Андрей Алексеевич Мурай
Письма к незнакомцу. Книга 5. Красота
В итоге, бёдра должны быть достаточно широкими для решения главной задачи – рождение ребёнка, но и возможность быстрого передвижения должна быть предусмотрена. Если бёдра женщины хорошо приспособлены для решения обеих задач – они прекрасны. Подкожный жировой слой в нижней части живота и в области вокруг таза делает женщину округлой, мягкой, соблазнительной. Но зачем он? Это и резервная пища на случай голодания, это и тепловая, а также противоударная изоляция для носимого в чреве ребёнка. Тонкая талия женщины подчёркивает и крутые бёдра, и полную грудь. Но служит для поддержания равновесия при быстрой ходьбе, при беге. Стройная длинная шея у женщины немало прибавляет к её красоте. Потому что женщина – страж по природе своей. Добавок длинная шея – бОльшая гибкость и быстрота движений.
У мужчин вышеперечисленное: длинная шея. тонкая талия, жировые отложения и широкие бёдра – уродливы, ибо не соответствуют предназначению пола.
А вот чем закончил доклад доктор Гирин, сорвав заслуженные аплодисменты:
«… гармоническое разрешение, казалось бы, губительных противоречий, разрешение, доведённое до той единственной совершенной возможности, которая, как лезвие бритвы, как острие стрелки качается между противоположностями. Путь нашего познания прекрасного, поисков его везде и всюду, видимо, лежит через поиски этой тонкой линии, сформировавшейся за долгую историю и означающей совершенство в многостороннем преодолении величайших затруднений существования в природе мыслящего существа – человека».
Понятное дело, такого видного докладчика женщины долго не отпускали. Задавали вопросы, вызывая живое беспокойство Симы, смотрели на Гирина: то, как на Мефистофеля, то, как на Гамаюна, то, как на Доброго Прорицателя Вселенских Истин.
Одна красивая блондинка сказала: – А всё-таки это страшно… Все наши представления о прекрасном, мечты и создания искусства… и вдруг так просто – для детей, для простой жизни!
Гирин отпарировал:
– Простая жизнь? Её нет, мы только по невежеству думаем, что она проста, и постоянно расплачиваемся за это. Очень сложна, трудна и интересна жизнь! Но не понимаю, отчего вам страшно? Оттого, что станет понятно, в чём суть прелести ваших красивых бровей? Брови, назначение которых отводить в сторону пот, стекающий со лба, и не давать ему заливать глаза, должны быть густыми. И при густоте они не должны быть чересчур широкими, чтобы в них не скапливалась грязь, не заводились паразиты. Вот секрет красоты ваших соболиных, узких и густых бровей.
Успокоив и блондинок, и брюнеток, Гирин распрощался с аудиторией и пошёл провожать Симу. Любопытный разговор состоялся у них, впрочем, письмо не о том…
Скажите мне, Серкидон, этот доктор один такой умный? Сам всё это выдумал? Вы можете сказать, что кое-что ему подсказал автор романа. А я думаю, что не один Ефремов. Схожие мысли возникали давно. Уже среди перечисленных Львом Николаевичем философов Джон Тодхантер писал о красоте, как о примирении противоречий.
Английский художник Хогарт Вильям замечал: «Если у корабля хороший ход, моряки всегда называют его красавцем – так тесно связаны оба эти понятия! Всё то, что кажется целесообразным и соответствует большим намереньям, всегда удовлетворяет наше сознание, а поэтому нравится. Таким образом, вы видите, что правильность, единообразие, или симметрия нравятся только тогда, когда создают представление о целесообразности…»
Но сначала сказал Гераклит71: «Расходящееся сходится, и из различного образуется прекраснейшая гармония, и всё возникает через вражду».
Кстати сказать, счастливый союз между мужчиной и женщиной это и есть возникшая через вражду гармония.
Серкидон! Советую Вам почитать «Лезвие бритвы». Если Вам не приглянулись, навеянные многими философами, революционные мысли Ивана Гирина, так хоть проследите за тем как ухаживают за женщиной зрелые, опытные мужчины. Глядишь, что-то для себя приметите. А если Ваша будущая избранница будет похожа на Серафиму, я буду счастлив. Шестикрылого Серафима Вам в помощь.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-12-
Пpиветствую Вас, Сеpкидон!
