Борис Ярне
Синтез
– 12 –
«Лунное кладбище» является одним из самых престижных кладбищ города, как бы забавно не звучало определение «престижное» со словом «кладбище». Сюда также можно отнести такой эпитет, как «элитное». Согласитесь, как чудесно звучит: «После моей смерти я буду лежать на элитном кладбище» или «Престиж для меня превыше всего, поэтому я выбираю себе именно это кладбище», или, скажем, «Элита лежит на элитном, или элитно», а всё потому, что «Я жил достойно, поэтому имею право достойно тлеть».
Луна огромной каменной глыбой возвышалась над входом на кладбище, олицетворяя тем самым солнце ночи, освещающее каждый уголок этого общежития усопших в то время, когда посетители не жалуют их своим присутствием и не мешают им мерно посапывать в своих уютных горбах, ставших для них вечным домом.
Первого сентября, когда все дети идут в школу для получения знаний, много любознательных собралось у входа на «Лунное кладбище». Весть о похоронах криминального авторитета номер один в городе, Слона, разнеслась со скоростью пуль, коими виновник столь скорбного торжества когда-то расчищал себе дорогу в жизнь.
В этот день пускали на кладбище далеко не всех. Так что, если по каким-то выходящим из ряда вон причинам, на кладбище покоились предки кого-то, не принадлежащего ни к власти, ни к бизнесу, ни… одним словом, ни к элите, то положить цветочки, да всплакнуть над могилкой у него сегодня не получилось бы. И нечему тут удивляться. Уважаемого человека хоронят – вора.
– Спасибо, что пришли, не забуду. Спасибо, что пришли, спасибо. – Сын Слона, Мукеш, по кличке Раджа пожимал руки гостям, предлагая проходить дальше.
– Иерархия, – ухмыльнулся Манчини, обращаясь к Ремону, показывая, как главы кланов собрались вокруг Раджи, после того как церемония направилась к месту захоронения. Их было семеро. Леонардо не заметил особой теплоты Раджи, когда тот пожимал ему руку, несмотря на то, что говорил о нём его отец на последней встрече. – Может, любовь и уважение Раджи, о которых мне говорил Слон, заключается в чём-то другом?
– О Князе они вспоминают? – спросил Ремон.
– Они о нём думают. Держу пари, они и не догадываются о том, что было на самом деле. Но что-то подозревают. Боюсь, дружбы нам не видать. Хоть мы и очистились… кровью Вялого.
– Чен?
– Чен очень импульсивный мужчина. И он очень хочет быть на месте Раджи…
– Нас не услышат? – испугался Ремон.
– Ты о ком? О полиции, об МГБ? Брось, Раджа всё предусмотрел. Их ловушки погасили, а значит и свои, если они у него есть, конечно.
– Так Чен нам ни друг и ни брат? Я-то очень на него рассчитывал.
– Не переживай, Ремон, скинем мы эту проблему. И без Чена. Их вон сколько, восемь.
– Ты же обещал нам место Князя, – наигранно наивно произнес Ремон.
– Место Князя как раз теперь под Ченом. А между Ченом и Раджой Дизель, который моложе нас всех. Моложе Раджи, которому осталось наследство от отца. А Дизель поднялся сам. А это значит, что силы у него не меряно.
– И ещё пятеро, – выпалил Ремон.
– Да ты посмотри, как они стоят. Эти пятеро явно не видят себя выше своего места. Это очень устраивает Раджу. Понимаешь, Слон не любил выскочек, но стимулировал сторонний рост, тем самым развивая общий бизнес. Но, не пуская их выше себя. Вместе с их ростом он стимулировал свое развитие, мобилизуя все свои силы. И это позволяло ему сохранять власть и жить в мире. Раджа не вырос с чистого листа. Он не такой боец. Он не «не любит» выскочек, он их боится. Одним словом, его очень устраивает нынешнее положение вещей, но только именно нынешнее. Не дай Бог что-то будет меняться. А теперь смотри, как стоят эти двое. Дизель – наглый, сильный, уверенный в себе. Плевать ему на этих пятерых, плевать ему на Раджу. Думаю, он уверен, что сможет заручиться поддержкой всех кланов и скинуть его. Только Князь его смущал, поскольку тот был очень хитрый, и уж, точно, гораздо умнее его. Он это понимал и не решался двигаться наперерез Князю. Чен… Чёрт его знает, что у него на уме. Он наблюдает, наблюдает, потом как перережет всем глотки. Его я не вижу на самом верху. Слишком много эмоций. Но, определенно, мы сможем на него положиться, если что. С Дизелем я бы не хотел иметь ничего общего. Ты посмотри, наглость излучает даже его черная блестящая лысина. А глаза Чена сверкают злостью. Прямо картина «Бесы у могилы их родителя».
