полная версия

Юрий Александрович Лебедев
Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

Сталинский цугсванг «соратникам»

Очень интересной, на мой взгляд, является нить («реконструкция событий»), которую ярко озвучивает воронежский историк Н. С. Сапелкин.^[333]

Интересна она, прежде всего, тем, что автор неосознанно, «на интуитивном уровне», воспринимает исторический процесс эвереттически, не настаивая догматически на «единственной истинности» любой «исторической реконструкции»:

«Отдельные исследователи говорят, что Сталина убили. И вот эти книги, как убивали Сталина… которых только по этой теме набирается почти три десятка, часто перебирают одни и те же известные факты, пытаясь выстроить реконструкцию этих событий. По большому счёту наш рассказ о последних днях жизни Сталина это тоже реконструкция, которую можно подвергнуть критике – может быть, где-то мы слишком выпячиваем незначительный факт, может быть – упускаем крупный факт…»^[334]

Её суть состоит в следующем:

«10 ноября <1952 года – Ю. Л.> был определён новый формат власти^[335]… Маленкову, Булганину и Хрущёву было предложено сосредоточиться на работе в партийных органах. Маленков и Булганин потеряли свои должности в советском правительстве… Также было принято решение, что Берия, Первухин и Сабуров сосредотачиваются на работе в Совете Министров СССР… «Коллективный Сталин» <Маленков, Булганин, Берия, Хрущёв – Ю.Л.> растворился в октябре 1952 года, а с 10 ноября потерял реальные рычаги власти…После этого события, после 10 ноября 1952 года, когда контуры власти были определены и должности расписаны, люди Маленкова, видимо, с подачи самого Маленкова, при поддержке Булганина и при поддержке Хрущёва, затеяли большую, грязную, авантюрную игру. И в основе этой игры – «дело врачей», когда в ноябре 1952 года был арестован лечащий врач <Сталина> Виноградов. И Сталин-то особо вмешаться не мог, потому что его <Виноградова> обвинили в умерщвлении Жданова… А вслед за Виноградовым был ещё арестован некоторое время спустя доктор Преображенский – те люди, которые дважды в год наблюдали Сталина. Начальник лечебно-санитарного управления Кремля был скомпрометирован и заменен, был заменён министр здравоохранения, более того, даже домашний лечащий врач Сталина Александр Кулинич был заменён новым врачом Ивановым-Незнамовым. В окружении Сталина не стало ни одного человека, кто знал о его болезнях и мог оказать ему помощь. Я думаю, что Сталин не относился к числу тех людей, которые просто спокойно наблюдают, как против него интригуют… Как мне представляется, он имел намерения «дело врачей», которое он дополнительно чуть-чуть раскрутил, дал ему импульс, потом направить против зачинщиков этого дела – министра госбезопасности Игнатьева, его покровителя Маленкова, и включившегося в это дело со всей своей залихватской активностью Хрущёва… Исследователи, которые работали с документами архива по «делу врачей», и Костырченко, и тот же самый Жуков, говорят, что уже 27 февраля, видимо, по инициативе Сталина, активность по этому делу стала сворачиваться, и из газеты «Правда», и вообще из центральных газет, на понедельник 2 марта были исключены все материалы об этом деле. Я думаю, что и Маленков, как опытный политикан, прожжённый человек, много лет интриговавший во власти, понимал, что это их конец. Их обвинят в том, что они раскрутили это дело, запугали наш народ, а это дело и выеденного яйца не стоит. И нужно было действовать достаточно активно, тем более, что до 3 марта, до начала работы Пленума, когда появляется новый руководитель в стране, оставалось совсем мало времени».^[336]

Прежде, чем обсуждать эту альтерверсальную нить по существу, нужно пояснить, что имел в виду Н. С. Сапелкин, говоря о «новом руководителе в стране». Он придерживается мнения, что в 1952 году Сталин решил официально «уйти от дел», которые фактически он оставил в 1951 году. (С августа 1951 по февраль 1952 года Сталин ни разу не приезжал на работу в Кремль^[337]).

