Катерина Тойнер
Лицо на замену
Глава 3.
К сожалению, план не увенчался успехом. Не смотря на то, что мы нарисовали множество точек, никто не обратил на них ни малейшего внимания. Я впустую потратила два дня, мелькая перед стражей и гостями поместья в надежде, что хоть кто-нибудь что-то заметит, но все словно ослепли.
– Да что с ними не так? – В расстроенных чувствах упала в кровать. Лика отложила в сторону расчёску и вздохнула.
– Эта идея изначально была обречена на провал. Ты можешь кашлять, чихать и жаловаться на плохое самочувствие, с учётом обстоятельств, все сразу поймут, что ты симулируешь. А если честно, ты слишком загорелая, на коже не видно пятен. Ты же, как с островов только сбежала, загар к тебе так и липнет. Тебя с леди поставь рядом, никто сразу и не признает в тебе северянку. И леди… – тихо добавила подруга и засмеялась над шуткой.
Пропустив между ушей всё, о чем говорила подруга, уцепилась за одну единственную фразу. В голове сразу нарисовался план, как можно это осуществить.
– Значит, мне нужно побледнеть. С сегодняшнего дня не выхожу на солнце и мажусь отбеливающими мазями. Как раз буду постепенно бледнеть на нервной почве, и никто за симуляцию не примет. – Я протянула руку в сторону Элики. – Гони сюда свой отбеливающий крем.
– Пфф, разговариваешь, как разбойница. – Фыркнула Элика, но крем всеё-таки протянула. В отличие от меня, девушка заботилась о себе и своей коже. Мне же в походах было не до этого. Комары не съели – уже хорошо.
В задумчивости повертела круглую коробочку в руках, определяя, где она открывается, несколько раз потянула крышку на себя, попыталась открутить верх, но она не поддавалась. Подруга вздохнула и, отобрав коробочку, вернула уже в открытом состоянии.
– Лиона, ты хотя бы знаешь, как им пользоваться? – С подозрением спросила девушка, наблюдая затем, как я пальцами вычерпываю серебристый крем и толстым слоем наношу на лицо, стараясь не задеть глаз. Повертела из стороны в сторону головой, от чего кремообразная субстанция разлетелась в разные стороны.
– Чем больше, тем быстрее и сильнее эффект. Ведь так? – Лика скривилась, и прикрыла глаза ладонью. Видимо что-то я всё-таки делала неправильно, но меня это мало заботило. Главное – результат. – Нужно ещё несколько таких баночек, а то его хватит только на лицо и шею. – Задумчиво окинула взглядом полупустой флакончик.
– Лиона, он рассчитан на три месяца использования! – Попыталась отобрать флакон Лика, но поняв, что это бесполезно, вновь села на кровать. – Это лучший имперский крем. Если и он не отбелит твою кожу, то ничто на это не способно. Но прошу, слезь с моей кровати, я не хочу спать в обнимку с жирными простынями.
Хихикая, пересела в кресло, стараясь не терять драгоценные капли крема.
– Но остается вопрос, что делать с остальным телом. Где ещё достать такого крема?
Элика вздохнула, но встала с кровати и отправилась к шкафу.
– Учти, всё не отдам. Трёх баночек тебе хватит. Используй разумно! Слой должен быть очень тонким. – С этими словами он открыла дверцы шкафа и мне предстали залежи, которым позавидует и кладовщик.
– Эээ? – Только и смогла молвить я, глядя на эти богатства. – Зачем тебе… восемь… девять… одиннадцать банок крема? Это что, помады? Ящик помад!?
Подруга закатила глаза к потолку и, достав баночки, стала бросать по одной в мою сторону.
– У каждого свои увлечения. Кто-то любит ездить в походы, а кто-то и приводить себя в порядок. Крем не портится на протяжении пяти лет, как сказали в магазине, и я приобрела оптом. Поэтому столько баночек.
– А помады? Я не видела, чтобы ты ими так уж часто пользовалась?
– Ухажеры подарили. Отказываться было сложно. Они их в окно по одной забрасывали, когда я случайно сказала во время приёма знакомой, что хочу купить новую помаду. Два дня спать не давали. Хорошо ещё окно было открыто, иначе бы на меня ночью кроме помад ещё и стекло бы падало.