– А теперь давай посмотрим, где мы, – ухмыльнулся Ремон.
– Зря ты так. У нас с тобой сейчас враг, который всем этим восьмерым и не снился. Они о нём только сказки слышали. Плюс ГБ. Не знаю, кто лучше. Князь не смог им противостоять, и где он? И не только он.
– Да, но согласись, это всё не без нашего участия.
– А вот тут не обольщайся. Ещё ничего не кончено. И поверь мне, в том, что будет продолжаться, очень сложно будет играть первую скрипку.
– А что будет продолжаться?
– А вот это самое опасное. И опасность заключается в том, что я не знаю.
– Ты сглазил, Змей. Дизель идёт к нам.
Дизель, отделившись от группы, чем сразу сократил среднюю разницу роста её участников – он был выше всех как минимум на голову, моментально привлек к себе внимание всех присутствующих. «Чёрная гора» передвигалась медленно, но уверенно. Подойдя к Леонардо с Ремоном, он поочерёдно протянул каждому из них свою огромную ладонь.
– Мы, ведь, кажется, ещё не здоровались? – пробасил он.
– Не пришлось – согласился Змей.
– Рад вас видеть, – продолжил Дизель, – что вы тут повисли? Присоединяйтесь к нам. Мукеш будет рад, если вы будете рядом с ним, когда его отца опустят в землю.
– Спасибо, мы, конечно, присоединимся, – вежливо поблагодарил его Леонардо, и они вмести направились к Радже.
Церемония захоронения закончилась в час дня. Гроб с телом самого грозного представителя преступного мира засыпали землей, отправив в небытие целую эпоху развития определенного слоя Города, оказавшую не последнее влияние на историю самого Города.
Началась эпоха новая.
– Я очень благодарен тебе за то, что пришёл поддержать меня в трудную минуту, – говорил Раджа, прощаясь с Леонардо. – Мой отец часто говорил мне о тебе. Он видел в тебе будущее. Будущее не только твоё, но и моё. Я надеюсь, мы сможем поладить.
– Большое тебе спасибо, что позвал нас проститься с твоим отцом. Он был мудрым человеком. Он многому научил нас, он был нам всем примером. Нельзя оценить все его заслуги. Нам будет очень трудно без него. Но, надеюсь, только первое время. Сын должен идти по стопам своего отца, и я, думаю, ещё дальше. Поэтому, теперь мы все смотрим на тебя и верим в то, что ты покажешь нам, что ты достойный сын своего отца.
– Спасибо, Змей. Жду тебя как-нибудь в гости. Нам есть, что обсудить.
– С удовольствием. До встречи.
– Удачи, Змей, удачи, Ремон.
Ремон с Леонардо молча дошли до своего автомобили и сели.
– Ну? – с нетерпением спросил Ремон.
– Поехали, – безучастно произнес Леонардо. Ремон постучал по перегородке между пассажирами и водителем и автомобиль тронулся.
– Мы на границе автомобильной зоны. Наверное, это сделано с каким-то смыслом, – задумчиво произнес Лео. – Мертвым чистый воздух ни к чему. Особенно, если сами они портили воздух всю свою жизнь. Сегодня первое сентября. Я даже не знаю, пошла ли моя дочь сегодня в институт. Она учится в институте? Я не знаю. Ведь первый день всегда был чем-то святым. Это ведь так интересно, идти навстречу знаниям. Я хочу её увидеть.
– Лео. Мне кажется именно сегодня для этого день не подходит. За всеми хвост, наверняка, пустили.
– Плевать! Останови здесь, я на трамвай пересяду, – Манчини начал колотить по перегородке с водителем. Он нажал на кнопку, створка опустилась. – Останови!
Автомобиль остановился.
– Лео! – выкрикнул Ремон.
