Катерина Тойнер
Лицо на замену
Рядом села, наполовину согнув ноги, благо брючный костюм это позволял, степчанка. Скрестив руки на груди, девушка, глядя куда-то поверх нас, заговорила. Сейчас я могла услышать её голос вблизи, и была поражена, каким благозвучным он оказался. Той же Кристиан до неё было далеко. Звуки обычных, казалось, слов зачаровывали, гипнотизировали и поглощали.
– Не радуй своих врагов своими страданиями. Всю боль должны видеть только близкие тебе люди. Даже умирая, в лицо смерти ты не должна показывать свой страх и боль. Это лишь временно. Скоро всё образумится, доктор прибудет и поможет. Ты сильная, так оставайся сильной. Грудь не то, что делает тебя тобой.
Малеар затихла и, подняв голову, посмотрела на говорящую, словно в пространство, степчанку.
– И что это? – Не выдержав, спросила девушка, с надеждой в голосе. Она отпустила меня и снова оглянулась на степчанку.
– Улыбка. Глаза. Вера в чудеса. – Просто ответила Хокуса. Присмотревшись к лицу Малеар, я и в самом деле поняла, что у неё очень красивые глаза, особенно, если она не красит их как… девицы легкого поведения. И улыбка, появившаяся у неё на лице, после слов Хокусы, тоже была милой. И как я не заметила этого? Но вот последнее?
– Чудеса? – Тихо спросила я, отпуская Малеар, которая немного успокоилась. От моего вопроса, девушка, вздрогнув, схватилась левой рукой за запястье, подвигая браслет, но больше привлекая этим мое внимание. От резкого движения широкий браслет чуть сдвинулся, приоткрывая татуировку.
– Ты веришь в потерянных богов? – С удивлением спросила я, вглядываясь в знакомый узор. Мне даже не нужно было видеть весь рисунок, достаточно несколько завитушек орнамента, который я каждый день видела на своём браслете. Потерянные, но не забытые. Согласно легенде Древние Боги, охраняющие наш материк от разных бед, поддерживали равновесие в мире. Тогда количество магов и людей было несопоставимо. Лишь немногие обладали силой – те, кого отмечали сами боги. Но жрецам не понравилось, что боги даруют магию не только им, но и тем, кто рождался в обычных семьях, и они усыпили богов и заточили в одном из храмов где-то в глубинах средиземных островов. Но силы они не приобрели, лишь с каждым годом всё больше и больше людей стали рождаться с магической силой. Но сила эта в каждом поколение всё убывала и убывала. Если раньше любой маг мог остановить шторм или цунами, вызвать ливень над целым районом или повернуть вспять русло реки, то теперь их почти не осталось. Решив, что лучше уж пусть магов будет немного, но сильных, чем много слабаков, которые только и могут, что улучшать собственную жизнь, а не приносить благо другим, обычные люди искали столетиями своих богов. Но сколько бы они не искали, не могли найти остров, где в разрушенном храме покоятся в вечном сне боги. Так Древние Боги и стали Потерянными, но, даже находясь в вечном сне, они имели силу помогать тем, кто искренне звал их в трудную минуту. Они не помогали убийцам, насильникам, моральным уродам и тем, кто был жесток душой, остальным же боги исполняли их заветное, не известное даже самому человеку, желание, приводя к нему его судьбу.
Но, даже нося их символ, я никогда не думала о том, чтобы сделать татуировку с их символом. Это тату делалось с использованием особых трав, и удалить его было невозможно. Даже если срезать кожу с татуировкой, после она всё равно появится на восстановившемся участке. Так что для того, чтобы решиться на татуировку, нужно быть очень уверенным человеком, верящим в них всей душой. Малеар открывалась мне совершенно с другой стороны, и то, что Хокуса это увидела, а я, журналистка – нет, не делало мне чести.
Всхлипнув, девушка кивнула, вновь опустив голову, скрывая, на этот раз красные от смущения, щеки.
– Прошу вас, никому не говорите об этом. Я заплачу вам… Я отдам… Что вы хотите, чтобы молчать об этом?
