Габриэль Г. Стюарт
Вечный Хэллоуин
– Может тогда дело было в томатном соке? – ухмыльнулся парень.
Джек тем временем получил доступ к алкогольному складу и, присев рядом с ним, радовался жизни. Где-то что-то взорвалось, но это вызвало лишь воодушевлённые крики толпы.
– Ди-джей сегодня просто на высоте. – подумал Джек, выкидывая очередную пустую баночку.
Он проверил телефон, но сообщений от Генри не было. Джеку было до ужаса любопытно, куда пошёл его друг. Он уже начал выдумывать в голове, как завтра будет его допрашивать. Тут к нему подсел Билл. Блондин удивлённо посмотрел на него и тут же засмеялся.
– Не ожидал, что тебе приглянулся Гарри. – ухмыльнулся он.
Билл в смущении отвернулся.
– Мне не нравится Гарри. – серьёзно сказал тот.
Джек стал ощущать себя неловко. Мысли закрутились и потеряли целостность. Ему не нравилось такое ощущение, поэтому он стал придумывать, как бы смыться от Билла. Тот вперил в него свой взгляд, словно ожидая чего-то.
– Не хочешь посмотреть, как третьекурсницы будут показывать ведьмовской танец? – сделал попытку Джек и, не дождавшись ответа, вскочил и поспешил к центру.
Там уже началось шоу, которого ждали все парни. Девушки в откровенных костюмах ведьм танцевали около большого костра. Они двигались так синхронно, что казалось, будто это танцует одна девушка среди зеркал. Некоторые парни пытались подойти к ним, но ведьмы тут же по-звериному скалились и пускали в них цветной дым, дабы отогнать. Заиграла «Я наложу на тебя чары.9», и вся толпа стала повторять за ведуньями.
Неожиданно послышался звук полицейской сирены, и все с криками: «Копы!» стали разбегаться. Джек отыскал Джессику и Гарри в толпе, и они рванули в лес. Сзади горели красно-синие мигалки, и кто-то говорил в громкоговоритель: «Всем оставаться на своих местах!». На этом вечеринке, казалось бы, пришёл конец, однако друзья отправились в ближайший бар, продолжать веселиться. Воздух был переполнен Хэллоуином.
Если бы они знали, из-за чего на самом деле приехали копы, то их радостные, чуть опьяневшие лица тут же исказил бы ужас. Но они не знали, и сбежали прежде, чем им могли объяснить в чём дело. Полицию вызвала Одри Андерсон, которой «посчастливилось» наблюдать за тем, как человек в состоянии аффекта покончил с собой.
Луна освещала левый край ямы, заросший боярышником. Его ветви с колючими шипами тянулись к небу, отбрасывая пугающих форм тени. Сын местного священника, Честер Остен передвигался медленно, стараясь не упасть. Он всё время поглядывал на часы. Его отец не должен узнать, что его сын сейчас накачивался алкоголем и танцевал с огненной дьяволицей. Честеру было плевать на религию. Он не разделял убеждений отца, ходил в церковь только чтобы тот давал ему карманные деньги и платил за учёбу. Во время проповедей сидел в телефоне, играя в «Clash of Clans»10. Лишь иногда ухмылялся словам отца, повторяя про себя: – Какой же бред.
Сегодня он ушёл из дома под предлогом, который использовал постоянно. Он говорил, что идёт к своему однокурснику готовиться к зачётам. Это всегда срабатывало, отец Остен ему верил.
На часах было около девяти, и, чтобы отец ничего не заподозрил, Честер должен был вернуться прямо сейчас. Но, чёрт возьми, он был пьян, и отец точно заметил бы это. Парень стал усиленно думать. Всё что пришло в голову – это прикинуться очень уставшим и сказать, что уже ужинал у друга, чтобы сразу пойти в свою комнату. Честер потрогал свой карман и, нащупав что-то, сунул внутрь руку. Его пальцы выудили небольшой пакетик с двумя белыми таблетками. Парень напрягся, вспоминая, кто дал ему дурь, но никак не мог вспомнить. Он припоминал, что это был высокий парень с рыжими волосами, но его имя вылетело из головы.
– Да ладно, – пожал плечами он. – просто какая-то новая наркота.
Он высыпал все таблетки на ладонь и закинул их в рот.
