Борис Ярне
Синтез
Одевшись, он решил не посещать своё логово, а направился сразу к Карденлинцу. Но по дороге он передумал и решил заглянуть в «Белую гору». К его приходу было уже девять часов, так что весь персонал, либо уже был на месте, либо подъезжал. А подъезжал он на автобусе. Хотя от Карденлинца до «Белой горы» пешком было не более получаса, никто не желал испытать наслаждение от прогулки по изящным местам в чудную погоду на свежем воздухе.
Выбрав пункт наблюдения, Максим приступил к изучению отеля и его обитателей. Медленно переводя бинокль с автобусной остановки, откуда могли появиться сотрудники отеля он планомерно, метр за метром, исследовал сквозь стекла бинокля отель и всю его территорию. Постаравшись запомнить лица людей, приезжавших на работу, Максим, ничего подозрительного так и не обнаружив, отправился по намеченному пути: изучать селения и стучаться в двери. Карденлинц он оставил на вторую половину дня.
Три селения Максим обошёл к пяти часам вечера. «Видели ли вы девушку? Знаете, что-нибудь? Слышали? Кто-то, может, слышал?» И так далее и тому подобное. Результат – ноль. После обхода каждого селения, Максим поднимался в гору и в течение получаса наблюдал за ним в бинокль.
Одно обстоятельство показалось ему несколько странным. В каждом селении стояла веранда, на самом его краю. В последнем пункте Максим заметил, как к веранде стекается небольшая группа людей, четыре человека пожилого возраста, усаживаются и просто сидят. Он попытался различить по губам, говорят ли они что, но так и не смог. Лишь пару раз ему показалось, что кто-то перекинулся парой слов. Никто к группе так и не присоединился, что не показалось Максиму похожим на посиделки стариков и игру в домино.
Придя в Карденлинц, он сразу же окинул его сверху в бинокль и также на краю заметил веранду. Людей здесь было больше, также все пожилые, один даже в инвалидной коляске. Тут он заметил некое подобие беседы.
Время было шесть. Самое удачное время для обхода. Все вернулись, большинство, кроме тех, что на веранде, дома. Вперёд.
В какой-то момент у Максима стал заплетаться язык, настолько он устал расспрашивать всех об одном и том же.
У некоторых он спрашивал, работают ли они в отеле «Белая гора», особенно у тех, чьи лица он сумел запомнить, наблюдая их утром в бинокль.
Одно лицо он точно запомнил. Оно было молодое и принадлежало скромному юноше, который как раз и открыл ему дверь одного из домов.
– Привет! – сказал Максим.
– Здравствуйте, – ответил юноша.
– Меня Максим зовут.
– Хосе.
– Ты, случаем, не в «Белой горе» работаешь?
– Да, – засмущавшись, ответил тот.
– Давно?
– Пару месяцев.
– Ага, значит, последний месяц ты работал. А кем, если не секрет?
– Я на «ресепшене» стою. – В голосе Хосе появились испуганные нотки.
– Тогда ты не мог не заметить одну красивую девушку по имени Маргарита.
Хосе молчал.
– Молчание я расцениваю как тот факт, что я прав?
– Была такая, уехала.
– И всё?
– И всё.
– И ты, пробыв такое время в отеле, про Риту, про Маргариту ничего не знаешь, ни куда она собиралась, ничего? Вы не общались?
– Я на «ресепшене». Мне нельзя.
– Так, ладно. – Максим был слегка растерян испугом Хосе. – Она пропала. То есть, не из отеля пропала, а на выезде. Вышла из машины, в которой ехала (не буду вдаваться в подробности) и пропала. Просто исчезла. Тут не так много мест, куда она могла пойти. Заблудиться могла? Могла. Но, её же мог кто-то найти.
Максим чувствовал в испуге Хосе какое-то знание, но не мог понять, что это могло быть. Именно поэтому он продолжал более подробный допрос.
– Я не знаю, – дрожащим голосом проговорил Хосе.
– Понимаешь, она может быть в опасности. Я её друг, я её долго искал. И тут же снова потерял.
– Вы её друг?
– Больше того, жених, – зачем-то сказал Максим.
– Вы её жених? – несколько возбужденно проговорил Хосе.
