Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том второй
«Несколько слов неявственных…»
6 февраля 1725. Все дела приостановились вследствие болезни Царя и покуда она длится, я не могу писать вам ни о чём другом. Я имел уже честь извещать вас о состоянии здоровья Царя. В ночь с субботы, 3 числа, на воскресенье оно значительно ухудшилось; задержание мочи возобновилось с страшными болями и Царь был при смерти. Врачи, заметив, что урина издаёт очень сильный дурной запах, решили употребить щелочные соли и с и их помощью извлечь урину, которая, как они предполагали, свернулась и испортилась в мочевом пузыре. Вчера они сделали Царю эту операцию и извлекли два фунта урины с страшным гнилостным запахом и смешанной с большими частицами какого-то сгнившаго органическаго вещества, которое врачи признают кусочками оболочки мочевого пузыря. Однако после операции Царь немного заснул, и весь остаток дня надеялись на улучшение, но в ночь с ним делались несколько раз обмороки. Сегодня, часов в 9 утра, он попросил есть; ему подали овсянки; но едва он проглотил несколько глотков, как его схватил сильный пароксизм лихорадки, сопровождавшийся судорогами, от которых он не мог говорить и оставался в безчувственном состоянии до полудня. Сенат, состоящий из кн. Меншикова, кн. Репнина, канцлера Головкина, адмирала Апраксина, гр. Толстого и Ягужинскаго, всё это время находился в царской приёмной. В половине перваго Царь пришёл в себя и позвал адмирала Апраксина. Сказав ему, что чувствует себя очень плохо, что грудь ему давит, будто на ней целый дом, он повелел ему немедленно распорядиться исполнением отданнаго им приказа освободить четыреста несчастных заключённых. Приказание это было немедленно исполнено.
Лихорадка продолжается. Мало надежды, чтобы Царь поправился от этой болезни. Думают даже, что конец его близок, и хотя я убеждён, что все почтовыя отправления будут задержаны, но всё же счёл необходимым написать в. с. это письмо, дабы оно дошло до вас вовремя, так чтобы король мог принять меры, какия сочтёт уместными в виду этого события, устрашающаго всех здесь. Особенно боятся иностранцы, которые всего более опасаются от черни и даже от войск, уже шестнадцать месяцев не получавших вовсе жалованья.
Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 420-421
Не много все усумневалися, что неисцельная есть и смертная язва; но сам первее, ощущая в себе безпрестанныя и час от часу большия болезни, понеже был в анатомии искусен, ведая, что во внутренних своих делается, о своём житии стал быть безнадёжден, и не утаил своего мнения; ибо скоро велел, по обычаю, в палатах своих церковь (походную) постановить, литургисания ради святыя евхаристии, и грехи своя Богу пред священником исповедав, тайныя вечери Спасителя нашего благоговейно причастился.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 5-6
Ещё в феврале 1721 года был издан специальный указ о престолонаследии. Император предоставлял себе в нём свободу назначить своим наследником того, кого найдёт наиболее способным, так что, к примеру, если молодой великий князь, внук его величества, стал бы вести себя не так, как следует, и если государь со временем признал бы его недостойным наследования российского престола, то мог бы, единственно по собственному усмотрению, избрать наследником своим кого заблагорассудит.
Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 332
Многие думали, да и напечатали, будто бы император в духовной своей назначил супругу свою Екатерину наследницею престола, но то истинно, что он духовной не сделал или, по крайней мере, никто оной не видел. Удивительная беспечность в законодательстве, и которая явно показывает, что он не считал болезнь смертельной.
Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. С. 22
Тогда-то Пётр потребовал бумаги и перо и начертал несколько слов неявственных…
Пушкин А.С. История Петра. С. 457
Такой человек не мог жить со скрытым в душе отчаянием – и он умер (28 января 1725 г., в начале 6-го часа по полуночи, на 53 году от роду). Об отчаянии же Петра мы догадываемся по тому, как он умирал. По-видимому, в эти минуты Петр опять и теперь в последний раз потерялся настолько, что не совершил самого важного дела, какое оставалось государю сделать пред кончиной, – не назначил себе преемника. Очевидно, кровавая, нетрезвая и отягченная трудами, заботами и гигантскими замыслами жизнь вызвала весьма сильную и выразительную реакцию во время последней болезни: ослабев телом, царь Петр пал и духом.
Фирсов Н.Н. Петр И Великий, московский царь и император всероссийский: Личная характеристика. – Москва, 1916. С. 25
В последнюю болезнь свою, Петр В-й с сожалением вспоминал о том времени, когда искал завоеваний и горько упрекал себя за пролитую в боях Русскую кровь. Он испытывал страшныя угрызения совести; ему мерещились казни, которым подвергал он членов своего семейства, и он плакал по сыне своём Алексее. Пётр воскликнул: «Надеюсь, что Господь будет милосерд ко мне за то добро, которое я сделал для своего государства». Пётр озаботился, чтобы все долги его были уплачены, прежде, нежели он испустит дух, и велел в тоже время выпустить на волю всех заключённых.
Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера] // Русский архив, 1877. – Кн. 3. – Вып. 10. – С. 280
Страшный жар держал его почти в постоянном бреду. Наконец в одну из тех минут, когда смерть, перед окончательным ударом, даёт обыкновенно вздохнуть несколько своей жертве, император пришёл в себя и выразил желание писать; но его отяжелевшая рука чертила буквы, которых невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые слова: «Отдайте всё…» (rendez tout а....). Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтоб позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к его постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались. В этом состоянии он прожил, однако ж, ещё 36 часов.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича… С. 150
Снова судороги, безпамятство, бред, во время котораго слышали слова: «я пожертвовал собственною своею кровью»; больной вскочил с постели, не смотря на все усилия удержать его, хотел, чтоб открыли окно для освежения воздухом, но впал тотчас же в слабость; его положили снова на постель, и можно сказать, что с сей минуты, до самой кончины, он был в непрерывном безпамятстве, и не мог уже говорить, кроме немногих слов. О завещании не говорили ему, или, боясь тем встревожить его, как признаком близкой его смерти, или потому что царице и приверженцам ея были довольно известны намерения умирающаго государя, и они опасались, чтобы он, ослабев под бременем своих страданий, не переменил чего в предположенных им распоряжениях.
Тургенев А.И. Обозрение известий о России в век Петра Великого, извлечённых Д. Ст. Сов. А. И. Тургеневым из разных актов и донесений французских посланников и агентов при русском дворе. Статья вторая. – [Санкт-Петербург, 1843]. С. 36
Д(ействительный) С(татский) С(оветник) Матвей Васильевич Мамонов находился при кончине Петра Великаго. Пётр I собрал весь синод и сказал ему, что он умирает, не будучи виновен в смерти царевича Алексея Петровича и что последний умер ударом, которым Бог наказал его за его действия. Святейший Синод спросил Государя: кого он назначает в наследники престола? Пётр отвечал, что Бог сам назначит. После его смерти Меншиков и Екатерина сочинили и обнародовали мнимое желание Государя назначить Императрицу наследницею престола.
Рассказы Сергея Михайловича Голицына записанные М.П. Полуденским // Русский архив, 1869. – Вып. 4. – Стб. 635
Смерть Петра
Между тем Докторы (Медики), сколько их на тот час обреталось в Санктпетербурге, кроме единаго подагрою удержаннаго, на совет созванные, между собою разсуждали, есть ли какая в больном теле, також и в искустве их надежда здравия; и хотя отчаяния знаков никаких не показывали, однако не тайно было, что совета и надежды всякой лишены стали. И известнее показывало немощнаго состояние, чего уже было надеятися, нежели их сумнительство, в котором вся сила так ослабела, что хотя болезнь час от часу больше и больше мучила; однакож уже и вопить перестал: только во время испражнения воды тяжестно громел, a кроме того непрестанно стонал.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 6
А.за три дня перед тем его величеству делали операцию, которая, по-видимому, кончилась так благополучно, что все готовы уже были считать его вне опасности.
Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 266
15 часов мучился он, стонал, беспрестанно дергая правую свою руку, левая была уже в параличе. Увещевающий от него не отходил. Пётр слушал его и несколько раз силился перекреститься.
Пушкин А.С. История Петра. С. 458
Говорят, когда к умирающему Петру явились два архимандрита из Чудова монастыря и «стали его увещать», то царь, столь не любивший при жизни «бородачей», в этот миг сделал знак, чтобы его приподняли и, возведши очи вверх, произнёс засохлым языком и невнятным голосом: «cие едино жажду мою утолит; сие едино услаждает меня».
Фирсов Н.Н. Петр I Великий, московский царь и император всероссийский: Личная характеристика. – Москва, 1916. С. 26
Прежде бо того увещания засхлыя уста, что часто делал, питием промачивал, и к тому творя приличие, сия слова сказал, которыя и неоднократно повторил. И когда увещатель говорил ему: уповал бы он без всякаго сумнительства на милосердие Божие, верил бы, что подаётся отпущение грехов и благодать жизни вечныя заслугами Христовыми; он на сие; верую и уповаю, несколькократно повторил, и когда ещё увещатель к молитве веры возбуждал и сказывал сии слова, которыя обыкновенно у нас приступающии ко Святому причащению говорят: верую Господи и исповедую, яко ты еси воистину Христос сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз; к сему он прибавил: верую Господи и исповедую, верую Господи, помози моему неверию! И сие всё, что весьма дивно, со умилением, лице к веселию, елико могл, устроевая, говорил. Между тем ослабев и опустяся, на прочее, что ему во утверждение предлагаемо было, то помавая, то вознося руку, то к персям прикладывая, ответствовал.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого… – Спб.: Тип. И. Глазунова, 1831. С. 10-12
Присутствующие начали с ним прощаться. Он приветствовал всех тихим взором. Потом произнёс с усилием: «после»… Все вышли, повинуясь в последний раз его воле. Троицкий архимандрит предложил ему ещё раз причаститься. Пётр в знак согласия приподнял руку. Его причастили опять.
Пушкин А.С. История Петра. С. 458
Вскоре, от жгучей боли, крики и стоны его раздались по всему дворцу, и он не был уже в состоянии думать с полным сознанием о распоряжениях, которых требовала его близкая кончина.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича. С. 152
Слыша сие Сенаторы и Генералитет, и инаго чина народ в комнату входить и руку Государеву с плачем и хлипанием целовать начали. Лежал он молча, и всех приходящих взглядом приветствуя; потом же сие не без труда проговорил после: свободится ли от стужения (угнетения, огорчения)? (малую бо комнатку множество людей наполнило). Тем словом покоя ли требовал, или о времени смерти следующем говорил, про то неизвестно: и так все из комнаты вышли.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 12
Пётр казался в памяти до четвёртого часа ночи. Тогда начал он охладевать и не показывал уже признаков жизни. Тверской архиерей на ухо ему продолжал свои увещевания и молитвы об отходящих.
Пушкин А.С. История Петра. С. 458
10 февраля 1725. За несколько дней перед тем он простился с своим семейством и с офицерами своей гвардии, но в это время почти не мог уже говорить. Легко понять, как опечалена и в какое горе повергнута императорская фамилия, а равно и лица, особенно преданные ей, и как, с другой стороны, перепугалось всё население, опасавшееся каких-либо безпорядков. Опасения эти имели тем большее основание, что никакого определённаго распоряжения насчёт престолонаследия не было, мнения вельмож по этому вопросу разделились, войско шестнадцать месяцев уже не получало жалованья и доведено было до отчаянья непрестанными работами, а ненависть народа к иностранцам достигла до последней степени.