Что-то у нас, как в школе: химия, алгебра, геометрия, биология… Вроде бы и обещал я залезть с Вами на дерево жизни да потрясти его как следует… А как увижу – лежит сухой сучок науки, бросаюсь на него как то хрюкающее животное, которое зарекалась желудей не есть…
Надо решительно исправляться, пока Вы не задумали пожаловаться на меня во Всемирную лигу сексуальных реформ… Туда Остап Бендер советовал обратиться необласканному Паниковскому. Многие нынешние читатели уверены, что данная организация – плод фантазии великого комбинатора. Ничуть нет, Всемирная лига сексуальных реформ действительно существовала с 1921 по 1935 год и вела бурную деятельность. Её конгрессы проводились в Копенгагене, Лондоне, Вене, Брно.Михаил Самуэлевич в эту лигу вполне мог обратиться. А Вы, Серкидон, опоздали. Так что слушайте меня дальше. И внимательно-превнимательно!
Собираюсь нынче написать Вам письмо животрепещущее, искромётное и, насколько позволяют приличия, игривое, ибо чувствую свою вину за многотрудные скучности…
И то верно, хватит нам бродить по закоулкам да окраинам, покусимся на главное, рванём, как говорят хоккеисты, на «пятачок». Решительно проведём инвертаризацию женских прелестей. Занятие совсем не скучное, а напротив завлекательное до невозможности…
Припомним то главное, что отмечают мужчины в женщинах и что более всего притягивает мужские взоры. Чем хвастаются мужья, говоря о жёнах своих.
Читаем из фривольной книги «Галантные дамы». Автор давно нами облюбованный француз Брантом:
«Я знавал нескольких сеньоров, которые хвалили своих жён перед своими друзьями и подробнейшим образом описывали им все их прелести. Один расхваливает цвет кожи жены, похожей на слоновую кость, с розовым налётом, как у персика, на ощупь мягкую, как шёлк или бархат, другой – пышность её форм, упругость её грудей, похожих на «большие яблоки с грациозными остриями» или на «хорошенькие шарики с розовыми ягодами», твёрдые, как мрамор, тогда как её бёдра – «полушария, сулящие высшее блаженство». Другие хвастают «словно выточенными белыми ногами жён», подобными «горделивым колоннам, увенчанными красивым фронтоном».
Тему дурного и неуёмного мужского хвастовства продолжим фолклором
двадцатого века. Анекдоты привожу не смеха ради, а познания для. Первый помню со времён, когда был юный пионер, когда я жил в СССР, учился на четвёрки72. Патриотизм советского народа всегда поддерживали на высоком уровне, была собственная гордость, были и собственные анекдоты. Например, такой:
Собрались англичанин, француз и русский.
Англичанин говорит: «Когда я сажаю свою жену на лошадь, она пальцами ног достаёт земли… И не потому, что лошади у нас невысокие, просто у наших женщин такие длинные и красивые ноги».
Француз продолжает: «Если я оборачиваю носовой платок вокруг талии любимой женщины, получается мини юбка. И это не потому, что у меня большой носовой платок, просто у наших женщин такие тонкие талии».
Русский: «А я, уходя на работу, хлопаю Машку по мягкому месту, начинает оно дрожать и вибрировать… Вечером прихожу, двумя руками – останавливаю. И так не потому, что у наших женщин такие необъятные…, просто у нас самый короткий в мире рабочий день!»
Замечу перед тем, как повествовать далее, что хвастать телесными достоинствами своей жены глупое дело. К чему ненужная реклама? А вдруг кому-то придёт в голову мысль проверить: а всё ли оно так, как презентовано?.. А не проверить ли?
«Не хвали жену телом, а хвали жену делом», – говорят в народе. К сожалению, эту пословицу не все мужчины усвоили.
Например, персонажи следующего анекдота не усвоили совсем.
Собрались за пивом трое мужчин. Один говорит: «Ох, жена! Не нарадуюсь. Одна беда, когда на стул садится, надо успеть два других по бокам подставить».
