полная версия

Габриэль Г. Стюарт
Вечный Хэллоуин

У страха глаза велики.

Дни на календаре зачёркивались всё быстрее, и чёрточки уже перевалили за середину ноября. Аномальная для ноября погода, установившаяся 4 числа, продолжала держаться, и люди стали поговаривать, что зима в этом году придёт нескоро. Как же они были правы.

Все ходили в лёгких пальто и куртках, дивясь тёплой погоде. Деревья по-прежнему стояли голыми, но листва под ними никуда не делась и продолжала кое-где сохранять свой насыщенный жёлто-красный цвет. Время словно застыло на какой-то определённой отметке, и природа словно не собиралась начинать менять осенний сезон на зимний.

Учёные объяснили бы это обычным в наш век глобальным потеплением, однако они бы никак не смогли бы даже понять, почему это глобальное потепление случилось именно в Уоррене и почему жители упорно игнорировали атрибутику прошедшего праздника, всё так же неизменно висящую по всему городу. Однако Мистер Тайлер, в отличие от других, ни разу в жизни не поставил около своего дома ни единой тыквы и ни разу не повесил на дверь голову ведьмы со светящимся кислотно-зелёным лицом, поскольку каждому городу полагается иметь одного недовольного всем достопочтенного гражданина. Мистер Тайлер удобно устроился на этой должности и исправно исполнял свои обязанности. Каждый год, на 31 октября, он наглухо запирал дверь, перед этим повесив на неё огромный крест, чтобы отпугивал нечестивых детей, плотно занавешивал шторы и садился читать «Войну и мир»¹, предварительно вставив в уши затычки, чтобы весёлые голоса и притворные крики ужаса не мешали ему. Он жил один.

Таким образом, мистер Тайлер являлся единственным противником «Сатанинского праздника», ничего не имеющего общего со словом «святой». Он один не понимал настроения его сограждан и отказ убирать мерзопакостный декор. Такое бездействие его не просто раздражало, а выводило из себя. Он мог ещё, скрипя зубами, потерпеть один день беспредела, но, чтобы это святотатство продолжалось дольше…

Мистер Тайлер решил взять всё в свои руки и избавить мир от зла в одиночку, раз у его сородичей на это не хватило мозгов. Так он совершал набеги на дома и разбивал битой тыквы, срывал мумий из туалетной бумаги и сдирал с окон узоры в виде чёрных котов. Старался он от души, однако его старания не приносили никаких результатов: буквально сразу же весь ущерб от его налётов испарялся и тыквы оказывались целыми и более того становились больше, а коты на стёклах чернее. Мистер Тайлер объяснил это себе так: «В городе поселилась ведьма, служащая Сатане, который решил переехать поближе к невинному городку.» Окончательно он в этом убедился, когда священник местной церкви рассмеялся ему в лицо на такое заявление. Мистер Тайлер заключил, что начался апокалипсис и вскоре оборудовал свой дом всем необходимым: едой, туалетной бумагой, крестами и целым сборником рассказов Марка Твена².

Что до Генри, он на протяжении этих недель не покидал пределов мира Хэллоуина. Он знал, что Джек ему писал, но отвлечься парень не мог себе позволить. Целый день он проводил у Нострадамуса, изучая Гримуар, а когда уже начинал валиться с ног, плёлся домой и засыпал на белоснежных простынях прямо в одежде. Аластар настаивал на том, чтобы Генри вообще спал у Нострадамуса и носа не совал на улицу, но парень запротестовал. Он бы просто с ума сошёл, находясь в одном месте день и ночь. Он пребывал в отвратительном настроении почти всё время, потому что Аластар, имевший свободный выход из дома без охраны, каждый раз возвращался из разведки, сообщая об очередном нападении оборотней.

– Но разве это не обычное для них дело? – задавал всегда этот вопрос Генри.

– Обычно они убивают не так много и не вылезают из леса, а сейчас они словно в предвкушении чего-то и не могут терпеть. – выдавал свои догадки Девин.

Генри то и дело вздрагивал, услышав шорох в кустах, и его реакция ухудшала его настроение. И всё бы ничего, если бы был хоть какой-то прок от штудирования книг магии. Теория у него от зубов отскакивала, а на практике он мог выполнять простые трюки практически бесполезные в бою.