– Безвкусная гадость. – скривился Честер.
Его телефон завибрировал и на экране появилось: «Отец». Честер страдальчески застонал. Он поколебался несколько секунд и, заткнув одно ухо пальцем, приложил ко второму телефон.
– Пап… – позвал он.
– Честер, – раздался низкий голос. – ты скоро придёшь домой? Ты пропустил ужин.
– Мы почти закончили. – Честер старался сделать голос как можно невиннее. – Я скоро пойду домой, и я уже поужинал у Кристофера.
– Хорошо. Мы с матерью ждём тебя.
Голос отца стал серьёзнее и мрачнее, что заставило Честера напрячься. Он отключился и с силой ударил ногой землю. Ему не хотелось возвращаться. Отец снова начнёт говорить с ним о будущем. Честер не хотел заниматься медициной, а хотел играть в бейсбол. Отец лишь ухмылялся, говоря, что это глупо, что так нельзя принести людям пользу.
Неожиданно в кустах позади Честер услышал шуршание. Сначала он подумал, что это кто-то решил развлечься и громко крикнул:
– Эй! Кто там?!
Но никто не пожелал вылезти из укрытия. Тогда Честер сам полез в кусты, поскольку у него чесались кулаки надавать кому-нибудь по лицу. Он обшарил всю территорию, но никого не обнаружил. Только укололся острым шипом боярышника. Неожиданно послышалось рычание. Честер вылез из кустов и стал озираться в поисках источника. Лунный свет освещал поляну в лесу сразу за кустами. Парень стал разглядывать кого-то выходящего к нему.
Серая шерсть, словно могильная пыль, чёрные яростные глаза, жёлтые зубы, слюна, вылетающая изо рта при рыке, длинные острые уши, улавливающие каждый звук. Гигантские волки на задних лапах очутились рядом с Честером. У парня от шока подкосились ноги, и он осел на землю.
Неожиданно морда одного из существ втянулась со страшным треском. Лицо стало человеческим и вполне узнаваемым.
– Я знал, что ты грешник! – взвыл отец Честера.
Парень так и остался сидеть в ужасе.
– Ты сгниёшь в аду! – продолжал оборотень. – Но сначала я разорву тебя собственными руками. Я вспорю тебе живот и сожру твои кишки, я раздавлю твоё порочное сердце! Иди сюда! Иди сюда! Иди сюда!
Оборотень наступал, клацая зубами. Его по-нечеловечески вывернутые лапы с хрустом ломали ветки под собой. С его приближением становился всё сильнее запах гнили.
Честер стал кричать, надрывая горло. Он не мог пошевелиться, словно приклеился к земле.
Остальные звери подвывали в стороне, словно в предвкушении.
Музыка была настолько громкой. Что криков Честера никто не услышал. Никто, кроме Одри Андерсон, стоящей ближе всех к кустам. По её щекам текли слёзы. Она смотрела на своего парня, танцующего с другой. Жизнь потеряла для неё всякий смысл, но лишь на несколько минут. Услышав приглушённые крики, девушка повернулась и сквозь кусты увидела парня, сидящего на земле и отчаянно призывающего помощь. Сначала Одри не хотела идти, ведь у неё самой вся жизнь испортилась за один вечер, но потом она взглянула снова на танцующих и решила лучше пройтись, чем продолжить причинять себе боль, смотря на изменника.
– Уйди! Боже! Помогите! – кричал Честер.
Одри выбежала к нему и стала оглядываться, ища то, что могло испугать парня. Тот смотрел прямо перед собой и его глаза лезли на лоб. Грудь вздымалась с бешеной скоростью, на бледном виске билась венка, по лбу стекали капли пота. Он перевёл взгляд на испуганную девушку и заорал с новой силой:
– Беги! Что стоишь?! Приведи помощь! Вызови полицию! Они хотят меня убить!
Первая мысль, посетившая голову Одри, была верной.
– Ты чем накачался?!
Но парень продолжал орать и смотреть в лицо своему отцу, который повторял:
– Ты ничтожество! Я вырву твой язык!
Девушка никого кроме парня не видела и уже было подумала, что зря пришла сюда, как парень вдруг вскочил и со всей силы стал махать руками. Это ему не помогло, поэтому он сорвал острый шип и стал колоть им невидимого зверя.