Кампредон, Жак де – Королю Людовику XV. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 427
И уже во всём дому не ино что, токмо печаль общую видеть было и слышать. От чина Сенаторскаго, в начале немощи оной, по три, или по четыре попеременно дневали и ночевали; а в ту пору все до единаго сошлися: такожде и от Синода Архиереи и Архимандриты, дабы умирающаго наставлять и утверждать было кому, бодрствовали: тут же и Фельдмаршалы, и Лейтенанты и Маиоры Генералы, от гвардии Штаб и Обер-Офицеры, и от Коллегий Члены первейшие, и иные из дворянства знатные присутствовали; словом сказать, множество народа, кроме дворцовых служителей, палаты наполняло. И в таковом многолюдствии не было ни единаго, кто вида печали на себе не имел бы: иные тихо слезили, иные с стенанием рыдали, иные молча и опустясь, аки бы в изумлении бродили, или посиживали. Разный позор был печали, по разности, чаю, натур, не аффектов; ибо не надеюсь, чтобы и един такой сыскался, котораго бы не уязвляла смерть настоящая толикаго Государя, героя и отца отечествия.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 6
Говорят, Царь не сделал никаких распоряжений, никакого завещания. Но вообще близко знакомые с делами лица, с которыми мне приходилось говорить, уверяют, что Сенат принял уже меры сообща с Царицей. Наследником, говорят, будет провозглашён великий князь, внук Царя, а во время его несовершеннолетия, Царица будет правительницей совместно с сенатом. Чтобы войску можно было теперь же уплатить всё жалование, уже отданы, говорят, соответствующие приказания. И, таким образом, обе партии, Царицы и великого князя, придя к соглашению между собою, избегнуть всякаго безпорядка, а так как правительство сделается отныне более мягким и справедливым, то российская империя не утратит ни своего могущества, ни положения своего. События покажут, насколько это мнение оправдается…
Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 421
Печаль же болезни самой Государыни изобразить словом невозможно! Все виды страждущих и болезнующих в ней единой смешанные видеть было: ово слезы безмерныя, ово некакое смутное молчание, ово стенание и воздыхание; временем слова печальныя проговаривала, но честныя и приличныя, иногда весьма изнемогала. Так бедно и разнообразно страждущи, день и нощь мужеви больному приседела и отходить не хотела, разве когда самаго его приказом, дабы себя в конец не сокрушила, принужденная опочить отходила: чем, по истине, великую любовь свою Монарх, при кончине жизни, дражайшей супруге своей свидетельствовал. А се и мудрость свою означил: когда дочери его девицы в комнату, где лежал он, войтить хотели; тотчас уступить велел, чаю, опасаясь, дабы и своей себе болезни не умножить, и их в большее изнеможение не ввесть.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 6-7
Удрученная горестию и забывая всё на свете, императрица не оставляла его изголовья три ночи сряду. Между тем, пока она утопала там в слезах, в тайне составлялся заговор, имевший целию заключение её вместе с дочерьми в монастырь, возведение на престол великого князя Петра Алексеевича (внука Петра Великого от погибшего в застенках Тайной Канцелярии царевича Алексея) и восстановление старых порядков, отменённых императором, и всё ещё дорогих не только простому народу, но и большей части вельмож. Ждали только минуты, когда монарх испустит дух, чтоб приступить к делу. До тех же пор, пока оставался в нём ещё признак жизни, никто не осмеливался начать что-либо. Так сильны были уважение и страх, внушённые героем.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, который жил в России, состоя при особе Голштинского герцога Карла Фридриха, женившагося на дочери Петра Великаго Анне Петровне. Перевод с французскаго И. Ф. Амона. Москва, 1866. С. 152
Как только Царица увидала, что болезнь Царя может окончиться его смертью, она тотчас же послала Меншикова и Толстого разузнать мненье прочих сенаторов насчёт вопроса о престолонаследии. Ягужинский и государственный секретарь Макаров должны были, первый ради личных интересов, второй из преданности к ней, действовать согласно видам Царицы, ибо оба только и могли держаться, что при её правлении, так как строгое исполнение ими приказаний Царя обоим им приобрело слишком много врагов. На гвардейские полки, решение коих служит здесь законом, Царица могла положиться. Главнейшие из офицеров сами, без всякаго зова, приходили уж к Царице и поклялись ей в верности и в неизменном решении своём утвердить её на престоле, хотя бы пришлось для этого подвергнуть опасности свою жизнь. Это обстоятельство не могло сохраниться в такой безусловной тайне, чтоб о нём не проведали кое-чего в сенате, а для Царицы только то и нужно было, потому что это обезпечивало ей торжество, между тем как сама она держалась, по-видимому, совсем в стороне.
Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 438
И пока он лежал в агонии, Екатерина, заливавшаяся слезами у его изголовья, время от времени осушала глаза и спешила в соседнюю комнату, где обсуждала с Меншиковым, Толстым и Бутурлиным способы и условия государственного переворота, обеспечивавшего за ними власть.
Валишевский К. Пётр Великий. С 163
Мнение вельмож расходились в одном пункте. Гг. Голицын, Репнин, Долгорукий и один из Апраксиных, президент юстиц коллегии согласились, что Правительницей должна быть Царица вместе с сенатом, но настаивали на необходимости объявить наследником престола великаго князя, усматривая в этом единственное средство сохранить спокойствие и избежать междоусобной войны. Кн. Меншиков, Толстой и адмирал Апраксин утверждали, наоборот, что такое распоряжение именно и вызовет то бедствие, котораго желают избежать, потому что в России не существует закона, определяющего время совершеннолетия Царей. В ней Царь, будучи неограниченным и самодержавным властелином, берёт бразды правления в свои руки в самую минуту смерти своего отца. Если вздумают, провозгдашением великаго князя Царём, установить как бы двойственную власть, то часть вельмож и большинство невежественнаго народа непременно возьмут его сторону, и тогда законы и сенат, который, под твёрдою властью Государя, служат надежнейшим оплотом оных, будут скоро попраны, ибо люди, ослеплённые корыстолюбием, или жаждущие перемены власти, опасности коей не понимают, неизбежно начнут устраивать заговоры и всяческия смуты. В том положении, в каком находится Россйская империя, ей нужен властелин мужественный, опытный в делах, способный крепостью своей власти поддержать честь и славу, окружающие империю, благодаря неусыпным трудам покойнаго Царя, и в то же время разумным и просвещённым милосердием сделать народ счастливым и преданным правительству. Все эти качества соединяются в Царице, которая научилась искусству править государством от своего супруга, всегда доверявшаго ей самыя важныя тайны, на деле несомненным образом доказала и героизм свой, и великодушие, и преданность русскому народу и, наконец, сделала очень много добра и в общественных делах, и частным людям, а зла не делала ещё никогда и никому. Впрочем, оставляя в стороне все прочие доводы, торжественное коронование Царицы, присяга, принесённая ей по этому случаю всеми подданными, и всенародно пронзнесённыя им перед этим событием слова Царя неоспоримо доказывают волю покойнаго Монарха и обязанность народа повиноваться ей. Эту речь произнёс Толстой, а кн. Меншиков поддержал её угрозой приказать убить всех, кто станет противиться этому распоряжению. То же самое говорили и гвардейские офицеры, с намерением помещённые в углу дворцовой залы, где происходило заседание совета, а между тем кое-кто шептал на ухо сенаторам, что они, ведь, все подписали смертный приговор Царевичу, отцу великаго князя.
Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 438
Обещания повышений и наград не были забыты, а для желавших воспользоваться ими тотчас же были приготовлены векселя, драгоценные вещи и деньги. Многие отказались, чтоб не сочли их усердие продажным; но архиепископ Новгородский не был в числе таких, и за то первый подал пример клятвенного обещания, которому все тут же последовали, – поддерживать права на престол коронованной супруги Петра Великого(*).
(*) Когда воцарилась Екатерина, архиепископ Новгородский, видя, что она нисколько не ослабляет узды, наложенной её супругом на власть духовенства, начал действовать против неё и даже осмелился оказывать ей неуважение и говорить: что Бог сократил дни Петра Великого в наказание за его вины против духовенства. В мае 1725 г., по её приказанию, он был сослан и заключён в Корельский монастырь, на берегах Двины, а Феофан назначен вместо него архимандритом Невского монастыря и архиепископом Новгородским, главою первой епархии в империи. Примеч. состав. Записок.
Архиепископа Псковского не было при этом. Его, как ревностного приверженца государыни, не было надобности подкупать, и она не хотела, чтоб он оставлял императора, которого напутствовал своими молитвами. Собрание разошлось, оставив других вельмож спокойно наслаждаться сном. Меншиков, Бассевич и кабинет-секретарь Макаров в присутствии императрицы после того с час совещались о том, что оставалось ещё сделать, чтоб уничтожить все замыслы против её величества.
Князь полагал, что необходимо безотлагательно арестовать всех главных злоумышленников. Но Бассевич представлял, что такая мера может произвести смятение и что если противной партии удастся восторжествовать, то участь императрицы и её приверженцев будет тем плачевнее. По его мнению, следовало прибегнуть к хитрости и уклоняться от всякого предприятия, которое могло бы обнаружить всё дело перед глазами черни. Макаров был того же мнения, а императрица никогда не любила крутых мер; поэтому немедленно общими силами составлен был план для действия в решительную минуту, которая последует за смертью императора, и так как тут необходимо было содействие многих лиц, то каждый обязался дать надлежащее наставление тем, которые были ему наиболее преданы, или находилась в его зависимости. Так прошло остальное время ночи.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, который жил в России, состоя при особе Голштинского герцога Карла Фридриха, женившагося на дочери Петра Великаго Анне Петровне. Перевод с французскаго И. Ф. Амона. Москва, 1866С. 153-154
28-го. В 6-м часу пополуночи в 1-й четверти его Императорское Величество Пётр Великий преставился от сего мира, от болезни урины запору.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 3
Пётр перестал стонать, дыхание остановилось – в 6 часов утра 28 января Пётр умер на руках Екатерины.
Пушкин А.С. История Петра. С. 458
Государыня всё это время почти не отходила от него, и сама закрыла ему рот и глаза третьего дня, 8-го числа сего месяца, в 5 часов утра.
Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 52. 1886 г., стр. 437
Совершенно не щадя жизни и здоровья, Петр расстроил его преждевременно и скончался 52 лет 7 месяцев и 20 дней. На престоле он пробыл 42 года 7 месяцев и 3 дня. Императором он царствовал около 4 лет.
Ковалевский П.И. Психиатрические эскизы из истории. Том I. С. 181 Сетевая версия.
http://www.modernlib.ru/books
Французский посол Кампредон – министру иностранных дел графу Морвито.10-го февраля н. ст. 1725 года: «…В течение болезни он сильно упал духом и выказал даже мелочную боязнь смерти, но в то же время и искреннее раскаяние. По его нарочитому повелению освободили всех заключённых за долги, большую часть коих он приказал выплатить из лично ему принадлежащих сумм. Прочих заключённых и всех каторжников, кроме убийц и государственных преступников, он также приказал освободить; повелел молиться о нём во всех церквах, не исключая и иноверных, и причащался три раза в течение одной недели».
Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 52. 1886 г., стр. 437
Кончина его – смерть набожного сына православной церкви, но не государя.
Валишевский К. Пётр Великий. С. 163
