Грета Раш
Демон в полдень
И тут мой взгляд упал на шею Юстаса, где из-под футболки, обтягивающей идеально спортивный торс, выглядывала часть серебряной цепочки с крупными грубыми звеньями.
– Ты идиот, – по слогам выдохнула я, а после, чтобы не заорать от отчаяния, сцепила зубы так крепко, что заломило в челюсти.
Бывший не стал ничего отрицать, а просто повинно уронил голову, закрывая лицо ладонями.
– Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так, – глухо пробормотал он.
– Да, встреча получилась запоминающейся, – согласилась я. А после пришло страшное понимание: – Так, это он помогал тебе все это время?!
Юстас поднял на меня бледное лицо и утвердительно кивнул.
– Да, он вроде моего ангела-хранителя.
Я оглянулась на застывшего в надменно-презрительной позе призрака, вспомнила про его жуткие зубы и, не сдержавшись, передернула плечами.
– Скорее, уж демон-хранитель.
– Думай, что вылетает из твоего маленького рта, девочка, если хочешь пожить подольше, – рявкнул призрак, а его рот и глаза полыхнули зеленым пламенем.
– Юстас, – сделала я шаг поближе к бывшему, стараясь не сильно демонстрировать своё едва сдерживаемое желание сбежать с воплями и истерикой, – а ты в курсе, что твой ангел-хранитель при жизни был некромантом?
– Да, – тяжело вздохнул Юстас. – Бабушка рассказала мне, перед тем, как передать медальон подчинения.
– Бабушка? – переспросила я, пошатнувшись. – В смысле, твоя бабушка?
– Ну да, – Юстас пожал широкими плечами, а после вытянул из-под футболки указанный медальон и продемонстрировал мне. – Она правда была мне не родной бабушкой. Моя умерла сразу после рождения второго ребенка. Дедушка остался один с двумя малыми детьми на руках. Через два года он встретил другую женщину и женился на ней. Она приняла его детей, как родных, и родила еще двоих. В нашей семье не принято вспоминать, что она двум старшим детям, моей маме и её брату, не родная.
– Занимательная жизненная история, – не очень вежливо отозвалась я, – но хотелось бы узнать, как в твое семейство затесалась призрачная некромантская морда! – и совсем уж невежливо ткнула пальцем в указанную морду.
– Какая невоспитанная барышня, – фыркнул благополучно скончавшийся несколько сот лет тому назад некромант с интонациями благовоспитанной старушки. – Варенька бы не оценила.
– Дай угадаю, – зыркнула я на Юстас, – Варенька – это твоя бабуля?
– Ну да, – удрученно почесал затылок Юстас. – Понимаешь, она увлекалась спиритизмом и умела разговаривать с призраками. В нашей семье об этом мало, кто знал. Она старалась не распространяться на эту тему. Боялась, что слишком консервативное общество, которое её окружало, не поймет. И её просто сочтут сумасшедшей, а после упекут в психушку. Но меня она очень любила и частенько брала с собой на встречи с подругами.
– Они были такие же, как и она? – заинтересовалась я.
– Нет, они просто верили во все это и любили собираться каждую неделю для проведения спиритических сеансов.
– Ммм, женский кружок по интересам, – покивала я, не скрывая скепсиса.
– Вроде того, – не стал спорить Юстас. – Они периодически вызывали духов каких-нибудь известных людей и расспрашивали их о былой жизни. Остальные думали, что бабуля в это время пьет чай и вяжет шарфики в окружении таких же почтенных дам, как и она.
– А бабуля в это время интервьюировала Элвиса Пресли, – сыронизировала я.
– Её не особенно интересовали поп-певцы, она больше стремилась к общению с политиками и государственными деятелями. Она любила изучать историю, сверять факты. Даже планировала написать книгу про свое общение с призраками известных людей. Я был единственным из всех родственников, кому она открыла правду. Бабуля говорила, что я очень похож на неё по характеру.