Второй мужчина говорит: « А у моей плечи, груди – обалдеть. В дверь заходит – косяк за собой выносит».
Третий говорит: « Я вчера бельё жёнушки принёс в прачечную, а приёмщица мне говорит: «Парашюты и чехлы от танков не принимаем!»
Так чем же гордятся мужчины? Что они более всего выделяют и ценят у любимых женщин? Выявили: ноги, бёдра, ягодицы, талия, грудь. Пять позиций!
Так, кстати говоря, мужчина и начинает осматривать женщину. Снизу вверх. Сначала осматриваются ноги, далее – бёдра, талия, грудь, шея, лицо. Некоторые до лица не добираются. С лица ведь воду не пить. Опять возвращаются к ногам, потом к бёдрам…
А как же, спросите Вы, шейка лебединая, затылочек подстриженный? А это для эстетов. Это поздняя эстетика человечества. Хотя почему же поздняя? Осирис73 правитель Древнего Египта писал о возлюбленной супруге: «Исида забросила свои сети – и поймала меня в тенета своих волос. Я пленён ее глазами, окован её ожерельем, накрепко связан запахом её тела».
Засчитаем эту запись – средней эстетикой человечества.
«А когда началась ранняя эстетика человечества?» – спросите Вы. С удовольствием Вам отвечу: «В позднем палеолите…»
Эх, не знали Вы, Серкидон, палеолита! Не охотились на мамонта с группой товарищей, не слышали тонизирующего рычания саблезубого тигра, не ждали с тревогой сводки о приближении ледников, не рисовали на стенах пещеры поверженных оленей, не ждали у водоёмов появления женщин из чужого племени, не гнались за красоткой в мини-шкуре, не вытачивали из мягкого камня женских статуэток…На последнем остановимся подробнее.
Женские фигурки позднего палеолита изготовлены безымянными мастерами. Наряду с наскальной живописью – это первые произведения искусства. Фигурки называют палеолитическими Венерами с изрядной долей иронии, поскольку совсем не похожи они на римских Венер. У каменной женщины нет ни рук, ни ног, голова дана небрежно, а бывает и нет её вовсе, но зато… зато огромные груди, непомерно увеличенные бёдра и большой отвислый живот, который не лезет ни в какие современные ворота…
Вспомним героев второго анекдота. Их требования к женщине примитивны, ребята просты в запросах своих, но, заметьте, про животы своих жён они промолчали. Потому что даже простейшие с одной извилиной мужчины понимают: большой живот простителен женщине лишь в случае беременности её…
Но в пещерах думали по-другому, главное задача была выжить. Женщина рассматривалась как гарант продолжения жизни. И поэтому гипертрофированно подчёркивалось всё, что помогало женщине продолжить жизнь: груди, бёдра, живот. Она рассматривалась как сосуд жизни, предмет культа, а не эстетики. Доисторический художник поклонялся перед зрелой женщиной. Возможен и момент подхалимажа, дело-то было при матриархате.
Прошли года, большой живот перестал быть гордостью невесты, и на вопрос портного: «Талию будем делать?» все невесты уверенно отвечают: «Да! Обязательно!»
Кроме тонкой талии образцовая невеста должна иметь стройные ноги, полную грудь, широкие бёдра, упругие ягодицы. Об этом обо всём мы и поговорим.
А пока, крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-13-
Приветствую Вас, Серкидон!
Обратим наш взволнованный взгляд на женские ноги, и чем длиннее будет это моё послание к Вам, тем лучше. В народе говорят: в ногах правды нет. Это в мужских ногах, кривых и сучковатых, может, и нет, а вот в женских ножках – вся правда жизни, и где-то рядом исток её…
Хотя, хотя: «Слова и взор волшебниц сих//Обманчивы… как ножки их».
