Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том второй
«Забавы, недостойные порядочнаго общества»
Его величество, чувствуя в себе болезнь, но пренебрегая оную, в сырую погоду отправился на Ладожский канал, а оттуда в Систербек водою и по возвращении, видя оную умножившуюся, говорил: «Болезнь упряма; знает то натура, что творит, но о пользе государства пещись надлежит».
Майков Л.Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. СПб., 1891. С. 22
8-го [декабря 1724 года]. Император не совсем здоров и пьёт пирмонтскую воду.
Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 759
В Новый [1725] Год, на празднике, в Сенате явился Калмыцкий Князь во Французском кафтане.
Тургенев А.И. Обозрение известий о России в век Петра Великого. С. 31
Во время последней болезни Петра I-го, чтобы развеселить и разсеять его, придумывали разныя забавы, из которых некоторыя были недостойны порядочнаго общества. Связывали, например, вместе до тридцати салазок на разстоянии сажени друг от друга. На них сажали простых людей, которым приходилось, держась за салазки обеими руками, скорчиваться до такой степени, что они упирались коленями себе в подбородок. В первыя санки впрягали гуськом шесть лошадей и пускали в скачь. Пока неслись по прямой улице, зрелище было забавно; но если уклонялись от прямаго направления, или повертывали в другую улицу, то многия салазки, особенно последния, налетали на остальныя или на угол поворота и опрокидывались. Вывалившихся подвергали разнаго рода штрафам, не взирая на полученные ушибы и увечья.
Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера] // Русский архив, 1877. – Кн. 3. – Вып. 10. – С. 282
Роковой для России, первый месяц 1725 года начался забавами при дворе. Встретив новый год обычным молением ко Всевышнему о ниспослании благодати его державе, в соборной Троицкой церкви, и угостив потом своих знатнейших сановников во дворце обеденным столом, Государь, в весёлом расположении духа, устроил одну из тех придворных шуток, которые, согласуясь с духом того времени, нередко повторялись в Петербурге и были не пустым подражанием Европейским обычаям, но средством к достижению целей, известных одному только преобразователю. Он составил род конклава, для избрания преемника умершему за несколько месяцев перед тем второму князю-папе Петру Ивановичу Бутурлину. Собрание назначено быть в доме предместника покойнаго Зотова. На крыльце, с улицы, было повешено по два, разной величины, колокола свинцовых, деревянных и из обожжённой глины. В зале, определённой для избрания папы, обитой соломенными рогожами, поставлен, на возвышении с шестью ступенями, трон, обтянутый красным холстом; на троне, подле багроваго цвета бочки, сидел живой Бахус, который целую неделю не протрезвлялся. Но обе стороны трона, на возвышении, стояло двое кресел, по правую для председателя собрания, князя-кесаря, по левую для будущаго папы. Далее, у противоположной стены, разставлено тринадцать стульев с намалёванными на спинках изображениями Бахусов в различных положениях. В другой комнате, где указано быть конклаву, устроено четырнадцать ложь, отделённых одна от другой соломенными же рогожами. В каждой ложе повешено, вместо ламп, по лаптю. Посередине поставлен только длинный стол, а на нём глиняные болваны медведя и обезьяны да небольшой деревянный сосуд для вина, сделанный в виде Бахуса; на полу две бочки, одна с напитками, другая с съестными припасами для кардиналов, на время их заключения.
Заседатели, к которым присоединился сам Император, собрались 3 Января, в два часа по полудни, в доме Бутурлина, откуда процессия потянулась в следующем порядке: за маршалом в обыкновенной одежде, с жезлом, обвитым красным сукном, шли двенадцать флейщиков – каррикатура папских прислужников – в красных платьях с жёлтыми отворотами, имея в руках дудочки и ложки с побрякушками. За вторым маршалом шло шестьдесят певчих, далее сто гражданских и военных чиновников до генерал-лейтенанта включительно, в обыкновенных мундирах. По трое в ряд. За третьим маршалом, в кардинальском облачении, с накинутым красным плащём на беличьем меху, шли по двое: князь Репнин с каким-то сановником, генерал Бутурлин с адмиралтейским басом (шуточное прозвание генерал-маиора Головина), который был одет кардиналом, и потом Государь, в красном коротком кафтане, рядом с князем-кесарем в кардинальском одеянии. Государя сопровождал карло в чёрной одежде, со свёртком бумаги в руке; он изображал секретаря конклава. Позади их шли четыре записные кардинала в своих епископских рясах. За ними шесть заик, представлявшие папских ораторов. Каждый из них заикался на свой лад и был совершенен в своём роде. Дале в каррикатурной процессии следовал Бахус, несомый на носилках толпою своих усерднейших почитателей. Багровый лицом, сидя верхом на бочке и держа в руках серебряный кувшин и чарку, он выполнял свою роль в совершенстве. Сидевший за ним сатир держал над его головой серебряную вызолоченную статуйку Бахуса, а впереди шёл старик с еловой хворостиной, которой курево заменяло кадильный дым. За этой толпой, другая тянула на устроенной для того машине огромную деревянную чашу – обыкновенный экипаж князя-папы. Шедший потом оратор, в дымной чёрной мантии и в четырёхугольной шапке из чёрнаго бархата с серебряной бахрамой, нёс предлинную лопату с измалёванной личиной Бахуса. Наконец, семь кардиналов в полном убранстве, держа перед собой такия же личины и имея в руках по книге песен, в честь разгульнаго бога упоения, заключали шествие.
