Алина Сконкина
Баньши Ветра
Фиама порадовалась, что Варея так и не открыла глаз. Расчесав пальцами волосы, в надежде придать им ухоженности, но лишь ещё больше выделяя грязные сосульки, полукровка последовала совету и села на траву, закрыв глаза. Трудно так быстро успокоиться на первом нормальном занятии эмпатией, да ещё после взмахов руками у Анджи. Фиаму не покидали мысли о дидактических пособиях и методах контроля, она пыталась понять, по чьей же методике Варея будет заниматься.
Полукровка почувствовала, как на плечи ей легли руки. Она чуть не подлетела с места на несколько метров. За долю секунды в голове Фиамы промелькнуло полсотни страшных картин её неминуемой кончины, чаще всего наступающей после нечеловеческих пыток. Она уже представила во всех подробностях, как её снова запихивают в мешок и закапывают, предварительно положив в гроб, на этот раз металлический, скованную цепями для надёжности, чтобы наверняка не выбралась. Открыв после всего глаза, дочь ашуры увидела грудь. Грудь пятого или шестого размера, обтянутую фиолетовой блузкой.
– Ты совсем не расслабляешься, напряжена, как пружина. Как так можно? Ты вокруг посмотри. Птички поют, цветочки, травка, ветерок, – щебетала Варея, попутно массируя плечи Фиамы.
– Э-э-э… да, – отходя от видений гроба, цепей и груди шестого размера, промямлила Фиама, – я попробую снова.
На этот раз полукровке с трудом удалось очистить разум благодаря урокам медитации. Она старалась думать о хорошем и приятном, но не могла расслабиться, когда рядом находились посторонние. Дочь ашуры привыкла ждать подвоха с любой стороны, и закрывая глаза остерегалась нападения. Ночь под землёй обострила этот страх и вывела его на новый уровень. На медитации она усилием воли заставляла себя расслабиться, но получалось всё равно скверно.
Отпустив разум в полёт, Фиама почувствовала, как в спину ей упёрлось что-то мягкое.
– Ты всё ещё слишком напряжена, – поучала Варея, перебравшись за спину полукровки. Наставница села поближе и хотела вновь начать массаж, но Фиама подлетела от страха, вскочила на ноги и убралась подальше от мага.
– Вы… Дайте мне немного времени, я справлюсь… – попросила дочь ашуры. Она чувствовала себя и говорила увереннее в обществе женщин, а после вчерашних признаний не считала Варею большим и пугающим авторитетом.
– Хорошо, хорошо, – примирительно помахала руками эмпат, встала и подошла к Фиаме. – Понимаешь, ты должна найти в себе точку опоры, – наставница ткнула полукровку в грудь, – так называемый центр. На нём сконцентрироваться так, чтобы уйти в себя, но не утонуть в себе. Это сложно. Я просто пытаюсь помочь.
– Я поняла, попробую, – потупившись, пискнула Фиама.
– Смотри не утони в себе. Ты должна найти в себе такой закуток, попадая разумом в который, ты бы точно не смогла его ни с кем перепутать. Такой личный уголок, куда нет доступа посторонним. Там только твои эмоции и ничьи больше. Очень трудно собраться и не потерять себя, когда эмоции посторонних окружают и пронизывают насквозь, – поясняла Варея со знанием дела. – Но сейчас, при поиске этого уголка легко раствориться в себе, уйти слишком глубоко. Потому я тебе и помогаю.
– Я постараюсь, – более уверенно произнесла Фиама.
– Ладно, пробуй, – приглашающим жестом указала на траву наставница.
Фиама стала концентрироваться, улетела мыслями далеко к своему родному маленькому дому, о котором очень скучала, вспомнила маму и сестёр, пропасть и мост, разговоры с Ветром и любования грозами. Она стала погружаться в себя и, кажется, стала понимать, о чём говорила Варея. Точка концентрации, точка центрования, как называла её наставница.
Но Фиаму вновь выдернули из мира грёз. Женские руки беспардонно гладили полукровку по голове. Дочь ашуры вздрогнула от неожиданности и испуга и распахнула глаза. Варея сидела рядом, так близко, что её грудь качалась прямо под носом полу ашуры.