– Интересно, что она имела в виду? – пробормотала я, пристраиваясь на подлокотник кресла Юстаса.
– Во время одного из сеансов, – продолжал рассказывать бывший, никак не реагируя на мои слова, – что-то пошло не так. И вместо одного из вызываемых умерших явился он.
Юстас кивнул в сторону некроманта, а тот лишь высокомерно вздернул свой длинный нос и отвернулся. Но исподтишка продолжал посматривать в нашу сторону.
– Бабушка попыталась прогнать его, но он не хотел уходить. А вместо этого начал мстить. В течении месяца погибли две её подруги. Он, – повторный кивок на призрака, – их убил. И практически добрался до третьей, но к тому моменту бабуля уже сообразила, что происходит.
– И до меня, кажется, тоже дошло, – пробормотала я, а после обратилась к умершему магу. – Достаточно сильный призрак способен вселиться в чужое тело и взять его под контроль. По сути, это как обрести вторую жизнь, да?
Призрак одарил меня ненавидящим взглядом, но вопрос оставил без ответа.
– Значит, я права. Сослать призрака обратно способен лишь тот, кто его вызвал. В данном случае, – я оглянулась на Юстаса, – в ритуале участвовали четверо.
– Не знаю, как, – вновь заговорил бывший, – но бабуля смогла наложить на него связующие чары, привязав Магнуса к медальону. Всю оставшуюся жизнь она носила его, не снимая. А Магнус стал… ну, практически членом семьи.
Я зло фыркнула.
– Давно почивший черный маг, мечтающий свернуть шею твоей бабуле, наверняка, отлично смотрелся за столом во время воскресных семейных обедов.
– О его присутствии знали только двое – бабушка и я. Перед своей смертью она сняла медальон со своей шеи и одела на мою, взяв с меня обещание никогда не снимать его. С тех пор мы с ним остались вдвоем. Я не знаю, как это работает, но он слушается меня и всегда помогает.
– В нормальных семьях передают в наследство ювелирные украшения, столовое серебро или недвижимость. На худой конец – породистых домашних питомцев. А у вас призрак – главная родовая ценность, – продолжала я злорадствовать, пытаясь как-то уложить в голове информацию о том, что у моего бывшего любовника все то время, которое мы провели вместе был собственный ручной призрак. Прям как домашний котик, только вот клыки побольше. И котик не вырвет тебе кишки во сне.
– Пойми, Магнус – он…, – эмоционально начал Юстас и запнулся.
– Тот, кто был рядом с тобой всю твою сознательную жизнь, – закончился я за него. – Я поняла. Только мне не кажется, что это, – я повела глазами вбок, указывая на все еще имитирующего полную глухоту призрака, – здоровые отношения.
– Кто бы говорил про здоровые отношения, – вспылил Юстас, вскакивая на ноги. – Тебе-то что известно об этом?
Я насупилась и сложила руки на груди. А после не выдержала и закричала:
– Хотя бы то, что отношения нужно выстраивать с живыми! В твоем случае с психически здоровыми и эмоционально стабильными женщинами, способными закрывать глаза на твою страсть таскаться за всем, что носит юбку и хоть чуть-чуть привлекательнее Магнуса!
Юстас медленно набрал в грудь побольше воздуха, открыл рот и…не успел произнести ни слова, как безвольно свалился на пол.
В первые несколько мгновений я лишь оторопело моргала, а после бросилась к бесчувственному телу.
– Юстас, – позвала я, начав тормошить его за плечо. – Юстас!
– С ним все нормально, – протянул надменный голос, – просто спит.
Мне даже не нужно было оглядываться, чтобы понять – призрак сейчас болтается в воздухе прямо за моей спиной.
– Тебе не кажется, что это уже слишком? – разъяренно зашипела я, подсовываю Юстасу под голову подушку, взятую с кресла.
– Мне так не казалось, даже когда я вас развел, – рассмеялись мне в ответ.
Я замерла в той же позе, в которой находилась – нависнув на Юстасом и держа его за руку.