По улицам, где проходила процессия, горели смоляныя бочки. Императрица издали следовала за нею в карете. У дома Зотова процессию встретила толпа гостей страшным гамом, колотя деревянными молотками в пустыя бочки. Кардиналов заперли в конклаве, приставив к дверям крепкую стражу. Император, изрядно повеселившись с гостями в другой комнате, весьма поздно оставил общество тихомолком, замкнув за собою двери и приложив к ним печать. На другой день, в шесть часов утра, он возвратился и выпустил заключённых. Кардиналы перешли в большую залу, назначенную для избрания, и воссели на указанныя им стулья. Тут они должны были выбрать из своей среды трёх кандидатов и сильно защищать качества, которыя делали их достойными избрания в папы. Но между ними завязался жаркий спор, кого из трёх кандидатов предпочесть его товарищам, и они напоследок решили кончить распрю большинством голосов. Три раза собирали голоса, и столько же раз они равно оказывались в пользу всех троих кандидатов. Положили открыть баллотировку. Призвали для раздачи шаров аббатиссу конклава, Княгиню Голицыну, и жеребий выпал провиантскому коммиссару Строгосту. Тогда кардиналы подняли новаго папу и посадили в его кресла. Некоторые из них горько всплакнули с досады, что не им досталась эта честь и блаженство. Место папы было тёплое и приятное: оно доставляло две тысячи рублей годоваго жалованья, казённую квартиру, для которой отводился целый дом в Петербурге и другой в Москве, пива и водки из придворнаго погреба столько, сколько душа его и его домашних принять могла, не считая многих других удовольствий, как например того, что всякаго звания особа без исключения повинна была целовать у него руку, под опасением значительной денежной пени в случая упущения. У новоизбраннаго все присутствующие лобызали туфлю, а он из своих рук подчивал их водкой, которую цедил из помещённой на троне бочки лежавший при ней Бахус. По окончании этой церемонии папу пересадили с кресел в помянутую выше огромную чашу и обнесли в процессии по зале; наконец, опустили, вместе с чашею, в ещё огромнейший чан, наполненный пивом, которое папа, черпая направо и налево, подавал подходившим. Потом собрание было угощено обеденным столом, за которым хозяйничала аббатисса с помощью трёх прислужниц и где много было выпито за здоровье нового папы. В заключение всего лысые старики носили папу по улицам, и собрание разошлось, в ожидании торжественнаго коронования оффициальнаго главы пьяниц, при первом весёлом случае.
Ламбин Н.П. История Петра Великого. Сочинение Н.П. Ламбина, Санктпетербург. 1843. С. 716-718
«Коль бедное животное есть человек смертный…»
Сие продолжалось с некоторою переменою до декабря; иногда боль утихала, так что Пётр Первый мог ещё присутствовать лично в празднике Крещеная 6 Января 1725 г. В праздник сей от жестокаго холода Государь простудился снова, и от сего времени час от часу ему становилось хуже, особенно c 16 Января так Он сделался безнадёжен, что Лейб-медик Его Блюментрост почёл, за лучшее сочинив описание болезни, послать оное к двум известным и знаменитейшим врачам в Европе Герману Боергаве в Лейден и Ернсту Шталю в Берлин, испрашивая их совета. С таковым же намерением собрал он всех находившихся в Петербурге врачей, но без всякаго успеха.
История медицины в России, сочиненная Вильгельмом Рихтером. С. 95
Знаменитейший в Европе медик Боергав, к оторому обратился леёб-медик Петра, был туг на ухо. С ним ездил по больным хирург Маут, который показывал ему знаками, что говорили больные.
Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера]. С. 167
Очень скоро после праздника св. Крещения 1725 г., император почувствовал припадки болезни, окончившейся его смертью. Все были очень далеки от мысли считать её смертельною, но заблуждение это не продолжалось и восьми дней. Тогда он приобщился св. Таин по обряду, предписываемому для больных греческою церковью.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, С. 186
Все средства, к которым прибегал государь, так и не смогли излечить его от этой болезни, потому что его несдержанность, будучи сильнее его рассудка и предостережений врачей, сделала все их усилия и всё их искусство бесполезными. Достоверность этого факта опровергает всё, что было высказано предположительно и ложно некоторыми современными, плохо осведомлёнными авторами. Одни из них утверждали, что государь был отравлен, а другие – что он умер от сильного насморка или катара, вызванного чрезмерным охлаждением во время церемонии освящения вод или Крещения. В действительности его смерть была вызвана застаревшей язвой на шейке мочевого пузыря, где произошло воспаление, вызванное несколькими стаканами водки, которые он выпил, несмотря на увещевания его врачей и его фаворита Ягужинского, не столько для своего удовольствия, сколько для того, чтобы воодушевить своим примером всех присутствующих на шутовском празднике, который он давал в конце января месяца. Этот праздник давался как для того, чтобы рассеять домашние неприятности, которые его сьедали, так и для того, чтобы скрыть эти неприятности от окружающих, которых он не считал так хорошо осведомлёнными, как он сам.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. С. 196
Уже в декабре состояние его болезни приняло грозный характер и, несмотря на силу, которою был одарён Пётр Великий, воспаление внутренностей угрожало антоновым огнём.
Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. С. 32
1724 год, памятный в истории северного края последним посещением Петра Великого учреждённых им заводов, замечателен и в жизни Фаддея, местного юродивого.
Государь после беседы с ним сказал:
– Прощай, почтенный и блаженный старец Фаддей, в молитвах своих воспоминай и на путь нас благослови!
Фаддей отвечал:
– Господь Бог благословит вхождение и схождение твоё отныне и до века!
Потом от полноты своих чувств, со слезами на глазах, выразился, что видит Петра в последний раз, дополнив:
– Не бывать, не бывать, надёжа-государь, не бывать!
Эти слова остались замеченными в памяти многих и даже во внимании самого Петра. Говорят, государь приказал иметь надзор за юродивым…
<…> Пред кончиною, одержимый тяжким недугом, император вспомнил о предсказании Фаддея и послал курьера на Петровские заводы с повелением освободить юродивого и производить ему посмертный пенсион.
Из рукописи, жизпеопис. Фаддея Блаженного, сост. в 1814—1818 гг. // ОГВ. 1841. № 27. С. 148—149. Цит. по: Криничная Н.А. Предания Русского Севера. Санкт-Петербург, «Наука» С._Петербургское отделение. 1991. С. 231
1-го [Генваря]. Празднество новому лету и был феерверк на Троицкой площади, против Канцелярей.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 1
6-го. По утру Его Императорское Величество изволил прибыть в церковь Исакия и тут отслушал литургию, где стояли два полка Гвардии, Преображенской да Семёновской; и, оные распорядя, пошёл со оными строем по берегу Невы реки и в Преображенском полку Сам Своею высокою Особою присутствовал полковником. И дошед до Почтоваго двора, спустился на реку Неву и по оной следовали до стоящей на той реке Иордани; и близ оной, дошед, совокупился с прочими полками и поставил оные овалом кругом Иордани, где, по отправлении Божественной службы, палили из мелкаго ружья беглым огнём, а с Санктпетербурской крепости из пушек; потом Его Величество с Гвардиею паки пошёл строем и, дошед до Своего Двора, оные полки приказал роспустить.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 1
9-го. Была свадьба денщика Его Величества Василья Поспелова слуги Мишки на гудошнице Настасье, на которой присутствовали Его Императорское Величество, и Ея Величество Государыня Императрица и многия знатныя особы; и для той свадьбы были собраны все гудошники.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
17-го. Его Императорское Величество заболел и никуды ездить не изволил.
