Марья Димина
Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3
Глава 24. Четвертое июля.
Утром четвертого июля мы с Люком выехали из дворца. Миркус упорно набивался к нам попутчики, но под суровым взглядом маменьки надулся и скис.
– Вы не так давно перенесли тяжелую болезнь, сын мой. Думаю, Вам еще рано предпринимать длительные вояжи, – строго отчитала его королева.
Мы ехали не торопясь, наслаждаясь чудесной погодой и обществом друг друга. Если пешком мы добирались от портала до столицы за два часа, то на лошадях справились за час.
– Мел, если бы ты знала: как мне знакомы эти леса, – усмехнулся мой волк. – Четыре года я каждое лето рыскал по этим местам.
Я спрыгнула с Ласточки.
– Все это в прошлом, – успокоила я. – Через три дня мы поженимся. На следующий день уйдем в Кервель, и начнется новая жизнь.
Люк стреножил лошадей и отпустил пастись, а мы, взявшись за руки, вошли в пещеру телепорта. Красное свечение в глубине горы вспыхнуло радостным алым заревом.
– Хозяйку признал, – улыбнулась я.
Без малейшего волнения я потянула оборотня за руку. Телепорт овеял нас теплым ласковым дуновением и выпустил уже с другой стороны. Люк удивленно оглянулся.
– И все?! – ошарашено поразился он.
Я рассмеялась.
– И все, – подтвердила я. – А чего ты ожидал?!
Люк недоуменно пожал плечами.
– Ну, там, головокружения, или чего-то в этом роде, – помялся он. – И знаешь, у меня на миг возникло ощущение, будто портал «принюхивался» ко мне. Это он со всеми так?!
Я покачала головой.
– Нет, хотя я, кажется, догадываюсь: в чем дело. Ты принял родовое имя. Замок признал тебя хозяином. И хотя крови нашего рода в тебе нет ни капли, телепорт чувствует какое-то родство. Ты его заинтересовал.
Мы вышли из пещеры и остановились на небольшой площадке, окруженной валунами. Вся долина была, как на ладони. Вдалеке за лесом ждал нас будущий дом.
– Теперь все понятно, – фыркнул Люк, рассматривая узкую тропку, начинавшуюся у наших ног. – С повозками здесь делать нечего.
Спускались мы около часа, а потом еще два неспешно брели к замку. Дом встретил нас пустотой, но в ней уже не было прежней тоски и обреченности. Я подошла к колонне в центре холла и обняла ее.
– Здравствуй, – тихонько прошептала я.
И замок ответил, холодный мрамор под моей щекой ощутимо нагрелся.
– Он рад нам, – просветил меня Люк, улыбаясь. – Он просто в восторге, что мы не забыли о нем и вернулись. У меня в голове фанфары поют.
– Ну, вот и объясни ему, что сегодня мы проездом, но совсем скоро придем и останемся навсегда, – улыбнулась я. – И про слуг расскажи.
Люк хмыкнул и сосредоточился.
– Замок все понял и обещал радушно принять всех, – сообщил он. – Его только волнует вопрос: можно ли кому-то показывать сокровищницу. Он парень ответственный, хочет получить четкие указания.
Мы переглянулись и рассмеялись.
– Нет уж, что наше, то наше, – хором решили мы. – Вот станем тут жить, там и разберемся.
Мы перекусили запасами, «похищенными» с дворцовой кухни, и вышли на крепостную стену. Оказалось, очень вовремя. В начале долины показался наш обоз. В итоге, провозились мы до вечера. Пока встретили, пока Люк представил мне всех поименно, пока показали слугам дом, начало вечереть. Короче, из замка вы вышли около восьми. Обратно мы добрались куда быстрее. Хотели, было, сразу ускориться, но вовремя вспомнили, что с крепостной стены нас прекрасно видно и невооруженным глазом. Поэтому до леса дошли чинно и вальяжно, зато потом понеслись, как два ветерка. К девяти были у портала. Снова прошли через теплую завесу и оказались уже с другой стороны. Валет и Ласточка мирно паслись на лужайке.
– Твой телепорт на этот раз будто мерки с меня снимал, – насуплено пожаловался мне Люк, подсаживая на лошадь. – Только я не понял: то ли для образца, то ли для савана.
Я рассмеялась.