– А что тебя так удивляет?
Хосе притих.
– Ну, говори, что не так?
– Мне казалось, её все хотят обмануть. А вы жених…
– Определенно, ты что-то знал, или знаешь.
– Я знал, но теперь это не имеет значения. И я не хочу лишиться работы.
– Понятно, – разочарованно проговорил Максим.
– Мне жаль, но я ничем не могу вам помочь.
– Я тебя понял. Лады. Я ещё какое-то время буду здесь, искать. Наведаюсь к тебе, вдруг, что узнаешь. Договорились?
– Договорились.
И снова Максим услышал испуг в голосе Хосе.
– Красиво у вас тут. Ну, бывай, спокойной ночи, Хосе.
Максим, скрепя зубами, отправился в свой лагерь. Темнело.
Утро началось поздно. Видимо, предыдущий сон на дровах дал о себе знать. Максим умял банку тушенки и вскипятил чай. Быстро прикончив завтрак и присев у сосны, он решил посвятить день изучению необследованных им мест, не селений, а именно гор.
И начать он решил с того странного строения, что он видел ночью, перед тем, как провалился в яму. Идти туда, по его подсчетам, нужно было полдня как минимум. Он собрался, взяв как можно меньше вещей, кроме, конечно, основных – ножа, веревки, спичек и направился в путь. На этот раз он решил взять с собой пистолет. Что его подвигло, он объяснить не мог, но он находился в таком сильном возбуждении хищника, что ему снова захотелось оказаться в том самом баре, где он расколотил головы четырём браткам. Что стало причиной столь неожиданного возбуждения, он объяснить не мог. Вероятно, безрезультатные поиски начали давать о себе знать.
Он готовился именно к бою, несмотря на то, что ничего его не предвещало.
Во второй половине дня, изрядно устав и вспотев, Максим увидел то самое сооружение. По мере приближения к нему Максиму становилось не по себе. Что это могло быть и что оно делало здесь?
Сооружение представляло собой форму ангара с четырьмя башнями по периметру. Сделано оно было из камня. В нем были решетчатые окна, забитые изнутри досками. Вход был достаточно помпезный для такого места: это были ворота замка, также забитые изнутри. Посредине возвышался конусообразный купол. Всё, абсолютно всё, кроме ворот, было из камня. Местами можно было заметить даже гранит. Задняя стена сооружения примыкала к обрыву. Находилось оно на самом высоком месте скалы, и, судя по всему, на самой высокой из близлежащих скал. Что располагалось на задней поверхности здания, увидеть было невозможно. Судя по всему, так было задумано. Максим попытался заглянуть за угол, но у него тут же закружилась голова. Высота скалы была немыслима. Успел он заметить только, что основная часть тыла состояла из камня, а верхняя и средняя из отшлифованного гранита.
Одним словом, это был очень древний замок. Маленький, но замок. И почему о нём нигде и ничего не было написано? И замок этот был так замурован, что попасть внутрь было просто невозможно. Максим испробовал все способы. Он даже умудрился залезть на крышу, используя веревки. Но нигде ничего не обнаружил.
«Вопрос на вопросе! Загадка за тайной! Может это ничего не значит? Может, когда-то тут было цело государство. Такое… небольшое. Но что за место для замка?» Никакой военной, практической, объяснимой причины Максим не видел. Он раздобыл в лесу большое бревно и пошёл на таран ворот. Безуспешно. «Четыре маленьких решетчатых окна… Какой же это замок? Ни бойниц… Ничего». Круг, вот что было на фронтальной части замка, над воротами, как раз на гранитной составляющей сооружения. Видимо, с обратной стороны, над обрывом было то же самое. Зачем строить замок на скале в упор к обрыву. «Рапсодия» стоит так же, но это центр, это эстетично, это красиво, когда выходишь на балкон, и там море. А что тут?» Максим давно скинул с себя всё снаряжение. В руках он держал только нож, намереваясь непременно им что-то сотворить. Его постепенно обуревало если не бешенство, то определенно необъяснимое исступление. Зачем он сюда пришёл? Потратил полдня. Ещё полдня обратно.
Он встал перед входом и уставился на круг.