– Ладно, не надо. Поезжай. – Манчини снова нажал на кнопку и отгородил себя и Ремона от водителя.
– Что с тобой?
– Тошнит… Нас включили в число приближенных. Ты заметил?
– Я заметил. Но, что это сейчас был за порыв?
– Замяли. Причём в число приближенных, которые не являются выскочками, во всяком случае, не должны таковыми стать, быть, или думать об этом. Интересно, ему эту мысль Слон внушил?
– Именно о нас?
– Да, о нас. Слон очень хорошо разбирался в людях. И не зря он пригласил меня тогда. Он чувствовал, что мы готовы выскочить, и, как ни странно, стимулировал ход.
– То есть?
– Он понял, что Князь выдохся, и его место должен занять кто-то другой.
– Мы?
– Не обязательно. Мы, как рабочее звено одной цепи, лишь поднялись в этой цепи за счет того, что звено, находящееся выше, выпало. Но не просто автоматически, а по той причине, что именно мы, находящиеся гораздо ниже этого звена, так раскачали цепь, что оно не смогло удержаться.
– Он это знал? Слон.
– Слушай, а там нас точно не слышно? – спросил вдруг Леонардо, указывая на перегородку, за которой сидел водитель.
– Нет, мы изолированы. Да ладно тебе, это ж наш человек, – удивился Ремон.
– Ну ладно. Так вот, он это чувствовал, Слон, я же тебе говорю. Интуиция не самая последняя вещь в любом бизнесе. А учитывая его опыт, думаю, он понял, что качнем цепь именно мы… в каком-то смысле.
– Мы и качнули – мы молодцы. Разве нет?
– Эх, Ремон. Качнули нас! Да так, что мы задели эту цепь, и она раскачалась, выбросив Князя. Да, мы грамотно вошли в резонанс, не растерялись и кое-что поимели, правда, и кое-что, потеряв. Но тема родилась не в нашей голове.
– Да какая разница, Змей? Вот какой раз мы это обсуждаем, и ты каждый раз возмущен тем, что не ты родил схему. Согласись, схема была направлена нам во вред, а мы повернули её в нужную сторону и выиграли.
– Пока мы ещё ничего не выиграли. Пока мы сделали ход, и пока, повторяю, пока остались живы… и на свободе. У нас есть жизнь и бонус.
– А разве не так должно быть? – не унимался Ремон.
– Приятней раздавать бонусы, а не получать, – зло сказал Манчини.
– Я и забыл, что ты хочешь всё и сразу. – Ремон рассмеялся.
– Что мне хочет предложить Раджа? Занять место в его обороне и не пускать Дизеля? У него странное мнение о нашем бизнесе. Он забыл о том, что нужно что-то делать, чтобы было, что охранять. Если империя, которую создал его отец и существует, то в первую очередь благодаря непрерывному действию, а не борьбе за власть. Кстати, я и не знаю, где Слон имел наибольший куш. Явно, это что-то легальное. Металл, нефть, газ, машины… Нефть…
– Что? – Ремон заслушался.
– Да так, кое-что вспомнил. Как ты поживаешь, Ник?
– Кто такой Ник? – поинтересовался Ремон.
– Это моя личная тайна, – задумчиво произнес Лео. – Странно, но, кроме меня её знает ещё один человек. Чёрт возьми, как это он так развел меня на базар?
– Послушай, Лео, мне не очень нравится, когда у тебя появляются тайны от своих друзей и компаньонов, да ещё, когда выясняется, что эту тайну кто-то знает. И этот кто-то не я, – возмутился Ремон.
– Расслабься. Это очень личная тайна. Хотя, может быть, я тебе её как-нибудь расскажу. – Леонардо задумался. – Очень даже может быть. А какая нынче тенденция роста цен на нефть?
– Иногда ты задаешь такие вопросы, что мне кажется, я разговариваю с телевизором. Ты не слишком ли высоко берешь? Легальный бизнес на нефти? На какие шиши?
– Да шучу я, шучу. Не принимай все всерьёз. Сегодня нас пригласили в свиту к их величеству Радже. Ух, как меня это бесит. Заметь, позвал нас Дизель.
– Что это значит?
– Думаю… ничего это не значит. Если, конечно, это не была его личная инициатива. А куда мы едем?.. Леса какие-то… Я и не заметил.
– Ты же сам сказал, чтоб подальше от центра.