– Он не посмеет причинить тебе вреда, – заверила я. – Не знаю, согласится ли он пропускать тебя в одиночку, но то, что у наших детей проблем не будет, я гарантирую.
При упоминании о детях Люк расцвел.
– Девочка, мальчик, потом еще одна девочка, потом еще один мальчик…
Я фыркнула.
– И так до сотни.
Мы расхохотались и поспешили в столицу. Во дворе замка нас уже ждал недовольный Миркус.
– Вот ведь, у всех интересная жизнь, – ворчал он, подавая мне руку. – Приключения, знакомства с новыми людьми, смена обстановки. И только у меня одно и то же.
Я погладила его по плечу.
– Мир, обещаю, если мы когда-нибудь соберемся к морю, я обязательно отпрошу тебя у маменьки.
Глаза брата загорелись.
– А когда?
Пришлось охладить его пыл.
– На ближайшие девять месяцев план уже подписан и утвержден. А там посмотрим.
Миркус подмигнул другу.
– Пока она так решительно настроена, не давай ей опомниться, – насмешливо посоветовал он.
Люк снисходительно пожал плечами.
– Мир, я только поставил росчерк, печать шлепнула она. И если ты назовешь меня подкаблучником, я с удовольствием соглашусь.
Принц застонал.
– Ну, почему кому-то сказочно везет и прямо у меня на глазах?!
Мы с Люком только пожали плечами, а потом втроем отправились к королю. Доложив о результатах похода, мы опять удостоились похвалы и были отпущены отдыхать.
Глава 25. Пятое июля.
На следующий день я проснулась в несусветную рань с неясным беспокойством. Что-то было не так. Что-то скрябало душу. Я приподнялась на локте, и Люк тут же открыл глаза.
– Мел, что случилось?!
Я прислушалась к себе.
– Люк, кому-то больно. Кому-то из тех, кого я знаю, – определилась я в ощущениях.
Волк настороженно смотрел на меня.
– И где этот «кто-то» находится?! – спросил он.
Я постаралась сосредоточиться.
– Кажется, в хозяйственных пристройках. Я должна идти, – спрыгивая с кровати и поспешно одеваясь, на ходу объяснила я.
Когда я повернулась, Люк уже стоял у открытого потайного хода.
– Через нас ближе, – поторопил он.
И точно, через пять минут мы уже добежали до кузни. Навстречу нам вышел старший подмастерье, Павус, кажется.
– Что с Сэйкусом? Где он? – нахмурилась я.
Расстроенный парень жестом пригласил нас войти. Старый кузнец сидел на топчане, привалившись к стене, руки его лежали на коленях. При виде ожогов, у меня чуть сердце не зашлось, но я вовремя вспомнила: зачем я здесь, и запретила себе паниковать.
– Все вон, – резко бросила я.
Если кроме этого Павуса кто-то и был, всех вымело моментально.
– Люк, это и тебя касается, – не поворачиваясь, сообщила я.
Он не стал спорить, только ободряюще сжал мое плечо и вышел.
– Сэйкус, посмотри на меня, – попросила я, присаживаясь на перевернутое ведро напротив старого мастера.
Кузнец с трудом сосредоточил на мне взгляд.
– А, принцесса, – узнал он и закусил губу.
Ему было очень больно, зрачки расширились настолько, что почти перекрыли радужницу.
– Молчи, просто смотри на меня, и я тебе помогу, – заверила я.
Здесь и без долгих объяснений все было ясно. На руки несчастного попал расплавленный металл. Ожоги были ужасны, мне даже показалось, что кое-где просматриваются оголенные кости. Я сконцентрировалась. Через полчаса я выползла на белый свет. Меня слегка штормило, но Сэйкус поддержал меня и передал подскочившему Люку.
– Мел, – только и выдохнул жених, подхватывая меня на руки.
Подмастерья столпились вокруг своего учителя. Сэйкус и сам недоуменно рассматривал свои руки.
– Люк, ходу отсюда, – тихонько прошептала я. – И чем незаметнее, тем лучше.
Мы были уже у башни, когда скульптурная композиция «исцеленный кузнец и его ученики» наконец-то ожила. Все смотрели нам вслед. Я из-за плеча Люка помахала им рукой. Они поклонились, все одновременно, будто репетировали это годами. Так трогательно. Я шмыгнула носом.