– Ты дыши, дыши, – посоветовали мне и добавили с насмешкой: -Дышать это вообще очень приятно. Тебе еще предстоит оценить эту чудную возможность – свободно дышать.
– Угрожаешь? – сдержанно поинтересовалась я, чуть поворачивая голову.
– Не бойся, я не собираюсь на тебя нападать, – хмыкнул призрак. – И без меня желающих навалом, так что я просто отойду в сторонку и понаблюдаю.
Я медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать явно очень озлобленное привидение, выпрямилась и развернулась. Приятнее стоять к тому, кто желает тебе смерти лицом, а не тем местом, на котором сидят.
– Так меня ненавидишь? – удивилась я. – За что?
– Ты причиняла ему боль, – помедлив, ответил призрак, глянув на Юстаса.
– И это всё? Все твои претензии сводятся к тому, что я посмела причинить ему боль? – не удержалась я от горького смеха. – Как и он мне! Как и все люди на земле друг другу! Они ежедневно причиняют боль и страдания. Но это окупается! Краткосрочными минутами счастья, проведенными вместе – в любви и гармонии!
– У вас не было ни любви, ни гармонии! – прорычал призрак и по его призрачной сущности пробежала крупная рябь, словно круги по воде. – Вы постоянно ругались и орали, вымещая друг на друге злость и обиду!
– Орали? – уточнила я, складывая руки на груди. – Прям как ты сейчас? Интересно, это заразное или у хозяина научился? А может быть, он у тебя?
Призрак дернулся, как от удара, а потом приблизился вплотную ко мне и зашипел, разбрызгивая призрачную слюну:
– Он мне не хозяин. Я помню его еще маленьким мальчиком, испуганно хватающимся за юбку бабушки. Я помню, как он прибегал к ней в кровать во время грозы и пытался спрятаться под одеялом. Я помню его первый день в школе и как он тайком утирал слезы, потому что не хотел расставаться со своими игрушками. Я его вырастил. Я был рядом с ним всю его жизнь, даже тогда, когда он сидя на горшке пускал пузыри из соплей.
– Вот последняя информация явно была лишней, – брезгливо поморщилась я. – Теперь эта картинка никогда не покинет мой мозг.
А после тяжело вздохнула:
– Слушай, я понимаю. Ты меня ненавидишь за то, что я не смогла сделать счастливым твоего…Юстаса. За то, что мы не смогли с ним поладить. Но, пойми, так часто бывает. Я не знаю, как было принято строить отношения в твои времена. Но мы с ним… Мы были как дикобразы. Понимаешь?
– В смысле, спаривались как животные? – поморщился призрак с отвращением. – За этим я не наблюдал. Как в вас просыпались инстинкты к продолжению рода, я отворачивался и покидал вас.
Я не стала скрывать облегчения.
– Приятно знать, что ты за нами не подсматривал хотя бы в такие минуты. Но под дикобразами я имела в виду совсем другое. Я хотела сказать, что у нас обоих есть иголки. Юстас и я – мы через многое прошли в жизни. Ощутив на себе в полной мере весь холод этого мира, мы пытались согреться в тепле друг друга, но чем сильнее мы прижимались, тем сильнее кололись об иголки. Понимаешь? – с надежной спросила я. Мне хотелось, чтобы он меня понял. Не знаю почему. Не знаю, почему я решилась открыть душу этому странному и явно не горящему ко мне любовью призраку, но почему-то в этот момент было важно, чтобы он меня понял. В груди тлело ощущение, что от этого очень многое зависит.
– Не совсем, – поджал тонкие губы призрак, от чего его лицо стало еще более неприветливым. – Но я всегда знал, что вы не пара. Поэтому и подсунул ему ту девицу. И сделал так, чтобы ты застала их вместе.