– Ну, а куда конкретно? Ты договаривался с «водилой»?
– Я? Я только сказал ему, что мы поедем из центра и всё.
– Так. – Леонардо, собираясь нажать на кнопку на перегородке, шёпотом обратился к Ремону: – Как его зовут?
– Лео, да он не слышит нас. Зураб.
Манчини опустил створку.
– Зураб, а куда ты нас везёшь?
Автомобиль свернул на обочину и резко остановился. От неожиданности Леонардо с Ремоном свалились с сидений. Двигатель продолжал работать. Вдруг дверь с той стороны, где сидел Ремон, за водителем, рванулась и в салон, не предвещая ничего доброго, вторглось дуло пистолета.
– Никаких вопросов, – послышался жесткий голос. – Ремон, из машины, быстро!
Ни Леонардо, ни Ремон не успели сообразить, как чья-то сильная рука схватила последнего за воротник и буквально вышвырнула его из салона, да так, что тот перелетел через всю дорогу и скатился в противоположный кювет.
– Без глупостей, Змей. – Дверь захлопнулась.
Леонардо хотел было открыть свою дверь, но она оказалась заблокирована, так же, как и стеклоподъемники и перегородка между пассажирами с водителем. Автомобиль рванул с места и помчался дальше, оставив Ремона на обочине.
– 13 –
За ночь Максим выкурил две пачки сигарет. Теперь у него жутко болела голова, его страшно тошнило и ужасно хотелось спать. То, каким образом он попал в этот мир, в этот Город его давно перестало интересовать. То, откуда это всё взялось, тоже. То, что это произошло и как это произошло, было интересно, загадочно, интригующе, но – это было, и ничего с этим поделать нельзя. Да и не нужно. Все возникшие вместе с тем, что произошло в результате попадания сюда, проблемы – текущие и со временем, с привыканием, решаемы. Одним словом, со всем, на его взгляд, можно было, так или иначе, рано или поздно, разобраться и делать, что душе угодно. Но!..
– Я оформил всегородской розыск, – входя, сообщил Гашек. – Что-нибудь надумал?
– Нет, – безвольно ответил Максим.
– Макс, ты не ложился? – в номер вошли Сара с Кальманом.
– Нет, – той же интонацией ответил Максим.
– Я уже всё знаю! – Вбежал Акира. – Есть идеи?
– Нет, – методично отрапортовал Максим.
– С чего начнем? – по-деловому подошёл Акира. – Все в сборе?
Максим улыбнулся.
– Купера я давно не видел.
– Купер с утра до вечера репетирует последние пару недель. Ну, после того, как…
– Я понял, – оборвал Акиру Максим, – играет. Купер. После того, как… – Максим запнулся. – Вот! Купер играет, и играет не один Купер, – объявил Максим.
– Продолжай, – вставил Гашек.
– То, что всё это было спектаклем, никто из вас, я думаю, не сомневается?
– Прошу меня простить, но нельзя ли все начать сначала и подробней, – влез Акира.
– Слушай, «Куросава», нечего было пропускать культурное мероприятие. Мог свою Эсмеральду и на бал привести. Я тебе потом расскажу.
– Хорошо,– обиженно произнес Акира, – но…
– Даже не думай, – прервал его Максим, догадавшись о намерениях друга.
– В общем-то, согласен, – сдался Акира, – но, я не «Куросава», а она не Эсмеральда. Вот.
– В общем-то, согласен, – Максим принял возмущение Акиры.
– Мы сильно отвлеклись, – заметила Сара.
– «Скорая» приехала слишком быстро, значит, она была где-то рядом. Или они знали точное время прибытия. То есть, они знали, когда Рите станет плохо.
– Первое наиболее правдоподобно, – вставил Ян.
– Они – это кто? – спросил Акира.
– Если бы мы знали кто, было бы гораздо легче, – ответила ему Сара.
– Кстати, не факт, что гораздо, – заметил Гашек.
– Давайте отталкиваться от того, что они были где-то рядом. Можно выяснить, видел ли кто… – хотел было спросить Максим Гашека.
– Уже выясняют, – ответил тот.
– Простите, капитан, я забыл, что вы капитан, – Максим склонил голову. – Итак, допустим, «скорая» стояла в соседнем дворе. Вызов они могли перехватить. Могли?
