Борис Ярне
Синтез
– 8 –
Часы показывали девять с четвертью. Вечер шёл своим чередом. Музыка, шум, веселье. Лишь за одним столом, стоящем несколько обособленно от других, веселье не нашло себе пристанище.
– Но вы же не будете возражать, господин Крейг, против того, что и у себя в парламенте вы заметно сдали позиции и именно за последний год. И это при подавляющем большинстве «Нашего Города». Я уже не говорю про ту поддержку, финансовую и не только, что оказываем вам, в частности, мы.
– Вот-вот, Ким, вы слишком афишировали вашу финансовую поддержку, думая исключительно о своей пользе. Но, вы выбросили из зоны внимания тот факт, что, скажу прямо, думаю, все поймут, будучи не до конца честными с массами, вы тем самым компрометировали нас.
– Мы же вас и компрометировали? Ха-ха. Извините, законы ваши. Вы их так часто пересматриваете и меняете, что нужно содержать огромный штат юристов, чтобы быть в курсе всего. Это, кстати, на руку вам, Шнайдер, разумеется со стороны профессиональной, а не партийной.
– Всем не угодишь. Определенно, нет дела, успех которого был бы более сомнителен, нежели замена старых порядков новыми.
– Насколько я могу судить, сейчас мы говорим не о порядках, а о рабочих моментах, не так ли? И уж, кто не был честным с массами? Я уже вижу итоги грядущих выборов. Как, по-вашему, сколько мест в парламенте вам оставят коммунисты?..
– Жанна, дорогая, я, конечно, понимаю, я в годах и непривлекателен, но поверьте, старая гвардия ещё на что-то способна. Прошу вас, разрешите пригласить вас на танец, пока эти хищники меня не съели тут с потрохами.
– Конечно, господин Крейг, – согласилась Жанна Роллан.
– Жанна, как твой продюсер, советую тебе быть осторожнее, знаем мы эту старую гвардию, – смеясь, предостерег её Давид Кац, продюсер Жанны.
– Смотрите-ка, как наши парламентарии умеют красиво уходить от ответа. Жанна, можно мне быть вашим следующим партнером, надеюсь, моя жена мне позволит, правда, дорогая? – поинтересовался Ким Сан Шик.
Ким Сан Шик был главой автомобилестроительного концерна, с ним была его жена. Кроме продюсера Жанны Роллан, Давида Каца, господина Крейга, члена парламента и его жены, за столом сидели Томас Шнайдер, сын генерального прокурора Фридриха Шнайдера, глава юридической компании «Центр», Ульф Юнсон, главный редактор третьего канала городского телевидения с женой и Сурен Наирян, заместитель главы администрации президента. Наирян, после встречи с Гленом Хайденом, сразу отправился в отель. Прибыв на бал, он встретил там своего знакомого, Юнсона, который и предложил ему присоединиться к ним. Придя на бал, просто понаблюдать, такой удачи Наирян не мог и ожидать. Размышляя о том, как бы что-то разузнать и подобраться к Томасу Шнайдеру, он случайно был зачислен в его знакомые. И хотя, конкретной программы действий, если таковые, вообще, целесообразно будет совершать в этом направлении, не было, Наирян был крайне рад такому развитию событий. Вот уже второй час они сидели за столом и откровенно скучали. Зачем они тут все собрались таким составом, Наирян понять не мог. Хотя, скорее, никакой конкретной цели все эти люди не преследовали, просто проводили вечер. Такой периодический выход в полусвет, и от верха недалеко, и к народу поближе. Действительно, разве не могут они просто прийти, отдохнуть? К тому же с женами. Да и его бы вряд ли пригласил Юнсон, если бы эта встреча несла в себе хоть частицу делового смысла. Хотя, как Наиряну всегда казалось, такие люди в общество просто так не выходят. Вообще, обстановка была натянутая. Попытки затеять политический спор ни к чему не приводили, видимо в этой теме собеседники были друг другу не интересны, к тому же женщины начинали открыто скучать. Как только речь заходила о бизнесе, они уже искренне зевали. Томас Шнайдер не принимал участия не в одной из затеваемых бесед. Всё его внимание было приковано к Жанне Роллан. Он так напористо приударял за ней, что присутствующим становилось иногда даже неудобно за свое присутствие здесь. «Вот кому-кому, а Роллан, – думал Сурен, – в этой компании делать точно было абсолютно нечего. Единственная причина таилась видимо в Шнайдере. И продюсер здесь не просто так. Как Давид Кац договорился со Шнайдером о Жанне? Нелепость. Хотя, какое это имеет значение?» Жанна, заметил Наирян, была не в восторге от притязаний Шнайдера, который уже был близок к тому, чтобы наброситься на неё прямо здесь. «Определенно, – думал он, – у молодого человека с психикой было что-то не в порядке». Уже два раза они танцевали, и приглашение Крейга Томас расценил, как оскорбление и проводил их недобрым взглядом, тут же попытавшись глупо шутить:
– Кстати, господа, давайте делать ставки! Кого Жанна пригласит на белый танец?
