полная версия

Игорь Дмитриев
Удивительные приключения Хосе и Джулии

Глава 11 «Джули» идет в Алжир

Санчес и часть его матросов перешли на «Джули», чтобы помочь ее отремонтировать после боя. Ведь в ее команде были убитые и раненые, а само судно получило много повреждений.

– Спасибо тебе, Санчес, я уже думал, нам конец, – поблагодарил друга Хосе.

– Ладно, это ерунда. У меня новость.

– Что случилось, Санчес?

– В Танжере, пока грузились, встретил давнего приятеля-француза. Он видел сабру «Дёйфкен» в Средиземном море, и шла она на восток, значит не домой. Кстати, его хотели досмотреть в Танжере, но не успели, судно быстро ушло из порта, видимо, торопились.

– Пошли на восток… Значит в Турцию или Алжир, только там покупают невольников. Вот разбойники! Значит они хотят продать женщин, а не везти их домой в Голландию. Надо нагнать голландца в Средиземном море, в Алжире наших девчонок уже не найдем. Мы уже потеряли больше суток, возвращаться против ветра – это еще двое. Голландец может разгрузиться и возвращаться пустой, как бы нам не пропустить его… Санчес, «Джули» пойдет ближе к берегу, а ты на «Маргарите» иди мористее. Голландцу не уйти от нас, хоть пустого, но поймаем. Тогда капитан нам расскажет все, что знает…

– Хосе, тебя будут караулить испанцы, если заметят – вышлют погоню. Лучше я пойду ближе к берегу, а ты в стороне милях в пяти.

– Согласен. Надо на мачты посадить наблюдателей, и будем следить друг за другом. Кто увидит сабру, поднимает черный флаг. Итак, идем в Алжир.

– Хорошо, Хосе. Давай подсчитаем, где должны находиться голландцы. От Танжера до Алжира им идти около сорока часов. Сутки мы уже потеряли, выходит сейчас «Дёйфкен» уже на полдороге в Алжир, а мы же от Танжера где-то в 30 часах. Мы только придем в Танжер, а голландцы уже уйдут из Алжира. Мы их должны встретить на полпути к Танжеру.

– Как бы нам в море не разминуться…

– Но мимо Танжера не пройдут, надо запастись водой и едой, ведь возвращаться им вдоль Испании, в порты заходить не станут. И в Алжире они на берег сходить не будут, опасаясь погони испанцев, да и французов боятся, продадут женщин всех сразу и тут-же назад. Нет, Тандер им ее миновать. По пути мы зайдем в Танжер, но, чтобы не терять время, я зайду в порт, узнаю, заходил ли «Дёйфкен», а ты малым ходом пройдешь дальше. Думаю, в порту встречу знакомых капитанов, расскажу им о голландцах. Они их не отпустят, задержат.

– Нам надо обязательно задержать голландца, и не важно, с пленницами или пустого.

– Не переживай, Хосе, задержим. Не скроются от нас. Или капитан, или команда, а расскажут нам все, что знают. Я вот о чем думаю, найдем наших девочек, но нам с тобой домой возвращаться нельзя. Поселимся в Америке.

– Хорошо. Давай сначала Гибралтар пройдем, а там видно будет.

– Это точно. Удачного нам похода, – друзья обнялись.

Санчес в шлюпке вернулся на «Санта Маргариту», и оба судна направились в Танжер.

Голландская сабра из Танжера пошла назад в Средиземное море и вместо того, чтобы плыть на север домой, и поплыла в Алжир. Матросам сам капитан объяснил, что невольниц везут в Алжир, где их и продадут. «После Алжира вы будете богаты! Но смотрите, не загуляйте! – после капитана наставлял матросов боцман, – А то вас самих продадут на галеры!»

Джулия, выйдя вечером на палубу, удивилась тому, что солнце заходило сзади, за кормой, так, как если бы они плыли на восток, а не слева, как должно быть, если плыть в Голландию. На следующее утро солнце было перед ними. «Мы плывем назад, в Средиземное море, – догадалась Джулия, – но зачем? Ведь не хотят нас вернуть… Попробую Пита расспросить».