– У тебя есть ухажеры? – От этой новости я аж подскочила. Подруга посмотрела на меня как на умалишенную и тяжело вздохнула.
– У тебя тоже, но ты упорно продолжаешь их называть друзьями.
На мгновение я застыла, вспоминая, кто из моих друзей мог оказывать мне знаки внимания. К сожалению, в голову, кроме дворовой собаки, которую я с детства подкармливала, никто в голову не приходил. Вполне возможно, что Лика сказала это, чтобы отвлечь меня от главного.
– Да-да. Я поняла. Множество ухажеров, тащащих мне вместо букетов палки для бросания и обглоданные кости, а также тележка влюбленных в меня бардов, описывающих мои неземного цвета глаза. – Лика фыркнула снова, сдерживая смех. – Ты так и не сказала, – проникновенным голосом начала я, подкрадываясь к подруге, словно кошка, – кто именно за тобой ухаживает. Я же выясню. Будет хуже.
Подушка прилетела прямо в мое лицо, от чего Элика рассмеялась. Я стащила с лица практически прилипшего к нему тканью перьевого монстра и бросила обратно.
– Зря, тебе же на ней спать. – Теперь смеялась я, наблюдая за меняющейся мимикой подруги.
– Фу, Роян, она теперь жирная. – Девушка подняла подушку с покрывала и обнаружила, что теперь и оно всё в креме. Пока не получила на орехи за издевательства, подхватила крема, что мне отдала подруга, и быстро убежала к себе, не дожидаясь летящей вслед злосчастной подушка.
С этого дня мой распорядок дня потерпел изменения. Вместо утренних пробежек и воровства пирожков с кухни – нанесение на всё тело толстого слоя крема. Вместо прогулок под ярким солнцем – сидение в четырёх стенах с книгами. Такое поведение быстро было замечено как слугами, так и крёстным. Вначале было тихое непонимание, затем беспокойство, а после, когда мы с Ликой всё-таки нанесли на отбеленную кожу пятна, крестный стал просматривать мою ауру на болезни.
Не выдержав, он отозвал в сторону подругу и спросил её, как я себя чувствую. Лика не подвела, хоть первые минуты мне и хотелось треснуть её чем-нибудь тяжёлым.
– Лорд Корвуд, Лиона себя действительно неважно чувствует. У неё бессонница, головная боль и… – Подруга замялась, не зная, что ещё сказать, ведь про пятна мы договорились, она расскажет в последнюю очередь, лишь когда спросит сам крестный.
– И? – Повторил за ней мужчина, с беспокойством в голосе. Я сжала зубами костяшку пальца, чтобы не выдать своего присутствия. Если сейчас Элика скажет про пятна, он сразу всё поймет. Но нет, девушка замялась, видимо тоже не очень соображая, что именно сказать, но после вздохнула, набрав воздуха полную грудь, и сказала:
– И расстройство.
– Что? – Отшатнулся в ужасе лорд, не ожидая, что леди скажет что-то подобное. Так же и я отшатнулась, стукнувшись затылком об стену, мысленно обещая отомстить подруге за такой позор. Нужно будет насыпать ей в чай соли с перцем, или горчицу в тапочки.
– Расстройство. – Более смело повторила девушка таким уверенным тоном, что даже я засомневалась, нет ли у меня ещё к тому же и амнезии. – Она после приёмов пищи подолгу не выходит из ванной комнаты, а после того как выходит, там стоит жуткий амбре.
Чего мне стоило не засмеяться, не выскочить и не прибить Лику – сказать сложно. Я, в самом деле, в последнее время подолгу закрывалась в ванной, отчищая кожу специальными скрабами на основе коконов шелкопрядов и лепестков лилий, чей запах, подруга на дух не выносила. Так что, как прожженный интриган, она ни словом не соврала, а лишь выставила правду в нужном нам свете.
Лицо крестного покраснело, глаза его забегали, пальцы стали поглаживать пуговицу на левом манжете, как он делал это всегда, когда чувствовал себя неуютно и хотел сбежать от разговора. Он быстро отделался от Лики парой фраз, и сбежал в сторону, по направлению к нашему лекарю, который, как мы с Ликой знали, всё ещё не вернулся.