– Не вижу смысла. В зале десятки претендентов, – заметил Юнссон и хотел ещё что-то добавить, но остановился.
– Я думаю, было бы не очень красиво приглашать кого-то со стороны, когда здесь столько достойных джентльменов, – вставил продюсер.
– Вы это серьезно? – удивилась жена редактора, – вы плохо знаете свою подопечную, да и… к тому же, Томас, у вас за спиной уже два танца. Не будьте таким собственником.
– Да, – смеясь, добавил редактор, – есть же, в конце концов, ещё и очередь.
Наирян заметил, как у Шнайдера от злости заходили желваки. «Такое ощущение, – думал он, – что над ним нарочно издеваются. Не могут же они не замечать его мук, которые сложно было бы назвать душевными. Как бы им это боком не вышло».
– Ну, ладно, посмотрим, – еле сдерживаясь, но, улыбаясь, выдавил Шнайдер.
– Между прочим, господа, – заметила госпожа Крейг, – у Жанны в воскресение премьера в театре, а вы тут со своими очередями.
Ульф Юнсон неожиданно взял жену под руку, и они вышли в зал.
Госпожа Крейг закрыла глаза. Продюсер вилкой катал горошек в своей тарелке.
– Томас, давайте лучше выпьем, – отложив вилку, предложил Кац.
Через несколько минут все, за исключением Жанны Роллан, вернулись к столу.
– Постойте-ка, господин Крейг, куда вы дели мою подопечную? – поинтересовался продюсер.
– Жанна сказала, что скоро подойдет, а куда ей понадобилось, я уж, простите, спрашивать не стал. Ведь, не мое это дело, не так ли, дорогая? – обратился Крейг к супруге. – А что тут у вас нового? Все кости мне перемыли?
– Вас мы временно оставили в покое. Мы тут решили обсудить деятельность профсоюзов и… – начал было Ким Сан Шик.
– Я вас умоляю, господа, ну, сколько можно? – вмешалась госпожа Крейг.
– Не будем, не будем, – засмеялся Юнсон.
В этот момент в зале раздался голос ведущего:
– Дамы и господа, мы надеемся, вам у нас нравится. Вам нравится?
– Да! – смеясь, зашумели дамы и господа.
– Музыки хватает?
– Да!
– Обстановка, общество, обслуживание, выпивка, закуска, всё в порядке?
– Да!
– Что же, мы всегда рады доставить вам удовольствие и всегда готовы прислушаться к вашим пожеланиям! В нашем отеле ничего невозможного нет! Мы всегда вам рады! Итак, продолжаем наш вечер. Внимание, а сейчас объявляется белый танец! Дамы приглашают кавалеров! Маэстро, музыку!
– Ну, так как на счет пари? – смеясь, спросил Юнссон Шнайдера, оглядывающегося по сторонам в поисках Жанны Роллан.