– Пит, а Пит, – окликнула Джули матроса.

– Что тебе?

– Давно ты на «Дёйфкене» плаваешь?

– Ну, давно… А тебе то что?

– А скоро мы в порт придем?

– Ты сбежать хочешь?

– Какой же ты бестолковый! Мне надо капитану мундир почистить! Он велел, как только мы придем в…, забыл название порта, ему надо идти к губернатору.

– Сам ты толковый больно! Губернатор… В Алжире самый главный – дей!

– Точно! Алжир! Так капитан и сказал мне. Спасибо, Пит, что напомнил. Так скоро мы придем в Алжир?

– Да нет, еще не скоро, завтра к вечеру, если ветер не изменится. Успеешь почистить мундир. Наконец вас в Алжире продадут, а то надоело караулить.

К себе в трюм Джулия вернулась удрученная, да же скорее несчастная.

– Девочка моя, что случилось? – встревоженно спросила Маргарита.

– Мы идем в Алжир… А Хосе за нами отправится в Голландию.

– Почему ты так думаешь?

– Я ему записку передала в Танжере… А в Алжире нас уже продадут… Прощай, мой любимый!

Нервы у Джулии не выдержали, и она разрыдалась. Маргарита обняла ее, гладила по голове, как маленькую девочку, и приговаривала: «Успокойся, не плачь. Хосе и Санчес прекрасные моряки, они найдут нас, чтобы не случилось. Отдохни, поспи немного. Ты себя совсем измучила».

Слезы действительно принесли девушке облегчение, и она уснула. Снилось Джулии, что она маленькая девочка, ей почему-то страшно и она начинает плакать, но рядом с ней красивая женщина. Джулия не видит лицо, но знает, что это ее мама. Мама берет дочку себе на колени, гладит по голове, успокаивает: «Не плачь, мой Джуленочек, я с тобой». Девочка обнимает маму за шею, целует ее, перестает плакать. Ей уже совсем не страшно, ведь рядом мама.

– Мама…

– Я с тобой, моя девочка, – Маргарита положила голову Джулии к себе на колени и нежно убрала ей волосы с лица. – Спи, Джулик, я с тобой.

Девушка во сне улыбалась, лицо было умиротворенное. В трюме стало тихо, даже лампочку загородили, чтобы свет не падал девушке на лицо и не мешал спать.

– Бедная девочка… – одна из женщин смахнула слезу.

За это короткое путешествие все полюбили Джульетту. Всегда веселая, жизнерадостная, всячески старалась скрасить неволю своих сокамерниц. Если пленницам становилось грустно, девушка развлекала их исполнением каких-то диких танцев и песен, называя это «песня игрока в кальчо, забившего гол». Причем пела на каталанском уличном жаргоне. А когда уходила чистить сапоги или одежду капитану, вернувшись, всегда приносила или что-нибудь вкусное, или свежие фрукты. И вот сейчас не выдержала сама, но все надеялись, что сон укрепит силы, поэтому старались случайно не помешать отдохнуть.

Джулия проснулась, и, находясь под впечатлением сна, радостно улыбалась, но обвела взглядом мрачный трюм и тяжело вздохнула.

– Джулик, как ты? – спросила Маргарита.

– В порядке… – и опять тяжело вздохнула.

Но это была минутная слабость. Она опять улыбнулась, встала и подошла к люку, ведущему на палубу.

– Что ты задумала, девочка моя? – участливо поинтересовалась Маргарита.

– Поднимусь на палубу, огляжусь, узнаю, где мы и скоро ли порт.

Джули стала стучаться в люк и закричала низким голосом, таким, как у капитана: «Pete, slakker, waar je rondhangt?»³³ (Пит, слака, вар ё родхант)

– Джулик, так ты и по-ихнему умеешь? – засмеялись пленницы. – Что ты сказала?

