Алина Сконкина
Баньши Ветра
– В прошлый раз, я обещала вам рассказать о демонах и ангелах.
– Да. Расскажите, пожалуйста, почему они не находятся постоянно в нашем мире, – вежливо попросил адепт со второго ряда.
– Хотя это лекция не совсем по моему предмету, я кратко расскажу.
Ребята обрадовались, Фиама услышала шепоток «может и о духах расскажет», а преподаватель тем временем продолжила:
– Молодые миры в первые тысячелетия своего рождения больше открыты для посещения, чем старые. Именно поэтому в молодые миры проникает магия, а также попадают представители разных рас. Во многих мирах живут и процветают одни и те же расы: люди, русалки, гномы, эльфы, гоблины и оборотни. Чаще всего, преодолевая взросление мира, расы изменяются: эльфы одного мира могут разительно отличатся от эльфов другого.
Ангелы и демоны тоже посещают молодые миры и устанавливают в них законы, – продолжала преподаватель. – Некоторые миры становятся светлыми, где особо сильное влияние имеют ангелы. Некоторые тёмными, где соответственно разгуливают демоны. Некоторые находятся в состоянии войны сил Рая и Ада. Они не разрушены, но равновесие в таких мирах шатко и зачастую зависит от выбора жителей мира. Все легенды и эпосы рассказывают о доблестных рыцарях, побеждающих зло, именно в таких мирах, – улыбнулась преподаватель.
– А наш мир какой? – воспользовался паузой темноволосый крикун со второго ряда. Преподаватель помрачнела, бросила взгляд на полукровку и ответила:
– После событий Смутного времени мир наш всё больше погружается во тьму. Однако надежда ещё есть. Слушайте дальше:
Когда мир начинает жить и развиваться, в нём растёт и ширится эфир, магия и ноосфера. Представители рас умирают и рождаются снова, развивают способности, создают артефакты. Чаще всего в молодой мир приходит Избавитель, в каждом мире он называет себя по-разному, но он является и ставит заслон, после чего мир встаёт на чашу весов. Демоны не могут проникать в него, и блуждать, когда им вздумается. Они могут явиться в мир только если их призовут. Именно поэтому считается, что Избавитель избавил нас от демонов и пороков.
– А ангелы остаются? – уточнил крикун со второго ряда.
– Нет, это противоречило бы равновесию, – шёпотом ответил на вопрос Маркус.
– Верно подмечено, – согласилась преподаватель. – Нет, ангелы не остаются. Над ними довлеют законы. Ангелы знают, что выбор нужно предоставить расам, населяющим мир. Поэтому ангелы не вмешиваются в дела мира, и также нисходят лишь, если их отчаянно молят явиться. Над демонами не довлеют законы, именно поэтому от них мир закрывают. Так вершится равновесие.
Но в нашем мире, равновесие было разрушено, когда Разрушительница пропорола ткань бытия и открыла эту ужасную бездну, этот шрам на теле мира, – брезгливо и осуждающе выплюнула преподаватель, – она своими руками создала дверь, ведущую в Ад. Но демоны, как вы правильно заметили, уважаемый Маркус, не хлынули в наш мир. Тем не менее, грань стала совсем тонка, а с приходом Демонши, порвалась. Дочь Сатаны призвала демонов в наш мир, пообещав им целый город для жизни, – преподаватель сказала это вне себя от возмущения.
– Сейтан Хейм, – прошептала Фиама.
– Сейтан Хейм. Это проклятое место. В то время демоны без преград ходили в нашем мире, жили и творили бесчинства.
А мамка говорила, они сражались на стороне людей за эту страну. Мамка лучше знает! Неблагодарные вы люди! Думала полукровка, но лишь крепче сжимала кулаки.
– Но закон вселенского равновесия работает, Бытие и Небытие наблюдают, а Время идёт, – напомнила преподаватель. – Были призваны ангелы, что выгнали демонов. Тогда Демонша ушла в следующий мир вместе со всеми тёмными тварями. Ангелы, призванные магами Земли, объединившись с архимагами всех стихий, волшебниками и демонологами, поставили защиту. Эта защита не так прочна, как щит Избавителя, но она оберегает наш мир от разрушающего воздействия демонов.