– Теоретически могли, – ответил Ян, – подключились к линии, и… Может быть, всё гораздо проще. Если они стояли в соседнем дворе, то кто-то им просто сообщил.
– Кто-то, кто и сделал так, чтобы Рита потеряла сознание, – добавил Кальман.
– Не обязательно это один и тот же человек, – предположил Максим.
– То есть, орудовала целая банда, – сделал заключение Акира.
– Зачем? – задумчиво произнесла Сара.
– И зачем так громко? – поддержал её Максим, – ведь можно было сделать это в любой день, не привлекая внимания половины Города.
– Вот именно! – вставил Гашек.
– Что? – спросили его сразу все.
– Именно внимание им и нужно было. Они ведь знали, что «скорую»… Стоп. Может, и нет. Может, они подстраховались таким образом…
– Мне очень нравится, когда размышляют вслух, – признался Кальман.
– Я тебя понял, – обратился Максим к Яну. – «Скорую» мог вызвать кто-то из тех, кто все это задумал, точнее, сделать вид, что вызвал. Но поскольку нет гарантий, что её не мог вызвать кто-то другой, они прислали свою заранее. Кстати, вызвать свою «скорую» они могли, всего лишь позвонив по своему телефону. Но, это не важно. Это лишь подстраховка. Просто, если бы настоящая «скорая» не приехала вообще, подлог открылся бы позже, и всё равно это событие стало бы достоянием общественности. Тем более, что приезд второй «скорой» мало, кто заметил. Так что, при любом раскладе, это было устроено с дополнительным эффектом, а именно, для привлечения внимания.
– Чьего? – спросил Кальман.
– А вот это вопрос. Ну, явно не нашего. А того, кому…
– Кому так запросто не скажешь, что они сделали, – продолжила Сара.
– Или тому, кому они не знают, как запросто сказать, – добавил Гашек.
– А зачем кому-то понадобилась Маргарита? – вдруг спросил Акира. Его вопрос заставил замолчать всех.
– Может, кто-то из её поклонников решил завладеть ею таким образом, – предположил Кальман. – Украл невесту?
– У кого? – зачем-то защитился Максим.
– Ой, ну не надо, – начал было Кальман.
– Мальчики, не увлекайтесь, – прервала их Сара.
– Ренат, его же не было, – не останавливался Кальман.
– Это кто? – поинтересовался Гашек.
– Да так, – решила разъяснить Сара, – бывший сокурсник. Ему приглянулась Рита, он решил за ней приударить, а она…
– В отказ пошла, – помог ей Кальман.
– Я думаю, никого не стоит исключать, – заявил Гашек, – на данном этапе.
– Кстати, а официальное следствие будет? – спросил вдруг Акира.
– Акира, ты своими вопросами всех отвлекаешь, ей-богу, – пожурил его Кальман, – подумать не даёшь.
– Акира прав, – сказал Гашек, – но, заявления нет. Это, во-первых. Во-вторых, уже зная, что тут у вас…
– Ну, уже у вас, – перебил его Максим.
– Да, у нас происходит, я не уверен, что целесообразно заводить дело официальным путем. Все необходимые ресурсы, если такие понадобятся, я смогу итак раздобыть.
– Полностью согласен, – заявил Максим.
– То есть, следствие будем вести мы? – с надеждой спросил Акира.
– Постойте, речь идет о жизни человека, – возмутилась Сара.
– Сара, поверь, так будет лучше, – перебил её Максим.
– Слушайте, не хотите ли вы этим сказать, что я не знаю чего-то, что известно вам, – снова возмущенно заявила Сара.
– Сара, понимаешь, это не то чтобы… – начал Максим.
– Поскольку между Максимом и Ритой есть прямая связь… – начал Ян.
– Ну да, – вставил Кальман, – простите.
– Ввиду того, что они прибыли вместе, – тоном, каким читают лекции, продолжил Гашек, – какая именно связь, нельзя установить. Но, исходя из имеющихся у нас данных, а именно, всевозможных событий, произошедших с ними с момента их прибытия, особенно с Максимом, можно предположить, что то, что вчера произошло, следствие этих событий. И поэтому придавать их огласке пока нежелательно.
– Честно говоря, я не поняла ни слова, – призналась Сара.
