Ксения Церро
Хираэт
– Привет, – девочка уверенно протянула Кайри руку. Она была миниатюрной копией матери: те же изумрудно зеленые глаза и рыжие вьющиеся волосы, детский наивный взгляд и гордая королевская осанка.
– Мама, ты обещала показать мне, как пересаживать серебряный ветренник, – заявила малышка тоном, не терпящим оправданий, и Королева виновато улыбнулась. Кайри показалось, что она привыкла так улыбаться, словно ей постоянно приходилось извиняться перед дочерью за свои неотложные дела.
– Детка, беги к няне, мне надо еще немного поработать. Но потом мы с тобой обязательно займемся цветами, хорошо? – сказала Айвена, опуская ребенка на пол. Та не по-детски понимающе кивнула, повернулась к Кайри, по-королевски кивнула ей на прощание и убежала.
– Ей пять, и весь мир для нее – это прекрасное место, полное любви. Жаль, что мне так мало удается разделить с ней это, – вздохнула Айвена, глядя ей вслед. Кайри узнала этот взгляд: так смотрели на нее родители.
Посерьезнев, Айвена с пронзительной искренностью посмотрела Кайри в глаза.
– Теперь ты понимаешь, почему я хочу помочь вам.
Кайри понимала.
Феодалы Гидровых Островов сидели в большом круглом зале, и, судя по резкому хмельному запаху, пировали за счет правительницы Ливела уже не первый час. Их было пятнадцать, но лишь один сидел во главе стола. Когда Айвена пригласила гостей в зал, он поднялся и широкой нетвердой походкой зашагал к ним.
– Познакомьтесь, – сказала приветливо Айвена. – Верховный феодал Гидровых Островов, Жессаро, и его пьяная свита. А это Кайри и ее спутники – Орвис, Фархам и Дамиан.
Жессаро был крепким мужчиной средних лет, ростом выше двух метров и широким в плечах. Он был одет в огромную шубу из голубоватого меха, на его голове громоздилась меховая шапка, из которой торчало серое перо, да такое длинное, что сложно было представить, каких размеров была сама птица. Жессаро пожал руки всем пришедшим, а затем внимательно глянул на Кайри.
– Ты, стало быть, и есть Кайри? – спросил он звучным, грудным басом. Она кивнула. Он еще окинул ее взглядом, а затем криво усмехнулся. – Айвена, ты говоришь, что эта маленькая девочка – наша надежда?
Орвис мгновенно ощетинился:
– Не очень разумно судить кого-то по возрасту, – с вызовом заявил он, но феодал не был настроен на конфликты.
– Я так стар, что для меня все вы – детишки, – пьяно ухмыльнулся Жессаро, подмигнув голубым глазом. – Не обижайся, Кайри, я таких слухов понаслышался, что вразумил о тебе невесть что.
Он повернулся к ее другу:
– А ты, стало быть, Орвис – бывшой Принц Рипербаха? – сара неуверенно кивнул, ожидая насмешек, но феодал приветливо протянул ему руку. – Большая честь познакомиться с тобой, приятель! Я давно мечтал увидеть парня, который решил преподать урок этим старым маразматикам в Не-Ливе!
Орвис, привычно ожидавший враждебности, неуверенно пожал ладонь феодала. Тот по-простецки тряхнул его руку и повернулся к Кайри. В своей огромной шубе он был похож на медведя, но не пугал, а скорее располагал к себе своей улыбкой и веселым взглядом.
– Что ж, как сказала Королева ливельская, я – верховный феодал и правитель Гидровых Островов и по совместительству – мэр столицы Въерана – Жессаро Гон-Жан. Это мои подданные – феодалы на местах, прошу любить и жаловать, – он махнул на стол своей ручищей, и со стола им помахали и поприветствовали, а кое-кто даже встал, подошел и пожал всем руки.
– Просим простить за наши пьяные рожи: больно уж долго мы вас ждали. Присоединяйтесь к нам, у Айвены повара дюже баские! – гаркнул он, отвесив хозяйке низкий поклон. – И пусть меня сожрет Гидра, если я пил вино лучше, чем вино ливельских виноградных лоз!
– Нет времени, Жессаро, – спокойно отозвалась Айвена. – Нужно выдвигаться прямо сейчас, нас уже ждут в Аддоне.