Демонша, по всей видимости, предвидела такой исход, и создала расу ашур, – преподаватель кинула злобный взгляд на Фиаму. – Теперь эти бывшие демоны спокойно живут среди нас. Но настоящим демонам вход в наш мир закрыт. Существует вероятность, что кто-то вновь их призовёт. Тогда в мире настанут тёмные времена власти демонов. Будем надеяться, что больше такого не повторится.
– Ашуры могут призывать демонов? – спросил здоровяк с первого ряда.
– К сожалению, да, – понурилась преподаватель, но затем подняла палец и продолжил. – К счастью, нам в помощь вновь пришёл закон равновесия. Когда Демонша создавала из демонов ашур, многие демоны хотели остаться на земле, но не всем она позволила. Тем, кому повезло, закрыта обратная дорога в Ад. Разве что только после смерти. К тому же они лишились вечной жизни и своей чудовищной разрушительной магии. По этой причине демоны и ашуры воспылали ненавистью друг к другу. Так что ашуры не станут пытаться вызывать своих адских предков, а ныне врагов. Или я в чём-то ошибаюсь? – неожиданно спросила преподаватель, уставившись на Фиаму.
Полукровка опешила, но ничего не ответила, лишь пожала плечами. Пусть люди думают, что хотят, Фиама их переубеждать не станет. Не сегодня, потому что к такому семинару она не готовилась.
– Вот и хорошо, – подытожила преподаватель.
Фиама предпочла бы вовсе не слушать лекции, когда их рассказывали в такой предвзятой манере. Конечно и в книгах бывали сноски, в которых автор изливал своё субъективное мнение, если считал, что его недостаточно в основном тексте, но книги хотя бы не акцентировали внимание на самой полукровке. К тому же в книге всегда была возможность перелистнуть страницу, или вовсе захлопнуть фолиант. Занимайся дочь ашуры в библиотеке, узнала бы больше. Некоторые преподаватели любили отходить от темы и рассказывать совсем не нужную информацию, по крайней мере, так казалось полукровке. Возможно, это происходило из-за большого количества адептов на курсе, преподаватели не могли уделить должное внимание каждому. Возможно, из-за неправильного построения учебного процесса – на одном занятии разбиралась одна тема, в редких случаях две. Однако, Фиама склонялась к тому, что устала от теории и хотела бы больше практики, как на занятиях Лелулиана, или хотя бы жестов у Анджи. Она прочитала немало книг по теории, и ей не терпелось как-то приложить знания по построению пентаграмм, к примеру, или основы магии Воздуха, где рассказывали интереснейшие вещи о магах Воздуха, их слабых и сильных сторонах.
Если бы занятия проводились с глазу на глаз с преподавателем, на обучение затрачивалось бы гораздо меньше времени, а пользы и знаний приобреталось бы во много раз больше. Если бы наставник был занят и редко тренировал своего адепта, в свободное время последний, если он хотел заниматься, читал и изучал бы теоретические аспекты магии самостоятельно, лишь изредка советуясь с преподавателем в сложных вопросах.
Такая система подразумевала большое количество преподавателей так или иначе занятых обучением адепта на протяжении определённого времени. Сложные задания таким магам не дашь, ибо их адепты, сопровождая своего наставника всюду, могли пострадать на выполнении миссии. К тому же не так-то просто подобрать людей, подходящих друг другу. Что для одного бездарь, другому – гений. Нельзя забывать, что в таких заведениях, как школа и академия, не маловажным является общение и работа в команде, что в большинстве случаев, спасает магов от высокомерия, приобретённого положением в обществе.
Фиама всё понимала практичность созданной системы, но занятия интересней не становились. Ей, как и всем прочим, нужно научиться общаться с разными по статусу и характеру людьми.
Наставник Анджи долго смотрел на забинтованную полукровку и знак, который она сложила. Маг хмурил своё женственное лицо, а затем произнёс:
– Выглядит ужасно, всё болтается. Нужно бинтовать туже. И лента на голове тебе не к лицу. Всё это просто нелепо, – с этими словами он отвернулся и направился к Селене.