– Где твоя решительность? – дивился старик, а Генри только угрюмо пожимал плечами и опускал лицо на раскрытую книгу.

Он был решительным, когда надо было притянуть рюкзак, когда надо было открыть дверь, не касаясь её и даже, когда надо было заставить чашку с чаем исчезнуть. Но когда дело доходило до боевой магии, Генри сдувался как шарик. Он всячески избегал Аластара, испытывая невероятный стыд и мысленно желая ему найти нового хозяина. Конечно, фамильяр понимал, что Генри нелегко, но он всё равно не переставал верить в него, потому что знал, что его хозяин не безнадёжен, ведь он почти не задумываясь, выходил из дома, рискуя встретить оборотня в переулке, чтобы добраться до дома с любимыми пластинками и большой удобной кроватью.

Однажды во время одного такого перехода из дома Нострадамуса в дом Генри, Аластар услышал цоканье когтей по асфальту и в ужасе пихнул Генри к одному из домов, где тот провалился в яму с гнилыми червями. Это испугало Генри сильнее, чем возможное столкновение с оборотнем. Как выяснилось позднее, это был обычный фамильяр-пёс, но Аластара это всё равно не обрадовало. А Генри, весь в грязи и в дохлых червях, был готов утопиться в чёрном озере, лишь бы смыть с себя эту гадость. И первым же делом, наконец-то притопав домой, он направился в душ. Спустя пару минут Аластар услышал крик со второго этажа и помчался на помощь. Он магией отпер дверь и ворвался, готовый своим телом заслонить хозяина от любой опасности. Генри стоял рядом с душем, весь промокший, но завёрнутый в полотенце, стыдливо прикрывая оставшиеся открытыми части тела.

– Что? – тревожно спросил мужчина, ошарашено осматривая ванную.

– Там вода чёрная! – пропищал парень, наклоняя голову в сторону душа, где вода с шумом падала на кафельный пол, подобно водопаду. Вся комната потихоньку застилалась паром, похожим на туман.

Аластар облегчённо выдохнул и потёр переносицу.

– Эта вода из чёрного озера. Она совершенно нормальная, только чёрная. – объяснил он.

Генри тоже вздохнул.

– А мне показалось, что я попал в фильм «Тёмная вода»³.

Иногда к ним захаживал Бальтазар и делился новостями с границы. Там творилось то же самое, что и в Уоррене: куча обозлённых монстров рвут друг другу глотки, словно собаки перед охотой. Нострадамус проглатывал новости и тут же начинал что-то записывать.

– Я должен понять, что происходит. – говорил он, почёсывая спину чайной ложкой.

Больше всех поразила новость о пропаже Нарцисса. Бальтазар не видел его уже несколько дней. Обычно вампир сидел у себя в склепе и разговаривал со своей узницей, но, когда той не стало, он всё больше стал пропадать в лесу, а потом и вовсе не вернулся. Бальтазар посылал Наоми, своего фамильяра, проверить домик лесной ведьмы, но там его не оказалось. Вся эта суматоха давила на Генри, и он стал поддаваться страхам, от которых недавно избавился. В один из таких дней он не выдержал.

Уже с утра он начал думать о том, что, может он найдёт спокойствие в мире людей, проведя там пару дней. Это стало казаться ему разумнее, чем торчать в городе кишащим опасными тварями. Если он ещё раз взглянет на Гримуар, то просто сойдёт с ума. Генри подошёл к окну, смотря в сторону портала.

– Как насчёт ещё одной попытки? – предложил Аластар, подойдя к нему.

– Я уже знаю, что ничего не выйдет. – равнодушно ответил парень, наблюдая, как горбатое изумрудно-коричневое существо тащит пол туловища какого-то зомби.

– Если ты не будешь пытаться…

– Я пытался. Раз, два, тысячу. Ничего из того, что мне предлагали не действует. – Генри скрестил руки на груди и как бы кстати добавил: – Мы всё перепробовали, кроме того, что я предложил.

– О, да, – всплеснул руками фамильяр, ухмыляясь. – точно. Твой самоубийственный способ.