Джулия приложила палец к губам, чтобы замолчали. На палубе раздался смех, женщины несколько раз услышали, как позвали «Pete». Но вот раздались тяжелые шаги, люк открылся, спустился трап.

– Ну давай же, вылезай, что ли…

– Спасибо, господин Пит, – поблагодарила Джули елейным голоском.

На палубе она улыбалась матросам и приветствовала их: «Hallo!» Матросы улыбались в ответ и часто давали какой-нибудь фрукт, им нравился этот бойкий парень. «Eten³⁴!» – добавляли они при этом. «Dank³⁵!» – неизменно отвечала Джулия. Она прошла к капитану в каюту, почистила ему мундир и сапоги, и, как всегда получив награду, вернулась на палубу, чтобы у Пита узнать, когда же придут в Алжир, но сначала хотела отдать подругам полученные фрукты. Неожиданно навстречу ей попался Леви, помощник капитана, тот самый «приличный господин». Джулия, за все время пребывания на сабре, ни разу с ним не встречалась. Она робко поздоровалась, опустив глаза: «Hello meneer³⁶». Господин молча прошел к капитану, не взглянув на нее.

– Капитан, что этот щенок делает на палубе?

– Леви, вы забываетесь! Я здесь капитан! И я задаю вопросы!

– Простите, капитан, но за груз я отвечаю, и за невольников тоже. Ничего хорошего нет в том, чтобы этот щенок болтался среди матросов.

– Я из него сделаю юнгу!

– Капитан, он пленник и чужестранец, и никогда не будет нашим матросом. При первой же возможности сбежит и донесет на нас! А за торговлю людьми и меня, и вас, капитан, повесят! Не знаю, как вы, а я не хочу болтаться на рее. Пленник, так и пусть сидит в трюме, нечего ему делать на палубе!

– Пожалуй, Леви, ты прав. Пусть посидит в трюме, тем более скоро Алжир.

– Хорошо, капитан, как скажите. Но я не за этим шел. У меня в Алжире есть знакомый купец из арабов, думаю, он возьмет весь товар оптом. Будет немного подешевле, но зато быстро. Поэтому в Алжире встанем на якорь, я один сойду на берег и привезу на судно купца, здесь же все и порешим.

– Леви, матросы захотят сойти на берег.

– Матросам погулять дадим в Танжере, нельзя нам здесь задерживаться, как бы испанцы не нагрянули.

– Хорошо, Леви, только зря ты боишься. Сколько уже прошло времени, а до сих пор нет ни одного испанца! Они не будут за каталонцев ссориться с нами, у них и так хватает проблем.

– Deus salvet, qui se ipsum salvum facere,³⁷ – Леви вышел из каюты.

Джули сумела подслушать разговор, оставаясь незамеченной. «Нет ни одного испанца… Неужели нас никто не ищет? И Хосе не ищет? А может быть Хосе из Америки не вернулся? Или разлюбил меня? Нет, нет! Этого не может быть!» Как не пыталась Джулия отогнать от себя мрачные мысли, но сомнение «Хосе разлюбил» закралось в сердце, а это было тяжелее любой неволи. Задумавшись, она не заметила Леви и не спряталась вовремя.

– Ты что здесь делаешь?

– Простите, господин! Я капитану чистил сапоги.

– Пит, мерзавец! Ты где болтаешься?

– Слушаю, господин Леви!

– Чтобы этого щенка на палубе больше не было! Понял? Исполняй!

– Ладно, бедняжка, пойдем. Ишь, злой какой… Подумаешь, мальчонка подышит морским воздухом.

Джулия почти ничего не понимала из того, что говорил ей Пит, но одно было ясно – матрос ее жалеет. Она послушна пошла за ним. У самого трюма Пит, оглянувшись по сторонам, сунул ей несколько апельсинов. «Dank», – поблагодарила Джулия и спустилась в трюм. Раздала апельсины и старалась быть веселой, но на сердце было так тяжело, что хотелось плакать.