Степчанка рассмеялась и положила руку на плечо девчонки. Сейчас Малеар не воспринималась взрослой девушкой, торгуясь как маленькая девочка.
– Не волнуйся. Мы никому не расскажем и нам ничего от тебя не нужно. Не стесняйся быть собой. Если тебя успокоит, то вот, смотри. – Хокуса сняла с шеи прямоугольный деревянный кулон и протянула его на раскрытой ладони, показывая узор на древесине. Всё те же символы и завитки.
В надежде Малеар оглянулась на меня. Я улыбнулась, но развела руки в стороны.
– Прости, показать свой оберег не могу, но он тоже посвящен Потерянным Богам. Обещаю, от меня никто не узнает о твоей тайне.
– Спасибо… девочки. – Малеар вновь попыталась заплакать, по крайней мере, глаза её стали влажными, но степчанка быстро угомонила её. Резко нагнувшись к Малеар, она щелкнула ту по носу. – Эй!
– Если сейчас заплачешь – укушу тебя за нос! – Пригрозила Хокуса. Не выдержав её серьезного лица, Малеар рассмеялась, а следом и я присоединилась к смеющимся девушкам. Не удержавшись, взлохматила волосы Малеар, за что меня несильно стукнули кулачком в плечо, фыркнув при этом.
Врач и придворный маг пришли, когда мы трое уже вовсю смеялись. Нас с Хокусой оперативно выгнали из комнаты, запретив заходить к Малеар, пока они не закончат.
Пока мы шли по коридору, в голове крутилось сотни мыслей. Не выдержав, я спросила у девушки:
– Как ты узнала всё это про Малеар? И тату заметила?
– Вся моя жизнь прошла в степи, где бродит множество опасных тварей. Любое неверное движение или невнимательность может привести к смерти. Опасно всё: от диких птиц, способных выклевать спящему человеку глаза, и ядовитых насекомых, прячущихся в траве, до диких кошек размером с быка, но тихих и незаметных, словно воздух. Отец учил меня по шелесту травинки в сотне метров, узнавать зверя. Всего лишь наблюдательность.
– Про меня тоже есть что сказать? – Напряглась, ожидая, что могла выдать своим поведением. Девушка спокойно посмотрела, с какой-то усталостью во взгляде, и, отвернувшись, ответила.
– Ты и так всё о себе знаешь. Нужны ли мои слова той, что каждый день ходит по грани.
Пораженная, казалось бы, простыми словами, я застыла на месте. Будто не замечая моей остановки, девушка продолжила идти, пока не скрылась за поворотом.
День начинался. Через десять минут должен был наступить завтрак…
Глава 10
Время приближалось к обеду, а я всё думала об этой ситуации. Ещё и недели во дворце не провела, а кто-то уже активно пытается избавиться от конкуренток на потроха нашего императора. Для меня торт с кремом, на который у настоящей Роян жуткая аллергия, для Малеар – проклятье, уменьшившее её грудь. Кто следующий, и что будет на очереди? Если бы я била по самым больным местам, как, по всей видимости, любит делать негодяй, Кристиан бы лишилась своего голоса, Клиена – волос, которыми так гордится, а Хокуса… здесь было сложней. Девушку или похитят, или организуют ей травму, из-за которой сложно или невозможно будет ходить. Она живёт в движении, дышит свободой, и только это может её сломать.
Это со мной всё было достаточно скучно – всего лишь отравление, так как особо ничего о себе я рассказывать не захотела, вот и найти на меня рычаг давления, кроме запугивания, было сложно. Не убить, ведь отравление произошло прямо на обеде у императора, где было множество людей, а не в комнате, где я могла бы съесть и умереть тихо. Нет, пока всего лишь запугать. Пока. Но должного эффекта это не оказало – ведь я не выбыла с отбора по собственному желанию, опасаясь за свою жизнь, а лишь подогрела интерес правителя к себе. Так что следующая попытка будет направлена уже на мой выход из дворца вперёд ногами.