– Успокойся! – уже кричала Одри, но Честер продолжал бесполезно махать руками.
Его отец поднял когтистую лапу и промолвил:
– Оставь все надежды, сын.
Честер остановился, и его тело стало трястись. Глаза закатились, тело выгнулось назад, но он не упал. Из глаз потекли слёзы.
– Я ненавижу тебя. – вдруг сквозь зубы прошипел парень. – Я всю жизнь боялся признаться тебе, что не хочу быть врачом и ходить в твою чёртову церковь, а теперь не боюсь! Слышишь?! Встретимся в аду!
Он воткнул шип, который всё ещё держал в руке себе в запястье, затем проткнул горло. Из ран потекла густая кровь, яркая, как огонь.
Одри закричала громче, чем кричал Честер. Её пальцы вцепились в бока. На её глазах разливалось море крови и отступивший страх, некогда принадлежащий Честеру, побеждённый, развеивался в воздухе.
Выйдя из оцепенения, девушка схватила телефон и трясущимися руками набрала 911.
А дальше: сирена, смех, огни и луна, всё так же смотрящая с небес на хаос внизу.
Генри получал уйму удовольствия от пребывания в «Майкл Майерс'с». Его интересовало совершенно всё, и он, не стесняясь, заваливал Аластара вопросами, а тот охотно отвечал.
– А почему все любят это место?
– Это что-то типа свободной зоны, места для «золотой молодёжи». Они все здесь либералы, так сказать. Им неинтересно сидеть в шалаше в лесу в лохмотьях, рисовать всякие страшные знаки и пугать чёрт знает кого. Им хочется веселья. Странно, верно?
– Немного. Это всё похоже на Хэллоуин у нас. Такие же люди в странной одежде поют, танцуют и расслабляются.
– Да, но они все не бухгалтеры, не обычные работяги или студенты, а реальные вампиры и зомби.
– Как будто я попал сразу во все комедии про монстров. – улыбнулся Генри.
– Аластар! – кто-то окликнул его. – А мы то уже думали, что тебя оборотень сожрал!
К ним подошёл мужчина с бледным лицом, девица с синими волосами и ещё один бородатый мужчина в коричневом костюме со странным красным кулоном на цепочке.
– Нет, не сожрал. – передразнил незнакомцев Аластар.
– И где же пропадал ты тогда? – спросил бородач и махну бармену.
– У меня были дела.
– А это кто? – воскликнул бледнолицый.
Генри прижался к Аластару, не зная, что делать.
– Я его впервые вижу.
– Он тоже маг, прав ли я? – предположил бородач. – Я ауру его читаю.
– Да, это мой… – начал Аластар, но синеволосая девушка его прервала.
– Неужели ты наконец-то нашёл своего хозяина?!
Аластар кивнул. Она взвизгнула от восторга и принялась щупать Генри, словно желая убедиться, что он настоящий.
– Это Наоми. – представил девушку мужчина в коричневом. – Мой фамильяр.
Генри стал предполагать какой её животный облик.
– Где же ты его откапал? – улыбнулась она, и Генри увидел её раздвоенный язык.
– За чертой. – тихо сказал он.
Все трое замерли, выпучив глаза на Аластара.
– Ты снова ходил туда, Аластар? Ты снова эта делал? Господин…
– Хватит. – прервал бледного Аластар. – Я всё прекрасно понимаю, но меня туда просто потянуло и не зря.
– Значит, он жил в том самом месте по-соседству? – никак не могла успокоиться Наоми. – Поразительно! И значит, он прошёл через портал и переродился? Какой храбрый.
Генри стало неловко, поскольку он вспомнил как бился в истерике в той темноте.
– Я Бальво. – бледный протянул руку Генри.
Тот её пожал и отметил для себя какая она холодная.
– Бальтазар. – почтительно кивнул бородач.
– А я Генри. – тихо проговорил парень.
– Что? – переспросила Наоми.
– Генри! Его зовут Генри! – громко повторил Аластар.
– Генри? Впервые слышу такое имя. – ехидно улыбнулась девушка.
– Потому что ты не разу не выползала отсюда. – хмыкнул Аластар. – А где Нарцисс?
– Около зеркала, наверное, как всегда. – ухмыльнулся Бальво.
