Нина Дианина
Найти хранителя
Этот час, который они добирались до нужной юридической конторы, Крис взглянул на Тресара совершенно с нового ракурса. Оказалось, что хранитель может не только излагать сухие факты, давать лекции по структуре мироздания или перечислять свершившиеся события, но и делиться интересными наблюдениями из своей многотысячелетней жизни.
Истории, которыми Трис развлекал свою спутницу этот час, были иногда смешные, иногда печальные, однако он передавал их таким ярким объёмным насыщенным языком, что создавался эффект присутствия. Воображение с лёгкостью, будто в стереовизоре, дорисовывало недостающее и делало действующих персонажей живыми и реальными.
Ольта слушала и задавала вопросы, которые Крису и в голову не пришло бы задать. Хранитель предстал перед ними как интересная личность, а не как застывший в тысячелетиях одушевлённый справочник или энциклопедия.
Трис остановил магомашину за квартал до юридической конторы.
– Оглядимся? Не думаю, что за нами следят, но бдительности терять не стоит, – сказал он, подавая Ольте руку.
– Может, нас уже ждут в этой юридической конторе? – заметил Крис. – Горх сказал, что люди здесь надёжные, но кто его знает. Если поиски лекаря вписываются в рамки моего поиска Эсми, то особое внимание к археологу прямиком указывает на интерес к саркофагу в Черенге.
– Рискнём. Выбора всё равно нет. Если нас ждут, эмоции их выдадут. Чувствовать чужие эмоции – наше существенное преимущество.
Юридическая контора оказалась похожа на тысячи других. За входной дверью конторы их встретили светло-серые стены, простая функциональная мебель, длинный ряд стульев для посетителей.
Секретарь за полупустым письменным столом вежливо наклонил голову и поздоровался. В его приветствии явно сквозили вопросительные нотки, мол, кто вы такие, каким ветром вас сюда занесло?
Своим столом он прикрывал плотно закрытую массивную дверь, на которой висела аккуратная табличка с именем юриста, выгравированным на ней золотыми буквами.
Эмоции секретаря Триса вполне успокоили. Скука, раздражение и толика надежды, что посетители надолго не задержатся. Искра чисто мужского интереса вспыхнула только, когда появилась на пороге Ольта.
За массивной дверью предсказуемо оказался кабинет самого юриста, куда их позвали без задержки. Мебель здесь была побогаче, а для посетителей прямо у стола хозяина кабинета стояли удобные коричневые кожаные кресла.
– Чем обязан? – хозяином оказался круглолицый лысоватый мужчина в хорошем костюме. Он полностью соответствовал образу, на который намекала табличка с золотыми буковками.
Прозвучало имя Горха и его рекомендации, услышав которые мужчина кивнул. Его эмоции тоже подозрений не вызвали.
– Это несложная задача, – произнёс он. – Приходите через час, адреса будут.
Тресар с Ольтой вышли из кабинета, спустились с крыльца и медленно пошли по узкому переулку, прятавшемуся в тени деревьев. Контора находилась почти в центре и совсем недалеко шумела полная людей и соблазнов центральная улица Ганчи.
– Ты уверен в этом человеке? – спросила она, уже привычно держась за его локоть.
– Судя по его эмоциям опасаться нечего, – пожал плечами Трис.
– А у хранителей эмоции есть? Хранители могут чувствовать? – спросила Ольта.
– Не знаю как тебе объяснить, – хмыкнул Трис, – в вашем человеческом понимании, наверное, нет. Хотя нечто аналогичное есть. Ты пойми, большая часть людских эмоций связана с вашим телом, с гормонами, а через них с программой поведения, вложенной в вас. Причём очень грамотной, сбалансированной многослойной программой, целью которой является выживание и развитие человеческого общества. Я сейчас чувствую как человек, потому что нахожусь в человеческом теле и гормоны этого тела через эмоции подсказывают мне правильное поведение.
– Как это может быть? Мне кажется, эмоции к телу не относятся. Это не ощущения, это чувства.