– Шера? – ухмыльнулся здоровяк. – Сама она, конечно, носа не кажет из своего дворца? Ни стыда ни совести, хоть бы раз навестила меня в столице! То ли дело старик Дамарус – уж он-то часто наведывался во Въеран, мальчишку своего отправил ко мне на птичника учиться. Как поживает братец, Орвис?
– Не жалуется, – недовольно буркнул тот.
Жессаро кивнул ему со смесью сочувствия и понимания.
– Ладно, выдвигаемся! – рявкнул он на феодалов, и те с неохотой вылезли из-за стола, шурша мехами своих теплых шуб. Тепло одетая компания смотрелась комично рядом с Айвеной, чье платье открывало загорелые округлые плечи.
Пока они шли к выходу, Кайри старалась не смотреть на гобелен Хоризона. Айвера держала ее под руку и рассказывала, как Жессаро нагнал армию Ливела и подвез ее генерала до столицы, избавив того от многодневного путешествия.
Феодал же насел на Орвиса с вопросами о жизни в изгнании. Некриска всерьез обеспокоилась, что ее другу это не понравится, но Орвис был спокоен и дружелюбен. Он охотно рассказывал, как плутал по пустыне, не упуская подробностей, впечатлявших сурового правителя, привыкшего к суровой жизни на островах, обдуваемых всеми ветрами. Дамиан уныло шел позади всех, и на его лице застыл один вопрос: зачем его вообще отправили сюда, если ему не дали вставить ни слова?
Когда они вышли через главные ворота, на площади еще на разошлись остатки толпы. Жессаро увидел корабль Кайри, блестящий на солнце, и ахнул.
– Ничего себе! – воскликнул он, феодалы загомонили. – Железная атари! Ну дают!
Подошла свита Айвены: охрана и слуги с чемоданами, которых у Королевы было так много, что Кайри всерьез задумалась о вместительности грузового отсека «Беркута». Феодалов ждали запряженные гнедые марги, которые должны были отвести их к причалу, где в огромном ангаре их ждали атари – огромные птицы, на которых делегация Гидровых Островов прибыла в Ливел.
Айвена долго прощалась со своей маленькой дочерью, что-то нашептывая ей на ухо. Алика слушала с серьезным видом и убедительно кивала. Когда Айвена передала ребенка няне, губы малышки задрожали, но она гордо задрала подбородок и с достоинством приняла разлуку. Айвена же аккуратно смахнула слезы с накрашенных ресниц.
– Сотто, – приказала Айвена. – Перегруппируй войска, отошли часть на границу с Игномисом. Расставьте их на равноудаленном расстоянии от города, чтобы в случае чего успеть эвакуировать население. Таланский охотник перебрось в Аддон. Выбери для охраны моей дочери самых лучших людей и оставь в Чайн-Си своих самых доверенных заместителей. Затем отправляйся следом в Аддон. Жессаро подбросит тебя – на атари это будет быстрее.
Сотто вытянулся в струну, по-военному кивнул и удалился. Вид у него был недовольный: наверняка не хотел отпускать Айвену во враждебную страну без своей личной охраны. Айвена тоже выглядела слегка опечаленной, словно они с генералом уже вели этот разговор и он не был приятным. Однако за спиной у хрупкой девушки стояли два таланских охотника – такие же мускулистые и грозные, как и Сотто.
– Мы пешком не ходим, – слушая ее приказы, прокомментировал Жессаро и обратился к своему военачальнику, белобрысому мужчине с крючковатым носом, – Пириит, подготовь Наблюдателей за небом: пусть они выдвигаются в Аддон немедленно. Поручи проверить, чтобы Фаер был сыт и готов к полету. Выполнять.
– Мы готовы, Кайри, – сказала Айвена, когда все военачальники разошлись выполнять поручения правителей. Слуги несли ей темное пальто с пушистым воротником и аккуратную шапку, украшенную зелеными камнями под цвет ее глаз.
– Жессаро, вы с нами? – спросила некриска, но феодал косился на «Беркут» с недоверием.
– Нет, я, пожалуй, отправлюсь на своей птичке, – сказал он, подумав. – Люблю, когда ветер в лицо, а перья под задницей. Не бойтесь, я не опоздаю, мои пернатые знают, что такое долгая дорога.