Бальтазар стал что-то шептать Аластару, а тот качал головой и тихо отвечал.
– Тебе повезло, малыш. – улыбалась острыми зубами синеволосая. – Аластар довольно сильный фамильяр, он сильнее меня и многих таких же как мы.
Генри бросил взгляд на шепчущихся мужчин, гадая о чём они говорят. Вдруг Аластар зевнул и наклонился к уху Генри.
– Если хочешь, мы можем продолжить экскурсию.
Генри кивнул. Ему хотелось побольше узнать, и они покинули бар, выйдя на улицу.
– Без машин здесь так просторно. – заметил Генри, вышагивая по дороге.
Аластар шёл следом. Он в уме прикидывал, что он успеет показать своему хозяину за сегодня, и не мог унять бешено колотившееся от счастья сердце.
– Получается твои друзья – это вампир, ведьмак с фамильяром и ещё какой-то Нарцисс? – решил уточнить Генри.
– Они мне не то что друзья, скорее знакомые, с которыми я больше всего общаюсь. Я уверен в них, поэтому рассказал про тебя.
Генри на секунду вспомнил о вечеринке и о Джеке. Его друг бы сейчас с ума сошёл, оказавшись здесь. Особенно его бы обрадовал бар.
– А Джек никак не может сюда попасть? – осведомился парень.
Аластар покачал головой.
– Только переродившись, а такое можно провернуть исключительно сегодня и если ты родился 31 октября.
Генри вздохнул.
– Хотя, – задумался Аластар. – портал, наверное, можно и обмануть с помощью магии.
– Правда? – оживился Генри. – Как?
– Изучив книгу магии, конечно же. – ухмыльнулся Аластар.
Книги магии у Генри не было, но он понял, что ещё может что-то предпринять. Неожиданно накатила волна холода. Изо рта Генри пошёл пар. Он огляделся. Они находились на главной площади. Мимо них пронеслись полупрозрачные простыни.
– Это что ещё за?…
– Это призраки. Не обращай внимания, это они нацепили на себя тряпки специально. Сегодня же Хэллоуин.
– Не знал, что призракам нужны костюмы на Хэллоуин. – нахмурился Генри.
Перед ними, в центре, возникла большая скульптура. Она грозно возвышалась над зданиями, вся усыпанная листьями. Их было четверо. Четыре коня и четыре всадника. Генри сразу узнал их. Война на рыжем коне с большим мечом, вознесённым к небу; Голод на вороном коне с весами в руках; Завоеватель на белом коне, вооружённый луком. Смерть на бледном коне в чёрном балахоне.
Генри и вообразить не мог, что они действительно существуют.
– Это всадники Апокалипсиса?
– Да. Я, правда, не видел их ни разу, но этот монумент стоит тут испокон веков. – почесал затылок Аластар. – Может они как-то связанны с Самайном, а может и нет.
Генри подошёл ближе и дотронулся до камня, но сразу отдёрнул руку: её обожгло. Обожгло не огнём, а холодом. Он поднял глаза и встретился взглядом с бледным конём. По телу пробежали мурашки. До ушей парня стали доноситься звуки какой-то музыки, настолько мистической, что дрожь добралась до костей. Генри резко отпрянул и вернулся к Аластару.
– Пугают? – спросил тот.
– Скорее как-то непостижимо завораживают. – ответил Генри, потирая руку.
Никто из всех тварей этого мира не знал для чего стоит эта статуя в самом центре города. Они принимали всё на веру. Либералы считали, что это просто ещё одна устрашающая декорация, а староверы ни о чём не гадали, им и не полагалось.
«И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.»11
– Ты веришь в конец света? – спросил Генри.
Аластар опустил взгляд.
– Эта ночь прекрасна, Генри. – мягко ответил он, после минуты раздумий. – Не порть её подобными мыслями.
– Тебе не нравиться думать о конце? – ухмыльнулся парень.
– Мне нравится то, что есть сейчас.
Генри снова посмотрел на луну. Все эти мысли его пугали и наводили тоску, поэтому он решил послушаться Аластара и не думать. Он стал кружиться на месте, смотря на небо. Парень вытянул руку к звёздам.
– Там словно настоящая жизнь. Я чувствую свободу, когда смотрю на них, они так прекрасны. Ты чувствуешь? Мне хочется творить, не знаю что, но хочется!