– Ты чудовище! – Когда подруга вернулась в комнату я встретила её хлопками на манер аплодисментов. Вначале она застыла, а после театрально раскланялась.
– Прошу вас, прошу, не надо оваций. Я всего лишь скромный гениай… Лиона, я тебе это припомню. – Сверху на девушку посыпались мелкие перья, путаясь в её волосах. Увидев получившееся чудо в зеркале, подруга тоже присоединилась к моему смеху, не забыв втереть мне охапку перьев в прическу.
Подурачившись ещё немного, мы обе оказались на полу, и, развалившись на тёплом ковре, смотрели на зачарованный стеклянный потолок, за которым мелькали яркие всполохи звёздочек. Лика положила руки под голову и с мечтательным взглядом, рассматривая созвездия, спросила:
– Как думаешь, нас отправят поправлять здоровье к берегу моря, или на острова?
– Надеюсь на острова. Там меньше вероятность встретить аристократов, а значит… – Я хотела сказать, что мы сможем исследовать остров, но подруга предложила вариант получше.
– А значит, мы будем купаться целыми днями, наплевав на все условности. – Радостно заключила Элика.
– Да. Купаться. – Довольно закатила я глаза, представляя поездку.
Но как мы обе ошибались. Крестный сообщил о странной болезни дяде, и тот, вместо того, чтобы дать нам свежий и здоровый воздух, отправил нас в каменный пыльный мешок…
***
– Это какая-то шутка? – Спросила я у извозчика. Тот только быстрее, молча, стал выгружать с пажом наш немногочисленный скарб. – Я тебя спрашиваю! – Редко я срывалась на крик, но высокой серое здание, с огромным забором и пожухлыми кустиками травы у дороги мало походило на курортный городок.
Оглядевшись, Лика быстро заскочила обратно внутрь кареты, и зашуршала там сумками. Решив, что тоже нужно залезть обратно, так как извозчик, видимо, ошибся, или лошади устали, я попыталась шагнуть к карете, но наперерез мне стал паж.
– Простите, леди, но вы останетесь здесь, до выздоровления.
Я осмотрела пустынный пейзаж, с виднеющимися где-то на горизонте озерами, и разозлилась.
– Где здесь? Посреди поля? Вы куда, болваны, нас привезли!
Паж невозмутимо ответил, вытаскивая из кареты сопротивляющуюся Лику, вцепившуюся в разом располневший саквояж.
– Здесь – это в монастыре Святой Зульфии. Врач и монахини оповещены, вас встретят и примут, как полагается. Ваш крестный договорился о лечении и содержании. – Двери кареты резко закрылись, и она стала набирать скорость, отъезжая. Паж бодро догнал её и запрыгнул на подножку, помахав нам на прощание рукой. Мы с Ликой переглянулись, стоя посреди пыльной дороги в окружении пятка сумок, которые, кажется, собирали вовсе не мы и не наши горничные.
– И что будем делать? – В панике обернулась к Лике. К такому повороту событий, да и к таким приключениям, я явно не была готова. Та пожала плечами, с недоверием глядя на покрытые коричневым мхом серые стены и узкие бойницы, и, перехватив сумки поудобней, сделала шаг вперед.
– В данный момент особого выбора у нас нет, и пока отбор не начался, придётся сидеть здесь. – Постановила она. Как бы ни было грустно признавать, но сбежать сейчас для меня было не вариантом. Начиная от последующей обиды дяди и крестного, и заканчивая моими портретами на досках «Их разыскивает стража», а зная крестного, искал бы он меня именно как самую опасную преступницу, разве что с запретом на смертоубийство.
– Значит, тянем время и продолжаем рисовать мне пятна. – Вздохнула, поднимая оставшийся багаж. Чем в монастыре могут помочь с десяток купальных костюмов от известнейших дизайнеров, и множество косметики и туфель, сказать было сложно.
Скрипящие ворота стали медленно раскрываться, открывая вид на ещё более печальное зрелище, чем снаружи. Неопрятный дворик, множество полудохлых ощипанных кур, чахлый огородик с пожухлой редькой. И самое главное – осунувшиеся лица молодых девушек, в глазах которых давно потух огонь.