– Что случилось? – тут же спросил мой волк.
Я успокаивающе погладила его по щеке.
– Ничего, все хорошо. Просто я еще не привыкла равнодушно принимать благодарность.
Он улыбнулся.
– Подозреваю, была бы твоя воля, ты бы еще и маску надела, чтобы не узнал никто.
Я фыркнула.
– А что? Это мысль! Жаль, ничего не выйдет. Всей Окмене известно: кто такая Кервельская Целительница.
Люк внес меня в свою гостиную и усадил в просторное уютное кресло.
– Милая, тебе срочно нужно поесть, а лучше еще и поспать после этого.
У меня еще хватило сил спорить.
– Сначала все-таки поспать. Можно, я здесь у тебя посижу? – зевнув, пробормотала я, устраиваясь поудобнее.
Я не видела, как он кивнул, я уже спала. Не знаю, сколько меня не было, но сквозь сон я слышала, как два мужских голоса приглушенно спорят где-то рядом.
– Я не позволю ее будить, – сердито шипел мой жених. – Она потеряла много энергии и должна восстановиться.
Послышался тяжелый вздох, и голос Кануса тихо произнес:
– Люк, ты не представляешь, какую панику подняла королева, когда Мелисса не явилась на примерку. Сначала она послала за ней. Потом сама явилась в покои дочери и четверть часа увещевала запертую дверь. Хорошо, что ты догадался открыть потайной ход в шкафу. Чему ты удивляешься?! Знать все возможные пути отхода из замка – моя непосредственная обязанность. Так вот, когда королева обнаружила пустую спальню, ее чуть удар не хватил. Она решила, что принцесса сбежала, а это же «вселенский позор», так что лекарю пришлось отпаивать ее валерьянкой. Я вовремя сообразил поискать пропажу у нас. И вот, извольте, спит наша красавица, – в его голосе послышалась улыбка.
– Я не дам ее будить, – сурово повторил Люк. – Тем более ради того, чтобы королева выплеснула на нее свое негодование. Мелиссе сейчас только нравоучений на три часа не хватает.
– Сын, я все понимаю, и король тоже, – мягко заверил Канус. – Сложили мы два плюс два, и выяснили, что в кузне утром случилось. К Сэйкусу сходили, на руки его здоровые полюбовались. Так что, никаких репрессий не будет. Кел уже в курсе: где сейчас его дочь, и теперь успокаивает жену. Пусть девочка спит, – я почувствовала, как рука наставника коснулась моих волос, и снова провались в сон.
Проснулась я ближе к вечеру, есть хотелось зверски. Оказалось, что я вовсе не свернулась в кресле, а преспокойно лежу на диване в собственной гостиной. Заметив мое пробуждение, сидящий возле меня Люк улыбнулся.
– Как себя чувствуешь, соня?! – поинтересовался он.
– Отдохнувшей и голодной, – созналась я, любуясь им. – Люк, тебе кто-нибудь говорил, что ты просто красавчик?!
Мой жених страдальчески закатил глаза.
– Ты это намеренно пытаешься меня отвлечь, чтобы я не отчитывал тебя за неосмотрительность. Мел, разве можно так себя не жалеть?! Ну, лечила бы ты его не полчаса, а час, энергии потратила бы столько же, но хотя бы сама осталась на ногах.
Я взяла его руку и погладила ее.
– Ты пойми, тогда бы я вместе с ним лишние полчаса терпела эту адскую боль, – вздохнула я.
Люк побледнел и сглотнул.
– Солнце, я не знаю, чем тебе помочь. И мучаюсь от этого.
Я улыбнулась, прижимая его руку к своей щеке.
– Просто будь рядом.
В этот момент в дверь постучали. Мы с Люком недоуменно переглянулись.
– Войдите, – разрешила я.
О! Какой сюрприз! Нас посетили венценосные родители. Люк вскочил и поклонился. Пришлось попытаться хотя бы сесть.
– Не вставай, – разрешил король, подходя и усаживая меня поудобнее. – Мы все знаем. И не сердимся. Но ты очень напугала свою мать, Мелисса, – укоризненно покачал он головой.
Королева осуждающе взглянула на меня.