– Наоборот. Многие чувства – это производные тела. Ведь даже есть словосочетание «органы чувств». Ты отворачиваешься от еды, которая кажется тебе отвратительной, потому что запах намекает, что эта еда может быть для тебя вредна.
Или, например, страх. Ты боишься высоты, ты боишься встретить грабителя. Это результат инстинкта самосохранения, вложенного в твоё тело.
– А если я боюсь потерять любимого человека? Это же не инстинкт самосохранения.
– Ты имеешь в виду ревность? У этого чувства тоже привязка к телу. Страсть, скажем, особое внимание мужчины к женщине, это результат гормонов. Нет гормонов – нет интереса к противоположному полу и нет инстинктов, связанных с размножением. Нет никакой страсти или эмоций по этому поводу.
Мне не хочется, чтобы ты превратно меня поняла, но мне интересно с тобой разговаривать, потому что я в сильном молодом мужском теле, полном застоявшихся гормонов. Так что в данный момент я просто млею от звука твоего голоса и готов беседовать с тобой непрерывно о чём угодно. Когда я в кристалле – у меня совсем другие критерии отбора собеседников.
Ольта покраснела, отвернулась и надолго замолчала. Почему-то после такого заявления накатила обида.
– Ты зря обижаешься, – усмехнулся Трис. Он поднял руку, очень легко взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя. На неё взглянули хорошо знакомые серые глаза, только их взгляд ей был совершенно незнаком. Там была нежность, мудрость и капелька грусти. На мгновение ей показалось, что он хочет её поцеловать. – Тебе обидно, потому что ты слышишь это от мужчины, потому что в женщин вложен инстинкт нравиться мужчине. Будь я бесполым хранителем или женщиной и заяви, что мне интереснее вести беседы только с Горхом или Крисом, ты бы восприняла это равнодушно. Твоя внезапная обида доказывает мою правоту. Признайся сама себе, ведь так?
Ольта вздохнула и согласно качнула головой. Похоже, что так. Он улыбнулся, убрал руку и пошёл дальше.
– Мне трудно объяснить многое, девочка, но ты не думай, что я считаю вашу жизнь примитивнее или глупее. Она просто совсем, пойми, совсем другая, у неё другая структура, заложены другие рычаги управления.
Чтобы тебе было понятнее, то представь, что я, очень большой и громоздкий, забрался в тело маленького мышонка, чтобы побывать в ваших разветвлённых мышиных ходах. Иначе мне никак вашу норку толком не рассмотреть, и что вы тут делаете не узнать. Теперь у меня мышиное тело, мышиное восприятие и даже очень нравится одна весьма симпатичная мышка.
Трис засмеялся, глядя на то, как она поморщилась от столь прямого и откровенного комплимента.
– Ну не хмурься! Ты забыла, у меня слишком мало времени, чтобы ходить вокруг да около. Сейчас я просто пользуюсь возможностью сказать тебе это напрямую, а не через Криса.
Хотя, признаюсь, меня каждый раз удивляет ваша боязнь признаться в своей симпатии. Странные вы, люди. Чего-то постоянно ждёте, каких-то благоприятных условий, а жизнь у вас так коротка. Вы сгораете в веках, как спички.
Хотя… с другой стороны вас тоже можно понять. Чувства для вас нечто эфемерное, почти неуловимое, которое вы и в расчёт часто не принимаете. Пытаетесь использовать примитивную двумерную логику.
Однако есть потоки, управляющие миром, которые вы ощущаете только на уровне чувств, а у нас они… хм, как бы это выразить поближе к смыслу… это нечто у нас явно выраженное, видимое. Можно сказать, это нечто для нас весомо и материально.
Например, чувство истинной любви. Нет, не страсти, а именно любви, принятия, притяжения. Мне трудно описать его с вашей точки зрения. Оно как … клей, связующий события. Нет, лучше сказать, это море со своими течениями и штормами, в котором плавает ваш мир. Нужно обязательно принимать во внимание его течения, погоду и величину волн, чтобы не делать ошибок, не ломать лодки и не терять паруса.
Трис тяжело вздохнул.