Истерические нотки овладевали Фиамой, но та держалась изо всех сил. Она не сможет сконцентрироваться. Нужно время чтобы как следует расслабиться. Полукровка бесцеремонно отодвинула женщину за плечи, сказав:
– Вы можете не трогать меня. Я пытаюсь расслабиться и сконцентрироваться на этом центре.
– Да ладно тебе. Я же просто помочь хочу, – Варея снова приблизилась и стала тереться о щёку девушки, – Ты такая миленькая, скромная. Это на самом деле довольно просто. Доверься мне, – говорила Варея и уже наминала щёки Фиамы, но остановилась. – Да ты лопоухая, – с улыбкой маг отодвинула ленту с уха так быстро, что полукровка не успела среагировать, и увидела острые уши.
Варея отшатнулась и округлила глаза. Улыбка плавно превратилась в гримасу ужаса. Спустя несколько затянувшихся мгновений эмпат вскочила и завопила:
– Проклятая!
Баньши подавила усмешку. Какая знакомая реакция.
– Святые небеса… а я… а ты… мне никто не сказал! Даже Эрви… даже Декан… он-то почему?.. Проклятая! Не подходи ко мне!!! – растерялась Варея, пятясь и вытянув ладони перед собой, она отчаянно пыталась взять себя в руки. – Проклятая! Проклятая… – твердила Варея, раздражая Баньши.
Фиама устала за прошедший день и ей совершенно не хотелось объясняться. Она встала, отряхнулась и просто смотрела на Варею, которая, немного дрожа, металась взглядом, ища помощи.
– Чёрт побери! – не зная, что предпринять, ругнулась маг и тут же осознала, что сказала – помянула беду в её присутствие! Варея посмотрела на полукровку, та в ответ расплылась в улыбке.
Тёмная сущность рвалась на волю, дочери ашуры хотелось провести человеческую женщину, отыграться на ней за всех остальных людей, которые обижали Фиаму. Баньши изобразила настоящую проклятую:
– Я бы не стала на вашем месте, – предупредила она наставницу.
Варея прикрыла рот рукой, от этого замечания она задрожала ещё сильнее. Назови беду вслух, и она непременно явится.
Спустя пару минут, Варея всё-таки смогла взять себя в руки. Она достала из кармана мантии листок бумаги и сделала над ним несколько пассов в воздухе. Баньши растерялась. Неужели её хотели изгнать, как злого духа или демона. Но Варея срывающимся голосом рявкнула в пустоту:
– Эрви. Срочно ко мне!
Ничего не произошло. Маг стояла и не сводила глаз с адепта. Фиама понимая, что зря выпалила ту фразу, скромно мялась напротив.
Через несколько минут на острове появился Эрви. Фиама заметила, как трава и мантия Куратора колыхнулись, а по мостику, соединявшему маленький остров с большим, прошла волна. Наставник использовал ускорение – рассудила полукровка -, а не вышел из воздуха, как Варея днём раньше.
– Что случилось? – укоризненно вопрошал Куратор, глядя поочередно то на мага, то на адепта, стоявших в разных концах поляны.
– Да ты на подопечную свою посмотри, Эрви. Она же Проклятая! Почему ты не сказал мне, что она Проклятая?! Я же… – запиналась Варея в собственных спутанных мыслях.
– А она – помешанная! Постоянно меня лапает, не даёт концентрироваться. Где вы её нашли? – вспылила Баньши и нажаловалась на Варею в ответ. Обе принялись орать друг на друга и обвинять блондина.
Куратор опешил от таких заявлений и нападок на него и потёр виски. Ему не хотелось вмешиваться в распри двух озлобленных девиц, походивших сейчас на торговок булками с рынка Искры. Эрви мечтал оказаться где угодно, пока эти бешеные фурии не решат свои проблемы сами. Но главная проблема заключалась в том, что они винили Его во всём, а потому он не мог остаться в стороне.
– Тихо! Замолчите обе! – решился Куратор поднять голос. – Хватит орать, как бабы на базаре.
Эмпат и адепт замолкли. Варея с упрёком смотрела на Куратора, боясь взглянуть на бывшую ученицу. Куратор грозно переводил взгляд с одной на другую. Баньши замолчала, отдавая контроль Фиаме, та потупилась, она устала и сама не знала, зачем орала в ответ, на неё это так непохоже.