– Мне казалось, что в последние дни отношения между нами стали налаживаться. И мне очень горько, что я ошибалась, – пустым голосом произнесла она. – Неужели нельзя было оставить записку?! Предупредить слуг?!
Я обреченно вздохнула.
– И что бы я написала?! «Дорогие родители! У меня смутные ощущения, что кому-то нужна моя помощь»?! Вы поймите, именно так это и проявляется, – развела я руками.
Отец нахмурился.
– Но перед тем, как заснуть у Деменли, могла бы сообщить матери: где ты.
Я пожала плечами, глядя на королеву.
– Мне это и в голову не пришло. Извините, маман, но раньше Вы никогда не интересовались моим местонахождением.
Его величество намекающе кашлянул, взглянув на жену.
– Надеюсь, этот инцидент послужит нам всем уроком более внимательного отношения друг к другу, – подвел он итог, потом наклонился и поцеловал меня в лоб.
– Береги себя, Мел, – он потрепал меня по макушке и ушел, уводя с собой королеву.
Люк тут же потащил меня ужинать, и вообще носился со мной, как курица с яйцом. Это было и трогательно, и неловко, и, если честно, слегка раздражало. Наконец он это почувствовал и перестал «кудахтать», за что я была ему бесконечно благодарна.
Мы сидели в парке под большим дубом, когда нас нашел Миркус.
– Мел, даже не знаю, как тебе сказать, – начал он, усаживаясь рядом, – но я только что имел преинтереснейший разговор с маменькой.
Я насмешливо покосилась на него, не поднимая головы с плеча Люка.
– Она опять накрыла тебя в самый пикантный момент?!
Брат скорчил мне гримасу.
– Я последовал твоему примеру с задвижкой. Маман не в восторге, но не это стало предметом нашего разговора, вернее, не только это. Наша общая родительница расспрашивала о тебе, – он поиграл бровями.
Вот это номер! Я села прямо и потеребила принца.
– И что ее интересовало? – настороженно спросила я.
Миркус развел руками.
– Все. Чем ты занималась в детстве, какие книги читала, во что мы играли. Ты не поверишь, но она спрашивала о тебе, как о совершенно незнакомом человеке, – недоуменно произнес он.
– Почему же не поверю, еще как поверю, – рассеянно ответила я, размышляя о странном поведении матери.
Брат взглянул на меня.
– Я, конечно, в курсе, что являюсь центром ее вселенной, но, что она настолько не знает тебя, я и представить не мог. В частности, она была совершенно уверена, что сегодняшнее твое исчезновение направлено непосредственно против нее, чтобы напоследок отомстить за все предыдущие годы. Я заверил, что тебе бы такое и в голову не пришло. Мои слова она восприняла довольно скептически, но, кажется, задумалась.
Я потеребила кончик косы.
– Интересно, зачем ей это нужно?!
Люк погладил меня по плечу.
– Может, она все-таки решила внести поправки в твой образ, – предположил он.
Мы с братом переглянулись и одновременно усмехнулись.
– Вот и видно, что ничего ты не понимаешь в нашей маменьке, – хмыкнул Миркус.
Я снисходительно объяснила:
– Видишь ли, Люк, королева стопроцентно убеждена, что прекрасно разбирается в людях. Она уже поставила мне оценку и ни за что не изменит ее. Если она признается себе, что ошибалась в отношении даже собственной дочери, что же можно сказать о других людях?! Получится, что вся ее хваленая проницательность яйца выеденного не стоит. А это такой удар по самолюбию!
Люк повернулся к принцу.
– Сестрица права, – подтвердил тот. – Маменька скорее заподозрит Мел в изощренном коварстве, чем признает, что смотрела на дочь не из того окна. И не надо меня взглядом испепелять! Я неоднократно пытался объяснить родительнице, что она несправедлива в отношении Мел. Но матушка всегда считала, что сестра просто использует меня в качестве агента влияния.
Я демонстративно похлопала в ладоши.
– Что и требовалось доказать! Но вопрос все тот же: зачем она проявляет ко мне интерес? Что ей надо от меня?
Мы гадали до самой ночи, но так и не пришли к единому мнению. Ответ я получила только на следующий день.
Глава 26. Шестое июля.
На этот раз утро началось просто сказочно. Меня разбудил Люк. Тем, что попытался аккуратно исчезнуть. Он тихонько наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, но его коварный план не удался. Он был пойман на месте преступления, и звонко чмокнут в нос.