– 9 –
Толи Фогель так часто подливал всем коньяк, толи этот шум, музыка, общее веселье, разговоры, смех так подействовали на Максима, что он уже был изрядно пьян и чувствовал, как от всей этой приятной суматохи у него кружится голова. Но, определенно, он чувствовал себя прекрасно. Единственное, что нарушало его спокойствие, это Рита. Периодически он кидал взгляд в сторону столика, за которым она сидела с новыми друзьями, и испытывал что-то вроде обиды и даже злости на то, что он не с ней, вернее на то, что она не с ним. Особенно его злило то, что уже раза два она выходила танцевать с каким-то парнем. «Вот, – думал Максим, – не успела появиться здесь, уже кого-то подцепила. Вот, черт возьми, женщины! А что я сижу-то? Давно бы подошел! Ага. Зачем? Сказал бы, что приехали вместе и всё такое, вошел бы в круг, сразу было бы видно, что к чему. В конце концов, пригласил бы подергаться. Я ж не танцую. Ну и что? И повод, и причина. Нет, такие вот мы нерешительные. Балбес, одним словом. Ну, давай, вперед». Вот уже несколько раз он порывался встать, но каждый раз что-то его останавливало. «Ладно, вот эта песня закончится, и следующий танец мой». И так все два часа, что они тут сидели. То, о чём разговаривали новые знакомые Максима, он слушал уже более чем рассеяно, и лишь когда его самого привлекали к беседе.
– Вот, если бы ты выдал мне кредит на несколько лет, я бы себе купил квартиру как раз в этом районе, – говорил Акира Фогелю. Они оба так же, как и Максим уже были хорошо подогреты алкоголем.
– Ха-ха! Пока твой профессиональный статус не дает повода быть уверенным в твоей платежеспособности. Это сколько, тысяч тридцать?
– Можно и меньше найти. Это же почти центр. Стимулирует. Я выйду на нужный финансовый уровень. К концу года, думаю, зарплата моя будет равна сорока рублям. И это я буду всего лишь рядовым корреспондентом, разумеется, хоть сейчас я и стажер ещё, но этот вариант уже рассматривается, и продвигается, а в следующем году…
– Как, как ты сказал? – перебил Акиру Максим.
– Что именно?
– Сорока чего?
– Рублей, – удивленно ответил Акира.
– У вас рубли? В смысле, ваши деньги называются рублями?
– Ну да, рубли, копейки, – вставил Фогель, – а что, у вас тоже так назывались?
– Назывались. Называются. У нас, в стране нашей, в мире куча разных волют… но, это вам не понять. Просто, рубли! Ни фига себе! Простите. Как там было? «В Европе нынче за рубль дают всего лишь полтину, но это ничего, хуже будет, когда за рубль будут давать в морду». Ха-ха, жаль, не могу никому рассказать, что рубли тут деньги. Что рубли, вообще, деньги. Как? Вот это новость! В этом Городе солнца, в этом концентрированном мире, на всю цивилизацию можно сказать, что во всем мире российский рубль – деньга! Ну, ладно, не буду вам объяснять. Что-то, это… давайте за это выпьем!
– Максим, мы ничего не поняли. Но, давайте выпьем!
– Господа, может вам снизить темп, – заметила госпожа Фогель.
– Дорогая, ну, что ты снова начинаешь. Мы же не дети, в конце-то концов.
– Вот именно. Максим, ну что вы всё сидите. Пригласите же кого-нибудь потанцевать.
– Обязательно, – твердо заявил Максим, – вот сейчас выпьем, и пойду танцевать.
Максим бросил взгляд в сторону Маргариты, которая мило беседовала со своими приятелями. «Все, вот, сейчас точно пойду. Песня кончится, и пойду».
Песня кончилась. «Ну, вперед». Максим быстро встал и медленно, прогуливаясь между столиками, рассеянно глядя по сторонам, как бы без всякой цели, направился к Маргарите. Ведущий бала в это время что-то говорил, гости что-то кричали. Максим не обращал на это никакого внимания, и только последние слова ведущего, которые он четко расслышал, заставили его остановиться и впасть в состояние тупого замешательства.
– … Внимание, а сейчас объявляется белый танец! Дамы приглашают кавалеров! Маэстро, музыку!
Максим резко развернулся на сто восемьдесят градусов. «Ну, вот вам и здрасьте, маэстро! Вот не везет, так не везет. Да уж, видно не судьба», – подумал он, чуть постоял, и медленно двинулся обратно. Не успел он сделать двух шагов, как услышал за спиной:
– Максим!