«Несколько человек в разное время, с разными подробностями утверждали, что Сталин определился со своим преемником… Этот преемник Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Впервые об этом написал бывший министр сельского хозяйства Бенедиктов, потом рассказал Анатолий Лукьянов, потом поведал миру Полторанин. Разные люди, разного воспитания, разных, что называется, взглядов, но имевших доступ – один был непосредственным участником событий, а остальные имели доступ к секретным документам и выдумывать такую конкретику они бы не стали, называя <оговорка, нужно «утверждая» – Ю. Л.> что его кандидатура была не только внесена Сталиным, но и согласована большинством членов Президиума Центрального Комитета партии. Остался последний момент – легализовать это всё, провести эту кандидатуру на пленуме, потом утвердить на сессии Верховного Совета СССР, представить правительству и всё – Сталин свободен, он уходит на пенсию, теперь уже настоящую, заслуженную пенсию государственного мужа и одного из идеологов социализма, продолжателя дела Ленина, Маркса и Энгельса»^[338]

Таким образом, в этой ветви альтерверса главными мотивами «дела врачей» были, прежде всего, мотив заговора «Коллективного Сталина» против Сталина и мотивы борьбы за власть внутри «Коллективного Сталина», а вовсе не «еврейский вопрос».

И начиналось это дело самим Сталиным до 10 ноября, когда «Коллективный Сталин» получил «чёрную метку». Вот документальное подтверждение (уже упоминавшийся рапорт Игнатьева Сталину) того, что именно Сталин был инициатором и непосредственным куратором этого дела ещё за два месяца до антисемитского выступления «Правды», и начала раздувания антисемитской истерии:

09.14. Докладная записка министра МГБ Игнатьева Сталину от 15.11.52 г.^[339]

Как видим, основными фигурантами дела о «вредительстве в лечебном деле», к которым по указанию самого Сталина в ноябре 1952 года «применены меры физического воздействия» были русские Егоров и Виноградов и украинец Василенко.

По информации Википедии,

«он был одним из немногих, кто не признал инкриминируемых ему обвинений».^[340]

Чем объясняется его стойкость? Часто говорят, что Виноградов, арестованный 4 ноября (указание о применении к нему пыток Сталин дал, судя по рапорту Игнатьева, сразу, 5 ноября) подвергнутый такому же «физическому воздействию», не выдержал его и «во всём признался» на личном допросе у Сталина.^[341]

Неожиданно для себя я обнаружил свидетельство одного из учеников Василенко, который утверждал, что помнит рассказы Владимира Харитоновича о его аресте:

«Упекли его по “делу врачей”, и когда забирали, решил для себя, что во всех обвинениях, какие бы не предъявлялись, будет признаваться. Признаваться потому, что страшно боялся пыток, и по опыту знал, через пытки, если добровольно не признается, все равно выбьют. Взяли, а следствие не идет. Сидит в камере, никакого движения. Потом без судилища, не объяснив, выпустили. Ларчик просто раскрылся. Взяли незадолго до смерти Генералиссимуса, и со смертью оного отпустили».^[342]

Этот эпизод – типичная эвереттическая суперпозиция вопроса о действительности «исторического факта»: били Василенко или не били в МГБ?

Но «еврейская составляющая», ставшая символом этого дела в общественном сознании, присутствует во всех рассмотренных ветвлениях.

В нити Н. Сапелкина она «замаскирована» абстрактной характеристикой участия Сталина в этом деле, «которое он дополнительно чуть-чуть раскрутил, дал ему импульс».

И если продолжить эту нить в ветвь, где Сталин не умер 5 марта, то она приведёт к состоянию, в котором ушедший «на покой» Сталин перекладывает ответственность за суд и приговор по «делу врачей» и депортацию евреев на нового руководителя – Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко.

