Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: падение «ангелов»
Акт 2. Аванпост
Под серыми небесами развернулась военная драма. На юге Великой пустоши, где практически нет радиоактивного песка, ещё остались остова городов и вымершие деревни. Тут не выразились в полной мере последствия применения ядерного оружия, но всё же опасность сохраняется и это не про укрепления врага. К юго-западу от Новой Приштины раскинулись вражеские редуты и лагеря, прикрытые рукой поселения-призрака. И впритык к руинам, уходя больше на юг, гнездится командный пункт врага.
Рвы, противотанковые ежи, окопы, дзоты, пулемётные гнёзда и огневые точки, расставленные ПВО – всё это раскинулось на три километра, быстро поставленное и приготовленное. Две тысячи человек готовы встретиться с врагом, которого вчетверо меньше, но мятежники понимают, что им придётся столкнуться не с добровольцами или ополчением, а профессиональными войсками.
Три БТРа на полном ходу несутся прямо в объятия, в пасть вражеской обороны. Сильно приплюснутые машины, сминающие траву и тихоходные, молнией продвигаются к месту высадки.
– Ох, я сейчас кирпичей наложу, – волнуется Яго.
Внутри бронетранспортёра, в маленьком помещении, сидя почти голова к голове, десять воинов двигаются к цели. Один из бойцов прикоснулся к передатчику у воротника и обратил туда речь:
– Комаров, приём!
– Да, Данте, Комаров на связи.
– Пора начинать свистопляску. Пусть реактивная артиллерия придавить врага к земле, а передовые пять рот займут всё внимание. Мы пойдём через западную часть города, чтобы не нарваться на бронебойную артиллерию врага.
– Ты же хотел в самое пекло?
– Наша задача – ударить по вражескому центру, по возможности найти информацию о планах врага.
– Хорошо, я передам на базу.
Три машины сбавили ход, когда более чётко стали виднеться мешки с песком, наспех сделанные дзоты из пластика и переносных блоков и посаженные между ними пушки.
– Противник, прямо по фронту! – доложил водитель.
– Вези нас в город, – приказал Данте. – Передай ещё двум.
Они не увидели, как в небесах заиграли огни, и в поднебесье появились стрелы пламени, множество ярких огней сделались адским дождём. Зрелище столь же красивое, как звездопад, но куда опаснее. Снаряды пали на вражеские ряды и там воцарилась огненная буря, всё укрылось ярким пламенем, укреплённые оборонительные районы буквально выжегались.
БТРы вторглись в пределы города, обходя полуразрушенные здания – покосившиеся одноэтажки и разбитые двухэтажки, выцветшие сады и парки. Они подъехали к какой-то большой дороге, вдоль которой тянулись дома четырёх этажей.
– Высаживаемся! – приказ Данте. – Дальше могут быть противотанковые команды.
Машины резко остановились, встав под сенью каких-то построек, встав во внутреннем дворе, сформированном из трёх четырёхэтажных серых кирпичных построек. Трапы опустились и пространство заполнили тридцать воинов, топчась по остаткам разбитой войнами и истерзанной временем детской площадке.
– Чисто!
– Противников нет!
Данте, как только услышал доклады, ринулся вперёд, его руки оттягивает длинноствольное орудие, но он практически не ощущает его веса. Сапоги тут же попали пожухшую траву и раздался шелест полумёртвой растительности. Сквозь визоры маски он видит своих воинов, смотрит на два отряда Комарова, облачённых в броню цвета индиго, которых доставила пара БТРов.
– Господин Данте, – обратился к командиру «Палачей» мужчина со специально затемнённым орлом на каске. – Я только что связался с нашими, авиация дальнего действия к нам скоро прибудет.
– Вот это хорошо, а теперь выдвигаемся. До нашей цели не менее двух километров. Вперёд!
Общим командующим был назначен Данте, который указал воинам на выход из внутреннего двора. Его воины уже запустили маленькие дроны для разведки на местности, и ему нет нужды давать об этом команду. Вместо этого он смотрит на дисплей экрана, прикреплённого к руке.
