Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: падение «ангелов»
Акт 3. В камуфляже
Часом ранее.
– Это арт-хаос какой-то, – средь высокой травяной поросли раздались сей странные слова, на языке, который не присущ местности.
Под печальным небосводом серого цвета, на востоке от руин, всё тихо и мирно, в отличие от того, что творится на западе.
– Тише, парень, – тут же вырвалось предупреждений, но в том месте, где прозвучали слова никого и ничего не видно.
Из высокой пожухшей травы подеялись два человека и медленно, подобно мстительным призракам направились вперёд, в сторону ансамбля разрушенных строений. В их руках виднеются средней длины винтовки, отдающие холодком на пальцах, на поясах в кобуре покоятся пистолеты с глушителем, а тела укрыты костюмом, что скрыл их от глаз врагов травянистой маскировочной «пеленой». О’Прайс втянул сухой и прохладный воздух этих мест, который ароматом сенистой травы напомнил ему о старой операции прошлого.
Два воина, в полусогнутом состоянии продолжили путь, пока не приблизились к первым зданиям в городе. Это был какой-то старый гаражный кооператив, расположившийся на краю города и ограждённый старый ржавым забором. Высокий мужчина с маской до носа махнул рукой:
– На землю, живо! – был дан приказ и оба залегли.
Десятью секундами позже над ними прогудел вертолёт, устремившийся куда-то вдаль, и группа дальше продолжила путь, медленно подходя к ржавым гаражам, образовавшим маленькое «селение».
– О’Прайс, – тихо заговорил второй. – Разведай обстановку.
Англичанин поднялся и двинулся вперёд. Он аккуратно перемахнул через оградку и ступил к стенке серебристо-облезлого гаража, и глянул за угол.
– Охранения нет, – доложил капитан, – странно. Это не нормально. – Через пару секунду он заметил, как что-то шарахнулось и О’Прайс увидел, что среди двух гаражей впереди стоят двое странных существ – полностью сделанные из металла и вместо души у них программа. – Легионеры. Двое.
– Подожди…
МагКаллин двинулся вперёд и сенсоры роботов не распознали их, слишком плохая чуткость не позволила им видеть тонкие изменения в пространстве на расстоянии больше двадцати метров.
– Ты бери правого, а я займусь левым.
– Пора баиньки, – с сарказмом сказал О’Прайс и сжал крючок. Винтовка слабо дрогнула и ахнула глушителем, а головы существ превратились в груду металла, твари слабо пошатнулись и рухнули.
Отряд двинулся дальше, углубляясь в гаражные дебри, пока не расслышали человеческую речь. О’Прайс остановился за стеной гаража, мягко облокотившись на него. Он снова чувствует себя, как рыба в воде, и когда ему поступил приказ отправиться на войну с повстанцами, он не стал сомневаться. Ныне у него задача, которую он не раз выполнял – найти и ликвидировать.
– Три человека, – отметил МакКаллин, слегка выглянувший из-за угла гаража, напротив. – Ещё два легионера. Похоже будет шумно.
– Нет, стой, – вмешался О’Прайс и обошёл укрытие с другой стороны, высунув оружие. Один тихий выстрел стал подобен удару из теней – без смятения остальных он прошил горло сепаратисту, который отошёл дальше остальных, и его тело легло невидимо за каким-то кустом.
МакКаллин решил заняться легионерами – в его руке оказалось круглое шарообразное устройство, которое тихо приземлилось на траву возле механических солдат, щелкнуло, и они сию секунду потеряли связь с центром, став статуями, истуканами из металла и проводов.
– Убираем двух других, – тихо сказал О’Прайс и навёл винтовку на оставшихся мятежников, впавших в лёгкий ступор. На перекрестии показалась грудь врага, и офицер сжал курок – пуля прошла на вылет, и бунтовщик заснул вечным сном.
– Неплохо, капитан, – сдержанно дал похвалу МакКаллин, – ладно, давай шевелиться, а то без нас начнут.
