Грета Раш
Демон в полдень
А вот когда на человека воздействует маг – тут уже все гораздо хуже. Магия Душ относится к запретной, черной, магии. Для вторжения в тело человека маг проводит особый ритуал, который позволяет ему не только подчинить тело нужного человека, но и взять под контроль его разум. То есть, человек будет ходить, разговаривать, есть, спать и при этом даже самые близкие не заметят, что с ним что-то не так. Ведь все его привычки, все его повадки сохранятся, что отсутствует в случае одержимостью призраком. Порой человек сам может не догадываться, что он находится под воздействием магии. И вот это действительно страшно.
Илая встала, подошла к столу, двигаясь при этом явно через силу, словно механическая кукла. Выдвинула один из ящиков, достала небольшой белый конверт и положила у другого края столешницы. А после повернулась в мою сторону, уставившись в моё лицо бездумными глазами.
– Он знал, что ты придешь, – проговорила Илая. – Хасан. Он знал.
Я встала, повторила путь хранительницы и заняла место напротив неё. Единственная преграда между нами – стол. И белый конверт к которому мне не хотелось прикасаться.
– Что в нем? – спросила я, как раз в тот момент, когда тело женщины начало содрогаться мелкой дрожью.
– Правда, – вновь как-то нездорово дернулась женщина. – Правда, которую тебе следует знать.
– Прости, – на мгновение её глаза подсветились зеленым, а после вновь подернулись дымкой, словно после минутного прозрения снова наступило забвенье.
Я не успела отреагировать. Возможно, потому что в этот момент как раз внимательно и со всех сторон рассматривала подсунутый мне белый конверт. В том, что он был от Хасана вызывало сомнения. В принципе все, что касалось Хасана теперь вызывало сомнения. Допускала ли я, что каким-то загадочным и невероятным способом он смог передать мне что-то важное через хранительницу Дома Света, к которому сам же и привел? Да. Но оставался вопрос, что в данной ситуации считать важным?
Как показали следующие события, опасаться следовало не того, что могло быть внутри конверта, а красотки, чье поведение уже было не просто подозрительным, а откровенно пугающим.
Потому что хранительница вдруг сорвалась с места и, не обращая внимания на свой элегантный наряд, ловко перепрыгнула через стол, что я увидела лишь краем глаза, попыталась отскочить, но не успела. Ледяная рука вцепилась в моё предплечье. В неярком свете факелов блеснуло лезвие длинного клинка, возведенного для удара и по моей ладони, которую Илая удерживала в раскрытом положении другой рукой, полоснуло лезвие.
Было не столько больно, сколько непонятно. Я-то ожидала удара в грудь, туда, где предательски неровно билось сердце. И надо сказать, не очень-то сопротивлялась. Вместо этого мне зачем-то вспороли ладонь, а после с силой сжали, от чего кровавая струя полилась вниз, наполняя услужливо подставленную емкость. Это была широкая и не очень глубокая емкость, явно сделанная из золота, по ободку которой вилась надпись на непонятном языке.
– Приди, – вдруг зашипела над моей рукой Илая явно не своим голосом. Хранительница разговаривала мягко с легким придыханием, а этот голос звучал жестко, скрипуче, с явным напором. – Адский, Земной и Небесный. Бог широких дорог и перекрестков, ты, который ездит туда и сюда с факелом в руке, враг дня. Друг и возлюбленный Тьмы, ты, который радуется, когда суки воют и льется теплая кровь, ты, который бродишь среди призраков и могил, ты, который удовлетворяешь жажду крови, ты, который вызываешь страх в смертных душах детей. Мормо, Горго и Эмпуза, ты, в тысяче видов, брось свой милостивый взор и откликнись на наше жертвоприношение!