– Что это? Солнце? Луна? Обруч? Мяч? Это футбольный клуб? Твою мать! Раз так во вдоль да поперек! Уроды! Что вы от меня хотите?
Он со всего маха ударил по двери ногой.
– Есть тут кто? Выходи! Как вы заперли всё изнутри?
Максим сел на корточки и призадумался.
– А мне это нужно? Мне это чем-то поможет? Стоп, стоп, стоп. Тихо. Зачем-то Маргариту привезли именно в этот отель, именно сюда… Твою мать! Какая разница, куда её привезли? При чём тут этот чёртов особняк и эти горы?
Он начал кругами ходить вдоль ворот замка и ещё несколько раз врезал по ним ногой. «Но, узнать, что внутри, я должен, раз уж припёрся в такую даль, мать вашу».
Максим стал медленно удаляться от входа, потом остановился, развернулся и, набирая скорость, со всего разбега влетел в ворота. Те остались непоколебимыми.
– Ах ты, сука!
Максим начинал терять контроль, и, окончательно его потеряв, вынул пистолет, – это был десятизарядный «Глок», – медленно спустил предохранитель, передернул затвор, прицелился в середину круга над воротами и меланхолично нажал на спусковой крючок. Эхо от выстрела разлетелось, казалось по всем горам, лесам и весям.
Максим опомнился и, прижав пистолет ко лбу, снова опустился на корточки. Он глубоко вздохнул, пистолет положил на камень, туда же всё остальное, как ему показалось лишнее, оставил лишь нож в чехле и, разматывая веревку, направился к обрыву.
– Я должен узнать, что на той стороне этого цирка.
Узкий бордюр, буквально в пять сантиметров проходил вдоль задней стороны замка по нижней его части, соприкасающейся со скалой. Скала была настолько отвесная и гладкая, словно её специально шлифовали, что и опытному скалолазу, как подумал Максим, зацепиться было не за что.
Он решил пойти сверху. Привязать веревку к одной из башен и спуститься вниз по обратной стороне.
Не получилось. Веревки не хватило.
– На кой черт они идут в горы и берут с собой такие короткие нитки! – обозлился Максим на бедную девочку, которую обокрал. – Какой толк от этих… пяти-семи метров. Стоп.
Максим измерил ширину замка. Глупо.
– Думай, думай, у тебя же высшее образование.
Максим ползком подобрался к обрыву и попытался изучить стену замка со скалой. Он чуть не заплакал от отчаяния.
– Выход есть всегда! – кричал он себе. – Нет не решаемых проблем. Для меня, тем более. Должно произойти так, что я узнаю, что там такое. Этот замок – не замок, он низкий, как… трехэтажка…
Максим начал себя успокаивать, медленно дыша и крутя верёвку в руках.
– Ё-мое, я же в лесу, – спокойно проговорил он.
Через два часа из прочных и гибких веток, которые он собрал в лесу, спиливая их с деревьев охотничьем ножом, он соорудил лестницу. Лестница была двойная, на случай аварии и ослабления давления на веревки. Порезав веревку таким образом, чтобы её длины с учетом длины веток хватило на то, чтобы, привязав один конец к одной из башен, по веткам спуститься вниз, повиснув над пропастью, и таким же путем подняться обратно. «Для непрофессионала, – подумал Максим, – это было недурно. Хотя, сомнительно. Останусь в живых – выясню». Самым тяжелым в процессе изготовления оказалось затаскивание кучи веток на крышу. Для этого он смастерил из тех же веток, близких по гибкости к лианам, как он решил, специальную лестницу, по которой затаскивал их наверх. Ветки он, разумеется, выбирал наиболее сучковатые, чтобы было за что ухватиться и на что опереться.
Расчетная длина уходила ниже уровня замка, до самых скал. «Если всё крепко связать, рассчитать личный вес, вес древесины, прочность верёвки, и так далее, то всё должно получиться».
– И как я это всё рассчитаю? Мне приходится рисковать. Ради чего? Чёрт возьми!
Но тут Максим отчетливо понял, что в этом есть смысл, и творит он это не из праздного любопытства.
Всё было готово. Лестница была спущена. Осталось перекреститься и поползти по сучкам вниз.
Максим решил передохнуть. Потряхивая руками, он стоял на крыше и в глубине души проклинал это чёртово здание – толи замок, толи хлев.
