Никита Некрасова
Запасный вход
Крыса мгновенно ожила, ошарашенными глазами глянула на еще один блестящий предмет, оттолкнулась передними конечностями, ее тельце вытянулось, затем резкий толчок задними лапками она взвилась вверх до самого дупла, клацнула зубами перед лицом перепуганного старика, тут же полетела вниз, шлепнулась животом об землю, вскочила и огромными прыжками бросилась наутёк.
– Держи, ее! Лови, ее! – истерично кричало сверху.
– Вот и все, похоже, больше она тебя беспокоить не будет…
– Вот, за что я вас, людей уважаю, так это за смекалку, а что это, у тебя за зеркальце такое? Мож, подаришь, старику?
– Нет, не мое это, самому во временное пользование дали, – ответил Лиён, осторожно стряхнул землю с волшебного предмета, глянул на свое отражение в нем, пожал плечами и бережно уложил его в мешок.
– Ну, да, ну, да, «Все в мире тлен – все временно». Так и быть, привязывай свою веревочку, ко мне. Так понимаю, планируешь вернуться?
– И не один, – последовало мрачное сообщение, и поклон старому дереву, – приятно было побеседовать дедушка… Прощайте…
– До встречи, вну̒чек. До скорой встречи!
Лиён углубился в лес, рассматривая деревья и периодически издавая звуки варганом. Но одна мысль не покидала его – что там, такого в зеркале могла увидеть крыса, что привело ее в такое состояние? Он и сам в него заглянул, ничего необычного. Значит опять волшебство? Она явно ругалась, на своем языке. Эх, жаль, Оленьки рядом не было, она бы перевела и разъяснила.
Вынырнуло солнышко из-за тучки. От деревьев легли причудливые тени. Что-то блеснуло впереди и это его насторожило. По ощущениям никакой опасности, но там что-то двигалось, кругами. И опять он восхитился красотой природы. Это трудился паук, он самозабвенно плел свою паутину, методично нарезая круги. Тончайшая паутинка переливалась на солнышке всеми цветами радуги. Ну, как можно, без линейки и циркуля создавать идеально ровный круг?
Над головой каркнул ворон, Лиён проводил его взглядом, он не стал докучать, пролетел мимо. Но, осадочек, как говориться, остался. И сразу в голову пришла мысль, – а паучок-то великоват, для нормального, да и паутина размером, больше одеяла. У этого леса склонность к гигантомании. Сделав такой вывод, он двинулся дальше, однако краем глаза заметил еще какое-то постороннее движение.
Все произошло мгновенно.
Ветка от дерева, словно человеческая рука, подхватила эту паутину и метнула в него. Попади эта паутина ему в лицо, избавиться от этой липкой дряни, было бы проблематично. Хорошая реакция, это залог победы, вот и пригодились ежедневные тренировки с самыми лучшими учителями Пекче.
Он подхватил край своего плаща, и закрылся им, а вот распахнуть обратно никак не удавалось, эта паутина, словно клеевая масса, накрыла его сверху, ограничивая в движении. Выругавшись, он подхватил его снизу и сбросил, словно кокон, одновременно обнажая меч.
Солнышко опять скрылось за тучкой, тени исчезли, как, впрочем, и паук. Ничего не происходило, никто на него не нападал. Дерево неподвижно стояло, не представляя никакой угрозы.
– Показалось, что ли? – подумал Лиен, поднимая плащ, кусочек паутинки свисал с меховой опушки. Уже протянув палец, он передумал, мечом вырезал фрагмент мха у ближайшего дерева, и, обезопасив, таким образом руку, попытался оторвать клубок паутины. Напрасная трата времени, теперь уже и мох раскачивался, словно награда за боевые действия. Он растерянно оглянулся вокруг.
– Но я же не могу его бросить, Гриня будет недоволен, – пробормотав себе под нос, он изловчился, вбросил болтавшиеся куски вовнутрь, примял, как смог, и запихнул бесполезный теперь уже предмет в мешок. Еще раз, глянув на ветку, что якобы метнула в него паутиной, развернулся и пошел в другую сторону.