– Это чудесно, превосходно. Какое изящество в твоих тонких руках и пальчиках, дорогуша, – восхищался наставник Анджи.
Фиама поникла. Преподаватель не в первый раз хвалил Селену, у которой жесты получались лучше всех на курсе. Девушка была воплощением красоты и изящества, лёгкая походка, стать, гордый вид, несмотря на недавнее убийство отца. Полукровка проигрывала ей по всем пунктам. И хотя став фесонкой, Селена немного притихла, парни продолжали выстраиваться к ней в очередь просто чтобы поймать её взгляд, удостоится слова или угодить девушке.
Дочь ашуры завидовала, но молчала и старалась как можно скорее выкинуть из головы адепта, но впервые наставник Анджи подошёл к Фиаме и высказался не о жестах, которым учил, а о её внешнем виде. В мыслях полукровка бушевала, проклиная ухоженного мужчину.
Ох простите! Ну не всем же быть эталонами красоты. Я симпатичная, но не это главное, во мне много других достоинств. Фиама посмотрела на Селену. Каких-нибудь. Какие-то же есть.
На физической подготовке Фиама показывала одни из худших результатов. Пальцы жгло, бока болели, низ ломило, голова кружилась, а в глазах периодически темнело. Да ещё в животе было совершенно пусто. Отмучившись час, полукровка побрела на самооборону, понимая, что ещё час физических нагрузок просто не выдержит. Но Шин наказал не прогуливать его занятия. Фиаме итак сделали одолжение, что разрешили посещать самооборону со вторым курсом. Дочь ашуры медленно плелась, держась рукой за стену, но мечтала скорее о покое в кровати или хотя бы библиотеке, но уж никак не о спаррингах и тренировке ударов.
Добредя до входа в зал, Фиама встала в сторонке от второкурсников, прижимаясь к стене, чтобы не упасть. В ушах звенело, и на полукровку накатывали волны слабости. Если бы не надёжная стена, дочь ашуры завалилась бы на пол. Она не видела, как второкурсники бросали на неё напуганные и недовольные взгляды, и только один русый юноша смотрел с состраданием, но боялся подойти и не знал, чем помочь.
Через некоторое время Фиаме полегчало. Пришёл Шин, напевая себе под нос знакомый мотив, и открыл дверь, адепты зашли, все кроме Фиамы, которая застыла перед огромной фигурой тренера.
– А где эта ваша кудрявая девка, Мидори? – спросил Шин оборачиваясь, словно не замечая жмущуюся перед ним полукровку.
К тренеру подлетел Оз.
– Не Мѝдори, тренер, Мидóри. Она упала с лестницы. Её лодыжка совсем плоха, лекари сказали растяжение. Она не сможет заниматься.
– Дык… – обычно с таким лицом деревенские мужики озвучивали крепкое словцо, но Шин сдержался и промолчал.
Оз понял, что лучше не попадать под горячую руку и ретиво сбежал обратно к друзьям, а Фиама осталась стоять. Тренер опустил глаза и обвёл взглядом полукровку.
– Я хотела… – замялась дочь ашуры. – Простите, но я…
Очередной недовольный взгляд упал на Фиаму, та растерялась ещё сильнее и уже не знала, как отпроситься с занятия. Шин без лишних слов взял адепта за руку и потащил к раздевалке, в зал он рявкнул:
– Разминка, десять минут.
Фиама едва поспевала за широким шагом тренера, но боялась слово пикнуть. Оказавшись в раздевалке, Шин запер дверь и приказал:
– Раздевайся.
Дочь ашуры сжалась и вылупилась на мужчину. Что он хотел? Мысли разбежались от страха и Фиама не знала, что делать.
– Ой ну что за народ, – брякнул Шин, поднял девочке футболку и раздвинул бинты. Фиама открыла рот, но так ничего и не произнесла. Она вдохнула и застыла.
Тренер быстро опустил футболку и покачал головой.
– Не приходи сюда, – заявил он.
– Н-но… – начала было дочь ашуры.
– В таком состоянии нельзя заниматься. Что б неделю тебя не видел здесь, и проверь почки у лекарей. – Наставник вновь покачал головой, открыл раздевалку и направился прочь. В дверях он произнёс: – Ни с какой лестницы ты не падала, Эрви наврал. Тебя избили и всё замяли.