Последние слова Илая буквально прокричала, запрокинув голову и словно обращаясь к темному каменному своду. Очевидно, что-то должно было произойти. И скорее всего, что-то крайне для меня неприятное. И произошло, но совершенно не то, что ожидалось, судя по удивленному лицу Илаи, в котором от самой хранительницы осталось крайне мало, так как на него словно наслоились очертания лица другого человека.
А случилось вот что. Когда мир вокруг меня пошел рябью, теряя устойчивость и трансформируясь во что-то иное, рядом со мной буквально вырос из земли Магнус. Его оскаленное злобой лицо повернулось в сторону хранительницы, с давно мертвых губ сорвался утробный рык, а после слова:
– Прислуживая демонам сегодня, рискуешь завтра пойти на корм дьяволу.
Сказал и пропал, потянув меня за собой. Я подчинилась и шагнулась в зыбучий черный песок, которым вдруг обернулся пол.
Глава 45
Вышагнули мы на пустоши перед заброшенной церковью на окраине города. На сам город уже опускалась ночь. Где-то далеко лаяли собаки. Срывался пронизывающими порывами ветер.
Я с трудом преодолела пару шагов и буквально рухнула на полуразвалившуюся каменную плиту, бывшую когда-то частью пола у входа в церковь. Строение это было мне знакомо. Года три или четыре тому назад, мы ловили одного слетевшего с катушек колдуна, имевшего трогательную привязанность к церквям, где он любил оставлять свои кровавые подарки. Помнится, тогда еще все решили, что в городе завелся новый маньяк. Люди начали массово запасаться средствами самообороны, в оружейных магазинах резко подскочил спрос на ножи и пневматическое оружие, женщины перестали выходить из дома после сумерек, а мне пришлось обложиться горой макулатуры и тщательно изучить все имеющиеся в городе религиозные здания.
– Это какой-то особый некромантский юмор, – я оперлась спиной о старую каменную кладку, сквозь куртку ощущая тот холод, которым тянуло от полуразрушенной церковной стены, – или реально больная тема? Ты в других местах выходить не умеешь?
Магнус неприязненно глянул на меня, а после с видом всезнающего превосходства сложил длинные худые руки на впалой груди.
– Надело тебя спасать, – обиженно заявил он мне.
Меня не проняло, а потому я просто пожала плечами.
– Тебя никто не заставляет.
– Если ты умрешь – это все изменит.
– Что изменит? – у меня не было сил на отгадывание замысловатых загадок из прошлого века, но не спросить не могла. – Ты не мог бы сказать по-человечески? Ах, да. Я забыла. Ты же не человек.
– А ты не могла бы хотя бы иногда не вести себя как последняя сука? – лицо призрака исказилось в отвращении. Я уже думала, что хуже его облик стать не может. Ошибалась.
– Знаешь, попытки убийства сильно портят мне настроение, – заявила я, откидывая голову назад и устремляя взгляд в чернильное небо, на котором уже загорелись первые звезды.
– Она не пыталась тебя убить, – отмахнулся призрак, отворачиваясь. – Она провела обряд вызова.
– Вызова кого? – у меня и до слов Магнуса были определенные подозрения.
– Демона, – просто ответил призрак и его очертания начали расплываться. Прежде, чем окончательно пропасть, он обернулся ко мне и с нажимом сказал: – Но ты ведь и так уже все поняла, правда?
***
Пронзительная мелодия требовательно нарушила утреннюю тишину как раз в тот момент, когда я начала уже основательно замерзать. Поднявшись с холодного камня, на котором провела всю ночь, задремав только перед рассветом, я с удовольствием потянулась, подобрала с земли скомканные листы бумаги, сунула их в карман. И только после этого достала телефон и задорно проорала в трубку:
– Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! – прозвучало фальшиво, ну и пусть.
– Поделишься радостью потом, – Сашка был зол и даже не пытался этого скрывать. – У нас новый взрыв.
– Тааак, – нехорошо протянула я. – Где?
– В университете на проспекте Вернадского, – ответили мне. – Приезжай, мы тебя ждем.