– Варея! Ты что, сама не видела ушей девочки? Если нет, это твои проблемы! – выпалил Эрви.
– Да с каких вообще пор Проклятых в Академию пускают?! – упёрла руки в бока Варея и вытянула шею.
– Она не Проклятая! – рявкнул Куратор, взяв тон тише, он принялся объяснять. – Её мать ашура, она полукровка. Видимо так в неё отозвалась кровь предков, что уши видоизменились. Но она не Проклятая. Вспомни пособия, уши Проклятых иные – длиннее, чаще с наростами и шипами, как у демонов.
Варея задумалась, очевидно, припоминая известную ей информацию о Проклятых и демонах. Пока эмпат отвлеклась, Куратор взялся за свою подопечную:
– Фиама! Почему сразу не объяснила Варее, что не проклятая?
– Она не спрашивала, – буркнула себе под нос полукровка.
– А когда вопила тут на поляне, ты объяснить не догадалась? – жёстче, чем хотел, произнёс Эрви.
– Простите. – Фиама осознавала свою вину и ей стало очень обидно. Неужели она каждому должна разжёвывать, кто она и почему её уши острые. Она специально спрятала их, а в итоге сделала только хуже. В глазах стояли слёзы обиды.
Эрви видел, как блестели от слёз глаза его подопечной, но он не ожидал, что так внезапно переменится в лице и ехидной улыбкой выпалит:
– Она была так поглощена, я не стала её перебивать.
Разительная перемена в характере дочери ашуры случилась на глазах Куратора. Маг опешил. Он не думал, что маленькая, худосочная девчушка способна на такой ядовитый тон.
– А вопила «помешанная» кто? Я что ли? – рявкнул в ответ Эрви. Раз подопечная не такая слабая и невинная, как хочет казаться, значит и он, её Куратор, станет жёстче.
– Но она помешанная, – огрызнулась Баньши. Куратор подошёл к ней и навис своим ростом. Фиама сжалась, проклиная злость, которая принимала форму слов и срывалась с языка без разрешения.
– Лучше так, зато не дидактическая лабуда, которая тебя бы ничему не научила. Варея эмпат и сможет научить тебя практическим методом. Радуйся, что она не какая-нибудь надутая карга, или ашуроненавистник. – Куратор злобно посмотрел на подопечную.
Фиама молча опустила голову, мысленно моля Ветра не расплакаться. Как ни смотри, но Куратор абсолютно прав, и дочь ашуры это понимала. Она должна держаться вообще за любого учителя эмпатии. Если взрыв повториться, её исключат из Академии, а полукровка не могла этого допустить. Или ещё хуже, как сказал Эстариол, всегда оставался способ получить с девчонки выгоду – чёрный рынок.
– Простите, уважаемый Куратор, – прошептала Фиама, чтобы никто не заметил, что её голос дрожал. Какая я дура. Он ведь нашёл мне эмпата, а я не довольна. Да я должна радоваться, даже если бы меня розгами лупили, а тут всего лишь пощупали пару раз. Не мужчина же щупает и то радость.
– Ну вообще да, у демонов и Проклятых уши с наростами, – подала голос Варея.
– Я же тебе говорил. Так что успокойтесь. Подружитесь, пообщайтесь на какие-нибудь женские темы, – брезгливо махнул рукой Куратор. – И продолжайте занятия.
И он туда же. Да пообщались уже вроде. Не хочу я общаться на «женские темы». Фиама не понимала, почему все хотят, чтобы она обсуждала свою личную жизнь с эмпатом.
– Но она такая страшная… она меня хотела проклясть, – войдя в роль испуганной девочки, Варея забыла, Кому жалуется.
Куратор посмотрел на неё, выгнул бровь и пожал плечами.
– Она не сможет, она не Проклятая.
Осознав всю чёрствость Эрви по отношению к себе, Варея резко изменила поведение и стала строгой и не преступной.
Куратор обвёл взглядом успокоившихся и пристыженных эмпатов. Он надеялся дальше они разберутся сами, а потому маг незаметно покинул остров.
Варея некоторое время внимательно смотрела на Фиаму, потом спросила:
– Есть ещё что-то, что я должна знать?
Фиама, не поднимая головы, пожала плечами.