– Кажется, они всё поняли. – С натяжкой улыбнулась Элика, скрывая дрожь.
– Я это уже поняла.
Глава 4.
Для начала я стала появляться под солнцем и часто бывать на источниках, пытаясь вернуть хоть немного красок осветлённому телу. Чтобы не было так подозрительно, Элика продолжала ходить на кухню и чистить со всеми орехи, жалуясь мне в свободные минуты, что у нее скоро, как и у меня начнётся аллергия на них, на что мне приходилось закатывать глаза.
– Сколько раз я буду повторять, что это был не просто орех, а средиземноморский юпь – один из самых ядовитых орехов в мире. Их могут готовить только лучшие повара, кто же знал, что наш повар соврал насчёт своей квалификации. Хватит об этом всем рассказывать, чтобы забирать себе мою порцию козинаков. Я понимаю, что ты их тоже любишь, но имей совесть.
Элика фыркала, но продолжала рассказывать, что у леди жуткая аллергия, которая может даже отправить её на тот свет. Не удивительно, что несколько монахинь, которых мы опозорили в первые же дни, проведённые в монастыре, приносили мне в келью кашу с сухофруктами и орехами, а после каялись, что забыли о моей болезни.
Цвет к лицу возвращался слишком медленно, оставаясь болезненно-бледным, но с таким питанием это и не было чем-то удивительным. А вот точки на теле стали постепенно выцветать, на печаль лекарю, в самом деле, начавшему описывать мою болезнь в мемуарах. Пока он не собирался отправлять отчёт крестному, ожидая полного выздоровления.
Скоро мы сможем покинуть это место, а от того на душе становилось легче. На отбор меня теперь не затащат и от желания поскорее выдать меня замуж дядя отступится ненадолго, пока не найдёт нового великого мага, а то и у него самого родится вопреки прогнозам сильный одарённый и меня оставят в покое. А значит, я смогу, наконец, съездить на острова Удачи, где, по рассказам, находится последний оставшийся невредимым храм Потерянных Богов.
Но, как и всегда, радость была моя недолгой, а именно, пока Элика не вернулась с кухни в обнимку с газетой, невесть как попавшей в обитель, и дергающимся глазом.
– Знаааешь. – Проникновенным шёпотом начала она, присаживаясь рядом, вцепившись в бумажные листы, похлеще клеща. – А может ну его. Досидим здесь до конца отбора. Тихо, спокойно, – Лика покосилась на стоящую, на подносе тарелку с кашей, – и кормят… – девушка замялась, но продолжила, – вкусно. Что мы там, на большой земле не видели.
Сделать вывод, почему у подруги состояние близкое к панике, было не сложно. Что-то в злополучной газете настолько вывело её из равновесия, что девушка, на дух не выносившая это место, с радостью была готова здесь остаться.
– Газету! – Протянула я вперёд руку. Девушка отшатнулась, сильнее вжимая шелестящую бумагу в себя. Она повертела головой из стороны в сторону и тихо прошептала:
– Лиона, может не надо. – Надежда в голосе практически убивала. Что так могло подкосить мою подругу, выдерживающую… выдерживающую целую меня.
Спустя несколько секунд, я, всё-таки, вырвала газету из рук сжавшейся Лики, которая не ожидала от меня такого резкого скачка, повалившего её на кровать.
– Так, так, так. Ясно… Стоп. СТОП! ЧТО!? – От крика кажется, задрожали тоненькие стёклышки в бойнице, заменяющей нам окно.
В лёгких словно закончился воздух, в продуваемой всеми ветрами комнате, резко стало жарко, а грудную клетку сдавило тисками. Стараясь отдышаться, использовала проклятую газету вместо веера, но помогало это слабо. От нюхательной соли я бы сейчас точно не отказалась бы, или от крепкого алкоголя.
– Каким образом… я… являюсь фавориткой отбора, если меня там вообще нет! – Слова то и дело срывались на писк, так как я старалась больше не кричать. Возможно, и так криком уже привлекла к нам ненужное внимание.