– Это так странно, что с завтрашнего дня я буду зваться иначе, – призналась я, укладываясь на живот и упираясь подбородком в его плечо.
Люк скосил на меня смеющиеся глаза.
– Если уж тебе странно, что про меня говорить, – хмыкнул он.
– Ну, у тебя в этой области какой-то опыт имеется. Ты вроде как уже привык к новой фамилии, – рассеянно напомнила я, пытаясь примерить Люку кончик своей косы в качестве усов, потом бороды. – Нет, растительность на лице тебе не идет.
Жених рассмеялся и притянул меня поближе.
– Милая, все это условности, фамилия ничего не меняет. Для меня ты навсегда останешься самой прекрасной принцессой на свете.
Я чуть не расплавилась под его взглядом.
– А ты для меня всегда будешь самым красивым графом. Только без бороды и без усов.
– Согласен, – серьезно кивнул Люк. – Еще желательно и без рогов!
От возмущения я задохнулась. И мы, хохоча и катаясь по кровати, тузили друг друга минут десять.
– Все, пора, солнце, – целуя меня с висок, поднялся жених, поправляя смятую постель. – Твоя маман появилась в коридоре и направляется явно сюда.
Он помахал мне рукой и исчез в потайном ходу. Я прислушалась. Сначала демонстративно хлопнула дверь гостиной, а затем королева, стараясь как можно громче стучать каблуками, подошла к спальне.
– Мелисса, Вы уже проснулись? – послышался ее голос.
– Конечно, – весело откликнулась я, вскакивая и распахивая дверь. – Доброе утро, Ваше величество.
Королева мельком оглядела комнату и пристально посмотрела на меня.
– Надеюсь, Вы помните, что сегодня генеральная примерка и последняя репетиция.
Моя улыбка была безмятежна.
– Я к Вашим услугам.
– Тогда приводите себя в порядок, завтракайте, и жду Вас в классе, – маман величественно кивнула и ушла.
Я сладко потянулась и отправилась в ванную. Завтракала я в компании Люка и Миркуса. Принц выглядел слегка невыспавшимся, хотя и донельзя довольным. Но как только он открыл рот, я погрозила ему пальцем.
– Умоляю, братец, без восторгов и подробностей, – сурово отрезала я.
Миркус недоуменно уставился на меня.
– Но ты же не знаешь, что я хотел сказать.
Я усмехнулась.
– Мир, ты похож на кота, объевшегося сметаны. И явно жаждешь поразить нас впечатлениями от проведенной ночи. Уволь!
Брат насупился и перевел взгляд на Люка.
– О, нет, – простонал мой жених. – Я тоже пас.
– Какие же вы черствые люди, – трагически вздохнул принц. – Я хотел поделиться с вами самым сокровенным, а вы отвергаете меня.
Мы переглянулись, поджимая губы.
– Кажется, самым сокровенным ты уже поделился, с кем-то другим, – фыркнул Люк, и мы дружно рассмеялись, втроем.
После завтрака все разошлись по примерочным. Мое платье было просто восхитительно. Глядя на себя в зеркало, я не могла поверить, что в нем отражаюсь именно я. Правда, у нас с маменькой возникли разногласия по поводу фаты. Она считала, что мою седину надо максимально скрыть. Я же придерживалась противоположного мнения и настояла на своем. Фату решено было закрепить под прической. Когда примерка закончилась, я собиралась, было, сбежать, но королева удержала меня, жестом приказав портнихам удалиться. Едва закрылась дверь, она повернулась ко мне.
– У меня к Вам разговор, дочь моя, – начала она, судорожно стиснув руки. – Полагаю, Вы знаете, что в Ваше отсутствие во дворце побывала покойная королева, – она дождалась моего кивка и продолжила. – Марисса почему-то считает, что я всегда была недостаточно внимательна к Вам. Хотя всем известно, что я неустанно о Вас заботилась, – она закусила губу под моим насмешливым взглядом.
– Что Вам угодно, маман? – пресекая ее излияния, напрямик спросила я.
Королева прошлась по классу.
– Мои старания уберечь свою дочь от непоправимых поступков могут быть истолкованы ею, как попытки третировать Вас, – старательно подбирая слова, объяснила она. – Но Вы же знаете, что я хотела Вам только добра.