Абсолютная тишина стояла в лесу, даже птицы не пели, да собственно и самих птиц не было видно. Он шагал, положив руку на меч, внимательно поглядывая по сторонам и под ноги. Вдруг, правое ухо уловило едва различимый звук. Он остановился, прислушиваясь. Напев был очень знакомым. Ёли- Ёлили-Ёлили…
– Вот оно! Это Всевладий подает сигнал! Туда, направо!
Не успел он развернуться, как полетел плашмя на землю. В первое мгновение, он подумал, что споткнулся, оглянувшись, увидел, что исполинское древо, отвалившись назад, зияя черным выломом, тащило его в свое нутро, выбросив корень, который плотным кольцом обвивал его бедро. Однако, комбинезон был настолько скользкий, что как бы не сжималась оборотка, она постепенно сползала книзу. Этого времени хватило ему, чтобы взмахнув мечом избавиться от этой мохнатой напасти, с которой еще сыпалась земля. Одним прыжком он оказался на ногах, и услышал страшный треск ломающегося дерева, огромная ветка, целясь прямо в голову, летела на него сверху.
И в этот момент все приобретенные навыки, и за долгие годы тренировок, и на полях сражений, и даже скрытые возможности организма пригодились ему в полной мере. То, что летело сверху, это пустяки, он просто отошел в сторону. Земля просто вздрогнула от падения тяжелого предмета, и всё, но это послужило сигналом для безмолвного сухостоя. Все вокруг пришло в движение, со всех сторон к нему тянулись кряжистые ветви, норовя схватить, растерзать, разодрать в клочья. А те исполины, что подальше, так те, просто шагали, выдирая свои корни из земли, и у них была одна единственная цель – этот мелкий человечишко, голый и беззащитный червяк, что посмел сопротивляться, и кому?
Так, наверное, думал спьяну-сдуру этот танцующий лес.
А Лиён ни о чем таком и не думал. Он, как та закаленная в боях лошадь, заслышав призыв к атаке, раздувает ноздри и роет копытом землю. Его радостно удовлетворенное лицо говорило:
« Ну, наконец-то, настоящий противник, многократно превосходящий в численности и силе»! Он вертелся, как волчок вокруг своей оси. Его оружие мелькало с такой быстротой, что его практически не было видно, однако, градом падающие, справа, слева и сверху обрубки говорили сами за себя.
– Эх, сейчас бы сюда горящую головёшку! – мелькнула шальная мысль, – но нельзя, нельзя, где-то недалеко Шишак, он тоже деревянный.
Что-то сильно дернуло за спину, мгновение, и очередная лапа валяется на земле вместе с мешком, поднимать его он не стал, не до того, кольцо противника сжималось. Ему приходилось нелегко, сучья что остались, были только сверху. И ему приходилось совершать умопомрачительные прыжки, чтобы отсечь деревяшку у самого ее основания. А они, опускаясь, уже мешали друг-другу, путались между собой, пытаясь схватить ненавистного раздражителя спокойствия, но облегающий костюм выскальзывал из их лап.
– Спасибо, Дана, хорошая работа!
Но, пора уже подумать, как избежать ловушки, голые стволы вот-вот сомкнуться, и тогда, все, не вырвешься.
И, вот, он, момент. Два дерева одновременно качнулись в разные стороны, образовался просвет, и он ужом выскользнул сквозь него. И как раз вовремя. Тела бревен сомкнулись, издавая протяжный гул, верхушки сплелись, образуя монолитный купол, послышался треск ломающихся сучьев. Еще какое-то время обнявшиеся стволы пытались освободиться из собственной ловушки, – мозгов то нет – одна ненависть – и наконец, замерли.
Лиён опустил руку, меч выскользнул, слегка звякнув, он присел рядом, потирая плечо, которое возмущенно ныло, после такой бешеной нагрузки. На секунду он закрыл глаза.
– Господин, мой господин…
Он с трудом оторвал голову от стола, рука сжимала тяжелую печать. Лучший способ отвлечься от переживаний это работа. Бесконечные письма с просьбами, ходатайствами, жалобами, он внимательно изучал, принимал решения, давал ход делу, или откладывал в сторону. Вторые сутки он не смыкал глаз, но это ничего не значит, по сравнению с мучениями, которые испытывала его Ванху. Тяжелые роды, так сказали лекари, но заверили, что все будет в порядке, надо ждать, Всевышний поможет. А, вот природа над ним подшутила, он заснул, и сам не заметил как.