На Пленуме ЦК КПСС и сессии Верховного Совета СССР 3 марта была бы дана характеристика Пономаренко как члена Президиума ЦК КПСС, опытного хозяйственника и партийного деятеля (до недавнего прошлого совмещавшего посты секретаря ЦК ВКП(б) и Председателя Совета министров Белоруссии), внесшего весомый вклад в Победу в Великой Отечественной войне, находясь на постах члена военных советов фронтов и армий, руководителя партизанского движения.^[343]

Всё это Сталин сказал бы публично, а «для себя» оставил воспоминание о том, что

«Первое свое выступление, которое состоялось 8 июля 1938 г. в Гомеле, Пономаренко посвятил задаче «выкорчевки врагов». Известна и его шифровка Сталину с просьбой увеличить для БССР количество репрессированных по первой категории (расстрел) на две тысячи человек, а по второй (тюрьма или лагерь) – на три тысячи».^[344]

Такой не подведёт и в операции «выкорчёвки сионизма».

А то, что товарищ Пономаренко большой любви к евреям не питает, и его и раньше на практике «заносило в крайности» именно по «еврейскому вопросу», видно по его деятельности в руководстве партизанским движением.

«Из Центрального Штаба пограничного движения <оговорка – нужно «Центрального Штаба партизанского движения» – Ю. Л.> от товарища Пономаренко^[345] шли и шли директивы, в которых слова «еврей», «еврей» встречались – давались инструкции и указания, что немецкие спецслужбы вербуют евреев и забрасывают их в качестве шпионов и диверсантов в партизанские отряды. Поэтому надо проявить особую бдительность».^[346]

И бдительность проявляли особую…^[347]

Ну, а сам Сталин – «весь в белом» – отправляется писать новые труды по творческому развитию марксизма-ленинизма. А через некоторое (короткое…) время, при зорком взгляде «со стороны», мудрый Сталин «вспомнит» партизанские перегибы Пономаренко и «увидит», что и при выкорчёвке сионизма у Пономаренко проявились аналогичные симптомы «головокружения от успехов». И он «поправит» нового Руководителя, в утешение оставшихся в живых евреев.

«Дело врачей» окажется результатом «подлого двурушничества» Маленкова и Хрущёва с целью дискредитации Берии: его личный врач Эйтингон, бывший по версии двурушников идейным руководителем «врачей-убийц», был, по выясненным позже Сталиным подробностям, замучен незаконными методами ведения следствия врагом народа Рюмина.

Правда, и сам Берия окажется «мусаватистским шпионом» и главой заговора в «менгрельском деле».

В результате все враги будут изобличены и наказаны (вплоть до высшей меры), оставшиеся в живых после депортации евреи снова вольются в «дружную семью советских народов», а мудрый Сталин на «историческом XX съезде КПСС» в феврале 1956 года получит пожизненный титул «Отец Народа» и право личного награждения отличившихся на ниве служения Отечеству специально учреждёнными золотыми союзно-республиканскими орденами «Отец», «Батько», «Бацька», «Елбасы» и т. д., по списку Союзных республик, плюс платиновым значком פאטער פון די מענטשן.^[348]

09.15. Берия, Маленков, Пономаренко, Сталин, Каганович.^[349]

Нумизматический дивертисмент

Материальным свидетельством наличия ветвления 1952 года, при котором, по утверждению Н. С. Сапелкина, Сталин решил официально «уйти от дел», планируя вернуться к ним в новом качестве после радикальной чистки высшего государственно-партийного руководства, начатой на XIX съезде ВКП(б) – КПСС, является один таинственный нумизматический феномен.