– Судя по показаниям разведки, наша цель закрепилась в старом здании полиции. К нему как раз ведут сети дорог, только они кишмя кишат врагами, – доложил по рации Данте. – Мы пойдём парадной дорогой.
– Господин командующий, я вынужден вас предупредить, что это не лучшая затея. Там будет наибольшее скопление вражеских единиц.
– Господин Комаров, хочу вам напомнить, что если мы как можно быстрее ликвидируем вражеское командование, то и оборона врага будет сломлена, а значит, меньше наших погибнет. Выдвигаемся!
Яго подчинился приказу, хотя понимает истинное значение спешки Данте. Его эмоции и нервы берут верх над разумом, желание как можно быстрее оказаться в Коринфе туманит рассудок, но Валерон оставил эти мысли при себе.
Они вышли на дорогу и стали медленно продвигаться вперёд, прикрывая друг друга, пока не показался первый враг. Это тонкие конечностями металлические электромеханические создания, с лёгким вооружением. Без оператора они бесполезны, но искать среди тварей отделения ведущую нет смысла – проще перестрелять.
В оптическом прицеле на перекрестии Данте увидел робота, и крючок утонул под давлением пальца. Стрекочущая очередь мигом вырвалась из дула и угодила механическому созданию прямо в грудь, и она тут же обзавелась отверстием. Штурмовая винтовка М-61 «Оса» в руках Данте не рвёт цели, а точно дрель – делает тонкое отверстие, чему он сам удивился, так как в первый раз взял это оружие.
– Здесь Легион! – крикнул Яго, когда увидел, как
Воины рассредоточились, встретившись с приливной волной жести и проводов, ведомых предательской волей. Спрятавшись за опрокинутым мусорным баком, Комаров стал отстреливаться. Его спаренный автомат полил врага ревущей очередью, и каждая пуля мнёт металл, но его не пробивает.
– Что за…, – захотел выругаться кто-то из людей Комарова. – Моё оружие их не берёт!
– Это вам не мусор с заводов Либеральной Республики! – дал о себе знать Яго, чуть высунувшись из-за угла. – Это укреплённые легионеры, не то, что обычная пехтура. Ваше оружие слабо!
– Мы ещё посмотрим, – спокойно говорит Комаров и опускает автомат, вынимая магазин и вставляя новый, отмеченный красной изолентой.
В этот раз спаренные дула автомата выдали очередь, за которой следовал жаркий огонь вместе с дымом, и казалось, сам воздух вокруг пуль готов был загореться. Легионеры «ощутили» корпусами удар, их металлические пластины сначала почернели, а затем оплавились. Оружие стало вываливаться из рук механизмов, которые сделав пару автоматических шагов рухнули с трезвоном на асфальт.
– Противник! Подкрепления! – кричат люди Комарова, заметившие, как с юга приближаются ещё отделения легионеров, сопровождаемые людьми в чёрной форме.
Данте юрко отпрыгнул за какое-то покорёженное авто, чтобы шальные пули его не подкосили. Он хотел, как можно быстрее пробиться, как можно скорее закончить операцию, но эта затея провалилась. Вместо этого они ввязались в неравный бой и завязли. Сквозь скрежет зубов и понимания неправильности действия, всё же он взывает к рации:
– Камень-1, давайте к нам, нужна огневая поддержка!
– Мгновение, и мы на месте! – доносится ответ.
Комаров короткими перебежками оказался на противоположней стороне улицы, ища надёжного укрытия, так как его мусорный бак стал похож на решето. Шаг за шагом и он перенёсся в угол выступающего строения, сменив магазин.
– Что ты тут забыл!? – громко возмутился Яго.
Комаров ничего не ответил, лишь хватанул Валерона за плечо и утянул от огневого рубежа, отчего тот едва не упал. Яго прибил бы капитана, если бы тут же не увидел, как место где он стоял, поразили три пули, и часть угла посыпалась сколами кирпичей.