– Кто зовет меня? Входи! – он обвел мутными со сна глазами свой кабинет.
Дверь бесшумно отодвинулась, и в комнату протиснулся евнух с женской половины.
Не дожидаясь, пока он приблизится, спросил:
– Что? Кто? Разрешилась?
– Да, мой господин, вы можете зайти…
– Почему так мрачно? Зажгите свечи! – прокричал Лиён, – и, не дожидаясь, пока осветится коридор, поспешил в темноту. Какой длинный путь, – огня! Дайте огня! В конце светилось еле различимое пятно света. Он уже бежал, забывая дышать, не думая о том, что подумают о нем слуги. Ванху, моя Ванху, наконец-то подарила мне дитя, плоть от плоти, кровь от крови. Сын! Астрологи предрекали, что будет сын.
Он остановился перед дверью, восстановил дыхание, и зашел в комнату роженицы. Прислужницы преклонили колена. На низкой кровати под пологом, лежала утомленная родами жена. Ванху.
Она улыбалась – Драгоценныйсупругмой, это мальчик!
Лиёну положили на руки ребенка, тепло его тельца сразу же ощутила рука и плечо. Мальчик, наследник, первенец. Как завороженный, всматриваясь в это крошечное личико, он видел свои черты. Вот оно, чудо, долгожданное, желанное, мой сыночек…
Но почему он такой тяжелый? Почему так невыносимо больно держать его? И кто смеет шуршать, в такой торжественный момент?
Все куда-то исчезло, растворилось, и опять темнота, и только назойливое шуршание раздражало, заставляя открыть глаза. Он лежал на правом боку, на земле. Рука, что накануне, без устали рубила сучья, теперь она замерзла, затекла и сильно болела в плече.
– Это был сон, всего лишь сон-воспоминание о его прошлой жизни. Как они там? Все ли здоровы? И придется ли им свидеться когда-нибудь…
– Сколько же я проспал? Похоже уже вечер…
Снова послышалась возня, кто-то орудовал совсем рядом. Он поспешно перевел взгляд на деревья, они неподвижно стояли, сцепившись кронами изнуренные последним «па» своего кровожадного танца. Но звук доносился оттуда, и он начал вглядываться, и постепенно перед ним открылась интересная картина.
Крыса, скорее всего та самая, пыталась вытащить его мешок, который зацепился, или его придавило корнем, в любом случае, виден был только краешек. Захватив его зубами и передними лапками, она тянула, упираясь задними конечностями в землю.
– У нее же огромные зубищи, – подумал Лиён, – достаточно одного движения, что бы распороть ткань. Но нет, видно, как она бережно его тянет.
Вот она отпустила холстину, и нырнула меж корней. Опять послышался шорох. Похоже грызет корень… Вот опять появилась, и опять осторожно тянет мешок на себя. Он повел плечом, в руке восстановилось кровообращение, но вставать не хотелось, интересно было наблюдать.
– Дааа, чудные зверушки проживают в этом лесу. Шишак зеркалом интересовался, а этой – весь мешок понадобился. Молодец, какая, как старается, – смеялся про себя Лиён. Наконец, освобожденный мешок вылетел, она, кубарем отлетела в сторону, вскочила, обежала вокруг, схватила зубами за то место, где он завязывается, – ну, конечно, так сохраннее будет, и потащила восвояси, – вот ведь умница, изумился человек, почему-то радуясь смекалке грызуна.
– Аджумма20! – громкий окрик разбудил сумерки.
Крыса застыла, будто преступник, которого изловили с поличным. Затем разжала зубы и бросилась наутек, однако, сразу же вернулась, уселась на мешок, и стала умываться, как ни в чем не бывало. Но Лиён уже приближался, с твердым и недвусмысленным намерением.
– А ну, пошла, ворюга! Это мое! Но крыса ретировалась только тогда, когда он замахнулся на нее мечом, – вот, зверье настырное,– засмеялся он, распуская тесемки.
– Ёли-Ёлили-Ёлили… Тишина. Сумерки. Холодно. Он опять открыл мешок.