Я скептически подняла одну бровь.
– Вы просите о заступничестве?
Маман поморщилась, видимо, такая формулировка ей не нравилась.
– Я не сомневаюсь, что Вы, при желании, легко убедите свою бабушку в том, что я не сделала ничего, достойного осуждения, – попыталась уклониться она от прямого ответа.
Я облокотилась на стул.
– Осталось только убедить в этом себя, – вздохнула я.
Видя, что у нее нет другого выхода, королева решилась сказать правду.
– Я с детства боюсь приведений, – еле слышно прошептала она, пряча глаза. – В тот раз я не упала в обморок только потому, что рядом был Ваш отец. Я была уверена, что в его присутствии свекровь не посмеет причинить мне вреда. Но вдруг она появится, когда его не будет рядом?! – маменька судорожно сглотнула. – Марисса и при жизни меня не сильно жаловала, а, встретиться наедине с ее рассерженным призраком, это худший из моих кошмаров, – шепотом призналась она.
Видя, как ее пальцы нервно кромсают ни в чем неповинный платок, я подошла и положила руку на ее плечо.
– Успокойтесь, маман, – мягко сказала я. – Уверяю Вас, бабушка мудра и незлопамятна. Она все видит и знает, что у меня к Вам нет никаких претензий.
И тут в совершенно пустом классе раздался знакомый ехидный голос.
– За юбку дочери прячешься, Дилиссия?!
Ее величество побледнев, как полотно, начала тихо оседать, и я поддержала ее, не дав удариться о пол.
– Бабушка! – осуждающе простонала я, стоя на коленях рядом с королевой, лежащей в беспамятстве.
– Вот именно, – сурово согласилась невидимая Марисса. – Именно бабушка. А не мать, с ее театрализованными представлениями и тотальной слежкой! Я ее предупреждала, сама виновата. А насчет «незлопамятна», это ты в точку. Просто справедливость люблю.
Я повертела головой.
– Не делай так больше, пожалуйста, – жалобно попросила я.
Голос хмыкнул.
– Думаю, одного раза с нее достаточно. Но не вздумай ей об этом сказать. Пусть не расслабляется. Ну, и хватит о ней. Я, собственно, пришла пожелать тебе счастья, дитя мое, – голос потеплел.
Слезы так и брызнули из глаз.
– Бабулечка, я так тебя люблю и так скучаю, – простонала я.
Пустота вздохнула.
– Я тоже скучаю, детка. Прости, мне пора.
Казалось, ничего вокруг не изменилось, но я почувствовала, что она исчезла. Я посмотрела на мать. Королева была без сознания. Но я же Целительница. Пара секунд, и матушка открыла глаза.
– Она здесь?
– Нет, – устраивая ее голову на своих коленях, успокоила я. – Марисса ушла. Велела передать, что не сердится, но будет за Вами приглядывать.
Королева перевела дух и попыталась сесть, я помогла ей.
– Что значит «приглядывать»?! – приходя в себя, возмутилась она. – Я же не дитя малое!
Поддерживая ее под спину, я понимающе усмехнулась.
– О, похоже, не только меня раздражает родительский контроль.
Матушка недовольно поморщилась.
– Ну, Вы-то для меня навсегда останетесь ребенком.
– Так же, как и Вы для нее, – сладко улыбнулась я, потом поднялась и протянула ей руки.
Маменька мгновенье помедлила и приняла мою помощь.
– Я вчера расспрашивала сына о Вас, – отряхивая платье, неловко произнесла она, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Хотела знать, стоит ли просить об услуге. Это представлялось мне унизительным. Но Вы бы видели: какими глазами посмотрел на меня Миркус. Теперь я понимаю: почему. Я не высказала свою просьбу напрямую, но Вы поспешили мне на помощь и без нее. Полагаю, Вы все-таки замолвили за меня словечко перед свекровью. Кажется, мне пора пересмотреть свое мнение о Вас.
И оставив меня с открытым ртом, королева поспешно удалилась.
Ой! Горы рушатся! Океаны выходят из берегов! Небо, того и гляди, шлепнется на землю! Моя мать осознала, что я лучше, чем она думала. От изумления я села мимо стула и какое-то время неподвижно сидела на полу. В этом ступоре меня и нашли мальчишки.