Два человека продолжили идти дальше. Их окружают удручающие пейзажи и унылые виды разрушенных строений и разбитых улиц, что стелятся впереди. О’Прайс присел, когда услышал, как сзади снова раздаётся громкий шум лопастей.
– Слышишь?
– Да. Опять.
Снова они залегли, только на этот раз между гаражей и ждут, пока патрульная вертушка улетит снова вдаль и даст им спокойно пройти дальше.
– Что-то он разлетался…
Джон не стал отвечать на недовольство МагКалинна и дальше продолжил тихий ход, пока им вновь не пришлось слиться с травой среди витиеватого лабиринта ржавого металла. Капитан в последнюю секунду краем уха услышал шаги и рухнул на траву, внимательно смотря вперёд. Размеренно шагая, в чёрной военной форме скорого пошива с оранжевой окантовкой и с автоматом на груди, идёт среднего роста боец. Его лицо оттеняет кепка.
Он идёт медленно, взгляд его поднят вдаль. О’Прайс легко выдохнул от волнения, когда сапогом враг ему едва не наступили на лицо и следующий шаг должен был прийтись на спину. Капитан приготовился к резкому движению, чтобы мгновенно выстрелить и уже почувствовал, как нога занесена, но в последний момент враг сделал ход назад и идёт прочь.
– Фух, едва не попались, – облегчённо говорит МакКаллин. – Похоже у них где-то ещё одно охранение. Идём.
Пройдя ещё полсотни метров по извилинам кооператива, они наткнулись на группу бойцов. Двое стоят у своеобразного «входа», который ведёт вовнутрь импровизированного двора, который получился из того, что собрали в кольцо шесть гаражей.
– Судя по всему, внутри их ещё больше.
– Даже не сомневайся, – согласился МакКаллин. – Тихо мимо них вряд ли пройти.
– Ты посмотри, – указал О’Прайс наверх, на место за пределами кооператива, и там второй капитан разглядел несколько приближающихся вертолётов. Они летели медленнее и вскоре совсем зависли.
– Нужно как-то пробраться туда.
– Что ж, попробуем рискнуть. Ты видишь, как стоят часовые? Их глупость нам сыграет на руку.
Два солдата встали так, что их не видно из внутреннего поля, они совершенно одни. О’Прайс прополз чуть вперёд, так же поступил и МакКаллин. Снова в перекрестии капитан увидел противника и снова жмёт крючок, позволяя оружию слабо колыхнуться, и пуля, пробив грудь отправила мятежника на покой.
– Спи вечным сном.
– Идём, О’Прайс.
– Хорошо, только с винтовок мы их там не порешим.
Двое перекинули оружие за спину, в руках появились пистолеты, с удлинёнными глушителями. Они не знают, сколько там врагов, а поэтому решили пойти на опаснейший шаг – действовали наугад.
О’Прайс выпрыгнул вперёд, как нечисть из табакерки, за ним последовал и МакКаллин. Тут же открылась тихая пальба – две пули прошили горло первому, ещё две продырявили противника в области сердца, ещё две и третий упал, так и не встав с пня. Лихорадочно крутя из стороны в сторону оружием, О’Прайс больше никого не видел – все отправились на суд Божий и теперь он может зреть, что ещё один пост представлял собой не более чем шесть сидений – стульев и пней, поставленных возле небольшого костерка на котором что-то готовилось.
– Слишком неаккуратно… если бы их было больше, нас бы накрыли, – с раздражением отметил затею О’Прайс второй капитан.
– У нас не было выбора. Или ты хотел топать двести метров в обход и нарваться на что-то посерьёзнее.
– Ладно, идём дальше.
Срединный гараж направлен не так как остальные и образовывал выход, который был прикрыт двумя створчатыми дверями. Два капитана к ним прильнули, и МакКаллин слегка их приоткрыл, дабы узреть картину творящегося. Всюду расставлены машины на дороге, отделяющей их от города, вертолёты неусыпными коршунами парят над полем, множество воинов и солдат, в монохромной броне бегают возле грузовиков и машин, звучание резких команд смешалось с гулом моторов и шумом лопастей.
– Так, остынь парень, их слишком много, – предупредил МакКаллин. – Судя по всему, конвой. Так, давай строго за мной. Пошли!