«Опа, – удивился Максим, – однако, может, всё-таки везет? Вот уж, этого я ожидать никак не мог. Я ещё существую, не исчез сразу же и насовсем за блеском её новых друзей. Хотя, стоп. Что тогда получается? Допустим, у нас начнутся, допустим, я говорю, допустим, отношения соответствующего характера и что же, она будет мне напоминать, что сделала первый шаг? В смысле, я колебался, не решался, одним словом, тормозил, а она взяла и все сделала. Так, ладно, я, кажется, перебрал. Ещё ничего нет, посмотрим. Так, что же ей сейчас такого сказать?»
За столиком Маргариты и ее приятелей не прекращался смех, в ход пошли анекдоты. Рита заметила, как Максим поднялся со своего места и медленно направился в её сторону. «Неужели он все-таки сподобился подойти ко мне, и неужели он решил меня пригласить? Вспомнил, наконец-то?» Всё время, что она здесь находилась, её обуревали практически те же мысли относительно Максима, что Максима относительно неё, во всяком случая, касательно отсутствия взаимного внимания. Когда ведущий бала объявил белый танец, она увидела, как Максим, пройдя половину пути, остановился и развернулся. Риту охватила досада, но она тут же решила действовать сама.
– Белый танец, дамы! – воскликнул Ренат.
– Предлагаю внести разнообразие, – сказала Сандра. – Ренат, я тебя приглашаю. Рик, ты не против?
– Воля ваша, дамы, – весело ответил Рик. – А мне соответственно предстоит танец с… – Он взглянул на Маргариту.
– Ты мыслишь логично, – поддержал Рика Ренат.
– Ребят, – словно оправдываясь, начала Рита, – я прошу прощения, но мне любопытно, как там?.. Вы не возражаете?
«А с какой стати я прошу прощения, и какая мне разница, возражают они или нет?» – подумала она.
– Что там? – удивился Ренат, – а, ха-ха, Рик, тебе не повезло.
– Ничего, попробую пережить, – обиженно, но, смеясь, проговорил Рик.
Маргарита направилась к Максиму.
«…Так, что же ей сейчас такого сказать? Скажу, жаль, мол, что объявлен белый танец, был бы черный, я бы с радостью тебя пригласил, а то за весь вечер танцы вообще никак не объявляли, вот я и не знал, что можно приглашать. Чушь какая-то… Ну ладно». Все это пронеслось в голове Максима одним мгновением. Он развернулся.
– Молодой человек, вы не будете возражать, если я вас приглашу на танец? – Перед Максимом стояла Жанна Роллан.
– А, – Максим оторопел, – нет, не буду… Правда, я не умею…
– Ну что же, придется это исправлять. – Жанна взяла Максима за руку и вывела в зал.
Не успел Максим опомниться, как они уже кружились в ритме танца среди остальных пар. Жанна подсказывала Максиму, как надо двигаться.
– Музыканты не изверги, – весело говорила Роллан, – они прекрасно понимают, в какое нелепое положение могут попасть неуклюжие мужчины, поэтому играют наиболее простую тему. Согласитесь, ничего сложного. Давайте перейдем на «ты», не против?
– Не против.
– Что же это ты говоришь, что не умеешь. Очень даже неплохо получается. Опыта мало. Хочешь, я буду давать тебе уроки? Я профессионал.
– Предложение заманчивое, – отозвался Максим, всё пытаясь прийти в себя от неожиданности.
– Значит, договорились. Ты не обиделся, что я отбила тебя у твоей подруги?
– Как это?
– Ты что же, даже не заметил? Эх, мужчины! Она шла, по всей видимости, к тебе, а я её опередила. А что это вы не вместе? Не нашли общий язык и выбрали себе разные компании?
«Как она это заметила?» – подумал Максим
– Не удивляйся, я очень наблюдательна, – словно прочитав его мысли, продолжала Жанна,
– Так получилось, – грустно произнес Максим.
– Как зовут девушку?
– Маргарита.
– Красивое имя. Она и сама красивая. Неужели ты и это не заметил?