– Смотреть надо за полем боя, – с этими словами поднялся Комаров и снова пошёл в бой, показав на легионера с тяжёлым пулемётом.
БТРы прибыли быстро и их приезд ознаменовала громоподобная работа трёх автопушек – длинные чёрные стволы увенчались пламенем и разрывные пули накрыли вражеские позиции. Враги на дорогие поставили несколько укреплений – мешки с песком и баррикады, но они не спасли. Воины металла и горячего процессора пали на серый асфальт кусками разорванной стали, а немногие люди попрятались в укрытиях и боятся выходить.
Данте хотел было использовать машины и дальше, но нет смысла. Да, пускай они и напичканы системами активной защиты, но вот против лазпушек им не устоять без специального зеркального покрытия, а такого на БТР нет.
– Отлично, мы продвигаемся дальше.
– Сердолик-1, – вам помощь не нужна? Вы уверены? – раздались вопросы из рации командующего.
– Нет.
Пока часть отряда уходила вперёд, Комаров задержал двух ребят и указал на единственное пятиэтажное здание в округе, которое видимо раньше было каким-то важным строением для власти.
– Володя, Макс, видите ту постройку?
– Да.
– Займите там позицию для снайперского огня, – и только они собирались бежать, капитан их одёрнул. – Только тихо, если там есть противник, доложите мне.
Для Данте дорога превратилась в путь ярости, когда он снова увидел приближающиеся части врага. В его сердце вскипел гнев и пламя, промедление его тревожит и ввергает в жестокость. Он поднял винтовку и, гнушаясь укрытий, пошёл вперёд. На этот раз ряды металла разбавлены людьми в угольно-чёрной форме, на которой яркими отметками пришиты оранжевые шевроны. Его оружие проделало раны в живых мятежниках и помяло пластины легионеров, изредка их пробивая, но это не пугает бунтовщиков. В капитана открыли огонь, и его объял вихрь из пуль и лучей энергетического оружия, но Кто-то будто хранит Данте и всё прошло мимо.
– Брат, дурень, уходи! – мечет Яго, заняв позицию между стульев и столов какого-то порушенного кафе.
Но Данте его не слышит, как будто разум затуманен и единственное что его доселе хранит Чья-то неведомая воля, потому что без неё нельзя объяснить почему капитан до сих пор не поражён в грудь десятком пучков энергических лучей.
Сотня бунтовщиков, представленных сводным отрядом из солдат македонского полка, роботов и странных «богатырей» в зелёно-белой форме, часть которой покоится под тяжёлыми бронежилетами, напирает. Автоматы македонцев и роботов «поют» в унисон с хлопками массивных винтовок мужиков, которые явно на греков не похожи.
– Комаров, это не твои знакомые затесались в ряды предателей?
– Да, – мрачно ответил капитан, узнав форму людей. – Это гренадёры Сибирской Федерации… точнее бывшей Федерации.
Враги падают один за другим с ранами и подкошенные меткими выстрелами, но и среди имперцев есть потери – кто-то из «Палачей» получил пулю в горло, другой воинов Комарова расстался с жизнью, ощутив грудью убойную силу винтовок гренадёров. Однако существенное превосходство в экипировке имперцев сказывается, и противник теряет всё больше и больше людей.
Данте не мог вечно стоять на самой невыгодной позиции, он откатился в сторону и асфальт фонтаном крошек заплясал за ним. Гулкий огонь союзного огня прикрыл капитана, отбросив рубеж вражеской обороны назад, обрывая жизни македонцев.
Комаров поднял автомат, где сверкнул начищенным чёрным покрытием спаренный подствольный гранатомёт и прижал на нём сразу два спусковых крючка. Раздался глухой звук и сию секунду пространство между гренадёрами озарилось яркой вспышкой, всё затопил огонь, который поднял вверх и куски дороги с мусором.
Всё стало медленно превращаться в бойню. Добровольцы Комарова открыли залповый огонь единым порывом, и македонцы первые встретились с ним. Местность окрасилась в багровые тона, а люди попадали, теряя жизнь. К ним присоединились «Палачи» – их разрывной огонь рассёк тела роботов и ещё одной группы македонян, пуская на асфальт масло и кровь.