– Я не вижу больше вариантов. – холодно отозвался парень.

Аластар увидел серьёзный настрой хозяина, и его ухмылка сошла с лица.

– Генри, – он надеялся, что парень всё же шутит.

– Мне это надоело. – сказал Генри. Нострадамус высунулся из кухни, а Григорий даже открыл один глаз. – Простите, вы старались, но ничего не поучается. Видимо, я не ведьмак.

– Что за глупости! – воскликнул старик. – Остальные вещи у тебя выходят превосходно.

– Да, но они мне не помогут. – заключил Генри. – И проблема всё же во мне. Это значит, что всё зависит только от меня.

Лицо Аластара приобрело бледный оттенок. Он вытаращил глазищи на хозяина, сдерживая порыв отчаянных воплей.

– Прости. – сказал Генри, не смотря на мужчину. – Вся серьёзность ситуации ещё сильнее давит на меня, и я не могу и дальше сидеть, наколдовывая подушки из воздуха, когда вокруг твориться что-то непонятное. Я должен идти. – с этими словами он рванул к двери и, схватив пальто, вылетел наружу на воздух.

Аластар побежит следом. Он был уверен в этом. Но сейчас Генри хотелось поскорее покинуть это место. Ему хотелось солнца. А если по пути ему попадётся оборотень, то он попытается применить чары. Получиться – он спасён, нет – об этом Генри решил не думать, а сосредоточиться на побеге.

Прыгнув с крыльца на траву, он сразу побежал на самой большой своей скорости. Сзади был слышен крик окликающего его Аластара, но парень не обернулся, а продолжил бежать мимо призраков, баншь, вендиго и тощих упырей. Этим он, несомненно, привлекал внимание, но его решительный настрой не давал никому наброситься на лёгкую добычу. Или что-то ещё? Генри перебежал пару улиц и старую церковь. Добежав до дома, он понял, что силы на исходе, но останавливаться было нельзя. Пальто развевалось сзади как пиратский флаг и словно тянуло назад, но Генри сопротивлялся ему, как и встречному ветру. Однако уже на изумрудной траве у него закружилась голова, и он остановился, тяжело дыша. Генри показалось, что он сейчас упадёт в обморок, но всё же он продолжал держаться на подрагивающих ногах. Вдруг сзади раздались частые шаги. Парень обернулся, готовый к смерти, но это был такой же запыхавшийся Аластар. Несмотря на то, что его дыхание ещё не восстановилось, он выпрямился и яростно крикнул:

– С жизнью не играются, Генри!

– О, – Генри почувствовал, как краснеет от злобы. – ты так говоришь, будто сам был на волоске от смерти!

– Не был! – с вызовом выдал фамильяр. – Но у меня достаточно опыта, который даёт мне право так говорить. Я много чего повидал за триста лет.

– Всё равно, – отмахнулся Генри. – я твой хозяин и ты должен меня слушаться!

Фамильяр округлил глаза.

– Даже если это полное безрассудство?! – он стал ходить взад-вперёд. – Ты изменился. – его взгляд пронзил парня, и Генри отвёл глаза. – Ты был не таким… – он замялся, пытаясь подобрать слова. – безрассудным, по-другому не скажешь. И чертовски упрямым!

– Я всегда был таким! – выкрикнул Генри, сжимая кулаки.

– Нет. – возразил мужчина в полной уверенности. – Ты…

– Хватит! – прервал его Генри. – Я ухожу. И не пытайся идти за мной!

Аластар вздрогнул. Он не ожидал услышать такое, не думал, что Генри способен на такое. Внутри что-то треснуло, причиняя боль.

– Ты меня прогоняешь? – дрожа всем телом, проговорил мужчина.

Генри, заметив изменения в настроении фамильяра, разжал пальцы и сделал глубокий вдох.

– Я прошу тебя не идти за мной. – более-менее тихо сказал он.

Аластар замер, в ужасе смотря на Генри.

– Что же пошло не так? – спросил сам себя мужчина.

Генри развернулся и направился к порталу. Он чувствовал себя как-никогда плохо. И Аластар испытывал то же самое. Он остался один посреди поля, кинутый единственным человеком, который был для него важен. Их связь вздрогнула, отдаваясь неприятной ноющей болью.

