Марья Димина
Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3
Дилиссия открыла рот, чтобы ответить, но, покосившись на Кануса, поджала губы и, развернувшись, гордо удалилась в покои сына.
– Нотацию читать пошла, – усмехнулся король. – Часа на четыре, не меньше. Потом передохнет и еще добавит. Да уж, бабушка подставила внука по полной. Но нет худа без добра, «маменькиному сыночку» будет полезно приобрести новый опыт по части конспирации.
Телохранитель понимающе кивнул.
– Да, ты шифровался получше. Королева-мать ни разу не застукала тебя на «горячем».
Побратимы дружно ухмыльнулись и двинулись в прежнем направлении с прежними намерениями.
Глава 18. Семнадцатое июня.
Оставшиеся пять дней прошли на удивление спокойно. Видимо, судьба с самого начала решила испытать меня на прочность, а потом дала возможность отдышаться. Синяки, шишки, бытовые травмы, в общем, ничего серьезного. Беспокоило меня другое. Чем ближе подъезжали мы к столице, тем спокойнее становилась я, и тем все больше напрягался Люк. Он старательно изображал полнейшее равнодушие и невозмутимость, но его улыбка с каждым днем становилась все резиновее. Он был настолько погружен в свои мысли, что иной раз позже остальных реагировал на чью-то шутку, бывало, что и на обращение отзывался не сразу. Я терпела, сколько могла, но в последний вечер перед прибытием домой, все-таки не выдержала.
Мы лежали на кровати. Я, закутанная в легкое одеяло до самых ушей, и оборотень, завалившийся поверх своего, немигающим взглядом смотрящий в потолок.
– Люк, в конце концов, это невыносимо! – простонала я, упираясь подбородком в его плечо. – Хватит надумывать себе кошмаров. Ты сам себя запугал до дрожи.
Жених медленно повернул голову и печально посмотрел на меня.
– Настолько заметно? – жалобно спросил он.
Я укоризненно посопела.
– Еще как. И уже не только мне. Завязывай, а?!
Люк глубоко вздохнул.
– Мел, я и не сомневаюсь, что все получится так, как ты хочешь. Но прикрываться любимой девушкой, как щитом, от законного недовольства ее родителей, представляется мне жутко унизительным. Подожди, не перебивай, – остановил он меня, уже готовую возразить. – Просто попробуй посмотреть на все это моими глазами. Я ведь родился и вырос простым мальчишкой. Ну, хорошо, пусть не простым и не мальчишкой, – поправился он. – Но ты понимаешь, что я имею в виду. Я всегда знал: где мое место. Справа, за твоим плечом. Отец вдалбливал мне это в голову с раннего детства. И я считал это нормальным. Все в нашем роду были «серыми тенями». Правда, долгое время я думал, что мне повезло меньше, чем многим. Ведь если бы ты не родилась, моим «объектом» стал бы Миркус, и я прожил бы свою жизнь, как большинство Деменли до меня. Но в четырнадцать лет «слепой щенок» прозрел, и все изменилось. Я засыпал и просыпался с твоим именем на губах. Я с безумным восторгом наблюдал за тобой. Мне нравилось решительно все: как ты хмуришься, как обиженно сопишь носом, как пожимаешь плечами. Я и не догадывался: в какую ловушку себя загоняю. Глаза мне раскрыл бал по случаю твоего тринадцатилетия, – Люк грустно улыбнулся в ответ на мой удивленный взгляд. – Помнишь, на том балу присутствовали тарантский королевич с кузеном?!
Я кивнула.
– Точно. Валерьян и Гориус. Они же учились в нашем Университете. Если дело в ревности, то забудь, ты же знаешь, что оба они приходятся мне кровными родственниками. Да они на всех раутах появляются, их положение обязывает. Ну, были они на том балу и что?
Люк на миг прикрыл глаза.
– И то. Именно в этот момент я понял, что меня ждет впереди: однажды ты выйдешь замуж. Пусть не за этого Валерьяна. Но какой-то другой счастливчик будет обнимать тебя, целовать твои губы. От этих мыслей я неконтролируемо обратился, вся шерсть на теле стояла дыбом. Слава Создателю, на верхнем балконе я в это время был один, потом пришлось дожидаться глубокой ночи и голышом пробираться к себе в башню. Но жуткое открытие потрясло меня, я должен буду всю оставшуюся жизнь видеть рядом с тобой другого мужчину и терпеть это, не смея даже поворотом головы выказать свое недовольство. И тогда я начал строить в душе преграду между тобой и своей любовью. Из кирпичей обреченности и боли, – он опять вздохнул.