– Прости, не получается объяснить толком. Постарайся понять мою мысль. Я только пытаюсь привести понятную тебе аналогию при отсутствии понятий на вашем языке. И море, и клей – всего лишь слова вашего языка. Постарайся сквозь них увидеть суть.
Он улыбнулся.
– Похоже, я тебя только запутал. Извини.
Он замолчал. Ольта некоторое время пыталась осмыслить слова Тресара, и, кажется, поняла мысль, которую хотел передать ей хранитель. На кончике языка уже крутился следующий вопрос:
– Что тебе нравится, когда ты в человеческом теле? Или, другими словами, чего тебе не хватает, когда ты хранитель в кристалле?
– Мне в кристалле не хватает желаний, мышка моя, простых желаний, исполняя которые ты можешь получить весьма полное удовлетворение. Поверь, перемещаться от желания к его исполнению чрезвычайно интересное занятие с удовлетворением как конечной наградой.
– Например? – удивилась Ольта. – Не понимаю. Вы что, не можете желать?
– Трудно объяснить. Хорошо, представь, у меня всё есть. Вообще всё. Любая потребность удовлетворяется в момент возникновения. Именно поэтому мои желания высокого уровня, слишком… хм… тяжелы и объёмны, что ли. Грандиозны и требуют много времени и сил для выполнения.
А у вас удовольствие и даже наслаждение можно получить, удовлетворив простые желания тела, например. Не ешь один день – и на следующий день ты получишь дикое наслаждение от еды. Гормоны в теле мужчины заставляют их снова и снова желать женщину. Получать в её объятиях наслаждение и снова желать. А уж если приложить немного ума и старания, то можно получить в объятия любимую женщину, что сама понимаешь, делает наслаждение многогранным.
Да и желаний у вас может быть много. Вы ищете еды, тепла, защищённого дома, еды, уважения окружающих.
– Звучит не очень, – поморщилась Ольта. – Будто у нас нет ничего ценного, кроме удовлетворения базовых материальных потребностей.
– Это не так, и я этого не говорил. Просто доношу до тебя мысль, что удовлетворение материальных потребностей занимает львиную долю вашей жизни. Ну хорошо, представь, тебе не нужно добывать пропитание. Голода ты не испытываешь, жажды тоже, заботиться об одежде не нужно, не надо следить за домом, нет детей, их не нужно рожать и воспитывать, основные знания и умения заложены у тебя от рождения да плюс у тебя есть родовая память – память и опыт предков. Вопрос: что бы ты делала, в чём искала удовольствие?
– Не знаю, – растерялась Ольта.
– Ну вот, в этом ответ. В человеческом теле я нашёл прелесть простых желаний и наслаждение от их исполнения.
– Всё, хватит пустых разговоров! – вдруг прервал Трис сам себя. – У нас есть целый час, чтобы я мог проиллюстрировать мои слова делом! И не надо на меня так смотреть! Я просто предлагаю пойти и насладиться обедом! Прошу!
Трис подхватил Ольту под руку и потянул её к террасе со столиками у ближайшего ресторана. – Что желаете откушать, госпожа?
– Меня напротив замучила это непрерывная необходимость удовлетворять желания тела, – думал Крис, слушая эти рассуждения. – Все эти «мелочи жизни» навязли в зубах. Всё кругом мелко и недостойно внимания. Жизнь проходит мимо без толку, лишённая особого смысла. Поиски еды и больше ничего.
Мне как раз хочется именно грандиозных задач! А пока выходит только ожидание старости в непрерывном сражении с бытом и булькающими гормонами.
Крис вспомнил свою любовницу в Сехе. Он завёл её исключительно из соображений здоровья. Никакой любовью или романтическими чувствами там и не пахло, только взаимная выгода и голый прагматизм.
– А я и не утверждал, что ваш мир идеален, – мысленно ответил ему Тресар на этот выпад. – Заметь, это был всего лишь ответ на простой вопрос: что мне нравится, когда я нахожусь в человеческом теле. Не стоит идеализировать мой мир. Он тоже далёк от идеала, со своими проблемами и иерархией. Нет в мире совершенства, знаешь ли. Однако в каждом мире есть свои преимущества.