– Что я сделал не так? – спросил вслух Аластар. – Я должен был его остановить. Может я что-то упустил?

Он стал теребить пиджак, кусая губу.

– Может дело в этом месте? Я не знаю. ЧЁРТ! – он пнул землю. – Почему я не знаю?! – он вцепился пальцами в свои волосы и больно потянул их.

Ночь продолжалась.

Генри, ещё ощущая жар на щеках, коснулся странной на ощупь поверхности портала и прошёл сквозь него. Миг и он стоит около чёрного забора, заросшего омелой. Мир людей такой же какой и был. Но это то и заставило Генри, недоумевая, стоять посреди дороги с открытым ртом. Он ожидал увидеть обычный скучный вид домов и магазинчиков, ощутить обычный ноябрьский холод, но вместо этого он будто снова очутился в 31 октября. Атрибутика никуда не делась, как и знакомый запах печёных яблок в карамели. Поначалу парень засомневался, попал ли он в свой город, однако люди вели себя вполне обычно. Генри стал медленно переходить улицу, озираясь, словно попал сюда впервые. Не может всё быть таким же, как и в начале месяца.

Его внимание привлёк лист, плохо приклеенный к столбу. Он колыхался от порывов ветра, норовя вот-вот оторваться. На нём было изображено лицо подростка с длинным лицом и кудрявыми волосами до плеч, а под ним красовалась надпись: «Брэдли Форд. 14 лет. Пропал 6 ноября. Был одет в бордовую ветровку и светлые джинсы» и ещё телефон с просьбой позвонить, если кто увидит. Генри это не понравилось. В любой другой ситуации он бы подумал, что тот просто сбежал из дома, дабы позлить родителей, но интуиция подсказывала, что это не так. Тревоги прибавила и резко появившаяся скорая помощь, чья серена сливалась со звуками остального транспорта. Прямо за ней ехала машина с логотипом психиатрической лечебницы имени святого Гэрри. Всё это будто слилось в унисон и Генри понял, что о спокойствии, которого он жаждал не может быть и речи.

Пока он шёл быстрым шагом по направлению к дому, мысленно пытаясь сложить два и два, однако даже с такой лёгкой задачкой Генри сейчас не мог справиться. Его разрывали разные чувства, мозг вскипал. Парень было подумал пойти к родителям, но вспомнил, что они собирались в поездку, и наверняка их уже нет в штате, да и что бы он им сказал? Они не поверят. Ни за что.

– Артур. – пронеслось у Генри в голове. Вот кто помог бы ему сейчас. Но это тоже невозможно. Дядя сейчас в Ирландии или уже, может, в Австралии.

Генри вошёл в дом и уселся на диван, не раздеваясь. Осталась последняя надежда. Он достал телефон и набрал номер дяди. Гудки, но ответа нет. Парень отбросил телефон и закрыл лицо руками. Ему стало страшно. Паника разрасталась как гниль по телу и не давала мыслить ясно. Когда первая слеза обожгла ладонь, он вспомнил, что у него есть Джек. Но он же бросил его. Ещё тогда, после похода в шахту. Не сказал ничего, а потом пропал на полмесяца. Вина в довесок ко всему обрушилась на парня, лишая последней надежды. Вокруг творится невесть что, а он не может понять, что именно, и не может противостоять этому. К нему пришла безысходность, подружка страха.

-–

«Война и Мир»¹ – роман-эпопея Льва Николаевича Толстого, описывающий русское общество в эпоху войн против Наполеона в 1805-1812 годах.

Марк Твен² – американский писатель, юморист, журналист и общественный деятель. Написал такие произведения, как «Приключения Тома Сойера», «Приключение Гекльберри Финна» и т.д.

«Тёмная вода»³ – фильм ужасов бразильского режиссёра Вальтера Саллеса по рассказу Кодзи Судзуки (2005).

Обречённый на пламя.

Тусклый свет заливал комнату. Генри проснулся на диване. Шею натёр воротник пальто, а руки затекли и не хотели слушаться. Он медленно сел и огляделся. Когда-то это место спасало его от мыслей об одиночестве, о будущем и других неприятных дум, любящих мешать человеку жить. Сейчас же он чувствовал себя одиноким, ни на что не годным ничтожеством.