– Почему, заметил, – смущаясь, ответил Макс.
– Что же ты терялся? Ведь, наверняка, ты весь вечер не решался к ней подойти. Ведь так?
– Ну, можно, наверное, так сказать. Просто тут столько всего, и все новое, – улыбаясь, оправдывался Максим.
– Можешь не оправдываться. Я сразу заметила, какой ты скромный. Говорить стеснительный не буду, это оскорбляет мужчин. И тем более нерешительность им чести не делает. С другой стороны, иногда подкупает ярко выраженная интеллигентность. А ты интеллигент, не так ли? Во всяком случае, производишь такое впечатление.
– Ну, уж не знаю. А что похож?
– Похож, похож. Только пользы от этого никакой. Не окупается. В этом кругу интеллигент – редкость. В моём, так вообще нет такого понятия. Я актриса.
– Это я уже знаю.
– Я тебя, смотрю, совсем смутила. Будь раскованней. Кстати, еще о скромности. Делать даме комплементы никогда не лишнее, лучше не скромничать. Когда я упомянула о красоте твоей подруги, мог в ответ сказать что-нибудь такое: «С твоей красотой ей не сравниться».
– Я… – Максим чувствовал, что он уже весь красный, как сочный помидор.
– Ха-ха! Шучу. Определенно, ты мне нравишься, Максим. Оставайся таким же. Ты бы выпил чего, расслабляет.
– Да я выпил, расслабился, вроде. А вот вы, то есть, ты, меня опять как-то, не знаю, наоборот, напрягла…
– Да ну что ты? Ха-ха! Оставь, воспринимай как шутку. Кстати, у меня послезавтра премьера в театре оперетты. Приходи, я тебе пригласительный билет дам. Или два билета, как скажешь.
– Хорошо…
– Хорошо билет или два билета? – хитро спросила Жанна.
– Ну, я даже не знаю, просто…
– Ха-ха-ха, хорошо, дам два билета, а там разберешься.
Тем временем танец закончился.
– Пойдем, я тебя представлю сильным мира сего, – предложила Жанна.
– Ой, что-то даже не знаю. А зачем?..
– Да просто так. Может, тебе понравится. Я уже с ними не могу. Выставляют меня как деревянную куклу.
– То есть?
– Да, не бери в голову. Пойдем, билеты заодно вручу.
Жанна подвела Максима к столику сильных мира сего.
– Разрешите представить, господа, Максим, новый член нашего общества. Гость! Самый настоящий.
– Очень рады видеть новые лица! – воскликнул Юнссон. – С прибытием. Это надо отметить.
Максиму предоставили место и вручили рюмку.
– Как первое впечатление? – поинтересовался Ким Сан Шик.
– Впечатляет, – ответил Максим.
– Похоже на ваш мир? – спросила госпожа Крейг.
– Есть что-то.
– Ну вот, сразу все набросились на человека. – Жанна встала на защиту Максима.
Она открыто выражала участие в Максиме и принялась за ним ухаживать, предлагая всё, что было на столе. Максим вежливо отказывался, улыбаясь. «Они не плохо смотрятся, – подумал Наирян и заметил, как у Шнайдера захрустела челюсть. – А шустрая она, звезда сцены. Подсолила продюсеру, поставила Шнайдера на место и, возможно, подкатила этому мальчику ненужных проблем. Сдается мне, из этого что-то родится. Тут и редактор – желтый оттенок вечера обеспечен. Жалко этого Максима, а может, и саму Роллан. Шнайдер вряд ли всё так оставит».
– А скажите, Максим, – шутя начал Крейг, – за кого вы будете голосовать на выборах?
– Ха-ха-ха, – сорвался Юнссон, – слушайте, Крейг, я чуть не подавился из-за вас!
– Нет, ну действительно, интересно, каких политических позиций придерживается молодой человек.
– Знаете, я стараюсь не придерживаться никаких конкретных позиций, держась в стороне от политики. – Максим заметил, что рюмка, выпитая им только что, произвела свое расслабляющее действие и моментально, добавившись к предыдущим, начала развязывать его язык, из чего он сделал вывод, что нужно как можно скорее отсюда убираться.