– Надо попробовать почистить плащ, пока еще хоть что-то видно.
Однако эта удивительная накидка сама по себе развернулась, словно тончайший шелк, скользнул по рукам, мох зеленым комочком плюхнулся на землю. Плащ стал опять как новенький.
– Ага, вот оно как, пора уже привыкнуть, и уже ничему не удивляться, – он накинул его на плечи, и сразу стало тепло и уютно.
– Ёли-Ёлили-Ёлили…
Справа почудилось движение. Голубоватая дорожка, словно огромная рука, тянулась к его ногам. Он отошел в сторону. По всем законам природы, она должна была продолжить свой путь. Но нет, клубы пара развернулись, и потянулись за ним. Обычный туман появляется над водоемом. Река у меня за спиной. Это «нечто» тянется из леса. Подозрительно. Действительно похоже на дорожку. Вариантов всего два, либо это приглашение в путь от друга, либо от недруга. Но выбор за мной и без вариантов. И он ступил в туман.
Временами он оглядывался, дорожка словно светилась сама собой, а вот за спиной сгущалась тьма. Чернота и тишина, как в могиле, – тьфу, ты, придет же такое в голову.
Однако, как хочется кушать… Он старался не думать о застолье, но память подсовывала ему, то дрожащий студень, с розовым мясом внутри, то ароматный супчик. Эх, а ведь он так и не попробовал щуку, что подала ему Дана. Он скрипнул зубами, машинально снял мешок и на ощупь, стал перебирать предметы, что находились там.
– Вот, что за люди такие, напихали человеку в дорогу что попало, хоть бы один рисовый шарик, всего один, – рот наполнился слюной. Он нащупал, что-то шершавенькое, в темноте ничего не видно. Неужели? Потянув носом, и ощутив знакомый запах, он, не раздумывая, забросил его в рот.
– Сыночек, пережевывай хорошенько, а то животик заболит, – вспомнились мамины наставления.
– Нэ, омма̒21, – улыбнулся Лиён, старательно разжевывая рис, и снова пришлось удивиться, объем не уменьшался, наоборот, увеличивался в размерах. Чувство голода отступило, насытившись так, словно побывал у себя дома, тешимый приятными воспоминаниями, он бодро зашагал вглубь леса.
– Интересно, кто такой внимательный оказался? Наверное, Лада. Богиня любви и домашнего очага. Нежная, заботливая, всепонимающая, как она похожа на всех мам в этом огромном мире. У нее всегда припасено для любимого чада что ни будь вкусненькое и полезное. Вот и сейчас он насытился всего лишь одним рисовым шариком. Странно? Нет, если верить нашим, сорхва22, Лада – это Аматэрасу, Богиня-мать, что летала на золотой колеснице, озаряя небеса своей красотой. И именно она, научила наш народ возделывать рис, изготавливать шелк. И возможно именно ей подражают наши жены, оберегая свое личико от палящего солнца. Что же еще там было сказано? Ах, да, ее дочери были столь прекрасны, что парни влюблялись в их белую кожу, голубые и зеленые глаза. Влюблялись в них…А девы, тоже любили? Возможно ли такое? Или это все же сорхва – предания, сказания, легенды.
Оленька, белокожая дева с голубыми глазами…
Не совершил ли он смертный грех, тем, что позволил себе прикоснуться к губам богини? А может, она просто женщина? Ведь она ответила на поцелуй, и если бы не этот ворон, будь он не ладен, еще бы немного, и он понял бы, разобрался, испытывает ли она к нему те же чувства что и он… Опять неизвестность, а ведь о таком не спросишь.
И эта сизая дорожка, к кому она меня приведет?
Внезапный порыв ветра заставил его схватиться за меч. Туманность исчезла, и он очутился в кромешной тьме. Кто-то приближался, чувства обострились до предела. Однако, ничего не видно… Вдруг что-то ткнулось ему в сапог.
Глава 10
« Бой с нечистью» Нижний мир.
Глянув вниз, он увидел два красных глазика и светящуюся шкурку все той же крыски. Обратив на себя внимание, она отбежала подальше, и начала выписывать круги, попискивая при этом, словно что-то хотела сказать.
– Может голодная? – он порылся в мешке, но ничего съестного не нашел.
