Петр Григорьевич Заборцев
С.У.П.Е.Р.
– Я попробую. Постараюсь.
– Постарайся, Маш… И сама береги себя, пожалуйста! Не дай им задурить твою светлую голову!
– Я постараюсь, – повторила Маша, как на автомате.
Арина в подтверждение своих слов крепко сжала руку девушки.
Мария подняла взгляд и посмотрела на давнюю подругу каким-то новым взглядом.
– Ты такая красивая, – прошептала она одними губами.
– Маш, не надо, – так же еле слышно отозвалась Арина.
Тогда Мария закрыла глаза и с громко колотящимся сердцем в груди, порывисто качнулась вперед, приближая свое лицо почти вплотную к лицу подруги.
* * *
В последние дни у Влада был настоящий цейтнот. Приходилось успевать везде, на Маяке, в штабе «Нового мира», в лагере Сообщества. Навалилась куча дел одновременно. А ведь было еще главное – подготовка к Операции. И с самим дядей Витей, и с его помощниками велись постоянные переговоры, утрясались важные детали, решались проблемы, ритм жизни все сильнее разгонялся. И это, с одной стороны, опьяняло, а с другой, отнимало очень много эмоциональных сил. Некогда было остановиться и задуматься.
Разрыв с Ариной, а именно так он для себя это называл – разрыв, – произошел настолько неожиданно, что Влад не сумел даже сразу осознать все его последствия. Он был оглушен этим громом среди ясного неба. Ничего не предвещало. Ариэль всегда была такой – сомневающейся, строптивой, капризной. Но… Чтобы так?! Не укладывалось в голове.
Когда наконец нашлась минута, чтобы слегка остыть, спокойно сесть и обдумать происходящее, Влад ужаснулся. Он понял, что сейчас, вот в этот самый момент, рушится нечто важное в его жизни. Так бывает, когда теряешь то, что тебе очень дорого. Привычное, но от этого не менее важное. Ведь ты был всегда уверен, что это навсегда, что этот человек постоянно будет где-то рядом, стоит лишь протянуть руку… И когда осознаешь, что все изменилось, это больно ранит. И опустошает. Так было с отцом, когда он заболел. Так теперь произошло с Ариной.
Да, Влад не до конца разобрался в чувствах к этой девушке. Она была права в том, что его страсть чаще всего затмевала остальные чувства. Но ему необходимо было время! Всего лишь время, которое поставило бы все на свои места. А этого времени ему не дали. Оборвали нить, оглушили, обманули.
Ариэль! Девушка, благодаря которой Влад впервые начал замечать яркие краски жизни. Она вдохновляла на подвиги и одновременно вызывала щемящую грусть. Она была открыта и недоступна. Она была его музой, хоть он никогда не умел писать стихов. Теперь муза ушла. И вместе с обидой и горечью Влад ощутил и злость. И на себя, и на других. Всех тех, кто его окружал в их борьбе за справедливость. Но это была не деструктивная злость разрушения, нет, это была азартная спортивная злость, когда хочется что-то доказывать. Прямо сейчас. И сразу всем. В том числе и Ариэль.
Время убыстрялось, события наслаивались одно на другое, и на рефлексию не оставалось ни минуты. Надо было действовать. Так же, как раньше. Вернее, не так, а еще точнее, еще собраннее, еще смелее. Надвигалось нечто великое, и они должны были приложить все усилия, чтобы на этот раз не промахнуться.
– Громила, что у нас по Рубке? Нам необходимо все синхронизировать с действиями мобильных бригад.
– Начинка для перезагрузки системы почти готова. Я обкатал корректировочные массивы данных на разных режимах с помощью своего аватара. Система переподчиняется и сама начинает перестраиваться под новые вводные. Я сделал так, что временно заблокируются некоторые аварийные модули, а потом уже возобновят работу в новых режимах, в соответствии с последними директивами.
– Так просто?
– Влад. Я эту схему шесть месяцев делал – каждый день. У меня было 18 неудачных промежуточных флешей. У меня до последнего времени не было матричных кодов защиты. И я бы их никогда не сгенерировал, если бы не…
– Если бы не Инга.
– Если бы она не свела меня со своим отцом.