Я сглотнула комок в горле и потерлась щекой о его плечо. Он не нуждался в утешении, ему просто надо было выговориться.
– Я прекрасно отдавал себе отчет, что моя любовь безнадежна, – продолжал меж тем Люк. – Я и признался тебе только для того, чтобы ты знала: я буду любить и защищать тебя всегда. И тут случилось немыслимое. Несколько твоих слов, и моя баррикада рассыпалась в пыль. Скажу тебе честно, я никогда и не мечтал, чтобы ты ответила мне. Как не мечтают о крыльях, например. Представь, что со мной произошло: мой мир опрокинулся, встал с ног на голову! Я будто очутился в волшебном сне, а все дальнейшие события только поддерживали эту уверенность. Но вот я в шаге от дома, и ужасно боюсь проснуться.
Я ткнулась лбом в его плечо, и он притянул меня к себе.
– Люк, поверь, никакой это не сон, – прошептала я. – Все правда. Как и то, что сейчас ты обнимаешь меня.
Мой волк страдальчески свел брови к переносице.
– Мел, ну какой из меня граф?! – прошептал он. – Не думаю, что наследство королевы Мариссы как-то изменит мой статус в глазах твоих родителей.
Я подняла голову и намекающе прищурилась.
– Уж кто-кто, а они-то в курсе: как писалась раньше твоя фамилия. Люк, ты – потомок древних королей, это ведь твои предки основали наше государство. Посмотри на происходящее так: две Правящие династии, прежняя и нынешняя, наконец-то пересекутся.
Он ошеломленно уставился на меня.
– Не поверишь, я совершенно об этом забыл, – просипел он.
Я закатила глаза.
– Это потому, что не мог поверить в чудо. Боялся стать счастливым.
Мы смотрели друг на друга и не могли налюбоваться.
– Ну, что, тебе получшело?! – мягко спросила я.
Люк кивнул.
– Ты не представляешь, насколько, – облегченно заверил он. – Мел, я всегда был уверен, что ты – редкая умница, но даже помыслить не мог, что этим ты однажды спасешь меня. От паники, унижения и стыда.
Я растрепала его челку.
– Как все запущено, – проворчала я. – Люк, сейчас ты был бы просто лакомым кусочком для бабушкиных ужастиков. Так зациклился на сущей ерунде, что запугал себя до дрожи. Хватит, успокойся. Я с тобой, и все будет хорошо.
Он прижался лбом к моему лбу, а потом поцеловал.
– Солнце мое, я, конечно, не достоин такого подарка судьбы, но я люблю тебя всем своим существом, каждой клеточкой.
Я просто тонула в его обожающем взгляде.
– С чего это ты взял, что не достоин?! – смущенно пробурчала я. – На мой взгляд, ты самый подходящий вариант.
Мы улыбнулись друг другу, пожелали «спокойной ночи» и уснули.
Глава 19. Двадцать второе июня.
Шпили королевского дворца показались на горизонте, когда день уже перевалил за середину. Мы неспешно ехали, болтая о всякой всячине.
– Может, прибавим ходу?! – покосился на меня Актиус.
Я, усмехнувшись, покачала головой.
– Не стоит. Думаю, нас уже заметили в подзорную трубу. Надо дать им время подготовиться. Ну, там обуть сапоги, нацепить перья, короче, ты понимаешь.
Наемник фыркнул.
– Не устаю тебе поражаться. Всю жизнь был уверен, что женщина либо умная, либо красивая. Мелисса, ты разрушила картину моего мира.
Я в ответ скорчила гримасу.
– Не разрушила, а дополнила, – серьезно поправила я. – Кое-кто вообще считает меня «исключением из всех правил».
Наемники одновременно посмотрели на Люка.
– Авторство не мое, но согласен на сто процентов, – усмехнулся он. – Хотя знаю, конечно, кто дал ей такую характеристику.