– Ну, прости, аджумма, я все съел, вот вернусь домой, приходи, накормлю…
Беспокойное животное, утихомирилось, но, казалось, манила его за собой.
– Ну, что же, раз ты светишься в ночи, буду считать тебя маячком, веди, тетушка.
Сделав несколько шагов, он почувствовал, что почва уходит у него из под ног.
– Ах ты подлая! – только и успел подумать Лиён, как вместе с осыпающейся землей полетел в тартарары23.
Дух захватило от резкого падения вниз. Это был очень долгий полет по земляному тоннелю. Корни деревьев больно хлестали со всех сторон, пришлось прикрыть лицо руками, но удары получали и ребра и бедра и локти. Уберечься было невозможно, во-первых, очень узкое пространство. А во вторых он летел ногами вниз, солдатиком, ничего не видя.
Но, это стремительное движение не может длиться бесконечно. Даже у самой длинной дороги есть свой конец, и он на всякий случай сгруппировался, и вовремя, тоннель закончился. В глаза брызнул яркий дневной свет, падение превратилось в парение, и земля, покрытая пушистым белым снегом, уже готова принять его в свои объятия.
Приземление тоже оказалось неожиданным, словно из тростниковой дудочки выплюнули шарик на мягкую подушку. Руки погрузились во что-то мягкое, но это был не холодный снег. Он шлепнулся в туман, точно такой же, что протягивал ему руку, в том «нормально-аномальном» лесу, только здесь он стелился повсюду. Да и туман ли это?
Лиён задрал голову и посмотрел на «небо», ожидая увидеть солнышко, по тому, как было светло. Однако он увидел нормальные деревья, с зеленой листвой, только они росли, они росли… Стоп, откуда они растут головами вниз? Видно кроны, в которых играет ветерок, ветки, а вот стволы уходили вверх, и из чего произрастали, не видно. Он опять посмотрел под ноги. Так это облака??? У него закружилась голова, и затошнило. Умер я, наверное. А впрочем, какая разница, умер или жив, раз есть что-то твердое под ногами, светло, тепло, птички поют, надо двигаться дальше, к намеченной цели.
– Ёли-Ёлили-Ёлили, – заиграл Лиён.
– Ёли-Ёлили-Ёлили, – отозвалось эхом вдалеке…
– Ага, так я на верном пути! Ну, аджумма, могла бы, и предупредить, хотя она что-то там пищала по своему, да я не разобрал. Развернувшись на звук, он бодро зашагал в ту сторону, откуда слышалось пение.
Вот уже что-то видно вдалеке. И чем быстрее сокращалось расстояние, тем сильнее стучало сердце. Он явно видел ханок, почти такой же, где родился и вырос. Только он не стоял на земле, а висел в облаках. Крыша из черепицы чхими…У него навернулись слёзы на глазах, свой дом он узнает и на земле и под землей и на небесах. Вот, сейчас, еще несколько шагов…
Он ускорил шаг, но споткнулся, непроизвольно глянул себе под ноги, отвлекся всего лишь на секунду, его разочарованию не было предела – перед ним высился деревянный терем абсолютно не похожий на его дом. Оглянувшись по сторонам, – а вдруг, это видение еще где-то появится, но нет, ни живой души, ни другого строения. Обреченно вздохнув, он шагнул вовнутрь.
– Лиён! Дорогой, наконец-то! – закричал Всевладий, поглаживая три красные полосы, наискосок бороздившие его лицо.
– Фууу, ну и вонь, – сморщил нос Лиён, в комнате висел тяжелый дух от винных паров.
– Фууу, прогудели застольщики, дружно повернув головы ко вновь прибывшему гостю, – это еще кто?
«Итак, мыслим стратегически, оценим обстановку». Узкие глаза гостя мгновенно выхватили главное.
Мужчины самого отвратительного вида, в полном военном облачении и при оружии, на головах рожки, шестеро. Развеселые девицы в странных цветочных нарядах, еще шесть. Начальник, самый крупный и самый угрожающий на вид, сидел напротив Всевладия за столом, итого тринадцать. Нормально.
Сложив ладони перед грудью, он отвесил легкий поклон.