– Ладно, время не ждет…
Максим схватился за сучья и начал медленно спускаться вниз. И вот что он упустил: находясь лицом к лицу к стене, увидеть что-либо было сложно. А веревка неприятно хрустела. Видимо напряжение было выше возможностей узлов, которыми сучья были связаны между собой. «Вот я и рассчитал». Максим прополз треть стены. Минуя гранитный верх, он отчетливо увидел какие-то изображения. Но рассмотреть их можно было только в том случае, если несколько удалиться от стены. Можно было попробовать оторваться, упираясь ногами в стену, или раскачаться. Максим спустился до середины стены. Веревка хрустела.
Максим тяжело дышал.
– Нужно рискнуть, – прошептал он.
Повиснув почти горизонтально плоскости, он, словно на качелях оторвался от стены, впившись в неё взглядом. И увидел!.. Как и предполагал, на верхней гранитной части. Максиму хватило рассудка в первую очередь подумать о безопасности и также приземлится на стену. Можно было подниматься.
На гранитной части стены красовался барельеф короны и крылья лебедя. Такой же, как он видел на наличнике землянки.
Одновременно думая о том, что это значит и о том, как подняться наверх, Максим не обратил внимания на усиливающийся хруст веревки.
А зря…
Веревка, связывающая ветки правой лестницы, порвалась, и Максим перевалился на левую. Вероятность того, что остальная, левая часть выдержит, была мала. До края стены с левой стороны было уже метра два.
– Попробовать раскачать, – шептал он.
Попробовал. Получилось. Но поздно. Порвались обе части. Древесина полетела в пропасть. Максим, приготовившийся отправиться за ними, вспомнил о пятисантиметровом выступе!
За него он и схватился пальцами. Ах, если бы не пыль! Ах, если бы не пот. Максим напрягся изо всех оставшихся сил.
«Мне бы метр проползти на пальцах, а потом… Потом посмотрим. Скрутило весь организм. Как приятно, когда ты в зале толкаешь штангу. Никаких рисков».
– Я должен выжить. Я же живу для чего-то. Давай, Макс! – хрипел он себе.
Медленно перебираясь на пальцах, которых он уже не чувствовал, Максим добрался до края здания. Что дальше? Сил вытягивать свое тело, не имея опоры, не было. Максим продолжал висеть на пальцах, цепляясь уже за землю. Идея была хуже – земля не устойчива. Ничего, за что можно было бы ухватиться.
– Не бывает не решаемых проблем, – брызжа слюной, хрипел Максим.
Ноги, у него же были ноги. Максим медленно, то правой, то левой прощупывал скалу на предмет выступов или впадин. Силы кончались, они просто утекали. Есть второе дыхание. Дырка! Маленькая впадинка под правой ногой. Максим аккуратно вставил туда носок ступни и, что есть силы, выбросил своё тело на поверхность. Он оказался на руках, ладонях, если точнее. Сил всё равно не было. Нож! Но руки уже не слушались… Но надо! Нет, нельзя отрывать обе руки. А если быстро? «Чехол должен быть открыт. Это точно. Это плохо, но я забыл его закрыть, когда строгал лестницу… и это хорошо. У меня доля секунды. Других вариантов нет. А если и есть, то времени на них не осталось».
Воздух был таким прозрачным. Пели птицы. Светило солнце.
– Главное не попасть в камень, в скалу, или ещё куда. Тут скала. Нужно как можно дальше, – без звука говорил Максим.
Глаза застилала соль.
– Раз, два, три!
Руки моментально начали сползать. Одно мгновение. Нож в руках. Максим издал крик и, используя всю гибкость своего тела, отталкиваясь, словно от воздуха, сверкнул ножом и вонзил его… в землю. Подтянувшись, он передвинул его дальше и постепенно выполз на плоскость.
Максим дополз до вещей, вытащил флягу с водой и разом её осушил. Выудил из пачки дрожащими пальцами сигарету, прикурил и, присев на камень, произнес:
– Проблем-то…
Воздух был таким прозрачным. Пели птицы. Светило солнце. Воздух, кроме всего прочего стал ещё и вкусным. А жизнь бесконечной.
– Я знал, что у тебя получится, – раздался голос.