Для двухметрового великана он слишком легко вскочил на маргу. Его озорные голубые глаза сверкнули на прощание, и он уехал, а остальные направились к «Беркуту».
– Потрясающая машина! – ахнула Айвена, заходя борт корабля. – Поверить не могу, что люди способны построить такое! И он… взлетит?
– Взлетит, Айвена, – кивнула Кайри, усаживаясь на место пилота. Орвис привычно сел рядом, Дамиан, Фархам, Айвена со слугами устроились сзади. В пассажирском отсеке было людно и тесно. Кайри рассказала и правила полета, завела двигатель, и через несколько секунд цветастые башни Чайн-Си превратились в детские кубики.
– Поверить не могу, Кайри, – выдохнул Орвис, когда океан, город и армии вокруг него скрылись из виду. – На наших глазах творится история…
– Не просто творится, – отозвалась она. – Мы сами творим ее.
Он склонил голову, и пряди его темных волос упали на глаза. Тепло улыбнулся.
– Тебя теперь знает весь мир, и ты так спокойно принимаешь это. Ты изменилась.
– Я чувствую это. Как будто… я понимаю, что делать. Только от этого еще страшнее.
– Не бойся. Ты все делаешь правильно. Чтобы ни случалось, я всегда буду поддерживать тебя, хотя такой храбрый журавлик, как ты, в этом не нуждается.
– Ты ошибаешься, – возразила Кайри. – Я все сделаю правильно, только если со мной будет мой лучший друг.
«Когда-нибудь я расскажу тебе о своих кошмарах. Тебе они тоже снятся, я же слышу», – подумала она.
28
Жессаро со своей свитой прибыл в Аддон, когда солнце совсем ушло за горизонт. Впервые в жизни Кайри видела атари и наконец-то поняла, почему сара говорят о них с таким трепетом. Это были поистине гигантские птицы – величественные и гордые, словно горы. Оперение атари Жессаро было серебряного света, перья блестели и переливались в закатном солнце, хищный клюв покрывали черные татуировки, в ноздре сверкала золотая серьга, а янтарные глаза блестели. Некриска не видела более высокомерного взгляда, чем у Фаера.
На спинах у атари были крепко привязаны массивные кабины. Спереди сидел птичник и направлял ее с помощью двух эластичных ремней, закрепленных на шее атари к специальному ошейнику. Увидев Фаера, другая атари издала крик, мало похожий на птичий. Это был диковатый, протяжный и режущий слух скрежет, от которого хотелось закрыть уши.
Кайри наблюдала за прибытием островитян из холла Не-Лива. Она понимала, что ей придется сегодня присутствовать на величайшем событии в истории Хазарда: Ливел, Гидровы Острова и Рипербах впервые за свою историю должны были объединиться.
Кайри не хотелось идти. Кто она такая? Девчонка, привыкшая, бегать за Рутгером Хартом. Идеальный вояджер, проводник чужой воли, а вовсе не флагман перемен, какой видела ее Айвена. Они так рассчитывают на нее: Айвена, Шера, Жессаро, Орвис, Дерен и Фархам, хотя каждый из них сильнее ее. Но ведь без своего корабля она не имеет никакого значения.
Орвис неслышно подошел и к ней и встал за ее спиной. Кайри не обернулась: она и так чувствовала его каждой клеточкой своего тела, вдыхая исходящий от него уютный запах чая и древесины.
– Потрясающе выглядишь. Волнуешься? – спросил он, нарушая тишину.
На ней было облегающее серебристо-серое платье, открытый покрой которого в очередной раз доказывал, что девушки-сара не считают нужным прятать свои достоинства. Она оставила на шее кулон журавля, подобрав к нему скромные серьги c цирконием. На Некриссе ей часто приходилось носить украшения и ходить на высоких каблуках, как сейчас, но привычные ботинки на толстой подошве вселяли ей больше уверенности в себе. В этом платье она чувствовала себя обнаженной, особенно когда ловила на себе взгляды мужчин. Словно прочитав ее мысли, Орвис расправил плечи, закрывая ее от собирающейся в холле толпы.
– Орвис, как так вышло? – иронично усмехнулась она. – Ты же помнишь, с чего все началось?