Трис выбрал столик на двоих под большим полотняным полосатым тентом. Он усадил Ольту на плетёное кресло с подушкой, позвал официанта и стал обсуждать с ним меню.
Крис не вслушивался. Всё равно придётся есть то, что выберет Тресар. Смотреть тоже приходилось туда, куда направлял свой взгляд хранитель.
Как оказалось, Трису хотелось разглядывать Ольту, и он почти не отводил от неё глаз. Они болтали, смеялись и развлекались, подшучивая друг над другом и, казалось, совершенно забыли об постоянном присутствии Криса, тем более в разговоре он не участвовал.
Ничего особенного, однако почему-то Крис чувствовал себя дураком, злился и никак не мог взять себя в руки, даже понимая, что Трис прекрасно знает, какие эмоции его обуревают.
Час пролетел очень быстро.
Когда они вернулись в контору, скучающий секретарь сидел с тем же выражением лица и уже без всяких слов впустил их в кабинет своего шефа.
Хозяин кабинета, не выходя из-за стола, протянул им бумагу с адресами и произнёс:
– Вам повезло, оба запрошенных лица живут сейчас здесь, в Ганче. Найти их не составит труда.
Он помолчал и добавил:
– Однако есть ещё одна вещь. Я не обязан вам это сообщать, но вы должны знать. Детектор зафиксировал на вас следящую паутину.
– Липучку?
– Да, её именно так называют в профессиональных кругах. Так что скорее всего ваши недруги знают обо всех ваших перемещениях. Вы маг высокого уровня, снять эту паутину вам не составит труда. Всего хорошего.
Они вышли на крыльцо и остановились.
– Ну что, соратники, подведём итог? – задумчиво сказал Тресар, незаметно оглядывая на первый взгляд пустой переулок. – Итак, что мы имеем? За нами однозначно следят. Паутину здесь снять мы не сможем. Чтобы её снять нужен артефакт. А его у нас с собой нет. Он остался у Криса в гостинице.
– Кто ж знал, что он понадобится. Замучаешься с собой все нужные артефакты таскать, – пробурчал Крис у Триса в голове.
– Ничего страшного, съездим в гостиницу да снимем. Далее: липучка работает всего лишь как маячок. Подслушивать через неё пока не научились. Так что наши планы и адреса для этих наблюдателей остались в тайне.
– А мы не слишком громко в парке академии разговаривали? Нас никто не мог подслушать? – озаботилась Ольта, вспомнив их с Крисом расслабленную болтовню на скамейке.
– Вроде нет. Лично я никого не заметил. Но надо, конечно, всегда помнить, что рядом могут оказаться любопытные уши и не болтать. Вот как сейчас.
– Никого рядом же нет! – пожала плечами женщина.
– Так никого и не нужно. Контора эта и сама не простая. Легко может поставить артефакт на прослушивание собственного крыльца.
Ольта вздрогнула, и, не сдержав эмоций, вцепилась в руку своего собеседника и потянула его с крыльца.
Трис засмеялся и, шагнув за ней, подтянул её к себе и обнял за талию.
– Мне нравится, когда ты ко мне прикасаешься, – шепнул он.
Ольта вспыхнула, хотела отскочить, но ноги не послушались. Гормоны, о силе которых не так давно втолковывал ей хранитель, самовольно перехватили управление и теперь довольно млели, наслаждаясь близостью сильного мужского тела, ощущаемого сквозь тонкую ткань рубашки. От ладони, по-хозяйски лёгшей на талию, по коже женщины прокатилась волна щекочущих мурашек. Её собственные руки сами собой потянулись обнять Триса, чтобы прижать саму Ольту к нему покрепче и долго не отпускать.
Она с трудом подавила бунт гормонов и отдёрнула свои непокорные конечности, уже почти сомкнувшиеся на талии мужчины в непроизвольном объятии.
– Не пугайся так, мышка моя, – снова засмеялся Трис. – Это как раз то, что я тебе говорил.