– Но это случилось, Громила. Мы на самом пороге.
– Да, но знаешь, я почему-то не рад.
– Боишься?
– Да, боюсь. И считаю, что благородные дела нельзя делать, используя подлые методы.
– Ничего себе, как заговорил! Ты считаешь, что в таком деле можно остаться чистеньким, не замарав рук? – Влад пока еще сдерживался, но внутри него уже начинал закипать гнев. – Иван Иванович тоже не ангелочек, я это прекрасно понимаю, но мы идем к своей главной цели вместе с ним. И добьемся ее. Или ты как Арина хочешь?
– Нет, я не как Арина.
– Борян, – Влад словно перещелкнул тумблер внутри – сменил тон, приобнял друга. – Ну что ты? Встряхнись! Вспомни все, что с нами было, какими были глупыми и надеялись, что мир сам упадет к нашим ногам. Ты же гений! Гений! Без дураков, настоящий. Кому же, как не гениям, менять этот мир?! Мы сможем. И ты будешь одним из главных героев этого самого нового мира. Мира справедливости! Где каждому по заслугам! А мы как раз это с тобой заслужили!
– И Иван Иванович заслужил?
– Да. Только он заслужил свое. Иное. Ну и пусть. Что в этом плохого?!
– Чтобы добиться своих целей, мы предаем других людей. А это неправильно.
– Ингу? Берского? Строева? Кого? Арину? Это не предательство.
– Раньше такого не было. Мы были другими.
– Раньше мы ничего не могли добиться. А сейчас добьемся. С такими-то мозгами, как у тебя, мы, знаешь, сколько сделаем полезных дел! Для общества. Для всего человечества!
– Хорошо говорить о человечестве, не замечая отдельных людей.
– Все, хорош, Громила, что за меланхолия на тебя нашла? Нам надо быть стойкими, да?
– Да.
– Вот так. Выше голову. Мы сможем сделать так, как мы хотим. Как все мы. И ты, и я, и Маша.
– Надеюсь.
– Так и будет, – Влад убежденно кивнул головой. – Так, давай еще раз по плану. Коннекторы ты подготовил?
– Коннекторы на главном сервере в институте. Но такого еще никто никогда не делал. Такой энергоудар может быть губителен для физической начинки СУПЕР.
– А мощности генератора хватит?
– По моим расчетам, ее даже избыток. Многие механические электрические соединения могут не справиться с такой нагрузкой.
– И что тогда произойдет?
– Они разрушатся. Перегорят.
– Чем это грозит, Громила?
– Выйдут из строя некоторые соединения на периферии. Основная сеть функционирует на бесконтактных магистралях.
– Сколько у нас будет времени, пока электронный мозг полностью очухается?
– Минут 15–20, полагаю.
– Тебе хватит, чтобы перепрошить ядро?
– Флеш загружается 4 минуты 26 секунд.
– Годится. Остальное уже наша с Иван Иванычем забота.
– Влад…
– Что?
– Ты ему доверяешь?
– Дело не в доверии. Он наш партнер. Он должен выполнить свою часть, а мы свою. То, что от него требуется, он сделает – я уверен. И этого для нас достаточно!
* * *
Маша спрыгнула с эстакады, пригнувшись, пробежала до угла здания и прислонилась спиной к стене, замерев. Вокруг было тихо. Из темного переулка не доносилось ни звука. До проспекта отсюда было далеко, поэтому ночная иллюминация центральных улиц никак здесь не ощущалась. Под крышами склада неярко мерцали фонари дежурного освещения, но их свет был неярок и размыт.
Мария провела руками по бедрам, как бы разглаживая складки, но их не было. Обтягивающий темный спортивный костюм сидел идеально и сливался с ночью.
Девушка двинулась вдоль стены, направляясь к задней стене здания.
Складские корпуса тянулись один за другим. Первый, самый крупный, стоял сразу за Иллюзионом, на техническом дворе. Еще несколько ангаров поменьше создавали небольшую промышленную улицу. Машу интересовал в первую очередь Ангар № 4, предпоследний в этом ряду.