– Дружище, иди ко мне, присаживайся рядом! Это Ван! Ван Ли Ён, прошу любить и жаловать! – продолжал радостно кричать Всевладий, не вставая с места.
Еще от порога, он обратил внимание, что дядя Сева, в отличие от остальных сидит в высоком кресле. Усаживаясь рядом, его взяла оторопь. Это не кресло! Впрочем, возможно и кресло, но кресло для пыток!
Всевладеющий до пояса был скован железными прутьями, которые мертвой хваткой удерживали его на месте. Однако, руки были свободны, и он периодически сам себе подливал спиртное.
– Вот они, рогульи, и мне придется их одолеть – понял Лиён, пристально вглядываясь в сидевшего напротив хозяина. Человек ли это? Даже сидя, он возвышался над всеми, росту и комплекции был внушительной, в доспехах, что торчали шипами в разные стороны, на голове сидела высокая корона с острыми концами, она не была украшена драгоценностями, но, сама по себе отливая медью, внушала страх и почтение.
– Ну-с, кто ты будешь такой? – прогрохотало из того места где должен был находиться рот. Глаза его горели враждой и ненавистью, и только они были постоянны, все остальное плыло, менялось. То, вдруг, появилась борода, и тут же исчезла, а то и вовсе, женский облик возникал под короной.
Лиён бросил взгляд на Всевладия, при всем его внешнем благодушии, глаза смотрели настороженно.
– Путешественник, я, аджосси24, простой путешественник, изучаю иные миры, вот к вам попал, случайно, да пребудет с вами Будда…
Корона слегка качнулась в сторону девицы, что сидела рядом, та что-то прошептала ему на ухо.
– Иноверец, отлично! – у хозяина него начали быстро отрастать клыки.
Шестеро рогатых, восседающих за столом, грозно заерзали на своих местах, платоядно выкрикивая:
– Зажарить!
– Березами порвать!
– По ветру развеять!
– Ситуация складывается не в нашу пользу, – пошептал Лиён, бросив осторожный взгляд на Всевладия.
– Да, что ты, Траян! Какой иноверец? Просто в его стране так называют Создателя, а он у нас один, ты же знаешь… Лиён, познакомься, это Властелин подземного царства, сегодня мы отмечаем круглую дату его восхождение на престол, скромно так, по семейному, по свойски. Без жертвоприношений… И чего ты все хмуришься, великий день, а ты клыки наращиваешь… Предложил бы лучше гостю руки обмыть. Накорми, напои, побеседуй. Где твое воспитание? Что о тебе мой побратим подумает? Гостя привечать полагается.
Все, включая девушек, застыли от такой наглости. Негоже пленнику указывать хозяину на этикет.
И вдруг под сводами раздался заливистый смех младенца. Лиён, наверное, отвлекся, и не заметил, как Хозяин оказался под потолком, его мерзкая рожа превратилась в хорошенькое личико младенца, и он хохотал, плавая в воздухе, поочередно показывая когтистой лапой то на него, то на Всевладия. Остальные гости мгновенно среагировали, и вот уже терем сотрясается от дикого хохота, бревна завибрировали, и даже пол пришел в движение. Смеялся и Всевладий, и только Лиён, так и сидел с открытым ртом, глядя на плавающего в воздухе хозяина.
– Об-об-обмыть, гостя дорогого! Уже икал, не в состоянии больше смеяться Траян, опускаясь на свое место.
Девушки молча, выполнили приказ. Одна из них поднесла ему таз с водой, предлагая умыться, другая отерла мокрые руки, третья налила в стакан выпивку.
– И, все же, братец, позволь мне продолжить, Поконы, должны быть соблюдены, жить надобно по Кону, от Создателя нашего, для того они и писаны были. А ты? Устроил похищение, разбередил Нижний Мир, ну, что тебе стоило заявку подать с претензиями? Поверь, мы бы всё рассмотрели на Священном собрании.
– С чего это мне вам верить? Вы с самого начала обделили, ограбили мой народ!
– Вздор, вздор и околесицу несешь, вы сами голосовали за Нижний мир, территория по размерам одинаковая, что еще надо?
– А ты не знаешь?
