один атом кислорода? Разве перестал ты от этого быть ребенком? Разве не так же, как прежде, ты смотришь на солнце, небо и траву?.. Разве ты не чувствуешь, что ты по-прежнему маленький мальчик, Йорген?
Йорген: Да, учитель.
Павел: Вот видишь… А ты, Йонас? Ты, Йансенс? Ты, Йозеф?
Йонас, Йансенс, Йозеф (вместе): Да, да.. Да, Павел, да… Да.
Йозеф: Я чувствую, что мне пять лет! Пять лет, и я еще не пошел в школу.
Йонас: А мне – десять!
Йонатан: А мне – семь!
Йансенс: А мне – девять.
Павел: Вот видите? Видите?.. Разве Павел когда-нибудь обманывал вас?.. (Медленно отходит от стоящих и так же медленно возвращается назад).
Короткая пауза.
(Тихо). А теперь посмотрите на свои лица… Посмотрите, посмотрите. На эти морщины, на мешки под глазами, на седые волосы, на стершиеся зубы… Разве вы не чувствуете, что кто-то убивает вас? Кто-то страшный и жестокий, кто имеет такую силу, что может вынуть из вас жизнь? Отнять у вас красоту и здоровье? Медленно, минута за минутой, час за часом, месяц за месяцем, отбирая у вас силы и посылая вам одну за другой болезни, которые калечат вас и ведут к смерти… Кто-то, кто ведет вас по пути старости, с каждым днем все больше сгибая вашу спину и делая ваши ноги слабыми и непослушными…
Мгновенно стихает радость. Присутствующие тревожно переглядываются, не понимая, куда клонит Павел. Небольшая пауза.
А ведь вы знаете его… Слышишь, Йонас?.. Того, кто превращает вас в засушенные мумии, а ваши лица в гнилые яблоки… Кто посылает вам боль в сердце и пояснице. Кто делает ваши глаза слепыми, а память дырявою. Разве это не он соблазнил в Раю Адама?.. Не он искушал нашего Господа и сбивал с пути Его святых?
Йонас (тревожным шепотом): Это он.
Йорген: Это он.
Йозеф: Конечно, это он, учитель.
Павел: Конечно, это он, Йозеф. А теперь послушайте, что я расскажу вам… Идите ближе, чтобы мне не напрягать голос.
Стоящие еще плотнее окружают Павла.
Много лет тому назад, когда прошло еще совсем немного времени с тех пор, как Господь сотворил эту землю и это небо, в мире жили только одни дети, и поэтому в этом мире не было места ни старости, ни болезням… Одни только дети, которые играли и радовались, не зная забот… О, если бы вы только знали, как счастлив был этот мир, Йонатан! Он был похож на сад, в котором раздавался только детский смех и детские голоса. На сад, по тропинкам которого гуляли ангелы, и сам Господь часто приходил, чтобы играть с детьми в мяч, салочки или прятки…
Йонас: Он играл с детьми в салочки?
Павел: Да, Йонас. И в салочки, и в прятки, и в «догони-перегони», и в «кто быстрее», и в городки, и в горки, и в воздушного змея. И вот тогда-то враг рода человеческого и замыслил свое черное дело, потому что он не мог спокойно слышать детский смех, от которого у него лопалась кожа и шла горлом кровь. Но так как он не мог убить детей сразу, то стал нашептывать им в уши всякие соблазнительные вещи, которые показались им прекрасными и удивительными. Он шептал им о какой-то новой жизни, которая ждет их, если они станут взрослыми, о больших, залитых электрическим светом городах, о великих открытиях, о подвигах, о кораблях, самолетах, книгах, дорогах, о будущем, которое обязательно будет прекрасным и желанным, если они постараются поскорее вырасти. Он нашептывал им это день за днем и ночь за ночью, и скоро их мысли и желания стали убегать от тропинок этого сада в какое-то неведомое будущее, а сами они стали расти, постепенно забывая и воздушных змеев, и салочки, и прятки, и сад, и играющего с ними Господа, и думали только о том, что ожидает их впереди. (Глухо). Но впереди их ждала только старость, седые волосы, морщины, болезни и беспощадная смерть. И когда они поняли это и захотели вернуться в свой волшебный сад, то было уже поздно. Они навсегда забыли к нему дорогу и должны были теперь платить дань смерти, отдавая ей свою жизнь в обмен на то будущее, ради которого они забыли волшебный сад и свои детские игры на его дорожках. А Дьявола – того, кто нашептал им соблазнительные речи, стали называть теперь – Убийца детей, потому что он получил власть только над их телами, которые болели, старели и умирали, но не получил власти над их душами, которые по-прежнему оставались детскими, так что даже если они доживали до глубокой старости, то все равно все они умирали такими же детьми, какими приходили в этот мир… (Смолкает).