– Похоже, это мне пора пугаться, – хмуро подумал Крис. Он через хранителя прекрасно чувствовал эмоции женщины, даже те, в которых она не хотела себе признаваться. Рука Триса на её талии породила в Ольте каскад быстро сменяющихся эмоциональных волн, и в этом потоке кроме радости, удовольствия и любопытства уже отчётливо проскакивали сияющие искры восхищения, влюблённости и страсти.
– Итак, без всяких сомнений, надо ехать, паутину снимать, – между тем, совершенно не смутившись, продолжал Трис, без сомнений тоже прекрасно ощутивший эту волну эмоций. – Ехать с паутиной к археологу – верх беспечности. Вопрос только один: сначала мы завозим тебя в академию а потом едем в гостиницу. Или все вместе едем в гостиницу, а потом в академию. Ты сама что думаешь?
Трис наклонился и потёрся щекой об её волосы.
– Извини, не удержался. Чертовски приятно.
Ольта подняла взгляд и увидела его глаза совсем близко.
– Мне уже пора в академию, – ответила она, заворожённо глядя в эти серые глаза, в которых плескались улыбка, нежность, и одновременно и в самой их глубине ясно читалась печаль. Слишком мало ему осталось времени. – Отвези меня сначала в академию, а потом займёшься своими делами.
– Хорошо. Однако теперь твоя очередь, мышка.
– Какая очередь?
– Рассказывать о себе. Я же не знаю о тебе ничего.
– Крис же многое знает.
– К сожалению, мне этого мало. У него в памяти только факты твоей биографии и месяц вашего давнишнего весьма насыщенного общения. Однако, согласись, с тех пор прошло уже десять лет. Вот они мне и интересны.
Всю обратную дорогу Трис очень осторожно и аккуратно, стараясь не наступать на больные места, лёгкими вопросами вытягивал из своей спутницы воспоминания о последних годах.
Крис в его голове пристыженно молчал и не вмешивался.
Он слушал, как Ольта, смеясь, описывала забавные сценки из своей жизни, а за ними видел и тщательно скрываемую боль от предательства мужа, и поиск нового смысла жизни, и попытки удержать репутацию, и финансовые трудности. Он знал всех людей, о которых она рассказывала и мог себе представить, как сложно ей было держать лицо на острове, где ты перед всеми как на ладони, где каждый поступок сладострастно обсуждается местными кумушками.
Крис, наконец, смог осознать, какой длинный путь прошла эта женщина за время пролетевшее с их бурного прощания в далёкой юности до сегодняшнего дня.
Они доехали до ворот академии, и магомашина автоматически распахнула свои двери.
Ольта выпорхнула наружу и приготовилась было распрощаться. Почему-то она была уверена, что Трис просто высадит её у ворот академии, и они с Крисом умчатся снимать паутину, а потом и дальше на поиски людей по адресам, указанным на бумажке.
Однако получилось иначе.
Трис вышел вслед за ней и снова взял её под руку.
– Я провожу тебя до вашего общежития.
Она кивнула, и они медленно прогулочным шагом пошли по главной аллее.
* * *
С самого начала, за всё время этой поездки в юридическую контору Ольта не обманывалась, что гуляют они не вдвоём, а втроём. Она шла под руку с Трисом, разговаривала с ним, однако знала, что Крис постоянно незримой тенью присутствует рядом, слушает все их разговоры, шутливые пикировки, наблюдает за явным интересом Тресара к ней и за его попытками ухаживать.
Почему-то Ольте казалось, что Крис злился, хотя ничего особенного в своём поведении и в этой прогулке она не видела.
О том, что Крис чувствовал все её эмоции, женщина не подозревала. Мужчины об этом умолчали с самого начала.
– Хорошо прогулялись, – она держала Триса под руку и глядела на его лицо снизу вверх. – Сейчас ты опять сядешь в магомаш и вернёшься к насущным делам. Начнёшь рыскать по городу в поисках.
– Уже не я, а Крис, – Трис задумчиво смотрел куда-то вдаль, – У нас с ним договорённость: сразу как мы с тобой расстаёмся, я отдаю тело ему, он берёт управление на себя, а я снова становлюсь наблюдателем. Так что у нас осталось несколько минут.