Про сам завтрак говорить было нечего, он прошёл в молчании. Даже те, кто радовался неудаче соперницы, в данный момент понимали, что любой смешок, ирония или шутка, и недовольство Ромула может быть направленно именно на них. Реян, что пришёл это сообщить, оглядел нас всех, отчего даже у невиновной меня свело желудок от страха, и предупредил о последствиях. Хорошо ещё казематы показать не решил. А то я помню, как он мне ими угрожал, когда засаживал в карету. Либо несколько дней в карете в пути, или вся жизнь в тюрьме под замковыми стенами.
После его ухода даже дышать было страшновато. И, судя по лицам девушек, не только мне. Одна лишь Хокуса отнеслась к этому спокойно, и даже с какой-то усмешкой на лице.
Ожидаемо, что на завтрак Малеар не явилась. Врач выписал ей успокоительные капли и прописал лечебный сон, а маг поколдовал над спящей девушкой, снимая проклятье. Судя по новостям, что принесла Хелен, полностью снять и вернуть всё в исходное состояние, пока не удалось. Но девушке, на взгляд врача и самой Хелен, это пошло только на пользу. Теперь она выглядела не так распутно, но по-прежнему «весьма аппетитно», как выразился уже маг. Возможно, в дальнейшем Малеар и сама не захочет возвращать всё на круги своя.
Чем ближе время шло к обеду, тем больше я понимала, что мне банально нечем заниматься во дворце. И пусть для нас открыто множество классов, с этой нервотрёпкой и переодеванием на каждый приём пищи, банально ничего не успеваешь делать. Еда – одежда – сон – еда. Такой вот замкнутый круг
С учётом того, что за одежду переживать уже было не нужно, в тайный ход я заходила уже более спокойно. Времени у меня было достаточно и спешить было не куда. В первую очередь, я осмотрела ходы вокруг моих покоев, ища, где что просматривается и прослушивается. Всего за двадцать минут нашла несколько окошек и дырочек, мысленно прикинув их расположение в комнате и сделав пометку их закрыть.
К сожалению, кровь императора мне достать не удалось, а может и к счастью. Так что на его территории поискать интересную информацию, мне было сегодня не суждено. Но ничего не мешало мне вновь пройтись по замку, и посмотреть на Ромула и Реяна в так сказать, домашней обстановке. Искать их пришлось относительно недолго, учитывая размеры замка и моё незнание всех коридоров. Всего час блуждания по лабиринту тайных ходов, и уши улавливают ещё не голос, но уже знакомые интонации.
Пару минут поисков, и найденное окошко открывает мне ошеломляющий вид. Перед моими глазами разворачивается действо, которое многим дамам пришлось бы по вкусу. Не знаю, каким образом, ни разу не идя по лестнице, я оказалась рядом с оружейным залом, который, как я знала, располагался на одном из нижних этажей.
Блики факелов скользили по разгоряченным телам мечников. Рубашки, уже мокрые от пота, прилипли к груди, обрисовывая грудные мышцы, перекатывающиеся при каждом резком движении. Искры от скрещивающихся орудий, летающих с неимоверной скоростью, было единственное, по чём я могла определить месторасположение мечей. Лишь только свист, искры и смазанные тени мужчин, изредка останавливающихся, чтобы выбрать новую тактику, или что они там делают во время боя.
В очередной раз остановившись перевести дух, мужчины перебросились какими-то незначительными фразами, продолжая диалог, который вели до моего поведения. Но от этой остановки даже мне стало жарко в этом душном коридоре. Ромул во время последнего манёвра порезал рубашку Реяна, оставив на плече канцлера неглубокую но кровоточащую царапину. Заметив это, Реян не додумался не до чего лучше, чем смущать подсматривающую леди видом полуобнаженного тела, и сорвать её вовсе, отбросив в сторону.
Здравый смысл в голове ещё пытались образумить меня, что это непристойное зрелище, но подсознание просто вопило о том, что такое мужское тело я ещё вряд ли в жизни увижу, если только не выйду замуж за неотесанного воина, помешанного на тренировках. Загорелое до бронзового цвета, без единого грамма лишнего жира, тело, движения которого походили больше на движения змеи. Гипнотизирующей, быстрой, элегантной и очень опасной.