Небольшая пауза. Присутствующие замерли в напряженном ожидании.
А теперь я хочу вам сказать, что все вы хорошо знаете этого Дьявола… Знаете и никогда не спутаете его ни с кем другим, потому что он носит белый халат и не перестает улыбаться, чтобы скрыть то, что прячется в его глазах.
Короткая пауза.
Или, может, вам удобнее делать вид, что вы не знаете, о ком я говорю?.. Тогда пускай это расскажет вам Йонас. (Йонасу). Скажи им, Йонас, кто этот Дьявол, которого они не хотят видеть, хотя он крутится вокруг них каждый божий день.
Йонас (почти в восторге): Это же наш доктор! Доктор!.. Слышите? Это доктор, которого мы все знаем!.. (С сияющей улыбкой смотрит на Павла).
На несколько мгновений в холле повисает напряженная тишина. Йорк негромко мычит.
Йансенс (растеряно глядя на Павла): Но как же это так?..
Павел: Да, да, Йансенс. Не сомневайся. Это он. Тот, кто прячется от всех, искусно обманывая вас своей улыбкой и сладкими обещаниями, которые могут обмануть людей, но не могут обмануть Господа, который открыл мне его настоящее лицо и научил, как одолеть его, чтобы спасти от адского пламени и вас, и самого себя.
Йозеф: Но этого не может быть!.. Ведь он же наш доктор!
Павел (быстро прижимая палец к губам): Тш-шш-ш-ш… (Холодно). Кто ты такой, Йозеф, чтобы знать, что может быть, а чего нет? Или Господь открыл тебе то, что Он скрыл от нас? Тогда поделись этим с нами, чтобы мы тоже видели, какую честь оказали тебе Небеса!
Йозеф: Нет, нет, Павел… Я ведь только хотел сказать – как может быть, чтобы наш доктор был Дьяволом?
Павел: Наверное, ты хотел спросить, как Дьявол может быть доктором, Йозеф?
Йозеф (неуверенно): Как Дьявол может быть доктором?
Павел: Теперь ты понимаешь?
Йозеф: Я? Да… (Быстро). Нет… Я не понимаю, как может быть, чтобы Дьявол стал вдруг нашим доктором…
Павел: А разве мало у него для этого сил, Йозеф? Разве он не может притвориться святым? Или ты никогда не слыхал, что иногда он может принять даже облик самого Господа? Что же может помешать ему притвориться каким-то доктором, надеть белый халат и прописывать тебе лекарства, чтобы потом, в один прекрасный день, утащить твою душу в преисподнюю?
Короткая пауза. Йозеф не знает, что ответить.
Йонас (шепотом): Это он, он…
Йонатан: Это он…
Йорген: Это он…
Йансенс: Это он…
Йозеф (сопротивляясь из последних сил): Но ведь чтобы стать доктором, надо закончить университет. Разве Дьявол может учиться в университете?
Павел (сердито): А разве нет?.. Что, в самом деле, за глупости, ты говоришь, Йозеф! Назови хотя бы одну причину, которая помещает Дьяволу учиться в университете, играть в хоккей или стать президентом?.. Ты знаешь такую причину?
Короткая пауза. Йозеф молчит.
Раз уж я говорю тебе, что в своей неизмеримой доброте Господь открыл мне местонахождение Дьявола и его козни, то сомневаться в этом, значит сомневаться в словах Господа… (Сердито, громким шепотом). Йорк!.. Йорк!.. Иди сюда. Покажи этим маловерам, какие милости оказывает Господь тем, кто не умствует понапрасну, а с благодарностью принимает все, что бы ни послал ему Господь. (Остальным). Да, дайте же ему пройти…
Все расступаются, Йорк выходит вперед. Короткая пауза.
Уж если вы не верите мне, то послушайте хотя бы Йорка, через которого говорит сам Дух Святой… (Йорку). Скажи им, Йорк.
Йорк молчит.
Не бойся, скажи им. Скажи все, что ты знаешь от Духа, который устроил себе обитель в твоем сердце.
Йорк (глухо, но неожиданно внятно и членораздельно): Я вижу Дьявола… Дьявола в белом халате. Дьявола, который смеется… смеется над Богом и людьми…
Йонатан (изумлен): Смотрите, он говорит!.. Говорит!.. Йорк, Йорк!..