Я приглашающе повела рукой.
– Мой отец, – пожал плечами Люк. – Я неоднократно слышал от него эту фразу.
Я демонстративно раскланялась во все стороны. Парни дружно мне зааплодировали. Но тут мне в голову пришла неожиданная мысль, и я развернулась к жениху.
– Люк, это что же получается?! Наставник будет дедом моих детей?! – ошеломленно выдавила я.
Мой волк закусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, а потом проворчал:
– Тебе еще повезло. Дедом моих детей будет король Келиус.
Окончание его фразы потонуло во всеобщем хохоте.
– Что, осознали перспективы?! – усмехнулся Актиус. – Даже не знаю: кому из вас посочувствовать больше.
Я покачала головой.
– Спасибо, но я в сочувствии не нуждаюсь. Просто думаю, что на тренировочном плацу наши дети окажутся еще прежде, чем начнут ходить.
Так подшучивая друг над другом, мы и доехали до города. Стражники Северных ворот отсалютовали нам алебардами и поздравили с возвращением домой. Через полчаса мы спешились во дворе королевского замка.
Я удивленно оглянулась, ища глазами брата. Миркус всегда выбегал встречать меня первым.
– Ваше высочество и Ваше сиятельство ожидают в тронном зале, – чопорно оповестил подошедший старый мажордом. – Господ сопровождающих прошу следовать за мной.
Мы душевно попрощались с друзьями и отправились навстречу своей судьбе.
Родители стояли у окна, о чем-то возбужденно споря. Но едва мы вошли, они повернулись к нам с доброжелательным выражением на лицах.
– С возвращением, девочка моя, – радостно заявил отец, подходя ко мне и обнимая за плечи.
Я от удивления потеряла дар речи. Папочка решился на проявление чувств в присутствии маман?! Что здесь произошло без меня?! Землетрясение?! Извержение?! Цунами?! Я так и осталась стоять с отвисшей челюстью, а отец уже шагнул к Люку.
– Приветствую графа де Кервель, – официально поздоровался король.
Люк опустился на одно колено и на миг склонил голову.
– Процветания и здоровья венценосным супругам, – произнес он традиционную фразу.
Отец жестом приказал ему встать и положил руку на его плечо.
– Лукас де Кервель всегда желанный гость в нашем доме, – король дал понять, что обмен церемониями завершен, и вдруг добродушно подмигнул будущему зятю. – Спасибо, что позаботился о нашей дочери, Люк. Мы с королевой рады ее выбору и сегодня же на вечернем приеме объявим о помолвке.
Теперь челюсть отвисла у моего жениха. В этот момент к нам приблизилась королева.
– Я полностью разделяю мнение своего супруга, – под строгим взглядом мужа бесцветным голосом произнесла она. – А теперь не могла бы я похитить свою дочь для приватного разговора?!
Она извиняюще улыбнулась одними губами и, подхватив ошарашенную меня под локоток, потащила в коридор.
Едва закрыв дверь, она развернулась ко мне.
– Мы ждали Вас еще вчера вечером, дочь моя, – сурово отчеканила она. – Что-то Вы не торопились с возвращением, и это в то время, когда нам срочно потребовались услуги Целительницы. Ступайте за мной, Вы должны немедленно… – последние слова она произнесла уже на ходу, но, не услышав моих шагов за спиной, резко обернулась.
– Мелисса, что это значит?! – гневно нахмурилась она.
Я стояла на том же месте, сложив руки на груди и спокойно глядя на нее. Пришло время расставить все точки над «i».
– А это значит, что не в Вашей власти теперь указывать мне: что и когда делать, – ровно произнесла я. – И еще одно, Целительница не оказывает услуг, она лечит.
На королеву было интересно смотреть: губы у нее дрожали, глаза сверкали от возмущения, ей явно хотелось поставить на место зарвавшуюся нахалку, но практичность и дальновидность все-таки победили. Лицо ее сменило выражение, и теперь на меня смотрела великодушная мать, безропотно терпящая возмутительное поведение неблагодарной дочери.
– Мелисса, как Вы можете медлить, когда Вашему брату так необходима помощь?! – трагически подрагивая голосом, вопросила она.