О’Прайс рванул за товарищем, держа на прицеле его спину. В полусогнутом состоянии, уходя от взоров нескольких десятков бойцов, он сначала слегка припал к грузовику, затем перебежкой оказался возле громыхающего приплюснутого танка. Ещё один рывок, и они упали под «брюхо» какого-то длинного высокого авто.
– Тише, – предупредил МакКаллин. – Ещё немного осталось. Да и времени у нас мало.
О’Прайс ползёт за соратником, его берет лёгкая дрожь от того, что их могут рассекретить, противников, ходящих вдоль конвоя слишком много. К концу машины подъехал какой-то грузовик и двое туда тихо проползли, увидев, как к нему, справа примкнуло ещё одно авто, кузов которого набит множеством ящиков.
– Лезем под него, быстро. – Тихо сказал МакКаллин и юркнул под него.
О’Прайс только собирался прокатиться боком, но в последний момент услышал звук открываемой двери и остановился. Он ощутил, что рядом с головой приземлилась подошва шнурового сапога, и если бы он продолжил дальше действо, то почувствовал лицом вес противника.
Вместо продолжения маневра капитан тихо заполз обратно и чуть дальше прополз, чтобы обождать. Водитель пошёл куда-то дальше, и парень всей силой рванул вправо, резко перекатившись и оказавшись под вторым грузовиком перед самым моментом, когда кто-то из мятежников заглянул бы в промежуток между двумя авто.
МакКаллин и О’Прайс вынырнули из-под авто и осмотрелись. Врагов нет, никто не видит и двое рванули со всех ног, ощутив лёгкую боль в мышцах и волнительный выброс адреналина.
– Фух, вроде прошли, – когда упав за мусорный бачок, облегчённо сказал МакКаллин. – Ладно, продолжаем путь.
Когда шум лопастей остался позади, вместе с гулом моторов и переговоров людей, два капитана вошли в черту города. Теперь они воочию видят старые заброшенные дома, разрушенные строения и заросшие внутренние дворы. О’Прайс, подступая к одному из домов, который на шесть этажей превознёсся над землей, смог рассмотреть, что дальше. В центре города энтропия только усиливается и сквозь невысокий лес городских строений видно, как они всё больше и больше становятся обрушены.
– Там есть проход сбоку. Нам до гостиницы ещё немного осталось, – тихо вымолвил МакКаллин.
Двое воинов поднялись по боковой лестнице и оказались внутри какой-то комнаты. О’Прайсу открылась грустная картина – стены облезли и стали тёмными, обои отклеились, всё вокруг побросано, видимо хозяева уходили впопыхах, взяв только самое необходимое. Шкафы разбиты и сломаны, от мебели оторваны куски и кажется, что тут кто-то бесновался. Судя по всему, кто-то из мародёров, не найдя ничего ценного от злобы тут всё порушил.
Понадобилось менее пяти минут, чтобы два человека вышли из постройки и юркнули в какой-то небольшой двор. Миновав его, поросшего травой, они вышли на дорожку, выложенную бетонными плитами, и оказались в коротком тоннеле, что ведёт в другой «двор», образованный между двумя зданиями.
– Стой, – приказал МакКаллин, завидев, как один из легионеров стоит над убитым человеком, судя по форме – македонцем, и стреляет в него, только у него давно кончился боеприпас и поэтому слышен лишь пустой лязг автомата. – Недобрый робот попался.
– Я читал о них сводки. Порой они «сходят с ума», когда в системе может оказаться случайный сбой, если можно так сказать. Где-то тут бегают и остальные из его отряда, – О’Прайс с этими словами поднял винтовку и хорошо прицелился.
– Ты собрался делать?!
– Мимо них всё равно не пройдём, а связь они потеряли давно с центром.
Винтовка слабо дрогнула, и робот с перезвоном рухнул на землю с дыркой в головном процессоре. Остальные легионеры, используя простейшие алгоритмы, вычислили место, откуда вылетела пуля, и устремились туда. Только вот несколько тварей засели там, где их совсем нельзя было ожидать.