В истории чекана советских монет 1953 год знаменит тем, что «вдруг» обнаруживается большой корпус пробных монет абсолютно нового дизайна с расширенным спектром номиналов. В самом авторитетном справочнике по пробным монетам опубликовано 146 образцов этой пробной серии!^[350]

Быстро подготовить такое количество вариантов чекана нельзя. Для этого требуются многие месяцы работы монетного двора – художников, гравёров, технологов. Я советовался с наиболее авторитетными нумизматами, специально занимавшимися чеканом пробных монет 1953 года советского периода – А. И. Федориным, С. П. Акаевым и Е. В. Юровым. Они, в свою очередь, в своё время активно общались с патриархом отечественной нумизматики советского периода Д. И. Андреевым, владевшим большим количеством этих пробных монет. Но никаких разумных объяснений столь масштабной подготовки к денежной реформе именно в это время, спустя всего 5 лет после успешной реформы 1947 года, решившей накопившиеся за время войны проблемы денежного оборота, не нашлось.

Роскошный дизайн, неожиданно крупный для 1953 года номинал, всё это говорит о том, что готовился очередной «подарок трудовому народу». Подарок в честь успешной чистки партии (теперь в обновлённом облике КПСС) и государства от сионистской паутины и «выкорчёвки» чуждых и враждебных нам корешков и побегов «космополитического элемента» из социальной почвы коммунистического строительства.

Вот как выглядел один из этих образцов:

09.16. Реверс полтинника 1953 года^[351]

09.17. Аверс полтинника 1953 года^[352]

Предыдущий всплеск пробных чеканок такого же масштаба был только в 1941 году – 32 образца.^[353] И это далеко не полный перечень. Вне его, в Головном хранилище Центрального Банка России обнаружились столь же амбициозные нумизматические раритеты. Такие, например, как серебряный полтинник:^[354]

09.18. Серебряный полтинник 1941 года.^[355]

Как видим, идея дизайна аверса монет 1953 года повторяет идею дизайна 1941 года. Монета 1941 года – это «эвереттическая ость» ветвления истории «по Суворову» – подарок «трудовому народу» в честь успеха марша нашей танковой лавины до Ла-Манша.

Дополнительным подтверждением этой догадки является и тот факт, что до 2016 года ни советский Госбанк, ни Банк РФ ничего не сообщали об этой монете и её изображение даже в специальной нумизматической литературе не публиковалось. Такая секретность свидетельствует о связи проекта чеканки монеты с некоей государственной тайной.

И ещё одно важное замечание. Это была действительно пробная монета для оценки общего впечатления от дизайна. Главным секретом этой монеты был предполагаемый год её тиражного чекана. Ведь в таком виде она не могла пойти в тираж, поскольку на гербе было изображено только 11 лент-перевязей, а после успеха танкового броска число перевязей должно было возрасти существенно. Сколько именно новых республик должно было появиться, конечно, заранее было неизвестно. Эскиз этого штемпеля создавался не позднее начала 1940 года. Скорее всего – в 1939, перед началом финской кампании. Реально в 1940 году лент-перевязей стало уже 16. Добавились Карело-Финская, Молдавская, Латышская, Латвийская и Эстонская республики.

Стало ясно, что по итогам «марша танковой лавины» герб страны изменится и лент-перевязей будет ещё больше. И даже, если лент станет так много, что уместить их на поле аверса станет технически невозможно, может быть, общий вид герба существенно изменится.

И в работе 1940 года герб вообще перестали изображать на пробных образцах. Оставили только название страны и главные символы – большую звезду (Красная Армия, творец нового герба), и Серп и Молот (армия-то, «рабоче-крестьянская»):

09.19. Пробный полтинник 1941 года (рабочий вариант 1940 года?).^[356]

Ну, и серебро на «промежуточные варианты», вряд ли демонстрируемые «верхам», тратить не обязательно, можно обойтись мельхиором. А рабочий штемпель монеты в 1941 году мог быть изготовлен только по итогам военной и последующей за ней политической кампании этого года.

Но что любопытно – тогда, когда в 1939 году начиналась разработка эскиза этой монеты, о конкретных оценках срока окончания этой компании художники, гравёры и чеканщики на монетном дворе узнали раньше, чем члены ЦК ВКП(б) и большинство наркомов.