О, Миркус заболел?! Хотя стоило догадаться! Во-первых, он не вышел меня встречать, а во-вторых, ради кого еще маман стала бы так суетиться?! Если честно, я не сильно встревожилась. Будь это что-то серьезное, навстречу нам послали бы гонца. Просто каждый «чих» сына королева воспринимала, как вселенскую катастрофу. Надеюсь только, недомогание братца не из тех, что переносятся такими девицами, как Бригитта де Морли?!
– И чем же болен мой брат? – подходя к матери, спросила я.
Королева судорожно сжала руки перед грудью.
– У него ветрянка, – уже совсем другим тоном ответила она.
Спектакль закончился. Сейчас в глаза мне заглядывала встревоженная мать, переживающая за своего ребенка.
– Он весь горит, голос сел, ему плохо. А я не могу даже посидеть подле него, – она опять стиснула руки. – Я не болела ветрянкой в детстве. А наш лекарь не пускает меня, заявляя, что нельзя плодить вирусоносителей, и он не допустит эпидемии во дворце. Мелисса, прошу Вас, помогите ему! – ее глаза наполнились слезами.
Это было очень трогательно, и очень горько. Ей и в голову не пришло поинтересоваться: как общение с больным братом отразится на моем здоровье. Меня просто не было в списке ее приоритетов. Я внутренне усмехнулась. А чего я собственно ожидала?! Пора бы привыкнуть.
– Не беспокойтесь, с ним все будет в порядке, – заверила я. – И вечером Вы уже сможете прижать его к своей материнской груди.
Я обошла ее и зашагала в левое крыло дворца, которое издавна использовалось в качестве изолятора. Оборачиваться не хотелось, детская обида тоненькими иголочками покалывала душу. Так, все, хватит. Миркусу нужна моя помощь, это сейчас главное.
Брата я нашла в крайней комнате.
– О, привет, твое высочество, – сипло прошептал Миркус, приподнимаясь над подушками.
– Сам привет, – по традиции отозвалась я, подходя и усаживаясь на постель. – Как ты?
Он, действительно, выглядел не очень. Все лицо и руки в красных пятнах, лоб в испарине, глаза горят болезненным огнем.
Брат вздохнул.
– Как видишь, – проворчал он. – По количеству отметин переплюнул даже гепарда. Лекарь сказал, что ты приняла Дар и сможешь вылечить меня, это правда? Сама-то не заболеешь? – он встревожено глядел на меня.
От его заботы потеплело на душе, и я улыбнулась.
– Не ведись, – успокоила я, беря его горячие руки в свои. – Через полчаса ты уже сможешь вернуться к себе. Правда, я сказала маман, что твое исцеление произойдет ближе к вечеру, так что у тебя будет время морально подготовиться к всплеску ее материнских чувств, – фыркнула я.
Брат облегченно улыбнулся.
– Мел, ты – святая. Я тебе об этом уже говорил?!
– Неоднократно, – ухмыльнулась я. – Кстати, как ты умудрился подцепить ветрянку?
Принц страдальчески закатил глаза.
– Если я отвечу на твой вопрос, первое, что услышу, будет: «я же тебя предупреждала», – сдавленно просипел он.
Я удрученно покачала головой.
– Де Морли, – поставила я диагноз. – Мир, ты все-таки нарвался.
– Умоляю тебя, без моралей, – простонал братец. – После того, как маменька нас засекла, она чистила мне мозги четыре часа подряд. Я был вынужден посмотреть все представление целиком. И заламывание рук, и дрожание губ, и слезы на глазах, была даже попытка упасть в обморок, неудачная, слава Создателю. Потом она удалилась, но, когда я попытался заснуть, маменька вернулась и дочистила остатки. Короче, я дал слово в жизни больше не смотреть в сторону Бригитты де Морли.
Я задумчиво поиграла бровями.
– В этой ситуации радоваться можно только одному, – заключила я.
Миркус удивленно смотрел на меня.
– А что, есть повод для радости?
Я скорчила гримасу.
– Она могла «подарить» тебе кое-что посерьезнее ветрянки. Судя по тому, что я о ней слышала, эта девица не очень-то разборчива в связях.
– Мел, не начинай, – жалобно вздохнул брат. – Маменька уже постаралась. Честно говоря, я был просто счастлив, когда попал сюда.