Гренадёры оказались куда умнее и рассредоточенной линией стали отступать, оставляя союзников погибать под оружейными залпами сил Рейха.
Данте поднял себя, поддерживаясь одной рукой, другой же держа оружие. Он мгновенно открыл огонь, снова раздалось истошное стрекотание винтовки и очередь улетела куда-то в стену пыли. Раздался крик и вопль – его залп не убил, но ранил кого-то.
– Мы сдаёмся! – раздались жалобные рёвы с противоположной стороны.
– Бросить оружие, мальчики! – грозно стал тараторить Яго. – Выходить с поднятыми руками! Трусы.
«Палачи» и русские добровольцы сформировали коридор, в который тут же ступило не более десятка мужчин, на которых чёрные тряпки, поддерживаемые бронежилетом. На лицах пленников застыл страх, сажа на лицах марается о слёзы, ноги еле как волочатся.
– Ну что, наигрались в свободу? – язвит Яго. – Нужно повязать их, и оставить тут.
– У нас нет на это времени! – нервозно цыкнул Данте. – Нам нужно продвигаться. – И тут же обратился к бывшим мятежникам. – Вы можете отходить к границам, там вас встретят. Если снова возьметесь за оружие, пощады не будет.
Капитан отстегнул магазин и вставил новый. Ещё сорок патрон готовы к использованию и Данте всмотрелся в гравировку на оружии. «Seril» – выцарапано возле оптического прицела и эта надпись, созданная гвоздём напоминает ему ради кого он, прежде всего сражается.
– Вперёд, – тихо сказал Данте и пошёл.
– Брат, – возле Данте встал Яго. – С тобой всё в порядке? Ты что-то не совсем в порядке.
Данте ничего не ответил, на маске, покрывшей лицо нет ничего, чтобы говорило о его состоянии, но под ней в глазах можно было бы увидеть страшную скорбь.
Идя через улицы города, отряд быстро вышел на большую площадь, где нет никого. Только ветер гуляет по большим пространствам, где нет ничего, кроме огромного трёхъярусного фонтана посреди площади. Но вот издали показался отряд, который довольно быстро приближается.
– Занять оборонительные позиции возле фонтана! – приказал Данте, смотря на серое выцветшее строение, посреди такой же монохромной площади.
Квадратная форма произведения архитектурного искусства стала идеальным местом для укрытия, и воины примкнули через пару минут к бетонным перегородкам. Второй отряд, приближающийся со стороны врага, шёл более медленно, размеренно, но всё же подошёл, только вот не стал открывать огонь, вместо этого раздалась речь на непонятном для Данте языке:
– Ну что, ратники супротивные, будем молвить, коли язык наш разумеете?
– Проклятье, – выругался Комаров и встал из-за укрытия. – Иван Борисович, командир сибирских гренадёров, уничтоженной Сибирской Федерации.
С другой стороны по фонтан, сорок фигур – рослых мужчин, бородатых и облачённых в тяжёлые «латы», под которыми бело-зелёные кафтаны. А среди них возвышается мужик с чёрными волосами и густой бородой. Бронёй его стала техно-кираса, с толстым зерцальным диском, со снежинистой гравировкой. Остроносые алые сапоги и щитки до колен покрыли ноги вместе с доспешной юбкой. Только одна рука его представлена не плотью, а куском металла, вокруг которого вьются провода.
Данте узнал его – он бился с ним в развалинах городка далеко на севере и весьма удивился от того, что он сумел выжить.
– Ничего, мы ещё возьмём свое. Народная воля…
– Что тебе нужно!? – оборвал его капитан.
– Мы разумели, что кто-то здесь попробует идти и послали меня, дабы я вам нёс глаголы их. Всё просто. Новые начальства сие земель имеют устремление души такое: вы уходите прочь отсюда и остаётесь живы.
– Хм, – прорычал Комаров и опустил руку в карман.