– Все началось очень плохо, – ответил он. – Твоя команда погибла, ты осталась одна и не знала, что делать…
– Вот именно! Разве тогда можно было сказать, что меня ждет такое? – перебила она.
Орвис раздраженно вздохнул и потянул ее за руку, заставляя развернуться. Она подняла на него взгляд: он смотрел на нее пристально и серьезно. Один из тех его взглядов, что бросают ей вызов.
– Ты не дослушала, – упрекнул он. – Ты не знала, что делать, но ты справилась. Ты и сейчас отлично справляешься.
– А мне кажется, что не очень. Вы же все сильнее меня, но чего-то ждете, а я всего лишь…
– Ты всего лишь человек, Кайри, – он заправил локон ее волос ей за ухо, невзначай коснувшись большим пальцем ее скулы. – Но ты невероятный человек.
На каждое его прикосновение ее тело подавалось вперед, не слушаясь хозяйку. Он улыбнулся так, как улыбался только ей.
– Ты – мой храбрый журавлик. Ты даже не представляешь, на что ты способна. И ты будешь сильной. Я с тобой, – тут он привычно едко усмехнулся, мгновенно разрядив электричество между ними. – Но сегодня только морально: меня не пригласили на этот ваш банкет. Я даже немного по ним скучаю.
Кайри представила, как он танцует с ней, двигаясь по начищенному до зеркального блеска залу с той же ловкостью, что и на зубцах заброшенного замка в Игномисе. Орвис опять прочитал ее мысли.
– Если ты сейчас представляешь, как я танцую, то не советую. Я совершенно этого не умею.
– Теперь мне стало интересно, – хихикнула она. – Когда-нибудь ты обязательно пригласишь меня танцевать. И наденешь какой-нибудь фрак.
– Обязательно, – сдался он. – Но я найду самый дурацкий фрак из всех, что есть в Аддоне, чтобы выглядеть еще глупее.
Она рассмеялась, легонько хлопнув его по руке, и встретила недовольный взгляд чопорной дамы со сложно прической, состоящей из шпилек и бантов. Волнение мгновенно вернулось.
– А мне точно надо туда? – спросила она, будто ребенок, не желающий идти к зубному.
Орвис обернулся, увидел недовольную даму и беззастенчиво показал ей язык. Та стала пунцовой от возмущения и поспешно отвернулась. Кайри прыснула в кулак, пораженная хулиганской выходкой друга.
– Не давай им так на тебя смотреть. Беси их, как я, и тогда они тебя зауважают, – он показал клык, криво улыбнувшись, и так прикоснулся к ее запястью, что волоски у нее на руках встали дыбом.
Его взгляд погас, когда он увидел входящего в холл Дерена. Капитан Соларема хоть и был на службе, выглядел потрясающе: он бы одет в черный пиджак, небрежно наброшенный поверх белой рубашки, черные ботинки были начищены до блеска. Орвис в сравнении с ним сильно проигрывал в своей простой черной куртке с потрепанным воротником.
– А вот и твой рыцарь, – ехидно заметил он.
– Перестань, – проворчала она. – Ты же знаешь, что я предпочла бы быть там с тобой.
«Знаю», – говорил его пристальный взгляд.
– Смелее, – тоном наставника сказал он и демонстративно сделал шаг назад. Дерен заметил это: уголки его губ чуть изогнулись, когда Кайри брала его под руку. Больше она не оборачивалась.
***
Орвис смотрел ей в спину и чувствовал, как бьется его сердце, что случалось всякий раз, когда прикасался к ней. И в то же время он понимал, что сегодня ее внимание будет приковано не к нему.
Дорога до дома заняла у него больше часа, потому что он выбрал долгий маршрут вдоль Солиама. Этого было вполне достаточно, чтобы остудить голову. Однако на пороге дома он замер. Он открыл дверь, и внезапный импульс пронесся по его телу с головы до пяток, заставив его вытянуться в струну и обострить слухи и зрение. В комнате он был не один. Когти на обеих руках высвободились, когда он увидел очертания человека, сидевшего в любимом кресле Кайри.
– Кто здесь? – он вложил угрозу в этот вопрос.