– А седые волосы откуда? – озвучила Варея новый вопрос.
– Их что видно? – запаниковала Фиама и стала поправлять повязку.
– Да, пара волосинок, – призналась маг.
– Была одна тревожная ситуация, – не вдаваясь в подробности, ответила полукровка.
– Хэ. Да… эмпатия обычно проявляется после эмоционального удара, – Варея понемногу расслаблялась в обществе дочери ашуры. Фиама заметила это и тоже слегка успокоилась.
– А какой удар был у вас, наставница Варея? – спросила дочь ашуры.
– Ну, – замялась сперва маг, думая, рассказывать ли адепту эту историю. – У меня, их было несколько подряд. Сперва меня отшил единственный парень, который мне нравился. Потом оказалось, что ему нравится моя кузина. И в итоге моя лучшая подруга подловила меня в душе и решила удовлетворить со мной свои странные желания.
Фиама открыла рот и вылупилась на Варею. Видимо после этого эмпат стала приставать к девочкам. Святые небеса, моя наставница – женоложеца. Похоже, хуже быть не может.
– Да не смотри ты так. Не стала я женолюбкой, просто с мужчинами не слишком везёт. Может, это я тут Проклятая. Хэх, ну да ладно. Давай продолжим, – примирительно улыбнулась Варея.
После ругани и примирения, не без помощи Эрви, Варея и Фиама стали доверять друг другу чуточку больше. Как оказалось, маг не питала ненависти к ашурам, она о молодой расе мало что знала, и частенько на последующих занятиях просила полукровку рассказать о своей матери. Занятия эмпатией стали продуктивнее. Во многом этот дар основывался на доверии, и с доверия начинался его контроль. Хотя у Фиамы всё ещё получалось плохо, она никак не могла заземлиться на вроде бы найденном центре, дочь ашуры не сдавалась и продолжала усердно пытаться.
– Магия стихий имеет под собой изменчивое основание. Стихия непостоянна. Даже земля не бывает стабильной, – рассказывала свою лекцию Ингела Сцы, – она изменяется со временем и реагирует на внешние воздействия. По этой причине маги-стихийники составляют особую группу. Как изменчивой составляющей, любой стихией, сложно управлять. За всю жизнь можно изучить лишь одну стихию, при условии предрасположенности к ней. – Ингела продолжала во втором семестре читать адептам теоретические основы магии. С каждой новой лекцией она всё ближе подходила к теории призыва Ветра, но сегодня решила рассказать о другом, не менее интересном исключении в магии.
– Должна заметить, существуют люди с предрасположенностью к двум стихиям, но даже они, при условии долгой жизни, не в состоянии изучить и эффективно применять на практике обе. Такие люди рождаются не часто, они – исключение из правил. Их родители, чаще всего принадлежат народам разных стран. Таких людей отличает разный цвет двух глаз.
Так как в природе заведено рождаться с одним цветом глаз, а отклонения являются нарушениями законов природы, то и владеть магией двух стихий также является неким нарушением равновесия. В этом случае закон выражается в том, что люди с разным цветом глаз имеют слабый врождённый дар к магии двух стихий. Если они по-настоящему талантливы, они могут комбинировать две стихии и получать весьма специфические заклинания, которые при правильном использовании становятся очень сильными. Чтобы достичь подобного мастерства необходимо долго и упорно тренироваться в управлении стихиями. – Ингела кивнула в сторону адепта, поднявшего руку, разрешая задать вопрос.
– Цвет глаз влияет на стихии, к которым предрасположен человек?
– Хороший вопрос. Да, не так сильно, как мог бы, но влияет. Замечу также, что если родители представители народов Земья и Муарака, маги Воды и Воздуха у них не родятся. Бабушки и дедушки здесь играют весьма незначительную роль. Однако, в цвете глаз всё же заключена информация о стихиях. Обычно карий и жёлтый глаза говорят о предрасположенности к стихиям земли и огня. Карий и зелёный – к стихиям земли и воды. Спектр цветов отличается чаще всего на одну, реже две тональности. Красный и коричневый глаза могут означать магию Огня и Земли, а сиреневый и красный – магию Огня и Воздуха. Другое дело, когда стихии противоположны, а бывают и такие соединения. Тогда спектр цветов тоже довольно разбросан. К примеру, красный и синий, весьма контрастное сочетание, говорят о предрасположенности к противоположным стихиям огня и воды.