Фиама только отошла от внезапного «раздевания», как вновь ошарашенно уставилась на тренера. Как он понял? Как по синякам на животе догадался? Неужели это проявление заботы?
– Х-хорошо, – выдавила полукровка.
Тренер зашёл в зал и осклабился.
– Сегодня мы в мужском коллективе, так что пощады не ждите!
Раздались страдальческие вздохи и жалобы. Дверь захлопнулась, а Фиама пошла прочь. Шин сделал ей неоценимый подарок – час отдыха каждый день после физической подготовки. Немного расслабившись, дочь ашуры пошла в библиотеку.
Она хотела понять, почему седая прядь разозлила архимага настолько, что он едва не сбрил Фиаме все волосы. Не могли Декана Академии магии Воздуха привести в такой ужасающий гнев всего лишь несколько седых волосков на голове полу ашуры, или дело в оскорблениях Сиэля, которыми сыпала Фиама. Возможно, он знает что-то, чего не знала сама полукровка? Существовала одна возможность выяснить всё – найти необходимую информацию в библиотеке, второй, после библиотеки Поднебесного Правителя в Башнях, по количеству собранных книг.
– Эстариол! Мне нужны книги про, – Фиама замялась, влетев в библиотеку порывом ветра, – про седину! – выпалила она.
– Ни здрасте вам, ни до свидания. Какое хамло тя учило? – бубнил обидевшийся таким отношением портрет и уставился в пол.
– Быстро! – Дочь ашуры поразилась своему наглому обращению с библиотекарем. Кажется, он становился ей весьма близок, если она позволяла такие вольности в общении с ним.
– А от это видала?, – Эстариол показал полукровке неприличный жест, а затем принялся ковырять в носу. – Не буду, и чё тоды?
– Эстариол… – взмолилась Фиама. – Это важно.
Не дождавшись никаких ответных реакций от библиотекаря, полукровка принялась сама обхаживать полки с книгами в поисках необходимых надписей на корешках, но она понятия не имела, где могут упоминаться седины.
Эстариол с шумом выпустил воздух из лёгких и с презрением посмотрел на Фиаму, рыскавшую по полкам, однако в следующее мгновение глаза его округлились.
Дочь Шанны заметила, что юноша подозрительно долго не производил никаких звуков. Повернувшись к ближайшему портрету, она узрела картину «застывшее удивление», в исполнении необразованного малого по имени Эстариол. Почему не образованного, если он в библиотеке? Так это из-за его ужасного выговора и использования непонятных слов. Проведя всё детство на выселках деревни, Фиама выражалась более культурно и правильно.
– Ещё один! Ну сколько можно?? Да я вся перебинтована, бледная, а ещё вот глянь, – полукровка сорвала платок, показывая библиотекарю, свою плешь с русо-серебристым ёжиком. – Здорово меня Декан постриг, да? Нравится? Хочешь тебя так же? А знаешь за что? Седина ему не понравилась. Вот видишь, – Фиама тыкнула пальцем в, как полагала, белое пятно. От чего глаза Эстариола увеличились ещё больше. – Да я поседела, ну и что? Да ты почти весь седой, но я же не стою, выпучивая зенки! – Это было последней каплей. Теперь ещё и Эстариол смотрел на неё во все ирисы, потом ещё избегать начнёт. Что тогда делать Фиаме? Оставаться без библиотекаря? – Закрой рот! Сузь глаза! – человек на портрете выполнил приказы в точности. – А теперь, объясни, что не так?
– Да просто… ну ты это… да тут… э-э-э…. Как бы сказать… Ты ся в зеркало видала? – заикался и подбирал свои мысли Эстариол.
– Да, видела, и ничего особо пугающего не углядала, – изобразила грамотея-библиотекаря Фиама. – Ну, бинты, и что тут такого? Фингал под глазом. Мутит меня, а ещё я осталась без обеда, потому что меня заперли в сортире, – выпалила как на духу полукровка. -Ну, бледная я, аки вампирюга. Куратор ещё насочинял, что я хожу во сне, а на физподготовке я болячки на пальцах и коленках содрала – так больно, – пожаловалась она. Фиама успокоилась, стоило вспомнить о боли, портрет не мог удрать от неё. Адепт повязала ленту обратно на голову.