Загорелся свет, и сара увидел незваного гостя. Тот накинул на голову темный капюшон, из-под которого выбивались светлые волосы. Голубые глаза сияли льдом. Он смотрел в упор на Орвиса, который открыл от удивления рот, не веря в реальность происходящего.
Он увидел призрака.
– Тонвен? – неуверенно спросил Орвис.
Побочным эффектом лории были галлюцинации? Иначе как объяснить, что его давно умерший друг пришел в его дом? Но это точно был он: сидел так близко, что можно дотянуться рукой. Живой и невредимый.
– Здравствуй, Орвис. Будь тише, – почти ребяческим голосом поздоровался сара. – Как здоровье?
Говорить ровным и спокойным тоном, от которого кровь стынет в жилах, Орвис научился у Тонвена. Тот переживал, что не звучит как мужчина, поэтому научился умело управлять тембром, скрывая этот недостаток.
– Но… – Орвис тряхнул головой. – Ты живой?
– Как видишь, – улыбнулся Тонвен и откинул капюшон. Его лохматые волосы и чисто выбритое лицо делали его похожим на того восемнадцатилетнего мальчишку, с которым когда-то дружил Орвис.
Он зашел в дом и аккуратно закрыл за собой дверь, не поворачиваясь к гостю спиной. Призраком Тонвен не мог ему навредить, но от него живого исходила почти осязаемая темнота.
– Ты же был убит. Фархам убил тебя, – ощущая себя глупо, сказал сара.
Сколько же слез пролили они с Рэми, когда погиб Тонвен, подпитывая свою революцию яростью из-за его смерти! Орвиса захватывала радость и обида одновременно: друг был жив, но выходит, все это время водил его за нос.
– Это он тебе так сказал, – кивнул гость. – У него был приказ убить меня, но он этого не сделал. Он отпустил меня, велел убираться из города и никогда не возвращаться. Но я не уехал далеко. Скрывался в разных поселках, пока не узнал, что мой старый приятель вернулся в Рипербах.
Что-то недоброе было в облике Тонвена, и эта встреча не располагала к дружеским объятиям. Он напоминал Орвису его самого до встречи с Кайри: враждебный, лишенный надежды и теплоты взгляд человека, уверенного, что мир – это жестокое место, где выживают только одинокие хищники.
– Зачем Фархам мне соврал? – спросил Орвис.
– Он был и моим другом тоже и не смог убить меня. Вместе с тем он был вымотан, боялся за свою жизнь и хотел это остановить. Он думал, что узнав о моей смерти, ты поймешь, что твой бунт повлек за собой ужасные последствия, и сдашься. Но ты как всегда думал только о своей шкуре. Ты продолжил упорствовать, ты ведь никогда не останавливаешься, пока не станет поздно, верно?
Орвис молчал, глядя на старого приятеля, и слышал в его голосе злобу. Во что бы ни превратился Тонвен, он не желал Орвису ничего хорошего.
– Хорошо, что ты молчишь, – одобрил Тонвен. – Тебе полезно иногда послушать кого-то, кроме себя. Позже я узнал, что моя Рэми, которая бросила меня ради тебя, тоже мертва. Она всегда любила тебя больше, чем меня. Думаешь, я не замечал этого?
Вопрос повис в воздухе, его тяжесть давила на Орвиса неподъемным грузом вины. Он никогда не пересекал черту с Рэми из уважения к Тонвену, но после его смерти решил, что имеет на это право. Эгоистичный, всегда берущий все, что ему хочется, Орвис ждал недолго.
– После моей «смерти» утешали друг друга в твоей постели, да? – Тонвен улыбался и явно испытывал удовольствие, видя смущение и виноватый взгляд Орвиса, но потом добавил в голос строгость: – Но тебе было на нее наплевать, ты же думаешь только о себе. Ты не защитил ее.
– Мне жаль, – тихо проговорил Орвис. Голубые глаза Тонвена сверлили его будто насквозь, но он не отводил взгляд.
– Ничего тебе не жаль. Это твоя вина, а не Фархама. Король заставил его сделать это из-за тебя! – продолжил Тонвен. – Ты мог бы остановить его, узнав о моей смерти. Почему не сдался, пока еще не погибло столько народу? Не отвечай, не хочу знать. Милая, наивная моя девочка, пошла за таким ублюдком, как ты. Я должен был тебя остановить. Я анонимно сдал тебя Дерену, но жизнь Рэми это не спасло, увы.