И отключился. Все еще плохо соображая, я потерла глаза, прогоняя остатки сна и посмотрела на часы.
– Девять утра, – пробормотала я себе под нос. – Да какого черта вообще? Магнус? Магнус!
На разные лады выкрикивая имя призрака, я стала нервно расхаживать туда-сюда перед разрушенной церковью, которая при дневном свете казалась уже не такой гнетуще-мрачной.
Надрывалась я еще минут десять прежде, чем призрак соизволил объявиться.
– Ты меня бесишь, – заявил Магнус, едва его силуэт очертился в воздухе.
– И тебя не одного, – заверила его я и рухнула на колена.
– Что ты делаешь? – с напряжением в голосе спросил призрак и отступил от меня подальше.
– Молю, – с самым честным лицом ответила я и подползла на коленках поближе. – А ты что подумал?
– Что ты свихнулась, – скривился призрак.
– Это тоже может быть, – согласно закивала я, перестала валять дурака и встала, отряхнув колени. – Но не сегодня. Мне нужно, чтобы ты открыл для меня проход.
– Я похож на твоего персонального кучера? – рыкнул Магнус.
– Мне кажется, корректнее было бы сравнить тебя с лошадью, – задумчиво протянула я.
– Ты…, – еще страшнее зарычал призрак и поплыл на меня, в буквальном смысле паря над землей.
– Эй, эй, – отскочила я в сторону, избежав встречи с когтистыми пальцами, явно стремящимися вцепиться в мою шею. – Я же пошутила.
– У тебя отвратительное чувство юмора, – сообщил мне Магнус, едва не начав плеваться в мою сторону. Но хотя бы больше не пытался придушить, а вновь встал в любимую позу со сложенными на груди руками и взглянул на меня, как на мерзкую букашку, забравшуюся к нему в носок. – У всех суккубов так?
– Давай не будет трогать моих пусть и очень дальних, но все же родственников, – предупредительно попросила я и растянула губы в улыбке.
– Это что? – ткнул Магнус худым и отвратительно кривым пальцем в мою мордашку, едва не выколов мне глаз.
– Улыбка, – отмахнувшись от его пальца, сообщила я. – Разве не понятно?
– Больше похоже на то, что у тебя живот прихватило, – ну, просто обласкал, как мог. – А зачем ты собрала глаза в кучку?
– Пытаюсь быть милой! – всплеснула я руками.
– Это, – Магнус опять ткнул в меня пальцем, но уже не в глаз, а обведя в воздухе моё лицо, – ни в одной из реальностей не будет соответствовать слову «милая».
Я обреченно выдохнула. И перестала улыбаться.
– Помоги, а? Мне надо к Сашке.
– Соскучилась? – насмешливо склонил голову Магнус.
Я закатила глаза.
– Ты можешь хотя бы пять минут не быть сволочью и совершить благородный поступок?
– Что может быть благородного в помощи такой занозе, как ты?
– Я тут вообще-то пытаюсь людей спасти, – заявила я, вперив руки в боки. – Как ты думаешь, почему я болтаюсь по этому городу как известная субстанция в проруби?
Магнус рассматривал меня минут пять, о чем-то сосредоточенно размышляя. Я ему не мешала, а просто стояла тихим столбиком и даже почесаться боялась. А вдруг нарушу усиленный мыслительный процесс?
– Ладно, – наконец, заговорил призрак и протянул мне свою далекую от человеческой руку. – Но теперь ты будешь мне должна.
– Само собой, – быстренько согласилась я, надеясь, что у Магнуса плохая память и он не вспомнит, что это уже второй раз, когда он оказывает мне помощь.
– Я все помню, – разубедили меня.
– Черт, – тихонько зашипела я в момент, когда мы начали перемещаться. – Надо научиться следить за лицом.