Я сжала его пальцы.
– Да, похоже, свое ты уже получил. Кстати, как ты себя чувствуешь?
Миркус внимательно прислушался к ощущениям.
– Знаешь, мне реально лучше. И, кажется, я уже могу самостоятельно встать.
Я удержала его.
– Лежи, я еще не закончила. Если хочешь, я вкратце расскажу тебе о походе, пока буду долечивать.
Брат радостно кивнул.
Чтобы правильно понять следующее событие надо посмотреть на него глазами Люка. Так я его и опишу.
После приема у короля и краткого разговора с отцом Лукас поспешил на поиски принцессы. Нюх упорно вел его в левое крыло дворца, где запахи лекарств и микстур густыми волнами витали в воздухе. Мелисса была здесь. Но почему? До открытой двери оставались считанные шаги, когда до Люка донеслись голоса.
Сначала послышался мужской, странно знакомый, но сиплый, поэтому определялся плохо.
– Мел, как ты могла согласиться?
– Прекрати! Ты хочешь, чтобы я испытывала чувство вины?! Дудки! – это была она, его любовь, и она находилась там с другим мужчиной.
– Мел, ты же знаешь: как я тебя люблю, – продолжал меж тем сиплый шепот. – Ты обо мне подумала?!
Послышался тяжкий вздох.
– Я тоже тебя люблю. И тебе это прекрасно известно. В конце концов, ты тоже можешь жениться.
Ехидное фырканье было ей ответом.
– Ну, уж нет! Не дождешься! И потом, где я найду такую, как ты?!
– Льстец, – в ее голосе послышалась улыбка. – Но в одном ты прав, я буду очень скучать. Хотя ты же в любой момент можешь меня навестить.
Ее собеседник застонал.
– Мел-Мел-Мел, это же совсем не то.
Люк больше не мог это выносить. Он в два шага преодолел оставшиеся метры и стремительно вошел в комнату.
Мелисса сидела на постели, держа за руки лежащего мужчину. Тень от балдахина частично скрывала лицо, впрочем, Люк намеренно старался не смотреть на него. Он горьким взглядом сверлил свое неверное солнце.
– Извини, что помешал, – звеняще произнес он, разворачиваясь к двери.
– Люк, вернись, – мягко позвала невеста.
– Слово Хозяйки не является больше законом для меня, – не оборачиваясь, бросил оборотень уже с порога.
– Она перестала быть твоей Хозяйкой, но твоей принцессой останется навсегда, – послышался позади него мужской голос, набирающий силу.
Люк развернулся, чтобы увидеть, как принц поднимается на локти.
– Миркус, – узнал он, наконец.
Девушка отпустила руки брата и, поднявшись с его постели, пошла к выходу.
– Мелисса, – жених попытался схватить ее за руку, но она увернулась и вышла, закрыв за собой дверь.
Новоиспеченный граф подошел и плюхнулся на кровать рядом с другом.
– Люк, ты – ревнивый придурок! – вынес ему вердикт будущий шурин.
– Почему ты здесь, Мир?! Почему не у себя? – расстроено спросил будущий зять.
Принц поморщился.
– Чертова ветрянка! Я в карантине. Мел вернулась очень вовремя. Пришла, посидела рядом, за руки подержала, рассказала про ваш поход, и все, ни пятнышка, – он заглянул в зеркало на тумбочке. – Чувствую себя прекрасно. Если не считать раздражения на одного глупого ревнивца.
Оборотень скосил глаза на друга.
– И что мне теперь делать?
Миркус хмыкнул.
– Бежать за ней. В ногах валяться, умолять, обещать свой хвост на зимнюю куртку, да все, что угодно, лишь бы простила. Я завидую тебе до черных точек в глазах. Тебя полюбила самая лучшая девчонка на свете. Если бы она не была моей сестрой, я бы от престола отрекся, только бы жениться на ней. Никакой ты не волк, свинья ты неблагодарная. Поди вон, видеть тебя не хочу, – и с этими словами принц столкнул приятеля с постели.
Он робко постучался и после разрешения зашел.
– Мел, прости. Я знаю, что вел себя, как последний дурак, – голос Люка дрогнул.
– Уходи, – отвернулась я, обида накатывала, как приливная волна.