– Мел, что с тобой?! – бросился ко мне жених.
Миркус присел с другой стороны.
– Не молчи! – затеребил он меня. – Маменька пролетела мимо нас, как арбалетная стрела. Я в жизни не подозревал, что она умеет бегать. Что ты ей сказала?
Я поочередно смотрела то на одного, то на другого.
– Не я ей сказала, она – мне, – стараясь унять сумбур в голове, ответила я.
Люк поднял меня с пола и усадил на стул.
– И что же?!
Я набрала воздуха в грудь.
– Вы не поверите, маман признала, что я заслуживаю лучшего отношения, и отправилась переоценивать ценности.
Глаза Миркуса стали совершенно круглыми.
– Не может быть! – прошептал он.
Люк насмешливо взглянул на него.
– Что, брат, появилась конкурентка?!
Принц досадливо отмахнулся.
– Я недосягаем в своем великолепии. Так, что же здесь произошло? – потребовал он подробностей.
Я уже почти оправилась от шока, поэтому довольно связно описала неожиданный визит Мариссы.
– Да, вот и на маменьку нашлась управа, – довольно констатировал братец. – Надеюсь, теперь она на своей шкуре испытает, что такое круглосуточный надзор.
– Не злорадствуй, Мир, – поморщилась я. – На твоем месте, я бы поддержала ее сейчас. Отец, как всегда, занят, а ей надо с кем-то поговорить. Сходи к ней.
Миркус тяжело вздохнул.
– На амбразуру бросаешь?! – проворчал он. – Не жаль единственного брата?!
Я похлопала его по плечу.
– Миркус, любимый сын – это не только лишняя конфета на полдник.
Брат усмехнулся, поцеловал меня в лоб и ушел.
Следующую сцену я опишу со слов красноречивого Миркуса, ибо сама при ней не присутствовала.
Принц постучался в будуар матушки и после разрешения вошел. Королева стояла у окна, спина ее была напряжена.
– Маменька, я только узнать: как Вы? – участливо спросил сын.
Взволнованная родительница развернулась, протягивая ему руки.
– Я в смятении, мальчик мой, – сдавленно призналась она. – Поступки Вашей сестры приводят меня в недоумение.
Принц вздохнул и, взяв руки матери в свои, усадил ее в кресло, сев напротив.
– А я ведь неоднократно говорил, что Вы предвзято относитесь к Мелиссе, – напомнил он.
Королева поморщилась.
– Но дочь никогда даже не пыталась быть ко мне ближе, – искала она аргументы в свою защиту.
– Скорее, не навязывалась, – поправил ее сын. – Она ненавидит лицемерие, поэтому и не старалась изображать глубокую дочернюю привязанность.
Ее величество нетерпеливо передернула плечами.
– Но она никогда мне ничего рассказывала, всегда была так замкнута, как черепаха в панцире, – хваталась она за соломинку.
Принц улыбнулся.
– А я бы сказал: жемчужина в раковине. Полагаю, это потому, что однажды в пятилетнем возрасте имела неосторожность раскрыть Вам какой-то свой маленький секрет, а потом услышала, как Вы обсуждаете его с фрейлинами и смеетесь над ней.
Королева выдернула руки и откинулась в кресле.
– Но это же чепуха! И потом, это было так давно!
Миркус покачал головой.
– Не для Мел. Вы потеряли ее доверие и даже не заметили этого.
Дилиссия махнула рукой.
– Ах, оставьте эти глупости! Она всегда была непокорна и своевольна, ни разу в жизни даже совета не спросила, – осуждающим тоном заявила она.
Сын обреченно вздохнул.
– А Вы не задумывались: почему?! Нет?! Да потому, что всегда была готова нести ответственность за свои решения, а не перекладывать ее на чужие плечи. Я вот, например, до сих пор не созрел для этого, – развел он руками.
Матушка недовольно нахмурилась.
– То есть, Вы хотите сказать, сын мой, что я сама во всем виновата?!
Принц взглянул ей прямо в глаза.
– Заметьте, Вы сами пришли к этому выводу. А Вы попробуйте кратко сформулировать свои претензии к дочери, – предложил он.
Королева недоуменно подняла брови.
– Зачем?!