– Джулик, что случилось? – Маргарита была ей как старшая сестра.

– Ничего, все в порядке, – она пыталась улыбаться, но в глазах стояли слезы.

Девушка крепилась изо всех сил, ведь всем невольницам тяжело, а у Маргариты еще и девочка. Но все же не выдержала, и поделилась своими сомнениями о Хосе.

– Глупенькая ты, Джулька! Ну что такое придумала? Думаешь, в море легко найти корабль? Наши бедные мальчики ночи не спят, боясь пропустить «голландца»! Пойми, нас на этом корабле видели и с берега, и Яго с моря, все знают, кто нас увез. Не волнуйся, нас ищут и найдут, и тогда ты снова увидишь, как тебя любит Хосе! Не переживай.

– Спасибо тебе… – Джули и правда стало легче от того, что смогла поделиться сомнениями с близким человеком.

Глава 12 Джулия в Алжире

Джулия как-то сникла. Она чувствовала себя виноватой в том, что их до сих пор не освободили. Ведь сама написала Хосе в записке «мы плывем в Голландию», а теперь оказались в Алжире. Девушка затихла, в глаза подругам не смотрит. И если всегда активная Джульетта упала духом, что же говорить об остальных пленницах. Тогда Маргарита решила хоть немного разрядить обстановку. Она была простая женщина из семьи рыбаков, поэтому и поступила просто. «Девчонки, скоро придем в порт, и что будет с нами – неизвестно. Давайте попрощаемся по-христиански. Может быть в этой жизни уже и не увидимся», – предложила Маргарита.

Пленницы стали подходить друг к другу, целоваться и просить прощения. У всех в глазах стояли слезы. Что с ними теперь будет, куда они попадут? Слышали они дома, что есть невольничьи рынки, где продают людей, как животных, но о том, что могут и сами там оказаться, представить не могли. Джули написала еще две записки и спрятала их в щели перегородки. Потом немного подумала и написала записку для Пита. «Он всегда был добр ко мне, – подумала девушка, – угощал фруктами и по-голландски учил говорить». Она опять задумалась о дальнейшей своей судьбе. «Сейчас “Дёйфкен” придет в порт, выгрузят нас и продадут как… скот. Вроде продают всех голыми. Выведут меня, разденут… Ужас! Нет, я этого не переживу. Со всеми попрощалась уже. Прощайте и вы, мои дорогие отец и Лаура. Прощай мой любимый Хосе!» От тяжелых мыслей отвлекла ее Маргарита. Она уже думала, как выживать дальше. «Джулик, будь все время рядом со мной. Ни на полшага не отходи, ты теперь мой младший брат Джо. Поняла? Держи Анечку за руку, не отпускай от себя», – Маргарита дала дочку прямо ей в руки. Джулия механически подчинилась, взяла девочку за руку.

«Дёйфкен» вошел в порт Алжир, но к причалу вставать не стал, а бросил якорь в подходной зоне. Спустили шлюпку, но на берег отправился только один Леви и вскоре вернулся с каким-то бородатым арабом. Капитан встретил его у трапа и сразу провел в трюм к женщинам-невольницам. Араб всех оглядел и сосчитал, к каждой женщине подходил с лампой, и осветив, внимательно ее разглядывал, делая иногда замечания по-арабски. Затем все ушли, а Леви забрал лампы, оставив женщин в темноте. На судне наступила полная тишина, даже шаги не раздавались.