Узнали, но, конечно, не осознали сверхоптимизм товарища Сталина и руководства страны:

«Запуск в производство новой монеты, судя по свидетельствам, запланированный на лето 1941 года, не состоялся…»,^[357]

Конкретика сверхоптимзма (и большая государственная тайна!) запечатлена на серебре реверса полтинника: 1941 год. И это является одним из доказательств того, что уже сразу после подписания пакта Молотова-Риббентропа именно на этот год был намечен решающий «освободительный поход».

Обе ости эвереттических ветвлений – и «марш до Ла-Манша», и «победа над сионизмом» – оказались настолько тонкими, что сегодняшняя оценка вероятности их реализации в точках ветвлений 1941 и 1953 годов колеблется «околоноля» ☺.^[358]

«У нас» их оборвали нападение Германии на СССР и смерть Сталина. Но, как видим, следы ветвлений, в которых эти ости образовались, сохранились и «у нас» в виде описанных нумизматических раритетов…

От «после Сталина» до Путина

Вернёмся в нашу историческую ветвь. В ней оставшиеся в живых после прекращения «дела врачей» были реабилитированы.

Любопытно отметить, что после реабилитации В. Н. Виноградов продолжил врачебную деятельность и среди многих пациентов лечил жену Главного конструктора советской атомной бомбы акад. Ю. Б. Харитона. Вот что пишет об этом сам Юлий Борисович:

«…более 10 лет, до 1956 г., её мучила тяжелейшая язва двенадцатиперстной кишки, которую очень долго не диагностировали. Наконец…узнали, что есть такое медицинское светило – Владимир Никитович Виноградов (один из попавших в процесс «врачей-убийц» 1953 г. и затем реабилитированных). Муся записалась на прием, пришла, стала вынимать из сумочки анализы, историю болезни. Виноградов сказал: «Не надо этого. Дайте я на вас посмотрю и скажите, что вы чувствуете». Рассказала. Он поглядел внимательно на лицо. «У вас, милочка, язва двенадцатиперстной кишки». «Профессор, как же это мне столько лет говорили, что это всё нервы». «Лечиться, милочка, надо у хороших врачей». С тех пор мы старались следовать этому правилу».^[359]

Думаю, что при написании своего письма в ГРУ Жорж Абрамович не знал всех этих «деталей» следствия. Но общая картина была ему ясна.

Самым важным, по моему мнению, в истории этого письма является то, почему при первой публикации этого документа В. Лотой в книге, которую Жорж Абрамович редактировал, он согласился с автором в лукавой оценке причин написания своего письма?

Выскажу такую морально-психологическую гипотезу.

Прежде всего, Жорж Абрамович не хотел в 2002 году воскрешать в сознании читателя воспоминания о зловещей антисемитской атмосфере в нашей стране в начале 1950-х годов и, тем самым, подливать масла в догорающий огонь общества «Память».

В момент написания и редактирования Жоржем Абрамовичем книги В. Лоты «ГРУ и атомная бомба» (2002 год) национально-патриотический фонд (НПФ) «Память» под руководством Дмитрия Васильева ещё был зарегистрирован Министерством юстиции как межрегиональная организация. Организационный распад фонда начался только через год, после смерти Д. Васильева в 2003 году.

Сам Жорж Абрамович, конечно же, отслеживал уровень современного антисемитизма. И в последние годы своей долгой жизни отдавал должное политике толерантности президента Путина.

Так случилось, что 23 декабря 2004 г. президент Путин на ежегодной пресс-конференции коснулся этой темы, правда, досадно оговорившись в ответе на вопрос о российско-украинских отношениях:

«…мы рассчитываем, что в окружении господина Ющенко не будет людей, которые выстраивают свои политические амбиции на антироссийских, на сионистских (оговорка – антисемитских) лозунгах и так далее. На мой взгляд, это абсолютно недопустимо».^[360]

Оговорка была замечена и вызвала различные толкования.