– Я тебя поддержу, дорогая, – вставил Кальман.
– Давайте не будем тратить на это время. Есть вещи, которые лично я не вправе разглашать. Могу напомнить, где я работаю.
Сара с Кальманом посмотрели на Максима.
– Я тоже по некоторым статьям не в теме, – оправдался он.
– Мы будем расследование проводить или нет? – не выдержал Акира.
– Так! – отрезал Максим. – Давайте с того момента, когда Рите стало плохо. Точнее с момента, предшествующего этому. Что было?
– Мы все сидели, ели, пили, смеялись, – начал Кальман.
– Её отравили, – заключил Акира.
– Кто? – спросила Сара.
– Тот, с кем она сидела, ела, пила и смеялась, – спокойно произнес Акира, – меня там не было, так что, это точно не я.
– Я этого не делал, клянусь! – Кальман приложил правую руку к левой стороне груди.
– Бред какой-то, – высказалась Сара.
– Не стоит исключать никакую возможность, – сказал Гашек. – А где ваша подруга?
– Сандра? – испуганно произнесла Сара.
– Что с тобой? – подозрительно спросил ее Кальман.
Максим напряг всё свое внимание, одновременно вспоминая детали вчерашнего вечера.
– Да, – медленно начала Сара, – мне показалось, что Сандра была вчера не в себе. Но причина, как бы там ни было, не стоит того, чтобы… да вы что, с ума сошли? Это же Сандра. Безобидная, хоть и обидчивая, девочка.
– О, вы не знаете, на что способны обидчивые девочки, – с видом знатока заявил Кальман. – Дорогая, тебе это должно быть известно.
– Она рыдала вчера, когда Риту увезли, – продолжила Сара.
– Позднее раскаяние, – опять заявил Кальман.
– Рыдала? – Гашек задумался. – Так, где она?
– Можно позвонить, – предложил Кальман, – если, конечно она уже не сбежала с чемоданом денег, который получила за то, что отравила свою подругу.
– Кальман! – прикрикнула на него Сара, – не до твоих шуточек сейчас.
– Так, мы звоним? – с нетерпением спросил Кальман.
– Я позвоню, – согласилась Сара. Она подошла к телефону, набрала номер. Все замерли в ожидании. Прошло полминуты. – Никто не отвечает.
– Рику, – предложил Кальман.
Результат оказался тот же.
– Ну, всё. Купили себе остров, – уверенно заявил Кальман. – Кстати, а где был вчера Ренат? Сандра говорила о том, что он должен подойти и, насколько я помню, очень его ждала и беспокоилась о том…
– Кальман, – прервала его Сара.
– Что? Дорогая, мы должны знать всё. То есть, все должны знать всё. Ведь так? Так вот, она очень беспокоилась из-за Максима, который совсем не входил в планы Рената по завоеванию Риты. Что я такого сказал? Насколько я помню, – продолжил Кальман, обращаясь к Максиму, – из рассказов Сары, которая помнит это из рассказов Риты, ты встретился с ним один раз в театре… перед тем, как мы пошли вместе гулять…
– Очень смутно помню, – не стал вдаваться в подробности Максим.
– То есть, – начал Гашек, – этот Ренат приходит на бал, видит Риту с Максимом и быстренько организовывает похищение. Так надо понимать?
– А может и ему позвонить? – предложил Кальман.
– Ты знаешь, как? – спросила Сара.
– Знают Рик и Сандра, которые уехали на остров.
– А этот «герой-любовник»? – вдруг спросила Сара.
– Что «герой-любовник»? – переспросил Кальман. – Думаешь, он, получив отказ, решил действовать иначе?
– Этот герой после Риты начал ухлестывать сразу за целой стаей, – сказал Гашек.
– Интересная у него решительность. – Максим вдруг вспомнил Брата.
– Ты о чём? – что-то заподозрила Сара.
– Если он писал Рите те самые письма с признаниями, что вполне может быть, то тот факт, что он ждал целый месяц для того, чтобы упасть перед ней на колени, не вяжется с его решительными действиями. Зачем он писал эти письма? Или к ним он не имеет никакого отношения?
– Что конкретно было в письме? – поинтересовался Гашек.
– Что было конкретно, можно увидеть только в самом письме. Смысл последних слов заключался в том, что он собирался увидеть Риту снова и сойтись с ней поближе.