Но вот раздались чьи-то шаги, люк трюма открылся и спустили трап. «Выходите», – приказал матрос по-испански. Женщины подошли к трапу, чтобы подняться на палубу. Джулия хотела, как всегда, идти первая, ведь она самая молодая, да и одета в штаны, но Маргарита не пустила. «Не спеши, Джо, – сказала она нарочно громко, чтобы на палубе услышали, – держи Анечку крепче». Затем медленно стала подниматься. «Джо! – крикнула Маргарита с верхней ступеньки. – Чего застрял? Бери сестру и поднимайся сюда!» Но вот все пленницы поднялись на палубу, к ним подошел бородатый араб. «Я ваш новый хозяин. Вы слушать меня, я вас кормить. Не слушать – вот мой плетка! Кто хочет плетка? Хорошо. Вы садись шлюпка и плыть на берег. Там вы живете», – сказал на ломаном испанском. После этого матросы помогли женщинам спуститься в шлюпку. Проходя к шлюпке, Джулия сунула Питу в руку записку, при этом шепнула: «Береги ее, она может спасти тебе жизнь, когда Хосе Каталонец придет». Араб еще раз пересчитал женщин в шлюпке, и они поплыли к берегу. Пит с грустью провожал взглядом шлюпку. «Странный парнишка, надо бы о себе думать, а он предупреждает меня о каком-то Хосе Каталонце». Из того, что сказала Джулия, он понял лишь одно, когда появится этот Хосе, надо зачем-то передать ему записку.

Продав женщин, капитан быстро увел «Дёйфкен» из Алжира, взяв курс на Танжер, где намеревался закупить в дорогу продукты, воду, порох. «Капитан, – несколько матросов вошли в капитанскую каюту, – когда будет расчет за товар? Почему мы ушли из порта? Мы хотим отдохнуть! Плавание было тяжелое и опасное! Нам надо теперь расслабиться на берегу». Капитан уже хотел закричать на матросов, что это бунт, но вмешался Леви. «Ребята, в Алжире очень опасно расслабляться, неровен час, можно и на арабских галерах оказаться. Уж потерпите еще пару дней до Танжера, там вас отпустим гулять. «Дёйфкен» пробудет там дня три, не меньше. Все нагуляетесь! А расчет… Что же, хотите расчет, пожалуйста, рассчитаемся. Пойдемте ко мне в каюту, но только не все сразу, по одному заходите». Леви сам рассчитал всех матросов, стараясь, чтобы все остались довольны.

На берегу араб-хозяин разместил женщин в сарае, дал немного хлеба и ведро воды, запер и куда-то ушел. В сарае, не смотря на жаркий день, было не душно. В окна, закрытые палками, чтобы пленники не вылезли, проходило много света. Пол был застлан сухой травой и пальмовыми листьями. В углу лежали овечьи шкуры, видимо для спанья. Джулия играла с Аней, чтобы та не скучала, а Маргарита подошла к окну, за которым кто-то разговаривал.

– Джо, – позвала она Джулию по тому имени, как условились, – подойди сюда.

– Что случилось?

– Посмотри, здесь какие-то женщины. А на каком языке говорят, не знаю. Послушай, может сможешь что-нибудь понять.

– France? – спросила Джулия, ей показалось, что говорят по-французски.

– France… – Женщина, стоявшая у окна, куда-то исчезла, но вскоре появилась опять, но уже с девушкой, которую представила Айла.

– Quel est ton nom et d'où viens-tu?³⁸ – спросила Айла.

– Joe. Catalogne.³⁹

Разговор между Джулией и Айлой шел по-французски. Джулия в совершенстве владела языком, ее собеседница довольно слабо, поэтому она пригласила в помощь себе подругу, которую звала Расима. Вдвоем они как-то сносно могли объясняться с Джулией. Девушки сказали, что они христиане-копты, помогают невольникам. Джулия рассказала, что они из Испании, их украли разбойники с «Дёйфкен», девушка запомнила название судна. «Капитан продал какому-то бородатому торговцу, но нас ищет капитан Хосе-каталонец» – закончила она свой короткий рассказ. Девушки передали невольницам фрукты, кувшин с чистой и холодной водой, предупредив, чтобы из ведра не пили, а только умывались. Так же передали чистую одежду для девочки. Джулия спросила себе чистые штаны, а то у нее очень грязные. Расима куда-то ушла и, вернувшись минут через десять, принесла чистые штаны и несколько рубах для женщин. Джули спросила, нет ли у них клочка бумаги, она письмо напишет для Хосе. Ей дали, девушки всегда носили с собой бумагу и кусочек угля, заделанный в глину, чтобы удобно было писать, ведь невольники часто просят написать записку, поскольку сами писать не умеют. Айла удивилась тому, что Джо так хорошо пишет. Еще немного поговорив, Айла и Расима ушли, сказав, что им надо обойти других невольников, а к Джо вернутся вечером. Но для каталонских невольниц вечер в Алжире не наступил.