Холодной сталью резанула правда по сознанию Орвиса. В камере городской тюрьмы он терзался много дней, гадая, кто мог оказаться предателем. И в итоге им стал тот, кого он считал погибшим – его бывший лучший друг. Тогда он мечтал перерезать предателю горло и ничего он так сильно не желал, как его смерти. Но теперь он сидел и смотрел ему прямо в глаза, но не хотел крови.
– Я даже не предполагал, что это можешь быть ты, – растерянно признался он.
Тонвен погладил костяшками пальцев мягкие подлокотники кресла. Похоже, он отвык от комфорта, скрываясь там, где в нем не могли узнать первого соратника Орвиса.
– Я долго был верен тебе, – ответил он тихим, вкрадчивым голосом. – Но я видел, что ты зашел слишком далеко. Хотел защитить Рэми, но не смог. Но даже после этого ты не получил заслуженного наказания.
– Я полгода провел в изгнании, – холодно напомнил Орвис, но Тонвен только жестоко рассмеялся.
– Вечно ты драматизируешь. Ты сам знаешь, что этого недостаточно. Ты ведь вернулся, тебя простили. По-настоящему ты никогда не страдал. Тогда я решил наказать тебя по-своему.
– Каким образом?
– До меня дошел слух, что ты вернулся в Рипербах в компании девушки по имени Кайри, – он как-то странно улыбнулся, когда заметил, как встрепенулся Орвис при звуке этого имени. – Я пришел в Аддон, чтобы убедиться в этом. Меня мучило любопытство: ведь я тоже когда-то мечтал увидеть представителей Известного предела. Ты оценил иронию? Тебя изгнали за твои идеи из Рипербаха, но ты все равно добился своего и первым встретил ее.
– Оценил. Но к чему ты мне это рассказываешь? – осведомился Орвис.
Тонвен поменял положение в кресле и сложил руки в замок.
– Терпение, Мой Принц, – ехидно ответил он. – Я наблюдал за ней и за тобой. Шпионил, как меня учили в Солареме, и учили не напрасно: ты так и не засек меня, даже Фархам не смог. Я увидел, как ты привязан к ней, как ты смотришь на нее. Рэми погибла из-за тебя, но ты никогда не смотрел на нее так. После всего, что ты сделал, ты не заслужил счастья. И я подумал – а ведь он не знает, каково это: жить с мыслью, что не смог спасти ту, которую любишь. Может, ему пора узнать?
Глаза Орвиса вспыхнули, руки сами сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Растерянность, чувство вины и все остальные эмоции от встречи с Тонвеном поглотила слепая ярость. Потеряв самообладание, он черной тенью навис он над Тонвеном, который лишь улыбался, глядя на него снизу вверх.
– Что ты сделал? – чеканя каждое слово, спросил Орвис.
– Я нашел того, кто хотел положить этому конец. Он хорошо мне заплатил, чтобы я позаботился об этом. Кайри выступала на следующий день на Главной площади, этим можно было воспользоваться. И я воспользовался.
Орвис среагировал мгновенно. Одним рывком он выхватил Тонвена из кресла и пригвоздил к стене, прижав лезвие когтя к его горлу. Предательство бывшего друга не волновало его, но зная, что он хотел сделать с Кайри, он хотел одного: перерезать ему глотку.
– Это был ты, – прорычал он. – Ты хотел убить ее? Отвечай!
– Да. Я, – с пугающим равнодушием ответил Тонвен. – Фархам не нашел бы меня, я не меньший профессионал, чем он. Но ты заметил меня, ты пожертвовал собой ради этой девчонки. Подумал о чем-то, кроме своей шкуры. Я был даже удивлен.
– Ты знаешь, что не уйдешь отсюда живым, – Орвис опасно вдавил лезвие в горло бывшего друга, и на коже выступила капля крови.
– Я просто исполнитель, и к тому же, я в твоей власти, – ответил Тонвен. – Не меня тебе надо бояться.
– Кто тебя нанял? Раведж?