– Ты, оказывается, приехала и в первый же день покорила императора своим смелым поведением и умением отвечать так, чтобы не ответить ничего. Если разобраться, то на тебя похоже. Хотя, если бы там действительно была ты, то в статье было бы написано, что была попытка убийства императора, свержение власти, а также, что требуются строители для ремонта замка… – Лика попыталась меня развеселить, но выходило плохо. Кроме статьи была ещё маленькая фотография, на которой с трудом, но я всё-таки разобрала собственное изображение в платье, которого у меня в гардеробе никогда не было. И именно это фото подтверждало, что в статье нет ошибки, касаемо моего участия.
– Как такое возможно? Кому вообще пришло в голову… – Я остановилась посреди фразы и переглянулась с подругой. Дядя. Это дяде нужно, чтобы я всё-таки оказалась на отборе. А там, когда девушка с моим лицом победила бы, меня быстро поменяли бы с ней местами. – Лика, план меняется. Времени на то, чтобы делать вид, будто бы я выздоравливаю – банально нет. Нужно срочно ехать в Империю и выводить самозванку на чистую воду.
– Но… – Подруга осмотрела серые каменные стены вокруг нас, и спросила. – Как мы будем выбираться? Здесь куча монахинь и больных, кто-нибудь да заметит нашу пропажу, включая лекаря.
План по побегу вырисовывался непростой. Начиная от неприступных стен, и заканчивая неусыпным взором молчаливых монахинь, глядящих на нас с подругой с подозрением. В голову ничего не приходило, кроме как то, что нас двоих должен кто-то заменить. Но если остальные мало приглядывались к моему лицу и повадкам, то лекарь был критической точкой плана. Нужна была идентичная копия, а значит, нужна была высшая магия, которую можно поддерживать издалека. Делать артефакт было долго и банально не из чего. Амулеты и талисманы были недолговечны и малоэффективны перед временем и магическими проверками. Но нам и нужно было всего лишь выиграть немного времени, пока мы доберемся до Империи.
С одной стороны можно оставить всё как есть, а самой сбежать куда-то на острова, наслаждаясь свободой, но бросать близких, не смотря на ситуацию, было бы подло с моей стороны. А поэтому, нужно всего-то сорвать отбор… императорский отбор. Пока в моём списке шалостей такой ещё не было.
– Мне нужно три ветки игольника, можно без цветов, небольшая омела, расческа и нитка из конского волоса.
Изумленные глаза и приоткрытый рот Лики заставил меня рассмеяться.
– Лиона, ты будешь делать амулет? – Шокировано спросила она. В такое тонкое искусство я старалась не лезть, ибо большая часть моих экспериментов имела катастрофические последствия, типа того же фейерверка. Но сейчас мы были в безвыходной ситуации, а потому придётся идти на крайние меры. Так далеко от стен монастыря иллюзии и подчинение, если оно понадобится, я использовать не смогу, а значит нужно что-то напитать магией. Плохо, что Лика не маг, а значит большая вероятность, что в итоге могут узнать о моей силе, но будем надеяться на удачный исход и то, что всё сработает как нужно прежде, чем амулет обнаружат.
– Буду. И нам понадобятся подопы… – Подруга нахмурилась, а потому пришлось быстро исправляться. – Подопечные. Чтобы мы могли на них повесить амулет.
– Ты думаешь, они согласятся? Да даже если согласятся, они могут рассказать о силе. – Недоверчиво отнеслась к идее Лика.
– Знаешь, я, конечно, негативно отношусь к тем, кто неволит других, но в данном случае, мне придётся поступить также. Я зачарую девушек, чтобы они три дня вели себя как мы, а после сожгли амулеты, легли спать, и забыли об этом, считая, что все дни провели в молитвах.
Молчание. Долгое напряженное молчание, но Лика все-таки сдается, не видя иного выхода.
– Хорошо. Кого ты определила на роли подопытных? – Вопрос заставил ещё раз подумать, но больше никаких вариантов ко мне в голову не приходило
– Виктори – помощница главной монахини вчера говорила, что собирается уйти поститься в свою келью на неделю. Да и Юхана с кухни тоже хотела побыть в уединении. Вот и побудут.