Максим выронил сигарету.
– 4 –
После того как Маргарита выпрыгнула из машины, она прямиком бросилась в лес, вверх, в горы. Пробежав метров двести, остановилась и присела на корточки, охватив голову руками. «Что я делаю? – подумала она. – Что дальше»?
Не найдя ничего лучшего, как направиться в противоположную югу сторону, то есть в сторону «Белой горы», она незаметно для себя спускалась всё ниже и ниже к трассе до тех пор, пока не увидела её. А ещё кучку народа. Рита замерла и спряталась за дерево. Что же делать дальше? Что это были за люди? Местные жители? Это была автобусная остановка. Затеряться в толпе, сесть в автобус и уехать подальше отсюда!
Как можно незаметнее, по крайней мере, ей так казалось, Рита вышла из леса, благо люди смотрели в основном на дорогу, медленными шажками приблизилась к толпе работников гостиницы (или группу из десяти человек назвать толпой сложно?) и встала среди них, опустив глаза.
«Ну, где же автобус?»
– Рита? – раздался шёпот прямо над ухом.
Рита подняла глаза и встретилась с взглядом Хосе. Тот поднял палец к губам и незаметно развернул её в сторону леса.
– Я хочу уехать, – тихо сказала она.
– У вас не получилось, – также тихо проговорил Хосе.
– Я не совсем… Как… Что же…
– Сейчас подойдет автобус, сядем в него и выйдем в Карденлинце. Я что-нибудь придумаю. Только не говорите ничего. Я ещё не придумал…
До Карденлинца автобус ехал не более десяти минут. Выйдя на нужной остановке, Хосе повёл Риту дальше в селение.
– Родители сейчас в Центре. Я живу с бабушкой. Попрошу её приютить вас на время. Скажем, что вы туристка, которая потерялась.
– Хосе?
– Потом решим, что делать.
Бабушка оказалась очень милой старушкой.
– Конечно, конечно, мы всегда рады гостям, даже неожиданным. Я дам вам комнату на втором этаже. Там вы найдете всё, что вам нужно.
– А у вас есть телефон? – скромно спросила Рита.
– У нас нет, но у Фульсфаков есть. Это через дом. Вам срочно?
Хосе напрягся.
Рита взглянула на настенные часы.
– Через пару часов.
– Хосе, отведешь Риту к Фульсфакам?
– Конечно, бабушка.
– Я приготовлю что-нибудь на ужин, – весело заявила старушка и удалилась.
– У тебя милая бабушка. Как и ты.
Хосе покраснел.
– Я покажу вам комнату. Там жила моя старшая сестра, пока не перебралась в другой округ.
– Хорошо.
Фульсфаки оказались, что называется, полноценной семьей, живущей в одном доме. Бабушка, дедушка, папа, мама и маленькая дочка. Дверь открыл дедушка.
– Конечно, для такой красотки! – захихикал он и тут же получил затрещину от бабушки, подошедшей следом. Та оказалось на редкость строга.
– Телефон на стене, – резко произнесла она и осталась стоять в коридоре.
Рита лихорадочно набрала домашний номер Сары… Короткие гудки.
– Вы куда звоните?
– В… Центр.
– Через код. 001.
Длинные гудки, кто-то взял трубку.
– Алло.
У Риты все загорелось внутри. Сара!
– Алло, Сара!
– Алло, говорите.
– Алло. – У Риты похолодело внутри.
– Что такое? – спросил Хосе.
– Меня не слышно.
Минут десять пытались настроить телефон, но так ничего и не вышло.
– А есть ещё у кого-нибудь? – чуть не плача спросила Рита у Хосе.
– Есть, но, похоже, это по всему поселению.
Хосе медленно повернул голову в сторону бабушки Фульсфак. Та еле заметно расширила глаза и уже совершенно другим тоном обратилась к Рите:
– Да вы не беспокойтесь. Сейчас уже поздно вызывать мастера. Завтра всё починим. Всё будет хорошо. Такая красивая девушка.
– А я что говорил, – испуганно вставил дедушка.
Бабушка многозначительно посмотрела на него. Тот лишь помотал головой.