Чайник закончил кипятить воду, и парень залил кипяток в чашку. Запахло мятой. Пока пар клубился над кружкой, Генри прижимал её к груди, согревая руки. Он здесь, в своём доме, никто ему не мешает. Вот он выход: остаться здесь. Генри улыбнулся.

– Как же это глупо. – сказал со вздохом он. – Как будто я могу оставаться безучастным.

В последнее время ему часто приходилось испытывать то душевные подъёмы, то упадки. Приходилось много падать и много подниматься. Сгорать и возрождаться.

– Я никогда больше не стану прежним. – заключил Генри. – Никогда не смогу сидеть в книжном, часами делая кофе и глядя на книги. Не смогу и закрывать глаза, смотря ужастик. – он улыбнулся. – Ведь я видел, что похуже. В каком-то смысле я действительно теперь не боюсь некоторых вещей. – он говорил это словно какому-то невидимому собеседнику. – Побывав на крыше небоскрёба, перестаёшь бояться вида с 1 этажа. Может в этом весь секрет? В том, чтобы постоянно двигаться вперёд, зная, что время поможет преодолеть все страхи. Но оно бессильно, если ты стоишь на месте. – Генри ждал, что ему сейчас ответит Аластар, запрыгнув на поверхность поближе к его глазам. Но ответа не было.

Ещё одна истина, которую осознал Генри была в том, что он нуждался в фамильяре так же сильно, как и тот в нём.

Пустая чашка была поставлена в раковину, растрёпанные волосы аккуратно причёсаны, а одежда сменена. Генри спускался из своей комнаты. Он миновал последнюю ступеньку, свернул за угол и остановился. Повернув голову налево, он упёрся взглядом в дверь, ведущую в подвал. Он сглотнул. Неожиданно для самого себя, парень двинулся прямо к ней. Сердце начало было ускорять свой темп, но спустя секунду продолжило работать с обычной скоростью. Генри отворил дверь. Чернота лишала возможности разглядеть что-либо ниже третьей ступени. Если и есть монстры, то где-то там, но не здесь. Генри ступил на первую ступеньку, на вторую. Если и есть монстры, то они где-то в голове, но не здесь. Пятая, шестая, седьмая. Если и есть монстры, то они порождение человеческих страхов, но не порождение этого подвала. Генри стоял внизу лестницы в кромешной тьме. Он протянул руку наверх и нащупал шнурок, свисающий с потолка. Щёлк. Жёлтый свет залил подвал. У стены стоял морозильник, в углу старый погнутый велосипед, шкафы с коробками. Здесь было холоднее, чем в доме, но не более. Генри ещё раз огляделся, развернулся и, потянув за шнурок, погасил свет.

Волнение потихоньку нарастало. Генри был уверен, что фамильяр заявится сюда, но его не было. Неужели он действительно оставил Генри в покое?

– Конечно, я же его обидел. – заключил парень.

Чувство досады вперемешку с виной стали прожигать его изнутри, отчего у Генри заболел желудок. Теперь он ясно осознавал, что натворил. Да, он обошёлся грубо со своим фамильяром. Генри вздохнул и посмотрел на улицу. Этот мир был так скучен и прост по своей сути, что в парне на секунду появилось отвращение. Но он всё-таки был его частью.

Одиноко и пусто – так бы сейчас ответил Генри на вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» Ему не было знакомо это ощущение до встречи с Аластаром. У него была обычная жизнь, были книги и фильмы – его друзья. Ах, да, ещё был Джек. Теперь он не знает, как блондин к нему относится.

– Если бы я мог что-нибудь сделать. Если бы я был в силах открыть портал и для Джека.

Генри не хотелось терять лучшего друга. Вместе с ним потерялись бы все воспоминания и счастливые моменты. Они отравляли бы душу грустью, вспомни парень о них после. Его губы дрогнули.

– Я не в силах смотреть, как наша дружба с ним рушится, забывается, как дурацкий малобюджетный фильм. И я не хочу уничтожать связь с Аластаром. Он слишком много для меня сделал и заставил меня чувствовать то, чего я раньше не чувствовал. Но как мне всё вернуть? – парень проводил взглядом бледное солнце, скрывшееся за соседним домом, и остался в сумерках бессолнечного дня.