– Этого я тебе не скажу, – улыбнулся он. – Можешь убить меня на месте, ведь ты так привык работать, верно? Все равно жизнь без Рэми, в бегах, среди отбросов в глухих деревнях – это не жизнь. Ты забрал у меня все, и я хотел то же самое сделать с тобой, но так даже интересней: теперь ты потеряешь покой, гадая, кто хочет убить твою любимую.
– И ты пришел мне об этом рассказать. Зачем? – проговорил Орвис.
Забитая в углах его сознания тьма пульсировала, угрожая вернуться и вновь захватить его. Жизнь бывшего друга была в его руках – одно движение, и она оборвется. Тонвен глядел на него с усталостью и равнодушием: ему было все равно, что с ним будет. Они бесконечно долго стояли в молчании, дыша друг другу в лица. Бывший друг не сопротивлялся, не пытался выбраться из хватки, а просто стоял, заляпывая собственной кровью воротник.
– Потому что когда-то я был неплохим парнем, – отозвался он, и в голосе больше не звучала угроза, а только горечь. – Эта революция, эта жизнь в бегах сделали меня таким. Я считал, в этом виноват ты. Но на самом деле, я сам во всем виноват. И знаешь, я даже рад, что покушение не вышло.
– Почему?
– Я вижу, что ты изменился. Ты больше не тот эгоист, каким я тебя знал. Если ты готов поставить интересы этой девчонки выше своих, возможно, для тебя еще не все потеряно. Забавно, я хотел наказать злодея, но оказался им сам. И если я заслуживаю смерти как предатель и убийца, то лучше уж палачом будешь ты.
Он закрыл глаза, подставляя горло под когти Орвиса. Всего одно движение. Орвису хотелось наказать предателя, убить того, кто осмелился поднять руку на Кайри. Но что-то подсказывало ему, что так делать нельзя. Что подумает Кайри, если он хладнокровно зарежет человека? Как она будет смотреть на него после такого? Нет, он больше не позволит тьме завладеть собой и сделать из него того жесткого зверя, каким он когда-то был.
Он развернул Тонвена, и что есть силы ударил его головой об стену, да так, что на ней остался кровавый отпечаток. Бывший друг потерял сознание и рухнул на пол. Орвис стоял над ним и тяжело дышал.
– На моих руках больше не будет крови сара, Тонвен. Пусть тебя судит Келар-Дан, а не я, – сказал он напоследок и пошел за веревкой.
29
– Обязательно было все делать с таким размахом? – недовольно поинтересовалась Кайри на пути в бальный зал.
– Это традиция Рипербаха: решать все важные вопросы на пышных приемах. Нужно как подобает встретить высоких гостей, – пожал плечами Дерен.
Он вел ее по широкому коридору в потоке других гостей. Капитан двигался раскованно, словно ему эти ритуалы были привычны. Жизнь во дворце, хоть и лишенная любви, научила его сливаться с местной знатью и выглядеть не задеревеневшим солдатом, а изящным аристократом. Молодые женщины не спускали с него взгляды и одаривали приветливыми улыбками. Капитан оставался к ним равнодушен.
– Чувствую себя не в своей тарелке, – призналась Кайри, ее спутник нежно сжал ее пальцы, лежащие на сгибе его локтя.
– Ты очень красива сегодня, – гордо заявил он, будто сам подбирал ее гардероб.
Кайри нервно сглотнула слюну.
– Я был на сотне таких мероприятий, ничего сложного тут нет, – успокоил он, а слуги открыли им двери в бальный зал.
Огромное помещение было залито светом и выглядело просто роскошно. Потолок украшали причудливые люстры, высокие окна прикрывали полупрозрачные шторы, а пол был начищен до блеска. Столы для гостей были расставлены буквой «П», каждую из сторон занимали представители государств со своей свитой.
По правую руку от Шеры восседал старый вергар Раведж, что-то нашептывающий Королеве, рядом с ним мрачно рассматривал гостей генерал Вержак. Айвена о чем-то говорила с Сотто, Жессаро напряженно выискивал взглядом слугу с напитками, его генерал Пириит увлеченно оценивал изящество серебряной вилки. Когда Кайри и Дерен вошли, их коротко представили гостям и проводили к столу Рипербаха, усадив слева от Королевы.