– Нет…
– Ты что из себя сироту казанскую корчишь, Севка? – Траян так стукнул двумя кулаками по столешнице, и все приборы взлетели вверх. Лиён начал было их ловить, но они сами по себе плавно опускались на место, и, растерявшись, он так и застыл с тарелкой в руке.
– Почему иноверца не откармливаете? Убрать от него крепкое! Закуски и вина из моих запасов! – приказ был мгновенно выполнен, пришлось кушать, хотя это получалось у него с трудом. Он уже понял, для чего его сюда заманили, и к какому действу готовят.
– Послушай, меня спокойно, Траян. То, на что ты претендуешь, этого не было изначально, когда подписывался договор между нашими мирами, никто не знает еще, каким образом оно возникло, кто его создал и для чего, и почему именно в нашем Великом мире.
– Ха! В Великом! Что-то ты заносчив больно стал, Всевладий! Как оно сидеть на моем стульчике? Хвост еще не растет? Ну, ничего, ничего, погодь маленько, всего у тебя будет с избытком.
– Да ты тоже из себя дурака то не корчи, знаешь же, что Великий, это значит верхний, и не надо вкладывать иное значение, не надо дурить головы своим людям, разжигая вражду и ненависть между нашими мирами.
– Так почему же, вы, блюстители законов, утаили это от меня, от моего народа? Почему я случайно узнаю, что обнаружена торана25, и ни где ни будь в Индии, откуда этот буддист приволокся, – он указал пальцем на Лиёна, – а у нас, под носом, в Москве.
– Я не из Индии, – попытка вставить слово не удалась, его перебил Всевладий.
– Он вообще к этому делу никакого отношения не имеет, а то, что это портал, так это ты так решил. Ну, послушай, как тебе такое в голову пришло? Связь на прямую со Всевышним!?! Уму не постижимо…Да мы для него всего лишь мгновение, и все наши распри… да он даже и не догадывается о них. Он дал нам жизнь, дал Поконы, их следует придерживаться, и все, остальное это уже наша забота! Да, пойми ты, мы для него козявки, а он ответствует за всю Вселенную, в которой наша Земля лишь песчинка.
– Что??? Козявки??? Это ты сейчас о себе говоришь?
– Я о всех нас говорю… Где ОН, а где мы? Назови мне хоть одну особь, кто не то, что говорил, хотя бы видел ЕГО. А? То-то же, даже пращуры наши…Да что я тебе объясняю? Ты сам это прекрасно знаешь! И то, что ОН создал, портал ли это или очередное место силы, так это еще бабушка надвое сказала, выяснять надо, комиссию создавать.
– Ты, ты, чью бабушку имеешь ввиду??? Тартыга конченый!?! Нашу??? На кого намекаешь, михрютка, слизняк, вертопрах?!?
Лиён, тем временем, пытался глотком вина протолкнуть кусок мяса, но он остановился в горле ровно посередине и, ни туда, ни сюда, он уже было хотел обратиться за помощью к соседу справа, но увидел готовые в любую минуту броситься в драку, свирепых сотрапезников, передумал, и опять умоляющими глазами посмотрел на Всевладия.
– Что, подавился? – участливо спросил дядя Сева. Сейчас я тебе помогу, ты мешочек-то сними, а то мешает…
Он быстро снял мешок и бросил его на колени Севе. Глаза слезились, еще минута промедления, и он, не сходя с этого места, умрет от удушья.
– Лиён, не паникуй, сейчас осторожненько делай вдох, и резкий выдох, понял?
Он кивнул головой, и из последних сил пытался вдохнуть, – однако, какие же тут сволочи, собрались, с каким злорадным ликованием они наблюдали за его мучениями, забыли свои «порталы-морталы», теперь я шут для них придворный…
На выдохе, Сева треснул ему между лопаток. Злополучный кусок, вылетел, описал плавную дугу, и шлепнулся в тарелку Хозяина.
– Ну, все, – не долго мне осталось дышать, теперь мне точно конец, за такое неуважение, конечно же, казнят. Ну, хоть не сожрут, и то хорошо.
Траян посмотрел на кусочек мяса, затем на Лиёна, затем приподнял один палец, если, конечно это можно было назвать пальцем, отвратительный, мохнатый кусок клешни.