– Так это твоих рук дело, – сообразила я. Боли уже не было, а вот печаль осталась. Так горюют по кому-то очень близкому, но давно умершему. По человеку, которого ты почти не помнишь, но о котором ты знаешь, что он был и хотел бы, чтобы судьба отмерила вам чуть больше времени. Но ничего изменить уже нельзя, а потому осталась лишь тихая грусть по тому, что могло бы быть у вас вместе, но так и не случилось.
Именно так я теперь относилась к Юстасу – как к давно ушедшему в мир иной родственнику.
– Так было лучше, – заявил призрак, отводя взгляд. – В первую очередь, для него.
– И что же со мной не так? – спросила я, ожидая жалоб на мой отвратительный характер – безответственная, легкомысленная, глупая, несобранная и все в таком духе.
Но того, что я услышала в ответ я никак не ждала:
– Вокруг тебя тьма, Серафима. И эта тьма сгущается.
Глава 36
Я не знала, что ответить. А потому просто молча стояла, уставившись в призрачное блеклое лицо, пытаясь сообразить – это такой красивый эвфемизм или дословное описание реальности?
Магнус тем временем подплыл к Юстасу, проверил его дыхание, удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям и лишь потом вновь обратился ко мне:
– Я хотел поговорить с тобой наедине. Мне нужно кое-что тебе рассказать, но сперва пообещай мне, что ты не станешь втягивать во все это Юстаса. Это не его война.
– Договорились, – быстро согласилась я, – оставлю его и дальше бесполезно прозябать в этом сверхъестественном бардаке, который он тут устроил. Только предупреди его, когда проснется, что вот тот комод скоро нападет на вот тот патефон. И вообще, превращать свой дом в склад магических вещей было не самой лучшей идеей. Я бы даже сказала – откровенно паршивой и смертельно опасной. Потому что в любую секунду вся эта мебель может зажить своей собственной жизнь, а затем устроить у Юстаса на чердаке бунт и гражданскую войну.
– Я его предупреждал, но Юстас бредит поиском…а ладно, – начал рассказывать призрак, а после прервал сам себя и безнадежно махнул рукой.
– Так, что ты там хотел мне рассказать? – напомнила я. – Если про какой-то малопонятный орден имеющий малопонятное отношение к царской семье, сложную историю которой взялся пересказывать мне Юстас, то попытайся зайти не настолько издалека, потому что я устала, уже поздно и у меня не так много времени.
– Я слышал, – закатил глаза Магнус. – Действительно, объяснять парень так и не научился.
– Вот, вот, – согласно закивала я. – Итак?
Призрак взметнулся к потолку, а после приземлился на очень вовремя подъехавшую коричневую софу, застывшую прямо напротив меня. Я постаралась не морщиться слишком очевидно, но живые табуретки и думающие карнизы начинали здорово действовать не нервы.
– Орден Пурпурного Дракона был создан очень давно, около тысячи лет назад. Цели, которые преследовали его члены периодически менялись, порой, даже очень кардинально. И в основном они зависели от тех, кто стоял во главе Ордена. Традиционно это была тройка архимагов, которые собирали под своим началом наиболее выдающихся обладателей магии. В разное время в Орден входили и маги, и некроманты, и вампиры, и даже оборотни. О деятельности Ордена известно немного – они тщательно хранили свой тайны. Но если покопаться в истории человечества, то непременно наткнешься на их следы. Просто надо знать, что искать и куда смотреть. Руководители Ордена старались особенно не высовываться и следили за тем, что их интересовало как бы из-за кулис. И когда надо было – вмешивались, но действовали всегда чужими руками. До тех пор, пока одному из архимагов не захотелось большего. Борион, так звали этого человека. И он захотел получить абсолютную власть.
Власть – вот, что всегда прельщало людей. Власть дает многое, но и забирает немало. Не зря существует поговорка – хочешь узнать человека, дай ему право управлять людьми. Даже небольшое возвышение над остальными некоторым людям способно так ударить в голову, что осколков прежней личности уже не собрать. Власть развращает? Всегда и всех. А абсолютная власть меняет абсолютно. И именно к ней всеми силами стремился Борион – молодой, даже слишком молодой, чтобы быть архимагом. Но незаурядный ум, железная сила воли и неудержимые амбиции позволили ему достигнуть этой планки. Но ему было мало.