Узнали? Правильно – из «Евгения Онегина». Последний раз напомню: стихи Пушкина для человека русского – нечто вроде религии, и поэтому, если в чём усомнимся, дружно падаем на колени и ползём к «курчавому магу», а он доверительно сообщает:
Дианы грудь, ланиты Флоры
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня…
Солнышко наше поэтическое – местами мужчина, и поэтому начинало оно освещать-осматривать женщину, как и все мужчины, начиная от ножек. Давайте же и мы побродим по аллеям вслед за смуглым отроком, обозрим, воздадим, восхитимся, возжелаем, вознегодуем, возропщем. А ещё попробуем найти закономерности и проанализировать, хотя вряд ли получится. Анализ требует покоя, внутренней тишины и беспристрастности. А какой покой?! Какая тишина?! Какая беспристрастность, если речь о женских ножках?! Они могут и отшибить память, а могут в ней остаться навсегда. Что и подтверждают строчки из любимого романа:
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! Где вы ныне?
Где мнёте вешние цветы?
Пустыни, паркеты, трава-мурава в совокупности с женскими ножками волновали поэта изрядно, но вот к роковой страсти – женщина –добавлялась любимая стихия – море, и душа поэта начинала бурлить, выплёскивая строки, наполненные поклонением.
Да мы же с Вами их наизусть знаем:
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
И вся современная молодёжь уверена, что юная Раевская выбежала к морю в бикини… Ах, если бы…
Не откажемся, Серкидон, от нашей прежней практики: поговорили о Пушкине, поговорим о Гёте. Известно, что русскому хорошо, то немцу смерть, но к женщинам, по счастью, это не относится. Гёте не хуже Пушкина черпал вдохновение из любовных страстей, как из бурного моря. И первой его рыбкой золотой была, как нам уже известно, ФридерикаБрион. Заглянем в мемуары великого немца: «В ту же минуту она и вправду показалась в дверях, точно на этом сельском небе взошла прелестнейшая звезда. Обе сестры ещё одевались «по-немецки», как тогда говорили, и этот уже почти исчезнувший национальный костюм чудо как шёл Фридерике. Пышная и короткая белая юбочка с фалбалой, почти до щиколотки открывавшая очаровательнейшие ножки…»74
Стоп, стоп, до «щиколотки»? А сколько это от земли? Никак целых десять сантиметров! Вот такая сельская раскрепощённость! И заметьте, Серкидон: обнажились девичьи ножки до щиколотки, и молодой человек на целый год влюбился по уши…
Но простимся с Гёте, оставим пределы Германии, которую Пушкин обозначил «туманной» (дабы долго не искать рифму к слову «странный») и послушаем сына солнечной Италии – Аньоло Фиренцуола75. На рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков его герой Чельсо искал идеальную женскую ножку и нашёл. Какую?
«Длинную, суховатую и узкую в ступне, но с икрами в меру полными, белыми, чтобы не виднелась кость, но в аккурат упругими, дабы нога не утолщалась слишком…»76
Что мы видит? Горячее южное солнце открыло нам на женской ножке белые и полные икры, но выше дело не пошло.
Так что же творилось в подлунном мире, дорогой мой современник, Серкидон? А вот что: женские ноги были, не считая счастливых исключений, надёжно скрыты от мужского взгляда. Только женившись на девушке, новоиспечённый супруг мог узнать, есть ли у неё ноги и сколько их, ориентируясь в основном наощупь…
Кстати сказать, многие мужчины, что тебе прошлые, что тебе нынешние, не придают значения, какие там у неё ноги. Ходит ими и ладно. Не все требуют подать в кровать ноги стройные, ровные, длинные, как у балерины Истоминой. Лишь отдельные эстеты, наследники Пушкина по части требовательности к женским ножкам, расскажут нам, что в сдвинутых нижних конечностях женщины должно быть четыре окошка. Ни больше, не меньше. Только такие женские ножки считают они правильными. «Им такие ножки// Просто – свет в окошке!»
Вы чувствуете. Серкидон, что происходит! Когда раскрывается волнующая тема, не только Пушкин («И ножка собою прельщать создана!»), но и простой смертный – Ваш прилежный эпистолярный знакомец – стихами заговорит.
Хотя не ко времени я развеселился. Не может ножка прельщать, если её не видно. А ужас в том, что каким-то злым и бесчувственным волшебником женские ноги были посажены в тюрьму, где, скрытые от мужских взоров непроницаемыми матерчатыми стенами, провели двадцать веков. Вот так срок! Вино столько не выдерживают!..