Ветер дул навстречу и был ни холодным и ни тёплым. Ботинки стучали по асфальту, поднимая в воздух пыль от высохших листьев. Волосы метались в разные стороны, отдаваясь ветру. Генри бежал к порталу. Уже около парка он сбавил скорость и широко зашагал вдоль забора. Деревья наклонялись то в одну сторону, то в другую, а чёрные безлиственные ветки трещали, ломаясь друг о друга. В Генри теплилась надежда, что фамильяр его простит, что его глупые слова не порвали их связь.

Луна, как и полагается, висела над лесом, окутанным недружелюбной чернотой. Генри уже не обращал внимания на разношёрстных существ, оборачивающихся на него. Пройдя мимо салона тату, который в этом мире представлял собой какой-то странноватый магазинчик с неоновыми вывесками в виде каких-то иероглифов, Генри решил скосить по главной дороге. Поворот, здание суда, и… Генри встал как вкопанный. Прямо перед ним нарисовалась стройная черноволосая красноглазая особа. За её спиной уже не колыхались крылья, а над головой не сиял нимб. Демоница вырядилась в шнурованное чёрное кожаное платье. Она довольно оскалилась, увидев удивлённого ведьмака. Вокруг не было никого, кто бы мог помешать ей. Генри был первым в её списке, потому что выглядел совершенно невинно и было бы хорошим делом оставить его в покое.

– Так, так, так. – довольным тоном протянула Ишет.

Генри застонал, закатив глаза.

– Дай угадаю, следующие твои слова должны быть: «Кто это у нас здесь?».

Хитрое выражение лица демоницы сменилось непониманием и раздражением. Она приблизилась на несколько шагов и вернула своему лицу заигрывающие черты.

– Ты тут совсем один, – она стала ходить кругами вокруг Генри, присматриваясь. – Где же твой Аластар? Бросил тебя? Так это не удивительно.

– О чём ты? – Генри не хотелось знать, почему она так настроена против фамильяра, но он надеялся выкроить несколько минут, чтобы придумать, как сбежать.

– О, – она состроила притворно грустное выражение. – разве он не рассказывал, что вытворял раньше? Вся эта кровь навсегда останется на его руках. Я-то думала, он захочет разделить тяжесть этой ноши с тобой, но видимо доверия между вами нет.

– А кому захочется рассказывать о своих прошлых грехах? – откликнулся парень, смотря по сторонам.

– Мне. – Ишет улыбнулась настолько широко, что рот её грозил вот-вот разорваться.

– Ну, ты же демон. – почти не обдумывая свои слова, ответил Генри. Он был занят придумыванием выхода.

– Ты ещё не распустился до конца, цветочек мой. – сладко прошептала девушка, подходя всё ближе. – Я чувствую твою энергию, как ты её сдерживаешь внутри себя.

Генри стал нервничать, демоница приближалась, а он ничего толком и не придумал кроме того, чтобы запустить в неё наколдованной подушкой и пуститься наутёк.

– Ты практически плюшевый мишка с атомной бомбой внутри. – прошептала она уже в ухо парня. Он вздрогнул и замер, затаив дыхание.

Её рука поползла по его спине, представляясь Генри змеёй. Сейчас она завладеет его грудной клеткой и шеей, а затем сомкнёт свои кольца и задушит. Парень мысленно позвал Аластара.

– Интересно, что скажет этот самодовольный кот, когда я замараю твой чистый холст? – её голос проник в мозг, выталкивая мысли и заставляя уходить в себя, словно старался усыпить.

Неожиданно раздался хлопок, и Генри очнулся как после многочасового сна. Он стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Он увидел, как Ишет, злобно шипя, поднимается с земли, а кто-то сильный отталкивает Генри в сторону, посылая сноп золотистых искр прямо в демоницу. Та, закатывает глаза, оставляя лишь красноту на месте зрачков, и медленно на четвереньках отползает, исчезая за ближайшим домом.