Людям с такой предрасположенностью особенно тяжело жить в обществе. Внутри них происходит вечная борьба противоположностей, не каждый человек в состоянии выдержать такое. Поэтому люди с полярным сочетанием почти всегда сходят с ума и не доживают до среднего возраста, – Ингела сделала небольшую паузу, снова заметив поднятую руку.
– А в сочетании зелёный и голубой, какие стихии? – не выдержала Фиама, любопытство распирало её.
– Скорее всего, вода и воздух, но возможно и земля с водой.
– Может ли быть сочетание глаз разных цветов, но без магического дара вовсе? – спросил парень из второй команды, их имён дочь ашуры не могла запомнить.
– Нет. Дар есть всегда, но бывает крайне мал и незначителен. Как и у разных людей, у кого-то магический дар силён, и такой человек становится магом, если предрасположен к стихии, или волшебником, если подобной предрасположенности нет. У кого-то магический дар мал, такие люди либо не используют его вовсе, либо врачуют, предсказывают, гадают. Не все ведьмы – шарлатанки, у ведьм своя магия, и они черпают её и усиливают своими методами.
Лекция ушла в сторону профессий людей с магическим даром, но Фиама уже не слушала, благо она читала материал в книге «Люди с даром. Классификация. Достоинства и недостатки».
Полукровка задумалась о библиотекаре, ведь у него разные глаза. Есть ли у него магический дар и почему именно его она видела в раме?
Вернувшись к теме лекции, Фиама поняла, что не много пропустила.
– У волшебников сила созидания, они черпают её из мира, но им, как и чародеям, с их силой разрушения, необходимы накопители энергии, служащие её проводником, такие как волшебные палочки или посохи. Без них сила рассеянна, но совсем не значит, что потеряв палочку или посох, волшебник и чародей не смогут использовать магию. Смогут. Все магические предметы являются приёмниками и передатчиками, а в большинстве случаев накопителями, – продолжала наставница Сцы.
– Нам тоже нужны накопители? – раздался вопрос из аудитории.
– Да, когда мы закончим обучение, нам дадут посохи? – поддержал другой адепт первого.
– Закончите сперва. Тогда и посмотрим, – уклончиво ответила преподаватель.
Рано говорить и даже думать об окончании Академии, особенно маленькой полукровке Фиаме, которую могли исключить за косой взгляд, но когда адепты всё же пытались добиться от преподавателей хотя намёка о заключительном испытании магов Воздуха, те сохраняли всё в тайне, отмалчиваясь.
Случайно подслушав разговор Сиэля с друзьями, Фиама поняла, что даже сын Декана ничего не знал о заключительном испытании.
Полукровка снова пропустила часть лекции, задумавшись о своём. О накопителях и чародеях дочь ашуры тоже успела прочитать в двухтомнике «Магия, как она есть. Направления и способы применения», где классифицировали всех людей, наделённых даром, а также способы и средства его проявления. В книге говорилось, что стихийным магам не требовались предметы-усилители и накопители, но среди адептов второго курса ходил слух о выдаче посоха по окончании Академии. Фиама не зацикливалась на этом, когда доучиться – тогда и узнает, а пока ей некогда тревожиться о далёком будущем.
* * *
После звонкого стука в дверь раздался мужской голос «Войдите». Сиэль отворил створку больших деревянных дверей, украшенных витиеватой резьбой. Прикрыв дверь, юноша медленно, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не отвлекать отца за письменным столом, прошёл вглубь кабинета и сел.
– Не надо приходить сюда по пустякам. Я очень занят. Что тебе нужно? – не глядя на сына, Декан знал, кто перед ним сидел. Архимага завалили всевозможными отчётами и жалобами, он не мог найти времени посетить Ингелу. Что его по-настоящему интересовало, так это опыты с кровью полукровки, пригодна ли она для создания гомункула или химеры.
– Отец. Я только хотел сказать, я лучший среди первокурсников. Преподаватель основ магии энергии рекомендует перевести меня на третий курс. Это большая отв… – юноша не успел договорить.
– Она рекомендует? От чего же она сама не пришла? – одновременно перечитывая свитки, спросил Декан.