– В твоем возрасте уже поздно, – меланхолично заметил Магнус, но ответить я ничего не смогла, так как в этот момент мой внутренний мир вдруг решил, что он – самостоятельная единица и решительно начал рваться на свободу. Мне такое волеизъявление внутренних органов откровенно не понравилось, а потому я зажмурилась и постаралась дышать ровнее в то время, как нас затянуло в воронку.
Перемещаться из одной географической точки в другую по призрачным порталам удовольствие сомнительное. Порталы были предусмотрены для тех, кто уже умер. А не для тех, кто еще дышит и иногда, в моём случае так вообще крайне редко, наполняет свой желудок едой. Мой хоть и был пустым настолько, что уже слипся, но все равно возмутился против такого способа передвижения. А может, именно поэтому и возмутился, что кормить надо.
В общем, когда мы вышли из воронки, ступив на твердую поверхность, я выдохнула с таким облегчением, что пришлось сложится вдвое, уперев руки в колени. Голова кружилась, и моя тушка неустойчиво шаталась, вопреки желанию хозяйки устоять на ногах, а не приземлиться на попу.
– Постарайся удержать все в себе, – со сдержанным презрением попросили меня.
Я приоткрыла один глаз и покосилась на Магнуса. Вернее, мне показалось, что я покосилась на призрака, потому что косилась я ориентируясь строго на звук. Ведь перед глазами все еще стоял серый туман. А может быть в сером тумане стояла я, там все непонятно было.
– Будешь так делать – заработаешь косоглазие, – а вот и мой дорогой напарник.
– Иди ты к демонам, – от души пожелала я.
– Я уже давно с ними, моя дорогая, – голос Сашки был серьезен как никогда.
Почувствовав себя немного лучше, я выпрямилась и аккуратно похлопала себя по щекам, прогоняя остатки липкой серости.
– А давай я, – тут же воодушевился Магнус.
– А тебе не пора в Ад? – спросила я, уходя с траектории движения призрака. – Или где ты там живешь?
– Мерзкая девчонка, – прошипел призрак и, кинув осторожный взгляд на Сашку, открыл портал и шагнул в воронку.
– И вам до свидания, – тихо проговорила я и оглянулась по сторонам. Оказалось, что мы находимся возле перекопанной грядки с недавно высаженными на ней чахлыми саженцами. – А мы где?
Я склонилась, подозрительно рассматривая молодые растеньица.
– В университетском саду. Здесь всем занимаются студенты на добровольно-принудительных началах. Ну, вот чего ты к дереву прицепилась?
– Это дерево? – спросила я, задрав голову на друга.
– В будущем, – хмуро сообщил Сашка и жестом приказал следовать за ним. А так как ноги у него были длиннее и шагал он широко, мне за ним пришлось скакать едва ли не в припрыжку. Следовали мы прямо по направлению к высокому светло-бежевому зданию, возвышающемуся над верхушками деревьев.
– Взрыв произошел сегодня утром, – начал рассказывать Сашка, пока я пыталась отдышаться.
– И чем он так сильно выделяется на фоне предыдущих? – поинтересовалась я у Сашкиного затылка.
– Догадалась?
– Ага, ты зубами скрипишь, – поделилась я наблюдениями. – В чем дело?
– Взрыв устроила девчонка, – Сашка чуть замедлился, позволив мне идти рядом с ним. – Сегодня утром во время первой пары в главный корпус университета вошла студентка второго курса физико-математического факультета, поднялась на второй этаж, вошла в аудиторию, где шла пара у потока первокурсников и…что произошло дальше – мы можем только догадываться.
– Камер в аудиториях нет?
– Нет, только на входе и в коридорах.
– Сколько на этот раз погибло?
– Сто восемь человек. Тридцать два пострадало. Еще одиннадцать числятся без вести пропавшими, – быстро перечислил Сашка.
– Как-то многовато для одной аудитории, – почесала я лоб.