Лиён, под столом сжимал рукоять меча, Сева спокойно сидел, обнимая мешок, как родное дитя. Колыхнулся воздух, это девушки засуетились, выхватывая из ниоткуда бутылочки, – с соусом, что ли? – И, толкаясь, стали украшать огромное блюдо. Когда тарелка наполнилась до краев, Траян медленно взял вилку и нож, и стал аккуратно разрезать на мелкие кусочки деликатес, что выскочил из горла вновь прибывшего гостя.
– Приготовься, шепнул Всевладий, с шестерыми справишься? Главного я беру на себя.
– Попробую, но вас, же надо освободить из этих пут…
– Это невозможно, но из самого безвыходного положения, найдется как минимум три выхода. В данном случае, рассчитывай только на себя, твоя задача эти шестеро, понял?
– Да, – так же шепотом ответил Лиён, осторожно оглянувшись, не подслушивает ли кто.
Но подслушивать было некому. Все сгрудились вокруг Хозяина, который накалывая вилкой крошечные кусочки, кормил ими свою свору. Кто-то мурлыкал, кто-то подвывал, кто-то ластился, выпрашивая еще, девушки тоже ждали своей очереди. Цветочные украшения исчезли, как и их прекрасные личики, это были такие же корявые, волосатые рогульки, правда, женского пола.
Пиршество продолжалось, пока последний кусочек Карач не забросил себе в рот. Разочарованная публика постепенно возвращались на свои места.
У Лиёна от созерцания этого балагана сводило желудок, норовя, выплеснуть наружу, то, что удалось протолкнуть ранее, но нельзя, надо терпеть. Почему они это делают? Тем более, что готовятся изжарить меня целиком. Чем так привлекателен для них маленький кусочек мяса, что побывал у меня в горле? Он сглотнул, от неприятных воспоминаний. Кровь, все дело в крови. Когда кусочек застрял, в тканях образовались микроскопические ранки, – он еще раз сглотнул и потер шею, слегка массируя ее, – из ранок выступила кровь и слегка напитала кусочек. Так они людоеды? Какой ужас. Вот куда заманила меня крыса. Впрочем, если бы не она, как бы я нашел Всевладия?
Похоже, что кусочек с кровью опьянил их больше чем спиртное. Девицы дико хохотали, и цеплялись к этим, шестерым, а у них, ходили ходуном челюсти, и двенадцать пар налитых кровью глаз, буравили источник вкуснятины, а именно Лиёна.
Вдруг, как по мановению волшебной палочки наступила тишина. Все повернулись к Хозяину. Он плакал, навзрыд, горестно всхлипывая, не обращая внимания на слезы, которые струйками стекали на подбородок.
– Ты, что, Траянчик? – спросил так же растерявшийся Всевладий.
– Бааабушкаааа, наша, Бэлла – слышалось сквозь рыдания. – она всегда любила тебя больше всех. – Сева умный, Сева учится, Сева воспитанный, Сева тихий… А я рос как трава подзаборная, никому до меня не было дела. Где гулял, в какой компании развлекался, с какими мразями общался… А ведь она все видела, я всегда ощущал на себе ее взгляд, но она молчала, ни разу по душам не поговорила. Вечно – Севочка, Севочка, а меня – Траян! Траян! Будто пинком в морду.
– Да, ты врешь, братец! Я всегда завидовал, когда Бэладонна брала тебя на колени, ведь ты же самый младшенький у нас был, и хорошенький такой, миленький…
– Ага, так это когда я сам приставал, а так я только путался у всех под ногами. Бастард и сын бастарда! Папеньку мого куды загнали, просветители, а?!?
Слезы просохли, вместе с клыками, начали отрастать рога, глаза загорелись лютой ненавистью.
– Внимание, отца вспомнил, сейчас начнется, – не разжимая губ, тихо сказал Лиёну Всевладий.
– Братья, мои, измена поселилась в нашем доме! – рычал Траян, – доколе нам будут отведены второстепенные роли? Доколе, эти умники будут присваивать себе все, что нам принадлежит по Праву? Этого, – он указал на Лиёна, – пытать, пока все не расскажет!
А ты, Севка, готовься – настал момент истины! Сейчас узнаем, кто более достоин, править Верхним миром, ты, или я?