– Ему всегда всего было мало, – тяжело и как-то обреченно вздохнул Магнус, потупив взгляд. – Все, что он имел было недостаточно хорошим для него, понимаешь? Он сумел разработать целый план и красивыми речами о господстве затуманить разум Игнатио и Сильвира.
– Это, как я понимаю, коллеги по должности? – вмешалась я.
Магнус кивнул.
– Да, Сильвир был старшим, ему было немало лет, и он помнил еще как возводилась первая пирамида. Если у него и были какие-то стремления, то это стремление к покою. Он по-прежнему оставался одним из величайших магов современности, но моральных сил противостоять Бориону у него уже не было. И он просто пустил все на самотек. Игнатио был вторым в иерархии Ордена. Его желания также отличались от желаний главного в Триумвирате. Он видел роль Ордена не просто как наблюдающего и регулирующего независимого органа, а как законодательную и судебную власть.
– Иными словами, он хотел создавать правила и карать тех, кто этим правилам отказывался бы подчиняться, – констатировала я.
– Да, тот период отметился несколькими масштабными войнами. Не только человеческими, но и магическими. Как результат – многие цивилизации попросту погибли. Мир был на распутье. И этим сложным периодом воспользовался Борион. Он провел реорганизацию Ордена, активно внедряя новую идеологию. Поддерживающих его он награждал, сомневающихся – убеждал, несогласных – уничтожал. Орден превратился в его личную армию, готовую следовать за своим лидером даже к черту в пасть. В принципе, так и произошло.
– Дай угадаю, эта самая пасть находилась на территории страны, где сейчас живем мы? – быстро догадалась я.
– Сообразительная, – похвалил Магнус с таким выражением лица, с которым обычно проклинают. Ну, или животом мучаются. – Это была сильная и грозная держава, во главе которой стоял очень мудрый правитель, любимый своим народом. Правда, было одно «но». У правителя не было детей. К тому моменту он трижды сочетался браком и все три его супруги трагически погибали, не прожив и года после свадьбы. Первая супруга упала с вдруг обезумевшей лошади. Вторая слегла с горячкой и «сгорела» за неделю. Третья просто исчезла во время прогулки. Как ты понимаешь, обзавестись наследниками в таких условиях довольно трудно. У короля были бастарды, но он прекрасно понимал, что на трон взойти им не дадут. И вдруг, во время одного из весенних балов, он встретил прекрасную незнакомку. Они успели перекинуться лишь парой слов, после чего она исчезла также внезапно, как и появилась. После они сталкивались еще несколько раз – в самых неожиданных местах. То во время зимней прогулки, то на ярмарке в честь летнего солнцестояния, то при поисках любимого кречета короля, потерявшегося в момент охоты. Кречета, кстати, нашли. И именно прекрасная незнакомка смогла оказать птице, у которой по не понятным причинам оказалось сломано крыло, необходимую помощь. Тогда-то они и посмотрели друг другу в глаза при свете дня – над подрагивающим телом издающего жалобный звуки кречета. Кажется, он пытался что-то сказать своему хозяину, но тот его не слышал. Весь мир ему затмили зеленые, как первая трава по весне, глаза девушки настолько красивой, что сердце замирало от столь близкого её присутствия.
Он хотел удержать её, узнать имя, спросить кто она и когда они смогу т увидеться в следующий раз, но она лишь ласково улыбнулась и, взметнув золотистыми локонами, исчезла за деревьями. Король бросился за ней, но никого не обнаружил. Лишь с ближайшей ветки вспорхнула изящная иволга и скрылась в кроне.
Он потом еще несколько раз возвращался на это место. Он изучил его со всех сторон и запомнил расположение каждого даже самого маленького кустика, но понять, куда и как так быстро пропала незнакомка не смог.