– Взрыв спровоцировал обрушение стены в соседний учебный класс, – пояснил Сашка. – Там тоже занималось две группы.
Мы вышли из сада и оказались перед учебным корпусом, вход в который уже был перекрыт при помощи растянутой оградительной ленты. Все происходящее вокруг напоминало сумасшедший муравейник. Бегали туда-сюда люди, громко перекрикиваясь. Мигали стробоскопами экипажи скорой медицинской помощи, машины полицейских и спасателей. Однако стоило присмотреться повнимательнее, как тут же становилось очевидной определенная закономерность. Каждый занимался своим делом. Врачи собранно и быстро оказывали помощь пострадавшим – укладывали раненных на каталки, ставили капельницы и делали перевязки. Им помогали спасатели, эвакуируя тех, кто находился внутри здания и кого не задел взрыв. Здесь же работали полицейские, осматривая местность. За ними по пятам следовали деловые мужчины в невзрачных костюмах и с такими же невзрачными лицами.
– Количество жертв могло быть и больше, – проинформировал меня Сашка, остановившись в сторонке, чтобы никому не мешать. – Но спасло то, что станция спасателей находится через две улицы отсюда. Быстро приехали.
– А где журналисты и обезумевшие родственники? – я начала скользить взглядом по лицам вокруг, бегло осматривая присутствующих и выискивая тружеников клавиатуры и микрофона.
– Для того, чтобы подойти к зданию необходимо пройти через парк, который имеет только два входа.
– И оба вы уже закрыли, – догадалась я.
– Да, руководство университета заботиться о своём имуществе, а потому парк огорожен высоким забором и закрывается на крепкие железные ворота.
– Медийщики везде проберутся, – отмахнулась я. – Уверена, парочка операторов уже повисла на ближайшей елке.
– Нет, – спокойно отреагировал Сашка, одергивая пиджак. В этот раз темно-синий. – Мои ребята контролируют ситуацию. Я в них верю.
– Да кто бы сомневался, – проворчала я себе под нос. – Когда мы сможем зайти внутрь?
– А что ты хочешь там увидеть?
– Не знаю, – растерялась я. – Хоть что-нибудь.
– Думаю, продуктивнее будет почитать это, – Сашка протянул мне свой телефон. Взглянув на экран, я увидела длинное полотно текста.
– Может, ты мне так расскажешь, а, – жалостливо протянула я, изобразив мольбу.
Сашка недовольно покачал головой и начал читать. И что-то в этом было не так. Он не спорил, не припирался, не отпускал едкие замечания. Даже не назвал меня ленивой наглой мордой.
– Агата Воронцова, девятнадцать лет. По предварительной информации, полученной от тех, кто знал её при жизни, девчонка было тихоней. Одевалась скромно, близких друзей не имела. Да и вообще друзей не имела. Не курила, не пила, парней сторонилась, – Сашка поднял на меня недовольный взгляд. – Она полная твоя противоположность.
– Да, я, в отличии от неё дымлю как старый прапорщик, бухаю как старый пират, и трахаюсь как озабоченная панда, – закатила я глаза. – Еще и шмалью закидываюсь!
– Вот сейчас вообще не понял, что ты сказала, – моргнул Сашка.
– Давай, дальше, а? – поторопила я, не желая устраивать на месте преступления ликбез. Другу, может быть, и все равно, а вот мне как-то было не по себе.
– С одногруппниками Агата общалась только на тему учебы и о себе почти ничего не рассказывала, – покорно продолжил Седой. – После пар сразу шла домой. В свободное от университета время либо корпела над учебниками, либо рисовала. Говорят, хорошо получалось.
– Она была художницей? – удивилась я. – А почему тогда пошла на физмат?
– Кто знает, что у подростков в голове? – не особо заинтересовался Седой. – Может быть, родственники заставили, а может быть, решила, что картинками много денег не заработаешь?