В зале было шумно: играла живая музыка, гости переговаривались друг с другом, ожидая праздника. Кайри чувствовала на себе любопытные взгляды людей и старалась улыбаться. Красота, царящая вокруг, казалась ей неправильной, и она знала, почему. Она посмотрела на свои ногти: они были короткими, но чистыми и ухоженными, хотя еще утром она выскабливала из-под них грязь и чужую кровь.
«Там идет война, – хотелось кричать ей. – Там война, а вы тут купаетесь в золоте».
Потому Орвис и начал революцию. Он не мог смотреть, как роскошь дворца контрастирует с нищетой за его стенами. Кайри тоже не могла смотреть.
Вдруг Шера встала и все стихли.
– Я, Королева Шера, правительница королевства Рипербах, желаю светлого Доброго Ока Королеву Айвене Лунус, правительнице королевства Ливел, а также верховному феодалу Жессаро Гон-Жану, правителю Гидровых Островов. Также я приветствую их генералов их армий и капитанов их королевских отрядов. Рипербах демонстрирует вам свое радушие и приглашает насладиться этим вечером. Банкет объявляется открытым!
Поначалу обстановка в зале была довольно напряженной. Все важничали, стараясь показаться друг перед другом наиболее влиятельными. Их семьи участвовали в войнах с другими королевствами, но сами они правили уже в то время, когда были заключены мирные договоры. Однако неприязнь, передаваемая из поколения в поколение, сидела в них гнилой занозой. Но когда начали подавать первые блюда и алкогольные напитки, гости немного оживились. Кайри неспешно пила дарар и изучала новые лица. Она часто бывала на светских приемах дома, но они проходили совершенно иначе, чем здесь: другая музыка, другие наряды и этикет.
– Что можешь рассказать о них? – спросила она Дерена, сидящего рядом с ней. Он выглядел расслабленным, но по глазам было видно, что он ни на секунду не теряет бдительность. Дерен не пил, бездумно крутя в пальцах свой бокал, и изредка кивал подчиненным, расставленным у дверей и окон. Ближе всех стоял Гаарод, грудь его парадной военной формы украшал оскалившийся раджигар. Он подмигнул Кайри, когда встретился с ней взглядом.
– О наших гостях из Ливела и Гидровых Островов? – уточнил Дерен. – Ну, Королева Айвена очень молода, поэтому немного идеалистка. Она одержима космосом, как и мой братец, но в отличие от него, у нее есть власть, чтобы идти на поводу у своей одержимости. В другое время я бы сказал, что это безрассудно, но в нашем положении нам это только на руку.
– А ее генерал?
Сотто сидел рядом с Айвеной, откинувшись на спинку стула, но взгляд его янтарных глаз был серьезен, как и у Дерена. Кто-то из свиты Айвены рассмешил ее, и генерал скользнул по ней взглядом, улыбнувшись уголками губ.
– Сотто из благородной семьи, приближенной к Лунусам. Он также капитан Таланского Охотника – это такой же элитный отряд Ливела, как и Соларем в Рипербахе. Они с Айвеной дружат с детства, и он безоговорочно предан ей и ее идеалам. И пусть тебя не обманывает его обаяние: в его армии безупречная дисциплина и строгие порядки.
Кайри перевела взгляд на стол, за которым сидел Жессаро и его свита. Феодал налегал на алкоголь и выглядел беспечным. Рядом с ним сидел его светловолосый генерал, активно подначивающий Жессаро. Оба смеялись громовым смехом, заражая других весельем. Дерен заметил ее взгляд и ухмыльнулся.
– Жессаро импульсивен, его легко вывести из себя. Характер у него непростой, но он верный союзник, хотя порой страшно раздражает. А этот белобрысый – его дядя Пириит, генерал армии Гидровых Островов и капитан Наблюдателей за небом. Он добрейший человек, но когда дело касается войны, он безжалостен.
– Мне они показались простыми ребятами. Даже и не скажешь, что Жессаро – Король.
– Не Король, а верховный феодал, но ты права: островитяне – простые и легкие в общении и активно этим пользуются. В торговле и войне им нет равных.
Когда стали подавать вторые блюда, музыканты начали играть громче. Мужчины стали приглашать женщин на танец. Перед взором сидящих раскинулся целый букет из пар, двигающихся в танце, которого Кайри не знала. Она завороженно наблюдала за ними, восторгаясь красотой и грацией женщин и галантностью мужчин.