– Да уж, – только и высказал Эстариол. – Ты прям везуча, как бог неудачь.
– Спасибо, – буркнула Фиама.
– Но зато как-т живее стала. Лан, видок у тя, прямо скажем, как у восставшего мертвяка. Жуть. Но вот седина – другое дело, – собравшись с мыслями, портрет решил намекнуть полукровке, что именно так удивило его.
– Какое такое другое? – запуталась дочь ашуры. – Это что знак какой-то? Типа перст судьбы? Клеймо? Что такого в седине? Я не понимаю, как раз и пришла сюда читать об этом, потому что и Декан вспылил, – развела руками Фиама.
– Ну типа маги Воздуха и ваще надгорцы рано седеют, особенно русо-патлатые, но вот шоб прядью. Это нехорошо.
Фиама смотрела на Эстариола, ожидая продолжения.
– Кстати седеют токмо сильные маги, ну типа всякие слабаки фигу. Седина – символ крутости, но в твоём случае, как-то мрачновато. Ещё и имя твоё.
– А с именем мои что не так? – Фиама уже ничего не понимала. Какой ещё крутости? Она просто поседела. Да и кто б не поседел? Её все-таки заживо в гробу хоронили. И что за толки про имя?
Эстариол молчал, обдумывая, как лучше донести до адепта информацию.
– Молю, не томи. Что не так?
– Помнишь Смутное время? Войны, раздоры, отсутствие магов Воздуха, куча бед, демоны. Так вот события эти считаются тёмным прошлым Аэфиса. Их без нужны не вспоминают, преподают тож абы как. Люди верят, что имена Разрушительницы и Демонши призывают беды – типа проклятия, – Эстариол впервые говорил настолько правильно, но он мялся, словно не хотел рассказывать. – И они забыты. Есть Разрушительница, есть Демонша – Тиранки. Но имена-то у них были и твоё похоже на них.
– Чего?! – опешила Фиама.
– В общем замяли, – Эстариол посмотрел по сторонам, словно боялся, что кто-то их услышит. – Так вот и у бабёнок этих тоже седина была, как раз на темени, как у тебя.
– И что теперь? – зашептала дочь ашуры. – Я что миры пойду крушить?
– Скорее мозги выносить тупостью своей, – скривился библиотекарь.
– Ну а что тогда? – взмолилась Фиама.
– Да хрен его знает, – выругался Эстариол. – Поднимайся на третий этаж, левое крыло. Во втором ряду снизу, на третьем ярусе по левой стороне, книга называется «Разрушительница тридевяти миров», – зазубренной скороговоркой произнёс юноша.
Фиама отупевшим взором уставилась на него.
– Чё встала? Дуй за книгой!
Дочь ашуры вздрогнула от приказного тона и побрела в указанном направлении, поднялась на третий этаж, отсчитала ярусы, ряды и книги. Взяв нужную, полукровка взвесила её в руках и осмотрела. Тонкая старая книга в простой кожаной обложке, вся потёртая и потрёпанная. Фиама открыла книгу наугад и пробежалась по тексту: «.. немногим было даровано увидеть всё тёмное величие такой могучей силы..», «.. вселяющие страх приспешники служили верой и правдой…». Дочь ашуры пролистала ещё несколько страниц, ей вдруг попалась иллюстрация с изображёнными на ней людьми, похожими на разбойников. Фиама закрыла книгу и уставилась на портрет Эстариола.
– Страница 194, – членораздельно произнёс библиотекарь.
Фиама открыла нужную страницу – снова иллюстрация. На картинке в книге была изображена молодая женщина, скорее даже девушка, худенькая, маленькая, но внушающая трепет. Она гордо стояла, величественно вскинув подбородок, в руке сжимая искусно вырезанный посох с камнем на вершине, обрамлённым острейшими лезвиями. Картинка была не цветная, но, приглядевшись, Фиама увидела, что у женщины средь тёмных волос, белой молнией рассекает чёлку серебреный локон. Полукровка замерла, увидев седую прядь, расположенную на темени. Только дочери ашуры небрежно срезали волосы с седым локоном, а на картинке у девушки прядь была достаточно длинной.