Движения императора были ему под стать. Практически идентичные жесты, лишь немного отличающиеся в своей технике. Перемещения Ромула были более порывисты, но сила удара была явно больше, Реян же предпочитал более быстрые режущие движения. Защита, выпад, отход, выпад.
Я настолько засмотрелась сражением этих двоих, что изменения в их тренировке, заметила лишь, когда в канцлера полетел сгусток огненной магии. Вскрик я подавила зажав рот рукой, едва не подпалив себе случайно свечой волосы.
Реян благоразумно отклонил огонь клинком, а в императора полетел уже рой ледяных иголок. Ромул не стал выпендриваться как канцлер, просто поставив щит, о чём почти сразу же пожалел, так как, врезавшись в него, иглы, вместо того, чтобы разрушиться, или же сломать щит, ударили маленькими молниями. Волосы на голове главы государства сразу же встали торчком. Довольный смех Реяна разнесся по залу.
От зрелища недовольного Ромула, с торчащими вверх, словно иголки дикобраза, волосами, тоже едва не засмеялась, радуясь тому, как Реян решил схитрить.
Не смотря на то, что оба они были невероятно хороши и безумно привлекательны, взгляд то и дело искал канцлера. И лишь когда находил его, внутри меня что-то успокаивалось. Я могла бы отрицать, что это всё из-за раздражения, что он во мне вызывает, так как именно он втянул меня в эту ситуацию. Но врать самой себе дольше нескольких дней – глупо. Этот мужчина мне нравился. Несмотря на опасность, на его отношение, слова, а иногда непонятные граничащие с дуростью поступки.
Видеть, как используют сразу и оружие и магию мне не приходилось. Если я и ввязывалась в передряги до этих пор, то люди, меня преследующие, владели, лишь одним из этих искусств, и не на таком уровне. Ни одного лишнего движения, всё сбалансировано, как острие меча, но, тем не менее, сказать куда дальше направится это лезвие, было сложно. Наблюдать за ними было сущим удовольствием, пусть не всё я и видела, включая некоторые заклятья, от которых, то один, то второй активно уворачивался.
Но всему хорошему приходит конец. Бой, или скорее танец, оборвался резко. Вот он ещё идет полным ходом, и меч скользит в опасной близости от лица Ромула, а вот уже оба меча опущены вниз и мужчины идут к стойке ставить оружие.
Никакой отдышки, как у загнанной лошади, никакого кашля, стонов, хватаний за пострадавшие конечности. Лишь только чуть более глубокие вдохи, да мокрая одежда выдавала то, чем они сейчас занимались.
К сожалению, со своего наблюдательного пункта разобрать, что именно говорят первые лица государства, было невозможно, лишь только смех доносился до моего слуха, да отдельные звуки.
Положив оружие на место, Реян и Ромул направились в мою сторону. В первый миг я даже испугалась, предположив, что меня каким-то образом засекли, но мужчины подошли к стене вплотную и … сели в кресла, что располагались прямо под окошком. А может просто стулья. Разобрать, что именно там стоит, с моего ракурса было невозможно.
Даже дышать я постаралась потише. Сейчас нас разделяла с ними лишь относительно тонкая стена, и любой посторонний звук с моей стороны мог привлечь ко мне внимание.
На несколько секунд в комнате настала тишина, разрываемая лишь громкими глотками воды. Два графина, из которых они пили, были почти полностью опустошены. А затем, когда жажда была утолена, начался, или продолжился, это как сказать, разговор.
– Ты же понимаешь, что по идее я должен тебя казнить? – Со смешком в голосе спросил Ромул. Реян рассмеялся и, разлив воду по стаканам, резко поставил графин на стол, заставив вздрогнуть от неожиданного громкого звука.
– Мне нравится твоё: «по идее». Так и напрашиваешься на благодарности? Не дождешься, Ваше Величество.
– Ну почему же, я, в самом деле, не отказался хотя бы от банального: «Спасибо, дорогой братец, что на этот раз не будешь проводить экзекуции над моим бедным, многострадальным задом».