Йансенс: Святая дева Мария!.. Ты заговорил?
Йорген: Скажи нам что-нибудь еще, скажи нам что-нибудь еще, Йорк!..
Йонас: Он говорит, говорит!..
Павел: Тихо, тихо!.. Наверное, вы думали, что для нашего Господа есть что-нибудь трудное? Или вы забыли, что Он может заставить разговаривать даже камень, если потребуется убедить таких маловеров, как вы. (Йорку). Скажи им, Йорк, скажи им, пусть они убедятся в божественном могуществе и склонят перед ним свои пустые головы.
Йорк (глухо, монотонно, без выражения): Я вижу Дьявола, который лишил нас всех молодости… Дьявола, который всегда улыбается, потому что он думает, что никто не догадается о том, кто он такой на самом деле… Он ходит в белом халате и притворяется, что лечит нас. Но это неправда, потому что на самом деле, он только пьет из всех нас силы. Из Йоргена, из Йонаса, и из Йонатана, и изо всех других…
Йонас: Он говорит о нашем докторе!
Павел: А о ком же еще, маловер?
Йорк: Я вижу, как он улыбается, потому что думает, что нет никого, кто мог бы победить его, потому что… потому что у него очень много сил, много сил, оттого что он питается чужими жизнями… Чужими жизнями, чужой радостью, чужим дыханием… (Внезапно речь его сменяется бессвязным бормотанием и он тревожно мычит, словно огорченный тем, что вновь утратил дар речи).
Павел: Хорошо, хорошо, Йорк. Довольно. Остановись… (Остальным). Теперь вы, наконец, убедились?.. Разве Господь станет обманывать своих верных?.. (Приложив палец к губам). Т-ш-ш… Идите сюда. Идите. Идите. (Подойдя к стене и показывая на нее пальцем, едва слышным шепотом). Он здесь. Здесь. Совсем рядом. За этой стеной. (Приложив ухо, несколько мгновений стоит неподвижно, прислушиваясь).
Небольшая пауза.
Мне даже кажется, что я слышу его дыхание. Его ядовитое дыхание, от которого желтеет трава, и замертво падают на землю птицы… (Оторвавшись от стены). Может быть, он тоже стоит сейчас по другую сторону и смотрит на нас, потому что его взгляд может легко проникать сквозь камень и кирпич. Но мы ведь не станем его бояться, правда, Йонас? Не станем его бояться, потому что с нами Господь и Его воинство, которое никогда не даст нас в обиду… Скажи-ка мне, Йонатан, что бы ты сделал с ним, если бы он попался тебе в руки?
Йонатан: Я?.. Я даже не знаю, учитель… (Растеряно). Я бы, наверное, убил его. Ей-Богу, взял бы и убил. Разве он не заслужил этого?
Павел: Конечно, заслужил… Ну, а ты, Йозеф?
Йозеф: Я бы схватил его за горло и душил бы, пока он весь не почернел и его язык не вывалился бы из его поганого рта. (Показывает, как он душил бы Сатану). Вот так! Вот так! Вот так!…
Павел: А ты, Йорген?
Йорген: Я сбил бы его с ног и потом бил бы его ногами до тех пор, пока не отбил бы у него все внутренности, а после стал бы прыгать на нем, пока от него ни осталась бы одна кровавая котлета. (Прыгает).
Павел: Тише! Тише, Йорген. А ты что скажешь, Йонас?
Йонас: Я бы разодрал ему все – лицо, грудь и живот, содрал бы с него кожу, поломал бы руки и ноги, выбил бы глаза, а потом вырвал бы сердце и бросил его нашей собаке. Но сначала я бы заставил его съесть его белый халат.
Павел: Браво, Йонас. Ну, а что скажет наш Йансенс?
Йансенс: Я бы подвесил его вниз головой и оставил бы так висеть до тех пор, пока кровь не потекла бы у него из ушей и глаз… Я где-то читал, что эта смерть считается самой мучительной.
Павел: Никакая смерть не будет слишком мучительной для того, кто предал своего Господа и обрек нас на старость, болезни и смерть, Йансенс … Ты ведь тоже так думаешь, Йансенс?
Йансенс: Конечно, учитель.
Павел: А ты, Йорген?
Йорген: Я тоже так думаю, учитель.
Павел: А ты, Йонас? Ты Йонатан? Ты Йозеф?