18-го. Тож.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
19-го. Его Императорское Величество сегодня исповедывался.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
Так в скорби оной, инное время лучше, а инное хуждше с ним делалось; и в начатом 1725 году, Генваря в 16 день, смертоносную силу возъимела болезнь. И такая начала быть трудность в испражнении воды, которая часто напиралась, что за прелютейшую резь, терпеливый и великодушный в инных случаях муж от вопля не могл себя удержать, и сколь жестока болезнь оная была, сам он пред всеми тамо бывшими философским подтвердил словом: сам сказывал, что из меня де можно познать, коль бедное животное есть человек смертный.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого… – Спб.: Тип. И. Глазунова, 1831. С. 5
В страшных страданиях физических, с полным признанием человеческой слабости, с требованием подкрепления свыше, подкрепления религиозного, умирал величайший из исторических деятелей.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XVIII. С. 445
Последние дела Петровы
Вот главные занятия Государя около этого времени. Пользуясь случаем сблизить Россию с Европой, Пётр принял участие в союзе Австрийскаго Императора с Королём Испанским и некоторыми Немецкими князьями. Уверенный в превосходстве морскаго сообщения с чужими краями Европы перед сухопутным, он запретил отправлять туда сухим путём валовые товары, как-то юфть, сало, воск; – затевал, по-видимому, экспедицию в Ледовитое море для промышленной цели, велев Архангельскому купцу Баженину построить и оснастить три Гренландских корабля и сделать к ним три бота и осьмнадцать шлюпок; – отправил капитана Беринга для определения взаимных пределов Северной Азии и Америки. Пётр сам написал ему руководство, в котором, повелевая сделать в Камчатке или по близости один или два бота с палубами, предписывает идти на север, возле восточнаго берега этой страны и далее, и искать, где она сошлась с Америкой, к которой, по его предположению, она примыкает, «понеже оной конца не знают»; велит «доехать до какого города Европейских владений, или, ежели увидят какой корабль Европейский, проведать от него, как оный называют, и взять на письме, и самим побывать на берегу, и взять подлинную ведомость, и поставя на карту, приезжать сюды». Вручая Берингу инструкцию, Пётр дал ему на словах полнейшее наставление; притом поручил это дело главному попечению своего генерал-адмирала. Далее Император велел испытать представленную ему механиком Детлевом Клефекером модель машины perpetuum mobile, допуская возможность и предполагая пользу открытия самостоятельной двигающей силы. Ограждая общую выгоду от неправых барышей торговцев, Пётр определил достоинство и цену первых потребностей хозяйства: съестных припасов, дров, скота, сена, строеваго леса; назначил приставов для надзора за правильным ходом торговли, указал для нея места, издал постановления против перекупщиков. Постоянно озабоченный размещением полков по квартирам, Пётр ещё и в это время дал многие собственноручные указы по этому предмету разным лицам: в одних он говорит о переписи душ для соразмернаго расположения полков, в других об отдаче под казармы опустелых казёниых строений, о постройке новых полковых дворов, и проч. Также дал указ о наборе недостающих рекрут. По получении известия о нападении на крепость Святаго Креста одного из сильнейших Дагестанских владетелей, который принёс было покорность Русскому Монарху, и об отражении неприятеля генерал-маиором Кропотовым, Пётр снабжает главнокомандующаго в Персии, генерал-лейтенанта Матюшкина, подробною инструкциею на будущее время. Замечая лишнюю тягость людям от содержания караулов, Государь велит свесть те, которые учреждены только для летняго времени, например у пристаней, где собираются перевозныя деньги. Даже посреди самых лютых страданий, к концу месяца, великий хозяин России издал указ, имеющий целью скорейший сбыт казённых товаров, как-то икры и клею. Он велел выдавать жалованье всем чиновникам адмиралтейской коллегии и ея контор из денег, выручаемых от продажи этих товаров. Кораблестроение было вечною заботою Петра: около этого же времени он вновь исправил чертёж карабельных размеров. Почти всё это сделано Петром в одну первую половину месяца, когда телесныя мучения ещё не могли прерывать течение его мыслей. По этому видно, что разнообразная умственная деятельность Великаго была тогда на всём своём могучем ходу. И каких новых плодов нельзя было ожидать от ея дальнейшаго творческаго движения? Множество начатых дел оставалось кончить, направить сильною рукой, уладить тонкою, всевидящей сноровкой, укрепить величественным, безошибочным взглядом ободрения. Вот, что ещё, сколько мы знаем, оставалось в числе забот Петра, кроме новых, о которых помянуто выше: – устроить южные берега Каспийскаго моря для утверждения торговли с Индией; отправить в Индию экспедицию для той же цели; съездить в художественную Италию и полудикую Сибирь, до самаго Китая; видеть конец Ладожскаго канала; проложить другие пути сообщению Каспийскаго моря с Финским заливом и Белым морем; перерыть каналы Васильевскаго острова; достроить Балтийский порт; возвдвигнуть Фарос в Кронштадте; руководить трудами Академии наук, которая не была еще открыта; завести в Малороссии тонкорунных овец; видеть свод законов; принудить Польшу не гнать иноверцев; возстановить Герцога Голштинскаго, мужа старшей дочери Анны, в его наследственных владениях; – дать почувствовать Европе могущество юной России.