– Это Разрушительница тридевяти миров. Её ты напомнила Декану, скорее всего. Есть у вас что-то общее.
– Но почему? – только и смогла выдохнуть Фиама.
– Не знаю, шмыкодявки, все их боятся, и потому ненавидят. Они творили жуткую дичь. Почитай в хронике, – Эстариол кивнул на книгу в руках полукровки. – Кстати ещё задолго до их прихода существовали пророчества о девушках с седой прядью, которые свершат для Ханаэша, ныне Аэфиса, великие дела. Вот Декан и бздыканул.
– Но он не бзыди… здыди! – перебила Фиама. – Он был в ярости!
– Слыш, меня там не было, хрен знает, чё ты учудила. Можт Декан встал не с той ноги, ваще на руки упал с кровати? День незадался, а тут ты и он того, сорвался. Да и можт поглючило мужика, мало ли. Он же старпёр.
– Поглючило? – зацепилась Фиама. – А ведь тот остров проклятый, как говорил Куратор, там иллюзии какие-то нарастают. Может действительно привиделось ему что?
– Тем более! Сам Ветер подосрал, – согласился Эстариол.
– Но я тут при чём? Ему поглючило, а мне с проплешиной ходить. Нечестно! – выпалила дочь ашуры. На что библиотекарь притих.
– Меня ещё и Баньши окрестили, представляешь, – устало произнесла Фиама.
– Точняк Баньши, – заржал Эстариол. – Вся в бинтах-лоскутах, бледная, тощая, на голове тряпка, будто прикрываешь рога или типа того.
Пока библиотекарь ёрничал, Фиама полистала книжку и решила ознакомится с тем, что писали про Разрушительницу.
– А когда прядь отрастёт, чё бушь делать? – отсмеявшись, спросил Эстариол. – Седина никуда же не девается. Это вообще ж ужас на крыльях тьмы. Как будто Разрушительница вернулась, шоб добить мир вконец.
– И что мне теперь делать? Я же не Сильвана! Я это Я и никто больше! И я не призрак из прошлого или восставший дух мести! – Фиама принялась ходить из стороны в сторону, периодически посматривая на картинку в книге.
– Ну что я могу тебе сказать, – задумался портрет. – Крась волосы, прячь ухи свои лапоухи, глядишь за человека сойдёшь. Можт я даж влюблюся, – иронично бросил Эстариол. Фиама глянула на него и скривилась. Парень он был красивым, но эти его слова и манера общаться отталкивали. Если бы он побольше молчал и просто улыбался. Улыбка у Эстариола была такая, что ноги подгибались, но чаще всего расползалась она на лице парня после очередной едкой шуточки, за которую хотелось снять картину и разодрать холст в клочья. – Не, ну а чё? Хотя да, плоская, тощая, – оценивающе осматривал Фиаму Эстариол. – Сиськи отрасти, тогда поговорим.
– Гори в Аду! – огрызнулась на него полукровка, на что библиотекарь вновь засмеялся.
– Тока малюй волосы в реальные цвета, не надо заставлять людей блевать радугой, глядя на твою шевелюру. Кстати, – угомонился Эстариол, – а как тя угораздило поседеть и разжиться шмотом чучела? Новый прикидончик?
– Меня заживо похоронили, – брякнула Фиама, продолжая ходить взад-вперёд. Мир затих на долгое мгновение. Эстариол вновь застыл с открытым ртом, шутки закончились. – Много чего случилось.
Эстариол стал понемногу приходить в себя, а Фиама только сейчас осознала, как устала за этот ужасающе долгий и насыщенный событиями день. Живот свело от голода, полукровка скрючилась и выронила книгу. В глазах потемнело, а в ушах нарастал звон.
– Я возьму эту книгу, почитаю, – прошептала дочь ашуры. – И пойду. Я сегодня без обеда и чувствую себя хреново. Завтра постараюсь зайти, – пообещала Фиама, собралась с силами, подняла книгу и побрела к лестнице.
– Так и пасёшься тут. Олениха, жрущая книжные буквы, – причитал Эстариол, но провожал полукровку сочувствующим взглядом.