Спаситель Генри обернулся и широко улыбнулся. Парень воззрился на незнакомца, пытаясь выразить слова благодарности, но туман, который Ишет напустила на его сознание, ещё не рассеялся. Перед ним стоял очень высокий мужчина. Его вид говорил о том, что он похоже потерял вкус к жизни: обросшие чуть завивающиеся у концов бледно-каштановые волосы, недельная щетина, недоспавшие тусклые сероватые с зелёной крапинкой глаза и густые тёмные брови. Его стиль чем-то напоминал стиль Аластара, но Аластар одевался скорее максимально современно, а на незнакомце был длинный коричневый вельветовый пиджак, стёртые джинсы с ремнём и большой пряжкой в виде овала с крестом внутри, на шее висела массивная серебряная цепочка с тибетским узлом бесконечности. Он чуть покачивался.

– Меня зовут Ли. – он нелепо поклонился. – Приятно познакомиться. Пожалуйста за то, что спас.

Генри наконец-то очнулся и попытался тоже улыбнуться.

– Я Генри. – он поднял ладонь вверх в своей обычной манере. – Спасибо за спасение.

Ли потянулся, как будто сидел в кресле за работой несколько часов. Потом он осмотрелся, словно ожидая кого-то ещё.

– Вы ведьмак? – догадался Генри.

Мужчина кивнул, потирая пальцы с несколькими кольцами.

– А ты здесь новенький, так? – в свою очередь спросил Ли. – Я слышал о новом ведьмаке. И кстати, это я тогда стоял около твоего дома.

Генри хмыкнул, вспоминая, как увидел кого-то под окнами в свой первый день.

– Но зачем вы стояли там? – поинтересовался он, присоединяясь к широкому шагу мужчины.

Ли глянул на него сверху и ухмыльнулся.

– Хотел посмотреть, что ты за фрукт. – пожал плечами он. – Чаще всего ведьмаки – это те, кто пришли из мира людей. Вот мне и стало любопытно кого ж угораздило попасть в этот монстр-лэнд.

– А разве большинство – это не порождение Хэллоуина?

– Нет, – протянул мужчина. – сам ведьмак не является результатом людских страхов. Это скорее особая форма человеческого существа, поэтому в большинстве случаев те, кто приходят из людского мира, обретают именно магические силы. Хотя, знаешь, здесь есть пара древних. Это те, кто был как раз-таки создан на основе легенд, наводящих ужас на детвору. – он смачно рыгнул. – Пора бы пойти в бар. Ты со мной?

– Мне нужно найти своего фамильяра. – покачал головой Генри.

– Фамильяра. – хмуро повторил Ли. Его лицо перестало быть расслаблено-пьяным.

– А кто твой фамильяр? – осторожно спросил парень.

Ли вздохнул и вскинул голову, смотря на небо.

– У меня его нет. Его убили уже много лет назад.

Его слова поразили Генри, и он на секунду встал на месте, но сразу же нагнал ведьмака.

– Кто?

– Оборотни. – практически сразу ответил Ли.

– Почему именно оборотни постоянно убивают кого-то?! – возмутился парень, опасливо оглядываясь назад.

– Ну, они же звери. – ответ был очевиден, но не совсем искренен. – Но я так и не понял, что произошло между ними.

– И ты не нашёл нового? – Генри погрустнел, чувствуя, как сжимается сердце.

– Я не считаю фамильяров каким-то товаром, который можно в случае чего заново приобрести в ближайшем супермаркете. – холодно проговорил Ли, засунув руки в карманы. – Это как-то жестоко, ты не находишь? Учитывая, что они во многом превосходят даже человека, что уж говорить о домашних питомцах.

Генри опустил голову, думая о том, что он скажет Аластару, когда увидит его.

Они дошли до дома Генри, и тогда Ли остановился.

– Я заметил, что ты как будто не хотел использовать свои силы, а то бы на раз два справился с этой искусительницей. – вдруг сказал он.

Генри замялся, кусая губу.

– Я просто не могу пользоваться боевой магией. – он опустил глаза. – Не могу выпустить эту силу.