– Скажи, Комар, что же сталось с твоими сродниками, когда мы в Москве лютовали? То будет и со сродниками тех людей, если они не отступят, – воин взялся за саблю и с лязгом её обнажил, обведя всех воителей Рейха. – Решайся, покуда мы не стали ратовать. Вот моё слово: идите отседова и будите иметь живот до момента смертии.
Комаров чувствует осторожность этого истукана. Видимо Каратос и его советники боятся, что не смогут удержать спецотряд Рейха, и послали того, кто бы мог их убедить отойти.
– Так ты кому служишь? Где твоя верность? – усмехнулся Комаров, оттягивая время и давая своим людям команду. – И скажи мне, сколько время?
– Что ты глаголешь? – смутился Иван. – Я определён на службу славному либеральному краю, который послал меня к вам, а вы пребывали в спячке. Вот мы и сдружились по указу государей с вашими не-братушками, что имеют потуги к воле, как и мы. И чего тебе надобно за время?
Холодный ветер слегка прекратился, и его завывания смолкли, будто бы сама природа стала внимательна к моменту. Никто не собирается принимать слов предателя, это только для оттягивания момента. Комаров выдержанно молчит и смотрит на главу гренадёров. Они ближе всех друг к другу и их разделяет всего пять метров.
– Ты был там… в Москве…, – проскрежетал Комаров. – Ты там бесчинствовал. Ты восстал не просто против власти, ты грабил и убивал, – секундная выдержка сменилась резким криком. – Приготовься к встрече с вечностью!
Бойцы Комарова вооружены автоматами, сильно похожими на АК, только они длиннее и убойнее, а под ними тридцатимиллиметровые подствольные гранатомёты, которые по приказу капитана ахнули в один момент. Девятнадцать гранат утопили место гренадёров в огне, камень и бетон поднялись в воздух.
– Огонь-огонь-огонь! – кричит Данте и открыл сумасшедшую беспорядочную пальбу в сторону, где ещё секунду назад стоял враг.
Комаров не успел отойти, попросту не смог – из тучи огня, дыма и каменной пыли на него кинулся техно-воин, с полутораметровой саблей наперевес. Лезвие выбило из камня осколки и моментально устремилось восходящим ударом к лицу Комарова, но капитан успел отпрыгнуть.
– Ты побил всех моих ребятушек! – кричит Иван. – Аспид, треклятый!
Данте указал на массивную фигуру, которая готовит клинок для молниеносного рубящего удара:
– Концентрированный огонь!
Залповый орудийный хорал в тот час зазвучал, и очереди обволокли смертоносным плащом воителя Сибири. Пули стрекотали о броню и мяли её, пробивались через защиту и в один момент «латы» хрустнули, и раздался металлический перезвон, а за ним истошный крик.
Комаров, подняв два ствола на Ивана увидел, как тот держится за живот, где доспех разлетелся на разбитые кусочки, а его пальцы обмочены в багряной жидкости, которой меньше не становится. Он попытался сделать шаг вперёд, но его встретил шквал пуль, которые выпустил Комаров.
– Ты… меня… убил? – через открытый рот потекли ручейки крови, и воин не устоял, грохнувшись возле фонтана.
– Не слишком ли жестоко? – с иронией отметил Яго, вставляя новую обойму в массивный автомат.
– Он это заслужил, – проскрипел капитан, всматриваясь в даль.
– Господин капитан, противник впереди, – доложил кто-то из воинов Комарова.
Да, они уничтожили вражеский отряд, но ему на помощь уже спешит подкрепление – на другой стороне площади виднеются силуэты воинов, наступающих рассеянными группками. Легионеры и обычные ополченцы, добровольцы и «Гоплиты» – все сформировали группы. Данте распознал здание, которое возвышается на десять этажей и обставлено двумя родами пятиэтажек по надписи «полиция». Это их цель, которую отделают не менее трёх сотен врагов.
– Эх, нам бы рассредоточится, но негде, – отметил с досадой Яго.
– Противник сзади, – сухо констатировал Комаров. – Придётся занять круговую оборону.