Йонас, Йонатан и Йозеф (вместе): Да, да… Я тоже думаю так… Мы тоже думаем так, Павел…
Павел: А теперь скажите мне все вместе. Ты Йорген, и ты Йонас, и ты Йонатан, и ты Йансенс… Скажите мне, дети мои, хотите ли вы снова стать молодыми?
На мгновенье в холле повисает тишина. Все смотрят на Павла, пытаясь понять услышанное.
Бегать, не чувствуя усталости, таскать тяжести, позабыв про отдышку, ничего не знать про бессонницу, забыть про лекарства, процедуры, уколы? Выбросить прочь очки и зубные протезы, позабыть про свои седые волосы и морщины?
Короткая пауза.
Йорген (хрипло): Конечно, мы все хотим снова стать молодыми, Павел. Спроси, кого хочешь.
Йансенс: Спроси, кого хочешь, учитель…
Йозеф: Хотел бы я посмотреть на того, кто не хотел бы этого…
Йонас: Жаль только, что это, наверное, невозможно… Ведь это невозможно, Павел, правда?
Павел: Невозможно?.. А если я скажу вам, что уже сегодня вы станете молоды и навсегда забудете про свою седину и свои морщины?
Небольшая пауза. Все смотрят на Павла, не решаясь нарушить молчание.
Йонатан (неуверенно): Мы будем молоды?
Павел: А разве я когда-нибудь обманывал вас?
Йонас: Ты хочешь сказать, что мы снова будем молоды?
Павел: Да, Йонас.
Йорген: Мы все? Сегодня?
Павел: Да. Вы все станете сегодня молодыми, если только захотите.
Йозеф: А разве мы не хотим? Разве мы не хотим?
Йансенс: Разве кто-нибудь из нас не хочет?
Йонас (восторженно): Вы слышали?.. Слышали? Мы опять станем молодыми!
Йозеф: Мы станем молодыми…
Йорген: Но как же… Как же…
Йонатан: Скажи нам, Павел…
Павел: Тш-ш-ш… Тише. Тише…
Все смолкают.
Вы знаете, что я никогда не обманывал вас и никогда не скрывал от вас ничего. Поэтому вы должны слушать меня и делать все, что я вам скажу, ибо вы слушаетесь не Павла, а самого Господа. Самого Господа, который даст вам вдесятеро больше того, о чем вы Его просите. Который освободит из ада и тебя, и твоих родных, и мать твою, и отца твоего, и братьев и сестер твоих… (Йонасу). Ты помнишь свою мать, Йонас?.. Хочешь снова обнять ее?
Йонас молча кивает и вдруг заливается слезами.
А ты, Йонатан?
Йонатан молча кивает.
А ты Йорген?
Йорген: Да, Павел.
Павел: Йозеф?
Йозеф: Конечно, учитель.
Павел: Тогда будьте готовы пройти сегодня сквозь огонь очищающий, через огненную купель, в которой сгорят все ваши грехи. Потому что здесь, на этом самом месте, загорится сегодня очищающий огонь, который пойдет отсюда по всему миру, сжигая грешников и их города, и превращая мир в одну печь, из которой одни выйдут преображенными, а другие не выйдут уже никогда. Поэтому будьте готовы сразиться сегодня с Дьяволом, как того требует от вас Господь. Ведь если вы хотите стать сегодня снова молодыми, то вам надлежит вернуть себе своими руками то, что Дьявол преступлением отнял у вас и присвоил себе, как свое собственное. (Потрепав Йонатана по плечу). Ну, что ты дрожишь, что ты дрожишь, Йонатан? Ничего не бойтесь, ничего не бойтесь, потому что все волосы ваши давно сочтены, а имена ваши давно уже записаны в Книге жизни… Ах, если бы вы могли видеть, что Господь наш держит в своих руках молот, которым Он сокрушит всех врагов ваших и расчистит пути ваши. Молот, чье имя вы так же хорошо знаете, как и я, потому что имя ему…
Йонас: Павел…
Йонатан: Павел…
Йорген: Павел…
Йозеф: Павел…
Йансенс: Павел…
Йорк негромко мычит.
Павел: Да. Потому что имя этому молоту – Павел… (Поманив к себе присутствующих, едва слышно). А теперь идите сюда, и я расскажу, что вам предстоит сегодня сделать, исполнив Божью волю и став орудиями Его славы… Идите ко мне ближе, ближе…
Присутствующие подходят и кольцом окружают Павла. Какое-то время слышится только невнятный шепот, затем свет медленно гаснет и сцена погружается во мрак.