– Сзади! – кричит МакКаллин и направляет винтовку, открывая чёткий выверенный огонь – каждая пуля дырявит очередного робота и кладёт на землю врагов.
О’Прайс так же начал пальбу – его винтовка тихо, одно за другим уничтожает легионеров, которые появляются в узком проёме. Плитка стала трещать от ударов тел, которые с дырами в груди или головах, падают на неё. Предательский звон пустого магазина ударил по уху в самый неприятный момент. Пары секунд хватило для перезарядки. О’Прайс снова ведёт огонь, уничтожая последних легионеров расстрелом в упор. Острозаточенные бронебойные гильзы дырявят металл и пронзают платы, процессор, выбивая металл и уничтожая конструкты.
– Вот и всё, – сказал МакКаллин, отсоединив опустевший магазин. – Рисковый ты парень. Только вот что интересно – что с этими тварями стало.
– Я слышал, что силы Рейха начнут информационно-системную борьбу с операторами Легиона. Видимо это её плоды. Ладно, нам надо идти.
Два человека, обступая груду металлолома, прошли дальше, через двор и поднялись в какое-то здание, которое видимо раньше было залом внутреннего ожидания для маленького аэропорта. Огромные просторные, но в тоже время давящие серой тяжестью и унынием, залы произвели впечатление на МакКаллина. Смотря вперёд через прицел винтовки, он двигается по большой плите второго этажа, с которой открывается прекрасный вид на просторное поле, куда приземлялись самолёты.
Трепет настолько охватил МакКаллина, что он вдохновенно сказал:
– Ты только, можешь представить. Когда-то в этом городе жило тридцать тысяч человек. Теперь это город-призрак. Я это видел всего один раз в жизни…
– Да, я помню старина. Эти руины лучшее доказательство, что в политических игрищах нет запрещённых методов войны. Рейх сам виноват в своих бедах…
– Ладно, давай, нам нужно спешить.
Два капитана прошли до самого конца здания и спустились по лестнице, приземляясь на мягкую траву. Впереди, на расстоянии метров двухсот, уже виднеется высокое здание, которое выросло над остальными на десять этажей.
– Идём, до встречи осталось всего ничего.
Два офицера сблизились с десятиэтажной постройкой, которая оказалась совершенно пуста. Македоняне и ополченцы совершенно не имели опыта войны, а «Серебряные гоплиты» мало сталкивались с диверсантами и специальными войсками. Лишённые этого ценного опыта, они забыли взять под контроль здание, которое может стать источником опасности в виде снайперского огня и за это их ждёт достойная «награда».
МакКаллин и О’Прайс развернули, собрали из переносных деталей, длинную утончённую винтовку, которая уставлена в сторону какого-то завода, подле которого должна развернуться встреча.
– Эх, как же всё это знакомо…
– Я тоже помню, как мы пытались ликвидировать Ибрагима Захарова40, – сказал О’Прайс. – Только потом пришлось несколько лет за ним гоняться.
– Ты не жалеешь, что перебрался в Польшу?
– Так куда мне было идти? После того, что случилось в России, мне там было бы малость некомфортно. После гражданской войны новая метла стала мести так, что аж стало не по себе.
– В родную Англию, например?
– Знаешь, после того, что с ней сделали, во что превратила нова партия больных конституционалистов, туда нет смысла возвращаться… если ты сам психически не здоров, конечно. Да и куда… родную службу превратили в частную контору, все остатки доблести, чести обменяли на рынке, – гневно ответил О’Прайс.
– Ладно, подготовь инфо-дрона, я хочу знать, о чём они будут говорить.
О’Прайс опустил руку в один из карманов и вынул устройство, размером с маленький шуруп и запустил его. Вместительный источник энергии питает моторчики и оно, управляемое с наручного дисплея, отправилось за полкилометра.