Когда Хосе с Ритой покидали дом Фульсфаков, они встретили семейную пару с ребенком. Бабушка окликнула Хосе. Тот послушно вернулся.
– Это она? – только и спросила Фульсфак.
Хосе утвердительно кивнул.
– Твоя уже знает?
Хосе помотал головой.
– Я зову всех на сход через полчаса. Можете не приходить. Угостите принцессу чудным ужином и укладывайте спать. Ты понимаешь, о чём я.
Хосе утвердительно кивнул.
Ужин был чудесный. Бабушка Хосе не переставала нахваливать внука и ругать его родителей, восхищаться красотой Риты и планировать ей женихов, в частности из Карденлинца.
– Ну, Хосе ещё молод, но у нас тут есть такие парни. Работящие, молодцы, красавцы все. Ты подумай, красавица. Я поменяю приборы.
– Я помогу, – предложила Рита, начав подниматься.
– Ничего, я сам, – остановил её Хосе и направился за бабушкой на кухню.
Бабушка напевала, настроение у неё было чудесное.
– Бабушка, – тихо проговорил Хосе.
– Да, внучек.
– Фульсфак собирает сегодня сбор.
– Да? Когда?
– Он уже идет.
– А почему меня не позвали.
– Так надо.
Бабушка замерла и развернулась к внуку.
– Это она… та самая… принцесса, – шёпотом проговорил Хосе.
Бабушка уронила банку с вареньем.
– Я уберу. Ты понимаешь, что нужно будет сделать?
– Да, конечно, – растерянно проговорила бабушка, – сама принцесса у нас в доме.
– Вернемся к гостье.
Все те странные посетители отеля, с которыми Рита пыталась завести знакомство в отеле, собрались на веранде. Даже похотливый старик с сиделкой. На этот раз он был серьезен. На веранде собралось человек пятнадцать обитателей Карденлинца, в основном пожилого возраста. По обе стороны от веранды стояли два здоровых парня.
– Спасибо госпожа Фульсфак, что собрали нас так вовремя, – говорил седой старик.
– Это мой долг, господин Штерн.
– Считаю это чудом. Именно чудом. Даже не удачей, а чудом. Удачей было то, что нас, старых, и пусть, по их мнению, неверно воспринимающих реальность, членов Ордена привлекли к наблюдению за самой принцессой. Но чудо заключается в том, как принцесса оказалась у нас.
– Хосе привёл, – заявила Фульсфак.
– Нужно расспросить его, как так получилось, и не ищут ли её у нас они, или ещё кто. У нас три дня.
– Конечно, ищут. Все ищут, – вставил молодой Бэй, тот, с кем Рита была знакома.
– Главное, чтобы ни у кого не возникло подозрение в том, что она может быть здесь, с нами.
– Хосе всёе расскажет. Если его рассказ удовлетворит нас, то доказательств ни у кого не будет. Это истинная принцесса и она должна быть коронована истинным Орденом Лебедя по всем правилам.
– И не стоит забывать о наследниках, – вставила Фульсфак.
– Об этом рано, – остановил ее Штерн. – Как бы нам вызвать Хосе прямо сейчас? Луи, попробуешь?
Луи, один из крупных молодых парней, что охранял веранду, лишь кивнув, отправился к дому Хосе.
– И ведь надо же! Три дня до полнолуния. Нужно всё подготовить, как надо. Мы должны войти в историю хотя бы в рамках нашего общества истинных членов Ордена. В последний раз принцесса здесь короновалась двести с лишним лет назад, а первая все пятьсот. Замечу, это были истинные принцессы.
– Перебью вас, магистр. Первым был принц, – сказала дама в широкополой шляпе
– И он плохо кончил, – добавила Фульсфак.
– Не будем о грустном.
Супруга Бэй, Лан, вопросительно посмотрела на мужа.
– Он повесился в тронном зале, – прошептал он жене.
Та в ужасе охватила виски.
– Хватит о глупостях давно минувших дней, – проговорил старик в инвалидной коляске, – меня больше интересует вопрос подлинности и согласия девушки.
Всё с удивлением на него посмотрели.
– Такой дар дается свыше, и он не принадлежит лично ей. Это наше общее достояние. А подлинность определили в совете Ордена, в том совете. Иначе бы её тут не держали.