Миркус загадочно улыбнулся.
– Вам откроется истина, очевидная для всех.
Венценосная родительница пожала плечами.
– Ну, хорошо, Мелисса не склонна к проявлению чувств, скрытна, не признает авторитетов, кроме того, непокорна, остра на язык и упряма, – королева осеклась, и в глазах ее начало проступать понимание.
Сын сделал приглашающий жест.
– Стало быть, Вы осознали: чей портрет рисуете?!
Его мать ошеломленно кивнула.
– Я приписывала ее недостатки общению со свекровью, и совершенно не замечала, что она просто филигранно повторяет все качества своего отца, – она на миг прикрыла глаза. – Вот почему Келеус так снисходителен к ней, он видит в ней себя. И, что, все вокруг это знали?! – встрепенулась она.
– Конечно, – заверил Миркус. – Но все дело в восприятии. С точки зрения всех остальных, принцесса не изнеженная ломака, не болтливая пустышка, не доверчивая курица, не покорная овца, а девушка с характером. И поверьте, ее любит весь дворец, включая кошку, что живет при кухне.
Королева задумчиво покивала головой.
– А меня только уважают, и не более.
Принц тактично помолчал, старательно не встречаясь с ней взглядом.
– Уж если у нас зашел разговор на эту тему, маменька, я позволю себе кое-что Вам объяснить, – наконец решился он. – Поймите, люди не любят, когда их постоянно поучают. Чувствовать себя глупым ребенком не нравится никому.
Ее величество нахмурилась.
– Это значит, и замечания теперь сделать нельзя?! – возмутилась она.
– Замечание – можно, а вот трехчасовая мораль – это точно перебор, – просветил ее настрадавшийся отпрыск. – Поверьте, никто не сомневается в Ваших добродетелях, но постоянно размахивать ими, как флагом, совершенно излишне. Считая свою жизнь примером для подражания, Вы пытаетесь всех заставить следовать Вашему пути. А все люди разные.
Королева театрально поморщилась.
– Стало быть, Вы призываете не обращать внимания на вульгарность и порок?! Не замечать распущенность и нечистоплотность?!
Миркус закатил глаза.
– Ах, маменька, сколько патетики! Вы же знаете, что я не о том!
Родительница всплеснула руками.
– А о чем же?!
– О том, что насильно осчастливить невозможно! – твердо заявил послушный сын. – Вы придумали для нас наши судьбы и хотите, чтобы мы строго следовали Вашему сценарию. Малейший шаг в сторону воспринимается Вами, как личное оскорбление. А мы не наемные актеры. У нас есть собственное мнение. И мы вовсе не жаждем прожить ту жизнь, которую Вы для нас запланировали.
Королева возмущенно поджала губы.
– Но я желаю вам только добра!
– Конечно, – примирительно улыбнулся принц. – Мы и не сомневаемся. Но почему Вы за собой признаете право жить по собственному выбору, а за нами – нет?!
Королева негодующе фыркнула.
– Но вы же мои дети!
Миркус усмехнулся.
– Вот именно. А не рабы и не куклы.
Обескураженная женщина недоуменно рассматривала такого непривычного сына. Она и представить не могла, что ее мальчик может быть так серьезен и так убежден в своей правоте.
– Но вы же не знаете жизни! – попыталась оправдаться она.
– И не узнаем, если вечно будем заглядывать Вам в рот, ожидая подсказок, – вздохнул принц. – Мелисса права, мне давно пора выбраться из детских штанишек. Видимо, время пришло.
Глаза королевы наполнились слезами.
– А как же я?!
Миркус пересел на подлокотник ее кресла и обнял матушку за плечи.
– Все так же. Моя любовь к Вам неизменна. Но я вырос, и Вы должны смириться с этим. Я взрослый мужчина, заметьте это, наконец. И начинайте морально готовиться к тому, что однажды мне придется жениться, – лукаво улыбнулся он.
Королева судорожно сглотнула.
– Как это, жениться?!
Принц хмыкнул.
– А вот так! Вы же не думали, что род Ок’Мена закончится на мне?! И потом, вы с отцом женились по любви, сестрице с ее волком тоже повезло. Чем я хуже?! И я так хочу!
Он встал, поцеловал матушке ручку и вышел, оставляя королеву в еще большем смятении.