«Платье, юбка, кринолин,// Для всего закон один» – подол до земли. Или – почти до земли. Не скажу Вам про африканскую женщину. Я её слабо представляю себе, например, в сарафане, но европейскую страдалицу окружало временами нечто колоколообразное.
Впору было бить набат! Но чем? Это мужчина не растерялся бы, нашёл бы чем стукнуть… Хотя что ему беспокоиться, у него, у европейского, всё было тип-топ.
Положим, задам я Вам вопрос, кто долгое время носил титул «Самые красивые ноги Франции»?
Вы мне: «Брижит Бардо…Катрин Денёв…77АнукЭме…78 ».
А я Вам говорю: «Думайте лучше».
Вы мне: «Марина Влади…79 Мишель Мерсье …80 Софи Марсо…81»
А вам: «Лучше не думайте…»
Правильный ответ – король Франции Людовик XIV. Так что на вопрос из неприличного анекдота «Есть ли у солнышка ножки?», французы долгое время могли отвечать утвердительно… Справедливости ради скажем, что Король Солнце титул к своим ногам получил не по наследству. Он прекрасно танцевал, участвовал в балетных постановках и через скакалочку (я уверен) прыгал.
Ну хорошо, а справедливо ли такое положение вещей, когда только мужчина имел право показывать ноги, щеголять в чулках, украшая полные икры подвязками? Вспомните «Двенадцатую ночь» и влюблённого Мальволио (блестящая актёрская работа несравненного Василия Меркурьева82) в жёлтых чулках с подвязками крест-накрест, от которых у бедного ухажёра был застой в крови. В голове особенно. Заметим, что предмет его внезапно вспыхнувшей страсти, госпожа Оливия (звезда советского кинематографа Алла Ларионова83), была в платье, подол которого волочился по полу…
Но вот мелькнула надежда. Кокетливая эпоха рококо подарила мужскому взгляду мелькание женских ножек. Появились обтягивающие чулки, а с ними – подвязки, которые разрешалось носить дамам на людях! Которые (ах, эти противные подвязки!) бесконечно развязывались, их приходилось (на глазах мужчин!) шнуровать вновь и вновь… А ещё качели с их «счастливыми случайностями»… Ух…ух! И захватывает дух! И у тех, кто качается… и у тех, кто наблюдает…
Из сочинений Лиона Фейхвангера84 узнаём, что у дверей театров толпились мужчины, но плевать им было на Мельпомену, они жаждали увидеть, хотя бы мельком, ножку кокетки, выходящей из кареты…
Блюстители нравственности и церковного ханжества спохватились в девятнадцатом веке, растоптав все завоевания галантного века. Новоявленные буржуи решительно загнали женские ноги (погуляли и хватит!) в непроницаемые матерчатые оковы, вдобавок запретили дамам ноги скрещивать, а разводить – разрешалось только по любви и лишь во время детопроизводства. Сидя на лошади, представительницы слабого пола печально свешивали ноги вбок. Играть на виолончели женщинам запрещалось. Что же касается дамского купального костюма, то напоминал он нынешний водолазный.
Вот она, расплата за игривые вольности рококо! Неужели впереди вторая «ходка» сроком в двадцать веков?! Слёзы наворачиваются на мои глаза, длинного послания не получилось, но клянусь, следующее – будет от ушей, а ныне крепко жму Вашу ногу… пардон, руку, и до следующего письма.
-14-
Приветствую Вас, Серкидон!
Женские ноги легли нам на плечи, и этот прекрасный груз мы должны выдержать с честью! Приступим! Французская поговорка: «Красивые женские ножки перевернули не одну страницу истории…»
Немецкая пословица: «Терпенье приносит розы».
Ну а поскольку те же немцы говорят, что всего хорошего должно быть по три, приведу и русское: «Терпенье и труд всё перетрут».
Чаще всего русская пословица срабатывает так: всю жизнь человек терпит, трудится, снуёт, как напильник, туда-сюда, а потом глядишь – нет его. Перетёрся в труху, а розы в чётном их количестве приносят на могилку сослуживцы и близкие. Значит, не там был, не то делал. Но впрочем, и сказ наш не о том. Расскажу Вас историю, когда розы подоспели вовремя.