Он усмехнулся и повернул голову к ней.
– Можешь задать мне свой последний вопрос.
– Он простой и логичный. Тебе понравилась наша прогулка?
– Да, понравилась. Я почувствовал себя настоящим… м-м-м…
Он замолчал, подыскивая слово.
– … человеком? – подсказала ему Ольта.
– … человеком? – одновременно с ней продолжил фразу Крис.
Трис засмеялся.
– Настоящим мужчиной я себя почувствовал. Человек – это всего лишь обобщённое и абстрактное понятие, слово для удобства обмена информацией. Человека как такового нет. Есть или мужчина, или женщина, существа с разными целями, задачами и программами. Так что я не собираюсь прикрываться каким-то обобщением. Я почувствовал себя настоящим мужчиной!
Внезапно он остановился, притянул к себе Ольту и наклонился к её уху:
– Ты помнишь ту свою проверку после вашего появления в Хротоше? – услышала она его шёпот. – Разреши мне поцеловать тебя. Мне хочется закончить наше сегодняшнее свидание с тобой поцелуем. Я хочу, чтобы ты действительно ощутила разницу между нами.
Ольта подняла голову и взглянула в его потемневшие глаза. В этих глазах она увидела то, что искала и не находила в глазах Криса. Они были полны нежности, печали и … любви?
Она потянулась к нему. Внезапно из глубин её сознания поднялся океан накопленной и невостребованной за последние годы её собственной любви. Оказывается, это чувство, плескавшееся в её сердце каждый день, никуда не исчезало, а напротив, копилось, копилось и копилось годами, никому вокруг Ольты не нужное и поэтому надёжно спрятанное от чужих равнодушных прикосновений. Этот океан любви только и ждал своего часа, а теперь под этим одним единственным взглядом проснулся, всколыхнулся и потянулся навстречу чужому искреннему чувству.
Эта волна была настолько сильной, что захлестнула Ольту так, что она полностью выпала из времени и пространства. Ничто в этот момент больше не имело значения. Этот мужчина, глядевший сейчас на неё с такой нежностью и любовью, стал для неё центром вселенной.
– Поцелуй меня, девочка моя, – Трис не отрываясь смотрел ей в глаза и медленно наклонялся, а вместе с ним в эти потемневшие бездонные глаза молодой женщины смотрел и совершенно забытый ими Крис.
А потом она закрыла глаза и коснулась его губ.
Он ответил в первый момент очень легко и нежно, однако с каждым мгновением поцелуй становился жарче и требовательнее. В какой-то момент Ольте показалось, что мир вокруг неё вспыхнул и закружился в гигантском водовороте эмоций.
Они долго не могли оторваться друг от друга, делясь нежностью и страстью.
Тресар действительно целовал её иначе. Это была не просто ласка опытного мужчины, каким являлся Крис, чьим телом и рефлексами пользовался хранитель. Это был нетерпеливый поцелуй пылающего от избытка чувств юноши.
Ольта забыла о присутствии Криса, о том, что кругом могут быть посторонние любопытствующие. Она, словно путник в пустыне, нашедший источник воды, пила и пила эту любовь и нежность и никак не могла напиться.
Но в какой-то момент реальность вернулась.
Она очнулась первая.
– Прощай, мышка моя, – шепнул Трис и, прощаясь, легко провёл губами по разгорячённой щеке Ольты. Он отпустил её талию и сделал шаг назад. – Это была потрясающая прогулка и наш первый и, к моему сожалению, вполне может статься, что единственный поцелуй. Увы, почему-то мне кажется, что Крис теперь будет против наших прогулок.
Он как-то криво улыбнулся, подмигнул ей, отвернулся и пошёл обратно к воротам академии.
Ольта долго стояла и смотрела ему вслед, хотела помахать рукой на прощанье, но он не оглянулся. Она догадалась, что после расставания Крис сразу забрал себе управление телом.
Ольта покачала головой и хмыкнула, не сомневаясь, что Крис злится. Это было видно по размашистой нервной походке. Мужчина почти убегал от неё.
Она вздернула подбородок:
– Ни о чём не жалею.