– Чудеса, – восхищенно прошептал он, поправляя меч.
Через неделю после описываемых событий королю необходимо было явиться на торжественный прием во дворце правителя соседнего государства. Это была маленькая, но очень гордая страна. Гордой она была по причине своей неприступности, вызванной крайне удачным расположением. С трех сторон её окружали горы, остальная территория граничила с морем, известным своим переменчивым настроением и обманчивым спокойствием. Не одно захватническое судно разбилось о те негостеприимные скальные берега. Но нашего короля маленькая и гордая страна интересовала по другим причинам. Ему нужда была руда, в больших объемах добываемая жителями этой страны. Именно поэтому он и согласился поучаствовать в мероприятии, которое само по себе мало его интересовало – планировал договориться о бесперебойных поставках так необходимых его государству полезных ископаемых. Хотя он прекрасно осознавал, что пригласили его для другого – живущий по соседству сюзерен выводил в свет свою единственную дочь, наследную принцессу. Все знали – тот, кто женится на принцессе взойдет на трон вместе с ней. А потому кандидатам предстоял очень жесткий отбор. Помимо заманчивого приданного у девушки имелось еще кое-что. Ходили слухи, будто красоты она такой, что ни один художник не смог в полной мере передать это на холсте. Но наш король слухам не верил. Знал, молва любит приукрашать да преувеличивать. А потому готовился увидеть обычную, ничем не примечательную и слегка симпатичную девицу.
А увидел Её.
Она сидела на троне по правую руку от своего отца – правителя страны. Гордая, величественная, сдержанная. Облаченная в длинное зеленое платье в тон к огромным глазам с чистым лучистым взглядом. Он никогда ранее не видел таких глаз, в которых доброта и ум сочетались бы в равной степени. В отличии от предыдущих их встреч, в этот раз её похожие на ожившее золото густые волосы были собраны в высокую прическу, открывающую прекрасный вид на длинную изящную шею. В волосы была аккуратно вдета тиара, украшенная россыпью бриллиантов и изумрудов. Они сверкали и переливались в лучах солнца, проникающего сквозь высокие оконные проемы в зал королевских приемов, но все равно не могли затмить красоты её волос, которые искрились не хуже драгоценных камней.
Король застыл, как вкопанный, ощущая на себе удивленные взгляды не только своей свиты, но и местных придворных и даже прислуги, разносившей по залу кувшины с напитками и тарелки с угощениями. Даже, казалось, музыканты вдруг стали играть тише. И церемониймейстер как-то смущенно закашлялся. Ведь король со своими сопровождающими продолжал стоять в дверях, в то время, как всё еще прибывающие гости образовали позади него значительную очередь. Те из них, кто застряли в самом конце и не знали об истинных причинах затора начали громко проявлять недовольство. И именно это вывело короля из ступора. Он скупо кивнул правителю, тем самым показывая, что они равны. А после перевел взгляд на чуть покрасневшую, но ничуть ни удивленную принцессу и послал ей дерзкую улыбку. В ситуации, когда больше двухсот человек стали свидетелями его безоговорочной капитуляции перед красотой и очарованием королевской наследницы глупо было делать вид, как будто ничего не случилось. Он и не делал. Вместо этого еще достаточно молодой и крепкий король приступил к переговорам и уже к вечеру добился от своего соседа руки его дочери. Не забыл он и о государственных интересах.
Этот брак оказался выгодным для всех – безнадежно влюбленного короля, скромно потупившей глазки раскрасневшейся принцессы, её отца, который больше всего на свете боялся, что ради благополучия королевства придется отдать единственную дочь в руки противного ей человека и, конечно же, обеих стран. Маленькое гордое государство, временно попрощавшееся со своей принцессой, чтобы встретить её уже в статусе королевы, получало поддержку более сильного соседа. А держава короля могла больше не беспокоиться на счет бесперебойных поставок единственного металла, из которого производилось качественное оружие.