Спустя пять минут стали собираться машины, из которых выбралось куча воинов в чёрной форме. Так же приехал один из БТРов, откуда на площадку хлынуло десять человек в серебристой форме. Они быстро поставили стол, выгрузили на него какие-то бумаги и слитки с золотом, ожидая кого-то ещё. Затем подъехал ещё один грузовик и оттуда, вместе с двумя десятками воинов в «серебре» выпрыгнул и рослый мужчина, облачённый в чёрное кожаное пальто, с густой бородой и лысоватый.
– Так, идентифицируем цель… судя по всему это Каратос Ириякол, Консул «Серебряных гоплитов». Что же он тут забыл? – вопросил МакКаллин, всматриваясь через бинокль-анализатор на поле перед огромным заводом, где должна произойти встреча.
Тут же подъехала вторая машина – большой грубоватый автомобиль, выкрашенный в болотистые цвета. Оттуда вышел высокий мужчина, в тканевом роскошном плаще до конца голени, со шляпой и тростью.
– Так… идентификация… ага, суда по предоставленным данным это Фридрих Тий. Губернатор территории, названной Великая пустошь, – МакКаллин коснулся небольшого устройства у плеча. – Давай послушаем, о чём они будут говорить.
Квадратная вещица, покрытая сеткой, затрещала шумом статики и помехами и оттуда пошла прерывистая сиплая речь:
– Здравствуйте господин Каратос, мы рады вас видеть и наши благодарения вам устилают путь.
– Давай за дело, а не лясы точить. Бумаги готовы? Золото? Моему господину не нужны только слова, скрепим уговор.
– Конечно-конечно, милостивый господин. Знаете, Великая пустошь рада будет влиться в Греческую Амфиктионию. Я, как руководитель свободного движения внутри нового государства – Верхней Балкании, вас заверяю, что у нас всё будет чистенько-демократичненько. И мы полностью выполним взятые обязанности.
– Давай мне тут зубы не заговаривай, – Каратос сделал шаг вперёд, навстречу бумагам. – Перо в зубы и на подпись.
– Конечно-конечно. А вы бы знали, сколько в структурах Империи предателей. Вы бы знали, сколько человек ненавидят Рейх на юге Великой пустоши. Если северяне ещё что-то там лижут у сапог диктаторских, то мы, сыны юга готовы вас поддержать. И их переубедим силой вашего… ой, нашего оружия.
Снайперы ждут пока они подойдут, пока на бумагах, чёткой росписью не будет оставлено доказательство предательства, смыслы и цели, мотивы и философия которого неведомы для двух капитанов. У них цель, задача, которую они выполнят.
– Как думаешь, нам следует валить Каратоса? Вроде как его хотели брать живым.
– Чтобы он удрал куда-то и стал нам проторить жизнь? – вопросом на вопрос ответил О’Прайс.
В перекрестии прицела оказался сначала губернатор, который с широкой улыбкой стал что-то чёркать на бумагах. Капитан откорректировал положение оружия и сдвинул его чуть влево, против движения лёгкого ветра. Идеально. Раздался негромкий хлопок, и винтовка пустила длинную иглоподобную пулю, и тут же О’Прайс скорректировал положение оружия для ещё одного залпа. Палец надавил мягко на крючок, и вторая пуля поспела за первой, за один короткий миг решая судьбу здешнего мятежа. Кровь брызнула на бумаги, и губернатор зацепился за шею, пробитую выверенным выстрелом. Он упал на стол и стал хвататься за воздух, утаскивая в зажатых ладонях багряные влажные документы. Каратос в недоумении стал озираться, но тут же его грудь пронзила роковая пуля, и он грохнулся на колени, словно не веря в случившееся. Началась всеобщая суматоха – воины стали бегать как тараканы, когда на кухне зажегся свет, в поисках врага, «Гоплиты» подняли своего командира и попытались его спасти, только уже было поздно, и они уносили бездыханное тело, марая асфальт кровью.
– Отличные выстрелы, старина. – Поднялся МакКаллин и приготовился отходить, но неожиданно перед их позицией возникла грузная фигура вертолёта, резко опустившегося.
О’Прайс, ещё не отошедший от винтовки, выпустил подряд две пули, которые угодили прямиком в кабину, пронзив бронестекло. Они не убили пилота, но сильно его ранили, отчего птичка закружилась и с рёвом отлетела в сторону.