Девушка завернула за угол и приблизилась к заднему входу. Над дверью тревожно моргал аварийный зуммер-замок. Мария сделала еще несколько шагов и остановилась под площадкой пожарной лестницы, которая висела в трех метрах над землей.
Она достала из заплечной сумочки эластик с зацепом на конце. Покачав в руке, подкинула резко вверх. Зацеп звякнул, ударившись об ограждение площадки, и зафиксировался на стальной кромке.
Мария подпрыгнула, ухватилась руками за шнур и уперлась ногами в стену. Потихоньку подтягиваясь и отталкиваясь, начала подниматься. Достигнув нижнего края площадки, ухватилась за кромку, подтянулась и закинула ногу. Еще несколько секунд, и она уже карабкалась вверх по пожарной лестнице.
Она сама не знала, что искала. Проследив цепочку перемещений вертолетов, зафрахтованных Иван Ивановичем, и проанализировав некоторые документы, которые к ней попали от Арины, она решила проверить тот самый склад, на котором, судя по всему, несколько раз заканчивались рейсы с загородной базы.
Днем соваться к ангару было бесполезно: пропускная система, охрана, большое количество сервисградского персонала. Но и ночью по периметру были расставлены датчики. Оставался путь поверху.
Маша ухватилась за ажурное ограждение и спрыгнула на покрытую пластикатом крышу. Здесь было совсем темно, пришлось, рискуя себя обнаружить, включить налобный фонарь. Но Маша надеялась, что в этот час никто патрулировать промышленный район на задворках не будет.
Проникнуть через вентиляционный короб под свод крыши было бы невозможно, если только ты не ловкий ребенок. Или очень маленький, такой как Маша, человек.
Но даже она с трудом протиснулась в узкий лаз, чудом не разорвав о его края свою облегающую одежду. Она ползла, отталкиваясь локтями и изо всех сил стараясь не чихнуть: пыль, которая скопилась в воздуховоде в неимоверном количестве и покрывала стенки многосантиметровым слоем, хлопьями падала на лицо и забивала нос и рот.
Минут десять Маша потратила на откручивание стопорных винтов вентиляционной решетки. Было очень неудобно изгибаться в узком воздуховоде, но девушка справилась.
Теперь она была на одной из технических галерей под сводом крыши.
Мария прикрепила эластик к одной из опорных штанг и, пристегнув себя к нему поясом, стала осторожно спускаться. Для страховки она активировала стеллс-купол, прибор, который своим излучением делал ее невидимой для простых промышленных датчиков движения. Она надеялась, что таких внутри помещения нет, что все они выставлены лишь на периметрах, но мало ли…
Осмотр Маша решила производить последовательно, от главного входа и дальше, углубляясь внутрь стеллажных зон. Пока она видела только ряды закрытых промаркированных ящиков и коробок с неизвестным содержимым.
«Что я тут делаю? – в который уже раз спросила она себя. – Не стану же я вскрывать эти ящики? Это займет полгода».
Она продолжала идти вдоль стеллажей-клеток, отгибая кое-где пологи, укрывающие оборудование.
Ничего. Коробки и ящики. Большие, огромные, гигантские.
В задней части склада, у дальней стены, стеллажи заканчивались, там было несколько зон, где товар был свален в беспорядке прямо на пол.
Внимание Маши привлекли ровные ряды какой-то продукции, накрытые огромным куском мятого брезента. Осторожно отогнув краешек, она рассмотрела знакомые продолговатые сумки из плотного материала, аккуратно уложенные боком друг к другу. Что-то очень знакомое. Да это же! Это ведь те самые кофры, которые двое армейцев переносили от вертолета к подземелью! Тогда они не разглядели, что было внутри. А сейчас… Маша откинула полог посильнее. Внутри каждого кофра была переливающаяся серебряная «торпеда» с окошечком посредине корпуса. И это окошечко горело ярко-сиреневым. Маша закусила губу и тут же вспомнила, чем являются такие «торпеды» – это ведь загрузочные игровые капсулы для симуляционных игр. Обычно в таких капсулах, которые уже вмонтированы в визуал-тренажеры, меняют только содержимое, небольшую капсулу с нейроначинкой, основой соматических эффектов в игре. Тут «торпеды» были полностью в сборе. Маша погладила выпуклую поверхность, нашла утопленный в нише рычажок. Створка бесшумно открылась. Маша извлекла капсулу: внутри стеклолитовой колбы переливалась светящаяся сиреневая жидкость. Девушка зажала находку в руке, закинула на место брезентовый край и бегом поспешила к эластику, который должен был вернуть ее снова под крышу, а там дальше опять воздуховод, скат и лестница. Теперь, когда ее могли застукать на месте преступления, мешкать больше не стоило.