А 25 декабря 2004 г. на квартире Жоржа Абрамовича во время празднования его 91 годовщины у нас с ним состоялось обсуждение этой темы. Я предполагал, что это была «оговорка по Фрейду», т. е. что Путин страдает «бессознательным антисемитизмом».

Жорж Абрамович, в отличие от меня, слышал эту реплику в прямом эфире, и сначала удивлённо спрашивал меня:

«Я никак не понял, при чём здесь сионистские…».^[361]

Когда я пояснил, что официально объявлено – это оговорка Путина, он сразу с этим согласился и пояснил:

«Единственно, что в Путине мне нравится, что он понимает, и так это старается, чтобы все конфессии и так далее… Я никаких признаков антисемитизма у него никогда не обнаруживал».^[362]

Тогда я не согласился с ним, но теперь вижу – его интуиция в этом вопросе была глубже моей. Сегодня я готов согласиться почти с каждым словом Жоржа о том, что ни личного антисемитизма у Путина, ни государственной поддержки антисемитизма в России не обнаруживается.

Со времени этого разговора прошло 15 лет. Ход событий за это время выявил политическую подоплёку «анти-антисемитизма» Путина,^[363] осознание которой объясняет это моё интуитивное только «почти» согласие с жоржевской оценкой путинской толерантности. Но и сегодня я готов признать проницательность и правоту Жоржа в том, что политический интерес Путина в данном случае опирается на его искреннее неприятие и осуждение антисемитизма.

Вот высказывание В. В. Путина по поводу вмешательства России в американские выборы и о позиции демократической партии США, обвиняющей Россию в проигрыше выборов Д. Трампу. Путин считает, что сами демократы совершили ошибки в ходе выборов, а признать это не хотят. Дав такую «дипломатическую» оценку ситуации, Путин эмоционально продолжил:

«Это вообще мне антисемитизм напоминает: «Во всём евреи виноваты!», понимаете… Сам придурок, ничего сделать не может, так евреи виноваты! Но мы знаем, к чему приводят такие настроения. Ничем хорошим они не заканчиваются».^[364]

Важны здесь не столько слова, сколько их эмоциональная окраска.

Не менее эмоционально он оценил польского посла в Германии Юзефа Липски. В 1938 году Липски узнал от Гитлера о его намерении выселить евреев в Северную Африку. В отчёте об этом министру иностранных дел Польши Беку Липски написал о том, как он отнёсся к этому намерению в своём ответе фюреру:

«Если он это сделает, мы поставим ему великолепный памятник в Варшаве».^[365]

Процитировав этот ответ на расширенном заседании Коллегии Министерства обороны России 24.12.19, Путин оценил Липски так:

«Сволочь, свинья антисемитская, по-другому сказать нельзя».^[366]

Конечно, эта хлёсткая реплика не является взвешенной оценкой деятельности Липски, и, приводя её здесь, я хотел показать не «моральное лицо» польского дипломата,^[367] а эмоциональную окрашенность отношения Путина к антисемитизму.

Думаю, что такая позиция национального лидера России положительно влияет и на умонастроение его многочисленного электората. Так, по данным израильского министра иностранных дел, министра разведки и члена военно-политического кабинета Израиля Исраэля Каца за 2019 год,

«77 % россиян положительно относятся к Израилю.

Министр Исраэль Кац отметил, что этот показатель является рекордно высоким за последние годы. Соответственно, процент россиян, отрицательно относящихся к Израилю, значительно снизился. Этот показатель составил 8 %».^[368]

И вот ещё один зримый штрих, свидетельствующий о личном отношении В. В. Путина к «еврейскому вопросу». В московском «Еврейском музее» есть стенд, на котором представлены имена тех жертвователей, которые внесли весомый вклад в создание этого музея.

09.20. Стенд в московском «Еврейском музее».^[369]

Здесь В. В. Путин представлен как частное лицо в ряду тех, кто оказал «щедрую поддержку» музею. Согласиться встать в этот ряд для политика такого уровня, как В. В. Путин – это смелый поступок.