Король подхватил свою любимую принцессу, посадил в седло позади себя и…
– И они ускакали в закат, – закончила я, уставшим и недовольным голосом. – Навстречу своему семейному счастью в виде грязных пеленок и перспективы лицезреть голые задницы друг друга до скончания жизни. Давай ты не будешь описывать мне их первую брачную ночь, ладно? Средневековая порнушка в исполнении наводящего жуть призрака – это не самая лучшая сказка на ночь.
– Хорошо, – с настораживающей покорностью согласился Магнус. – Начну ближе к делу.
– Было бы замечательно, – сложила я ладони у груди в умоляющем жесте.
– Знаешь, иногда мне кажется, что ты забавная, – Магнус окинул меня оценивающим взглядом и даже чуть скривился, что при большой натяжке можно было принять за улыбку. – А потом появляется неконтролируемое желание тебя придушить.
– А мне иногда кажется, что ты все-таки умеешь улыбаться, – хмыкнула я.
– Когда-то умел, – отвернулся призрак, оставив меня лицезреть его полупрозрачную сутулую спину. – В те времена, когда мой названный брат еще не привез в свой дом четвертую и последнюю супругу. Последнюю не потому, что они жили долго и счастливо, а потому, что он таинственно пропал через шесть месяцев после свадьбы.
Мне понадобилось ровно полторы минуты, чтобы сложить два и два, получить четыре и воскликнуть:
– Тот король, про которого ты рассказывал, был твои названным братом?
– Да, – впервые на лице призрака отразилось что-то помимо злости, презрения и ненависти. – Мы росли вместе. Мой отец служил его отцу личным советником на протяжении многих лет. Они близко дружили. Ближе, чем это возможно было в те времена. И когда у королевы родился первенец, наследник престола и будущий правитель, наши отцы решили, что мы должны расти вместе. Меня назначили пажем принца. Несмотря на то, то у нас была разница в возрасте почти три года, мы очень быстро сдружились. Каждый день мы проводили вместе. Играли, ели, спали, тренировались – все и всегда вместе. И чем старше мы становились, тем крепче была наша дружба. До тех пор, пока не появилась она…
– Она – это, я так понимаю, та самая красотка с золотыми волосами, – проявила я чудеса сообразительности.
– Да, – призрак стиснул челюсти, – Джалита. Она изменила всё.
– Вы перестали дружить? – осторожно поинтересовалась я, оглядываясь назад и просчитывая, насколько далеко я смогу отскочить, если Магнус вдруг взбесится.
– Нет, – меланхолично ответил призрак, – но мой друг стал другим. Я видел, как день за днем он меняется под её влиянием. Это были постепенные изменения, а потому их замечал только я. Тот, кто долгие годы был ему ближе всех. Если бы я мог вернуться назад и все изменить! – вскричал вдруг призрак, хватаясь за голову. – Если бы все можно было исправить! Но нет, уже поздно…Слишком поздно для всех…
А потом он вдруг резко вскинул голову и посмотрел на меня горящим злобой взглядом:
– В день, когда он прикоснулся к ней, стал началом конца его жизни. Джалита не была королевской крови. Она не была принцессой по рождению. Тогда я этого не знал, но после исчезновения её мужа начал разбираться. Выяснилось много интересных подробностей, но сейчас я уверен – она не была дочерью Тахира, правителя соседней страны. Она была дочерью Бориона, и что также немало важно – сильным магом по праву рождения.
Я округлила глаза.
– Как это произошло?
– Борион принял вид Тахира. И в один из дней, когда истинный Тахир отсутствовал в столице, явился к королеве под личиной её мужа. Впрочем, обман вскрылся очень быстро. Борион сам продемонстрировал несчастной женщине, что он не является её супругом. Но было уже поздно – семя упало в плодотворную почву. И королеве пришлось молчать о случившемся. Ведь если бы она призналась – все кончилось плохо. В первую очередь для неё самой и ребенка. Никто бы не поверил в ошибку и что они приняла за своего мужа совершенно постороннего мужчину. В ту же знаменательную ночь Борион сказал, что он вернется, когда дочь подрастет. Он уже тогда знал, что будет девочка. И что эта девочка будет сильнейшим магом. А он будет рядом для того, чтобы обучить её и рассказать о выпавшем на её судьбу предназначении. Приказав беречь ребенка пуще всего на свете, Борион исчез. И вернулся, когда девочке исполнилось тринадцать.