– Очень хорошо, – выдохнул МакКаллин. – Но нам нужно отступать.
– Да, отходим назад, у нас там вроде место для эвакуации?
– Боюсь, там всё отрезано. У нас есть возможность прорваться к центру и вызывать поддержку там. Ладно, живо отходим!
– Да, только оповестим нашей друзей, что встречаемся в центре, – неожиданно О’Прайс задумался о том, что доселе его не волновало. – Эх, что же там происходит в Великом Коринфе, что туда так сильно рвался Данте?
Акт 4. Площадь «Чёрная пустошь». Великий Коринф
Огромное пространство, между двумя сторонами конфликта раскалилось от количества пуль и снарядов, летящих над ним. Так много выпущено патрон, что они сталкиваются с энерго-лучами и расплавленной массой падают на чёрную плитку, оставаясь лужами быстро застывающего металла. Полкилометра выложено чёрной базальтовой плиткой, где сейчас схлестнулись две стороны смертельной бойни. Зажатая между высотных строений, подобно тому, как лес окаймляет поляну, площадка стала полем для тяжелого столкновения.
Андронник позволил себе на один миг поднять взгляд и взглянуть на удушливо-серый покров небес, отягчающий души горстки защитников, держащих оборону тонкой линией на перешейке ближе к середине площади. Мешки песком, наспех сколоченные из досок баррикады, пластины пластали и металлолом – всё это стало укрытиями и укреплениями для небольшого количества лоялистов. Немногочисленные автопушки и тяжелые энергетические орудия стали тем, что всё ещё сдерживает наплыв бронетехники на их позиции, но рано или поздно они прорвутся и им придётся отступить к дворцу.
Киберарий вернулся к битве. Он занял удобную позицию в ложе из мешков и ведёт прицельный огонь. Его винтовка, подаренная кем-то из «гвардейцев» Рейха настолько изящна, насколько и убийственна. Он мягко жмёт на крючок, и вырвавшаяся пуля дырявит грудь какому-то «Гоплиту», разнося в клочья его серебристое броне-покрытие. Он аккуратно переводит оружие и производит два выстрела – метко и страшно; они пронзают очередного ополченца, который попытался наступать.
Внезапно на поле боя появился танк – он выехал с большой магистрали, ведущей к площади «Чёрной пустоши», названной в честь того, что она выложена плиткой цвета угля, и она не занята ничем, разве только лавочки и зелёные изгороди по углам разбавляют пустоту. Танк, покрытый серебряным напылением и с обтекающими формами, приготовился открыть огонь и даже навёл пушку, как ему под башню ударил толстый ярко-красный луч и расплавил броню. Раздался взрыв – снаряды внутри детонировали и машину объял огонь, во многих местах огонь вышел изнутри, разрывая металлическое покрытие. Ещё один грозный механизм войны присоединился к десятку полыхающих танков и БТРов, которые так же надеялись пробить оборону, а ныне стали немногочисленными укрытиями на пути к линии соприкосновения.
Вражеское пехотное подразделение поспешило пробиться попыткой наскока – сотня ополченцев из Первого добровольческого корпуса, набранных из горожан Коринфа, продавших души идеям Фемистокла. Они побежали вперёд, подобно сокрушительно-вопящей волне, вооружённой мелкалиберным оружием.
– Подготовьте максимальный заряд! – кричит кто-то из воинов Рейха, направляя вектор удара массивной пушки в сто пятьдесят миллиметров. – Без пощады, без промедления!
Враги пошли между танков и скопились в пространстве между ними, давая возможность кучей их уложить. Пушка, предназначенная для крупной техники, «ахнула», да так, что аж всё вокруг взялось дрожью и её звук подобен адскому грому. Снаряд попал в группу ополченцев и они, кусками тел, вместе с базальтом и опалёнными шматами металла поднялись вверх.