Хотя, с эвереттической точки зрения, бывает и не такое! В «нашем настоящем», как авторитетно информировала нас в своё время А. Б. Пугачёва, «Всё могут короли!»,^[370] за исключением того, чтобы жениться по любви. А в ветвлениях альтерверса этого запрета нет. Пример тому – датский король (и, по совместительству, шведский, британский и германский адмирал!) Кристиан X.

В одном из своих выступлений перед демонстрацией фильма «Андерсен. Жизнь без любви» в Чебоксарах, Эльдар Рязанов так охарактеризовал эпизод, в котором Кристиан X (актёр С. Мигицко) в оккупированном нацистами Копенгагене выезжает на коне в мундире с желтой «звездой Давида» на груди, пришитой заботливыми руками любимой жены, правнучки императора Николая I, датской королевы Александрины Августы Мекленбург-Шверинской:

09.21. Король Кристиан X и немецкий патруль в Копенгагене, 1940.^[371]

«Очень важна история с немецким вторжением. Подлинно, что Христиан X помогал евреям во время войны. В Дании не умер ни один еврей, когда во время войны их погибло 6 миллионов. В Дании есть мемориальный камень, где высечены слова: «Тот, кто спасает одного человека, спасает все человечество». Конечно же, в фильме есть выдумки, которых мы не стыдимся. Это могло существовать, может, и было на самом деле».^[372]

После этого эпизода в фильме его герой – Г.-Х. Андерсен – произносит: «Жалко, что не я написал эту сказку…».

Эльдар Александрович, конечно же, не был знаком с эвереттическим мировоззрением. В противном случае он в заключительной фразе сказал бы: «Поскольку это могло существовать, значит, оно и было на самом деле в каком-то ветвлении альтерверса». И Рязанов не «выдумал», а нашёл это человечное ветвление среди множества антисемитских ветвлений истории Второй Мировой войны…

Что же касается невысказанного смысла нашего с Жоржем разговора в декабре 2004 года, то, главное, я думаю, состоит в том, что ему в 2004 году очень не хотелось признаться не только читателю книги В. Лоты, но, прежде всего, самому себе, что в конце зимы 1953 года ему, разведчику-нелегалу, а, значит, профессиональному аналитику динамики социальной среды, было очень страшно в стране, которую он сам выбрал двадцать лет назад в качестве образца социальной справедливости и подлинного интернационализма.

И, думаю, в те дни ему приходила в голову страшная мысль, которую в чеканной форме выразил в наши дни Марк Солонин:

«Победа Сталина над Гитлером… это была победа Колымы над Освенцимом».^[373]

Мысль эта метафорически относится к судьбам всех народов Советского Союза и «стран народной демократии», но к судьбе советского еврейства она приложима почти буквально.

Среди многих причин, определивших его судьбу, одной из важнейших, несомненно, была та, о которой мне однажды (в самом начале моей работы по биографии Жоржа Абрамовича) прозорливо сказала наша общая с ним знакомая, Т. С. Греф, очень хорошо разбирающаяся в людях и тонко чувствующая некоторые человеческие особенности:

«Когда будешь писать о Жорже Абрамовиче, помни – он был евреем. Он никогда не забывал этого, поскольку всю жизнь ему не давали об этом забыть».^[374]

А, ознакомившись с моей трактовкой связи «кампании борьбы с космополитизмом» с судьбой Жоржа, она так уточнила описание палитры чувств всякого еврея:

«…никогда, понимаешь, никогда, ни в какой стране, ни в какой, даже победоносно мирной, обстановке, не проходящее чувство, не страха, а ожидания страха за себя и близких».^[375]

Я совершенно согласен с Тамарой Садыкжановной. В подтверждение этого приведу такие актуальные примеры.