* * *
– Дядя Витя, – Влад, как в старые добрые времена, полулежал на медицинской кушетке в кабинете психиатра. – Все же буду продолжать вас так называть, если вы не против. Или теперь, может, по имени-отчеству? Виктор…?
– Владислав, это не принципиально. Ты меня никогда по имени-отчеству не называл, да и знаем мы друг друга сто лет. А дружба наша с отцом твоим никуда не делась. Это все по-настоящему. Просто появились новые обстоятельства, и ты меня узнал в новом качестве. Только и всего. А дядей Витей я так и остался. Это не изменилось, понимаешь?
– Понимаю… Что там с ногой? Восстановилась?
– Да, полностью, – Павлов глянул на диагностер. – Нет никаких ограничений… Появлялась у меня мысль раньше тебя посвятить в дела, зря протянул. Не было бы тогда этой вашей дурацкой экспедиции и травмы бы не было.
– Было бы что-нибудь другое.
– Ты прав. Судьбу не переиграешь.
– А вы что, фаталист?
– Нет. В этом смысле – нет, – взгляд Ивана Ивановича стал жестким. – Сидеть и ждать у моря погоды – это не мое. Человеческая сущность есть действие. И это не меняется со временем. Даже если нам облегчают жизнь электронные помощники. Даже если сама жизнь становится комфортнее. Комфорт – путь к деградации. Как в притче о сытых свиньях. Надо называть вещи своими именами. И надо пользоваться ситуацией. Мы не просто революционеры, Владислав. Мы санитары общества. Но опять же не в буквальном понимании этого термина. Общество впадает в эйфорию, ему нужен хороший стресс для осознания момента. Хороший такой пинок под зад.
Влад чуть заметно поморщился. Иван Иванович говорил непривычно грубо и не совсем про то, чего мог ожидать от него Исаев.
– Это неприятно слышать, – продолжил дядя Витя, кивая. – Но от молчания ситуация не изменится. Врач делает много неэстетичных и даже гадостных процедур, но они необходимы, чтобы излечить рану пациента. Не будь этой грязи – пациент умрет. Это очевидные вещи.
– Смотря под каким углом зрения их видеть.
– Знаешь… Даже хорошо, что мы знаем друг друга так давно. Мы похоже думаем, идем в одном направлении и дополняем друг друга.
– А что вы будете делать, когда все… закончится? Если мы победим систему… Что для вас лично будет эта победа?
– Понимаешь, Владислав, мы опять переходим в психологические категории. Что движет теми, кто хочет управлять и руководить? Вполне нормальные стремления дееспособного индивидуума. Когда у тебя есть цель и ты можешь получить возможность руководить и управлять по своему разумению! И с верой в свою правоту.
– Но человеку ведь свойственно ошибаться.
– Это слишком общая сентенция. Нет ничего идеального, Вселенная создана из хаоса. Мы можем только упорядочить его до какой-то степени. И у каждого есть свои средства для этого. Мы сделаем так, что наши средства будут намного эффективнее, чем у других. Мы сможем принимать решения, не оглядываясь каждый раз на СУПЕР.
– Это было бы неплохо, согласен. Хочу доложить детали нашей подготовки – мы достигли состояния «плюс пять», то есть можем приступить к заключительной фазе Операции в течение пяти дней. Надо определиться с датами. Есть много задач, которые требуют четкого планирования. Уличные демонстрации, сетевой прессинг, мобилизация участников Сообщества. Надо все скоординировать. Дядя Витя, и не забудьте про основную часть нашего соглашения! Никакого насилия, никакого экстремизма. Только временная нейтрализация ключевых руководителей.
– Все так и будет. С датой определимся в самое ближайшее время. Мне надо сделать еще кое-какую ревизию в нескольких подчиненных группах.