– Я говорил ей, но… – Сиэля снова перебили.
– Я сам буду решать, с кем тебе учиться и когда, – холодно ответил архимаг.
– Да, отец. Я знал, что ты это скажешь. – Юноша склонил голову. Спорить с отцом бесполезно. Но он даже не скажет «хорошо» на немалые успехи сына. От этого Сиэлю стало горько, он надеялся, что поступив в Академию наконец удостоится внимания отца, но всё напрасно.
– Это всё? – бросил Декан.
– Я только хотел сказать, что справляюсь с поставленной задачей, – тихо и как-то вяло промямлил Сиэль.
– Да, да, да, – отмахнулся Натан, а затем переспросил, – что за задача?
– Эм. Обучение в Академии… – неуверенно ответил юноша.
– И ты справляешься с этим? – неприкрытый сарказм звучал в голосе архимага и наконец оторвался от бумаг.
– Да! – гордо ответил Сиэль.
– Ты должен не просто справляться. Ты должен быть на высоте! Ты должен превзойти всех. Простых стараний мне мало. – Декан ударил по столу кулаком в подтверждение своих слов. Сиэль подскочил на стуле от неожиданности.
– Да, отец. Так и будет, – пристыжено отозвался он.
– Легко быть сильным, когда все тебе поддакивают, – ядовито промолвил Натан. – Ты мой сын, что тебе могут сделать преподаватели? Вон на ашуру посмотри. Знаешь почему она всё ещё здесь? – глаза Декана зловеще сузились.
– Не могу знать, отец, – потупившись и сжав кулаки, отвечал Сиэль.
– Она надрывается изо всех сил, потому что знает, чуть скатится и полетит отсюда! – грозно заявил архимаг, отбрасывая очередную жалобу.
– У нас разная судьба, – попытался оправдать себя юноша.
– Возможно. Но я что-то не вижу таких стараний с твоей стороны. Ты только и делаешь, что развлекаешься с друзьями, пока ушастая пигалица сидит в библиотеке. Какие у тебя планы на лето? – спросил Натан своего сына. Сиэль сильнее сжал кулаки.
– Семья Маркуса приглашает всех в свой дом в Искре, – тихо произнёс юноша.
– Жаль, что не Себат, – огрызнулся архимаг. – Он бы вас построил.
– Пожалуйста, отец. Мне бы не хотелось подводить друзей. Мы будем заниматься, я тебе обещаю. У Кила большая библиотека, – взмолился Сиэль. Оставаться в Академии, когда все его друзья будут веселиться летом внизу, выше его сил. Чем он мог заняться здесь? Тонуть в пыли библиотеки, рядом с убогой грязнокровкой. Он итак всё детство провёл словно беспризорник при живом отце. Родители Гилберта относились к мальчику теплее и всегда рады были видеть его в своём доме. Жаль, что пути друзей разошлись и у Гила дар пробудился на год раньше.
– Проведёшь там пару недель, а после отправишься в Башни! Постарайся подружиться с юным Правителем, он не на много младше тебя. Потакай любой его прихоти! Этот сопляк – залог твоего будущего! Иди, и покажи всё на что способен! – рявкнул напоследок Натан, отправляя сына. – Лучше бы дочь была, – буркнул архимаг себе под нос. Девчонку он бы смог сосватать Поднебесному, у неё было бы больше шансов втереться в доверие к парню.
– Да. – Сиэль вышел из кабинета, также аккуратно прикрыв за собой дверь. Он опустил голову и порадовался, что друзья не видели его таким разбитым. Снова его использовали для приобретения связей. Да, Сиэль, к сожалению, не девушка, он не мог стать супругой Поднебесного, а только другом, если получиться. Сын Декана слышал, что Аарон наивный, добрый, благородный. Значит поладить будет просто, но удовольствия дружба с Правителем Сиэлю не принесёт. Отец снова будет недоволен, он всегда недоволен. Что Сиэль делал не так? В нём есть дар. Он учился магии. Так почему же опять со стороны отца только недовольство? Когда же он услышит слова признания?
И как отец мог сравнивать его, Сиэля, своего сына с этой убогой простушкой?! Нечестно! Она старается… Он тоже старается! Он ведь старается…