–Смотря, что рисовать, – пробормотала я.
– Кстати, жила она вместе с бабушкой шестидесяти восьми лет. Есть младший брат. Ему тринадцать. Сейчас учится в средней школе. Они еще не в курсе случившегося, родственникам пока ничего не сообщали.
– Бедный ребенок, – с неподдельным сочувствием произнесла я.
– Почему? – скривился Сашка.
– Представь, каково это будет тринадцатилетнему пацану узнать, что его сестра не только убила себя, но и забрала жизни больше сотни людей.
– Ничего, справится, – безразлично бросил мой друг. – Мы же вот как-то со своим дерьмом справляемся.
– Да что с тобой сегодня такое? – не выдержала я и, схватив друга за рукав, оттащила его чуть в сторону.
Сашка ожесточенно потер лицо, а после испытывающим взглядом вперился в моё лицо.
– Тебе это не понравится.
Я пожала плечами как можно беспечнее.
– Мне много чего не нравится в этом мире, ничего, живу же как-то.
В ответ на мои слова Сашка лишь протянул мне что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось студенческим билетом. Раскрыв его, я прочитала имя, написанное крупными буквами – Агата Степановна Воронцова – и взглянула на фото рядом. И словно в зеркало посмотрела.
– Она практически твоя копия, – произнес Сашка то, что я уже поняла и без него. – В первый момент, увидев её фотографию, я подумал, что это ты. Но приглядевшись, понял разницу. У неё глаза чуть шире расставлены, чуть крупнее губы.
– А еще волосы длиннее, – угрюмо прокомментировала я, не отрывая взгляда от фото. – Да к тому же темнее и она заплетает их в две косички. Ты видел когда-нибудь у меня косички?
Сашка скользнул взглядом по моим волосам чуть ниже плеч, которые чаще всего оставляла распущенными, и вновь начал допытываться:
– Ты уверена, что она не твоя родственница?
– Хочешь знать, нет ли у меня сестры? – я криво усмехнулась, вернув студенческий другу.
– Сестры, племянницы, кузины, – начал перечислять Сашка. – Дочери?
– Головой ударился? – задушевно поинтересовалась я. – Как ты себе это представляешь? Я что, родила её в четыре года?
– Может быть, тебе на самом деле больше лет, – немного растерялся мой друг, но отступать не спешил. Он в целом сегодня вел себя крайне необычно.
– Заканчивай фантазировать, – посоветовала я. – И делом займись. Кстати, где сейчас Моль?
– Зачем она тебе? – и я прямо кожей ощутила, как он напрягся, хотя внешне попытался принять спокойный и даже безмятежный вид. И с учетом того, что мы буквально находились на месте гибели десятков людей, выглядело, ну, очень странно. А мне стало очень подозрительно.
– Столкнулась с ней сегодня случайно, – пояснила я, как бы, между делом. – Мы кое-что обсуждали и…не договорили.
– У нас куча новых трупов на руках, а тебе вдруг приспичило поболтать с какой-то малолеткой? – начал злиться Сашка.
– Ага, – легко подтвердила я. – Вот поболтаю и продолжу дальше заниматься нашими делами.
– Молли дома, – заявил мой друг и принялся с самым важным видом ковыряться в своем телефоне. – Или нет, не знаю. Но на базе её точно нет.
– Какая поразительная уверенность, – наигранно восхитилась я, приложив руку к груди. – Ладно, я поехала.
– Куда? – дернулся Сашка в попытке меня остановить.
Я выразительно посмотрела на его руку, схватившую меня, а после медленно перевела многозначительный взгляд на лицо.
– К бабушке, за пирожками, буду изображать из себя Красную Шапочку и заманивать врага в ловушку, – с улыбкой пропела я, вырвалась из его захвата, потому что он не особенно крепко-то и держал, и пошла искать выход, бросив через плечо: – Адрес бабули пришли смс-кой!