– Это жестоко. – Засмеялась подруга. – Все ведь знают, что помощница главной ходит в посёлок к любовнику. Представь её реакцию через три дня, если она будет считать, что, в самом деле, провела это время, постясь и в молитвах. А Юхана и вовсе хотела сходить к знахарке за средством, чтобы не забеременеть. Ты специально выбрала именно их?
– Они лучше всего подходят, и видели нас чаще остальных. Ты постоянно на кухне с Юханой пересекалась, а Виктори часто пыталась вызвать меня на беседы о богах, и выведать заодно, почему зачастил советник короля. Главное, нужно достать для амулета исходники. Справишься?
Девушка на пару мгновений задумалась, начав ходить по комнате вперед-назад, прикусывая периодически губу и потирая подбородок. Под нос она шептала:
– Омелу видела в саду, никто не убрал с дерева паразита, игольник рос на грядках в дальней части. Гребень есть и у нас. А вот с ниткой выйдет проблема. Может тебе подойдут волосы настоятельницы? У неё рожа лошадиная, и ржёт как конь.
– Пфф, кто говорил мне, что леди не стоит так выражаться? – Уголки губ всё-таки дрогнули в улыбке, хотя особо поводов для этого не было. – Нужны волоски именно лошади, к сожалению, пока не доказано причастие коней к появлению на свет настоятельницы, её волосы пользы не принесут.
– А жаль. – Делано расстроилась Лика.
– Нужно посмотреть, не привезут ли завтра что из деревни на лошадях. Срежь локон, а тут мы уже как-нибудь нитку из них сделаем. И за игольником и омелой идти придётся тебе.
На следующий день, в самом деле, с самого утра привезли муку с мельницы и бочонки с мёдом. Разгружать отправились самые крепкие послушницы. Как затесалась туда Элика, теряясь своим хрупким телосложением среди мощных тел, не знаю, как и то, где она взяла ножницы способные резать гриву.
Подобравшись к лошади, пока остальные были заняты разгрузкой, она сделала вид, что споткнулась, а вставая, облокотилась об бок лошади, незаметно срезая пару десятков волосинок. Сложнее, было не срезать, а спрятать длинные волоски в карман. Даже мне со второго этажа было видно, как сложно ей это дается.
Чтобы отвлечь от Элики остальных, пришлось магией сломать колесо у телеги. Бочонки мигом разлетелись по всему двору и девушки с возничим бросились их собирать. За эти действом никто не обратил внимания на то, что одна из девушек активно поправляет верх платья.
Спустя десять минут, запыхавшаяся подруга заскочила в комнату, быстро закрыв дверь и облокотившись об неё.
– Чтобы я ещё хоть раз…– Элика выставила правую руку вперед, грозя мне указательным пальцем.
– Я тоже тебя люблю. Давай сюда волосы. – Подруга протянула мне целую охапку. Кажется, у бедной лошади в гриве появилась большая плешь. Теперь главное было скрутить их жгутом, наподобие нитки. За двадцать минут, мы с Эликой связали из косичек длинный шнур, периодически вплетая все новые и новые волоски. Теперь оставалось лишь достать волосы девушек, что будут нас заменять.
Когда все ушли обедать, я при помощи магии открыла двери в кельи девушек, и, пока Элика стояла на стреме, осторожно собрала с расчесок их волосы пинцетом.
– Ну что? – Переступающая с ноги на ногу Лика ждала вердикта.
– Что я могу сказать. У будущей «тебя» лупа и активно выпадают волосы, а у «меня» в шкафу хранится такое… – Меня аж передёрнуло от воспоминаний. – Даже говорить не хочется. Просто жуть.
Девушке пришлось смириться с тем, что она никогда не узнает, что там, в шкафу, хотя любопытство прямо таки раздирало её. Но что-то рассказывать желания у меня не было. Хватит и того, что я сегодня не засну.
Теперь у нас было всё что нужно, и оставалось лишь сплести амулет, и напитать листки игольника нашей кровью, после чего положить его срезами растения в плошку с водой. Пока игольник не засохнет, амулет будет действовать.