Генри засмеялся. Звёзды над ним танцевали, и ему тоже хотелось. Забудь, забудь все проблемы, пройдут недуги, всё плохое забудется, твои мысли станут лёгкими как паутинки, твоё тело отпустит всю дрожь и сольётся с бесконечностью, отправится к звёздам и распадётся на тысячи таких же светил, прольёт свет на землю и тотчас же на ней вырастут белые цветы, и станут они отражением небес.
Парень почувствовал прикосновение руки к своему плечу и очнулся.
– Осторожней, эти звёзды вскружат тебе голову. – улыбнулся Аластар.
Генри смущённо посмотрел на него. Ветерок поглаживал волосы мужчины, в глазах отражалось лицо Генри, а загадочный силуэт пропал. Аластар наклонил голову набок и втянул воздух.
– Пахнет сладким, чувствуешь?
Генри тоже вдохнул и почувствовал запах карамели. Он витал в воздухе, и его источник невозможно было отследить.
– Это сайлемские ведьмы колдуют.
– Сайлемские ведьмы? Они здесь есть? – изумился Генри.
– Здесь есть всё. – довольно улыбнулся Аластар.
Ночь была в самом разгаре. Бар был полон нечисти и грешников, но никого их роль не волновала, им было весело. Впереди неделя бесконечной потехи и развлечений. Вампир по имени Нарцисс, прихорашивался перед зеркалом (зеркала подстраивались под него, и вампир в них отражался). Его бледная кожа выглядела безжизненно, но в красных глазах горел синий огонь. Жемчужные, длинные, чуть волнистые волосы, перевязанные чёрной лентой, переливались в лунном свете, а губы с тёмно-красной помадой, а может это была и кровь, как вишни, сорванные в полночь в саду, были холодны, как лунный свет. Он снова поправил свой жабо и пригладил волосы. Наконец-то закончив прихорашивания, Нарцисс покинул свою любимую комнату с кучей зеркал и слился с толпой танцующих. Его не интересовала музыка, танцы или сам праздник, он был здесь потому что хотел доказать своим друзьям, что живёт не только ради себя. Это было невозможно, потому что этот вампир действительно жил, точнее существовал, только ради себя. Был он эгоистичным, самовлюблённым и капризным. Нарциссом его называли только те самые друзья, а в народе он был известен под другим именем. Вся его идея заключалась в том, что он сегодня же отпустит свою пленницу, прекрасную девушку, которую он похитил и заточил ещё сто пятьдесят лет назад и, пользуясь помощью какой-то ведьмы, наложил на неё заклятие бессмертия; каждый день высасывал из неё красный сок жизни. Она не могла умереть, поэтому её жизнь была адом, и она живёт в нём до сих пор. И вот бледнолицый наконец дарует ей свободу, чтобы утвердиться в глазах своей компании. Бальво и Бальтазара с Наоми не волновала эта девушка, они просто всячески подшучивали над Нарциссом о его раздутом самомнении, а вампир этого не переносил.
– Наконец-то! – воскликнул Бальво. – Удивлён, что прошёл только час, а ты уже отлип от своего отражения.
– Как насчёт того, чтобы выпить у меня дома? – Нарцисс проигнорировал слова собрата.
– А здесь почему нельзя остаться? – спросил Бальво. – Здесь повеселее.
– Прекрати, мы сюда каждый день ходим. – возмутился бледный.
– Сегодня Хэллоуин! – уткнув руки в бока, сказал второй вампир.
– Каждый год Хэллоуин. – продолжал спорить Нарцисс. – И каждый день.
– Успокойтесь! – гавкнул Бальтазар. – Что от нас ты хочешь? – он обратился к блондину.
– Я принял важное решение. – изящно взмахнул рукой Нарцисс. – Хочу вам кое-что показать.
– Обязательно сейчас? – недовольно спросил Бальво.
– Да! – настаивал красноглазый.
Бальтазар окинул толпу взглядом.
– Думаю, сходить к Нарциссу можем мы, а после и сюда вернуться. Ночь длинна, свечи всё ещё горят, кровь ещё не остыла. – проговорил он.
Все согласились, и компания покинула зал.
Генри и Аластар проходили мимо офиса полиции, который выглядел как заброшенная развалюха. Рядом висела ржавая табличка: «Осторожно».