– Ну, в принципе, всё совпадает, – высказался Кальман.
– Чушь какая-то, – заметила Сара. – Я согласна с Максимом – чего он ждал, если это был он?
– Бала, – вдруг сказал Акира.
– Ты опять нас обескуражил, – изрек Кальман.
– Стоп, стоп, стоп, – начал Гашек, – в этом что-то есть. Во всяком случае, некая закономерность просматривается. Да, Макс?
– Последнее письмо датировано 30-м августа, на следующий день – бал. Мы прибыли сюда 26 июля вечером, на следующий день был бал и письмо, датированное 27 июлем, это я точно помню, то есть, в тот день, когда был бал.
– К чему ты клонишь? – спросил Гашек.
– Ты начинаешь нас путать, – добавил Кальман.
– Да подожди ты, – остановила его Сара.
– Как бы вам объяснить, – задумчиво произнес Максим. – Дело в том, что я выехал из дома, из того дома, в своем городе…
– Понятно, понятно, – выказал Акира нетерпение.
– Вечером 27 июля, а приехал в этот Город вечером 26 июля. Пока оставим даты. Смотрите. Я, то есть, мы, выехали в тот день, в тот час, когда здесь идет бал. Мы едем, бал кончается, кончается наше 27 июля, кто-то пишет Рите письмо. Мы приезжаем по-вашему 26 июля вечером, завтра бал, 27-е, по-вашему. Но письмо уже написано нашим 27-м, то есть за день до бала! Смотрим, как было сейчас: письмо датировано 30 августа, также за день до бала. Я чувствую, что это какой-то абсурд, но это закономерно. А может означать это то, что если рассматривать в одной цепи бал, письма и исчезновение Риты, то это напрямую связано с нашим с ней прибытием сюда. Чёрт возьми, нас кто-то ждал здесь за день до нашего появления, нас ещё не было в этом мире, а кто-то передал свое послание Рите оттуда сюда и… продолжает посылать, и четко за день до бала.
– Только забывает, к какому измерению относятся даты, – заметил Кальман.
– Обалдеть! – воскликнула Сара.
– Подожди, Макс, – сказал Акира, – так если исходить из твоей логики, то второе письмо, если оно было написано там, в твоем бывшем городе в день бала по-вашему, а потом всё сместилось на день, то есть стало по-нашему, то… письмо пришло оттуда.
– А не наоборот? – запутался Кальман.
– Да чёрт его знает! – не сдержался Максим, – я вот это наговорил, но что это нам дает?
– Так у вас там сейчас воскресение? То есть будущее? – спросил Кальман.
– Честно тебе скажу у нас там 2001 год, прошлое. А ещё честнее, меня там уже нет, у меня сейчас 1 сентября 2012 года, суббота. И я не знаю, как найти Маргариту.
– Один день может перевернуть историю, – философски заметил Акира.
– Историю может перевернуть один миг, – парировал Гашек. – Кстати, Макс, когда ты заметил, что за тобой следят, с первого дня?
– С первого дня… Я не то что заметил, я почувствовал… А почувствовал я это ещё, когда ехал сюда. Точно… Пингвин…
– Что? – спросили все сразу.
– Я сейчас! – Максим выбежал из номера.
– Вы хорошо поняли то, что он сейчас сказал? – спросил Кальман. – Дело в том, что, признаться, до меня не очень-то всё это дошло. А?
– Дело в том, что закономерность можно отыскать в чём угодно, особенно на локальном уровне, – проговорил Гашек. – Вот сделать из этой закономерности полезные выводы гораздо сложнее. Я очень далек от темы гостей, как, думаю и вы. Что Макс, что Маргарита – обыкновенные люди, и если бы он сейчас не напомнил мне об их прибытии, я бы сам и не вспомнил.
– Я слышал, – сказал Пингвин, когда Максим, вбежав в его кафе, подскочил к стойке с явным желанием выпалить кучу вопросов.
– Я сейчас… Я вот зачем пришёл. Совершенно случайно меня посетили такие вот логические умозаключения. Я в шахматах не очень, поэтому пришёл к тебе за помощью. Не знаю, при чём тут шахматы, я так сказал, но, думаю, ты всё поймёшь.
Максим достаточно быстро рассказал Пингвину всё, что только что он разложил своим друзьям о смещении времени. В конце добавил:
– Ты же был там со мной.