Андронник перестал вести пальбу, всматриваясь в то, как зазвенели три пулемётных гнезда, а к ним добавились две автопушки, превратив звучание оружия в сумасшедшее крещендо войны. Ополчение остановилось, когда его первые ряды умылись кровью и устлали собой разбитые плиты. Сердца людей дрогнули и тридцать оставшихся человек бросились наутёк.
Большое расстояние от врага до лоялистов устлано множеством тел – будь то сторонников Рейха или же его противниками. Андронник всмотрелся через прицел и увидел, что враг перегруппировывается для ещё одного удара. Там, за каменной изгородью и забором, повстанцы развернули свою линию, усеяв её оружиями поддержки – тяжёлыми станковыми пулемётами и СВЧ-пушками ближнего действия.
– Андронник! – неожиданно зашипел передатчик в ухе киберария. – Андронник!
– Да, господин капитан. Андронник на связи.
– Мы готовы зайти врагу в правый фланг, нам удалось обойти их линию. Только необходимо, чтобы вы приковали их внимание к себе!
– Майор, – обратился по другому каналу тут же Андронник. – Необходимо прикрытие ваших орудий. Подавите позиции СВЧ-пушек и пулемётов.
– Хорошо.
Андронник швырнул вперёд баллоны, наполненные дымовой завесой и, собрав в кулак десяток «Гвардейцев» из ордена пошёл вперёд. Союзный огонь сосредоточил огонь не на пехоте врага, а на его орудиях и по всей линией десять устройств, похожих на громадные фонари сначала зазвенели, а потом взорвались.
Киберарий ворвался в дым, став невидимкой, а затем с его ладоней отправились в полёт три осколочный гранаты, им вдогонку две светозвуковые. Послышались чьи-то вопли и стоны, смешанные грохотом взрывов. Киборг вместе с лоялистами выпрыгнул из дыма, открыв беспорядочный огонь из винтовок. Как только на них готова была переключиться вся оборона, как справа от Андронника зазвенели оглушительные выстрелы тяжёлых орудий. Грохот пушки напугал мятежников, и они узрели страшное зрелище – большой танк тёмно-багрового цвета выкатился с параллельной дороги в окружении бойцов в разношёрстной технологичной броне. Его пушка одним залпом забрала жизни трёх бунтовщиков, автоматы солдат, его окружавших растерзали пространство пламенными трассёрами, выбивающими дух из ополченцев. «Серебряные гоплиты» – жалкий их остаток попытался отступить влево, сформировав клочок обороны, но Андронник направил огонь «Гвардейцев» на них. Противники стали падать один за другим на мокро-грязный асфальт. Немногочисленные солдаты военных сил Коринфа сепаратистов, в бело-бежевой форме, попытались организованно отойти, но общее бегство ополченцев и страх, вызванный смертью «Гоплитов» коснулся холодной рукой и их сердец и они бросились наутёк.
Андронник устало опустил винтовку, переступая через разбитую каменную изгородь, по периметру которой мятежники сложили укрытия, мешки с песком и прочий мусор для создания наступательного рубежа. Ему нет дела до того, как кого-то расстреливают в спины, он переводит взор на укрытия врагов. Несуразные, наспех сделанные, они стали могилами для множества «греков».
– Господин Андронник, мы взяли площадь под полный контроль, – доложил капитан сводного отряда.
Взгляд кибер-очей Андронника упал на мужчину и тех, кто его окружает. Он видит техно-броню с восточными мотивами, чёрные мантии «Судей», прожжённые во многих местах и даже есть один «Гоплит» в серебристом костюме. Всех их объединили знаки отличия и верности одновременно – чёрно-красные повязки на руках и латинские кресты у сердца, на пару с быстро накарябанными словами «Слава Рейху».
– Как же вы пережили предательство? Как всё случилось? – по-странному человечно прозвучал вопрос от киберария, который стал чувствовать, как его конечности передвигаются с заторможенность, как будто он устал.
– Да нас за месяц до того всей этой фигни стали отгораживать от «друзей», – вперёд выступил мужчина в техно-броне на которую ложится грязный саван чёрной ткани. – До этого большинство наших ходили в бары, сауны и… противно говорить – скрытые бордели.
– И никто из ваших не проинформировал высшее командование?