От шока я всё-таки слишком резко выдохнула. Мужчины были полностью поглощены беседой, чтобы обратить внимание на этот звук, но свеча, которую я держала рядом, потухла. Хорошо с собой был кремень, но нужно будет отойти подальше, чтобы удары не услышали.
Итак, они братья. Черт возьми, это же какая сенсация! И как логично, на самом деле, учитывая то, как они прикрывают друг другу спины. Канцлер и император выходцы из одной семьи. И об этом, что интересно, никто не знает. Как любопытно! Нужно сделать набросок статьи, поискать информацию в архиве о родственниках обоих мужчин, и расспросить тех, кто ещё помнит их родителей. Интересно, они родственники по матери или отцу императора? Как близко родство? Имеет ли канцлер права на трон?
Так, Иванна, снова тебя не туда, куда нужно заносит. Кто же мне даст выпустить в печать такую новость. Сам канцлер и сопроводит в казематы, ещё и пинок для ускорения выдаст.
– Прошу обратить внимание, что мой зад если и страдает, то только ради государства, а значит за тобой должок. – Реян отсалютовал стаканом с водой, и продолжил медленно наслаждаться живительной влагой.
На несколько секунд в комнате наступила тишина, а после Ромул отставил свой стакан и повернулся к другу… брату?
– Я не могу понять только одного. Как дошло до того, что она оказалась на отборе?
Канцлер вмиг помрачнел, это было видно даже через окошко. Он отставил стакан, скрестил пальцы, и чуть наклонил голову, смотря куда-то вперед.
– Я был неосторожен. Не учёл слежку и вывел на неё наемников. Несколько покушений мои люди успели предотвратить, но оставлять её в городе оказалось слишком опасно.
– И ты решил спрятать её здесь? На виду у всех? Не придумал ничего лучше? – Ромул улыбался, но глаза его оставались холодными. Кажется, своенравность брата не пришла ему по душе. Интересно, кого ещё притащил канцлер? Не про меня они говорят – это точно. Даже если за мной и следила тайная канцелярия и вывела бы на меня наёмников, они нападать на меня не стали бы. Скорее попытались бы запугать и заставить работать на себя, как канцлер, гад он этакий.
– А что мне оставалось делать? У неё в голове полный кавардак. – Реян практически вскочил с кресла, и заходил по комнате от угла к углу. Таким нервным я канцлера никогда не видела. Сейчас он скорее походил на взволнованного мальчишку, чем на сурового воина и хладнокровного правителя. – Никогда не знаешь, в какое гуано она влезет своими ногами сегодня. У девчонки явные проблемы с самосохранением. Для неё нет запрещающих знаков. Так делать нельзя? А почему? Плевать, я всё равно так сделаю, хотя бы, чтобы посмотреть результат. Вижу цель – иду напролом, а что будет потом – не важно. Если бы она знала, сколько хвостов я за ней зачищал… она бы давно меня придушила. Или я её. – Мужчина практически упал в кресло, вздохнув так, что даже я его пожалела. Девушка, по всей видимости, ему попалась активная, и это… ух как это меня бесит. Кто же так мог заинтересовать канцлера, что он мигом превращался в динамит, у которого зажгли фитиль?
– И ты её любишь? Не смотря на всё это? – В голосе императора чувствовался смех, будто бы он ехидничал, но Реян этого не замечал.
Стоп! Возлюбленная. Нужно найти эту гадину и проредить ей волосы. Чисто ради справедливости, что она так мучила Реяна, а вовсе не из-за того, что он мне нравится. Внутри меня всё ещё теплилась надежда, что канцлер скажет, что это вовсе не любовь. Такие мужчины если любят, то навсегда. А он, к моему расстройству, уже поселился где-то внутри меня, пусть и не знал об этом.
Но надежда рухнула как бумажный замок, стоило Реяну заговорить. С такой нежностью в голосе, что я почувствовала, как эта нежность режет нити вокруг моего сердца.