– Мистику всегда стараются привлечь на помощь, когда не находят других объяснений. Нет, я нисколько не обвиняю тебя в невежестве. Не обижайся. Тем более, похвально, что ты обратил на это внимание – не прошло и месяца. Нет, не то что ты этого не заметил, но, почему-то не стал искать причину…
– Просто Брат говорил о том, что не стоит пытаться всему искать объяснение…
– Кто? Впрочем, неважно. Не скрою, в этом всем есть нечто мистическое, но, если присмотреться внимательней, объяснить всё можно с помощью довольно-таки простых и очевидных фактов. Я дам тебе посыл, а ты уж сам додумывай. Помнишь, я говорил тебе о пути человека, о поиске этого пути, о поиске себя, о цели, и так далее? Так вот, ты, насколько я помню, находился на таком многостороннем распутье, что общий поиск себе наметил с поиска самого себя. Очистившись от внешней среды, ты осознал, что это всего лишь пыль, и сам ты собой представлял лишь ком, окутанный пылью, скользящий в сторону дуновения ветра, какие бы великие мысли не роились в твоем мозгу. Но само формирование произойти не успело, поскольку, под тем тленом, который ты решил сбросить, необходимо сначала увидеть себя, то есть, приступить к поиску себя, о чём я уже сказал. Но ведь сложно провести грань между собой где-то и собой нигде, между собой кем-то и собой никем. Ситуация может сложиться так, что одного шага не хватает, чтобы понять, что перед тобой то, что ты есть, а не то, что ты когда-то, где-то, а может и никогда, и нигде. И шанс выпадает независимо от расстояния от «тебя сейчас» до «тебя всегда». Всё зависит лишь от стремления к тому, чему может помочь шанс, даже если самого себя ты ещё не нашел. Запомни: шанс, шаг, формирование, цель. Хотя, вижу, ты понял без подачи тебе ключевых моментов. Я прав? Не стоит забывать, что какими бы одинаковыми не были люди, они разные и непредсказуемые даже тогда, когда ты уверен в каждом конкретном поступке отдельного человека, даже, если этот человек ты сам.
– Спасибо… – Максим выбежал из кафе и вернулся в отель.
– Ну что? – набросились на него все.
– Ты хотя бы предупредил, – строго заметил Гашек, – или ты забыл…
– Что забыл? – вмешалась Сара.
– Я иду на Триумфальную площадь в понедельник. Пока всё.
– Это всё, что ты узнал? – разочарованно протянул Акира.
– К сожалению, кроме Маргариты этого никто не может знать, – сказал Максим.
– Ну, ты удивил. Мне эта идея тоже пришла в голову, просто я не стал её озвучивать, – признался Кальман.
– Сара, а что ты всё время вчера подозревала? – спросил вдруг Максим. – И про этого Фархада, и ещё что-то.
– Фархад? – Сара задумалась. – А, ну да, когда ты сказал, что тебе что-то показалось в тот момент, когда он собрался бежать, мне показалось, что он как-то странно на тебя посмотрел. Ну, не то, чтобы странно, а просто посмотрел. Он же никого не видел, кроме Риты, а тут вдруг кинул взгляд. Причем, ты же ведь ничего конкретного не говорил – просто сказал, что показалось… вот. И мне показалось это странным.
– Так друзья, предлагаю быть последовательными, – объявил Гашек, – но для этой цели не стоит задним числом выискивать подозрительные детали. Одному показалось, что второму что-то показалось. Это я на всякий случай. Но этот момент следует зафиксировать. Я верю в женскую внимательность.
– Спасибо, – поблагодарила Сара Яна.
– Осталось мне напрячь всю свою внимательность и вспомнить, точнее, предположить, что же мне там показалось, – задумался Максим.
– Так, все же Фархада берем под подозрение, – отметил Акира.
– Неплохо было бы собрать всех, кто вчера был на балу и допросить, – сказал Гашек, вспомнив, как Фархад окучивал сразу пятерых девушек. – Наверняка, этот герой много где наследил. Вчера нужно было начинать.
– Ну, поезд ушёл. Что ж мы вчера не подумали? Как же так, господин капитан? – обвинила Гашека Сара.
– Не с той стороны начали, – оправдался Ян.