С двух сторон напирают воины Союза – они несут в руках автоматы и энергетические ружья, пулемётами и гранатомётами они постараются вбить спецотряд в землю. Они знают, что численное превосходство на их стороне, а поэтому идут вольготно, размеренно, будто бы давая принять решение имперцам о сдачи в плен.
Данте и его солдаты заняли позиции внутри фонтана, используя вместо прикрытия бетонно-гранитные борта, что раньше удерживали воду. Кто-то из воинов Комарова развернул стационарную позицию с пулемётом и приготовился к стрельбе. И вот в них полетели редкие энергетические лучи и пули, выбившие из прикрытия каменную крошку.
Раздался убойный ответ – первые ряды мятежников пали, словно подкошенные под сумасшедшим напором убойных очередей. АК-899 загрохотали в унисон с автоматами русских, несколько пулемётов звонкой очередью отправляли десятки пуль короткими очередями и противный звон штурмовой винтовки Данте прорезал визгом общую канонаду пальбы. Он, сквозь оптический прицел видел, как добровольцы из македонян, в чёрно-оранжевой форме падали один за другим, впопыхах надеясь найти укрытие, ополченцы в разношёрстной одежде, объеденной наличием бронежилета, встали на месте или постарались отойти назад и только «Гоплиты» с легионерами продолжают неумолимо наступать.
– У нас потери! – доложил Яго. – Ещё один ранен!
– Мы тоже своих теряем! – в общий разговор влез Комаров.
– Продолжайте удерживать позиции! – не зная, что сказать, отдал приказ Данте.
Ох, как бы он сейчас хотел самолично прорезаться через вражескую орду, но только сотня душ впереди и полторы сотни «программ войны», облечённых в металл ему не дадут это сделать, и он от злобы издал слабое рычание. Пот покрыл его лоб, в руках появился лёгкий тремор, но он продолжает посылать очередь за очередью, но противник неумолимо наступает, устилая площадь ковром тел.
– Вертолёты! На двенадцать часов! – кричит Яго, всматриваясь вдаль и действительно, над зданиями летят какие-то вытянутые механические машины войны с одним винтом и реактивными ускорителями по бокам.
– Дела плохи, – голос Комарова всё так же сух.
– Вот сейчас бы воздушная поддержка не помешала бы! – в отчаянии крикнул Данте, и словно чудесным ответом на его моление стала короткая передача, ворвавшаяся в эфир подобно живительной воде:
– Вам нужна помощь?
Из поднебесья в ту же секунду появилось нечто огромное, что отбросило тень на поле боя и уподобилось карающей длани. На землю посыпались подобно губительному дождю снаряды сорокамиллиметровых автоматических пушек, что подняли множеством каменнопыльных фонтанов плиты на площади, а среди множества врагов сеяли ужасающую смерть. Ряды мятежников разлетелись от ужасного удара – металл с телами воинов разрывался на части, смерть пожинала большую жатву. Вертолёты встретились с массивным огнём автоматических турелей и ракетным огнём.
– Приём, капитан! – раздалось из рации Данте. – Говорит Деций. Нас послал на помощь к вам сам Канцлер.
– Хорошо, как же вы вовремя! – обрадовался командир.
– Сердолик-1 Приём! – тут же раздался другой возглас из рации.
– Да, Орёл-21, – ответил Данте.
– Мы ликвидировали предателя, но это ещё не всё. Ваш Каратос был лично на переговорах, можете не пробиваться в штаб! Он тоже присоединился к предателю. Как слышите, приём!?
– Понятно.
– Сердолик 1, где вас черти носят!? Мы отступили в центр города, на нас объявлена охота. Нам нужна поддержка, нас окружают! У нас тут куча интересной информации! Где ваша помощь!?
Данте лишь настроился на новый канал и тихо спросил:
– Деций, вы готовы нам помочь? Миссия в один конец.
– Капитан, я помню, как вас вытащил в убийственной кампании на Иберийском полуострове, так думаете, сейчас не пойду за вами?