Начало двадцатого века. Иоханна Фельзинг (в замужестве – Дитрих) туго шнурует высокие ботинки маленькой Мари, приговаривая: «Когда ты вырастешь, твои лодыжки должны быть тонкими». Чтобы ноги дочери были безукоризненно ровные, фрау Дитрих на ночь укладывала их в стальные колодки. Пока никаких роз, одни синяки…
Но проходит мятежная юность, и терпенье вознаграждается: ноги получаются такими, как задумывалось – идеальными. Молодая девушка начинает от радости ими плясать, а чтобы и руки занять, выучилась она играть на… На каком инструменте не скажу, забыл, но точно помню – была это не виолончель.
Марлен даже пыталась устроиться на работу в один оркестр… в другой… (всего хорошего должно быть по три!), в третий. Её быстро увольняли: оркестранты-мужчины пялились на ноги новенькой, играя мимо нот, замужние музыкантши завистливо шипели, прикрывая свои ноги инструментами, незамужние зубами скрежетали, носами хлюпали, шмыгали, губы от горя закусывали, дирижёр орал благим матом… Одним словом, «концерт», но не тот, что нравился взыскательной публике на родине Баха.
Уволенная из очередного оркестра, Марлен, весело напевая, стала пробовать свои ноги в кабаре. Она ложилась на сцену и делала «велосипед». У многих мужчин, да и женщин, сразу возникал вопрос: а нельзя ли на этом «велосипеде» прокатиться? Прокатиться получалось не у всех… Но покувыркалась молодёжь, покуралесила… Не без этого. Как тут не вспомнить Есенина:
Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
Так же гнётся, как в поле трава.
Эх, ты, молодость, буйная молодость,
Золотая сорви голова…
Не только любовь к Айседоре85, но и эти четыре строчки роднили немецкую актрису и русского поэта… А ведь в самую точку попал крестьянский сын. Сам того не ведая, угадал…Такой и была Марлен Дитрих на протяжении всех своей долгой жизни – «золотая сорви голова». Однако тороплю я чужую судьбу, настёгиваю почём зря.
Она, судьба, круто повернула оглоблю, когда о проделках Марлен услышал заезжий Синдбад-мореход . Оглядел он красотку, ахнул и уже – какой там велосипед! – на корабль заманил и увёз шалунью в Голливуд. А там ей – самое место. И самое время – великая депрессия. Надо было мужчин чем-то радовать. Не всё же им огорчаться и по пустым карманам шарить.
Поработала многостаночница экрана, прекрасная Марлен в Голливуде ударно, также как и советские люди в годы первых пятилеток в те же тридцатые годы. Но если труженики молодого советского государства в горячих доменных печах создали тяжёлую индустрию, то молодая актриса создала холодный воздушный, волнующий образ, который поддерживали стройные ноги в изысканных чулках и великолепные туфли на высоком каблуке. Дугою выгнув тончайшую бровь, «ледяная дива» взламывала мужские сердца. Дитрих в переводе с немецкого – «отмычка».
Её любовниками были Жан Габен86, Фрэнк Синатра87, Эрнест Хемингуэй, её любил Ремарк (я выбрал из первой сотни мужчин те имена, которые Вы, Серкидон, должны знать). При рождении родители назвали девочку, будущую секс-бомбу, Марией Магдалиной… Впрочем, Марлен никогда и ни в чём не раскаивалась…
Мужчина ради неё мог пожертвовать репутацией, бросить к ногам состояние… А она? Она говорила: «Женщины, бесспорно, умнее мужчин. Вряд ли найдётся женщина, которая была бы покорена мужчиной только потому, что у него красивые ноги».
А вот, Серкидон, повод гордости для нас. Марлен Дитрих говорила: «Значительная часть моей жизни прошла с русскими. Сначала я училась готовить их блюда, а потом попробовала водку, один из самых здоровых алкогольных напитков».
Позволю себе короткий комментарий.