Он горько вздохнул, подошел и осторожно обнял меня сзади за плечи.
– Одно радует, я точно знаю, чего ты в действительности хочешь, – убито прошептал он мне в макушку.
– Если ты видишь меня насквозь, как ты мог подумать обо мне: черт знает что?! – пробурчала я.
Он посопел.
– Вот это меня и убило! От тебя не пахло предательством. Все происходящее воспринималось тобой, как правильное, естественное течение событий. Ты не испытывала раскаяния или стыда. Так, легкое сожаление и нежную грусть. Будто прощалась с бывшим любовником.
Я негодующе дернулась из его рук. Он удержал меня. Пришлось развернуться и заглянуть ему в глаза.
– Да знаю я, что не было у тебя мужчины, – покаянно простонал он. – Но можно ведь любить и без физической близости, вот как мы сейчас. И то, что я услышал, просто свело меня с ума.
Я глубоко вздохнула.
– Люк, это невыносимо. Как я буду жить, постоянно думая, что ты меня в чем-то подозреваешь?! Надумываешь себе несуществующих кошмаров. Мы либо верим друг другу, либо нет. Если верим, то во всем и, не страдая ложным тактом, задаем друг другу любые вопросы. А если не верим, то я немедленно возвращаю тебе кольцо, – ломким голосом закончила я.
Оборотень побледнел.
– Нет, Мел, пожалуйста. Не надо, – взмолился он.
Я покачала головой.
– Люк, я – Целительница. Мне придется общаться с огромным количеством людей, и мужчин в том числе. Я буду разговаривать с ними, прикасаться к ним, улыбаться им, и если кто-то в знак благодарности поцелует мне руку, что мне делать?! Бежать докладывать тебе, уверяя, что это вовсе не то, о чем ты подумал?! Запомни, этого не будет! Я люблю тебя, но потакать твоей болезненной ревности не собираюсь. Уже хотя бы потому, что мне обидно. Я не заслужила твоих подозрений, – я крепко сжала губы, проглатывая комок в горле.
Не выпуская меня из объятий, Люк опустился на колени, прижимаясь щекой к моему животу.
– Никогда, никогда больше не усомнюсь, – тихо прошептал он. – Прости меня, солнце. Твой братец посоветовал отдать хвост на капюшон для твоей зимней куртки. Я готов откусить его для тебя.
Вот, что с ним делать?! Я не могла не улыбнуться.
– Ну, уж это перебор! Давай без фанатизма и неоправданных жертв.
Он услышал улыбку в моем голосе и, вставая, подхватил меня на руки.
– Спасибо, Мел, – смущенно прошептал он. – Я тебя люблю. Очень-очень.
Мы так сладко целовались, что не услышали, как без стука открылась дверь.
– Что здесь происходит?! – раздался гневный голос королевы.
Люк тут же опустил меня на пол.
– Я зашел проведать свою невесту, Ваше величество, – заслоняя меня собой, спокойно ответил Люк. – Мы не виделись больше часа, и я уже соскучился по ней.
Я корчилась от смеха за его спиной, тихонько пихая его кулачком.
– Вы только помолвлены, но не женаты, – ледяным тоном произнесла маман.
Ответ моего волка так и хотелось обвести в рамочку и повесить на стену.
– Именно поэтому мы пока только целуемся.
И под ее возмущенным взглядом он поклонился и вышел. Мне пришлось опустить голову, чтобы она не увидела моей сладкой улыбочки. Я мысленно поставила Люку высший бал и повернулась к королеве.
– Мелисса, Ваше поведение предрассудительно, – прокурорским голосом заявила она, взглядом обыскивая комнату. – Я разговаривала с Актиусом. Вы догадываетесь: что он мне рассказал?!
Я внутренне скорчила глумливую рожицу.
– И что же? – спокойно поинтересовалась я, прекрасно зная: о чем она спрашивает.
– Всю обратную дорогу Вы спали с Лукасом в одной комнате, – она просто сжигала меня взглядом.
Я пожала плечами.
– И что?! Мы именно спали. То, что я девственница, Вы знаете не хуже меня, – я подошла к столу и взяла в руки лежащий амулет. – Иначе бы не подложили мне это, – я покачала в руке кожаный шнурок с прозрачной колбочкой на конце.