– И еще… Раз у нас нет никаких секретов. А что за неоднозначная история с перепродажей нелицензионных симуляционных игр? Это разве ваша сфера?
– Видишь ли… Когда ты вращаешься в таком… кругу, приходится заниматься разным. Ты этого не поймешь, да и не надо это тебе понимать. Та история была очевидной ошибкой, я даже не буду спрашивать, откуда ты об этом узнал. Но, как и в любом отрицательном опыте, я кое-что вынес из этого дела. И кое с кем наладил связи, которые нам, в том числе и сейчас, очень помогут. Вот совсем скоро одни мои хорошие друзья будут организовывать тестовый запуск «Экспансии», наверняка ты слышал о ней, игра нового поколения, ажиотаж очень большой.
– Слышал, – подтвердил Влад.
– Все, что связано с массовыми мероприятиями, нам следует контролировать. Поэтому такие контакты очень важны. Что у тебя по Сообществам, которые смогут нас поддержать?
– Многие готовы. Не то чтобы прямо поддержать, но создать благоприятный социальный фон. То, что нам нужно. Всех почти лидеров этих Сообществ знаю лично, обсуждал эту тему.
– Отлично. А со своими участниками нужно будет согласовать демонстрацию площади. Официальную.
– Да, предварительная заявка отправлена и одобрена уже.
– Как там Борис? Не подведет с доступом к энергосистеме?
– Не подведет.
– Владислав, ты пойми, что мы на пороге великих дел. Ты, я, твои друзья. Еще немного, и переделаем мир по своему разумению!
– Очень надеюсь, что это будет так.
– Представь все, что тебя не устраивало в СУПЕР. Теперь СУПЕР станет твоим инструментом и будет выполнять правильные с твоей точки зрения задачи. Ради такого стоит делать революцию. И войти в историю.
Влад опять поморщился. Почему-то этот разговор был ему неприятен.
– Хорошо, дядя Витя, давайте займемся последними штрихами подготовки.
– Конечно. Надеюсь, ты не рассказал про мое инкогнито Коле?
– Не рассказал. Зачем ему лишние переживания?
– Да. Тем более это только наши дела.
– Да, – повторил Влад как эхо, – наши…
* * *
Браслет ущипнул кожу, и Влад проворно скосил взгляд вниз. Судя по качеству щипка, вызвал кто-то из своих.
Так и есть, на связи была Манюня.
– Привет, ты дома? – поинтересовалась она.
– Да, – Влад вышел из кухни и присел за монитор. – Привет.
– Выведи меня на экран, – попросила Мария.
Исаев включил режим видео. Что-то ему показалось в голосе Маши необычным: она говорила как-то непривычно нервно. Да и на мониторе Мария выглядела растрепанной, с каким-то болезненно горящим взглядом.
– Что стряслось? – хмуро поинтересовался Влад, предчувствуя новые неприятности.
– Нам надо отказываться от услуг Ивана Ивановича! – выпалила Мария.
– Что?! Я тебя не узнаю, ты как будто не в своей тарелке. Что такое случилось?
– Он не тот, за кого себя выдает.
– И кто он на самом деле?
– Я ему не верю. И Арина не поверила.
– Давай не будем сюда приплетать Ариэль. Говори за себя.
– Твой Иван Иванович мутная личность. Мне кажется, весь наш альянс – это только прикрытие.
– Во-первых, он не мой. Во-вторых, он и не скрывает, что у него несколько другой резон.
– Какой? Влад, какой может быть другой резон в революции?!
– Так. Давай-ка успокоимся. Рассказывай. Что ты узнала?
– Я просто поняла, что тут что-то не так!
– Маш. Это все девчачьи рассуждения. У тебя есть факты?
– Владик, какие тебе нужны факты? Ты сопоставь информацию, проанализируй.
– А ты думаешь, я этим не занимаюсь? И у меня свои методы есть, независимые от СУПЕР. И я Ивана Иваныча знаю, если ты помнишь, с детства самого.
– Ты думаешь, это помешает ему переступить через тебя? Да у него во взгляде – лед! Он тебя перешагнет и не обернется даже!
– Только ты забываешь, что мы тоже не будем бездействовать.