Добравшись до своей комнаты, Фиама упала на кровать. Нужно принять душ, сменить бинты, прополоснуть форму, переделать задания, подготовить ответ к семинару по этике – столько дел, а сил нет. Жаль дочь ашуры не могла заявиться на занятие и обозвать всех, как делал Эстариол, а потом сказать, что её этому научил библиотекарь. Фиама улыбнулась идее, ещё немного полежала и пошла заниматься делами.
Приняв душ и промыв раны, полукровка обновила бинты, благо на них лекари не скупились. Сполоснув форму, девушка засела за задания. Голова не соображала, перед глазами всё плыло. Фиама положила голову на стол и уставилась в пустоту. До ужина она решила немного полежать, а затем, будучи сытой, подготовить задания.
Фиама поднялась от внезапно посетившей её мысли – она забыла спросить у Эстариола книгу о запорах. Ей не помешало бы смастерить что-то своими руками, но идей никаких. Полукровка надеялась найти полезные советы в библиотеке. Может быть завтра.
Она подремала тревожно, вздрагивая и ворочаясь, до ужина и побрела вниз. Отдых не прибавил сил, а лишь набил голову ватой и дымом. Фиама пришла в столовую и, не обращая ни на кого внимания, набрала себе еды. Полукровка уже не чувствовала голода, зато вернулась тошнота, но поесть было нужно. Куратор наставлял подопечную хорошо питаться, чтобы быть сильной и умной. Взяв первые попавшиеся блюда, Фиама не заметила, что очередь перед ней разбежалась от страха, а затем собралась вновь, но избегала брать то, до чего дотронулась Баньши. Полукровка заняла крайний стол, сбоку послышался шорох. Адепты, сидевшие ближе всего к перебинтованной дочери ашуры, похватали свои подносы и пересели дальше.
Фиама клевала носом, но упорно запихивала в себя еду. Она не представляла раньше, что остаться без обеда настолько тяжело. Покончив с едой, полукровка ушла, а оставшиеся адепты выдохнули с облегчением. И лишь один человек, набирая подносы с едой себе и своей команде, в том числе девушке, лежавшей у лекарей с вывихом лодыжки, проводил полукровку с состраданием во взгляде.
* * *
Спустя несколько мгновений после ухода полукровки в столовой начались обсуждения и пересуды на тему загадочного вида ашуры.
Сиэль даже не представлял, что так испугается, когда ашурская дрянь зашла в аудиторию. Он сам придумал этот план с воспитанием, и видел, как она лежала в яме, накрываясь крышкой ящика, защищаясь от падающей земли. Она, без помощи Сиэля, попросту не могла выбраться из могилы, что выкопали Джадан с второкурсниками! Сын Декана не мог понять, как малявке удалось вылезти из-под земли.
Вчера она выглядела просто чудовищно, вся в крови, словно сражалась на войне и убила сотню человек, бледная, с блестящими глазами, которые, казалось, светились. Даже простой человек, без магических способностей, долго бы не протянул в ящике под землёй, и уж вряд ли смог бы откопаться голыми руками! Как она выбралась из ящика?! Да, она ашура, но только на половину! Она же ещё и маг Воздуха, пускай только адепт, но воздух действовал на неё, а значит, должна действовать и земля! Но этого не произошло. Она зашла в столовую с таким видом, словно видела лишь цель, а больше её не волновало ничего. Сиэль боялся, что целью этой новой, откопавшейся Баньши, является он сам, мёртвый.
Девка ведь сперва молила о пощаде, уже начала становиться послушной и вдруг, словно прозрела. С какой яростью она орала проклятия. Сиэль никогда не забудет. Она точно умерла, прошлая, скромная, наивная дура умерла. Её похоронил Сиэль на проклятом острове. А вылезла из-под земли совершенно другая полукровка, другая девка, злая и жаждущая мести – Баньши. Это Сиэль сделал из глупой девки жуткую Баньши. Он виноват. Но почему она тогда не убила его прямо на уроке истории? Или потом на пентаграммах, или сейчас в столовой. Сиэль лихорадочно соображал, но мысли его никуда не приводили. Он вспоминал, как она злобно откинула его руку и напомнила свои слова.