– Куда мы идём? – спросил Генри.
– Хочу показать тебе одно место, оно за этим домом. – ответил Аластар, указывая направо.
Они свернули за дом с классической бордовой черепицей, и перед ними раскинулось поле жёлтой засохшей травы. Генри сразу увидел каких-то больших чёрных существ. Аластар подтолкнул его вперёд, и они стали продвигаться ближе. Это был табун лошадей. Все они были разного размера, но все угольно чёрные, с пустыми глазницами и жевали уже безжизненные растения.
– Это что лошади? – ахнул Генри.
– Не совсем. – ответил Аластар. – То есть, да, это кони, но необычные.
– Это я уже понял.
Они подошли ближе, и все существа резко и одновременно подняли головы, вспыхнули огнём, осветив лица прибывших. Генри от неожиданности отпрыгнул назад, врезавшись в Аластара. Из глазниц, ноздрей и рта вырывались языки пламени, а гриву и хвост полностью охватил огонь.
Аластар взял обеими руками Генри за плечи и наклонился к его уху.
– Без паники. Это адские кони, ну, или просто огненные лошади. Они обычно пасутся здесь, а иногда уходят в лес на холм, где, по словам, проход в ад, но на самом деле там нет никакого прохода, просто каракули на камнях. – махнул рукой Аластар.
Генри завораживал этот огонь, так необычно горящий на шерсти коней. Вдруг один из огненных стал медленно приближаться к ним. Генри попятился назад, но руки Аластара удерживали его.
– Что ты делаешь?! – заволновался он.
– Тише. – шикнул мужчина.
Конь медленно шёл, наклонив шею, так что огонь стоял прямо, выставив языки к небу. Животное словно вынюхивало в чём дело и с интересом вертело головой, отчего пламя содрогалось. Он остановился в метре от Генри, тут же обдав жаром его лицо.
– Хорошая лошадка. – пролепетал Генри.
Уши коня направились на парня, а огненные глаза словно заглядывали ему в душу. Вдруг конь стал рыть копытом землю.
– Чего он хочет? – прошептал Генри, испуганно смотря на Аластара через плечо.
– Может, чтобы ты его погладил? – пожал плечами тот.
– Что?! С ума сошёл?! – воскликнул Генри.
Конь продолжал бить копытом, приближаясь к гостям. Тогда парень сглотнул и медленно стал вытягивать ладонь навстречу смертельному пеклу. Но с рукой ничего не произошло, и Генри, осмелев, дотронулся до носа коня. Ладонь лишь ощущала тепло, как у обычного тела. Генри, приятно удивлённый, положил и вторую руку, уже гладя за ушком. Он с восторгом посмотрел на Аластара. Фамильяр вытер пот со лба и улыбнулся.
– Ты ему понравился. – сообщил мужчина.
– Откуда ты знаешь?
– Я же тоже существо этого мира. Я это чувствую. – произнёс Аластар. – А ещё я чувствую, что если ты его позовёшь, то он прибежит к тебе, где бы ты ни был.
Генри изумлённо посмотрел на коня. Тот повернул к нему щеку, подставляя её под ласки.
– А как его позвать?
– Свистнуть, наверное.
– Свистнуть? – рассмеялся парень. – Я, вообще-то, не умею.
– Поверь, у тебя выйдет. – ответил Аластар, и взгляд его устремился куда-то за лошадей.
За полем чернел лес. Он не вызывал никакого желания оказаться внутри. Все самые жуткие жути собрались именно там. Они таились так, как никто не умеет таиться, ведь для этого они и были созданы. В них не было ни капли света или чего-нибудь помимо жажды крови. Они и были воплощениями всех страхов человечества.
Пика небольшого готического склепа, шаталась из стороны в сторону, издавая неприятный скрип. Двери с огромным черепом на них распахнулись, разделив его на две части. Два вампира, ведьмак и фамильяр зашли внутрь. Здесь было не жарко и не холодно, не темно и не светло. Сбоку стоял большой бордовый диван-кушетка с золотой отделкой, напротив которого висело зеркало в полный рост возрастом так с самого хозяина склепа. Цвет стен напоминал застывшую лаву. Свечи горели в изящных золотых подсвечниках на полу и висели на стенах. Самым главным атрибутом этого помещения являлась картина, висевшая прямо напротив дверей и накрытая плотным полотном.