– Влад. Для чего ему база в Канавках?
– Как для чего? Мы же туда вместе с тобой летали! Ты что, забыла?
– А тебе ничего там не показалось странным на экскурсии?
– Что именно?
– Почему там не было персонала?
– Там же были. Охранники. Администраторы. Приходящий же персонал.
– Я не видела там ни одного администратора. И что там охраняют те парни в камуфляже?
– Как что? Это же законспирированный объект.
– А ты обратил тогда внимание на расположение охранников?
– Ну… На входе, один нас сопровождал всегда. А что не так?
– Один охранник стоял в галерее, где был вход на склад, по уверениям Ивана Иваныча, забитый всяким хламом.
– Ну и?
– Зачем там охранник? И почему не было охранника возле основного блока, где проходят исследования? Это разве не странно?
– Хм… Мало ли… Мы же там все посмотрели…
– А полузаваленная дверь?
– И что с ней?
– А то, что это бутафория.
– Почему?
– Потому что обычно полузаваленными дверьми не пользуются. А там я даже не увидела слоя пыли на этих камнях. И на задвижках следы от касаний я рассмотрела. Их совсем недавно открывали. Иван Иванович нам врет.
– Что ж ты сразу не сказала?
– Потому что была не уверена. Эти фактики были только первыми в цепочке. Теперь я почти не сомневаюсь.
– Все же «почти»!
– «Почти» относится не к сомнениям, а к доказательствам. И еще.
– Что?
– Склад, тот, между которым и базой курсировал «Птеродактиль». Я проникла внутрь.
– Ты? Сама? Почему не сказала? Что за самодеятельность?! А если бы тебя…
– Влад. Там Иван Иванович хранит загрузочные сборки для новой визуалки. Целые блоки. Их очень-очень много.
– Что в этом странного?
– Тебя ничего не настораживает?
– Меня нет. И для этого есть основания. Буквально сегодня Иван Иванович мне рассказал, что работает в тесном контакте с установщиками новых симуляционных игр, вот скоро они будут подключать «Экспансию». Просто сотрудничество, хранит оборудование, что не так?
Маша исчезла с экрана, потом появилась вновь, держа в руке стеклянную колбочку с переливающейся внутри сиреневой жидкостью.
– Это что? – слегка опешил Влад.
– Это капсула для сборки.
– Ты ее украла?
– Да. Мой аватар доделывает экспресс-анализ содержимого. – Маша обернулась и обратилась к кому-то за кадром. – Ну что, mon ami. Готово? Выведи на экран.
В правом верхнем углу поползли строчки расшифровки.
И Маша и Влад читали их сразу, с ходу, по мере возникновения, пока под техническим текстом не появилось резюме: «Содержимое образца представляет собой стандартные компоненты для создания соматических эффектов в симуляционных машинах (тренажерах), предназначенных для визуальных развлечений и физических тренировок. Запрещенные препараты, а также препараты, которые могут нанести вред здоровью, в образце отсутствуют».
Влад глянул на Марию. Та еще раз перечитывала строчки, видимо, не веря своим глазам, – она явно ожидала другого результата.
– Маш, – примирительно сказал ей Влад. – Я прекрасно понимаю, что ты не меньше моего печешься об успехе нашего предприятия. Но иногда подозрения – это только подозрения. И очень тебя прошу – больше никаких самостоятельных вылазок, мы одна команда, а не каждый за себя!
Но Маша не отвечала, она даже не поднимала взгляд.
– Отдохни немного, послушай аудиомы, «Шум вселенной» у тебя просто блеск получилась. Роман свой попиши… Жизнь же продолжается.
– Роман я свой дописала уже, – сказала Маша, поднимая голову. Сейчас в ее глазах застыло какое-то задумчивое выражение. – Я его отправила на соискание. Скоро придет ответ от СУПЕР.
– Может быть, ты поэтому так нервничаешь? – улыбнулся Влад. – Расслабься, Манюнь.
– Может быть, и поэтому, – согласилась Маша. – Где имение, а где вода.
– Что-что?
– Это я цитирую классику. Не обращай внимания. Что-то мы упускаем из вида. И что-то очень серьезное.