– А что это за пантера проводила с ней столько времени? – спросил молодой член Ордена с рыжими волосами.
– Их смотритель, думаю, – проговорил Штерн. – Нам-то они доверяют постольку поскольку. Сумасшедшими считают.
Вскоре вернулся молодой человек и сообщил, что Хосе подойдет через десять минут.
– Бабушка, только пусть она ничего не заметит! А завтра мы её разбудим утром, как будто ничего не было. Ведь это всё…
– Милый, как решит совет, – грустно произнесла старушка. – Вижу, ты влюбился в неё. Не прячь глаза. Я всё вижу. Зови.
Всё произошло мгновенно. Бабушка профессиональным движением коснулась шеи Маргариты, и та провалилась в сон.
Хосе рассказал на собрании всё, как было, ничего не утаив.
– Считаю, нам нечего опасаться, – объявил Штерн
– Поддерживаем, – хором произнесли члены сообщества.
– Нужно подготовить замок, – продолжал Штерн, – но так, чтобы ни одна туристическая муха не заподозрила, что внутри что-то происходит. Предлагаю отправить первую партию сегодня же в ночь, а завтра с самого утра, пока все спят, перевезти принцессу и оставить её там до коронации.
– Согласны.
– Фульсфак, назначьте первую партию. И не забудьте, вход через подземелье, чтоб снаружи было всё также ветхо. Пусть любители истории наслаждаются.
– Хочу напомнить о наследниках, – вновь произнесла Фульсфак.
– А в чём дело? – не выдержала Лан.
– Милочка, дело в том, что принцесса остается здесь навечно. Поймите, она обычный человек. Осознание величия дается не многим. Но многие хотят обычной жизни. Мужчины хотят женщин, женщины мужчин, и, в свою очередь, детей. Если лишить женщину возможности рожать, она просто переменится. И в нашем случае, в лучшую сторону. Она будет с нами, будет выходить в люди. Предыдущие принц и принцесса, согласно истории, так и не вышли из замка.
– Почему?
– Я же только что говорила. Принц захотел женщину. Женщин-то ему водили, но он был в кого-то влюблен, а это могло сделать его возлюбленную дамой. Тогда бы он мог править всем Городом из Центра. А в Центре дела решают быстро. Долго бы он там не прожил.
– Откуда вы знаете?
– Из нашего кодекса. Вы, милочка, слишком молоды.
– А принцесса?
– Принцесса, насколько я помню, влюблена ни в кого не была, но врожденный материнский инстинкт свел её с ума. Поэтому оба они не покидали пределов замка. Сейчас же мы хотим, чтобы Богом избранная принцесса посещала своих поданных. Думаю, произойдет это не сразу, а тогда, когда она поймет, что другого выхода нет. Сейчас молодежь другая.
– Я вас не понимаю. Вы считаете, что сейчас что-то может быть по-другому? – не унималась Лан.
– Вы наводите смуту, вам так не кажется?
– Остановитесь, – вмешался господин Штерн. – Мы всё разъясним девушке перед коронацией.
– А если она тоже влюблена, а вы её запрете в вашей келье?
– Поймите, она святая. Она должна понять и всё выдержать.
– Слушайте, у вас не Орден, у вас секта какая-то, – в сердцах проговорила Лан и пошла прочь. Муж кинулся за ней.
– Она может быть опасна, – намекнула госпожа Фульсфак одному из парней-охранников. Тот кивнул и медленно направился за Лан.
– Доктор Мин, у вас на известный и необходимый случай всё готово? – спросил Штерн.
– Конечно, только нужно всё перенести в операционную замка и желательно сегодня. Я готов войти в ночную партию.
– Хорошо. Уже сегодня внутри должно всё блестеть. Это наш храм, не забывайте об этом. Хосе, что ты всё молчишь?
– Мне нечего сказать, магистр.
– Я назначу тебя офицером сразу же после церемонии. Ты наш герой. Ты не растерялся и сделал всё, как надо.
– Это будет честью для меня.
– И ты только подумай, сама принцесса, создание божье, спит сейчас у тебя в доме.
Штерн взглянул на небо.