Гости расположились в креслах, цвета кушетки, и на самой кушетке. Нарцисс взял в руки бокал с вином и торжественно поднял его перед собой.
– Дорогие мои друзья, – начал он. – сегодня, в эту замечательную ночь, я бы хотел изменить ваше мнение обо мне. Я знаю, вы думаете, что я не разделяю ничьего мнения, кроме своего, и что я привык потакать своим прихотям. Но я скажу, что у меня есть сила воли и характер, поэтому я сегодня же, сейчас же отпущу на волю Софи.
Бальво ахнул, а Бальтазар лишь усмехнулся.
– Ты нам выпивку обещал. – напомнил он.
Вампир сорвался с места.
– Ах, да, конечно же, разделите со мной этот важный момент!
Он налил каждому и отпил сам. Бальтазар равнодушно разглядывал уже давно изученные стены. Он знал правду. Знал, что этот хороший поступок Нарцисс совершает не для несчастной узницы, не для своих друзей, а опять же для самого себя.
Нарцисс выпрямился, поставил стакан на столик и направился дальше по коридору, прихватив с собой свечу. Здесь пахло плесенью и повсюду висела паутина, стены уже были каменными и холодными. Вампир подошёл к двери, измазанной давно засохшей кровью, и отпер её ключом, который всегда висел у него на шее на кожаном шнурке. Комнатка была маленькая и тёмная. Лишь из малюсенького окошка падал лунный луч на пол. Кроме кровати в помещении ничего не было. Послышался такой знакомый Нарциссу звон цепей.
– Это я, любовь моя. – пропел он.
Сделав пару шагов к источнику звука, вампир поднёс свет к лицу Софи. Любой, кто знал её до похищения, ужаснулся бы переменам в её некогда прелестном и живом лице. Сейчас её было трудно узнать. Волосы потеряли свой блеск и объём, глаза помутнели, кожа стала тонкой и такой же бледной, как у кровопийц. Замученная девушка не произнесла ни одного слова за последние пятьдесят лет и не видела живого света сто пятьдесят. Нарцисс не замечал изменений в её теле, он видел лишь яркую кровь, струящуюся по её венам. Он с трудом расстегнул её оковы и, схватив за тонкую ткань, похожую на широкое платье, повёл прочь. Девушка с трудом волочила ноги. Её появление заставило Наоми и Бальво ещё раз ахнуть.
– Теперь ты свободна, Софи! – торжественно объявил Нарцисс и опустил руку.
Девушка в недоумении оглядывалась по сторонам.
– Так ты серьёзно? – удивился второй вампир. – Не ожидал.
От этих слов Нарцисс довольно улыбнулся и горделивые мысли заполонили его разум. Софи еле удержалась на худых, как щепки, ногах и опёрлась о ближайшую поверхность, которую нащупала. Она стала шарить по ней руками.
– Ну же, Софи, иди на волю, ты свободна! – повторил Нарцисс.
Девушка повернула голову на голос и её лицо исказилось гневом, а затем отчаянием. Её рука нащупала бокал, из которого пил Нарцисс. Она сжала его трясущимися пальцами и со всей силы разбила его об стол. Полетели осколки, и покапало вино. Софи собрала последние силы и выпрямилась, удерживаясь на трясущихся ногах. Ей не нужна была свобода, ей было нужно наконец обрести покой, и девушка резанула осколком бокала по своей шее. Наоми вскрикнула, подскочив в кресле. Кровь хлынула мощным потоком заливая тонкую ткань одеяния. Девушка пошатнулась и её стало уносить в сторону. Нарцисс испуганный таким поворотом, отпрыгнул от неё в сторону. Софи стала падать на пол, ухватившись за полотно. Её мертвое тело ударилось об пол, а запачканный кровью занавес упал сверху, накрыв её полностью. Повисла тишина. На всех присутствующих с холста глядел портрет морщинистого, ужасающего своим видом, старика с жестокой ухмылкой. По краям рамы стекала густая кровь.
Была почти полночь в мире без магии и странных существ. Компания сидела в баре, обсуждая минувшую вечеринку.
– Как жалко, что копы приехали! – сказала с досадой Джессика.