– И у нас такое было, – сказал мужчина, в броне, которая стала синтезом «восточного духа» и современных технологий. – Мы писали, только казалось, что офицерам не было до этого дела. Понимаешь, год они бегали по девкам и зависали не понять где, а такое ощущение, что Консулам даже нет дела. Только сейчас понятно, что они поддержали этот мерзкий бунт.
– Хорошо, а что было за месяц?
– Нас стали гонять по экзаменам и тестам. Словно отсеивали… а затем собрали всех из орденов на какие-то «учения». Мы только потом поняли, что нас просто собрали, чтобы убить вместе, а не выискивать по частям и мочить, как крыс, – ответил «Судья».
– Как вы выбрались?
– В тот день нас хотели взять и перебить, но мы устранили охранение и разошлись, растеклись с условием собраться в том месте, где есть лоялисты. Благо мы близко были к Коринфу. Тут мы и решили принести возмездие бунтовщикам… вместе с вами.
– Хорошо, – отстранённо произнёс Андронник и, перекинув винтовку осмотрелся; среди людей он увидел девушку в чёрных одеждах, на которой бронежилет и широкая повязка белого цвета с алым крестом, а под боком у неё кобура с энерго-револьвером, у которого вместо патрон батарейки; она ходила и искала, кому можно оказать помощь, но таких не было, ни единого писка раненного или умирающего. Либо живые и на ногах, либо «почившие в Бозе».
Андронник тяжело зашевелил ногами, переступая через тела, остатки укреплений и куски разбросанного асфальта, подходя к даме, чувствуя, как энергия покидает его тело. Двухметровый воин возвышается над худенькой девушкой, чьи недлинные волосы треплет слабый ветер, а на щеках осела чёрная сажа и пыль.
– Вы же Сериль, – донеслись с металлическим бренчанием слова Андронника. – Вы супруга Данте Валерона?
– Да, – девушка удивлённо, но без страха подняла светло-голубые глаза и заглянула туда, где радужка черна и бездонна, сияет небесным светом неонов.
– Зачем вы вышли в место, где вероятность вашей смерти составл… – Андронник от усталости отбросил сложные фразы. – Вы в опасности, почему вы не с дочерью, когда ей так необходимы? Госпожа Сериль, не подвергайте себя опасности, ваш муж с ума сойдёт, если с вами что-нибудь станет.
Сериль опустила глаза, повинно и понимающе. Да, она знает, что нехорошо сделала, оставив дочь в детском блоке одну, что вышла на поле боя, но ей хочется быть нужной. Мужчины взялись за оружие, встали на защиту родного края от вопящей хулением на здравый мир орды, а она?
– Я просто хотела быть нужной… хотела лечить раненных и спасать жизни на поле боя. Пойми, я просто хочу хоть чем-то помочь вам. Мой муж наверняка где-то сражается с повстанцами, а я отсиживаюсь?
– Да, – отчеканил Андронник и произнёс то, что в его памяти пронеслось фрагментами памяти. – На моих глазах была расстреляна женщина-санитар, такая же как ты, – стальными пальцами киберарий коснулся креста Сериль, – такая же молодая и безобидная. Но мятежники не знают жалости, ибо их ведёт безумие. Сериль, одумайся, у тебя дочь и муж, который сойдёт с ума.
– Да… но так я хоть что-то могу сделать для Рейха, для дома, для дочери, чтобы она была мною горда.
– Понимаю, – Андронник хотел сделать шаг в сторону, но металлическая нога подвела – сил не хватило, и она подломилась, заставив киборга упасть на ладони, прохрипеть. – Зараза, батареи… энергия заканчивается.
– Подожди, – Сериль обратилась к сумке на поясе, и в её руках оказалось прямоугольно начищенное до зеркального блеска устройство, которое она аккуратно вложила в ладонь киборга, чувствуя холод его ладони. – Держи, я это нашла перед уходом в штабе. Думала её использовать для зарядки связного устройства, если сядет, но тебе она нужнее.
– Спасибо, Сериль, ты так добра. Твой муж гордился бы тобой.