– Это что же, ваша гражданская позиция? – спросил Юнссон.
– Я считаю, что не имеет значения окрас политических движений, важно, каково от их деятельности государству, то есть Городу и его народу.
– Браво, молодой человек! – воскликнул Крейг, – мысль не нова, но здрава. Хотя, хочу вам заметить, это всего лишь слова. Тем не менее, приходится выбирать окрас, чтобы увидеть каково оно. Рано или поздно вы станете членом Города и пойдете на выборы. Придется определяться.
– Обещаю вам в ближайшее время во всем разобраться и выбрать надлежащую позицию. – Максим решил закончить разговор и уйти, его начало мотать. – А сейчас разрешите мне вас покинуть, меня ждут. – Он встал и начал прощаться.
– Желаю вам скорее со всем разобраться и принять верное решение! Рады были знакомству, – весело заключил Юнссон. Он единственный, кто произвел на Максима относительно положительное впечатление.
Максим раскланялся и направился к своему столику, как его окликнула Жанна, она подошла к нему.
– Куда же ты так сразу? Про билеты забыл. – Она вынула из захваченной сумочки два билета и улыбнулась. – Там на нас внимательно смотрят?.. А, чёрт с ними. Ты же здесь пока?
– Пока? Ну да, а… в смысле…
– Город не покидаешь ведь?
– Да я как-то не собирался…
– Ну, хорошо, жду на премьере. – Жанна быстро развернулась и пошла к своим сильным мира.
«Что сейчас было? Ничего не понял, – с трудом подумал Максим, – чувствую, я хорошо набрался. Нужно подышать свежим воздухом».
– Ну, Максим, ты просто герой. Танец с самой Роллан! Надо выпить! – Восторженно встречал Максима Фогель.
– Да остановитесь вы когда-нибудь? – начала Лориан.
– Ну что ты! – Фогель разлил и подал рюмку Максиму. Они выпили. Максим, не садясь за стол, объявил, что ему срочно нужно подышать свежим воздухом и тут же удалился.
На улице уже стемнело. Максим побродил вдоль отеля и сел на лавку. Вдруг его охватило какое-то непонятное беспокойство, ему почудилось, что на него кто-то смотрит. Он огляделся по сторонам. Никого не было. Он закрыл глаза и начал глубоко дышать, пытаясь таким образом привести себя в чувства. Голова кружилась.
– Опасность, – раздался рядом хриплый шёпот. Максим вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла цыганка, та, которую он видел из окна гостиницы. Он вскочил. Цыганка пристально смотрела на него и он, как в предыдущий раз, не смог отвести от неё взгляда. Цыганка продолжала:
– Опасность грозит тебе, юноша. Рядом ходит. Берегись. Не каждому дано узнать судьбу, но и не каждому её можно предсказать. Мне не нужно смотреть в твою ладонь, в глазах твоих вижу страх. Убьешь ли его? Заблудился ты. Отыщешь ли? Тайна гнетёт. Разгадаешь ли? Раскрой силу. Найди её. Не упади. Упадёшь, будешь ползать или встанешь? Холод в тебе и пламя. Спрятано глубоко. Зло великое. Как поступишь? Берегись.
Цыганка развернулась и пошла прочь. Максим очнулся и крикнул ей вслед:
– Эй, бабуля! Не понял ни хрена! Что за…
Цыганка скрылась из вида. Максим вошел в отель и, решив не возвращаться на банкет, поднялся в свой номер.
«Да ну их всех к чёрту! Отличный вечер… вообще. Жанна. Стоп. Маргарита. И что дальше? – думал он, раздеваясь и укладываясь в постель. – Эх, на подвиги тянет! Что я разделся-то? Опасность, опасность. Моя информационная база переполнилась. Как же так с Маргаритой получилось глупо? Вернее, не получилось. Жанна. Обалдеть, взял и так запросто танцевал с самой звездой. И всё же, Маргарита. Что бы такого сделать? Ой, перебрал я, перебрал. Завтра башня раскалываться будет. Спать, спать. Или ещё взять и… О, театр в воскресенье… как бы так?.. Маргарита… Рита…»