Ли задумался и, немного помычав, сказал:

– Самое сложное – это сделать первый шаг. До него ты полон неуверенности из-за неизвестности и поэтому нерешителен. Вообще, уверенность – это такая непостоянная штука, поэтому к чему ждать пока она придёт к тебе, если можно просто начать, и ты сам не заметишь, как она прибежит, виляя хвостом. Ты боишься того, что может случиться или не случиться. К чему гадать? Просто делай. – мужчина улыбнулся, разводя руки. – Знаешь, что, – он вдруг наклонился к парню. – когда почувствуешь, что достиг вершины неуверенности, вот тогда, в этот же самый миг сделай это.

– Разве это так работает? – удивился Генри.

– В этом мире да. – пожал плечами мужчина. – Это помогает преодолеть барьер накрученного страха. Зачастую он и мешает обрести ту самую уверенность.

– Но ведь люди, отдаваясь эмоциям, становятся подобны диким животным.

– Ты боишься потерять контроль. – Ли довольно ухмыльнулся. – Это хорошо. Значит, ты понимаешь насколько силён. И ты всегда это знал. Просто не хотел выделяться из толпы, брать на себя какую-то ответственность. У сильных людей обычно сильные враги. Но пойми, – Ли схватил Генри за плечи. – только они способны держать тебя в тонусе. Здесь главное не бояться упасть, а всегда помнить, что со дна лишь один путь.

– Наверх. – закончил Генри, смотря на Ли невидящим взглядом. Он раскрыл парня за несколько минут и смахнул розовые очки, дающие уверенность, что его страхи сокрыты далеко ото всех.

– Ну, бывай. – мужчина похлопал Генри по плечу. – Может, ещё увидимся. Хотя, я в этом уверен.

Он пошёл к бару чуть качающейся походкой, делая огромные шаги. Генри вдруг понял, что стоит посреди улицы и совершенно забыл, как здесь опасно, ведь он ещё не знал, что опасаться ему на самом деле нечего.

В доме стоял резкий запах алкоголя. Он чувствовался даже в прихожей, опьяняя только своим ароматом. Генри тихо прикрыл дверь и, сделав пару шагов, оказался в гостиной. Ему открылась довольно специфическая для этого дома картина: около дивана раскидано несколько интересных на вид бутылок, обёрнутых бежевой бумагой, на которой было написано название алкоголя. Было и несколько привычных стеклянных вытянутых бутылок, в которых обычно находится вино. На самом диване сидел, ссутулившись, мужчина со стаканом ярко-голубой жидкости. Он приложил ко лбу сосуд, охлаждая раскрасневшееся лицо и чуть-чуть покачивался туда-сюда.

Генри задумался, как бы объявить о своём присутствии. С одной стороны, ему хотелось грубо окликнуть фамильяра, ведь он тут устроил праздник одинокого алкоголика, а они всего лишь немного поругались. Однако парень всё ещё чувствовал свою вину, поэтому раздражение сменилось пониманием.

– Аластар, – он тихо позвал мужчину, не сдвинувшись с места.

Фамильяр тут же обернулся и обратил свой мутный взор на хозяина. Его глаза словно задёрнуло дымкой от опьянения, а зрачки стали круглыми и из-за этого казалось, что цвет его глаз чёрный, а не жёлтый. Губы Аластара дрогнули, и он отвернулся, залпом выпивая содержимое стакана, после чего закашлялся и потянулся за тёмно-бордовой треугольнообразной бутылкой с цветочным узором. Генри это всё не понравилось и первое, что пришло ему в голову, он незамедлительно исполнил: пренебрежительно махнул рукой, заставляя бутылки исчезнуть. Аластар среагировал тоже моментально, недовольно застонав и откинувшись на спинку дивана. Генри решил не медлить и сказать всё сразу.

– Я хотел извиниться за свои слова. Вижу, они тебя задели, и я сожалею о том, что так сказал. Но ты должен понимать, что я тоже испытывал кое-что не совсем приятное. – парень помедлил, наблюдая за реакцией фамильяра, но тот сидел боком к нему и смотрел куда-то на пол. – Мне неприятно оправдываться, однако я хочу, чтобы ты знал, что я ушёл, потому что вся эта атмосфера давила на меня. Я подумал, что если побуду немного подальше от монстров, то моя голова прояснится.