Королева поджала губы, но не ответила, поэтому я продолжала:
– Кстати, Вы знаете: что именно в этом артефакте определяет, скажем так, степень безнравственности?! – насмешливо спросила я. – Нет?! О, это очень познавательно, я прочла в одном старинном фолианте. В колбочку заключен рог единорога, вернее, самый его кончик. В руках девицы он остается белым, а вот если к нему прикоснетесь Вы, он окрасится в алый цвет. Хотите подержать?! – протянула я ей шнурок.
Маман спрятала руки за спину.
– Не ерничайте, дочь моя, – скривилась она. – Я пришла к Вам узнать о здоровье принца. Как он?
Я мило улыбнулась.
– Как и обещала, с Миркусом все в порядке. Сейчас он приходит в себя после сеанса целительства. Думаю, не стоит пока его беспокоить. Но к вечеру он в Вашем полнейшем распоряжении, – тоном почтительной дочери заверила я.
Маман внимательно разглядывала мое лицо.
– А Вы изменились, Мелисса, – задумчиво протянула она.
Я развела руками.
– Этого стоило ожидать. Разве нет?!
Королева на миг сузила глаза.
– Наверное, Вы правы, – согласилась она и сменила тему. – Вы уже видели свое платье для вечернего приема?
Я удивилась.
– Какое платье?
Ее величество демонстративно закатила глаза.
– Дочь моя, Вы неисправимы! – она поманила меня в спальню и там распахнула дверцы шкафа.
Ух, ты! Маман превзошла себя. Наряд был великолепен.
– И когда же Вы успели заказать такую красоту? – восхитилась я, ошеломленно рассматривая шелковое платье бежевого цвета.
Королева снисходительно приподняла уголки губ.
– На следующий день после того, как прочла Ваше письмо, – просветила она. – Принцесса Окменской династии должна достойно выглядеть в день своей помолвки.
Я благодарно улыбнулась.
– Спасибо, Ваше величество.
Маман покровительственно окинула меня взглядом.
– Приводите себя в порядок, через час придет куафюр делать Вам прическу, – разворачиваясь к двери, обронила она и, наконец-то, отбыла.
Я расслабленно лежала в теплой воде, мне было так хорошо и лениво, что глаза поневоле начинали смыкаться. Так, пора выходить, иначе усну. Я вытерлась махровым полотенцем, надела длинный шелковый халат и принялась сушить волосы. Сейчас придет Корнелиус, наш куафюр, надо подготовить ему фронт работ. Я вспомнила, как любила в детстве, когда он плел мне всевозможные замысловатые косички. Корзиночкой вокруг головы, змейкой от уха до уха, да чего мы с ним только не придумывали! И обязательно на макушке шпильками крепилась моя «принцессочья корона», так я называла фамильное украшение, положенное мне по статусу. Изящное произведение ювелирного искусства. Первый раз мне позволили его надеть в десять лет, на детский бал. Я была в таком восторге, что и после не желала расставаться со своим сокровищем. Маман строго повелела мне не капризничать и немедленно вернуть ценность в хранилище, но за меня заступился случайно проходивший мимо папочка, и корона поселилась на бархатной подушечке в моих покоях. Помню, как я часами простаивала у зеркала, любуясь собой. Изящными туфельками, нарядным платьем, красивой прической, сверкающей короной. Я крутилась, рассматривая себя со всех сторон, приседала в реверансе, танцевала. Я играла в принцессу.
А потом я вернула корону отцу. После первого визита в Кервельский замок. Вечером того дня, когда впервые сходила на тренировку к наставнику. В этот день я все решила для себя. Дождавшись позднего вечера, когда отец уж точно будет в кабинете один, я отправилась к нему. Стражники у дверей попытались остановить меня, но я так взглянула, что у них языки приморозило. Отец что-то писал, сидя за столом. Я молча подошла и, положив корону на стол, развернулась к двери.
– Мелисса, остановись, – послышался мне в спину его строгий голос.
Я даже не обернулась, просто вышла и закрыла за собой дверь. Впервые в жизни я ослушалась прямого приказа короля. И мне ничего не было за это. Видимо, папочка понял, как непросто мне было проститься с детством.