– Вы только посмотрите, как луна стремится к полному кругу, как она хочет одарить нас всех благодатью божьей. Завтра днем все идем молиться в храм. Не нужно будет стирать пыль. Всё должно быть, как надо. – Штерн удовлетворенно вздохнул.
– Когда разбудим принцессу? – вдруг спросил Хосе.
– А что такое?
– Я думал завтра утром, чтоб она пожила нормальной жизнью…
– Очнись, юноша! Нормальная жизнь. Или ты опять собрался химичить с телефонным поводом. У неё скоро наступит самая настоящая и благородная жизнь. Быть путеводной звездой не так просто.
– Я просто думал… – Хосе покраснел.
– Пацан не смог устоять перед чарами девушки.
Все рассмеялись.
– Кстати, до коронации собираемся здесь каждый вечер и вносим свои предложения, у кого они есть.
– Как можно поспорить с кодексом и корректировать его?
Госпожа Фульсфак была крайне строга. Её возбуждало в грядущем действии не сам процесс коронации и обретение долгожданной принцессы. Её вела жажда лишить красивую девушку нормальной жизни, материнства, сделать из неё куклу, а потом рассказывать внукам, как она короновала настоящую принцессу, и как в их округе, не где-то там, в Центре, а здесь царствовало истинное божество.
– Кто расскажет ей обо всём? – спросила она.
Все посмотрели на Штерна.
– Думаю, я смогу. Я сделаю это за день до полнолуния, послезавтра, в воскресенье. Как символично, не находите? А это означает, что в воскресенье там должно быть так, как в коронацию. И не забудьте, весь день, а это понедельник, перед полнолунием, в замке или около него никого не должно быть. Направимся туда в шесть вечера. Я сам разбужу принцессу. Миссис Фульсфак будьте в воскресенье в замке. Господин Мин замаскируйте свою операционную как можно тщательнее. Я скажу ей о необходимости этого. Но провести операцию вы должны до коронации, и как можно нежнее.
– Я использую такие обезболивающие, что, очнувшись, она и не почувствует ничего.
– Это главное. Принцесса должна взойти на трон ощущая легкость и комфорт.
– И чувство ответственности, – добавила госпожа Фульсфак
– На этом, думаю, всё. Встретимся уже завтра. Предупредите остальные сообщества.
– Чушь какая-то! – не преставала возмущаться Лан.
– Ты о чём дорогая? – вопрошал Бэй.
– Для чего нужна это проклятая операция?
– Ты не понимаешь. Так написано в кодексе.
– Да плевать мне на кодекс. Какой в этом смысл?
– Дело в том, что принцесса, та, классическая, ну, что в Центре, это одно. Это человек, наделенный определенными полномочиями, возможностью, даже властью. Назначать президентов, даже самой при определенных условиях становиться главой Города. Здесь верят в истинную принцессу. Здесь принцесса – это ангел во плоти. Светлый ангел. И не на четыре года назначать, а потом пропадать или делать, что вздумается, а быть святой навсегда. Пока живёшь, радовать своим присутствием, а после вернуться на небеса.
– Ты рехнулся! Секстант чёртов. Я ухожу.
– Дорогая!
– Это такую экзотику ты мне обещал? Вырезать женщинам яичники, чтобы они становились ангелами? Стерилизовать их, как кошек, чтоб по весне они не вопили? Дурь! Ты ведь сам в это всё не веришь. Скажи, зачем мы здесь? Зачем вступили в секту? Как нас, вообще, туда приняли?
– Моя мать состояла в Ордене, она жила здесь какое-то время.
– Где она теперь?
– Пропала. Говорят, ушла в лес и не вернулась.
– Так ты за этим приехал? Расследование провести? Детектив хренов. Ты видел, на что способны эти сумасшедшие старички? И делают они это веками. Я в полицию.
– Лан, остановись. Полиция, уверен, всех их знает как милых и добрых старичков, как ты говоришь…
– Мы ещё не знаем, что они, вообще, тут творят.
– Да ничего не творят. Молятся своей богине – Лебедю и всё.
– Просто Бог их не устраивает?
– Лан, успокойся.
Всё это время они находились в съемном доме, а Лан собирала вещи. С улицы, сквозь окно за ними следили пристальные глаза.
– Тогда я пойду к этой девушке и расскажу ей всё, что с ней собираются сделать.