О блюдах. Сколько я ни представлял себе Марлен Дитрих, которая варит борщ… или жарит блины… Воображения не хватает. У Вас, Серкидон, это и подавно не получится. Я-то хоть немного, но подкован: мне про королеву экрана рассказывала бабушка. А Вы, я уверен, только от меня только и услышали имя этой роковой красавицы.
О напитках. Если Вы решили, что королева экрана блестящей карьерой своей обязана употреблению здорового алкогольного напитка – водки, Вы ошиблись.
Слагаемые успеха были таковы.
Простите за банальность, во-первых, самоотверженный труд: над образом, ролью, лицом. Попробуйте, Серкидон, выщипать бровку так, как у Марлен Дитрих и напишите мне, что у Вас получилось. Школьницей она записала в дневнике: «Счастье приходит к усердным». По пять часов продолжались уроки игры на скрипке (вспомнил я её не виолончель).
Во-вторых, она оказалась в нужное время, в нужном месте. Как и Винкельман в Риме.
И, в-третьих, она занималась любимым делом. Тут и водка не может повредить, можно рюмочку-другую пропустить. А вот на чужой делянке, сколько не усердствуй – счастью не бывать. Розы принесут только на надгробье… Если бы судьба поставила Марлен Дитрих к конвейеру, никто бы о ней не узнал. Кроме лечащего психиатра.
Только ли ногами и песнями Марлен Дитрих был славен Голливуд тридцатых-сороковых годов? Нет, конечно, по её стопам, за её ногами ринулись толпа талантливой молодёжи. Всю толпу в кино не взяли, отобрали лучших, и Королеву экрана Марлен Дитрих окружила свита голоногих принцесс.
«Принцесса джунглей» – фильм про Тарзана в женском обличии: Дороти Ламур88 бегала по зарослям в куцей шкуре, оно и понятно, длинное платье в джунглях не купить.
Белокурая Бетти Грэйбл89 похвалялась: «У моего успеха есть две причины, и я стою на обеих». Бэтти только что снялась в фильме с названием «Ноги в миллион долларов». И хотя фильм был о скачках, а ноги имелись в виду лошадиные, запомнилась только Бэтти. И, можно сказать, с лёгкой ноги этой актрисы вошло в американский лексикон словосочетание «девушка с ножками стоимостью в миллион долларов».
А Рита Хэйворт90! Её Джильда!.. Ой, держите меня четверо!.. На экране не женщина, а богиня эроса! Мечта и поэта, и прозаика, и миллионов мужчин… Когда она пела «Во всём виновата Мэйм», снимая лишь перчатку с руки, впечатление было такое, что она раздевается полностью… А её танец в платье с разрезом по самое-самое… Когда она пируэтила, американские женщины в гневе прикрывали ладошками глаза своим мужьям… Но мужчины всё равно лыбились, как младенцы и так же, как младенцы, пускали слюни…
Голливуд породил культ стройных женских ног и массу комплексов у женщин, которые таковыми не обладали. А ведь каждой женщине хочется, чтобы мужчина смотрел на её ноги с вожделением… с восхищением… заинтересованно… или хотя бы без содрогания.
Можно представить себе возмущение девушек с красивыми ножками, которые не вместились в Голливуд. В их душах и сердцах поднимались вопросы: «Почему им можно, а нам нельзя… Они, значит, королевы, они принцессы. А мы кто?!»
И тут, словно в ответ на эти вопросы, пришёл Он… Он пришёл, а я ухожу, силы мои иссякли. Сегодня не расскажу я Вам о Нём. Но в следующем письме обязательно расскажу, как Он накинулся на женские ноги, обхватил и пленил их.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-15-
Приветствую Вас, Серкидон!
Не сносить мне головы, если не замечали Вы, что у женщин две предназначенные для ходьбы прекрасные конечности. Поэтому, думалось, достаточно будет написать о них два письмишка. Так я и вознамерился, но не тут-то было.