– Как раз за её упорство я её и полюбил. Она думает о цели, и идёт к ней через все препятствия. Пусть где-то по-детски старается всё предусмотреть, но у неё очень мало опыта. Храбрая, безрассудная, не останавливающаяся на полпути, способная справляться со своим страхом, поддерживать других, видеть то, что другие не могут или не хотят замечать. Уникальная. Моя!
Каждое слово било набатом. Оно отдавалось внутри груди, словно по ней стучали молотом, загоняя зародившееся чувство поглубже, раз его невозможно выкорчевать. Сделать вывод относительно того, кого описал Реян, было несложно. Я сама сегодня столкнулась с её умением видеть и делать выводы. Они, в самом деле, будут красивой парой, Реян и Хокуса. Давние знакомые, которых судьба сталкивает всё время. Не зря она полюбила Реяна в свое время. Видно тогда им было слишком опасно быть вместе. Да и не отдал бы никто дочь старейшины за обычного парня, пусть и с высоким титулом и званием.
Слушать дальше не было ни желания, ни сил. Ноги подкашивались, а слезы сами по себе застилали глаза. На ощупь я добралась до поворота, где уже без страха зажгла свечу. Как добралась до комнаты – практически не помню. Только закрыв за собой дверь в лабиринт, я позволила не просто поплакать, а устроить практически истерику. Руки сразу нашли одежду, которой не повезло привлечь на себя мой взор. Значит мне и одежду от модистки, и украшения от самого дорогого ювелира, и тайну, что объединяет только нас, а сам?
Но здравый смысл сразу откликнулся, что мне никто ничего не обещал. Да ладно обещать, мне даже намеков на другое отношение никто не давал, так чего я хочу? Свадьбу, десяток детей и любовь до гробовой доски? Только вот такое бывает только в сказках, и принцы женятся на принцессах, а вовсе не на городских журналистках.
С чувством полнейшей апатии я по стеночке сползла вниз, обняв себя за ноги и положив на них голову. Хотелось только плакать. Так, спустя какое-то время Хьюго меня и нашёл, сидящую в гардеробе на куче одежды, часть из которой не подлежала восстановлению.
Парнишка, проходящий мимо комнаты, услышал всхлипы, но на стук и вопросы я не отзывалась. Потому он позволил себе войти, чтобы помочь леди. Он быстро поставил меня на ноги и заставил пойти принять ванну, пока он зовет Хелен навести порядок. Сам он в это время убежал на кухню, как я поняла, за очередными вкусными пирожками. Если так и дальше пойдет, то к концу отбора я буду похожа на шар с ножками.
В ванной я вновь расплакалась, теперь уже вспоминая свою жизнь до встречи с этим противным типом. Как там дедушка, Тая? Я так и не смогла с ними связаться, а уже прошла неделя, как я вляпалась в эту историю.
Если бы я им могла рассказать об этой ситуации, дедушка точно пожурил бы меня, но после погладил бы по голове и сказал, что я со всем справлюсь. А подруга бы очень завидовала, что я попала в такое приключение, и потребовала все подробности моего здесь пребывания. Тая, Тая, где же ты сейчас? Блистаешь на балах в столице, отправилась в путешествие, как и собиралась, или ищешь свою непутевую подругу?
К обеду я уже немного отошла, и смогла даже улыбнуться, глядя в зеркало. Улыбка получилась натянутая, и, как мне показалось, немного кривая. Потренировавшись несколько минут, я всё-таки смогла придать лицу более-менее приличное выражение, прежде чем выйти из покоев.
Судьба любит подбрасывать разнообразные каверзы, потому-то, наверно, впервые за эти дни, я шла не одна. Хокуса также решила отправиться пораньше на ужин, чтобы не войти в зал последней, и не привлекать лишнего внимания. Улыбнуться я так и не смогла, ограничившись кивком, не глядя на девушку, чтобы она не обратила внимания на мой потухший взгляд.
Ничто не должно выдавать то, что я узнала эту информацию. Всё остается таким же, как было до этого. Я не люблю Реяна, он меня бесит. Он наглый, самовлюбленный подлец, что привёл меня практически на плаху. Мне не за что его любить. Главное повторять это почаще, чтобы самой поверить.