– Мне интересно, кто их вызвал. Мистер Уилсон или какой-то другой противник подобного веселья? А может копы сами догадались, что в такую ночь стоит ожидать чего-то подобного? – предположил Джек.
– Ставлю на старика-фермера. – объявил Гарри. – Он нас за милю чует.
– Эй, Билл, а ты что думаешь? – поинтересовалась Джессика у тихо сидящего Билла.
Он поднял свой грустный взгляд на друзей. В ту самую секунду, когда Джек ушёл от него, он понял, что его чувства навсегда останутся безответными. Его самый большой страх сбылся. Теперь парень погрузился в раздумья о своей ничтожности. Глаза, всегда так тепло смотрящие на людей, похолодели. В них не было жизни. Губы подрагивали, тело то и дело бил озноб, холодные руки сжимали телефон.
Джек сразу понял в чём дело, и ему сделалось ещё неприятней. Он не мог сказать Биллу, что он ему тоже нравиться, потому что это была бы ложь. С другой стороны, он любил улыбающегося Билла, который всегда шутил невпопад, но выходило всё равно забавно. Быть причиной чей-то грусти неприятно.
– Ничего. – ответил Билл и отвернулся.
Остальные за столом переглянулись. Джессика кинула многозначительный взгляд на Джека, а тот лишь пожал плечами. Гарри хлопал ресницами, невольно шатаясь под ритм тихой музыки.
– Ладно, я пойду. – резко сказал Билл и вышел из-за стола, чуть ли не бегом направившись к выходу.
– Билл! – крикнула ему Джессика, но парень уже покинул бар.
Она встревоженно посмотрела в окно, надеясь увидеть его, но тщетно.
– Джек! – воскликнула она. – Почему ты ничего не сделал?
– А что я должен был сделать? – возмутился блондин. – Я не виноват!
– Ты должен был ему всё объяснить, но ты только молчал! – продолжала девушка.
Люди вокруг оборачивались, но её это не волновало.
– Я не хочу, чтобы наш Билл страдал! Он бы успокоился, если бы ты…
– Хватит! – перебил её Джек. – Знаете, что? Я устал. Я за сегодня всем по горло сыт и не хочу ничего делать! Я сейчас пойду домой и буду спать. – он встал и поправил джинсы. – А завтра, может быть, я позвоню Биллу.
С этими словами зеленоглазый вышел на улицу, вдохнув полной грудью, пытаясь развеять головную боль. Простояв секунд десять, он пошёл прочь.
– Просто замечательно. – надулась Джессика. – Вы, парни, просто идиоты!
– Эй! – оскорбился ни в чём не повинный Гарри. – Я-то точно ничего не сделал.
– Ты, – она ткнула в него пальцем. – ничего не сделал. Вот твоя вина. – Джессика тряхнула волосами и тоже исчезла.
Гарри опустил голову на ладонь и с кислым выражением лица хмыкнул.
– А мне понравилась вечеринка. – сказал он невидимым собеседникам.
Генри шёл рядом с Аластаром, находясь всё ещё под впечатлением от увиденного на поле. Ему даже стало нравиться открывать что-то новое. Мысли снова утекли к его дому, и только сейчас он понял, что очень хочет есть.
– Интересно, а еда в доме тоже дублировалась? – как бы просто так спросил Генри.
– А ты голоден? – догадался Аластар.
Генри кивнул, и мужчина подмигнул:
– Уверен, мы что-нибудь там найдём.
Они направились к дому, по пути встречая вурдалаков и чупокабр. Ночь словно и не собиралась кончаться. Луна всё в том же положении сияла в вышине, а потоки монстров не уменьшались, а наоборот увеличивались. Генри чуть не столкнулся с летящей тыквой. Та ему пригрозила невидимым кулаком.
Забежав на крыльцо дома, парень скорее открыл дверь и сразу скинул с себя пальто. Аластар закрыл дверь и пошёл к Генри на кухню. Он обнаружил парня, стоящего с открытым ртом у открытого холодильника. Аластар подошёл ближе и увидел, что весь холодильник был завален праздничной традиционной едой: всевозможные конфеты, кексы с рожками, леденцы в виде призраков, тыквенный пирог с глазами из апельсиновых долек, яблоки в карамели, банки с яблочным сидром, печенье с лакричными пауками…