Начиная третье, спешу предложить Вам историю не мной придуманную. О.Генри, из рассказа «Святыня»:
«Итак, мисс Линетт д'Арманд повернула свой стул спиной к окну, выходившему на Бродвей, и уселась заштопать, пока не поздно, фильдекосовую пятку чёрного шёлкового чулка. Шум и блеск Бродвея, грохочущего под окном, мало привлекал её. Ей больше всего хотелось бы сейчас вдохнуть полной грудью спёртый воздух артистической уборной на этой волшебной улице и насладиться восторженным гулом зрительного зала, где собралась капризнейшая публика. Но пока что не мешало заняться чулками. Шёлковые чулки так быстро изнашиваются, но – в конце концов – это же самое главное, то, без чего нельзя обойтись».
Героиня рассказа, которую автор нарочито торжественно называет мисс Линетт д'Арманд, певичка, танцовщица, рабыня Терпсихоры. Такую девушку сыграла ещё пухленькая Марлен Дитрих в доголливудском «Голубом ангеле».
Для таких девушек показывать ножки – работа, чулки – спецодежда. А как же другие девушки?.. Что Вы говорите, Серкидон? Святыня? А, понял, понял… Вас заинтриговало название рассказа. Что же там была за святыня? Другой послал бы Вас в библиотеку, или ещё куда, но я не такой. Вот, получайте финал рассказа, неожиданный, как и многое у О.Генри. Герой, который оказался вовсе не герой, прятал святыню в шкатулке:
«– Но ты же мне не сказала, что было в этой шкатулке, Ли?
– Одна из моих жёлтых шёлковых подвязок, которые я швыряла с ноги в зрительный зал во время моего номера на качелях…»
Концовка рассказа легла к нам, как родная: ножки, чулочки, качели и, конечно, горящие глаза десятков мужчин…
Что у нас дальше, Серкидон? Сбили Вы меня своим истошным криком: «Святыня?!», и поэтому я начну всё сначала. С начала века.
Двадцатый век возмутил ханжей всей мастей и оттенков жутким падением нравов: подол женских одеяний стал приподыматься, как пелось в бодрой советской песне, «всё выше и выше, и выше»91. Не только актрисам, циркачкам и танцовщицам, не только жрицам любви, но и просто жаждущим любви женщинам стало дозволено на людях обнажить лодыжку, а потом и половину коленки… На этой завоёванной вершине пока остановимся.
Для рядовой потребительницы появился смысл потратиться либо на шерстяной, либо на шёлковый чулочек, чтобы ножка смотрелась. А в конце тридцатых сверкнула молния, грянул гром и в мир явился Он, посланец дьявола.
«Это Он, это Он//С дерзким именем Нейлон».
Мистер Нейлон за рекордно короткий срок покорил женщин и Америки, и Европы. Они – у его ног, он – у них на ногах…
Какое это было чудо – нейлоновые чулочки! Они не морщинились, не топорщились, не собирались складками, а стоили недорого. Ножка в нейлоновом чулочке на вид казалась голенькой, а наощупь – неземной. Положим, наберётся мужчина смелости и попытается погладить женскую ногу в шерстяном чулке и… точно кошку приласкал. А в чулочке нейлоновом, облегающем… «И ножку чувствую в руках!» – воскликнул бы Александр Сергеевич.
Продажи нейлоновых чулок в первые месяцы появления Мистера Нейлона сопровождали очереди, давка, конная милиция, крики: «По две пары в одни руки не давать…» Женщина, добывшая заветное, тут же рвала упаковку и надевала обновку прямо на улице. Шёлковые чулки, которые ещё недавно были «самое главное, то, без чего нельзя обойтись», которые ещё недавно заботливо штопались, летели в урну.
Ранее озабоченный кавалер приносил даме в подарок пару шёлковых чулок и тут же получал желаемое. Теперь он получал дырку от бублика и бежал на поклон к Мистеру Нейлону. А этот надменный Мистер, этот супергерой и суперлюбовник торжествовал… Но недолго…
Началась Вторая мировая война, чулочное производство прекратилось. Раскромсали Мистера на парашюты, плащ-палатки, тенты для военных машин. Богатые любовники покупали голливудским дивам нейлоновые чулки за «ломовые бабки», а миллионы обделённых женщин со слезами на глазах извлекали из сундуков шёлк и шерсть или рисовали на голой ножке шов в память о добром времени.