Демоны её подери! Всё должно было быть не так! Я не так хотел. Я по-другому всё задумывал. Убивался в мыслях юноша. Он надеялся ещё поиграть с малявкой, поиздеваться над ней. Сиэль впервые почувствовал свою власть над другими. Он не ходил в школу, репетиторы приходили в дом отца или ещё хуже, обучали его в Академии, но всегда наедине. Здесь же сын Декана почувствовал свободу, обрёл товарищей. И разве он делал что-то плохое? Наоборот учил мелкую глупую грязнокровку подстраиваться под мир людей.
Команда Сиэля собралась в гостиной, все выглядели напряжёнными. Джадан вытянулся по стойке смирно и нервно стучал ногой. Маркус грыз ноготь на большом пальце. Селена изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но каждые пять секунд поправляла длинные тёмные волосы, из-за чего выглядела ещё хуже, чем если бы дала волю чувствам. Сиэль расположился в кресле. Он сцепил руки в замок и уставился на узор ковра. Никто не хотел начинать диалог, но думали все об одном – как так вышло. Никто не хотел провоцировать на себя гнев товарищей, озвучив очевидную истину.
Маркус не выдержал первым, расшатанная нервная система подвела:
– Хватит стучать ногой! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Джадан сел на диван, рядом с Селеной и принялся стучать пальцами по подлокотнику. Маркус бросил на него испепеляющий взгляд.
– Да, я просто не понимаю, как? – вдруг сорвался атакующий адепт. – Как, демон побери, она вылезла? Она валялась в ящике под землёй, эта чёртова Ба…
– Хватит! Прекрати! – заткнул парня Сиэль. – Она вылезла. С этим ничего не поделаешь. Вопрос в другом. Что делать теперь? Ведь послушной она не стала, наоборот!
– Ну а что теперь делать? – повторил как попугай Джадан.
– Она будет мстить!
– Значит нужно добавить. Ещё раз пригрозить ей, – прошипела Селена. – Нас больше, мы взрослее, сильнее и умнее. Вы же не боитесь какой-то помоечной девки? – язвительно закончила она.
– Отец просил больше не компрометировать себя, – стиснув зубы, процедил Сиэль.
– Да что она может, Сиэль. Она ничтожество! Она ничего нам не сделает, – с меньшей уверенностью в голосе, чем всем хотелось бы, произнёс Маркус. – А чуть что, твой отец её исключит.
– Не уверен, – буркнул сын Декана. – Вам легко говорить. Здесь нет ваших родственников, обо всём они узнают из ваших писем. Хотите – пишите, хотите – нет, а за мной следит отец, за каждым моим шагом. – Сиэль встал, не выдержав тупого сидения. Напряжение его нервов нарастало с каждой минутой. – Он не хочет её исключать, хоть и пугает этим. А теперь нищенка возомнила себя чёрт знает кем. И клялась мстить она мне!
– Потому что ты это всё придумал и устроил, – развёл руками Джадан, за что получил презрительные взгляды от остальных членов команды.
– То есть ты всерьёз думаешь, что она стала баньши? – уточнил Маркус. Селена молча переводила взгляд с одного юноши на другого.
– Ты видел её?
– Но ведь само собой разумеется, что после того, как мы её пинали, и волокли по лестнице она вся в синяках. Может, она башку об ступень пробила и потеряла много крови. Да и она вылезла из-под земли… – все рассуждения Джадана привели его к первоначальной проблеме. Как же она откопалась? Группа, не сговариваясь, стала обдумывать ответ на этот каверзный вопрос.
– Сиэль, мы с тобой до конца, – подбодрила юношу Селена. – Помните, что говорил преподаватель вселенских законов? – Трое ребят обернулись к ней. – Баньши – жители мира духов. Они способны преодолевать любые препятствия, переходя то в один мир, то в другой. Это значит…
Джадан обернулся и оглядел стены и двери. Сиэль напрягся и скосил глаза к лестнице.
Чёрт! Почему такие разговоры всегда ведутся ночью? Когда за окном сгущается тьма, а свет этих чёртовых ламп, трусливо мигает!