Я быстренько припомнила все, что знаю о магах и тихонько присвистнула:
– То есть, когда началось половое созревание. Именно в этот период маги начинают проявлять свои первые способности. И именно в этом возрасте они нуждаются в максимальном контроле, так как гормональный ураган, бушующий в теле подростков, подстегивает силу юного мага. А неконтролируемый всплеск магии способен привести к ужасающим последствия.
– Именно, – удовлетворенно кивнул Магнус и, словно преподаватель на лекции строго поинтересовался: – Ты знаешь, чем элементали отличаются от магов? И чем маги отличаются от ведьм?
Я растерянно прикусила губу.
– Ведьмы – это всегда женщины, – неуверенно проговорила я.
Магнус раздраженно вздохнул.
– О, Боги! Ваше поколение – безнадежно! – а после важно поглядел на меня сверху вниз, как на нерадивого ребенка. – Если честно, вы еще долго продержались. Я думал, что этой цивилизации придет конец еще после объединения Англии и Шотландии, но вам удалось продержаться значительно дольше.
– Приму это за комплимент, – сдержанно пробормотала я, не понимая, то ли меня похвалили, то ли надо мной посмеялись. – Так, что ты хотел мне объяснить?
– Особенность магов в том, что они черпают энергию из своего внутреннего источника. И только. Ведьмы прибегают к природной магии, именно поэтому они селятся вдали от крупных индустриальных центров и в принципе избегают городов. Они – часть природы, и лишь в единении с ней получают доступ к ведьмовской магии. Элементали же особенны тем, что имеют и внутренний источник, и доступ к магии, которая кроется вокруг вас. Ведь на самом деле, магия – она повсюду. Это и отличает элементалей от всех остальных – они «видят» магию рядом с собой, чувствуют её и при желании могут к ней обратиться. Даже исчерпав внутренние резервы, элементали способны выжить.
– А что ты знаешь…, – я замялась, но потом все же спросила: – Что ты знаешь про суккубов?
– То, что они являются порождением зла! – с неподдельной ненавистью заявил Магнус, свирепо сжимая кулаки и лишаясь своей маски всезнающего превосходства. – Дочь Сильвира, его первенец, понесла от высшего демона. Их еще называли…
– Ифритами, – едва выдохнула я.
– Да, – подтвердил призрак. – Но этот ифрит был не рядовым солдатом, прибывшим к нам поохотиться и позабавиться с женщинами. Он был их командиром, предводителем высших. Солхат, дочь Сильвира, демон полюбил с первого взгляда. И любил больной, одержимой любовью. Это было темное, извращенное, но все же огромное чувство, которое сметало все на своём пути. Смело оно и Сильвира, когда маг попытался встать на пути у ифрита, пожелавшего забрать в свой мир любимую женщину и дочь, которая к тому моменту уже появилась на свет, но об этом мало, кто знал. Сильвиру не удалось спасти Солхат, а вот спрятать внучку он всё-таки смог. И раненный удалился на поиски знаний, которые смогут помочь ему одолеть высших, когда они вернутся. А Сильвир знал, что они вернутся.
– Эта девочка, – медленно начала я, пытаясь оформить спутанные мысли в одно связное предложение. – Внучка Сильвира. Она была суккубом?
– Да, – злость Магнуса можно было ощутить на вкус, такой неистовой она была. – Девчонка была суккубом. Сильвир отдал внучку одинокой женщине, которая встретилась ему в одном из горных поселений. А когда вернулся за Мирой ни той женщины, ни поселения уже не было.