Я печально улыбнулась воспоминаниям, и в этот миг в дверь постучали. После разрешения войти, дверь распахнулась, и на пороге появился изящный седовласый мужчина. Корнелиусу было хорошо за шестьдесят, но выглядел он очень моложаво.
– О, наше юное высочество наконец-то снова нуждается в помощи старого друга, – улыбаясь, произнес он, заходя в гостиную.
Я вскочила с кресла и пошла ему навстречу.
– Корнелиус, ты все такой же, – я протянула ему обе руки.
Парикмахер галантно поцеловал мои ручки, потом подвел меня к туалетному столику.
– Итак, моя маленькая принцесса, что будем делать? – поинтересовался он через зеркало, перебирая мои уже высохшие пряди.
Я заулыбалась.
– Корзиночку вокруг головы, – предложила я.
К моему удивлению куафюр воспринял мою шутку совершенно серьезно. Он задумчиво пожевал губами и решительно заявил:
– Хороший выбор, – после чего начал сосредоточенно расчесывать мои волосы.
Я изумленно подняла брови.
– Корнелиус, я вообще-то пошутила. Какая корзиночка?! Из чего?! Из седых волос?! – горько усмехнулась я.
Друг погладил меня по голове.
– Девочка моя, ты перестала следить за модой, – мягко пожурил он. – Сейчас ажурные косы самый писк. После того, как Стелла Растанская вышла замуж за светлого лорда Трилона, все будто помешались на эльфийских прическах. В этом году наметилась уже третья волна интереса к парикмахерскому искусству остроухих. А что касается цвета, думаю, уже завтра с утра я буду завален заказами на осветление волос, вплоть до выжигания пигмента. Все захотят такой же серебристый оттенок. И я славно заработаю на твоей седине. Отстегнуть процент? – подмигнул он мне, начиная плести.
Я фыркнула, и мы дружно рассмеялись. В дверь опять постучали, и в моей спальне стало людно. Пришли две девицы, посланные маман, дабы привести меня в надлежащий вид. Оказалось, что мне, как воздух, необходимы маникюр, макияж и прочая чепуха. Покорно вздохнув, я отдалась их власти, сначала они в четыре руки колдовали над моими ногтями, потом добрались и до лица. Я же просто прикрыла глаза и расслабилась, мечтая о том, как поражу вечером своего волка. Кто-то входил-выходил, я не обращала внимания. Корнелиус взял все в свои руки, за что я была ему безмерно благодарна. Где-то через час я была безжалостно выдернута из своих сладких грез.
– Ваше высочество, извольте оценить, – негромко произнес возле моего уха голос куафюра, при посторонних он всегда был официален.
Я послушно уставилась в зеркало. Черт, кто это?! На меня смотрело идеально нарисованное прекрасное кукольное лицо. Я поморщилась, и куколку в зеркале перекосило. Довольные авторы этого сомнительного шедевра явно ожидали похвалы.
– Я показалась вам настолько страшной, что вы решили нарисовать мне лицо по собственному выбору? – мрачно поинтересовалась я.
Служанки растерялись.
– Но сейчас это самый популярный макияж, – попыталась возразить одна из них.
– Верните мне меня, – сурово приказала я. – А то боюсь случайно разбить это личико из фарфора.
В итоге мне слегка припудрили щеки, чуть-чуть подкрасили ресницы, а блеск для губ я нанесла сама. Вот теперь я прилично выгляжу, и на себя похожа и поярче стала.
Девицы недоуменно переглянулись.
– А как же румяна, Ваше высочество?!
Я убито вздохнула.
– Поверьте, краснеть я умею и естественным путем, – насмешливо просветила я мастериц.
Подозреваю, после их ухода весь дворец мгновенно узнает, что принцесса окончательно махнула на себя рукой и совершенно перестала разбираться в женской красоте. Да, и черт с ними.
И тут я обратила, наконец, внимание на предмет, лежащий прямо передо мной на туалетном столике.
– Ой, давняя подружка, – растроганно порадовалась я своей «принцессочьей короне».
Корнелиус через зеркало наблюдал за мной.
– Давно не виделись? – тихо спросил он.
Я кивнула.
– Четыре года. Я уже и забыла: как она выглядит.