Ламбин Н.П. История Петра Великого. Сочинение Н.П. Ламбина, Санктпетербург. 1843. С. 719-722
Он назначил Беринга (капитана) для открытия пути в восточную Индию через Ледовитый океан.
Пушкин А.С. История Петра. С. 450
За три недели до смерти Петр занимался составлением инструкции руководителю Камчатской экспедиции Витусу Берингу. Нартов, наблюдавший царя за этим занятием, рассказывает, что он, царь, спешил сочинить наставление такого важного предприятия и, будто предвидя скорую кончину свою, был весьма доволен тем, что завершил работу. После этого он вызвал адмирала Апраксина и сказал ему: «Худое здоровье заставило меня сидеть дома. Я вспомнил на сих днях то, о чём мыслил давно и что другие дела предпринять мешали, то есть о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию».
Лаврин А. Хроники Харона. Энциклопедия смерти. Московский рабочий, 1993. С. 458-459
[1725] 21 Генваря Пётр не принимал пищи, из предосторожности, полагая, что не вытерпит боли. Боль облегчилась…
Тургенев А.И. Обозрение иностранных известий о России в век Петра Великого. С. 34
24-го. И с того 17-го числа поныне Его Императорское Величество немог и лежал в Зимнем Своём Доме в верхнем апартаменте.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 3
…Покуда болезнь лишает Монарха возможности заниматься делами. Он был очень болен, о чём я имел честь извещать в. с. с прошлой почтой. Третьяго дня он, на всякий случай, исповедывался и причастился, ибо и сам не думал оправиться от страшно мучивших его болей, от которых он очень ослабел. В ночь с среды на четверг он проспал часов пять, а этот день провёл довольно спокойно, так как боли значительно поутихли. Толстой, Головкин и Апраксин были допущены к нему, но прибывших после них Ягужинскаго и Остермана не допустили, чтобы не утомлять Монарха. Вчера, в пятницу, лихорадки совсем не было, а урина была гораздо чище и Царю продолжали давать то же лекарство, которое он принимал всё время против задержания мочи. Его лечат теперь одними бальзамическими травами и надеются, что дней через семь или восемь он будет в состоянии встать с постели и заняться наиболее важными делами. Но язвы у отверстия мочевого канала всё же остаются, и если он не предпримет радикальнаго лечения по тому способу, о котором я имел честь сообщить в. с. раньше, то может быть худо. Зная, как мало Монарх бережётся, коль скоро здоровье его хоть сколько-нибудь поправляется, наиболее искусные из состоящих при его особе врачей опасаются, как бы с ним не случилось какого-нибудь остраго припадка, который убьёт его в самое короткое время. Но нынешний припадок можно считать оконченным уже и доктор-итальянец ещё сегодня опять уверял меня, что крепкий организм Царя вполне поборет болезнь, если только Монарх будет следовать его советам.
Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 417-418
26-го. Его Имперскаго Величества пополудни в 6-м часу святили маслом.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 3
26 Генваря, по утру, кормили больнаго овсяной кашей. После нескольких ложек лихорадка опять возобновилась; все признаки Антонова огня. Никто из Докторов не смел объявить о сём императрице. Граф Толстой обратился с вопросами к Лазарити. Италиянец объявил, что Пётр умирает.
Тургенев А.И. Обозрение иностранных известий о России в век Петра Великого… С. 35-36
И сие надлежит сказать, каковое попечение, по обычаю Христианскому, о душе умирающаго было, и в каком чувстве благочестия Монарх наш скончался. Как скоро известно стало, что тяжестною немощию Государь болен; тотчас из Синода по всем церквам в городе, и по ближним около города местам, о исцелении его повелено публично молебствовать. Государь сам, желая подвигнуть к умилостивлению к себе Господа всех, во всём государстве, в слове и деле государством, в похищении казны, в долгах государственных и в прочем виноватых (выключив обиды персональныя) из тюрем, из каторг выпустить и от казней свободить указал. О исповеди и причащении тела и крови Господни уже выше от нас воспомянуто. В 23 день Генваря, когда тяжелее пред преждним начал изнемогать, Синодальные Архиереи и Архимандриты, и другие тогда случившиеся, обычное над болящим моление совершили и святым елеем помазали его.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого. С. 9