Совсем недавно, в конце 2016 года, Григорий Артемони, телеведущий, в интервью с Владимиром Познером процитировал слова Игоря Щупока, канадско-украинского историка, который, говоря о сегодняшней ситуации на Украине,

сказал, что антисемитизма нет, но антисемиты есть.^[376] Познер, похоже, воспринял это как шутку, и рассмеялся, оставив её без комментария.^[377]

Вполне серьёзная составляющая этого высказывания И. Щупока состоит в том, что он говорил о «государственном антисемитизме». Это, конечно, хорошо, что государство не сгоняет евреев в гетто и не заставляет нашивать на спину жёлтую «звезду Давида», но ведь жизнь, когда у тебя в соседях буйные потомки петлюровских погромщиков, вряд ли можно считать соответствующей «цивилизованным стандартам».

Конечно, Украина – не Россия, конечно, у Познера есть враги посерьёзнее «простых антисемитов»,^[378] но эмоциональную тень точно подмеченного Тамарой Садыкжановной ожидания страха за себя и близких я почувствовал в интонациях познеровского смеха…

У Познера этот страх обусловлен тем, что он удивительно точно прочувствовал хрупкость еврейства как социальной страты:

«Я высказал предположение, что в результате многовекового и тяжелого давления выковался несколько особый народ. Я провел сравнение с углеродом или графитом: под гигантским и долгим гнетом это вещество из самого мягкого превращается в самый твердый, хотя и хрупкий – в алмаз. То есть для меня еврей – это особая порода людей, которая отличается невероятной твердостью и, вместе с тем, хрупка».^[379]

А вот совсем свежий пример. Германия, страна, получившая «благодаря Гитлеру», мощную «социальную прививку» против антисемитизма, 2019 год, обращение правительственного комиссара Германии по проблеме антисемитизма Феликса Кляйна к немецкой еврейской общине:

«Власти Германии обратилось к еврейскому сообществу с требованием избегать ношения национального головного убора в публичных местах, об этом сообщает Neues Deutchland.^[380]

Причиной подобного шага стало желание снизить количество преступлений, совершаемых на почве национальной ненависти. Правительственный комиссар Германии по проблеме антисемитизма Феликс Кляйн рассказал о том, что в стране наблюдается подъем антисемитских настроений. Он поддержал инициативу, созданную руководством страны.

«Я бы не советовал евреям постоянно носить кипы в Германии, куда бы они ни пошли», – заявил он.

По данным немецкой вещательной компании Deutche Welle число нападений на евреев выросло на 10 % в период с 2017 по 2018 год).»^[381]

Социологи утверждают, что

«Германия находится на третьем месте – после США и Великобритании – по числу антисемитских инцидентов».^[382]

Но не стоит относиться слишком серьёзно к «количественным» социологическим оценкам уровня антисемитизма. Как и всякие социологические оценки, они очень условны и сильно зависят от того, кто, что и как считает при определении этого уровня. Так, например, по оценке авторитетного американского социологического центра Pew Research Center,

«Наиболее недружелюбными к евреям странами Восточной и Центральной Европы являются Румыния (22 %), Литва (23 %), Армения (32 %)».^[383]

В то же время, не менее авторитетная Президент еврейской общины Армении Римма Варжапетян-Феллер говорит, что

"еврейская община чувствует себя защищенной в Армении, и власти уважают ее права, культуру и традиции"».^[384]

За каждой оценкой своя правда, своя ветвь альтерверса. Но важно (и печально…) только то, что плодотворных ветвей, в которых не было бы антисемитизма, в кроне ветвлений нашей истории не видно.

И я не думаю, что отсутствие кипы сегодня более эффективно защитит немецких евреев от ударов по голове, чем отсутствие в немецком паспорте графы «национальность» защищает их личность. Как говорилось в старом советском анекдоте, «бьют не по паспорту, а по морде»…

К сожалению, завершая эту главу, я не могу завершить обсуждение проблемы антисемитизма и его проявлений в дальнейших событиях жизни Жоржа. Это «генетическая болезнь» мирового социума, а социальная генетика в нашей ветви альтерверса не настолько развита, чтобы предложить быстрый, эффективный и гуманный путь избавления от неё…