Только лишь ушли копты, как вернулся хозяин-араб. Он еще раз осмотрел свой товар, дал женщинам чистые рубахи, велев переодеться, а свои платья отдать ему. После полудня, когда спала жара, начался невольничий базар. Торговцы выводили своих невольников на утоптанную площадку, покупатели, стоя вокруг нее, разглядывали «товар», щупали, вели себя так, будто перед ними не люди, а животные или вещи. Начался торг. Происходит он следующим образом: хозяин назначает цену за невольника, если купить его хотят несколько человек, то повышают цену до тех пор, пока не останется только один покупатель, который и забирал «товар». Но если «товар» не нравился, требовали снизить цену или не покупали вовсе. Джулия с ужасом смотрела в окно. Она представила, как ее сейчас выведут на площадку, начнут осматривать, щупать, совать в рот пальцы, чтобы разглядеть зубы… Могут заставить раздеться. «Я, наверное, сразу же умру», – думала девушка. Но, как поняла Джулия, на рынке белые женщины ценились не очень высоко, поэтому торга за них не было.

Дверь в сарай открылась, вошел хозяин-араб, а с ним какой-то рыжий здоровяк. Он оглядел женщин и ткнул пальцем в Маргариту. Хозяин что-то ответил, видно цену назвал. «Рыжий» покачал головой и повернулся к дверям. Хозяин-араб схватил его за руку, что-то стал быстро говорить. Джулия узнала несколько английских слов «Littl gerl, young strong woman»⁴⁰. Девушка замерла, даже, скорее, оцепенела. «Все. Конец. Покупают Маргариту с Анечкой. Я остаюсь одна…» – думала Джулия, она даже глаза закрыла. Но Маргарита, поняв, что «рыжий» покупает ее и Анечку, схватила за руку Джулию. «Hermano, mi hermano pequeño!»⁴¹ – громко сказала она, прижимая к себе Анечку и Джулию. «Рыжий» молча достал деньги и протянул хозяину-арабу. Тот поклонился и что-то пробормотал на незнакомом Джулии языке, но «рыжий» видимо понял. Он резко ответил «no⁴²», затем погладил по руке Маргариту, показал на Аню и Джулию, затем на дверь. Маргарита поняла, этот господин купил всех троих. Она, по-прежнему держа за руки своих девочек, вышла за дверь. Вслед за ними вышел и новый хозяин, он дотронулся до Маргариты, показал на причал. «Значит, куда-то нас увезет, – Маргарита вздохнула. – Хорошо хоть не в Алжире остались». «Рыжий» подвел к стоящей у причала шхуне. «Aquí vatsa»⁴³ – сказал «рыжий», показывая на шхуну. Маргарита пропустила вперед себя Джульетту, затем сама поднялась по трапу, крепко держа за руку дочку. Поднявшийся следом хозяин показал на дверь каюты, затем сам и открыл ее, улыбнулся и жестом пригласил входить.

Маргарита с девочками вошла в каюту, облегченно вздохнула, жить будут не в темном трюме, а хоть и маленькой, но светлой комнатке. «Наверное, наш хозяин добрый человек», – подумала она и стала вспоминать, где больше всего, по рассказам моряков, живет «рыжих». «Санчес говорил, что на севере есть страны, где очень много рыжих, кажется – Англия. Видимо и наш хозяин оттуда», – решила она.