– Теперь самое главное. – Сказала, наблюдая за тем, как кровь впитывается в зелёные листики. – Нужно выбраться из монастыря незаметно, пока на глаза не попались две Элики и две Роян.
– Кроме того нам бы ещё припасы с собой собрать. – В голосе девушки появилась паника. – Лиона, а как я их соберу, если нас уже две. Меня же заметят.
– Всё уже собрано и спрятано в саду. – Улыбнулась я. – Ты же не думала, что я всю работу поручила тебе, сама ничего не делая? Пока ты всё искала, я прошлась по закромам монастыря и собрала нам на первое время еды, воды, и так, по мелочи. И наши вещи, частично собраны. Но вещей много, придётся каждой брать с собой по рюкзаку.
– Как в походе? – Страдальчески вздохнула Лика.
– Как в походе. – Подтвердила её наихудшие опасения.
Амулет начинал действовать сразу, как только его активировали, а значит, сейчас в своих кельях уже спят девушки, которые завтра будут воспринимать себя как мы. Я не зря выбрала время к ночи, и не только из-за того, что нам нужно сбежать. Кроме этого действие амулета за ночь приобретёт наибольшее воздействие, и дамы не будут останавливаться на полуслове, вспоминая, кто они. А после того, как игольник засохнет, в действие вступит омела, и они придут и сожгут амулет, после чего, постепенно, вновь придут в себя, забыв о своём странном поведении.
Пробраться к стене, за которой я спрятала припасы, было просто, а вот перебраться через неё сложней. Если вещи можно было перешвырнуть за стену и поддержать при приземлении магией, то с нами такое не прошло бы. Пришлось зашвыривать через стенку камень с привязанной к нему веревкой, и увеличивать его вес на той стороне. Действие это было недолговечное, а потому не энергозатратное. Второй конец веревки я привязала с этой стороны к такому же камню.
– Лезь вперёд, я поддержу. – Обратилась к подруге. Тёмный плащ скрывал нас на земле, но мельтешение на стене вполне могло привлечь чье-то внимание. Пришлось и здесь накладывать иллюзию, скрывая нас, и часть стены за ней.
Только поднявшись наверх, Элика поняла, зачем нужно было привязывать верёвку и с этой стороны. Из-за того, что было высоко – прыгать в темноту было небезопасно, а так можно было тихо спуститься по верёвке. Следом быстро полезла и я. Времени до конца действия заклинания было немного, а бросать ещё камень мне не хотелось. Нас ждало длинное приключение, а значит – магия нам не раз ещё понадобится.
Перебравшись, я собрала верёвку, привязав её к рюкзаку, и, подхватив в правую руку свёрток, помогла Лике идти вперёд, ориентируясь магическим зрением. Когда мы, наконец, добрались до рощи, за которой находился посёлок, я набросила на нас иллюзии.
– Сейчас нам нужно купить лошадей, и мы сможем поехать в Империю.
– Лиона, не хочу тебя расстраивать, но сейчас поздно, и нас может и вовсе выгнать оттуда стража.
– На постоялом дворе всегда есть те, кто хочет поживиться монеткой. Там за пару золотых мы купим по лошади. – Теперь, когда мы были далеко от монастыря, и нас было сложно увидеть, создала магический шар, чтобы и Элике было видно куда идти. Она облегченно выдохнула. Теперь ей не нужно было слепо следовать за мной, боясь оступиться в темноте.
– Открою тебе маленькую тайну: двух девушек ночью скорей обесчестят, обкрадут и убьют, чем продадут им лошадь.
– Именно поэтому мы для других сейчас выглядим как два бывалых воина. Так что постарайся свертком никого не задевать. Другие вместо него видят меч и очень удивятся несоответствию внешнего вида и тактильных ощущений, не говоря о том, что размахивать мечом в таверне не принято. И не смотри на меня так. Тратить энергию и на это сейчас глупо. Если кто-то до нас решит дотронуться – накину фантом, а пока и так сойдёт.
Когда мы уже подходили к воротам в посёлок, Лика резко остановилась и обернулась назад, высматривая крышу монастыря.
– А знаешь, можно было просто заколдовать лекаря, чтобы он говорил, что нас усиленно лечит, и всё.
От такой простой и гениальной идеи я даже запнулась.
